Текст книги "Жизнеспособность человека и семьи. Социально-психологическая парадигма"

В последние годы растет число исследований, в которых критикуется сам термин «жизнеспособность человека» и его широкое использование. Тем не менее его применение расширяется и уже распространилось на изучение семьи, организации, общества, государства. В связи с этим стало очевидным, что критика концепта «жизнеспособность человека» автоматически переносится на понятие «жизнеспособность семьи».

По-прежнему в центре критики остаются: отсутствие ясности в основных определениях и ключевых понятиях, таких, как риск, защитные факторы, уязвимость, вызов, что особенно значимо при соотнесении их с понятием жизнеспособности (Kaplan, 1999; Luthar, Cicchetti, Becker, 2000; Windle, 1999). Жизнеспособность рассматривают как «зонтичный» термин для психологических ресурсов, которые имеют решающее значение для человека (Windle et al., 2008), и в таком понимании термин становится еще более обобщающим и менее формализированным. Это, несомненно, создает проблемы, поскольку налицо отсутствие согласованности по всему понятийному полю, что увеличивает сложность сопоставления результатов различных исследований. К. Камфер, например, отмечает, что исследователи часто используют термин «жизнеспособность» для описания практически любой переменной, которая коррелирует с положительными характеристиками человека, или тем, что предсказывает в его развитии положительные результаты (Kumpfer, 1999). Т. Х. Каплан также обнаружила, что исследователи повсеместно применяют одни и те же термины как для описания прямого влияния ряда факторов на результат, так и для фактора, который лишь смягчает влияние этих переменных на результат (Kaplan, 1999).

Другую проблему выделили С. Лютар с соавт., отметившие, что многие исследователи жизнеспособности концептуализируют это понятие как личностную черту и как динамический процесс, по-разному представляя содержание этого феномена (Luthar, Cicchetti, 2000; Luthar et al., 2000). Когда жизнеспособность человека рассматривается в качестве личностной характеристики, критики ожидают от нее статичности и стабильности во времени, а не динамичности и процессуальности, варьирующихся в зависимости от времени, места, стадии развития и ситуационного контекста (Kaplan, 1999). Вместе с тем, когда жизнеспособность человека рассматривается как динамический, многомерный конструкт, некоторые исследователи ставят под сомнение полезность такого взгляда на концепт из-за отсутствия единообразия воздействия этого динамического свойства на человека. Например, некоторые дети с высоким уровнем риска могут показать компетентность в определенных областях, но, к сожалению, не во всех (Luthar, Cicchetti, 2000).

Предпочитая вообще отказаться от концепции жизнеспособности, Р. Тартер и М. Ванюков критикуют исследователей за приклеивание этикетки «жизнеспособен» человеку уже после свершившегося значимого события в его жизни. Они также отмечают, что исследователи на основе популяционных данных «обнаруживают» жизнеспособность везде, где появление отдельных положительных результатов происходит вследствие воздействия условий, считающихся неблагоприятными. Они заключают, что понятие «жизнеспособность имеет «сомнительное» эвристическое и практическое значение» (Tarter, Vanyukov, 1999, р. 99). В своих рассуждениях они доказывают, что использование концепта «жизнеспособность» для прогнозирования результатов будущего проблематично, поскольку для этого следует исходить из предположения, что это качество является стабильным и неизменяемым на протяжении всей жизни. Следствием понимания жизнеспособности как имманентно присущей человеку характеристики, часто рассматриваемой как черта личности, как мы видим это у Р. Тартера и М. Ванюкова, являются ограничения в разработке ряда теоретических концепций и проведении прикладных исследований. По этой причине концептуализация понятия выводится из предположения: жизнеспособность – статическая индивидуальная черта личности. Это означает, что те, кто не в состоянии достигнуть положительных результатов в условиях тяжелого риска или жизненных невзгод, несут ответственность за свое бедственное положение (Marecek, 2002). Обращается внимание на то, что вместо того чтобы исследовать процессы, позволяющие некоторым людям выживать в неблагоприятных условиях или осознавать барьеры на пути развития, ряд ученых определяют жизнеспособность как черту личности, и в этом есть опасность обвинения их как жертв, не способных к совладанию в этих условиях (Tarter, Vanyukov, 1999).

С нашей точки зрения утверждение Р. Тартера и М. Ванюкова верно только отчасти. Действительно, жизнеспособность не является стабильной и неизменяемой характеристикой и зависит от множества внешних и внутренних факторов. Известно также, что развитие человека происходит нелинейно, а проявление его жизнеспособности всегда обусловлено контекстом. За десятилетия исследований жизнеспособности – особенно в известных лонгитюдных экспериментах – подтвержден факт, что жизнеспособность не является эфемерным феноменом, а присуща многим людям в зависимости от контекстов их жизни (Cown et al., 1997; Egeland et al., 1993; Masten et al., 1999; Werner 1993). Одна из основных задач для ученых состоит в том, чтобы с учетом контекстов находить и документировать данные, помогающие уяснить, что выявленная успешность человека в одном конкретном контексте не обязательно указывает на наличие этого же качества в другом (Kalil, 2003). Описанные феномены и выявленные закономерности формирования жизнеспособности позволяют уточнить содержание этого понятия и прогнозировать жизнедеятельность человека в самых разнообразных контекстах. Это особенно важно учитывать в исследованиях в области психологии развития, жизнеспособности семьи, где часто проводятся небольшие по выборке эмпирические работы и не всегда есть возможность создать рандомизированные выборки респондентов. В этом случае классические лонгитюдные эксперименты пионеров исследования жизнеспособности являются чаще хорошим исключением, чем правилом.

Влияние условий, в которых проводится изучение жизнеспособности человека, затрудняет обобщение результатов исследования и выход за пределы конкретного эксперимента и контекста, а также перенос полученных данных на другие выборки и условия. Наконец, Р. Тартер и М. Ванюков утверждают, что изучение жизнеспособности как научного конструкта является контрпродуктивным, потому что это приводит к поиску и формированию менталитета «виноватой жертвы» и закреплению отрицательных меток за детьми, которые имеют низкие показатели жизнеспособности. Этот аргумент используется критиками использования термина для обозначения жизнеспособности как черты характера, что подразумевает следующее: у ребенка либо есть, либо нет этой характеристики и, следовательно, мероприятия по повышению или поддержанию жизнеспособности не стоит проводить (Tarter, Vanyukov, 1999).

В то же время выявление и наделение детей характеристикой жизнеспособности может быть неверно истолковано как наличие у них «неуязвимости», «непобедимости» или невосприимчивости к стрессогенным условиям. Ф. Уолш утверждает, что такое понимание жизнеспособности усиливает миф о надежности человека, или даже о его биологической жизнестойкости и выносливости в условиях стресса, что не учитывает взаимодействия между природой и воспитанием (Walsh, 1996). Также отмечается, что концепция жизнеспособности «сильно нагружена субъективными и недоказанными предположениями некоторых авторов» (Glantz, Sloboda 1999, р. 110). По этой причине прилагательное «жизнеспособный» для оценки людей должно использоваться осторожно и в основном применяться в случаях описания взаимодействия человека с окружающей средой, социумом (Luthar, Zelazo, 2003). Таким образом, столь значимый для исследований термин должен использоваться очень осторожно, потому что несет в себе многозначную коннотацию дискретной психологической характеристики (Masten, 1994; Luthar, Cicchetti, Becker, 2000).

В свою очередь, С. Лютар и ее коллеги утверждают, что внимание ученых к характеристикам жизнеспособности и уязвимости детей имеет большое практическое значение для определения паттернов успешного и неуспешного их развития в условиях высокого риска, который иллюстрируется разными профилями их адаптации и поведения (Luthar et al., 2000). Понимая это, мы сможем спланировать необходимые воздействия на ребенка, человека любого возраста с абсолютно разными, но прогнозируемыми результатами. Следует обратить внимание на изменившееся за последнее десятилетие понимание феномена жизнеспособности. В трактовке, созвучной сегодняшним представлениям, это интегративное качество человека представляет собой неисчерпаемый источник, в котором всегда найдутся внутренние и внешние характеристики, делающие возможным существование человека в любых условиях. Важным становится понимание человеком его внутренних ресурсов и внешних возможностей, которые позволят ему воспользоваться этим интегративным качеством, когда в нем возникнет необходимость. Особая роль в этом отводится самообучению и рефлексии, получению информации о внешних ресурсах, обучению навыкам их поиска и обращения к существующим внутри или в окружении человека ресурсам, формирующим его жизнеспособность.

Глава 3
Основные компоненты жизнеспособности человека

На всех этапах исследования жизнеспособности человека внимание ученых обращается, прежде всего, на такие важные для него понятия, как «надежда», «смысл жизни», «индивидуальный потенциал», «ресурсы, понимание себя», «поддерживающие отношения», «включение в социум». Концептуализация понятия жизнеспособности происходит в русле поиска психологических ресурсов личности, социальных ресурсов общества, сопоставлении роли индивидуальных и социальных ресурсов. Жизнеспособность определяется путем поиска ее признаков в социальной среде, семье, общественных и надобщественных институтах: морали, религии, государства. При этом важно помнить, что концептуализация понятия «жизнеспособность» является сложным процессом, протекающим в настоящее время с использованием различных теоретических подходов и теорий. Трансформация содержания концепта от неуязвимости и совладания с неблагополучием к описанию системных характеристик, таких, как ресурсы, потенциал и др., отражает закономерную динамику в концептуализации понятия, а также изменение в акцентах научного интереса к этому феномену.

Исторически концептуализация понятия проходила в психологии развития, возрастной психологии и психопатологии. В исследованиях, например, по психологии развития обращается особое внимание на роль «значимого другого» в жизнеспособности ребенка. Результаты показали, что жизнеспособность ребенка во многом определяется тем, какие отношения он выстраивает, в какие взаимоотношения включается, кем становится в них: субъектом или объектом, соответственно вступая в субъект-объектные или субъект-субъектные отношения. По этому вопросу мы согласны с М. Ю. Кондратьевым: «Речь идет не об анализе на интраиндивидном уровне каких-то индивидуально-психологических характеристик, якобы обеспечивающих субъективную значимость одного человека для другого, а о метаиндивидной репрезентации личности „значимого другого“» (Кондратьев, 2011). В противовес традиционным представлениям о том, что неблагополучное детство обязательно определяет последующее негативное развитие ребенка с патологическими формами поведения и нарушениями личности, в исследованиях жизнеспособности было показано, что жизнеспособные дети, имеющие негативный опыт, не обязательно обречены стать неблагополучными взрослыми.

По образному определению Дж. Вэйланта, «мы все прекрасно понимаем, что такое жизнеспособность до тех пор, пока не попытаемся определить ее» (Vaillant, 1993, p. 284). Хотя определения жизнеспособности менялись на протяжении последних десятилетий, два основных конструкта включены в каждое из существующих определений термина: риск или неблагополучие, с одной стороны, и положительная адаптация или компетенция – с другой. Если жизнеспособность понимается как: а) хороший результат, несмотря на неблагополучие, б) устойчивая компетенция в состоянии стресса или в) восстановление после травмы (Masten et al., 1990), риск и компетенция являются двумя ключевыми конструктами, которые повторяются как основные компоненты, встроенные в общую модель жизнеспособности. Жизнеспособность рассматривается как континуум адаптации или успеха (Hunter, Chandler, 1999; Tusaie, Dyer, 2004).

Жизнеспособность человека описывается как его интегральная характеристика, способствующая выживанию в неблагоприятных условиях, таких как бедность, травмы различного генеза, психопатология. Жизнеспособность помогает человеку улучшать окружающие его социальные условия, влияющие на индивидуальную способность совладать с трудными жизненными ситуациями (Osofsky, Thompson, 2000). Исследуя жизнеспособность, психологи определили, что такие понятия, как интеллект, психическое развитие, с одной стороны, и разнообразие внешних факторов, с другой, могут нам дать информацию о вероятностном развитии жизнеспособности как интегративной характеристики человека.

Благодаря многочисленным (в основном зарубежным) исследованиям жизнеспособности человека были получены общие выводы по тем основным группам переменных, которые способствуют развитию этой характеристики в условиях риска. Н. Гармези (1983), Э. Вернер (1993), M. Раттер (1990), Э. Вернер и Р. Смит (1982) предложили три обобщающие высокого порядка категории жизнеспособности: а) индивидуальные диспозиционные характеристики, б) поддержка семьи и ее сплоченность, в) внешняя система поддержки. Эта классификация была принята и признана другими исследователями жизнеспособности.

В частности, индивидуальные характеристики жизнеспособности включают: качества темперамента, интеллект, коммуникативные навыки, самоэффективность, положительную самооценку, навыки решения проблем, внутренний локус контроля, положительное видение перспективы будущего, чувство оптимизма, веру в ценность себя как человека (Jacelon, 1997; Olsson et al., 2003; Rutter, 1985; Wyman et al., 2000; и др.). Жизнеспособность оказывает влияние на развитие таких индивидуальных характеристик, как регуляция и саморегуляция, а также на психологический уровень регуляции поведения – контроль поведения, который определяет не только типы стратегий совладания, но и виды предпочитаемых психологических защит. Стратегии совладания связаны с наличием у субъекта такой характеристики, как жизнестойкость. Жизнеспособность как потенциал индивида оказывает позитивное влияние на процессы регуляции, саморегуляции, на контроль поведения, копинг, защиты и жизнестойкость, которые являются механизмами адаптации (и, в частности, социальной адаптации) индивида (Лактионова, 2010а).

Исследователи семейных характеристик жизнеспособности указывают, что наличие одного из родителей или заменяющего его человека (на его месте может быть любой – бабушка, опекун) с адекватными родительскими навыками, а также теплое, заботливое семейное окружение, качественное воспитание, структурированный и стабильный дом являются необходимыми для жизнеспособности как человека, так и семьи в целом (DeHaan et al., 2002; Fonagy et al., 1994; McCubbin et al., 1997; Smith, 1999; Wolff, 1995).

Внешняя система поддержки содействует появлению и развитию жизнеспособности человека и включает сверстников, учителей, соседей, тренеров, священника и других людей, которые помогают ему совладать и преодолевать жизненные невзгоды (Garmezy, 1983; Werner, 1993). Важно, чтобы кто-то вне семьи был доступен в тех ситуациях и временных отрезках жизни, когда по тем или иным причинам человек оказывается в неблагоприятных условиях. Для подростка этим человеком может быть кто-то из школы, кружка, при необходимости он может рассчитывать на поддержку школьной среды как таковой (Smith, Prior, 1994). Ребенку для поддержания жизнеспособности полезно иметь хобби, которые требуют социального взаимодействия и сотрудничества с другими детьми, взрослыми, более широкой социальной средой (Lösel, Bliesener, 1994). Показано, что контекстуальные переменные, такие как положительные модели внесемейной поддержки, связь с расширенной сетью поддержки семьи, эффективная школа, включенность в деятельность социальных организаций, качественное социальное окружение, формируют жизнеспособность человека (Luthar et al., 2000; Masten, 2001; Werner, Smith, 1982; Wyman et al., 2000; и др.).

Ключевые определения жизнеспособности нацелены также на описание процессов и механизмов, участвующих в ее формировании (Olsson et al., 2003; Wolin, Wolin, 1993) или на описание полученного результата, хотя человек может находиться в таких ситуациях, которые, как было неоднократно показано, связаны со значительными рисками для развития у него психопатологии (Luthar et al., 2000; Masten, Reed, 2005; Olsson et al., 2003; Rutter, 1990). Традиционно исследования жизнеспособности сфокусированы на психологии развития и психопатологии развития, в частности, на детях, которые проявляли интерес к знаниям, были успешны в обучении, несмотря на стрессы, бедность и неадекватные условия жизни (Wang et al., 1998; Waxman et al., 2003). В ряде исследований показано, что жизнеспособные индивиды часто в детстве характеризуются как одаренные (Bland et al., 1994; Hebert, 1996). М. Найхарт утверждает, что жизнеспособность может служить теоретической рамкой для исследования социальных и эмоциональных проблем одаренных (более сложная программа обучения, асинхрония развития) (Neihart, 2002).

Для выявления внутренних активов человека и внешних сил (защитных факторов среды) как необходимых условий для развития жизнеспособности M. Раттер предложил концепцию механизмов, которые защищают человека от психологических рисков, связанных с неприятностями. Он выделил четыре основных процесса (механизма), повышающих жизнеспособность: снижение воздействия рисков; уменьшение числа отрицательных реакций; установление и поддержание самооценки и веры в собственные силы (самоэффективности); открытые (доступные) возможности развития (Rutter, 1987). Такое понимание жизнеспособности усложняет прогнозирование, поскольку не всегда можно уточнить, что будет и должно способствовать нормальному (не патологическому) развитию. Жизнеспособность человека проявляется в защитных факторах, процессах и механизмах, которые, несмотря на опыт переживания стресса, приводящего к риску развития психопатологии, способствуют появлению хорошего результата у человека (Hjemdal et al., 2006).

Центральным для понимания является то, что четыре типа факторов, функционирующих в предсказуемом направлении, влияют на появление жизнеспособности: компенсаторные, факторы риска, факторы защиты и факторы уязвимости.

Таким образом, различные определения жизнеспособности могут быть организованы в два кластера. Первый кластер содержит те определения, которые созданы под влиянием позитивистской ориентации исследований в психологии. В этом кластере определения жизнеспособности затрагивают шесть тем: 1) черты личности; 2), положительные результаты/формы адаптации, несмотря на высокий риск; 3) факторы, связанные с положительной адаптацией; 4) процессы; 5) устойчивое компетентное функционирование/ стрессоустойчивость; 6) восстановление после травмы или несчастья. Второй кластер определений связан с такими дисциплинами, как социальная работа и социология. В этих определениях в значительной степени подчеркивается связь с конструкционистским мировоззрением. Этот кластер концептуализирует жизнеспособность через две темы: 1) человеческий фактор и сопротивление; 2) выживание (Shaikh, Kauppi, 2010). Несмотря на различия в существующих определениях жизнеспособности, многие из них имеют достаточные теоретические обоснования, что эмпирически подтверждается в ряде исследований (Fonagy et al., 1994; Luthar et al., 2000; Ungar, Liebenberg, 2005). Вместе с тем важно отметить, что большинство определений детерминируется результатами исследований, вследствие чего появляются все новые и новые определения жизнеспособности, объясняющие эти эмпирические данные. Несмотря на несущественные различия, в определениях понятия «жизнеспособность» включаются системные характеристики концепта, и идет поиск «основного», «главного» фактора или, как в традиции отечественной психологии, – системообразующего фактора жизнеспособности человека.

Многие авторы рассматривают жизнеспособность не просто как характеристику личности, а как способность достигать позитивных результатов в жизни, несмотря на различные внешние угрозы (Fergus, Zimmerman, 2005; Garmezy, 1991; Luthar, Cicchetti, 2000; Masten, 2001; Masten, Powell, 2003). Если принять точку зрения, что человек, с одной стороны, подвергается значительной угрозе или испытывает влияние неблагоприятных условий, а с другой – показывает пример положительной адаптации, несмотря на эти влияния, то формирование жизнеспособности представляется процессом адаптации с последующими позитивными изменениями на личностном и социальном уровнях. Это указывает на необходимость концептуализации жизнеспособности для анализа и последующей работы, направленной на развитие этого качества. Важно при этом учитывать, что эта характеристика может претерпевать изменения с течением времени, проявляясь опосредованно в поведении, которое меняется в течение жизненного цикла. Жизнеспособность не означает «неуязвимость к воздействию неблагоприятных факторов» – так ее рассматривали на первых этапах изучения этого феномена, наоборот, она соотносима с интерактивным процессом (личности и окружающей среды), в котором, так или иначе, присутствуют самые разнообразные жизненные невзгоды (Arrington et al., 2000). Жизнеспособность приобретает высший смысл, когда соотносится с достижениями и результатами тех, кто показывает адаптивное поведение в крайне опасной для человека обстановке (Buckner et al., 2003). Основываясь на эмпирических данных, Дж. Бонанно выделил разные варианты восстановления жизнеспособности в неблагоприятной жизненной ситуации (Bonano, 2004). Впоследствии Дж. Бонанно с соавт. предложили четыре различных модели или траектории в ответ на воздействия неблагоприятных условий: 1) хроническая дисфункция; 2) восстановление; 3) жизнеспособность; 4) задержка дисфункции. Жизнеспособными людьми являются те, которые, несмотря на травматическое событие, способны поддерживать нормальную жизнедеятельность длительный период времени, в то время как у людей, которые только восстанавливаются, продолжают проявляться психопатологические симптомы, по крайней мере, в течение нескольких месяцев, и только потом они восстанавливаются (Bonano et al., 2007). В соответствии с этим принято считать, что жизнеспособность не является экстраординарным процессом. Предполагается, что она возникает в зависимости от психологических ресурсов, влияющих на человека, близких людей, членов семей, сообщества, к которому себя относит человек. Появление жизнеспособности является процессом, который начинается в обычных (а не только в стрессогенных), повседневных условиях – в отличие от позиции ряда исследователей, что это исключительное качество. Понятно, что жизнеспособность является результатом долгой истории эволюции не только биологической, но и культурной, которая «оснащает» человека инструментами для увеличения адаптационного потенциала в его жизнедеятельности. Поэтому большинство исследователей считают, что она возникает из многочисленных и динамичных взаимодействий между организмом и окружающей средой (Richardson, 2002), но факт остается фактом, что систематическое изучение этих моделей жизнеспособности и ее концептуализация находятся в начальной стадии (Párraga, Martinez, 2012).

Известно, что концептуализация – это процедура, обеспечивающая теоретическую организацию материала и схематизацию связи между понятиями. Эта схематизация позволяет разработать гипотезы о природе и характере взаимосвязей и двигаться от первичных теоретических концептов к все более абстрактным конструктам, раскрывая всю структуру научной теории, с одной стороны, и вписывать научную теорию в более широкие дисциплинарные контексты – с другой.

По всей видимости, на данном этапе исследований феномена жизнеспособности человека концептуализация этого понятия является сложным процессом. Постепенное расширение концептуального поля термина от жизнеспособности ребенка, выживающего в условиях военного времени, до жизнеспособности народа или государства есть необходимый процесс рождения, развития и, в конечном итоге, концептуализации термина. В каком-то смысле междисциплинарность этого концепта помогает сформировать новые понятия в каждой из областей знания, осмыслить полученную в этих областях информацию, что приведет к концептуализации термина «жизнеспособность» в психологии.

Операционализация понятия «жизнеспособность человека». Современное состояние исследований жизнеспособности человека определяет также и ближайшие перспективы: необходимо направить усилия на операционализацию термина, что, как известно, представляет собой особую процедуру установления связей обсуждаемого концепта с методическим инструментарием, позволяющим исследовать этот термин, уточнять его содержание, преобразовывая абстрактное на сегодня понятие для отечественных психологов в конкретный термин. Операционализация понятия «жизнеспособность» для отечественной психологии – это не только поиск содержания понятия и приведение эмпирических доказательств его существования, но также и последовательное наполнение его теоретическим смыслом. Особенно это необходимо делать с учетом того, какое значение имеет этот феномен для многих отраслей человекознания: психологии, философии, истории, экономики, социальной экологии и др. Не случайно операционализация этого понятия происходит в поле междисциплинарных исследований, среди которых находит свое место и психология.

В связи с этим операционализация понятия «жизнеспособность человека» предполагает: 1) выделение из предметной области, соотносимой с исследуемым понятием, тех ключевых компонентов, от которых зависит точность его определения; 2) переосмысление содержания некоторых понятий, смежных с понятием «жизнеспособность», и соотнесение его с ключевыми характеристиками жизнедеятельности человека; 3) разработка шкал, тестов, валидных для измерения этого понятия в целом и в частных его проявлениях; 4) интерпретация результатов, полученных по тестам в терминах, соотносимых с жизнеспособностью и в других понятиях как индикаторов внешней валидности; 5) разработка и создание моделей и подходов к теоретическому осмыслению понятия «жизнеспособность человека».

Ранее нами было отмечено, что существующие подходы к жизнеспособности человека первой волны изучения этого феномена осуществлялись в рамках медицинской модели исследований. В рамках социальной модели (модель здоровья) происходит реализация полноты жизни, что сопоставимо с определением жизнеспособности. В изучении жизнеспособности конца второго тысячелетия были уже отражены преимущественно идеи социальной модели: например, экологический подход при изучении жизнеспособности и ее четырехаспектная экологическая модель (Ungar, Liebenberg, 2005; Ungar et al., 2005, 2008).

Эта модель жизнеспособности включает в себя следующие области, каждая из которых, по мнению экспертов международного проекта (в котором принимал участие автор данной монографии), в большой степени характеризует жизнеспособность подростков (см. рисунок 4):

– черты личности и индивидуальные характеристики, в том числе личностные характеристики подростка, индивидуальные особенности, личностные установки, отношение к будущей профессии;

– отношения, включающие характеристики отношений со сверстниками, членами семьи, оценку их конфликтности (теплоты), отношение к родительской заботе;

– общество и государство, включающие оценку отношения к школе, возможности получить образование, варианты проведения досуга, ощущение безопасности в стране;

– культура, ее принятие/отторжение, отношение к неформальным молодежным движениям.

В каждой из этих областей исследуется соотношение ресурсов человека, сильных сторон его личности, потенциала и воздействия факторов различной природы и его жизнеспособности.

В русле этой четырехаспектной экологической модели были проведены и наши исследования (Лактионова, 2010б, 2013а, 2014; Лактионова, Махнач, 2015; Махнач, Лактионова, 2007; Makhnach, Laktionova, 2005). И к этому подходу близко, по нашему мнению, понимание системы по П. К. Анохину, согласно которому комплекс избирательно вовлеченных компонентов, взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия компонентов на получение фокусированного полезного результата (Анохин, 1978).

Обобщив данные исследований (Kumpfer, 1999; Kutcher et al., 2010; Luthans et al., 2006; Masten, Reed, 2005; Rutter, 1990; Ryan, Deci, 2000; и др.), посвященные изучению компонентов жизнеспособности человека, выделим следующие взаимосвязанные компоненты (пять внутренних и один внешний): самоэффективность, настойчивость, совладание и адаптацию, внутренний локус контроля, семейные/социальные взаимоотношения, духовность/культура для измерения жизнеспособности человека. Эти компоненты, по нашему убеждению, позволяют оценивать и анализировать жизнеспособность человека объемно и достаточно полно.

Рис. 4. Четырехаспектная модель жизнеспособности человека (Ungar, Liebenberg, 2005; Ungar et al., 2008)

Остановимся более подробно на каждом из компонентов, связанных, по нашему мнению и данным многочисленных исследований, с жизнеспособностью человека (см. рисунок 5).

Рис. 5. Основные компоненты жизнеспособности человека в четырех контекстах развития

Каждый из компонентов включен в: индивидуально-личностный контекст, к которому отнесены следующие компоненты – самоэффективность, настойчивость, совладание, внутренний локус контроля; контекст отношений (компонент семейные/социальные взаимоотношения), контекст общества (компонент адаптация), контекст культуры (компонент духовность).