Текст книги "За точкой невозврата. Полдень битвы"

Министр иностранных дел сказал:

– Всего сто лет назад турки были меньшинством на территории нашего современного государства, а больше половины населения составляли христиане, греки и армяне, еще двадцать процентов – курды. Во исполнение заветов предков, желая избавиться от иноверцев и инородцев, мы пролили реки крови, чем возбудили ненависть и опасения всех окрестных народов. Господин Иванов, посол русских из будущего, заявил мне, что причина преждевременного упадка Османской империи – бездумная привычка к грубому насилию и беспощадному уничтожению побежденных врагов. Сами русские поступают совершенно по-другому, и так же, как они, когда-то действовали наш первый султан Осман и его ближайшие преемники, заложившие фундамент могущества будущей Оттоманской Порты. И только потом политика потомков Османа сменилась на прямо противоположную. Быть может, это произошло в силу опьянения султанов мощью своего государства, а может, и потому, что Оттоманская Порта была готова принять к себе любого талантливого европейского мерзавца, лишь бы он принял ислам и взял себе турецкое имя. Если на первых порах отряды христианских вассалов султана составляли значительную часть османских войск, то потом это явление постепенно сошло на нет, ибо оказаться нашим союзником и вассалом стало не менее опасно, чем быть нашим врагом. Чтобы понять истинность этого утверждения, не надо заглядывать вглубь веков. Курды, которые были нашими союзниками в борьбе с русскими и армянами, теперь превратились для нас в унижаемых и гонимых парий. Насколько мне известно, там, в мире за Вратами, курдский вопрос продолжает быть гноящейся язвой на теле Турецкой республики и инструментом тех сил, которые желают чужими руками ловить рыбу в нашей мутной воде. Кемаль Ататюрк, желая превратить Турцию в современное светское государство, сумел изменить в нашем народе очень многое, но и ему даже не пришло в голову менять в нас то, что и стало главной причиной турецких несчастий. Ведь выбор у нас не в том, чтобы измениться или сохраниться в неприкосновенности, а в том, кто и каким путем будет проводить эти изменения.

Исмет Иненю, который и сам был курдом по отцу и турком по матери, в ответ на эти слова только покачал головой.

– Все, что вы сказали, дорогой Нуман-паша, конечно, правильно, – сказал он, – но есть одно обстоятельство, которое помешает нам прислушаться к голосу разума. Это мы тут с вами, люди образованные и умудренные жизненным опытом, понимаем справедливость выдвинутых нам претензий. И то я же вижу, что внутри нашего военного министра от высказанных вами истин кипит настоящая буря возмущения, а ведь он отнюдь не малограмотный сельский юнец. Привычку нашего народа при любом возражении и сопротивлении хвататься за палку или ятаган не изжить изданием новых законов и постановлением правительства. Если мы просто примем ультиматум господина Сталина, то наши люди скажут, что мы сдались, даже не попытавшись изменить предначертанное. Гордость не позволит им признать ни того, что против нас сложились обстоятельства непреодолимой силы, ни того, что прописанные нам изменения пойдут на пользу нам самим. Кемаль Ататюрк в силу своего огромного авторитета смог бы перешагнуть через этот барьер народного возмущения, но мы с вами – это не он. А потому будьте любезны уведомить господина Сталина, что мы отвергаем его ультиматум. Переговоры между нашими странами можно продолжить после того, как русская армия возьмет Стамбул и убедит наш народ в своей непревзойденной мощи. Также, скорее всего, во имя этого убеждения нам придется вернуть русским все то, что мы взяли у них после прошлой войны. Увы, но это так. А вы, Чакмак-паша, приготовьтесь выехать во Фракию, чтобы возглавить наши войска в сражении за Стамбул. Надеюсь, Всевышний будет к вам милостив и после героической гибели отправит в Джанну к стройным гуриям, а не в Джаханнам к толстым носатым чертям. Насколько я помню, совсем недавно вы сами этого хотели.

7 августа 2019 года, 12:15. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево».

Присутствуют:

Президент Российской Федерации – Владимир Владимирович Путин

Министр обороны – генерал армии Сергей Кужугетович Шойгу

Начальник Генштаба – генерал армии Валерий Васильевич Герасимов

Секретарь Совета Безопасности РФ – генерал армии Николай Платонович Патрушев

Премьер-министр – Андрей Рэмович Белоусов

Министр иностранных дел – Сергей Викторович Лавров

Президент закончил читать документы из папки переданной ему начальником штаба и поднял взгляд на присутствующих.

– Итак, – сказал он, – вопрос вторжения в Белоруссию армий альянса государств вне НАТО вашингтонским начальством этих отморозков решен положительно. Некая пани Тихановская, жена одного из арестованных в Минске оппозиционеров, с какого-то бодуна объявленная поляками верховным лидером демократической Белоруссии, призвала весь цивилизованный мир освободить страдающий народ ее родины от власти ужасающего диктатора. По сведениям нашей разведки, польская, литовская и латвийская армии уже стягиваются к белорусской границе, и то же самое, воспользовавшись временным затишьем на фронте, делают последние остатки украинских резервов. Если белорусы будут сражаться с этой ордой в одиночестве, то не продержатся и нескольких дней – силы сторон несопоставимы. И в то же время, если российская армия вступит в войну уже после начала вторжения, то наши сухопутные части банально не успеют на помощь союзнику. Кровопролитная встречная битва за Минск с потерями для гражданского населения и разрушением этого прекрасного города отнюдь не входит в наши планы. У кого по этому поводу будут какие-нибудь мнения?

– Вот, …, дебилы! – непроизвольно выругался Сергей Лавров. – Мало нам было Украины, теперь еще и эти…

– С того момента, Сергей Викторович, как упал самолет Трампа, сразу стало очевидно, что Украины – это только начало, – сказал президент. – Большой Дон был специалистом по сделкам и экономическому шантажу, но сейчас на его месте сидит анимированная кукла, которой из-за кулис крутят люди, настроенные на войну с нами до последнего обитателя европейского континента. Мысль разменять Европу на Россию, а самим при этом уцелеть, намертво засела в головах деятелей нынешней вашингтонской администрации, и в своих расчетах предполагаемых действий противника мы должны исходить из этого обстоятельства. Должен сказать, что это не плохо и не хорошо – это просто факт, с которым необходимо считаться. Сергей Кужугетович, ваше мнение?

– Я, Владимир Владимирович, тоже думаю так же, как и вы, – сказал Шойгу. – Лично у меня сложилась полная уверенность в том, что когда закончатся прибалты и прочие восточные европейцы, на нас толкнут следующий эшелон противников, предварительно постаравшись заручиться закулисной договоренностью о неприменении даже тактического ядерного оружия. Ситуация, при которой стороны могут непроизвольно перейти от применения тактического оружия поля боя к нанесению массированных ядерных ударов, для наших американских оппонентов неприемлема.

– Нам ядерная война тоже не доставит большого счастья, – хмыкнул президент. – Мы бы и нынешней ситуации постарались избежать, если бы была такая возможность. К сожалению, я слишком поздно понял, что майдан в Киеве – это не частный тактический ход с целью улучшить геополитическое положение западных стран, сопровождающийся кровавыми эксцессами в силу самодеятельности «революционных» масс, а начало большого экзистенциального конфликта по переделу мира. Но сейчас по этому поводу поздно пить боржом. К счастью, нам подвернулись Врата, которые пробудили Россию от спячки и побудили действовать еще до того, как противник смог привести в исполнение все предварительные планы и заставить нас сражаться в крайне невыгодной стратегической конфигурации.

– Попытка переворота в Белоруссии, – сказал Патрушев, – это не случайное явление, связанное со вспышкой новой вирусной инфекции, а давно запланированных ход западных спецслужб, стремящихся придвинуть возможный рубеж начала конфликта как можно ближе к Москве. К сожалению, потенциальному успеху этого замысла способствовала многовекторная, а проще говоря, двурушническая политика белорусского руководства, стремившегося окучить все возможные грядки и быть удобным и для наших, и для ваших. О том, что это не сработает, можно было бы догадаться после майдана в Киеве, где американские и британские спецслужбы руками националистических отморозков уничтожили такой же многовекторный режим Януковича.

– Александр Григорьевич все понял, раскаялся и пообещал, что больше так не будет, – сказал президент. – Впрочем, это уже неважно. Крепость задним умом – это наша общая славянская черта, так что сейчас мы должны исходить из существующей ситуации, а не страдать по вырванным волосам. Помимо Белоруссии, враг может нанести по нам удар на юге. Валерий Васильевич, какова обстановка на Приднестровском направлении и нет ли каких-нибудь признаков, что с началом сражения за Белоруссию и Прибалтику нас могут попытаться побеспокоить еще и с этой стороны? Ведь не зря же Румыния с такой охотой присоединилась к альянсу стран вне НАТО, став его главной ударной силой на южном стратегическом направлении.

– Одновременно с подготовкой к вторжению в Белоруссию, – сказал генерал Герасимов, – началась переброска частей румынской армии на границу с Молдавией, но уверенности в том, что вторжение на южном фланге начнется в те же сроки, что и на центральном московско-варшавском направлении, у нашей разведки пока нет. По численности румынская армия в несколько раз уступает польско-литовской группировке, а у молдавских, болгарских и венгерских военных и вовсе нет никакого желания сражаться. Предположительно, вторжение на Приднестровском направлении может начаться после того, как спутниковая разведка западных стран обнаружит начало переброски наших частей с юга Украины на север, где, как считают в НАТО, и будет решаться судьба конфликта.

– Судьба конфликта будет решаться на улицах российских городов, – сказал президент. – Это я к тому, что исход этой войны зависит от того, как к ней отнесется наше собственное население. Если люди решат, что это не их война, вот тогда наши дела плохи…

– Народ, – сказал Николай Патрушев, – в лице основной массы своих представителей, все понимает правильно, и сбить его с толку очень непросто. Есть у нас, конечно, отдельные люди, для которых эта война стала неприятным откровением, а также принципиальные противники нашего государства в его нынешнем виде, в том числе в среде чиновничества и бизнес-элиты. Но с ними ничего нельзя поделать, пока они напрямую не нарушили никаких законов, в том числе и новейших, предназначенных защитить российское государство и его армию от дискредитации и клеветы.

– А нужно ли вообще что-то делать с этими людьми, ну разве что за исключением самых оголтелых? – с сомнением спросил президент. – Ведь так, если размахивать шашкой направо и налево, можно превратить Россию в некоторое подобие Северной Кореи. Вы нашим людям только подмигните – и они вам мигом снова настрочат четыре миллиона доносов на всех встречных и поперечных.

– Шашкой махать не надо, и делать упор на доносы тоже, – сказал секретарь Совбеза. – Но требуется понимать, что, по сути, внутри нашей страны пролег еще один, внутренний фронт. То швейцары офицера в парадной форме при советских орденах не пустят в элитный ресторан, потому что его администрация «против Сталина» и «против войны». То либеральная профессура пригрозит по формальным причинам отчислить из ВУЗа патриотически настроенных студентов. То книжный магазин выставит на видное место произведения убежавших за рубеж ярых ругателей и хулителей России. То зампред Центробанка заявит, что увеличение промышленного производства в стране приведет к повышению инфляции. Про фронду части театральных деятелей и прочих культурных работников я вообще молчу. Россия изгнала из своих пределов своих лучших сынов и дочерей, говорят они, перед которыми теперь надо каяться и просить прощения. А ведь их никто не гнал – сами уехали, точнее, убежали. И самое главное – страшный скрип чиновничьего саботажа и волокиты почти на всех уровнях государственной пирамиды. С одной стороны, это все мышиная возня, а с другой, подобные явления выбешивают наше молчаливое патриотическое большинство, которое, не говоря лишнего слова, воюет с укронацистами и трудится в экономике. А теперь сами подумайте, какой вой поднимется, если мы от боевых действий против остатков киевского режима перейдем к полноценной войне против стран НАТО, пусть даже они выступят против нас вне этого альянса.

Президент подумал и сказал:

– Трудно спорить с тем, что наше чиновничество надо бы почистить от людей, утративших адекватность текущему моменту, но делать это нужно так, чтобы не хватить лишнего. Подумайте над этим, а я вас поддержу. Что касается всех прочих «нетвойнюков» и «мызамирщиков», то с ними необходимо работать через наше патриотическое гражданское общество, которое по самым вопиющим случаям завалит жалобами Роспотребнадзор, Минобрнауки, Минкульт и другие организации, и те просто будут вынуждены проявить свою реакцию. А еще такие случаи необходимо как можно шире освещать в прессе, в том числе и центральной. Как только такие истории становятся достоянием широкой гласности, их «герои», как правило, исчезают в безвестности или начинают шумно извиняться и заявлять, что «их не так поняли». А теперь, коллеги, давайте вернемся к главному вопросу нашей встречи – как нам следует поступить в связи с неизбежной уже агрессией против братской Белоруссии: наносить упреждающий удар или дождаться, когда враг сам вторгнется на территорию нашего союзника, и только потом начать воевать без дураков?

– С дипломатической точки зрения, – сказал Сергей Лавров, – на европейском направлении было бы нежелательно начинать превентивную войну, потому что это достаточно сильно уронит наш внешнеполитический престиж в глазах стран, которые пока еще остаются нейтральными. Наши внешнеполитические партнеры довольно легко проглотили делегитимацию бывшего киевского режима с его последующей ликвидацией, потому что с четырнадцатого года вопрос с украинской государственностью действительно находился в спорно-подвешенном состоянии, а Россия, признавшая альянс ДНР и ЛНР, названный Федеративной Украиной, заключив с этим образованием военный союз, имела полное право вмешаться в гражданскую войну на Украине своей вооруженной силой. Но в отношении стран, входящих в ЕС и НАТО, такой подход должен быть исключен, независимо от имеющихся у нас данных о готовящемся нападении. Донесения разведки к дипломатической ноте не подошьешь, при том, что весь Запад будет кричать о неспровоцированном нападении. Польша, Литва, Латвия и их прочие союзники по Второму Варшавскому Блоку могут заявить, что они просто проводили учения у границ Белоруссии с целью оказания политического давления на руководство этой страны.

– Так, коллеги, – сказал президент, – аргумент Сергея Викторовича понятен. У кого еще есть какие мнения?

– Исходя из конфигурации государственных границ, – сказал генерал Герасимов, – превентивное наступление с целью защиты Белоруссии непосредственно с территории России будет малорезультативным. Под наш превентивный удар могут попасть только концентрирующаяся под Даугавпилсом латышская механизированная бригада и поддерживающая ее батальонная тактическая группа НАТО, в которую входит канадский мотопехотный батальон, итальянская, словацкая, испанская мотопехотные роты, а также танковая рота из Польши и подразделения обеспечения. Как мы предполагаем, эти силы предназначены для нанесения отвлекающего удара в направлении Витебска…

– Погодите, Валерий Васильевич, – прервал президент начальника генерального штаба, – так у вас есть сведения, что подразделения, так сказать, «старых» стран НАТО тоже намереваются принять участие в нападении на Белоруссию?

– Да, – подтвердил генерал, – у нас имеются достоверные сведения, что натовцы покинули пункт своей дислокации в городке Адажи возле Риги, и частью по железной дороге, а частью своим ходом по шоссе перемещаются в направлении Даугавпилса – туда же, куда несколько раньше убыла расквартированная в Риге мотопехотная бригада латышской армии. А какое, собственно, это имеет значение, если мы ведем войну за свое выживание?

– Да, собственно, никакого практического значения это не имеет, – ответил президент, пожав плечами, – просто я прояснил для себя этот вопрос, чтобы понять, насколько далеко зашло дело, вот и все.

– Не исключено, что перед началом вторжения в Белоруссию оно будет объявлено «миротворческой» операцией, – сказал Шойгу. – Помощь восставшему против тирании белорусскому народу, и прочее бла-бла-бла.

– Да, Сергей Кужугетович, – сухо кивнул Путин, – это действительно может быть так. Но для нас защита союзника должна быть превыше всего, а потому на любые заявления из Варшавы, Брюсселя и даже Вашингтона следует наплевать и забыть. Валерий Васильевич, продолжайте.

– Литовские силы, – сказал генерал Герасимов, – мотопехотная бригада «Железный волк», пехотная бригада «Жемайтия» и легкопехотная бригада «Аукшайтия», а также батальонная группа усиления НАТО в настоящий момент находятся на полигоне Рудинкай под Вильнюсом. Предполагаемое направление удара после выхода в исходный район севернее деревни Медининкай – на Минск, по двум дорогам через Ошмяны и Сморгонь-Молодечно. Но основные ударные группировки вторжения расположены в Польше. 11-я бронекавалерийская и 12-я механизированная дивизии вместе с частями усиления и обеспечения концентрируются в Сокулках. Предполагаемое направление удара – Гродно-Лида-Минск. 16-я и 18-я механизированные дивизии, перебрасываемые в район Бяла-Подляска, скорее всего, ударят по маршруту Брест-Кобрин-Барановичи, и потом – тоже на Минск. Американский бронекавалерийский эскадрон с силами поддержки в настоящий момент остается в пункте своей дислокации в городе Ожиш, в ста двадцати километрах от польско-белорусской границы. Если в составе латышкой и литовской группировок танки имеются только в составе НАТОвских частей усиления, то армия Польши может выставить на поле боя порядка шестисот основных боевых танков различных моделей и модификаций, а также достаточно мощную и мобильную артиллерию, боевую авиацию, ударные и транспортные вертолеты. Если от ударов из Прибалтики белорусская армия способна отбиться самостоятельно силами мирного времени, то для отражения вторжения с западного направления белорусскому руководству потребуется проводить всеобщую мобилизацию и звать на помощь старшего брата, то есть нашу армию.

– Да, Валерий Васильевич, – сказал Путин, – так будет лучше всего. Как только закончится наше совещание, я свяжусь с президентом Лукашенко и предам ему ваши рекомендации в связи с угрозой неминуемого вторжения иностранных войск немедленно объявить мобилизацию резервистов и пригласить на территорию Белоруссии российскую армейскую группировку для совместной обороны ее территории от иностранных захватчиков. Будем надеяться, что после последних событий и Александр Григорьевич прислушается к голосу разума, и белорусы забудут о внутренних разногласиях и пойдут воевать за свою страну. А вы, Сергей Викторович, дадите пресс-конференцию, на которой официально заявите, что Российская Федерация в случае иностранной агрессии против Белоруссии, невзирая ни на какие последствия, обязательно придет на помощь своему ближайшему союзнику и не даст повториться «ливийскому» сценарию. Ну а потом – кто не спрятался, мы не виноваты. Может, на Западе кто и призадумается (что, конечно же, вряд ли, но наши внешнеполитические партнеры, пока сохраняющие нейтральность, непременно намотают ваши слова на ус.

Часть 32
Операция Щит Союза

16 августа 2019 года, первая половина дня, Республика Беларусь.

Русская народная мудрость гласит: скоро слово сказывается, да не скоро дело делается. К подготовке к военным действиям это высказывание тоже относится в полной мере. Второго августа, в пятницу, в Вашингтоне было принято решение до предела обострить ситуацию в Восточной Европе. Пятого августа, в понедельник, самопровозглашенная лидер оппозиции пани Тихановская в эфире Евроньюс зачитала свое обращение ко всем «демократическим» странам с просьбой помочь белорусскому народу освободиться от ужасного диктатора Лукашенко, а заодно и от собственной государственности. В Варшаве уже и карту раздела Белоруссии нарисовали, определив, что отойдет к Польше, что к Литве, а что будет прирезано к никчемной Латвии. Украине на этом празднике жизни ничего не полагалось – ее и саму намеревались делить между Польшей, Венгрией и Румынией, но чуть попозже, после победы над Россией.

Потом седьмого августа, в среду, на совещании у российского президента Путина было принято решение о принципиальном ответе коллективному западному Чемберлену. И уже на следующий день, в четверг восьмого августа, президент Лукашенко прислал в Москву официальное приглашение российским войскам прибыть на территорию Белоруссии для участия в совместных учениях «Щит Союза – 2019», одновременно подписав указ о двухмесячных сборах белорусских резервистов. Девятого числа, в пятницу, российско-белорусскую границу пересекли первые эшелоны с российскими войсками. Однако внутренняя ситуация в Белоруссии была еще неочевидна.

Но десятого и одиннадцатого августа убежавшие в Польшу либерал-революционеры и их покровители Левитс, Науседа и Дуда наговорили столько всякого разного, что белорусское общество встало на дыбы. В белорусах неожиданно пробудилась генетическая память о веках польского угнетения и национального унижения, да и о Великой Отечественной Войне вспомнили тоже – ибо тогда на белорусской земле зверствовали не только немцы, но и их латышско-литовско-украинские приспешники, а также отряды польской Армии Крайовой. Имелось, конечно, меньшинство, готовое приветствовать «демократических» оккупантов, но для процесса мобилизации эти люди не имели никакого значения. Двенадцатого числа резервисты, согласно выданным предписаниям, массово пошли в военкоматы, и в тот же день Тихановская призвала своих сторонников к всеобщей забастовке и акциям неповиновения властям. И ровным счетом ничего не произошло: вялотекущие стачки прекратились даже на тех предприятиях, где до того они имели место.

Тринадцатого числа (несчастный день) польский президент Дуда, литовский президент Науседа и латышский президент Левитс предъявили президенту Лукашенко совместный ультиматум прекратить призыв резервистов, распустить армию, выпустить политических заключенных и передать власть в руки «демократической» оппозиции. На исполнение этих требований было выделено традиционных семьдесят два часа. Четырнадцатого числа президент Путин сделал экстренное заявление, что страны, вооруженным путем вторгшиеся на территорию Белоруссии, окажутся в состоянии войны с Российской Федерацией, вне зависимости от их принадлежности к военно-политическим блокам. Лязг передергиваемого затвора услышали в Пекине, Дели и других столицах стран глобального Юга, и в то же время его «не заметили» в Вашингтоне и столицах Европы. Там уже закусили удила и рвались в схватку, невзирая на препятствия.

После ноля часов шестнадцатого числа по среднеевропейскому времени части белорусской армии покинули пункты постоянной дислокации, полевые лагеря и ложные позиции, переместившись на настоящие рубежи обороны и в районы сосредоточения. На две тысячи девятнадцатый год в составе сухопутных войск белорусской армии мирного времени имелось четыре отдельных гвардейских механизированных бригады, две артиллерийские бригады, одна реактивная артиллерийская бригада, один реактивный артиллерийский полк, одна ракетная бригада, смешанная артгруппа и части специального назначения. Две механизированных и одна артиллерийская бригада вкупе с реактивным артиллерийским полком прикрывали Западное направление (штаб в городе Гродно), две других механизированных и одна артиллерийская бригада прикрывали Северо-Западное направление (штаб в городе Борисов), а реактивная артиллерийская бригада, ракетная бригада и смешанная артгруппа составляли части центрального подчинения.

Если на Даугавпилском направлении силы нападающих и обороняющихся были равны, на Вильнюсском – сопоставимы, то на Гродненском и Брестском направлениях двум белорусским механизированным бригадам предстояло драться с четырьмя аналогично вооруженными польскими механизированными дивизиями. Плюсом белорусской стороне было то, что она имела на вооружении мощную группировку ПВО, способную напрочь выключить из игры польскую авиацию. План начального периода войны предусматривал поэтапный отход с арьергардными боями на рубеж реки Щара, где уже накапливались прибывающие с востока российские войска. При этом резервистам, призванным в западной части страны, экипированным, вооруженным, но еще не влитым в состав подразделений, предписывалось в случае невозможности отступления на восток переходить к партизанской деятельности, как и восемьдесят лет назад.

В четыре часа утра на польской стороне загрохотали артиллерийские орудия и системы реактивного огня, накрыв валом огня пограничные заставы и таможенный терминал, а также ложные позиции, где еще вчера копошились мобилизованные из числа местного населения. Одновременно в светлеющем предутреннем небе государственную границу двумя группами пересекли двенадцать польских истребителей-бомбардировщиков Су-22М4К, направляющихся бомбить объекты на территории белорусской столицы. Пан Дуда и его министр обороны Мариуш Блащак решили, что в Белоруссии все уже трепещут перед польской военной мощью, а потому армия Лукашенко разбежится, едва прозвучат первые выстрелы, и польские солдаты, красующиеся в форме табачного цвета, пересекут государственную границу. Все сразу должны видеть, кто тут пан, а кто холоп.

Происходящее до боли напоминало пародию на нападение Третьего Рейха на СССР, некую реконструкцию полузабытых событий на той же местности, но с кратно меньшими силами. Впрочем, если бы накануне войны Гитлер предъявил Сталину ультиматум и дал трое суток подумать, то даже маршал Тимошенко успел бы найти двумя руками свой зад для того, чтобы привести войска в боевую готовность. Отразить и уничтожить наверняка бы не получилось, но отойти с меньшими потерями было вполне возможно. Тем более к отражению агрессии успели подготовиться люди, во много раз более компетентные, чем печально прославленный советский маршал, служебным потолком для которого должна была стать должность командира кавалерийской дивизии[23]23
  В Гражданскую войну Тимошенко был вполне успешным командиром одной из кавдивизий Первой конной, но на более высоких должностях у этого человека все валилось из рук.


[Закрыть].

Так что идиллия для поляков продолжалась недолго. На Брестском направлении, где-то в глубине белорусской обороны, стартовала зенитная ракета, выпущенная из комплекса С-300, и прямо над городом один из польских самолетов от прямого попадания превратился в огненный шар. Через минуту стартовала следующая ракета – и еще один Су-22, оставляя за собой жирный черный след, закувыркался с небес без одного крыла. Оставшиеся самолеты с резким снижением шарахнулись в стороны вспугнутыми воронами, и тут еще один польский истребитель-бомбардировщик достала ракета, выпущенная из ПЗРК. Летчик на теряющей высоту машине пытался перетянуть обратно через Буг, чтобы выпрыгнуть над территорией Польши, но дергать рычаг катапульты ему пришлось над серединой реки уже на предельно малой высоте. Мгновение спустя самолет врезался в польский берег и со страшным грохотом взорвался, выбросив в небо сутан черного дыма; парашют пилота раскрылся благополучно, на безопасной высоте, но шаловливый ветерок повлек его на восток, в объятия разозленных нападением белорусских солдат. На Гродненском направлении, впрочем, происходило то же самое – там были потеряны четыре машины из шести. Два пилота погибли, и еще двое смогли спастись, выпрыгнув над своей территорией.

На этом, собственно, война в воздухе для Польши закончилась; из тридцати шести американских F-16 летнопригодными были десять машин, а полностью боеготовыми – только две, а имеющиеся в наличии истребители МИГ-29 были прикованы к земле запретом на полеты, введенным после того, как за восемнадцать месяцев три машины были потеряны в катастрофах. После четырнадцатого года, в результате санкций, из России перестали поступать лицензионные запчасти, а их замена на самоделки местного производства привела к резкому увеличению аварийности.

И тогда перед самым восходом солнца вперед пошли непревзойденные в своем фанфаронстве польские сухопутные войска. На Брестском направлении попытка форсировать Западный Буг привела к неожиданному конфузу. Как-то неожиданно белорусские саперы взорвали мосты через реку, чем поставили противника перед необходимостью под огнем наводить переправы, ибо белорусская артиллерия тоже ожила и всячески пресекала попытки оппонентов выйти на берег и приступить к форсированию реки. Если прежде польские потери были штучными, то с этого момента счетчик закрутился со страшной скоростью. Заместитель начальника генерального штаба[24]24
  В современной польской армии отсутствуют формирования корпусного, армейского или окружного уровня, поэтому группой «Гродно» командовал начальник генерального штаба генерал-лейтенант Раймунд Анджейчак, а группой «Брест» – его заместитель.


[Закрыть] генерал-майор Кшиштоф Король, назначенный командовать сводной армейской группой «Брест», раздосадованный столь неудачным началом войны, приказал открыть артиллерийский огонь по городским кварталам Бреста и железнодорожной станции, где в тот момент завершалась эвакуация государственных учреждений, семей служащих и вообще всех, кто не желал оставаться под польской оккупацией. А что, должен же ясновельможный пан хоть как-то наказать упрямых холопов, не склоняющихся перед его властью[25]25
  Первое истребление гражданского населения в ходе второй мировой войны произвели не немцы, а поляки, успевшие покуражиться над своими согражданами немецкой национальности.


[Закрыть].

Зато под Гродно перед ринувшимися в наступление польскими механизированными войсками не было никаких водных преград. От приграничного польского селения Кузница до окраины города всего пятнадцать километров. Единственная крупная река в окрестностях, за которую можно зацепиться, это Неман, но он разрезает город на две части, причем две трети его находятся на западном берегу. Казалось бы, условия для продвижения вперед очень удобные: один бросок – и город в руках «демократических освободителей»; потом будет достаточно притащить туда эту набитую дуру Тихановску, чтобы под восторженные крики плебса она провозгласила, что власть президента Лукашенко низложена. Но и тут борзое наступление польских жолнежей как-то не задалось.

Дорога на Гродно, проходящая через лес сразу за таможенным постом, оказалась очень удобным местом для засады, густо нафаршированной минно-взрывными заграждениями и притаившимися гранатометчиками. Храбро ринувшаяся вперед головная танковая рота на «Леопардах» осталась на ней вся. И траурно-черный дым горящих машин, поднимающийся в уже поголубевшее небо с подсвеченными восходящим солнцем розовыми облаками, возвестил пока еще живым захватчикам, что легкой прогулки не выйдет. Пришлось польской пехоте слезать со своих боевых машин и входить в чужой недружественный лес, чтобы очистить его от защитников. А там на каждом шагу мины, растяжки из гранат Ф-1 и злые белорусские мотострелки, ловко передвигающиеся по одним им ведомым безопасным тропам.