Текст книги "Русский израильтянин на службе монархов XIII века"

Общие поздравления, пришлось по этому поводу устроить для благородных баронов и их супруг небольшой пир. Хорошо, что из трофеев на мою долю пришлась сумма в четыреста альмохадских динаров. Все они ушли на оплату пира и приобретение достойной одежды.

Естественно, пришлось снова ехать в Морелла. Все это время там оставалась полусотня сардинских лучников и полусотня арабских кавалеристов. Не сказал бы, что их пребывание в замке прошло бесследно. Завоеватели есть завоеватели. Но мой Винченцо быстро навел в замке порядок. Хорошо, что некая сумма денег, хранившихся в донжоне и оставленная остатками прежнего гарнизона по условиям сдачи донжона, дождалась меня. На эти деньги Винченцо нанял новую охрану, выселив солдат в город. Их места в служебных помещениях заняли прежние служители и нанятые новые охранники. Мне понравилось, как Винченцо управляет замком, и я предложил ему остаться после моего отъезда управляющим замком, да и всем хозяйством виконтства. Нужно прямо сказать, что на доходы от виконтства я не надеялся, разве что город даст некоторые средства. Хорошо, если их хватит на содержание в порядке замка и охрану весьма протяженных границ безлюдных земель. Винченцо, хоть и незаконнорожденный сын дворянина, но до шестнадцати лет воспитывался у отца в замке, замковые порядки прекрасно знает.

Забрав оставшихся пехотинцев и арабов, вернулся в Барселону. Двор вместе с королем уехал уже в Сарагосу, граф Раймонд вернулся со своим воинством в Тулузу, да и другие бароны покинули приветливый город. Остальных своих солдат я отправил под командованием Бенедетто соответственно в Сардинию и Неаполь и остался с Жаком и двумя солдатами. Бенедетто должен был из Неаполя отправиться в родной замок, я отпустил его на полгода. Сам дожидаюсь попутного корабля в Неаполь.

Делать нечего, и я зашел в местную синагогу. Раввин синагоги удивился, что знатный господин говорит на иврите. Сам он иврит знает, но только в пределах служебных текстов. Сказал, что они говорят здесь на ладино. Дальше разговор пошел уже на французском. Я спросил раввина, знает ли он рабби Моше бен-Нахмана? Оказалось, что, несмотря на молодой возраст, Моше бен-Нахман, или Рамбан, пользуется большим уважением у части раввинов. Многим импонирует, что он смело возражает с позиции Торы против некоторых положений Рамбама и его учеников. Я немного запутался в этих именах, вспомнил, что Абу Сахат рассказывал мне что-то о своем учителе – Рамбаме или Рамбане, и спросил у раввина: как это может быть? Но он рассмеялся, сказал, что я путаю «Рамбам» и «Рамбан». Да, имена очень похожи. Раввин подтвердил, что Моше бен-Нахман до сих пор живет в Жироне, и это недалеко, всего шестьдесят километров от Барселоны. Настоятельно посоветовал, если у меня имеется время, съездить в Жирону.

Время у меня было, и я вместе с Жаком поехал в Жирону, оставив солдат в Барселоне. Два дня туда, день там и два дня обратно. Моше бен-Нахман тоже с удивлением услышал от знатного барона слова на иврите. К тому же оказалось, что иврит он знает прилично. Конечно, когда я ввертывал слова из современного моей молодости сленга, он меня не понимал, но я быстро исправлялся. В свою очередь, я ничего не понимал в его рассуждениях. По его мнению, Тора является всеобъемлющим источником знания, а изложенное в ней служит также знаками на будущее. Так, например, описание сотворения мира содержит косвенные указания на важнейшие события шеститысячелетнего существования мира, а суббота символизирует седьмое тысячелетие, день Господний. Но мне нравилась его убежденность, его отрицание установившихся мнений.

К сожалению, мы беседовали только один вечер. А потом снова Барселона и ожидание корабля до Неаполя. Уже начало зимы, вероятно, кораблей до Неаполя не будет, и я сел на корабль, идущий в Пизу.

Глава 6
Жак и проблемы Молизе

Декабрь 1224 – июль 1225 года

Торговая Пиза шумна и оживленна. Несмотря на это, нам с Жаком было бы скучно в ней ждать оказию до Неаполя, но, к моему удивлению, я узнал, что Виола находится в городе. Приехала, чтобы обручиться с одним из представителей семейства Герарди. Да, все как она и предполагала. Будет теперь солидной дамой из влиятельного рода, хозяйкой салона, в котором поэты будут расписывать свое восхищение дамами – и в первую очередь Виолой Герарди. А может быть, будет тосковать, слушая, как когда-то, неторопливые беседы положительных негоциантов. И вот мы у нее. Виола сначала посмотрела на нас с Жаком с удивлением, потом, ни капельки не смущаясь, пригласила в салон и начала расспрашивать:

– Барон, как вы оказались здесь? Кто этот прелестный юноша с вами? Как ваши семейные дела?

Возможно, она бы задала еще кучу вопросов, но я мягко остановил ее:

– Синьора Виола, кажется, мы когда-то называли друг друга без титулов? А если нет, то лучше называть меня виконт. У меня теперь в горах Испании небольшое виконтство.

– Боже, Роман, конечно, лучше вернуться к именам, но я сначала не решилась на это. Расскажите, что вы делали в Испании? Где находится ваше виконтство? Это так интересно.

Пришлось кратко рассказать о борьбе в Испании с маврами. При этом я напирал на подвиги, реальные и мнимые, Жака. Мне очень хотелось, чтобы Виола ввела его в пизанское общество и познакомила с какой-нибудь не слишком старой дамой. Все-таки он вошел в возраст, когда без женщин жизнь кажется пресной и никчемной. Да и боялся я, что он влюбится в молодую девушку и захочет жениться. Но, возможно, я переборщил. После моего рассказа все внимание Виолы обратилось на Жака. После тридцати лет – а Виоле уже исполнилось тридцать – семнадцатилетние юноши кажутся прекрасными. Я заволновался, ведь Виоле предстоит брак. Как посмотрит на новое увлечение невесты ее жених? Но Виола вскользь обронила, что ее жениху уже за шестьдесят, его больше интересуют открывающиеся после брака финансовые возможности.

И я перестал волноваться. Виола сразу же предложила остановиться у нее, предоставила две комнаты нам с Жаком и помещение для солдат. О Жаке рассказал Виоле в тот же вечер более подробно:

– Он сын человека, который мог стать моим другом. А потом его усыновила женщина, мой друг.

– Такой же друг, как и я?

– Да, примерно такой же.

– Роман, ты не будешь против, если я попытаюсь очаровать твое сокровище?

Сначала опешил, но потом подумал: «Почему нет?»

– Совсем нет, этот бриллиант нужно еще отшлифовать. Мне кажется, ты справишься с этим великолепно.

– Спасибо, Роман, ты настоящий друг.

Больше на эту тему мы с Виолой не разговаривали. Провели с Жаком в Пизе чуть больше двух недель. Виола показала все чудесные памятники архитектуры. К моему удивлению, и кафедральный собор, и то, что мы называли когда-то падающей Пизанской башней[309]309
  Пизанская башня. Колокольная башня, стоящая недалеко от Пизанского собора. Вероятно, в описываемое время верхний ярус (звонница) еще не был построен.


[Закрыть], но без верхней части, уже построены. Я видел их на фотографиях в какой-то книге у Валентины Сергеевны, вдовы моего учителя фехтования. Меня удивило, что «падающая» башня стоит совсем прямо, может быть, она чуть-чуть и отклонилась, но это не заметно. А рядом с собором стоит весьма приметное круглое недостроенное здание без крыши. Я о таком не слышал в молодости, Виола объяснила, что это строящийся баптистерий[310]310
  Баптистерий. Баптистерий Святого Иоанна Крестителя начал сооружаться в Пизе в 1152 г. Строительство завершено только в 1363 г.


[Закрыть]. Мы ездили в экипаже, чем-то похожем на красивую телегу с балдахином. Телегу неимоверно трясло, ведь колеса у нее деревянные, обтянутые железом, но все равно это лучше, чем ходить пешком.

Пришлось однажды на приеме у Виолы познакомиться с многочисленными представителями семейства Герарди, в том числе с женихом – Чезаре Герарди. Мне он показался несколько старомодным, возможно, из-за совсем устаревшего одеяния. Оно было абсолютно новым и даже роскошным (Виола съязвила потом, что это она оплачивает сейчас счета жениха), но как будто пошитым в прошлом, двенадцатом веке. Меня расспрашивали о войне в Испании, для Пизы это была еще совсем свежая новость. Как мог, рассказал, не забыв упомянуть о религиозной подоплеке войны за освобождение Испании от владычества неверных. Все с интересом слушали рассказ об участии рыцарского ополчения Сардинии, ведь Пиза воспринимает Сардинию как одну из своих колоний.

А потом было Рождество, все пошли на службу в собор, а я отговорился недомоганием. Лежу в своей комнате совсем один. Скоро Новый год, уже в восемнадцатый раз я его встречу не в Твери.

Что-то я стал часто вспоминать Тверь, ведь вроде там и вспоминать нечего.

Время пролетело быстро благодаря гостеприимству Виолы. Но появилась оказия – группа кораблей, отплывающих в Неаполь. Жак почти в отчаянии: дни, проведенные с Виолой, особенно в ее загородном доме, кажутся ему чем-то чудесным. Я его понимаю, помню свое состояние, когда нужно было расставаться с Валентиной Сергеевной. Как мне не хотелось тогда уезжать от нее в Израиль. Виола прекрасная и очень опытная женщина, но уезжать нужно. Я еще должен доложить все подробности экспедиции императору. Мы прощаемся с Виолой, обещаю ей, что это не последняя наша встреча.

Январь тысяча двести двадцать пятого года, мы уже в Неаполе. Двор и император вернулись в Неаполь. На аудиенции доложил о результатах имперской экспедиции. Граф Томмазо ди Ачерра, великий юстиарий Сицилийского королевства, с удовольствием отметил, что затраты на экспедицию оказались значительно меньше, чем предполагалось. А когда я упомянул, что мне даровано в Испании виконтство Морелла, император заволновался:

– Вы собираетесь покинуть нас?

– Ни в коем случае, ваше величество, не собираюсь менять имперскую службу на жизнь в маленьком городке.

– Надеюсь, что на нашей службе вы тоже не останетесь без приличного феода. Империи нужны верные вассалы.

Особенно императора интересовали боевые качества мусульманской конницы.

– Вы теперь знакомы с конницей востока и запада мусульманского мира. Имеются серьезные отличия?

– Не вижу их, ваше величество. Конница и в Сирии и в Испании вооружена практически одинаково. Боевая подготовка тоже одинаковая. Они прекрасные конники, неплохо стреляют из лука, но никогда не выдерживали лобового удара рыцарской конницы. Другое дело, что стараются не попадать в такую ситуацию. Победа в сражении на границе была предопределена именно тем, что валенсийцам не удалось уйти от удара рыцарских отрядов. Даже небольшие отряды, а в битве участвовало две колонны рыцарей, общим числом менее четырехсот, смяли валенсийское войско. Особенно неустойчивы они при ударе с тыла или флангов.

– Ну, это любая армия не любит, чтобы ей наносили удар с тыла или сбоку. Трудно перестроиться на ходу для отражения такой атаки. Я обычно против разделения армии на две части, но в этом сражении это оказалось эффективным. Благодарю вас за отличную службу, барон… или лучше называть вас виконт?

– На вашей службе я барон, ваше величество.

– Хорошо. У вас имеются какие-то просьбы?

– Ваше величество, в сражениях отличился мой оруженосец, шевалье Жак, сын графа Кесарийского. Я прошу вас посвятить его в рыцари.

– Сколько ему лет и чем он заслужил ваше ходатайство?

– Он молод, ему семнадцать лет, но он с одиннадцати лет владеет оружием. Я сам его учил этому в Сирии.

– Да, молод, обычно мы вручаем золотые шпоры после двадцати одного года. А что у него с имуществом, как он будет поддерживать рыцарское достоинство?

– Думаю, что его приемная мать – графиня Маргарет – выделит ему приличествующий феод в графстве Молизе.

– Он успел проявить себя в боях?

– Достойно, ваше величество. Он дважды участвовал в боях с войсками графа Челанского. И мужественно защищал мой тыл во время сражений с валенсийцами.

И тут вмешался граф Ландольф:

– Ваше величество, этот юноша храбро защищал меня в битве с войском графа Челанского. Я ему многим обязан. Я мог бы сам посвятить его в рыцари еще тогда, но предпочел, чтобы это сделали вы, ведь это большая честь.

– Хорошо, господа, вы меня убедили. Посвящение проведем на Пасху.

Мы с графом Ландольфом искренне поблагодарили императора.

В последних числах января граф Ландольф радостно сообщил мне о рождении у него очередного ребенка. Графиня Теодора родила мальчика, и счастливый отец дал ему имя Томмазо[311]311
  Томмазо. Многие члены клана Аквинских носили имя Томмазо.


[Закрыть], одно из имен клана Аквинских.

Еще через две недели вернулась из замка Рокка Секка графиня Теодора. С умилением рассматривал на праздничном пиру, вместе с остальными гостями, пухлого младенца.

Неужели у меня никогда не будет сына? Наверное, нужно жениться, осесть где-то и предаться тихим радостям семейной жизни. Ведь мне скоро сорок лет. Но это только мечты, где я найду такую женщину, чтобы захотелось остаться с ней навсегда?

Февраль и начало марта ничем мне не запомнились, но в конце марта, во время празднования Пасхи, состоялось обещанное императором посвящение Жака в рыцари. Посвящение в рыцари – символическая церемония вступления в рыцарское сословие. Большой знаток всех рыцарских обычаев и правил граф Ландольф принял на себя бразды правления процедурой. Мне многое казалось странным, ведь когда посвящали в рыцари победителя турнира оруженосцев, все было очень просто: парень преклонил колено, император попеременно коснулся мечом его правого и левого плеча, парень пробормотал клятву, к нему подвели коня, на которого он сел, отъехал на несколько шагов и поразил копьем чучело.

Но граф Ландольф, потомок норманнских викингов, чтил старинные установления и сделал многое, чтобы нравящемуся ему юноше на всю жизнь запомнилась эта процедура. Естественно, что приехала графиня Маргарет. Собрались и многочисленные представители клана Аквинских, даже из ветвей, входящих в лагерь противников императора. Пришлось отдать дань и новым церковным установлениям. Жак провел целую ночь в соборе у алтаря, утром собрались родственники, друзья и свита императора. После мессы Жак возложил свой меч на алтарь и опустился на колено перед архиепископом Неаполя Пьетро II[312]312
  Пьетро II. Архиепископ Неаполя в 1216 – 1251 гг.


[Закрыть], который благословил его меч и с молитвой вручил Жаку. Но это не все. Теперь за дело взялся император. Жак опять встал на колени, и император коснулся мечом его правого и левого плеча. Граф Ландольф вручил Жаку золотую шпору. Жак поклялся быть защитником веры и империи, соблюдать законы рыцарской чести. Все, наконец-то процедура закончена, на свет появился новый рыцарь.

Ну а потом, естественно, пир, который почтили своим присутствием на некоторое время император и кардинал Пьетро II. Пир, как и роскошный костюм Жака, сшитый к посвящению в рыцари, оплачивать пришлось мне, но для «племянника», как я его иногда представлял, ничего не жалко. Ведь собственных детей у меня нет, а его я знаю с детства. Само собой разумеется, что на церемонии он был с мечом, принадлежавшим когда-то графу Томассо Челанскому. Не зря я его хранил так долго. Все-таки граф Томассо был мужественным воином, хотя и плохим дипломатом.

На следующий день граф Ландольф и графиня Теодора пригласили родственников и близких друзей к себе. Маргарет старалась не отходить от своего любимого сыночка, такого красивого, такого мужественного. Но мы смогли перекинуться с ней несколькими фразами, обсуждали будущую судьбу Жака. Она хотела, чтобы он вернулся в Молизе и занял место хозяина графства. Подумал было, что между Маргарет и Джузеппе (я запомнил его имя) пробежала черная кошка, но все оказалось проще. Маргарет и мысли не допускала о соперничестве будущего графа Молизе и коменданта крепости. Конечно, для матери единственный сын ближе и дороже любовника. Мне казалось, что Жаку полезнее еще какое-то время побыть около императорского двора, как-то закрепиться вблизи императора, ведь ему придется просить императора утвердить его в правах на наследование титула графа Молизе и самого графства. Решили оставить все на усмотрение Жака.

А графиня Теодора не оставляла своих матримониальных замыслов. Она просто взяла меня за руку и подвела к Франческе. За этот год Франческа расцвела, похорошела и явно повзрослела. Смотрит уверенно, спрашивает о войне в Испании не стесняясь. Чувствуется, что уже привыкла к тому, что мужчины смотрят на нее с восхищением.

Действительно, чем не жена, что еще мне нужно? Почему у меня все равно не откликается что-то в сердце?

Спокойно рассказываю ей о переходах в горах, о бешеной скачке, когда перед глазами только враги, все время меняющиеся и остающиеся где-то сзади враги, о блестящем рыцарском воинстве на празднике победы. И ни слова о моем смешном, маленьком виконтстве, где людей-то, кроме как в городе, почти нет.

Франческа ждет совсем других слов, я вижу разочарование в ее глазах, или мне кажется? Спасает положение графиня Теодора. Подходит к нам с маленьким Томмазо на руках, и мы сразу прекращаем пустые разговоры. Нельзя не любоваться на это пухлое сокровище, спокойно причмокивающее губами, как будто сосет грудь кормилицы. В глазах Франчески умиление, даже рот приоткрыла, целует малыша в щечку, не может наглядеться на него. Неужели это уже материнский инстинкт, или игра на меня? Не знаю, но Франческа мне нравится в этот момент. Понятно, это стратегический ход многоопытной графини. Любой нормальный мужчина под сорок, не имеющий детей, искренно желает иметь сына, наследника, защитника в старости.

Но, как всегда в житейских ситуациях, ни на что не решаюсь. Если бы я вел себя так на поле боя, меня давно уже не было бы в живых. Франческа передает мне приглашение графа Паоло прибыть осенью в Тоди, у них будет празднество, посвященное дню святого Фортунато[313]313
  Святой Фортунато. Покровитель Тоди святой Фортунато умер в 537 г. Его мощи находятся в церкви Святого Фортунато. Неясно, были ли они перенесены в церковь позднее, когда ее перестроили францисканцы, или они хранились в ранней церкви VII в., стоявшей на этом месте.


[Закрыть]. С благодарностью принимаю приглашение, но напоминаю, что хотя в июне император скорее всего не отправится в Святую землю, но зато на осень запланирована свадьба Фридриха II с Иолантой, королевой Иерусалимской, возможно, мне придется ехать с императором на свадьбу. И маленькое разочарование графини Теодоры: вытащить из меня слова, после которых отступление неуместно, ей не удается.

Император все же назначил сбор крестоносцев на июнь, я вместе с Жаком отправился с императором в Бриндизи[314]314
  Бриндизи. Город и морской порт в итальянской области Апулия. Обычное место сбора крестоносцев перед отправкой в Святую землю.


[Закрыть]. Предполагалось, что под моим началом будут полторы тысячи арабских всадников из Лучера. Арабы прибыли, мы с ними позанимались перестроениями, я добивался, чтобы они не рассыпались в разные стороны, а сохраняли порядок хотя бы внутри сотен. Да мало ли чем можно заниматься с необученной молодежью. Единственное, чему их не нужно было учить, – обращению с лошадьми. Прирожденные всадники, с детства привыкшие к лошади, сидящие в седле как влитые.

Но рыцарство не собралось. Вернее, собралось только рыцарство Южной Италии и Сицилии. Ломбардцы, недовольные стремлением императора уменьшить их свободы, не явились вообще, Пиза прислала флот, но направила только пару сотен лучников. Оказывается, у них начинаются неприятности в Сардинии. Немецкие рыцари просто не добрались вовремя или не захотели ехать. Возможно, начали плести интриги курфюрсты. У испанских королей свои неприятности: альмохадскому халифу удалось на время подавить сопротивление шейхов, и можно было ожидать начала новой экспансии альмохадов в Испании. Из орденов только Тевтонский орден прислал двести рыцарей, но обещал добавить в Святой земле еще триста.

Поход явно провалился. С глубоким огорчением папа Гонорий разрешил отложить поход на два года. И император стал готовиться к свадьбе, которую решили провести в ноябре там же, в Бриндизи. Но меня император в середине сентября освободил от присутствия на свадьбе, разрешив отправиться в Молизе. Дело в том, что Риккардо, незаконнорожденный сын маркграфа Маркварда, собрал вокруг своего замка в южном Молизе большой отряд. К нему присоединились сторонники бывшего графа Томассо, и Риккардо предъявил права на наследство Маркварда.

Император разрешил мне взять из собранных в Лучера арабов отряд в пять сотен сабель и выделил на их содержание деньги. Я выпросил еще сотню лучников на конях. В порту оставалось много пизанских кораблей. Почти триста километров до Термоли мы преодолели на транспортниках за два дня, но не пошли напрямик к Кампобассо. Я решил перекрыть дороги, по которым Риккардо получал пополнения из Абруццо. В Термоли нам сказали, что он непрерывно набирает людей в долине реки Атерно, долине девяноста девяти деревень. Поэтому из двух дорог, ведущих из Термоли в Кампобассо, выбрали западную. Она, кстати, и более удобная, хотя длиннее. И на всем пути нам попадались небольшие отряды, продвигающиеся к Кампобассо. За два дня мы уничтожили четыре таких отряда, общей численностью не менее двухсот человек.

Основные силы Риккардо сосредоточил на юго-западе от Кампобассо, не решаясь пойти на штурм городских укреплений, но мы не знали их численность. Когда мы появились в Кампобассо, защитники вздохнули с облегчением. Джузеппе Росси собрал к этому времени около двадцати рыцарей графства с их людьми, полсотни лучников и двести легковооруженных всадников. Да и горожане готовились к отражению осады. Наши шесть сотен всадников, в том числе сотня лучников, существенно меняли соотношение сил. Теперь можно было подумать и о наступлении.

Я не мог понять, на что рассчитывал Риккардо, начиная свою авантюру. На занятость императора? Но он не любит самочинные действия баронов. Не сейчас, так позже пошлет войска. На слабость гарнизона Кампобассо? Но гарнизон уже один раз доказал свою твердость, когда город осаждал граф Томассо. Без осадных орудий, без технических средств, силами только рыцарей и кавалерии захватить город можно только внезапным налетом, но тут уже нет внезапности. Только позднее я узнал, что Риккардо ожидал появления войск кардинала Сполето. А дальше предполагалось, что от гнева императора защитит папа.

Основные силы Риккардо расположены около города Изерни[315]315
  Изерни. Город в итальянской области Молизе. Известен как один из самнитских городов. Захватывался и разрушался Марквардом в 1199 г. и Фридрихом II в 1223 г.


[Закрыть]. Я оставил Джузеппе в Молизе с полусотней лучников, а сам отправился с остальными войсками к Изерни. До него сорок километров по неплохой дороге, можно пройти за один день. Но я не торопился, медленно продвигался, очищая городки и селения от сторонников Риккардо. Когда осталось только семь километров, мы двинулись с большой скоростью. Как я и предполагал, наше появление около лагеря Риккардо было для него неожиданностью. С небольшим отрядом всадников он ускакал от нас по направлению к Кастель-ди-Сангро[316]316
  Кастель-ди-Сангро. Город в итальянской области Абруццо.


[Закрыть]. Оставшиеся в лагере войска после короткого боя сдались. Это были в основном жители графства, незачем было их притеснять. Я предоставил Жаку возможность поговорить с ними, и мы распустили большую часть этих солдат по домам. Некоторые даже изъявили желание присоединиться к нам. Простых жителей области Абруццо я тоже отпустил без выкупа. Рыцари сбежали вместе с Риккардо.

Кастель-ди-Сангро уже на территории Абруццо, но я решил преследовать Риккардо дальше. Около Кастель-ди-Сангро Риккардо не оказалось. В город мы не заходили, да и никто не пустил бы в город вооруженное войско без прямого распоряжения императора. Но мы выяснили, куда бежал Риккардо. Он ушел по дороге, ведущей к Сканно. Если бы он ушел к Роккарасо[317]317
  Роккарасо. Город в области Абруццо на север от Кастель-ди-Сангро.


[Закрыть], это означало бы, что он хочет уйти во всегда непокорную долину реки Атерно, долину девяноста девяти деревень. Но он, вероятно, пройдет мимо Челано, Авеццано в область Лацио или даже в Умбрию. Дорога до Челано мне известна. Без пехотинцев мы пройдем ее за два-три дня. Там отдохнем денек и двинемся дальше. Никто нас не остановит до Лацио, у нас приказ императора поймать и отдать под суд Риккардо.

Когда проходили мимо Челано, нам сказали, что Риккардо обгоняет нас на один день. Решили, что останавливаться на дневку не будем, переночевали и отправились вдогонку. На перекрестке, ведущем в Авеццано, выяснили, что Риккардо отправился в сторону Торано[318]318
  Торано. Город в итальянской области Лацио.


[Закрыть]. Торано – это уже Лацио, здесь указы императора воспринимают скрепя сердце, это область папы римского. Возможно, Риккардо понадеялся, что мы не пойдем дальше, и остановился на дневку в нескольких километрах от Торано, на дороге, ведущей к Риети[319]319
  Риети. Город в области Лацио в 50 км от Рима на северо-восток.


[Закрыть] и дальше к Терни[320]320
  Терни. Город в области Лацио в 60 км от Рима на север.


[Закрыть]. Здесь мы его и настигли. Несколько всадников ускользнуло, но из пятнадцати рыцарей, которые оставались с Риккардо, девять были тяжело ранены нашими лучниками, а остальные, вместе с Риккардо, предпочли сдаться. Тяжело раненных мы оставили в Торано, пять рыцарей отпустили, взяв с них слово, что они явятся на суд к императору, а Риккардо оставили у себя.

Я допросил его лично:

– Шевалье, почему вы решили атаковать графство?

– Я хотел вернуть принадлежащее моему отцу достояние.

– Но он не упомянул вас в своем завещании. Так передали мне в Молизе.

– Он не успел это сделать, так как погиб в войне с графом Томассо Челанским.

– Почему вы думаете, что он собирался это сделать?

– Он сам мне сказал об этом, когда мы бились с рыцарями Челано.

– У вас имеются свидетели, готовые подтвердить это перед императором?

– Нет, в тот момент было не до этого.

– Боюсь, что в таком случае вам не удастся оправдаться перед императором.

– Для меня главное, что я оправдан перед Господом. И архиепископ Сполето верит мне. Он обещал мне помощь, к сожалению, она не подошла.

– Дорогой шевалье, я думаю, архиепископ просто использовал вас. Он хотел досадить императору чужими руками и вполне добился своей цели. Император вынужден был отправить в Молизе войска, хотя ему сейчас, перед свадьбой, не нужны лишние неприятности. Архиепископ все время пытается вбить клин между императором и его святейшеством папой Гонорием. Его ближайшая цель захватить графство Тоди или заставить графа Паоло изменить императору. Для этого ему нужен повод более существенный, чем старые сказки о герцогстве Сполето и завещании маркграфини Матильды[321]321
  Маркграфиня Матильда. Матильда Тосканская, или Матильда Каносская (1046 – 1115). Владела обширными землями и городами в Северной и Центральной Италии, а также герцогством Сполето. На основе ее завещания, подлинного или фальшивого, папы в течение многих лет настаивали на владении всеми ее землями. В том числе и графством Тоди, входившем когда-то в герцогство Сполето.


[Закрыть]. Но ни папе, ни императору сейчас не нужны конфликты. Они оба думают только о походе на Святую землю.

– Барон, это большая политика, а я думаю сейчас только о моих правах на графство Молизе.

– И поэтому ваши солдаты разоряли городки и поселки графства?

– Это издержки любой войны. Солдаты должны питаться, должны получать за свой труд деньги, а суммы, выделенные архиепископом, давно истрачены.

– Это еще одно доказательство, что архиепископ только использовал вас. Мой совет: покайтесь императору и примите на себя крест[322]322
  Принять крест. Традиция «принять крест» – важная составляющая истории Крестовых походов. Она зародилась во времена Первого крестового похода.


[Закрыть]. Дайте клятву отправиться вместе с войском императора на Святую землю. Надеюсь, что это в глазах императора искупит вашу вину. Зачем вам на долгие годы садиться в тюрьму. Лучше уж пытать счастье на Востоке. Поверьте, шевалье, я не питаю к вам никакой вражды, хотя интересы графини Маргарет близки мне.

– Я ценю ваше сочувствие, барон, буду думать об этом по дороге.

Как ни странно, мне импонировали простые ответы Риккардо. Чувствовалось, что он не боится говорить то, что думает. А в его ситуации это ведь опасно. Я даже пожалел, что его нужно отправлять к императору.

Хотели уже возвращаться, когда перед нами появился Бенедетто. Это было совсем неожиданно, но Бенедетто объяснил, что замок, вернее, просто башня его отца находится почти посредине между Орвието и Тоди, чуть ближе к Тоди. Перед тем как отправиться в Неаполь, он заехал в Тоди и получил письмо для меня от Франчески. Это была вторая неожиданность. Франческа писала, что граф Паоло, ее отец, серьезно болен, архиепископ Сполето уже два раза присылал требование принести присягу Святому престолу и ему лично. Угрожал добиться своего силой. Паоло не хочет нарушать присягу императору, но император далеко и занят своими делами. Может ли уважаемый барон доложить обо всем императору и попросить у него помощи?

Я удивленно спросил Бенедетто, как он меня нашел? Оказывается, в Риети, а он проезжал через Терни и Риети, известно, что войско Молизе под командованием барона Клопофф уже дошло до границы Лацио. Я задумался о дальнейшем. Поручение императора выполнено, можно возвращаться в Бриндизи, я еще успеваю на свадьбу. Но было обещание Франческе приехать в Тоди к дню святого Фортунато. А это будет через неделю. День святого Фортунато празднуется четырнадцатого октября. Передо мной выбор: отправиться в Тоди с Бенедетто и небольшим сопровождением или явиться туда во главе сильного отряда.

Собрал руководителей арабских сотен и рыцарей Молизе. Рассказал о моем решении ехать в Тоди, об опасностях, связанных с угрозами архиепископа Сполето, и предложил всем желающим ехать со мной в Тоди за мой счет. Я не мог относить расходы на счет императора, хотя деньги, предоставленные мне императором на месяц, еще не кончились. Со мной остались три сотни арабских всадников и почти вся сотня лучников. Жак сказал, что не оставит меня одного. С ним остались десять рыцарей графства. Остальные решили возвратиться домой. Я отправил с ними Риккардо, поручив доставить его к императору в Бриндизи.

Внимательно изучил карту. До Риети пятьдесят километров, да еще до Терни тридцать. И почти сорок до Тоди. Если мы пройдем незамеченными до Терни, архиепископ не сможет препятствовать нам. А в Тоди мы уже вне досягаемости для него, это земли императора. Риети еще Лацио, кардиналы папы Гонория не станут отправлять против меня войска, да и нет здесь поблизости у папы больших отрядов. Гарнизон Риети не в счет. Он вполне может защитить город, но в поле он нам не помеха. Беда в том, что Терни – уже Умбрия, от Сполето до Терни меньше тридцати километров. Для кавалерии это пустяк: кавалерия архиепископа может пройти это расстояние за четыре часа, но для пехоты это целый день тяжелого пути. Кроме того, войска архиепископа могут перехватить нас и около Акваспарты[323]323
  Акваспарта. Городок на горной дороге из Сполето в Тоди.


[Закрыть], это еще ближе к Тоди, и расстояние от Сполето не больше восемнадцати километров. Но очень трудная горная дорога. Будем надеяться, что командиры архиепископа пойдут по более легкой дороге и не захотят напасть на нас без поддержки своей пехоты.

Остаток дня и ночь оставались на месте, а на следующий день сделали бросок почти до Риети. Остановились на ночлег в трех километрах от города в небольшом поселении. Утром съели остатки продовольствия, немного подкормили коней, напоили их вдоволь и отправились мимо Риети. Есть дорога, проходящая чуть южнее города. В город я предварительно направил гонца сообщить, что иду по поручению императора в Тоди, в город заходить не собираюсь, но готов закупить продовольствие, чтобы пополнить свои запасы, если на то будет разрешение епископа. К нашему счастью, между епископом Риети и архиепископом Сполето давние раздоры. Они много лет спорят о принадлежности одного пограничного поселения. Административно оно подчиняется епископу Риети, налоги тоже вносит в казну епископа, но священник назначается туда архиепископом Сполето. Это казус, ведь Риети – Лацио, а Сполето – Умбрия, но так уж сложилось исторически.

К своей радости, я получил разрешение епископа на пополнение продовольствия, что было совсем не лишним. И мы разбили лагерь в полукилометре от реки Сальто, огибающей городские стены. После такого длительного преследования Риккардо дневка была очень нужна. Да и следовало потратить денежки, выделенные императорским казначейством на питание солдат. Раньше не удавалось истратить их полностью, так как мы продвигались очень быстро. И до вечера солдаты отдыхали. Все, кроме фуражиров сотен, занятых приобретением продовольствия, которое местные торговцы с удовольствием привозили к нам в лагерь. Ведь мы расплачивались звонкой монетой, а не обещаниями оплаты из казны императора.