Текст книги "Русский израильтянин на службе монархов XIII века"

– Давай по порядку. Ты хочешь получить девушку или лен?

– Хотелось бы и то и другое. Все равно семью этого рыцаря нужно как-то устраивать. Я думаю, если бы я женился на его дочке, все было бы в порядке.

– А эта девушка, она пойдет за тебя замуж?

– Я не спрашивал, так как мне некуда ее привести, но, если я получу лен ее отца, она согласится.

– Хорошо, я поговорю с графом.

– Спасибо, барон, я был бы вашим верным вассалом.

Мы поговорили с графом Паоло. Он не возражал, но поручил мне обговорить все с другими претендентами. Оказывается, к нему уже обратились несколько рыцарей, в том числе не имеющих собственных ленов. Я собрал всех претендентов и объявил условие: претендент на этот лен должен жениться на дочери погибшего. Сразу же отпали почти все желающие. Кто-то стар, кто-то женат. Нужно объяснить, почему были желающие. Многие из них имеют уже лен, но это ленники второго уровня, то есть они получили лен у одного из вассалов графа. А здесь есть возможность стать независимым вассалом самого графа. Ощущаете разницу?

Я вызвал девушку, попросил прийти нашего епископа и собрал оставшихся трех претендентов. Объяснил девушке предварительно ситуацию и в присутствии всех предложил выбрать жениха. Естественно, выбран был Бенедетто. Епископ тут же благословил их обручение. Кольца Бенедетто подготовил заранее. Остальным претендентам пришлось смириться с выбором. Мы с епископом потом долго смеялись за кувшином вина, вспоминая удивленные и разочарованные лица потенциальных женихов. Граф Паоло одобрил мое решение. Он был в это время готов одобрить любое мое действие. Я понимал, что он уже всерьез готовится к предстоящей ему встрече с неизвестностью и не хочет думать о мирских делах, считая, что все это теперь мои проблемы.

Свадьбу наметили на Пасху, в начале апреля. Я боялся, что император призовет меня на службу, так как он именно на Пасху назначил имперский съезд в Кремоне[334]334
  Кремона. Город в Эмилии-Романьи.


[Закрыть] для совещания о Крестовом походе, принятии мер по искоренению ереси и для установления порядка и мира в империи, то есть о восстановлении имперских прав в Италии. Но меня оставили в покое, так как в императорской канцелярии знали о предстоящей свадьбе.

Несмотря на намеченный императором поход, на свадьбу съехалось много представителей рода Аквинских. С моей стороны присутствовали не только Жак и графиня Маргарет, но и мои друзья, специально приехавшие из Палермо: граф Альберто Тедичи и Джакомо Лентини. Прибыл и архиепископ Орвието. Граф Паоло познакомил нас, и архиепископ внимательно рассматривал своего будущего соседа. Свадьба продлилась три дня. Ну не на один же день собираться этой толпе знатных господ, некоторым из них пришлось добираться до нашего захолустья больше недели.

Первый день был посвящен знакомству гостей и подписанию брачного контракта. У меня и Франчески и мыслей не было о каком-то контракте, но граф Паоло настоял на необходимости все оговорить, записать на пергаменте и подписать не только нами, но и многочисленными свидетелями. Эта часть представления проводилась в зале замка.

После обязательных формальных слов, определяющих нас, брачующихся, отца невесты и свидетелей, шли основные пункты. Главным был пункт, что владение графством остается за Франческой до достижения ее будущим старшим сыном двадцати одного года. В случае если у Франчески не будет сына или ее преждевременной кончины, владение графством переходит ко мне. Мне передавался титул графа Тоди, но после утверждения контракта императором. Дальше перечислялись подарки мне от графа Паоло и мои подарки Франческе (которые на самом деле делал тоже граф Паоло). Кастелло Венти объявлялся домом молодых. Договор составлен в трех экземплярах: по одному экземпляру жениху и невесте и один для хранения у нотариуса города.

И все это торжественно зачитывалось перед внимательно слушающей публикой – гостями свадьбы и представителями городской власти. Затем состоялось торжественное подписание всех трех экземпляров договора всеми упомянутыми в нем лицами. Я пожимал плечами, подписывая договор, но Паоло считал, что этим он закрепляет владение графством за своими прямыми потомками. Что ж, нам с Франческой это безразлично, но мы отдавали должное предусмотрительности Паоло. И только после завершения процедуры подписания присутствующие были приглашены на пир, подготовленный во дворе замка под большим пологом, натянутым возле донжона.

А на следующий день весь город говорил только о свадьбе. Свадьба проходила в кафедральном соборе после утренней мессы. Нам с Франческой не пришлось присутствовать на мессе, и мы не слушали все эти Kyrie eleison («Господи, помилуй…») и Gloria («Слава в вышних Богу»). Но Маргарет говорила мне позднее, что хор пел очень проникновенно. А потом к собору повели нас. Франческа шла в сопровождении девушек и женщин от церкви Святого Фортунато, где она молилась все утро. Ей пришлось пройти всю Пьяцца-дель-Пополо, правда, это всего-то сорок метров. А я с немногочисленными друзьями вышел еще через пять минут из Палаццо дель Пополо, расположенного на той же площади, но совсем рядом с собором.

Только в соборе я смог разглядеть одеяние Франчески. На ней было длинное белое платье, с нашитой голубой лентой от правого плеча до пояса. Кстати, мне тоже прицепили ленту на костюм, объяснив, что так надо. Надо значит надо. В чужом монастыре порядки менять не собираюсь. Только потом мне все объяснили, и я расхохотался. Оказывается, голубую ленту на меня напялили, так как в замке считали (по своим законам), что я первый раз женюсь, но у меня ведь была уже Зоя. У Франчески на белом платье со стоячим кружевным воротником спрятались два ряда крупных жемчужных бус. На голове вместо графской короны, которая ей еще не положена, венец, тоже осыпанный жемчугом. Когда я и на башмаках увидел золотое шитье с жемчугом, даже расстроился. Такая красивая невеста, а ее делают бледной и невзрачной. На мой взгляд, к ее глазам пошли бы украшения с яркой бирюзой. Только голубая лента здесь уместна. Но… меня никто не спрашивает.

Все время, пока мы шли к собору, нас сопровождал радостный колокольный звон, стихший, когда я следом за Франческой вошел в широко раскрытые для нас главные двери собора. Моя набожная невеста непрерывно крестилась, проходя мимо изображений святых, по-моему, и за себя и за меня.

Службу в кафедральном соборе вели архиепископ Орвието и епископ Тоди. Но могучий бас архиепископа я слышал все время, а бормотание нашего старенького епископа пролетало мимо ушей. Архиепископ прочитал какие-то молитвы, потом зычно спросил нас, действительно ли мы хотим связать свою судьбу воедино, ведь это навсегда. Франческа взглянула на меня и решительно сказала: «Да». Я не отстал от нее. Архиепископ сурово оглядел присутствующих, как будто искал противников нашего бракосочетания, и решительно произнес:

– Именем Господа нашего Иисуса и на основе права, данного мне нашей святой церковью, объявляю вас мужем и женой.

Вместо того чтобы разрешить мне поцеловать невесту, он еще раз прочитал молитву, в которой просил для нас совершенной любви, единомыслия, верности учению церкви и много еще чего-то, что не запомнилось мне. И только потом, произнеся:

– Я соединяю вас в супружество во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. – Он соединил наши руки, разрешив поцеловать невесту.

И это был наш первый, еще немного робкий со стороны Франчески, поцелуй.

Завершилась моя вторая холостая жизнь. К нам бросились родственники и друзья, поздравляли Франческу, дамы зацеловали ее. А Джакомо съехидничал:

– Кончилась твоя свобода, теперь не сможешь порадовать наших дам.

Как будто в Палермо кто-то обращает внимание на свое семейное положение.

И похлопал дружески меня по плечу, хорошо, что не по больному. А потом мы вернулись в замок; снова пир, гости хорошо набрались вина, насытились, вволю пошутили надо мной и ожидающим меня событием. Ближе к вечеру друзья проводили меня к спальне, замучили советами, пока из спальни выбегали хихикающие девушки.

Франческа ждала в спальне, одетая в полупрозрачную длинную рубашку, поверх которой застегнутая на одну пуговицу накидка. Она стояла на месте без движения, смотрела прямо на меня.

– Ну что ты, любовь моя, не волнуйся, у нас все будет хорошо.

Ранним утром к нам в спальню постучали и бесцеремонно вошли, не дожидаясь разрешения, графини Теодора и Маргарет.

– Роман, ты не обижал мою девочку?

Я в растерянности, неудобно отвечать, лежа под одеялом, а встать никак нельзя. Но Франческа спокойно ответила:

– Нет, тетя Теодора, я люблю барона.

Вот черт, нужно отучить ее от этого «барона». Для жены я просто Роман.

– Роман, я надеюсь, что вы обретете наконец счастье и спокойствие.

– Спасибо, Маргарет, я уверен в этом.

Графини поцеловали мою девочку, погрозили мне, смеясь, пальцем и удалились. А мне вставать и идти к графу. Нужно же его успокоить, что все в порядке. И снова торжественный обед, на этот раз в Палаццо дель Пополо. Нас торжественно принимало городское начальство в лице подеста и капитано дель пополо[335]335
  Капитано дель пополо. Глава городского правительства, осуществляющий и военные функции.


[Закрыть]. Франческа на этот раз в строгом платье, на голове графская корона матери. Я тоже был вынужден надеть корону виконта, оказывается, ее заблаговременно заказал и подарил мне на свадьбу граф Паоло. Графская корона до утверждения императором мне не положена.

И после торжественной речи подеста началось вручение подарков: это были многочисленные кубки, драгоценности для невесты, оружие для меня. Альберто Тедичи от имени императора подарил мне полный комплект доспехов, изготовленный в Милане по новейшей моде. На щите мой герб: пятиугольный щит, на нем в центре черный рыцарь с поднятым мечом на голубом фоне. Граф Ландольф подарил золотой пояс. Графиня Маргарет с Жаком преподнесли Франческе красивое ожерелье восточной работы. Джакомо прочитал Франческе свою новую канцону: «Мадонна, я желаю вам сказать…» Не уверен, что она была к месту, но все восприняли ее очень хорошо. Подеста скромно сообщил, что город взял на себя все расходы по свадебным пирам. Пустяк, а приятно, особенно графу Паоло. Вручение подарков растянулось на полтора часа. И снова небольшой пир, на этот раз за городской стеной, на зеленом лугу, под сенью цветастых шатров.

В этот день провели еще одно празднество. Сразу же после выздоровления я предложил всем своим ленникам определить, кто из оруженосцев достойно проявил себя в сражении с армией Сполето, чтобы произвести их в рыцари. Аналогичное предложение было направлено и всем имперским баронам графства. И вот теперь восемь молодых воинов стоят на лугу в ожидании торжественной процедуры. Граф Паоло собрался с силами и лично провел посвящение каждого юноши в рыцарское достоинство. Правда, он сидел в кресле, а юношей подводили к нему по одному. И каждому из восьми от имени графа Паоло вручили по пять золотых монет. Потом все позабавились представлением, когда две группы по четыре рыцаря показали нам схватку. Слава богу, схватку бескровную, так как сражались тупыми мечами. Неожиданно граф попросил меня показать схватку с двумя противниками. Оказывается, он заранее приготовил для меня боевую одежду. Я такого не предвидел, да и настроение было совсем другое – праздничное, но все дружно поддержали предложение графа. Пришлось здорово попотеть, когда два молодых парня, только что произведенных в рыцари, напали на меня с двух сторон со всей энергией и пылом неофитов. Схватку прекратили, когда мне удалось наконец сильно ударить одного из противников по руке, так что он вынужден был поменять руку, держащую меч. Зрители были в восторге от неожиданного зрелища, а Франческа смотрела на меня такими глазами, что я понял: ночью меня ждет не менее серьезное сражение.

Оба молодца получили по пять монет.

Но каждый праздник рано или поздно кончается, разъехались гости, мы остались в замке одни. Через месяц после свадьбы тихо скончался граф Паоло, и Франческа унаследовала графство.

Почти сразу после смерти графа Паоло нотариус с мажордомом пригласили нас с Франческой в хранилище и отчитались в финансовых делах графства. Я не стал разбираться, что из продуктов обязаны поставлять в замок вассалы, городки и фермы и сколько денег обязаны платить ежегодно, но с удовольствием обозрел довольно большой сундучок с серебряными монетами и внушительный ларец с золотом. Это неудивительно: места в округе прекрасные, земли около Тибра плодородные, все холмы заняты виноградниками и садами. Излишки продукции сплавляются в Рим. Я понял, почему граф Паоло спокойно принял на себя оплату войска: деньги в казне водились. Деньги были кстати, ведь у меня наличность кончилась, а обменять оставшиеся векселя на звонкую монету можно только в Риме или Палермо.

Глава 8
Умбрия

1226 год

У нас с Франческой уже появилась надежда на ребенка, и я решил просить императора об отпуске на год. В прошении указал, что в случае объявления Крестового похода своевременно прибуду с рыцарями графства на место сбора.

Уже известно было, что поход в Ломбардию провалился. Собственно, этого можно было ожидать, так как план, на мой взгляд, был нереальный. Император намеревался направить в Ломбардию большое войско из Германии. Но ломбардцы вновь объединились в лигу[336]336
  Лига. Ломбардская лига – союз 16 северо-итальянских городов против притязаний Священной Римской империи. Создана в 1167 г. Возобновлена в 1198 г. на 10 лет. В 1226 г. снова возобновлена на 11 лет для борьбы с Фридрихом II.


[Закрыть], выставили к альпийским проходам значительные силы и не пустили в Италию короля Германии Генриха[337]337
  Генрих. Здесь: старший сын Фридриха II Генрих VII (1211 – 1242), король Сицилии (1212 – 1242), герцог Франконии и Эльзаса (1216 – 1235), Римский король (1220 – 1235).


[Закрыть], сына императора, и германских князей.

Император с войском Калабрии и Апулии высадился в Анконе, надеясь быстро продвинуться к дружественной ему Кремоне, чтобы объединиться с войсками Кремоны, Модены, Павии и Пармы[338]338
  Модена, Парма. Города в Эмилии-Романьи. Павия, город в Ломбардии.


[Закрыть]. Но вечно колеблющиеся между императором и папой Болонья и Фаэнца[339]339
  Болонья, Фаэнца. Города в Эмилии-Романьи.


[Закрыть] закрыли перед императором ворота. Войска Кампании, высадившиеся в Пизе, даже вместе с Пизой и Луккой[340]340
  Лукка. Город в Тоскане.


[Закрыть] не смогли преодолеть сопротивление Флоренции. А в тылу императора оставались войска папских владений в Умбрии: Перуджи, Орвието, Сполето и других, более мелких. Съезд, назначенный императором, не состоялся. Фридрих попытался добиться хоть каких-то результатов, вступив в переговоры с Ломбардской лигой, но ломбардцы выставили требования, гарантирующие им практически полную независимость от императорской власти.

А мы с Франческой наслаждались тишиной и покоем в замке и окрестных землях. Стояла прекрасная погода, Франческа чувствовала себя обычно хорошо, и мы с ней весь июнь объезжали замки окрестных баронов. Обнаружил, что Франческу, а вместе с ней и меня, все вассалы и независимые имперские бароны принимают приветливо. Возможно, сказывается до сих пор былое умение графа Паоло ладить с людьми. Да и недавнее успешное отражение графством нападения войск архиепископа укрепило мой авторитет.

Меня беспокоило только, что я никак не мог понять свое отношение к Франческе. Да, мы хорошо относимся друг к другу, нам хорошо вместе в постели, у нас будет общий ребенок. Но я не чувствую, чем мое отношение к Франческе отличается от того, как я относился к Виоле или Лауре. Более того, один раз я поймал себя на том, что утром назвал ее спросонья Зоей. Да, я был старше Зои почти в два раза и чувствовал себя по отношению к ней как бы отцом. Вот и теперь, Франческа более чем в два раза младше меня, во всем полагается на меня так же, как полагалась на графа Паоло. Может, все это нормально? Может быть, и не бывает другой любви, такой, о которой я читал в Твери в книжках Валентины Сергеевны. Кстати, то обожание, с которым я относился к Валентине Сергеевне, то нетерпение, с которым я ждал наших встреч, можно ли объяснить тем, что она была первой моей женщиной? Или было что-то другое?

А как объяснить спокойствие, с которым я воспринял желание Зои уехать домой после смерти нашего Максима? И так легко расставался и с Виолой и с Лаурой. Что, и с Франческой меня связывают только наш будущий Паоло III и графство Тоди?

Спокойная жизнь, не очень много развлечений. Временами Франческа чувствовала себя немного хуже: иногда ее стало поташнивать, и тогда она отправляла меня на охоту. На правой стороне Тибра, там, где холмы поднимаются все выше, отличные места. Много серн, косуль. Но я больше любил охоту на кабанов. Здесь не стреляешь в беззащитных грациозных животных, здесь должен соскочить с коня и встретиться с вепрем лицом к лицу. Почти схватка с противником. Не сравнить со стоянием в храме, когда слушаешь заунывную проповедь нашего епископа. Я вообще бы не ходил даже на воскресную мессу, но не хотелось обижать Франческу и нашего добряка епископа.

Случались и непредвиденные события. В конце июня, когда вернулся с охоты, я с удивлением увидел, что Франческа встречает меня вместе с незнакомой мне девушкой. Я не заметил сначала, что она немного полновата: фигуру скрадывало широкое платье, как балахон, подумалось мне.

– Мой дорогой, познакомься, моя племянница Агнесса, приехала к нам в гости. Агнесса – это мой Роман.

– Очень приятно. Ты раньше ничего не рассказывала об Агнессе.

– Видишь ли, мы с Агнессой не встречались раньше. Она дочь моей двоюродной сестры. Они живут недалеко от Сиены. У Агнессы возникли проблемы с отцом, и она решилась приехать к нам на некоторое время.

– Я очень рад.

Действительно, я был рад, все-таки Франческе иногда скучно в замке, особенно когда я уезжаю на охоту. А теперь рядом с ней будет подруга. Будет с кем обсуждать немногочисленные новости. Но когда мы остались одни и я попытался привлечь к себе Франческу, она отстранилась:

– Обожди, Роман. У Агнессы серьезные проблемы. Отец выгнал ее из дому.

– Ничего себе! За что?

– У Агнессы был роман с молоденьким оруженосцем. Они одногодки, по пятнадцать лет, воспитывались почти вместе. И вот печальный результат: она на третьем месяце, а оруженосца нет в живых – отец постарался.

– Агнесса? Да, не оправдала имени[341]341
  Агнесса – целомудренная, святая.


[Закрыть].

– Как ты можешь смеяться, Роман! Это такое горе, что делать?

– А что говорит твой наставник – епископ? Это скорее по его части.

– Его преосвященство в растерянности.

– Так можно оставить ее у нас, пусть себе рожает здесь, но можно отправить в замок к Бенедетто. Там никого не бывает. Родит, отдадим ребенка кормилице, а потом в монастырь. И отправим Агнессу к графине Теодоре или к Маргарет. Обе примут ее. Через год все забудут о том, что Агнесса была в положении без брака. Вряд ли ее отец будет об этом распространяться.

– Роман, ты совсем бесчувственный? Представь, что моего ребенка отдадут кормилице, а потом в монастырь. Какая мать согласится отдать своего ребенка в чужие руки? И она моя родственница, о ней больше некому позаботиться.

– Ну, кормилице нашего ребенка все равно отдадим, не будешь же ты его сама выкармливать. И ты замужняя женщина, наш сын будет наследником графства.

Я всегда был уверен, что у меня родится сын. Или хотел быть в этом уверен.

– Роман, а если ее выдать замуж?

– Да кто ее возьмет, с ребенком-то.

– Нет, прямо сейчас. Найдем бедного рыцаря, дадим деньги, у нас ведь имеются, и они нам не нужны сейчас. И она очень красивая, ты разглядел?

Честно говоря, я на Агнессу не обратил тогда внимания. Глядел только на мою Франческу, хотел скорее остаться с ней наедине. Только потом рассмотрел, что у Агнессы очень красивые большие глаза, идеальный овал лица, белая кожа лица и рук. Все остальное трудно было разглядеть под ее балахоном.

– В таком положении, чтобы ее выдать замуж, нужно выложить не менее тысячи золотых. Ты готова отдать половину содержимого твоего ларца с золотом?

– Не моего, а нашего. И посуди сам, зачем нам это золото? У нас все имеется.

Я не был уверен, что золото нам не нужно, но Франческа так умоляюще глядела на меня, что пришлось сдаться.

Дальнейшие события развернулись очень быстро. Под давлением Франчески я в тот же день посоветовался с нашим епископом. Он поохал, повздыхал, вот, мол, какая молодежь пошла. Но потом начал вслух перечислять все семьи, в которых имеются неженатые мужчины или вдовцы. Мы с ним сошлись во мнении, что искать нужно среди мужчин среднего возраста, вдовцов, отягощенных долгами. Он назвал трех подходящих. Вот ведь, знает все обо всех семействах ближних владений: коллеги епископы делятся между собой новостями и сплетнями. Остановились на Ринальдо Корсо из Кастелло Лупи на севере Умбрии. Меня немного смутило название замка, которое переводится как Замок волков, но я решил, что это связано с наличием истории о волках в окрестностях замка. Наш епископ отправил письма владельцу замка и епископу Читта-ди-Кастелло[342]342
  Читта-ди-Кастелло. Город Читта-ди-Кастелло лежит в долине верхнего течения реки Тибр, на склоне Апеннин, в крайней северной точке региона Умбрия на границе с регионами Тоскана и Марке.


[Закрыть], его сеньору. Расписал преимущества брака, то есть что граф Роман в приданое дает тысячу золотых монет (а это четыре килограмма золота, неплохая наживка). Вскользь упомянул, что невеста находится на третьем месяце беременности, так что нужно поспешить с визитом в Тоди.

Остается добавить, что Ринальдо проскакал восемьдесят пять километров за два дня и прибыл в Тоди в пятницу. Франческа жестко объяснила Агнессе, что пора расстаться с иллюзиями и согласиться на брак. Ринальдо только раз посмотрел на невесту, дал принципиальное согласие, но недоверчиво расспрашивал о приданом. Наверное, боялся, что подсунем низкопробное золото. Успокоился только тогда, когда мы с епископом показали ему увесистый мешочек с тысячью золотых айюбидских динаров. Обручение и венчание епископ провел в воскресенье в безлюдном соборе, присутствовали только мы с Франческой. Женщины поплакали немного, и Ринальдо увез свою жену.

Нашей с Франческой идиллии, моим размышлениям о смысле жизни, о моем отношении к женщинам быстро пришел конец. Появился гонец с письмом из канцелярии императора. Вместо отпуска меня с рыцарским ополчением графства призвали явиться на службу. Собственно, не нужно было никуда ехать. Мне поручалось провести показательный поход по Умбрии для приведения всех папских владений в непосредственное подчинение императору. Меня извещали, что в мое подчинение отправлены полторы тысячи арабских конников и рыцарское ополчение Молизе. Граф Альберто в письме дал свои советы, к которым я привык прислушиваться. Он писал, что ни в коем случае не нужно портить отношения с архиепископом Орвието, но архиепископа Сполето нужно прижать посильнее и добиться от него как минимум письма к императору с выражением верноподданнических чувств. Кроме того, нужно на примере одного из мелких противников императора показать его десницу, вплоть до разрушения замка. Но города и монастыри по возможности не трогать, ограничиваясь взиманием денежных средств.

Письмо из канцелярии всего лишь на четыре дня опередило появление присланных войск. Я только успел призвать ополчение графства. Мне удалось собрать сорок рыцарей со свитой и сотню пеших лучников из городского ополчения. Кроме того, пять рыцарей я оставил для охраны графства. Был организован отряд из двух сотен жителей города для работы с осадным вооружением, часть которого мы захватили в свое время у армии Сполето, а часть нашлась на складах города. Легковооруженные всадники мне не были нужны, я надеялся на прибытие всадников из Лучера.

Мусульманские конники под командованием Саида – племянника эмира Трапани Мухаммада, вместе с тридцатью пятью рыцарями Молизе под командованием Жака на кораблях быстро доплыли из Термоли до Анконы и совершили марш к Тоди за три с половиной дня. Конечно, они шли так быстро, потому что двигались без обозов. Но прибыли без провианта. Хорошо хоть, что доставили деньги на месяц походов. Естественно, почти вся сумма была представлена серебряной монетой, ведь платить солдатам нужно серебром. Только для командиров оплата производится золотом.

Основной план кампании я уже проработал к тому времени вместе с Фратторе – племянником епископа, которому я уже поручал командование ополчением графства. Мы решили начать с Риети, потом перейти к Терни и затем к Сполето. Только после этого запланировали поход к Орвието и бросок к северной части Умбрии.

Я не мог дать прибывшим солдатам много дней на отдых, так как понимал, что дел предстоит много, а времени очень мало. Конечно, армия умеет прокормить себя в походе за счет местного населения, но не хотелось озлоблять соседей, то есть за провиант и фураж нужно платить, да и солдаты должны получить свое. За месяц мы не сможем выполнить всю намеченную работу. Нужно минимум еще две-три недели на поход в северную часть Умбрии. Получалось, что без взимания серьезных денег с городов не обойтись. Проклятые деньги, их недостача всегда срывает все планы. Каждый руководитель похода больше времени проводит не над размышлениями, как победить противника, а над тем, где взять продовольствие и фураж, где взять деньги на оплату солдат.

Подводы с осадным оборудованием я уже отправил вперед. Часть техники должна быть взята в Кастелло ди Касиглиано. Но вывести в намеченный срок основные части не удалось. Целый день прибывшие издалека отдыхали. А на следующий день я устроил смотр. Меня порадовало, что среди прибывших мусульман много ветеранов похода в Испанию. Они уже знают, как нужно держать строй, будут примером для остальных. Да и две сотни конных лучников оказались как нельзя кстати. Их отсутствие меня сильно обеспокоило бы.

Колонну построил в следующем порядке: впереди ополчение Тоди, за ним лучники, потом пять сотен мусульманских конников, следом ополчение Молизе. Замыкали колонну восемь сотен мусульманских всадников. Мои пешие лучники шли с обозом. И растянулась колонна почти на три километра. Первую получасовую остановку сделали в Акваспарте. Здесь я оставил сотню всадников дожидаться и затем охранять обозы с осадным оборудованием из Тоди и замка Касиглиано. Кроме того, они должны прикрывать возможный прорыв мелких отрядов, которые могут быть направлены из Сполето по горной дороге.

После четырехчасового перехода мы дошли до Терни. Но я сделал остановку юго-восточнее города, в паре километров за ним. Меня не волновало, что епископ Терни пошлет гонцов в Сполето предупредить о нашем появлении. Был уверен, что эта весть уже дошла до архиепископа Сполето. Движение такого большого отряда невозможно скрыть. Любезно принял рыцаря, посланного епископом узнать о наших намерениях. Сообщил ему только, что мы движемся по приказу императора в Лацио. Это должно было успокоить и епископа и архиепископа. Ведь мы действительно на следующий день направлялись к Риети. Я оставил полусотню в нашем лагере, приказав отступать к Акваспарте, если епископ предпримет враждебные действия.

На следующий день к обеду мы уже были у стен Риети. На этот раз шли по ближней к городу дороге и остановились почти у моста через реку Сальто. Высланному нам навстречу рыцарю я сказал, что хотел бы встретиться с епископом и обсудить с ним ситуацию. Через полчаса рыцарь возвратился с предложением о встрече в резиденции епископа. Я взял с собой только Жака и двух свирепых на вид мусульман. За год епископ нисколько не изменился. То же добродушное лицо, та же бородавка на щеке. И встречает так же радушно, предлагая сесть за стол и пообедать чем Господь послал. Как будто перед его городом не стоит достаточно грозное войско.

– Ваше преосвященство, я с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством, но сначала хотелось бы обсудить некоторые проблемы.

– Какие проблемы могут быть между нами, защитниками веры и верными подданными императора?

– Да, я полностью с вами согласен, их не должно быть. Император уверен в верности Риети и всей епархии. Но во время последнего похода императора на север ваша епархия не направила в войско императора ни одного рыцаря, не передала в казну похода ни одной монеты. Это вызывает вопросы в имперской канцелярии.

– Я уверен, все вопросы можно разрешить мирно. Кстати, с чем связан, граф, ваш поход в Лацио? Мне ничего не известно о разногласиях между нашим государем и его святейшеством. Мы искренне молимся, чтобы такие разногласия не возникали никогда.

– Конечно, они никому не нужны. Но канцелярия нашего государя просила меня проверить настроения владык в основных городах Умбрии и ее соседей. Ведь его величество император и папа планируют великий поход за веру в Палестину, чтобы вырвать святой город Иерусалим из рук неверных. Государство должно быть уверено в прочном тыле.

– Вы можете сообщить в канцелярию нашего государя, что город Риети и вся епархия являются верными подданными императора и папы.

Добродушный-то добродушный, но ловко уходит от туманных намеков. Придется нажать откровеннее:

– Это очень приятно слышать, но мне хотелось бы иметь в руках материальное подтверждение услышанному.

– Граф, давайте говорить начистоту. Во сколько обойдется нашей епархии благосклонный отзыв в канцелярию?

– Учитывая, что численность моего войска составляет около двух с половиной тысяч человек, в том числе около сотни рыцарей со свитой, думаю, что ваша процветающая епархия должна передать в казну империи не менее полутора – двух тысяч золотых. Но это не все. Нам предстоит длительный поход, и я высоко оценил бы вашу верность империи, если бы вы направили в наше войско на пять недель не менее десяти рыцарей со свитой и некоторое количество лучников.

– Граф, не кажется вам это чрезмерным?

– Отнюдь.

И начался торг. Епископ предлагал выделить для нужд войска два с половиной фунта[343]343
  Фунт. Каролингский фунт (в Италии лира) равен 408 гр.


[Закрыть] золотых монет и категорически отказывался от выделения рыцарей. Я настаивал на двенадцати фунтах и десяти рыцарях. Наконец мне надоели повторы наших аргументов, и я показал на двух мусульман, молча стоящих недалеко от двери.

– Вы понимаете, что будет, если полторы тысячи таких вот солдат будут вынуждены самостоятельно искать пропитание около города? И учтите, что они уже более двух недель не видели своих женщин. Вы хотите конфликт? Мне деньги нужны, чтобы достойно оплачивать продукты, закупаемые у ваших прихожан. Кстати, нам с вами давно уже пора бы мирно сесть за стол.

Епископ посмотрел на моих мусульман, но они не произвели на него сильного впечатления. Боюсь, что мои последние слова о трапезе были более весомым аргументом. Епископ сдался:

– Хорошо, мы выдадим вам шесть фунтов золотых монет и восемь фунтов серебряной мелочью. Но больше пяти рыцарей я не смогу вам дать. И оплачивать их будете вы.

– Ваше преосвященство, из уважения к вашему сану и лично к вам я согласен на ваше предложение. Но, как обычно, деньги рыцарям я начну платить только с третьей недели похода. Кроме того, мне нужно письмо вашего преосвященства императору с надлежащими изъявлениями верноподданнических чувств.

– Хорошо, мы договорились, письмо будет доставлено вам завтра утром.

И мы смогли сесть с епископом, Жаком и худым монахом-доминиканцем, молчавшими все это время, за стол. За обедом епископ рассказал, что его город много лет пользовался благосклонностью пап, имеющих здесь свою резиденцию. К сожалению, их присутствие в городе, имевшее большое значение для оживления торговли, прекратилось в последнее время. Слишком смутные времена настали. А потом начался экскурс в совсем давние времена. Упоминалось какое-то племя сабинян, живших совсем давно, до римлян, на месте города; перечислялись римские императоры, сделавшие многое для развития этого города на дороге виа Солярия, ведущей из Рима к Адриатическому побережью. Оказывается, между Риети и соседним городом Терни в римское время случались частые конфликты, о которых писал даже Цицерон. Из всего рассказа епископа меня заинтересовало только то, что именно в соборе Риети состоялось венчание родителей императора Фридриха II. Все это время епископ не оставлял вниманием бокал с вином, непрерывно пополняемый слугой. К моему удивлению, Жак не очень сильно отставал от епископа. Быстро он вырос, наверное, графиня Маргарет уже подыскивает ему невесту. Моих мусульманских стражников в это время обильно потчевали на кухне служанки.