Текст книги "За точкой невозврата. Полдень битвы"

И в самом деле, снабжение, поступившее за эти дни в Африканскую военную компанию Роммеля, в основном имело германское происхождение. Первым делом на африканские аэродромы в полном составе перелетел авиационный корпус «Германия», прежде обеспечивавший безопасность неба над Рейхом, после чего превосходство в воздухе перешло на сторону новых кондотьеров. Потом по воздушному мосту в Африку начали прибывать знаменитые «ахт-ахты», прежде стоявшие в ПВО Берлина. А зачем они там, когда небо Германии бережет советская авиация, и Британия предупреждена, что любой авианалет на советскую зону ответственности в Москве будет воспринят как казус белли – и тогда просвещенным мореплавателям небо покажется с овчинку.

По ночам, когда британская авиация не летала, германские артиллеристы скрытно выставляли поступившие пушки на замаскированные позиции, перекрывающие направление главного британского удара. И в то же время немецкие и итальянские саперы тайно проделывали проходы в своих минных полях на южном фланге, вместе с тем выставляя дополнительные минные поля на приморском фланге и усиливая существующие противотанковые заграждения противопехотными минами, чтобы британским коллегам было интереснее все это разминировать. Кстати, об итальянцах. Мало кто из них решил прямо сейчас вернуться на объятую смутой родину, где еще не установилась нормальная власть, нет работы, а следовательно, источников к существованию, в то время как в частной компании Роммеля им обещали довольно приличные деньги, стоит только взять Египет. Той же позиции придерживался заместитель Роммеля маршал Италии Этторе Бастико, по совместительству исполняющий обязанности губернатора Ливии.

Изучив предоставленные ему аэрофотоснимки изумительного разрешения, Лис Пустыни наскоро составил план операции «Скорпион». Он намеревался мощными противотанковыми заслонами остановить британский порыв на левом фланге и изо всей силы ударить подвижными соединениями справа, где фронт занимали глубоко вторичные греческие и французские войска, а костяком обороны была всего одна 44-я пехотная британская дивизия, ослабленная изъятием из ее состава одной бригады, переброшенной на направление главного удара. Построенная по аналогичной схеме операция «Брандунг» («Прибой»), которую Роммель в мире за Вратами проводил в конце августа – начале сентября, тут не состоялась из-за почти полностью прервавшегося снабжения и глубокой вторичности североафриканского театра военных действий. И это хорошо, потому что ТАМ, в другом мире, командующий танковой армией «Африка», не зная, что британцам удалось сломать код «Энигмы», сам разболтал врагу о своих намерениях, когда обсуждал планы наступления с милейшим Францем Гальдером и ставкой Гитлера. Сведения, полученные после расшифровки германских радиограмм, как раз позволили британцам устроить Лису Пустыни гарантированную ловушку в стиле «яма с кольями» в глубине своей обороны, что привело к поражению итало-германской группировки, после серьезных потерь отошедшей на исходные позиции. Но ТУТ ничего подобного не произошло, ибо издыхающему Третьему Рейху было не до Каира с Суэцким каналом, что уберегло группировку Роммеля от ненужных потерь, а британцев убедило в слабости и растерянности противника.

Генерал-лейтенант Монтгомери думал, что вдвое превосходящими силами он легко сломает армию Роммеля, из-под которой выдернули снабжающие ее государства, Германию и Италию, но события пошли совсем не так, как ему хотелось бы. Все началось с того, что данные, которые за две последних недели притащила британской разведке группа «Ультра», занимавшаяся дешифровкой перехваченных германских сообщений, оказались чистейшей дезинформацией. На самом деле радиообмен между частями военной африканской компании, а также связь ее штаба с Москвой и Берлином, осуществлялись при помощи цифровой аппаратуры, предоставленной русскими из будущего, а старая система связи, включающая в себя «Энигму», использовалась лишь для того, чтобы дурить головы доверчивым британским разведчикам. Следите за руками, тут играем, тут не играем, а тут рыбу заворачиваем… Какую рыбу? Это совершенно неважно – главное, следите за руками…

Германо-итальянская оборона оказалась вязкой как смола. «Ахт-ахты» меткими выстрелами выбивали из строя один британский танк за другим, их бронебойные снаряды не оставляли шансов даже крепколобым «Шерманам». Единые пулеметы вермахта, иначе именуемые еще «пилой Гитлера», сотнями косили британцев, новозеландцев, австралийцев, южноафриканцев и индусов. Вдобавок под ногами пехотинцев, которые должны были занять минные поля, прежде чем ими займутся саперы, стали взрываться противопехотные мины. Двадцать четвертого и двадцать пятого числа британцы не могли прорвать первый рубеж обороны, потеряв на этом деле пятьсот танков, со сроками ремонта от «неделя» до «никогда».

Вдобавок панические сообщения о том, что у Роммеля очень мало самолетов, и они сидят без горючего, с самого начала сражения, мягко выражаясь, не подтвердились. Ожесточенное воздушное сражение в небе над Эль-Аламейном грозило затмить самые ожесточенные дни воздушного наступления на Британию в сороковом году. У немецко-итальянской группировки в достатке нашлось и летчиков, и самолетов, и горючего с боеприпасами. В результате британская авиация лишилась возможности вести разведку и наносить бомбоштурмовые удары по позициям и тылам итало-германских войск.

После двухдневного ожесточенного сражения на земле и в небе, в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое октября, на направлении главного британского удара роммелевцы, забрав с собой орудия и прочий инвентарь, по приказу своего командующего организованно отступили на следующую полосу обороны, оставив противнику разрушенные укрепления и груды пустых гильз. У Лиса Пустыни даже обычно разболтанные итальянцы дрались как настоящие львы. Именно тогда Монтгомери понял, что противник делает из него дурака, и запросил у Черчилля разрешения прекратить операцию, но получил обескураживающий ответ, что он должен как можно скорее разгромить этого мерзавца Роммеля и обезопасить Суэцкий канал. Солдаты его армии нужны Британии в Индии, в штате Ассам, где изнемогающие индийские и восточноафриканские дивизии отчаянно режутся с лезущими вперед подобно саранче самураями.

Атаки с тем же успехом продолжились двадцать шестого и двадцать седьмого октября, после чего, как всегда, ночью, роммелевцы по приказу своего командующего отошли на последнюю, третью, оборонительную полосу, оставив особо любопытным британским солдатам множество взрывающихся сюрпризов. Но и наступающие к этому моменту были уже не те. Они бились уже пять дней, потеряли большое количество солдат, две трети техники, а германские танки (длинноствольные «тройки» и «четверки») пока что были замечены только в стрельбе с укрепленных позиций. Силы таяли с каждым часом, а у этого дьявола Роммеля еще оставался резерв невыясненной численности, и наверняка было достаточно топлива, ибо без него не могли бы летать самолеты. Кроме того, вокруг британцев сгустился туман войны – такой плотный, что в нем было не разглядеть даже кончиков собственных пальцев. Такое положение пугает любого генерала, если он, конечно, не идиот. Монтгомери идиотом никогда не был, и понимал, что на этом поприще против него вместе с Роммелем играют люди, в сравнении с которыми он – все равно что малый ребенок.

Британский командующий был готов отдать самовольный приказ о прекращении атак и отходе на исходные позиции, но и это распоряжение запоздало, потому что одновременно с отходом со второго рубежа на третий африканская военная компания закончила концентрацию своих ударных соединений на правом фланге. Хвост скорпиона был полностью готов к нанесению сокрушительного удара. Завтра рано утром, после одного часа артподготовки, две германские танковые дивизии (пятнадцатая и двадцать первая) внезапно ударят по греческой и французской пехоте. Как это много раз бывало раньше, германские панцеры, чей удар окажется внезапным и неотразимым, с легкостью сомнут боевые порядки обороняющихся и будут давить спасающихся бегством людей гусеницами и стрелять их из пулеметов. Британская сорок четвертая пехотная дивизия окажется обойденной по флангам справа и слева, но ее оставят на съедение итальянской пехоте, а танкисты макаронников вслед за своими германскими коллегами ворвутся в британский тыл и постараются поделать все свои дела, прежде чем Монтгомери сможет развернуть против них остатки своего бронированного кулака.

Танки у итальянцев того же класса, что и старые советские Т-26 – тоже побочные детки британского «шеститонного Виккерса», предназначенного для того, чтобы в колониях гонять диких туземцев с луками и копьями. Во времена смешения эпох, когда поля сражений на Восточном фронте стремительно рассекали не только модернизированные Т-34 и КВ, но и Т-55 с Т-72, эти детские поделки итальянского танкопрома, более подходящие к временам сражений в Испании, были совсем ни о чем. Но, к сожалению Роммеля, у него такого парка было до половины машин, и некогда было ждать, пока из Германии прибудут более-менее вменяемые остатки былой роскоши вермахта. Он надеялся, что на данное сражение итальянцев хватит, а потом это будет уже не так важно, потому что его армия возьмет Египет, выбив оттуда англичан, и на обещанную герром Ивановым сумму закупится вместо изделий германской и итальянской промышленности самыми прогрессивными машинами производства Советов и их Покровителей. В свете перспективы оказаться на полях сражений в двадцать первом веке техника из Будущего интересовала Лиса Пустыни больше всего.

30 июня 2019 года, 11:15. ФРГ, Берлин, район Тиргартен, Вилли Бранд штрассе 1. Ведомство Федерального Канцлера, седьмой этаж, кабинет фрау бундесканцлерин.

Присутствуют:

Бундесканцелерин Ангела Меркель

Фюрер руссишен оппозишен Алексей Навальный, он же агент всех разведок «Сисян»

К концу июня ситуация на Восточном фронте осложнилась до крайности. Русские войска закончили добивать украинские гарнизоны городов-крепостей, и теперь занимались перегруппировкой, готовясь к следующим сражениям. Разведка НАТО докладывала, что часть соединений выводится из боев, грузятся в эшелоны, и по рокадным магистралям, отныне полностью находящимся под русским контролем, направляются на север в сторону Санкт-Петербурга, Пскова и Невеля. И туда же под стук колес от первых и вторых Врат стремятся железнодорожные составы с живой силой.

У дядюшки Джо в потустороннем мире под ружьем около шестнадцати миллионов солдат и офицеров (в настоящий момент значительно меньше, но фрау Меркель об этом не знает) – мотивированных, злых, обладающих значительным боевым опытом. Что ему стоит выделить из них еще двести или триста тысяч лучших, чтобы снять угрозу с Города на Неве, иначе именуемого колыбелью большевистской Революции? При этом группировка НАТО в Прибалтике была рассчитана исключительно на вероломное внезапное нападение в таких полигонных условиях, когда все русские войска, сколько их есть, связаны боями в каком-нибудь другом месте, и противниками британских и германских танкистов могут быть только полицейские подразделения и местные жители с охотничьими ружьями. В таком случае дойче зольдатены смогут ехать по восточно-европейской равнине на «Челленджерах» и «Леопардах», с ленцой постреливая по не успевшим укрыться местным, как некогда делали дедушки и прадедушки нынешних немцев.

И вот неожиданный маневр русских лишил эту затею всякого смысла. Значительную группировку в Прибалтике размещать нет смысла, ибо ее будет почти невозможно снабжать, так как через так называемый Сувалкинский коридор, связывающий территории Польши и Литвы, проходит только одна железная и две шоссейных дороги. Поэтому НАТО нужна Белоруссия, вся и целиком, но там все еще писано вилами по воде. Майдан в Минске организовать несложно, ибо прозападной публики там хоть отбавляй, но, в отличие от американских самодельных стратегов, фрау Меркель понимала, что герр Лукашенко – это не бесхребетная амеба Янукович. Этот не заплачет и не убежит жаловаться на жизнь Путину, а будет драться изо всех сил, мобилизуя своих сторонников, которых в своей стране у последнего диктатора Европы имеется в достатке. И тогда революционный процесс затянется или вовсе сорвется.

А если русский президент все же придет на помощь своему старому конфиденту, то белорусская революция достоинства будет раздавлена, утоплена в крови и развешана на фонарях. Цацкаться с взбесившейся оппозицией два диктатора не будут, ибо время военное, и НАТО прямо грозит войной. Ради того, чтобы хоть немножко повысить шансы минской затеи, следовало устроить беспорядки и в самой России. Ради этого «Бундесмамочка» распорядилась доставить к себе «херр Навальный», который в очередной раз гостил у дружелюбных бундесбюргеров. Ну страшно этому человеку в России, где широкие народные массы его не любят и не понимают, и только небольшое число мамкиных революционеров готово носить его на руках и отдавать на святое дело демократии свои карманные деньги. Правильно, их вождю они нужнее: с миру по нитке (то есть с недоросля по сто рублей) – и для их вождя готовы билеты бизнес-класса и роскошные апартаменты. А где донаты и где взносы иностранных разведок, в том числе и германской – так кто его разберет, что и откуда взялось.

Впрочем, начала Меркель разговор довольно неласково.

– Как это правильно сказать по-русски… – проворчала бундесканцелерин, вспомнив молодость. – Вы, Алексей, настоящий склизняк! Да, именно склизняк! В то время как вы нужны нам в России, чтобы поднять на борьбу за все хорошее против всего плохого своих сторонников, в эти решающие дни вы не придумали ничего лучше, кроме как отираться у нас в Германии, находясь в полной безопасности и вдали от дел. Глядя на вас, другие противники Путина тоже покидают страну. Еще немного, и этот процесс будет закончен, Путин и поддерживающий его народ окажутся по одну сторону границы, а наши друзья, вроде вас, по другую. Но кто же тогда, простите, будет работать и свергать власть?

– Но если я вернусь, – промычал Навальный, – то Ботоксный Карлик сразу же посадит меня в тюрьму, я даже рта раскрыть не успею.

– Не посадит! – безапелляционно заявила Меркель. – То есть он, конечно, рад бы был это сделать, но ему помешает ваше российское общественное мнение. В ином случае вас посадили бы очень давно и очень надолго, причем без всякой связи с политикой.

– Нет в России сейчас никакого общественного мнения! – возразил Навальный. – То есть мнение есть, но только люди, которые его высказывают, уже не в России, и, по тамошним правилам, их политический вес стал равен нулю. А те, что в России находятся двумя руками и ногами, поддерживают Ботоксного, а их противники молчат в тряпочку, потому что иначе им несдобровать.

– Вот именно, Алексей! – сказала бундесканцелерин. – Вы сейчас тоже не в России, а потому для русских вы – никто и ничто. Кто будет слушать ваши призывы выходить на митинги против путинской коррупции, в то время как вы сами находитесь у нас тут в полной безопасности? За что же мы вам в таком случае платим вам деньги и содержим вашу семью? Говоря «Мы», я имею в виду не только Германию, но и вообще все западные страны. Вы должны собраться, взять себя в руки и немедленно выехать в Россию, в противном случае мы выдворим вас силой. Сейчас нам надо, чтобы у вас там кто-нибудь бегал и кричал «нет войне», «долой коррупцию», «партия жуликов и воров», «отдали бы лучше пенсионерам», «смерть тиранам и палачам» и прочие благоглупости, которые положено кричать лидеру народной революции достоинства. Мы могли бы махнуть на вас рукой, не вы первый не вы последний струсили перед роковыми испытаниями, но сейчас нет времени выращивать вместо вас фигуру равновеликого масштаба. Или мы вместе победим Путина, или все вместе исчезнем с лика этого мира.

– Путин тоже знает, что у вас нет времени! – отчаявшись, воскликнул Навальный, тараща белесые глазенки. – У меня уже есть один условный срок, который простым движением судейской руки может быть превращен в реальное лишение свободы, а потом за этим делом могут быть подтянуты и другие, пока замятые, но ожидающие своего часа. Вы просто не понимаете, во что превратилась Россия на протяжении того года, когда наш современный тиран знался с тираном из прошлого! И раньше-то это была не очень приятная страна с нехорошим прищуром, злая и недоверчивая, но теперь она сняла с себя деловой костюм, обрядилась в ватник и взяла в руки автомат. Встретишь такую в темном переулке, так отдашь ей все: и кошелек, и жизнь, и ключи от квартиры, где деньги лежат. Общественное мнение у нас сейчас такое, народное, в пользу Ботоксного, войны, и против Украины и НАТО – то есть против вас. В гробу и белых тапках видело вас это мнение, ибо ничего хорошего от ЕС и НАТО оно не ждет. Сталинский ГУЛАГ, когда весь мир во врагах, да и только. Дожил бы до наших дней ваш любимый Солженицын, так снова помер бы мгновенно, едва узнав о появлении Врат, за которыми его ждет усатый Вождь.

– Для нас, – сказала Меркель, – лучше вы будете сидеть в русской тюрьме, как символ попранной свободы слова и демократии, чем продолжите околачиваться здесь без смысла и без толку. Так что смиритесь со своей судьбой и выбирайте: доставят ли вас на российскую территорию силой как нежелательного иностранца, или же вы поедете на родину добровольно. Решайтесь.

– Нет, нет и еще раз нет! – воскликнул будущий «узник совести». – Я не хочу в Россию, и не собираюсь туда ехать. Эта страна сошла с ума, и мне там нечего ловить. Все мои друзья здесь, не разлучайте меня с ними, ну пожалуйста!

– И совершенно напрасно вы так волнуетесь, Алексей, – успокаивающим тоном произнесла «мамочка Меркель». – Даже в самом худшем случае ничего особо страшного вам не грозит. Ну посидите немного в русской тюрьме, вам же не впервой. Но это до тех пор, пока вашим делом занимаемся мы, германцы. Если терпение у начальства закончится и лопнет, то ваше дело передадут британцам, после чего я пойду мыть руки. Все, на этом моя работа завершится, а вас будет ждать участь небезызвестных Скрипалей: летальный исход в результате отравления мощнейшим ядом и заявление, что где-то поблизости видели герр Боширов и герр Петров. И ничего в таком случае уже нельзя будет сделать, ибо ваше тело сожгут в крематории, а пепел для сохранения тайны вывалят в канализацию. Британцы – они такие, ничего не оставляют на волю случая. Вы для них не человек, а что-то вроде лабораторной мыши, и фрау Певчих, с которой вы довольно близки, недрогнувшей рукой даст вам конфету с ядом, а потом будет смотреть на ваши предсмертные судороги. Если будет надо, то эти люди отравят всю вашу семью, не представляющую для них никакой материальной ценности, а потом заявят, что все это сделали агенты Путина.

– Ну хорошо, фрау Ангела… – сказал Навальный, с холодком в паху осознав реальность описанной перспективы, – я согласен вернуться в Россию прямо сейчас.

– Нет, Алексей, – покачала головой Меркель, – прямо сейчас не надо. Сначала вы, вместе с нашими людьми, придумаете на герра Путина какой-либо убойный компромат, мы смонтируем видеозапись, и только потом, заранее объявив о готовности опубликовать результаты нового расследования, вы почти добровольно выедете в Россию через Турцию. Надо сделать так, чтобы ваш возможный арест со стороны выглядел бы как месть разоблаченного коррупционера. Если у нас получится, то это будет серьезная возможность подорвать в России действующую власть. При этом самому вам почти ничего не грозит. Хоть вы изрядно грешны, действующая в России система не предусматривает смертной казни, а система содержания довольно гуманна. Поверьте, шить мужские трусы – это не самый большой ужас в жизни. Значительно хуже было бы, если бы вас отправили отбывать наказания к герру Сталину – вон там бы вам действительно пришлось пилить лес или махать кайлом в забое. Идите и будьте полны оптимизма – мы непременно победим, и в новой прекрасной России будущего вы займете определенно высокое положение как один из отцов демократической революции.

Едва херр Навальный ушел, фрау Меркель выдохнула с облегчением. Ей захотелось пойти и вымыть руки, а потом выпить изрядное количество русской водки, чтобы поскорее забыть об этой беседе. Она и сама с превеликим удовольствием отравила бы этого склизняка, да только пока тот не находится на территории России, толку от этого будет чуть. Нет уж, травить херр Навальный надо уже после возвращения на Родину и публикации компромата, чтобы всем встречным и поперечным говорить, что эта смерть – результат деятельности ужасного кэй-джи-би, мстящего врагам русского диктатора. И делать это надо поскорее, а то и в самом деле заразится и подохнет от новой болезни, без всякой пользы для прогрессивного человечества.

Фрау бундесканцелерин подошла к бару и открыла дверцу. Вот она, почти полная бутылка «Смирновской». Опрокинув первую рюмку, Меркель вдруг поняла, что вся эта суета с херр Навальный на самом деле не имеет никакого значения. Будет этот человек жить или же умрет самой страшной смертью – в любом случае его политический вес и вес созданной им организации прямо на глазах стремительно уменьшается до нуля. Тысячи русских безропотно надели военные мундиры, повинуясь указу о мобилизации, еще примерно такое же количество пошло в армию добровольцами. Да и как они могли поступить иначе, ведь президент Путин сейчас воплощает в жизнь их самые затаенные мечты о реванше за пережитое в прошлом унизительное поражение. Любой, кто выскажется поперек этого желания, будет сметен с российской политической сцены без всякой надежды на реставрацию, и политический клоун, которого она только что обрабатывала, тут не исключение. Его смерть, бессмысленная во внутрироссийских реалиях, может быть использована только с целью внутренней консолидации стран запада. Смотрите: этот Путин такой ужасный и коварный, что, даже имея в своих руках тотальную диктаторскую власть, убивает своих политических оппонентов исподтишка.

Приняв вторые пятьдесят грамм священного русского напитка, фрау Меркель подумала, что, даже консолидировавшись, бараны не перестанут жалобно блеять и жаться друг к другу, и только окрики пастуха и лай его собак заставят их двигаться в нужном направлении. Исход противостояния с Путиным и его Россией, воскресшей из пепла как птица Феникс, решится исключительно на поле боя. Когда русские убедились, что их систематически обманывают, Путин отложил в сторону дипломатию и достал из тайника дубину своих предков. «Мир никогда уже не будет прежним, – сказал он, прежде чем нанести первый удар. – Все или ничего. Идет война священная, народная война. Вы еще за двадцать семь миллионов погибших советских людей не ответили. И неважно, что с тех пор прошло восемьдесят лет – отвечать будете с наросшими за это время процентами».

После третьей рюмки до нее дошло, что эпидемия, которая вдруг полыхнула в Европе, смешав все карты и вовремя разделив противников, тоже неспроста. По крайней мере, госпоже бундасканцелерин хотелось верить, что это была рука Провидения, не желающего окончательно погибели европейской цивилизации. Где Китай, а где Берлин с Лиссабоном – но зараза как-то преодолела восемь тысяч километров, не затронув лежащую на пути Россию, и обрушилась на европейские страны, где сейчас болеют и умирают тысячи людей. В странах Восточной Европы уровень заболеваемости относительно невысокий, а в России пока это единичные случаи или больных нет вовсе. Но это только сейчас. Пройдет две-три недели, и новая болезнь вовсю разгуляется и там. Ни о какой войне в таких обстоятельствах не может быть и речи, ну а после эпидемии Россия сильно ослабнет, и ее можно будет брать голыми руками. Ну а как же иначе, ведь Россия – это слабая страна с коррумпированной властью, голодным народом и разрушенным здравоохранением, не в пример процветающей Европе.

«Надо только немного подождать, – подумала Меркель, выпив четвертую порцию, – и все решится само собой. Как и сто лет назад, русские сами свергнут своего царя и принесут Европе ключи от Кремля. Мол, земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет и никогда не будет, а потому придите к нам и берите себе все, что тут есть: газ нефть, уголь и металлы, а также обширные поля и леса, через которые текут полноводные реки. Ведь было же так уже один раз, так почему этой истории не повториться снова? И Навальный тоже не важен – отравим этого, так набегут еще любители прислуживать европейским господам и вылизывать их сапоги. В определенных кругах русского общества, произошедших от боярской дворни, смердяковская сущность холопа оказывается неистребимой от века к веку».

3 июля 2019 года, 12:15. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево».

Присутствуют:

Президент Российской Федерации – Владимир Владимирович Путин

Президент Республики Белоруссия – Александр Григорьевич Лукашенко

Ровно через три месяца с момента предыдущей встречи двух президентов Александр Лукашенко снова приехал в Ново-Огарево. Сейчас с неба светило ласковое солнце, а не сыпался снег вперемешку с дождем, однако в мировой политике погода за последнее время ухудшилась катастрофически: там клубились черные грозовые тучи, непрерывно грохотал гром, а порывы ветра грозили сдуть человеческую цивилизацию с лика планеты. Ну, если не всю цивилизацию, то какую-то ее часть точно. Вот именно так эту встречу и воспринял белорусский президент.

– Ну что, Владимир Владимирович, – нарочито бодро сказал он, когда президенты, усевшись в креслах, остались одни, – теперь мы точно попадем в рай, а они просто сдохнут?

– Да нет, Александр Григорьевич, в рай нам пока не к спеху, – ответил Путин, усмехнувшись своей фирменной усмешечкой. – Деятели на той стороне еще не настолько сошли с ума, чтобы резаться с нами на все деньги. И в то же время положение для них крайне серьезное, ибо речь идет, ни много ни мало, о продолжении существования их гегемонии. А вот мы на все деньги резаться можем и должны, потому что для нас речь идет о продолжении существования нашего народа и государства.

– Как человек, не кончавший академиев, но кое-что понимающий в практической политике, – хмыкнул Лукашенко, – могу сказать, что сохранение американской гегемонии – это и есть вопрос существования американского государства как современного явления. А народа там никогда и не было, а всегда был понаехавший со всех сторон мира сброд, под которым нет ни общей культуры, ни традиций, ни общей судьбы, за исключением истории разбойников и убийц, заселившихся в дом, откуда были изгнаны его законные хозяева. Так что, прости меня, биться за эту позицию люди, составляющие собой американское государство, будут яростно, не выбирая средств, ведь для них и подлость не подлость, и обман не обман, а жить-то хочется.

– Мы об этом знаем, – согласился российский президент. – Миляга Трамп потому и сложил свою буйную голову, что не помещался в рамки американской элиты и не понимал ее устремлений. Он-то собирался войти в давно утекшие воды то ли Рузвельтовского Нового Курса, то ли самоизолировавшейся Америки конца девятнадцатого века, но на самом деле это был самообман. Отступление в свои национальные границы должно положить начало процессу саморазрушения американского государства, де-факто мнящего себя мировым правительством, ибо тогда ему незачем будет жить. В последние десятилетия интерес американских властей все больше и больше смещался от того, что творится внутри их государства, к делам международным, и вершиной этого процесса стало установление Пакс Американа – однополярной гегемонии Вашингтона над всем земным шаром, когда все былые конкуренты находятся в полном американском подчинении или вообще в руинах. Ведь царем горы к двухтысячному году американский дядя Сэм поделался не в силу какой-то своей особой крутости, а исключительно через то, что бурный двадцатый век досуха выпил силы у всех его конкурентов. После двух мировых войн Соединенные Штаты невероятно обогатились и поднялись над общим уровнем, в то время как все остальные страны от пережитых испытаний пришли в упадок. И мы тут не исключение. Когда твоя страна два раза рушится на протяжении одного столетия, то из этого следует сделать выводы. Но сейчас наш разговор пойдет не об американцах и не о Российской Федерации, а о твоей Белоруссии.

Президент Лукашенко за то время, пока собеседник излагал ему прописные истины, как будто даже немного задремал, прикрыв глаза, но сейчас встрепенулся и спросил:

– Да, Владимир Владимирович, а в чем, собственно дело?

– Свергать тебя будут, Александр Григорьевич, как когда-то свергли облако в штанах по фамилии Янукович, – ответил Путин, и в глазах его, иронично прищуренных, зажегся хорошо знакомый стальной блеск. – Решение уже принято и деньги на то выделены. На самом деле операция была запланирована на следующий год, когда у тебя должны быть выборы; обычное же дело – обвинить власть в манипуляциях и заорать: «Гэть!» И тот же Янукович мог бы тебе сказать, что американским гегемонистам не нужны многовекторные посредники и честные нейтралы – они желают на всей протяженности наших границ установить проамериканские, и в то же время антироссийские режимы. Но вернемся к настоящему моменту. Боевые отряды литвинствующих экстремистов тренируются в Польше и Литве, а внутри твоей страны, особенно в Минске и других крупных городах, их ждет пятая колонна. Это те же люди, что аплодировали тебе, когда ты заявлял, что наши отношения навсегда отравлены газом, и разворачивался лицом на запад, задом на восток. Тоже мне, избушка на курьих ножках…

– А ты, Владимир Владимирович, злопамятный… – вздохнул белорусский президент. – Ну да ладно, кто из нас без греха… Все хороши. Хотя должен заметить, что отношения между нами газом отравил этот твой Айфоня, когда отменял экспортные пошлины, готовясь к переходу на нормы ВТО. А мы с тобой, помнится, договаривались совсем по-другому – что Белоруссия нефть и газ будет получать дешевле, чем Европа. Мы вам про те договоренности, а вы нам – ВТО да ВТО. И что ВТО? Вступили – и сильно запановали? Галушки сами в сметану макаются и сами в рот залетают?

– Да нет, Александр Григорьевич, – сказал Путин, – не залетают. Если бы мы тогда, а еще лучше в две тысячи седьмом году, все были такие умные, как сейчас… Но увы, никому не дано вернуться назад и исправить самые очевидные ошибки. Ведь мог же я тогда сделать правильный выбор и назначить своим преемником человека не либерального, а такого, который продолжил бы прежний курс и вернул мне Россию не разболтанной и расслабленной, а более целостной и крепкой. Но в моем окружении поднялся такой крик, будто я сам собрался пустить в курятник лису, и я махнул рукой. А ну его, лишь бы не орали прямо в ухо, что я хочу возродить внутри России проклятую плановую экономику с ее вечным дефицитом всего и вся и черным рынком.