Текст книги "Бездна"

– В адрес лучше отправиться на моем драндулете. Ваши «мерсы» слишком приметны.

Чердыня ответил: согласен. Он отдал распоряжение начальнику своей охраны: загоните обе машины на самый верх виадука и стойте там с включенными фарами. Начальник охраны не понял, зачем это нужно, но ответил: есть.

Чердыня и Спиридонов сели в «форд» Спиридонова, через минуту были на виадуке Ушаковской развязки. Чердыня подумал: вот здесь они хотят угробить Председателя. А что? Кортеж будет здесь как на ладони. Идеальное место.

Спустились с виадука и через минуту въехали под арку дома №4. Из тени тут же вынырнул мужчина в штатском. Спиридонов и Чердыня вышли, мужчина приблизился, негромко произнес:

– Добрый вечер. Вас ждут.

Втроем подошли к двери подъезда. Тот, кто встретил Чердыню и Спиридонова, дважды стукнул костяшками пальцев по двери. Она немедленно распахнулась. Чердыня и Спиридонов вошли. Свет на лестнице не горел. Но кто-то невидимый вручил им по фонарику и очень тихо сказал: квартира №*, третий этаж. Постучите и вам откроют.

Подсвечивая себе фонариками, поднялись на третий этаж. Дверь квартиры №* была уже слегка приоткрыта. В прихожей света не было, но дальше – в комнате либо в кухне – свет горел. Они вошли. Сразу же появился человек, сказал:

– Пожалуй, дверь стоит закрыть.

Полковник Спиридонов направил на него луч фонаря. Человек прищурился, но прикрывать лицо не стал. Через несколько секунд произнес:

– Наверно, рассмотрели уже.

– Рассмотрели, – ответил Спиридонов и выключил фонарик. Еще днем он получил несколько фотографий Моцарта и сейчас убедился: перед ним агент Моцарт.

Чердыня закрыл дверь, щелкнул замком. Моцарт сделал приглашающий жест и сказал: прошу. Прошли в кухню. Здесь горела низко опущенная над столом лампа, на газовой плите грелся чайник.

– Я – Моцарт, – сказал Моцарт.

– Я – Чердыня, – сказал Чердыня.

Спиридонов произнес:

– Моя фамилия вам ни к чему. Можете называть меня Петров.

Моцарт чуть заметно усмехнулся:

– А у нас так – то Иванов придет, то Петров… Чаю не хотите?

Спиридонов ответил:

– Где напарник?

– Спит… Ваш человек, который передал технику и порошок, сказал, что он будет спать сном праведника как минимум три-четыре часа.

– Нам надо на него взглянуть.

– В дальней комнате.

Втроем прошли в комнату. Моцарт щелкнул выключателем – вспыхнула трехрожковая люстра под потолком. На диване, отвернувшись лицом к стене спал темноволосый мужчина. Он был одет, на тумбочке рядом с диваном лежал АПС и две гранаты.

Чердыня спросил:

– Пальчики взяли у него?

– Взяли, – ответил Моцарт.

– Хорошо… Усилитель где?

Моцарт показал в угол. Там стояла на полу большая клетчатая сумка.

Моцарт извлек антенну-усилитель из сумки, поставил ее на стол. Чердыня несколько секунд рассматривал черную конструкцию. Похоже, это действительно была антенна-усилитель. Чердыня вытащил из кармана коммуникатор, сделал пару снимков антенны. Потом положил ее на бок, нашел на нижней чашке антенны маркировку. Надел очки, прочитал гравированную надпись: «НИИПр. Изд. АУ. № 03»… Маркировка обозначала «Научно-исследовательский институт приборостроения. Изделие антенна-усилитель. № 03». Чердыня сфотографировал маркировку, сказал Моцарту: спасибо, убирайте.

Моцарт аккуратно уложил антенну в сумку, отнес в угол. После этого вернулись в кухню. Чердыня раздвинул щель в шторах, посмотрел на виадук. На вершине виадука ярко горели фары двух «гелендвагенов». Чердыня представил себе, что в руках у него «Ужас» с антенной-усилителем. Он наводит прицел на кортеж… Выстрел! Невидимый и неслышный «снаряд» срывается с кончика антенны, мгновенно пролетает километр и накрывает кортеж. Водитель головной машины испытывает вдруг непонятный страх. Мгновенный, острый, непонятный и иррациональный страх. Водитель – опытный, умеющий виртуозно водить машину в самых экстремальных ситуациях, не понимает, что происходит. А с антенны непрерывным потоком все срываются, срываются, срываются «снаряды»… И страх превращается в Ужас! Водитель давит на педаль тормоза. Другие водители в кортеже тоже находятся в зоне поражения. Тоже испытывают Ужас. Одни давят на тормоз, другие – напротив – на газ! Тяжелые бронированные автомобили сбиваются в кучу, таранят друг друга, опрокидываюся. Один автомобиль пробил ограждение и рухнул вниз… Картинка была настолько реальной, что Чердыне стало не по себе. Он задернул штору.

Сели за стол. Моцарт достал из-за батареи кружку, завернутую в полиэтиленовый пакет, поставил на стол.

– Здесь, – сказал он, – пальчики Иванова.

– Отлично, – похвалил Чердыня. – Просто отлично. А нас-то чайком угостите?

– А как же? – Моцарт поставил на стол еще три кружки.

Они сидели, пили дешевый чай из пакетиков. Моцарт рассказывал. Потом Чердыня и Спиридонов начали задавать вопросы. Их интересовало буквально все – вплоть до самых, казалось бы, незначительных, мелочей. Например: какие сигареты курит Иванов?

Моцарт отвечал четко, по существу, демонстрировал хорошую наблюдательность и даже чувство юмора. Если чего-то не знал – отвечал: не знаю. Допрос продолжался около часа. Потом Чердыня сказал:

– Ну что ж, господин Моцарт… Был весьма рад с вами познакомиться. Если бы у нас было хотя бы два-три десятка таких, как вы, Моцартов…

– Извините, господин Чердыня, – перебил Моцарт. – Извините, но Моцарт – один.

Чердыня потер подбородок, улыбнулся:

– Понял, господин Моцарт, понял… После завершения операции вы будет достойно награждены. И морально и материально. Вы сами будет решать, чем вы хотите заниматься впредь. Если пожелаете продолжить сотрудничество с комитетом «Кобра» – отлично. Если не пожелаете – никто не скажет вам ни слова в упрек… Со своей стороны я могу предложить вам работу в службе безопасности национальной корпорации «Промгаз» – интересную и хорошо оплачиваемую.

– Я подумаю, – с достоинством ответил агент Моцарт.

Чердыня и Спиридонов покинули квартиру через семьдесят три минуты после того, как вошли в нее. Ночной воздух был прохладен. Не сговариваясь, Чердыня и Спиридонов пошли к Большой Невке. Остановились у парапета, закурили. На противоположном берегу, на Каменном острове, кое-где светились огни. Некоторое время оба молчали, потом Чердыня спросил:

– Ну, как вам Моцарт, Георгий Анатолич?

– А вот как вы недавно выразились: нам бы два-три десятка таких Моцартов… Если бы они у нас были, мы бы справились с подпольем за год. – Спиридонов глубоко затянулся, выдохнул дым и добавил: – Думаю, что благодаря Моцарту нам удалось предотвратить убийство Председателя.

Чердыня кивнул, сказал:

– Согласен с вами, Георгий Анатолич, – нам сильно повезло.

Спиридонов подумал: ишь ты как – повезло! Если бы Моцарт был твоим человеком, ты бы заявил: мы провели блестящую операцию – внедрили «Гёзам» агента, благодаря чему смогли предотвратить покушение на Самого!.. Но поскольку Моцарт – наш агент, то, видите ли, нам всего лишь повезло.

Как будто прочитав мысли Спиридонова, Чердыня сказал:

– Разумеется, вы отлично сработали, внедрили своего человека, но… но все-таки повезло. Ведь Моцарт мог не попасть в эту группу.

Спиридонов подумал: элемент случайности в этой истории, разумеется, был, но… Моцарта мы специально готовили к выполнению особой миссии. Мы его берегли. Он уже давно давал конкретную информацию и мы могли бы разгромить целую подпольную группу, провести аресты, красиво отчитаться. Но мы этого не сделали. Мы придерживали информацию, давали Моцарту возможность заработать доверие. Он принимал участие в реальных операциях, убил троих полицейских и нашего офицера. Сам был легко ранен. Это поднимало его авторитет… Мы работали на дальнюю перспективу и наш подход себя оправдал.

Чердыня произнес:

– Значит, Георгий Анатолич, вы уверены, что мы можем доверять Моцарту?

– Полагаю, да.

– А если его раскрыли и перевербовали? Ведь не нами сказано: кто предал один раз, предаст и другой.

– Я думаю, Генрих Теодорович – точнее: я убежден… так вот, я убежден что если бы Моцарта раскрыли, то перевербовывать его не стали бы. С предателями «гёзы» не церемонятся. Вы это знаете не хуже меня… Нет, перевербовывать бы не стали.

– Согласен, – сказал Чердыня, – согласен… Представим другой вариант: его раскрыли, и не стали перевербовывать, потому что решили использовать втемную. Исключаете такой вариант?

– Исключаю.

– Аргументируйте.

– В первую очередь за это говорит тщательность, с которой подготовлена операция. Как, например, обеспечено питание «Ужаса»? В квартиру завезен не один аккумулятор, а два – основной и запасной. Да еще зарядное устройство и даже нагрузочная вилка для проверки аккумуляторов … И вообще – в квартиру завезено все от туалетной бумаги до таблеток «D–9». Это говорит о том, что операцию продумывали тщательно. В высшей степени тщательно. Так готовят только реальную операцию… Аргумент?

– Пожалуй. Еще аргументы!

– Антенна. Антенна к «Ужасу». Аргумент?

– Пожалуй. Но где сам «Ужас»? Почему не привезли?

Спиридонов пожал плечами:

– Страхуются. Не хотят класть все яйца в одну корзину.

Чердыня сказал:

– Я тоже так думаю, Георгий Анатолич. А к вам пристал, чтобы еще раз проверить собственные ощущения. – Щелчком пальца Чердыня послал окурок в Неву. Окурок прочертил огненную кривую и упал в воду. – Ну что ж? Давайте подведем первые итоги. Итак, что мы имеем? А имеем мы вот что: в Санкт-Петербурге готовится террористический акт, направленный на уничтожение Председателя – национального лидера нашего государства. Мы знаем место, время и способ совершения теракта. Знаем некоторых участников… Фактически уже сейчас мы знаем столько, что можем не только предотвратить теракт, но и провести контроперацию. Эта контроперация позволит нам арестовать как минимум шесть членов подполья. А если сработаем толково, то и выйти на руководство организации «Гёзы». Кроме того, у нас появилась реальная возможность изъять у террористов захваченные ими антенны-усилители и генераторы биоволны «Ужас»… Кстати, вы обратили внимание, что «Иванов» сказал Моцарту с напарником, что в операции будут принимать участие три группы? Три, а не четыре!

– Да, разумеется обратил.

– Значит, он уже знал, что один комплект оборудования уничтожен… Еще мы не знали, что на мосту через Волхов погиб комплект оборудования, а он уже знал. Откуда, интересно?

Спиридонов ответил:

– Что ж тут сложного? Когда в контрольное время группа не прибыла в Петербург, стало понятно, что с ними что-то случилось. Скорее всего, они арестованы или убиты. И, соответственно, тот комплект оборудования, который они везли с собой, пропал. Взорван он или попал в руки ненавистного «гестапо» – неважно. Важно, что в операции будут задействованы три группы. Сейчас нам нужно прикинуть план мероприятий…

Чердыня перебил:

– Сейчас, Дмитрий Анатолич, нам следует отправиться по домам – спать. Второй час уже.

– Уснешь тут, – проворчал Спиридонов.

– Уснете, господин полковник. И будет спать крепким сном человека, который хорошо сделал свое дело. А планы будем составлять утром. Теперь террористы у нас в руках – никуда не денутся.

Оба – и Чердыня и Спиридонов – посмотрели на дом, из которого вышли десять минут назад. Дом стоял темный, в нем горело только одно окно на третьем этаже.

* * *

До операции осталось меньше двух суток. Настало время познакомить командиров групп с планом. Ранее Мастер сказал командирам групп, что о конкретных планах сообщит за три часа до начала операции, но это была деза. Мастер позвонил Коту, Студенту и Глебу, назвал адрес, куда нужно приехать. Спустя два часа собрались на конспиративной квартире – одной из квартир, снятых Мастером под операцию.

Кот спросил у Мастера:

– П-почему нет Немого?

Мастер ждал этого вопроса. Ответил с самым невозмутимым видом:

– У Немого своя задача.

Кот ничего на это не сказал. А что тут скажешь? Мастер предложил:

– Итак, господа нищие[11]11
  На фламандском языке слово «гёзы» означает «нищие».


[Закрыть], берите стулья, садитесь к столу. Начнем работать.

Сели вокруг стола. Мастер расстелил на нем схему, поставил открытый ноутбук, положил остро заточенный карандаш.

– Садитесь ближе ко мне, – сказал он, – рассказ буду иллюстрировать фотографиями… Итак, на схеме – район предстоящей операции. Схема изготовлена мной по космической фотографии. Скачал из «Гугля». Вот это, – Мастер показал карандашом, – наша цель – Башня. – Мастер щелкнул мышкой, вывел на монитор изображение Башни. – Штаб-квартира так называемой национальной корпорации «Промгаз». Два верхних этажа, – Мастер дал большое увеличение. Вершина Башни приблизилась, заполнила весь экран. – Два верхних этажа – двадцать четвертый и двадцать пятый – резиденция Председателя. Там мы его и пощекочим. Надеюсь, защекочем до смерти… Работать будем в три «ствола». Каждый со своей позиции. Позиции находятся здесь, здесь и здесь. – Карандашом Мастер поставил три маленьких крестика на схеме. – Итак, позиция номер один – самая северная, расположена на территории Большеохтинского кладбища. Это позиция для твоей группы, Глеб. Соответственно, твой позывной – «Северный». Позиция находится на дереве – оно помечено желтой краской. Дистанция до Башни – девятьсот шестьдесят метров.

Глеб сказал:

– Кладбище… веселое место.

– У других еще веселее.

– Что же может быть веселее кладбища?

– Территория Зла.

– Территории зла? – переспросил Глеб. – Что такое территория зла?

Мастер вывел на монитор картинку – стена с графитти «Территория Зла. Welcome!». Сказал:

– Вот она, товарищ Глеб. Вообще, Территория Зла – это заброшенная промзона. Там живут бомжи, крысы, собаки и вороны. А еще там частенько находят трупы. Место, должен сказать, жутковатое. Вполне можно снимать блокбастеры про постапокалиптическое будущее. В Голливуде специально декорации строят, миллионы грохают, а тут все уже готовое и совершенно бесплатно… Итак, следущая позиция. Вот она. – Карандашом Мастер поставил маленький крестик на карте. – Это заброшенный заводской корпус. – Мастер вновь щелкнул мышкой, вывел на монитор новую картинку. На ней было огромное промышленное здание без стекол в огромных проемах. На глухой торцевой стене были стальные лестницы, площадки, короба приточной вентиляции. – Отсюда, товарищ Кот, будете работать вы. Ваш позывной – «Центральный». Собственно позиция находится на крыше. Подняться можно по наружной стене здания, можно – внутри. Рекомендую подниматься по внутренним лестницам. Наружные проржавели так, что пользоваться ими опасно. – Мастер начал щелкать мышкой, выбрасывая на монитор фотографии: корпус снаружи. Корпус внутри. Лестницы. Крыша. – Теперь о том, как дойти до корпуса по территории. Самый простой вариант – по бывшим железнодорожным путям. Смотрите по карте. – Карандашом Мастер начал показывать маршрут. – Здесь удобно идти, здесь вы не сломаете ноги. Вместе с тем здесь вас будет легче всего обнаружить.

– Извините, Мастер, – сказал Кот. – А кто может там нас обнаружить? Вороны или крысы?

– Бомжи… Нам это надо?

– Нет, – ответил Кот. – Нам это не надо.

– И, наконец, самая южная позиция – твоя, Студент, позиция. Это недостроенная церковь. Вероятно, там тусуются сатанисты – все разрисовано сатанистской символикой. – Мастер вывел на экран картинку: храм с покосившимся крестом на куполе. На кресте сидели вороны. – Твой позывной – «Южный». Дистанция до Башни – тысяча двести десять метров.

Студент спросил:

– Не слишком далеко?

– Хороший вопрос, – кивнул Мастер. – Даю ответ: техника побывала в руках известного вам специалиста. Он провел собственные эксперименты и сумел увеличить мощность на треть. Он уверен, что усилитель «дотянется» до Башни. Кроме того, совместная работа трех установок даст дополнительный прирост мощности.

Студент сказал: отлично.

Мастер продолжил:

– Кстати, в любое время суток территорию контролирует «глазастая птичка». По моим наблюдениям она пролетает над зоной раз в тридцать – сорок минут. Зрение у нее хорошее. – Мастер сделал паузу, потом сказал: – Вам работать придется в кромешной темноте, в приборах ночного видения. К сожалению, современных приборов, то есть приборов третьего класса, на каждую группу будет по одному – командиру. Остальным достанутся старые приборы класса «один плюс». Чтобы вам легче было ориентироваться на местности, сейчас плотно поработаем с картой, фотографиями и волшебным приборчиком, который называется джи-пи-эс… А вечером, как стемнеет, пойдете на разведку в промзону. Будете изучать Территорию Зла ногами.

* * *

С той ночи, когда Чердыня со Спиридоновым посетили Моцарта, «гестапо» получило возможность получать информацию о происходящем в квартире в режиме он–лайн. Моцарту передали, а он установил в квартире четыре камеры – в прихожей, кухне и обеих комнатах. А рядом с домом появилась «газель». Машина имела непрезентабельный вид, но внутри ржавого кузова был скрыт ПРТК – пост радиотехнического контроля. В нем постоянно дежурили двое операторов.

«Гестаповские» эксперты сняли «пальцы» с кружки, из которой пил чай «Иванов». Но нашли отпечатки только Моцарта. «Иванов» отпечатков не оставил. Это означало, что он предварительно обработал руки специальным лаком. Опытный волчара.

* * *

В октябре в Петербурге темнеет рано. Словно в расплату за белые ночи уже в шесть часов вечера на город падают скоропостижные сумерки, а семь часов становится совершенно темно. Улицы быстро пустеют.

Даже в старые добрые времена Партизанская улица, пролегающая между окраиной промзоны и кладбищем, была глухой. А уж в новые!.. В начале восьмого на Партизанской появился микроавтобус «форд-транзит». Он остановился напротив стены с надписью «Территории Зла. Welcome!», погасли фары. Из «форда» один за другим выскочили шесть человек. Трое двинулись налево – в глубину кладбища, трое других – направо, в промзону. Как только эти шестеро исчезли в темноте, «форд» тронулся. Спустя минуту микрик проехал мимо заброшенных бензоколонок и остова универсама «Лента», повернул на Якорную. «Транзит» проехал еще триста метров и снова остановился. Из него выпрыгнули трое. «Транзит» сразу уехал.

Студент и бойцы его группы проникли на Территорию Зла последними. Некоторое время они стояли и прислушивались. Звуки города доносились в промзону слабо. Студент надел прибор ночного видения, включил. Появилась картинка – четкая, в зеленоватом колере. Студент сказал:

– Ну что – пойдем?

Пошли. Впереди шел Студент, за ним – Матрос и третьим, замыкающим – Сибиряк. От стены, огораживающей территорию Зла, до церкви нужно было пройти всего метров семьсот. Они двигались медленно, острожно, держась у стен зданий. В ночной оптике пейзаж выглядел нереально.

Впереди высился темный храм.

К храму подошли через шестнадцать минут. Сибиряк остался снаружи, Студент и Матрос вошли внутрь. Заскрежетало под ногами битое стекло. Матрос сказал:

– Запашок, однако, здесь.

Запах, действительно, был мерзкий.

– Наверное, собака здесь сдохла, – ответил Студент.

У дальней стены храма стояли неснятые леса. Студент подошел, попробовал качнуть их рукой. Леса качались, скрипели, но было ощущение, что не развалятся. Чтобы осмотреть их получше, Студент выключил и сдвинул на лоб ПНВ, включил фонарик. Узкий острый луч освещал ржавые, заляпанные штукатуркой пыльные конструкции. И стены, обильно покрытые сатанинской символикой. Преобладали опрокинутые пентаграммы и число Зверя – «666». Там, где должен был бы находиться алтарь, на стене было нарисовано странное существо с козлиной головой и ногами, женскими грудями и огромным мужским членом. Рисунок был выполнен грубыми штрихами, но вместе с тем в нем чувствовалась какая-то экспрессия. Слева от картинки была начертана фраза: «Сатана есть свет». Справа – другая: «Сатана есть истина». Под изображением козлосисястого члена стояла медицинская кушетка. Из нее торчали клочки ваты, в изголовье стоял «подсвечник» с огарком черной свечи, на полу валялись презервативы.

Студент подумал: мерзость… мерзость какая! И все это похабство намеренно устроили в храме. Пусть и в недостроенном, недействующем, но в храме. Тварям, которые это затеяли, видимо, доставляло особое удовольствие осквернение храма…

Студент направил луч фонаря наверх. Луч скользил в геометрическом переплетении лесов, уходящих вверх, вверх, в темноту купола, отбрасывал тени… А потом осветил человеческое тело. Человек был распят на лесах. Обнаженное человеческое тело как будто парило в темноте. Это было настолько неожиданно, что Матрос невольно выругался вслух. Студент сдавленно крякнул… Несколько секунд он рассматривал распятого, потом выключил фонарик, сунул его в карман и вновь опустил на глаза ПНВ. Потом начал подниматься по лесам. Леса скрипели, из-под ног Студента сыпалась вниз крошка штукатурки, мелкий строительный мусор. Студент поднимался. Вскоре он начал понимать, что храм значительно выше, чем казался на фотографиях. Студент поднялся метров на двенадцать. На уровне головы, в куполе, зияла большая дыра, в нее был виден накренившийся крест и крона полуоблетевшей березки. Студент приблизился к распятому телу, включил фонарик. Вид трупа с расстояния вытянутой руки шокировал, заставлял забыть даже про запах. Голова была оскальпирована, безносое и безглазое лицо страшно скалилось. Студент догадался, что голову оклевали вороны. Но вот загнать стальной штырь в сердце и несколько гвоздей в голову и лицо мог только человек… Точнее, не человек, а тот, кто поклоняется существу с козлиной головой, женскими грудями и мужским членом. Над головой распятого висел привязанный к балке блок. Через него был перекинут канат. Видимо, бедолагу, который висел сейчас на перекладине, убили и распяли внизу. А уж потом подняли сюда с помощью этого самого блока… твари!

Студенту сделалось тошно – край. Он выключил фонарик, сделал несколько шагов по доске и оказался у дыры в крыше. Поднял голову вверх, сделал глоток прохладного ночного воздуха и приказал себе: работай. Ты пришел сюда, чтобы работать. Через сутки тебе предстоит стрелять отсюда по Башне. По Председателю. Студент взялся руками за металлическое ребро каркаса купола, покрытое птичьим пометом, подтянулся… И сразу увидел Башню. В отличие от той, старой Башни, новая была освещена гораздо скромнее. Тем не менее это мощное здание высотой в сто одиннадцать метров нельзя было не увидеть даже с расстояния больше километра. Бетонный пятиугольный столб был почти в четыре раза ниже той, первой, Башни, но все так же доминировал над городом… Студент подумал: дыра в куполе расположена слишком высоко. Значит, нужна какая-то подставка – ящик, табуретка, небольшая стремянка. Во-вторых…

Чуть слышно пискнуло в нагрудном кармане. Студент опустился на доски и достал из кармана рацию.

– Студент, – сказал Сибиряк, – идет кто-то… кажется, сюда.

– Один идет? – спросил Студент.

– Нет, не один.

– А сколько?

– Я их не вижу – только слышу. Думаю, что двое-трое. На крайняк – четверо. Может, ты сверху посмотришь.

Студент быстро сунул рацию в карман, надвинул на глаза прибор и вновь подтянулся на балке. Сначала он не увидел никого. В зеленоватом свете лежала пустынная Территория Зла. Слева отблескивала вода Охты, справа… справа из-за здания показался человек. Он двигался уверенно и не скрываясь. За ним появился второй… третий… четвертый. Каждый нес в руке бледный луч фонаря.

Студент как-то сразу догадался, кто это и куда они идут. Он вновь опустился на доски лесов, достал рацию:

– К нам идут. Четверо.

Четверо приблизились к храму. Остановились. Сейчас их видел только Сибиряк. Студент и Матрос, укрывшиеся в храме, не могли видеть того, что происходит снаружи.

Первый поставил фонарь на ступеньки перед входом, сказал:

– Перед алтарем Бафомета ты, кандидат, должен предстать обнаженным. А чтобы тебе не было холодно – глотни.

Первый достал из сумки на боку флягу, протянул «кандидату». Тот приложился к горлышку. Он пил, а трое молча стояли вокруг него. «Кандидат» сделал несколько глотков и протянул флягу первому. Первый ответил: пей еще. До дна пей… «Кандидат» послушно кивнул, торопливо начал лить в себя. Когда он опорожнил флягу, первый похлопал его по плечу и сказал:

– Свобода ждет тебя во мгле ада, кандидат.

«Кандидат» начал раздеваться. Он снял с себя всю одежду и ботинки.

Где-то завыла собака.

– Я готов, посвященный, – сказал «кандидат».

«Посвященный» взял свой фонарь, поднес его к лицу «кандидата», всмотрелся. Потом похлопал его по плечу и спросил:

– Ты ощущаешь силу Великого Мрака, кандидат?

– Да, – ответил «кандидат», – я ощущаю силу Великого Мрака.

– Тогда пошли. С верой в Темные Силы – вперед.

Они вошли в храм. Теперь их могли видеть Матрос и Студент.

Первый сказал:

– Мы, посвященные, должны подготовиться к процедуре. Ты, кандидат, жди пока.

Один из «посвященных» остался у входа, а двое двинулись в глубину, в угол – туда, где за кучей мусора скрывался Матрос. Сверху, из-под купола, Студент смотрел, как перемещаются внизу пятна света. Слышал, как хрустит под сапогами битое стекло. Подумал: а как же этот «кандидат» босиком-то?

«Посвященные» подошли к куче. Теперь их отделяло от Матроса всего лишь два метра. У Матроса был только нож – Мастер посоветовал не брать стволы – в случае чего можно отмазаться, прикинуться обычным уголовником… Матрос вытащил нож из ножен, стиснул его в левой руке.

Один из «посвященных» нагнулся и приподнял лист железа, засыпанный сверху мусором. Другой вытащил из-под листа два мешка.

«Посвященные» надели черные до пят накидки с капюшонами, зажгли черные свечи у «алтаря» Бафомета. «Кандидат» по-прежнему оставался голым и, похоже, совсем не чувствовал холода. Студент предположил, что в напитке, который он пил, был какой-то наркотик.

Первый – а может, и не он – кто их разберет в этих капюшонах? – но похоже, он – произнес:

– Приступим! Великий Бафомет ждет.

Двое других взяли за руки «кандидата», поставили его на колени. Теперь уже точно было видно, что «кандидат» невменяем. Первый воздел вверх руки и начал читать что-то на непонятном языке. У Студента сложилось впечатление, что это имитация латыни… Студент стоял под куполом церкви, рядом с мертвецом. Внизу, в свете черных свечей, читал свою абракадабру тот, кто поклоняется существу с козлиной головой, сиськами и членом. Стоял на коленях голый одурманеный наркотиками человек. Кандидат. В мертвецы. Свечи чадили. На улице завыла собака.

Студент смотрел и наполнялся ощущением абсурда. Точнее – кошмара. Кошмара наяву.

Наконец «посвященный» закончил свою «молитву». «Кандидата» подвели к кушетке и положили на нее лицом вниз. Один из «посвященных» раздвинул ягодицы «кандидата» и смазал анус.

– Готово, Темный брат, – сказал он. Судя по голосу, это был молодой человек.

Темный брат распахнул балахон, спустил до колен джинсы и взгромоздился на «кандидата». Он накрыл бледное тело распахнутым черным крылом, похотливо захрюкал, заблеял… Студенту все хорошо было видно из-под купола. От мерзости происходящего его едва не стошнило.

Потом на тело «кандидат»а залез второй «посвященный». За ним – третий.

А потом наступил момент, который неизбежно должен был наступить – первый, он же Темный брат взял в руки мачете.

– О, великий Бафомет! – произнес он, обращаясь к похабному изображению на стене. – Благослови этот меч, великий Бафомет, и прими сию жертву малую от твоих слуг…

И Студент не выдержал. Он не имел права вмешиваться в происходящее и потом он будет клясть себя последними словами… но в тот момент он не смог удержаться… Студент взялся рукой за канат, дернул, подумал: выдержит. Тело распятого выдержал и меня выдержит. Руки в перчатках – не обожгу.

– Прими этот дар от твоих слуг, бредущих во мраке ночи, о Великий Бафомет!

Студент взялся обеими руками за канат, сделал шаг с настила лесов и заскользил вниз.

Барон, Наемник и Мак играли в карты, Кабан сидел в секрете, а Кусок мыл посуду – в «резиденции» Барона был обычный вечер… Завыла собака.

– Ага! – сказал Наемник. – Значит, не всех собачек перебили.

– Может, это за забором, – бросил Мак.

А Барон ответил:

– Собачка не просто так воет. Собачка обыкновенно к смерти воет. Видно, кто-то сегодня смертушку примет.

Кусок перекрестился.

Визжал блок. Студент скользил вниз. Ему казалось, что он спускается медленно, но спустился быстро, а приземлился довольно жестко. Ребристые полиуретановые подошвы ботинок «Xpedition» громко хлопнули по бетону пола,подняли облачка пыли.

Трое «посвященных» у «алтаря» обернулись… Свечи горели за их спинами и Студент видел только черные силуэты да отблеск «меча».

– Привет, пацаки, – сказал Студент глупую фразу. Несколько секунд все молчали, потом Темный брат спросил: – Ты кто?

– Я-то? Я сверху, – ответил Студент. – Но не ангел – точно.

– Ты… один?

– Один, один.

– Тогда молись… не ангел, – сказал Темный брат. Он откинул капюшон и Студент увидел, что перед ним мужик лет сорока, брыластенький, с залысинами и с усишками. Темный Брат слегка отставил в сторону руку с «мечом» и сделал шаг вперед.

Студент сунул правую руку в рукав левой, продел кисть в ременную петлю и выдернул из рукава тульскую дубинку. Он сделал короткий резкий взмах – с металлическим шелестом дубинка раскрылась.

Темный брат произнес: жалко, что ты не ангел. Студент ответил: самому жалко. Он сделал два шага вперед и нанес удар дубинкой. Темный брат на удивление ловко отбил его. Прозвенела сталь, брызнули искры. Практически мгновенно, не прерывая движения, Темный брат сам нанес удар. Студент заблокировал. И почувствовал, насколько силен противник. Студент сделал шаг назад. Темный брат оскалился. Он был уверен в себе. И нисколько не боялся. Студент это видел – за годы работы в подполье он научился безошибочно распознавать чужой страх. А Темный брат не боялся. И еще он был очень ловок. В его движениях ощущалось что-то особенное… Темный брат оскалился и снова нанес удар. На этот раз слева. Студент отбил и этот удар. Мгновенно последовал еще один – справа. Студент едва успел закрыться.

– Ловкий мальчик, ловкий, – одобрительно произнес Темный брат. – Фехтованием никогда не занимался?

И Студента пробило: он понял, что именно ощущалось в движениях Темного брата – небрежная грация фехтовальщика.

– Зря не занимался – у тебя есть задатки. Пришел бы ко мне в клуб, я бы тебя поднатаскал. – Темный нанес еще один удар. Вновь прозвенела сталь, полетели искры. Если бы не ременная петля на запястье, дубинка улетела бы в сторону. – Да, поднастаскал… А теперь поздно. Теперь ты «кандидат». Туда. – Концом «меча» Темный брат показал наверх.

Студент понял, что шансов у него нет – человек, никогда не занимавшийся фехтованием, не имеет никаких шансов победить в бою с фехтовальщиком. Еще он понял, что до сей поры Темный брат просто развлекался, играл с ним, как кот играет с мышью. Но, кажется, он уже наигрался и значит…