Текст книги "Невидимая грань пирамид"

Эка куда занесло мыслями мальчика всего-то после бутылки «Кока-колы», скажет многоопытный читатель! С империями решил разобраться. Сам же только что написал, что когда египтяне по половине Средиземноморских стран на колесницах ездили, да и само море бороздили как хотели, трепанацию черепа делали и вообще жили упорядоченным образом, по Русской равнине гуляли лихие люди, одетые в звериные шкуры и не то, что писать, читать не умели. Хватит болтать, в конце концов! И разве могло быть что-то общее даже в недавнее по историческим меркам время у Арабской Республики Египет под руководством красавца Гамаль Абдель Насера и Союза Советских Социалистических Республик с не менее импозантным в те годы генсеком и бровеносцем Леонидом Ильичем Брежневым? Ну-ка, что скажешь, философ недоделанный?

Отвечаю. Сначала коротко, одним словом. АМБИЦИИ. Да-да, амбиции, несмотря на колтун на детской головенке, неграмотного феллаха, как и много лет назад погоняющего послушного вола, и за тысячи километров отсюда колбасные электрички и газету «Правда», в которой нет известий. Гамаль видел себя вождем арабского мира, за которым стоят поколения египетских фараонов, мудрость греческих ученых, непобедимая поступь римских легионов, персидские полчища и мощь Османской империи. С ним плечом к плечу, казалось, противостоят новым колонизаторам лидеры Движения неприсоединения, а это сотни миллионов черных, желтых, смуглых людей, разбуженных залпами и ядерными бомбардировками Второй мировой войны и огромные, еще неизведанные запасы ископаемых сокровищ – нефти, газа, угля, золота, марганца… И Леонид Ильич не просто так громоздил горы ядерных ракет, испек, как по волшебству, ни много ни мало, аж пятьдесят тысяч танков, железной перчаткой держал в узде восточноевропейских «союзников» по Варшавскому договору. Завещание основателя первого в мире социалистического государства надо было рано или поздно выполнить, потому что вопрос стоит ребром, – либо мы, либо они, – и никак иначе и в час икс ракеты полетят куда надо и танки рванут вперед, к Ла-Маншу. Наши ракеты и танки. Египетские, нами же и поставленные, пойдут скрежетать гусеницами и полетят на восток, на Иерусалим и Тель-Авив. Иного не дано.

Было еще много общего между двумя странами. И там, и там правящие партии, которыми из-за полупрозрачной ширмы руководили небольшие группы людей в погонах и без. Отличались, конечно, концлагеря, в которых сидели противники режима – в одном случае безводная пустыня, в другом – тайга на сотни километров вокруг. Львиную долю бюджетов обеих стран пожирала армия, остальные подданые молча ели поедом друг друга за оставшиеся крохи. Правда на поверхности все выглядело не так уж и плохо, да и на самом деле, помните Пастернака – «Предвестьем льгот приходит гений»… И что там в конце? Только самые прозорливые видели гнилостные пятна на шелке победно реющих знамен. А так – молодежь рвалась к знаниям и штурмовала университеты, строились заводы и железные дороги, ученые колдовали над ретортами и синхофазотронами.

Ну да, сейчас можно благодушно посмеяться над вышесказанным, раздумывая, какой сорт пива взять под просмотр футбольного матча английской Премьер-лиги по плазменному, размером в полстены, телевизору. Благо, если есть немного монет, выбор товаров и развлечений огромен. Общество потребления, брат, это тебе не хухры-мухры. Куда там суровым империям, да и где они ныне?

Это правда. На одной шестой частью суши, цитируя чужие слова, произошла самая крупная геополитическая катастрофа двадцатого века и под ее обломками похоронена мессианская идея всеобщего лагерно-пайкового равенства или другими словами «советский проект». Египет, потерпев в войне судного дня очередное поражение, сдул амбиции, сел на американские дотации, а теперь вот и вовсе впереди годы неизвестности и то холодной, то горячей войны против некогда загнанных Гамалем в подполье братьев-мусульман, успевших на наших глазах побывать депутатами и министрами, да что там, даже президента своего поставить.

Это данность. Что произошло, то произошло. Сорок с лишним лет назад, конечно, этого не предвидел не только Ваш покорный слуга, скромный армейский переводчик, но и лучшие и самые прозорливые футурологи.

И все же странным образом все, что сейчас пишется, как зародыш в материнской утробе, шевелилось в моей голове именно тогда, сорок с лишком лет назад под жарким египетским солнцем, выводы сформулировались гораздо позже, а свободно сотворить и тем более представить подобный текст на всеобщее обозрение стало возможно совсем недавно. Так распорядилась жизнь, что только в Египте я начал смутно понимать, как многого и чревычайно важного лишила меня советская власть, лишила холодно и продуманно и взвешивая теперь все «за» и «против» неизбежно склоняюсь к тому, что для человека свобода познавать мир важнее колбасы и голосую соответственно. Или не голосую вообще. Поколение за поколением в моей стране думали и рассуждали полушепотом примерно так же, чтобы в свое время выйти в памятном августе к Белому дому или по крайней мере привезти его защитникам еды и питья. Да нет, точно также, как и я тогда, по дороге на Хелуан.

Между режимом Гамаля в Египте и властью КПСС в Советском Союзе существовало еще одно, первородное и роковое сходство. Обе диктатуры пришли к власти в результате переворотов. Детали здесь, вроде отправленного проматывать остаток жизни в казино Монте-Карло короля Фарука и расстрелянного в екатеринбургском подвале императора Николая Второго большой роли не играют. И даже такие существенные различия, вроде кровавой гражданской войны на российских просторах и почти единодушной поддержки египетского офицерского путча, по большому счету, смущать не должны.

Как ни крути, оба возникших в результате переворотов (забудьте в этих случаях слово «революция»! ) режима были и много лет оставались по гамбургскому счету нелигитимными, свергшими с помощью немногочисленной группы вооруженных боевиков или военных, неважно, законную власть. И, стало быть, были обречены рано или поздно пасть. С грохотом или без, с большой или малой кровью, но конец их был неизбежен. Если, конечно, на белом свете есть мораль и высший суд, а я несмотря ни на что верю, что они есть и что добро всегда побеждает зло. Вы не ошиблись, читатель, не бабло, а именно добро. Так вот, конец обеих режимов, был, прямо надо сказать, бесславный, показанный по телевизору всем желающим.

Самое неприятное, однако, в том, что и пришедшая им на смену власть тоже, как бы это мягко сказать, с душком. Пусть даже она удобно раскинулась в раззолоченных креслах и императорских еще интерьерах, а по ужимкам и повадкам стразу видно – временщики. Да-с, прервалась в наших странах связь времен и это, как ни крути, рано или поздно обязательно выйдет боком. Если о России, так уже выходит, по полной, причем, программе.

Я внимательно всмотрелся в дорогу, пожалуй, скоро покажется загородный охотничий домик только что помянутого короля-плейбоя Фарука. В нем, превращенном ныне в музей, экспонируется, кстати, ничем не примечательный круглый стол, за которым было подписано соглашение о строительстве Суэцкого канала. А так весьма скромная вилла, в таких у нас в ближнем Подмосковье живут теперь средней руки миллионеры. И так же, как в свое время Фарук, таскают туда девок, не на медведей же или крокодилов, в самом деле, в непосредственной близости от столиц, охотиться.

Поймите меня правильно, не в Фаруке и императоре Ники дело. Да, старый порядок надоел хуже горькой редьки. Больше того, самим ходом времени и истории он был обречен и плакать по нему никто не собирается. Беда в том, что большевики устроили свой переворот даже не единожды, а дважды, сначала в ноябре семнадцатого, а потом через год, разогнав штыками Учредительное собрание, а заодно пройдясь в бывшей столице пулеметными очередями по рабочим демонстрациям и развязав кровавую бойню, в которой был уничтожен или сбежал из страны цвет нации, тот самый и без того тонкий слой, веками спасавший Россию от кровавой вакханалии и одичания. Гамаль и его сослуживцы были не столь кровожадны. Низложенный король спокойно отплыл на яхте из Александрии в Европу, причем не с пустыми карманами, из страны вообще выпускали всех желающих, да и государственный капитализм, прикрытый рассуждениями об арабском социализме а ля Гамаль Абдель Насер оказался куда как мягче советской командно-административной системы даже в ее вегетарианском брежневском варианте.

И все равно приговор был предъявлен и приведен в исполнение. История недвусмысленно показала, что она держит сторону эволюции, не исключающей, кстати, табакеркой в висок или горсти мышьяка в бутылочку шабли – и вот, да здравствует король! Но не диктатор, пусть и во френче эффективного менеджера. Это может быть проселок, но никак не столбовая дорога. Поблудили и хватит, давно пора бы взятьс за ум.

Проехали охотничий домик и снова дорога уютно баюкает железное авто, протекторы шепотом поют нескончаемую колыбельную песенку, день вчерашний наплывает на день сегодняшний, окружающие декорации заставляют забыть о том, что человек уже свободно болтается в космосе, упорно лезет под воду и дырявит землю-матушку в поисках минералов и углеводородов. Но ведь и вправду вот они, рукой подать – фараоны и Пирамиды!

Самое время теперь перенестись бы на сорок лет вперед, в наше время разврачивающегося прямо на глазах перманентного кризиса современной цивилизации. Нет-нет, предвидеть будущее дано немногим, да и им по большей части никто не верит или не дает себе труда прислушаться.

Вот и мы тоже, зарабатывая свой хлеб насущный и предаваясь доступным радостям бытия, помогали тогда восстанавливать военный потенциал Египта, основательно потрепанный в результате шестидневной войны. Дни шли за днями, армия, как и всякий нормальный военный организм, готовилась к реваншу и хочешь не хочешь, лезла в голову настойчивая мысль – а возможен ли он вообще, этот реванш? И не столько потому, что так уж дорог стал нам Египет, все понимали, что на карте стоит престиж нашей собственной державы, это и ей в том числе и не в последнюю очередь предстоит доказывать свой военно-технический, экономический и даже идеологический уровень в соревновании с самыми передовыми в этом отношении странами. Конечно, ответ даст только практика, то есть реальное вооруженное противоборство, но речь сейчас не о нем, а о нас, тогдашних. И персонально обо мне. Верил ли я в победу? И если верил, то как себе это представлял?

Отвечая на этот вопрос, нужно четко различать глаголы «верить» и «надеяться». Трезво поразмыслив, имея уже неплохое представление об армии и стране, о пределах возможностей собственного государства, как это ни прискорбно признавать, не верил.

Тогдашние размышления вновь, черт побери, имеют почти стопроцентнное совпадение с сегодняшней российской действительностью. Хотя бы потому, что в обязательном порядке присутствуют два тех же самых глагола.

Так вот, возвращаясь в ту самую «беспокойную юность». Грызя молодыми острыми зубами гранит университетской науки, мы, сытые-обутые-одетые городские мальчики-девочки ведь и слыхом не слыхивали о том, что происходило за сто километров от российских столиц. Нет-нет, о том, что на наших глазах рушилось, наконец, большевистское крестьянское беспаспортное рабство, мы догадывались. Глотая красноватый свекольный самогон на свадьбе своего товарища в нищей деревенской хате в шести часах неспешной езды от столицы, понимали, что село выдоено досуха, как обвисшая старческая сиська и не даст уже больше ни урожаев, ни бесконечных миллионов мужиков, способных действовать что топором, что автоматом. Статистика, демография, социология хором и в голос кричали о том, что неисчерпаемые людские ресурсы России остались в прошлом и генофонд отощал, как не получавший много лет подкормки среднерусский суглинок. Стало быть, остались в истории и Норильск, Колыма, Бломорско-Балтийский канал с их нескончаемыми колоннами зеков в темных ватниках. Но и знамя Победы над Рейхстагом тоже.

Это, стало быть, в прошлом. Ракеты, спутники и космос – последние достижения и предел возможностей милитаризованной экономики уходящей эпохи. То, что насытившись миллионами жертв, отрыгнул золотопогонный дракон войны перед тем, как упасть от собственной тяжести и издохнуть, заражая леса, реки, людей, все вокруг на тысячи верст.

И самое главное. Вера в то, что миллионные жертвы ведут к счастью – твоему, твоей страны и всего человечества, мертва. Душа не приемлет ее больше, затворилась в себе, закрылась, как ворота зоны за последним заключенным. Так если ты сам не веришь в свое будущее, как можешь ты научить того же египтянина побеждать?

Ладно, это философия. Опустимся в прозу военной науки и несложную арифметику пусть и больших, но вполне поддающихся охвату простым разумом чисел. До командировки в Египет мы, сугубо гражданские люди, знать не знали и ведать не ведали о том, что творил лысый волюнтарист и борец с культом личности в вооруженных силах. Нет, мы конечно читали о «миролюбивых» акциях советского руководства, выразившихся в том числе и в массовых сокращениях армии, авиации и флота. Вот только то, что десятки тысяч опытных офицеров будут вышвырнуты на улицу, а корабли и самолеты тысячами пойдут под автоген, будут свернуты разработки новой техники и разогнаны уникальные коллективы ученых и конструкторов, этого представить себе мы не могли. Погром был, как шепотом рассказывали позже в Египте уцелевшие генштабисты, навроде июня сорок первого года. Разве что без Гитлера, сами управились. Агония теперь уже российской армии началась тогда, нынешние люди этого просто не помнят. Тут как с гнойниками на теле прокаженного, смертельная болезнь проявляется не сразу и длится десятилетиями. Да-да, последствия безумных решений Никитки-дурнопляса еще отравят жизнь не одному поколению.

И снова нужно написать это слово – «мораль». Ибо побеждает только тот, кто верит в победу. У кого выше дух и здоровее мораль. Тот, за кем убежденность в собственной правоте и святости своего дела. Разговоры наших старших коллег, без сомнения записанные египетской контрразведкой, при должном их анализе могли бы позволить стратегическому противнику уполовинить, как минимум, свои военные расходы. Армия, разуверившаяся во всем, конечно, способна погибать в бою, но только требуется от нее совсем иное.

Так что операция «ПВО проти ВВС» вовсе не от хорошей жизни. Разгром египетского союзника в шестидневной войне стал зубодробительным уроком для сменивших «нашего дорогого» кукурузника кремлевских вождей. Только вот танки-пушки-самолеты из кармана на раз не достанешь. Не было у нас тогда, как выражаются нынешние руководители «адекватного ответа».

Почему-то именно сейчас, по дороге неизвестно куда и зачем, так остро, с болью и придыханием думалось о родной стране, вольготно раскинувшейся аж на два континента за тысячи километров отсюда. Дело точно было не в разящем климатическом контрасте, хотя и вправду там, в Москве, метут себе сейчас февральские метели и за несколько километров от города деревянные избы по окна уже завалило снегом, а тут спасаешься холодной Кокой, после нее с интервалом в четверть часа тело покрывается липким потом и солнце над головой с каждым часом лупит все сильнее и сильнее, словно к голове приставили разогретую на электрической плите чугунную сковородку.

Нет-нет, объективные обстоятельства, как внимательный официант, всегда наготове подскочить и удовлетворить правильным ответом. Конечно, вот уже два года как ты вывалился из кокона привычных обстоятельств и обязательств, нити ежедневных московских родственных и дружеских связей ослабли вплоть до двух писем в месяц и торопливых объятий и упоенных застолий во время ежегодного отпуска (напоминаю, дело происходит задолго до Интернета, электронной почты, скайпа и мобильника в каждом кармане). Тебя по большому счету ничего не связывает с окружающими смуглыми людьми, говорящими на другом и непонятном языке и, положа руку на сердце, что тебе до них? Их жизни и даже смерти, успехи в учебе и потеря работы, любовь и дружба, прочитанные книги, лихоимец-начальник и дурак-министр тебя ни с какого боку не касаются. По большому счету и то, ради чего сюда забросила тебя судьба – военный реванш Египта в вооруженном противостоянии с Израилем тебя волнует только с той точки зрения, что несет в себе смертельную опасность лично для тебя, впрочем как и ежедневные артиллерийские перестрелки, воздушные налеты, рейды коммандос и другие рутинные обстоятельства этой специфической командировки.

Именно поэтому даже о конфликте, в водоворот которого ты воленс-ноленс оказался вовлечен, думается как бы глядя из Москвы, а не из Каира. Нужно ли это твоей стране?

И вот, поднабравшись маленько информации, пораскинув своим уже чуть заматеревшим умом, начинаешь понимать – стране все это на фиг не нужно, в перспективе и вообще может быть вредно, а режиму, забросившему тысячи русских людей, одетых в чужую военную форму и имеющих негласную установку с оружием в руках в плен не попадать, по соображениям мирового противоборства двух военных блоков – да, нужно. Больше того, ему очень нужно, чтобы мы, военные винтики и шпунтики, добились здесь успеха. В том числе и поэтому, видать, мы и едем с советником в верном, как Росинант, песочного цвета «Газоне» неизвестно куда.

Так уж устроен наш человек, его больше чем дырка на собственных портках, волнует судьба Третьего Рима. Где-то я вычитал, что в массе своей безграмотный русский мужик, в том числе и крепостной, невзирая ни на какие тяготы бытия, уверенно отвечал на вопросы любопутствующих соотечественников и заезжих иностранцев, что его православная Расея есть почти что Царство Божие на земле и лучшей страны нет и быть не может. Святая Русь и точка. Не о чем спорить. Кстати, а может быть он был не так уж и неправ?

К несчастью, во второй половине двадцатого века ситуация совсем-совсем иная. Чтобы начинать что-то понимать в окружающем тебя мире можно даже не ездить хоть в Египет, хоть в Италию. Остававшиеся на свободе подданные сталинской империи даже в самые глухие годы если и молчали, то все-таки старались, как уже поминалось, размышлять про себя. Что уж говорить о временах моей юности с охрипшим от глушилок «Голосом Америки», самиздатом и хрущевской форточкой, от испуга окрытой в мир. Они могли не давать знаний, но, без сомнения, будили любопытство.

«Газон» намотал на колеса еще несколько километров горячего асфальта, а я, как мне показалось, все тянул время и не задавал себе главный вопрос. Так что же, значит, страна и режим это разные вещи? Или нет. А я где и с кем? Оказывается, очень полезно для извилин иногда обходиться без завтрака. По крайней мере, вопросы ставятся отчетливее и резче. Или вечные Пирамиды тому виной, сколько уже от них отъехали, а никак не пропадают из вида, торчат посреди пустыни огромным каменным знаком вопроса. Так ведь и действительно непонятно, как их построили и зачем?

В голубом детстве настольными книгами, среди прочих, долгое время оставались «Три мушкетера» и «Как закалялась сталь». Казалось бы, несоединимые вещи – романтические приключения французских дворян и драматические злоключения русского фанатика-комсомольца. И тем не менее. И там, и там – коллектив и благородная цель, а это главное в деле воспитания и становления будущего строителя коммунизма. Хорошо, что издавались во времена уже открытой форточки и другие книги. Те, что учили думать самостоятельно, а не только автоматически поднимать руку на бессмысленных и бесконечных собраниях. Эх, мне бы сейчас вернуть те ушедшие псу под хвост часы, да здоровье и энергию меня тогдашнего, горы бы свернул! Баню бы наконец построил.

Ну да ладно, помыться можно и под душем, хотя никогда не забуду, как полтора десятка лет спустя после Египта беспартийным сидел в издательстве среди интеллигентных людей на общем собрании и секретарь партбюро, кандидат, между прочим, наук на полном серьезе чертил на листе ватмана круги и в центре чертежа располагалось ядро – КПСС. Вот так наглядно растолковывали взрослым людям суть новой, «брежневской», конституции. До сих пор стыдно, не встал ведь и не вышел. Хотя после Египта должен был понимать, что все, кроме жизни и смерти, по большому счету мелочи.

Главное ведь уже понял, то, что режим и страна действительно разные вещи. И служа режиму, ты не обязательно приносишь пользу стране. И это режим ставит тебя в строй, равняет как доски в заборе, а ты, Вася Пупкин, можешь состояться и остаться в памяти страны и, что тоже важно, близких и сам по себе, вне защитного или песочного цвета, строя. Страшной силы, между прочим, открытия. Но неизбежные и необходимые. Тем более, что тебе несколько дней назад исполнилось двадцать пять лет, четверть века, стало быть, стукнуло.

Может сформироваться превратное суждение, что позавтракавший на ходу чем Бог послал безвестный переводчик двадцать четыре часа в сутки только и делал, что размышлял о судьбах человечества, превратностях исторических поворотов, России, наконец – ее прошлом, настоящем и будущем вместе с такими же не от мира сего высоколобыми или бородатыми молодыми интеллектуалами. Да ничего подобного!

Вот, например, краткий отчет о том, как отметили четвертьвековой юбилей нашего героя. Командование и государство, скупые на награды и щедрые на высокие слова, слава Богу, остались в стороне. День был – четверг, стало быть самый что ни на есть годящийся для расслабухи, ибо, напоминаю невнимательным, что у правоверных, т.е. мусульман, выходной день – это пятница. Ну и мы жили и действовали как правоверные, а куда денешься. Велик соблазн погулять денька три – в пятницу с мусульманами, в субботу из уважения к противнику – армии и иудейскому населению государства Израиль, а в воскресенье с православными христианами – коптами и армянами. Но – не судьба, забудем.

Итак, был накрыт стол кувертов эдак на двенадцать. Богатый, прямо скажем, стол.

Несмотря на военные обстоятельства, в Египте голодали только бедняки. Это для них – лепешка, салат на постном масле – огурцы, лук, помидоры – и фрикадельки из травы, вроде кунжута, жареные в котле в таком же масле, только уже светлокоричневого, прогорклого, цвета. Лепешка надрезается, салат и фрикадельки внутрь, плюс стакан чая – вот вам и обед. Шипящий бараньим жиром кебаб – это по праздникам или в получку. Или вообще никогда. Цены на муку, растительное масло, молоко и другие продукты массового потребления дотируются государством. Голодные бунты можно себе изредка позволять только в мирное время, пробовали, убедились и перестали эксперементировать. Так и живут до сих пор, правда, население увеличилось почти в два раза, но ничего, помимо Штатов есть еще богатенькие Саудовская Аравия с Катаром. Уж они-то братьям-мусульманам, то бишь истинным правоверным, подкинут.

Подробно описывать еду и напитки (виски-джин-водка, все из торгпредской лавочки) у меня нет сил даже в наши дни, время изобилия на московских прилавках. Замечу только, что вот, скажем, королевские креветки доставлялись из Александрии охлажденными, лежали нежнорозовыми рядами на тонко колотом льду и, понятное дело, ничем не напоминали по вкусу те камешки, неизвестно когда замороженные, коими нас потчуют сегодня отечественные сетевые супермаркеты. За крабами я лично ездил на северный берег Суэцкого залива с огромным пластиковым мешком и терпеливо дожидался, пока подтянутся к берегу первые баркасы с уловом. И – два часа с ветерком до Каира, кипятите большие кастрюли воды, господа, не жалейте укропу и петрушки! Разные копчености куплены на рынке, скажем, ветчина при нас вынута из печи в квадратной чугунной форме, откинута крышка, и по мне – так надо отдельно платить за запах. Заканчиваю, надо же пожалеть себя и читателя.

Окончательно охарактеризовать юбилейное изобилие поможет одна существенная деталь. На этот раз не пришлось бежать за добавкой к соседям (о самом полезном из них человеке чуть ниже) или лупить по мозгам коктейлем Пожарского (аптечный спирт пополам с Кока-Колой), более того, компания оказалась вполне экипированной для дальнейших похождений. Они, естественно, последовали, прошу прощения у моралистов и слабонервных и напоминаю, нам было всего-то по двадцать с небольшим лет. Как же быстро пролетело время!

Молодости всегда хочется движения, неважно куда и зачем, но ей просто необходимо бежать, мчаться, лететь! Танцы-танцами, но энергии еще хоть отбавляй. Качественные еда и напитки не тянут в сон, а напротив, разгоняют кровушку. Итак, ехать! А куда, скажите на милость, можно ночью ехать в городе Каире. Вот Вы, уважаемый, куда бы в такой ситуации поехали? Правильно, на Пирамиды, куда же еще!

Из штаба ВВС прибыл огромный американский рындван с тремя рядами сиденьев и вся компания замечательно, с дамами на коленях, выпивкой и закуской в нем поместилась. Эдакий импровизированный пикник. Интуитивно я успел поменять парадные фланелевые брюки на прозаические джинсы, да обул короткие армейские сапоги на резиновом ходу. Подобная предусмотрительность оказалась небесполезной.

Кто болтался по ночному Каиру, знает, что дорога на Пирамиды утыкана ночными клубами и с наступлением темноты производит сильное впечатление. Призывные плакаты со зведами танца живота и стриптиза, гирлянды разноцветных лампочек, всполохи неона, звуки джазовой музыки или усиленные микрофоном национальные мелодии, подсвеченные пальмы у входа, утыканное звездами небо, все это сливается в невообразимый коктейль и по идее должно заставить туриста обязательно оставить свои золотые сольдо на поле чудес в стране Дураков. Ты, парень, главное, зайди к нам, а уж мы не подкачаем, получишь удовольствие. Но это потом, ночные кабаки нас сейчас не привлекали, вперед, на Пирамиды!

Поздними вечерами, когда на Пирамидах нет ночного представления (об этом разговор особый), они стоят себе в пустыне одни, дневная туристическая толпа, а вместе с ней и разного рода торговцы, разносчики, погонщики осликов и верблюдов отхлынули, как пена от морского берега, песок окружающей пустыни остыл, не видно оставленного людьми мусора, не воняют дизельной отрыжкой двухэтажные туристические автобусы, тихо в пустыне, огромный город сопит и ворочается рядом, за спиной, но здесь-то только Пирамиды, Сфинкс, луна и звезды. Как тысячи-тысячи лет назад.

Впечатление, конечно, сильное. Верхушка Хеопса, с приметной уцелевшей облицовкой, почти не видна в желтоватом свете Луны, как ни таращь глаза. Вроде бы гора и все же разум и чувства дают понять, ощущают, что чудо это – рукотворное, только вот кто это построил и зачем, непонятно. И спросить некого, стандартные версии, тиражируемые экскурсоводами, давно уже никого не устраивают. К тому же и экскурсоводы, да и почти что весь окружающий местный народ появившийся тут сотни лет назад, никакого отношения к Древнему Египту и Пирамидам не имеет, они люди пришлые, по современному – мигранты, чужеземцы. С большой натяжкой потомками тех, первородных египтян можно признать только христиан-коптов.

Что делает подвыпивший русский человек, оказавшийся вдруг у подножья горы? Правильно, старается на нее влезть. Дамы, понятно, могут в этом случае только болеть за своих. Но и джентльмены в парадных костюмах не очень-то приспособлены к карабканью на Пирамиду. Уж очень высоки ее каменные блоки. Это только издалека кажется, что лаз, оставленный то ли грабителями, то ли исследователями примерно на полдороге до вершины – вот он, рукой подать. Не тут-то было! Словом, предусмотрительность с переодеванием оказалась очень кстати. Со мной вровень держался лишь один энтузиаст в блестящем дакроновом костюме, но и он через какое-то время остановился, объясняя свой отказ от предприятия тем, что порвал штаны на самом интересном месте, правда, по шву. Гнилые, стало быть, нитки ставил мастер, гордо писавший на своей визитке – «портной русских».

Какое-то время я еще упорно продвигался вверх. Смысл подвига открылся не сразу, а когда я остановился и присел, переводя дух, на каменный блок, повернувшись к Пирамиде спиной. Батюшки, передо мной и подо мной был сам великий Нил, окаймленный полоской возделанной земли, а за ним переливался миллионами разноцветных огней и дышал сотнями тысяч легких огромный древний город. За что же мне выпало такое счастье, в свои четверть века ничем не отмеченный человечек из далекой России сидит ночью на великой Пирамиде и смотрит бренными глазами на то, что живет, шевелится, смеется, поет и плачет вот уже тысячи лет. Невероятно!

Как же близко, буквально бок о бок, шествует по нашей жизни высокая поэзия и бренная проза. Выпитое за праздничным столом настоятельно просилось наружу. Спускаться с Пирамиды, доложу я Вам, сложнее и рискованнее, чем подниматься. Положение сложилось безвыходное, надо было с собой пустую банку захватывать. Так кто же знает, где соломку заранее стелить! Признаюсь, пришлось вот так, прямо с Пирамиды, в направлении города Каира. До сих пор стыдно, а что было делать?

Дальше надо было искать махнувшую на нас рукой и укатившую в неизвестном направлении компанию и срочно решать проблему с разорванными штанами. Ко всему прочему, мой кошелек остался дома в парадных брюках, а портмоне моего приятеля-скалолаза в пиджаке, который он сдал на руки супруге перед экспедицией на Пирамиду Хеопса. Но если кто подумал, что нас могли остановить подобные трудности, напрасно. Как уже говорилось, нет таких крепостей, ну и так далее…

Очень быстро выяснилось, что усопший тысячи лет назад фараон отпустил мне мой грех, а может и решил помочь чужеземцам достойно завершить знаменательный день. Каким-то чудом в кармане приятеля обнаружилась фунтовая бумажка, а в кармане моей куртки едва початая пачка сигарет. По тем временам целое состояние. Известный закон рыночного человеческого бытия по Карлу Марксу – как только у тебя в кармане зашевелилась денежка, тут же на нее найдется претендент. Чудеса, да и только, по пустынной в этот неурочный час дороге прикатило свободное такси и доставило нас к парадному входу в самый шикарный в те времена ночной клуб «Оберж де Пирамид». Расчет оказался верным. У входа стоял приметный американский рындван, водитель в берете с кокардой – бронзовым орлом мирно спал, положив голову на руль.

Конечно, переть в драных штанах через парадный вход было бы верхом нахальства. Мои джинсы, замшевая куртка и сапоги нивелировались иностранным происхождением, но дырищу такого размера надо было срочно ликвидировать. Неприметная дверь на задах заведения привела нас в сверкавшее никелем и белым фаянсом мужское отделение, там, как водится, имелся служитель и за пяток сигарет (фунт ушел таксисту, пальто не надо, двадцать пять бывает раз в жизни!) он предоставил в наше полное распоряжение катушку черных суровых ниток и иголку. Вспоминая эпизод со штанами, я в очередной раз выражаю мысленно благодарность пресловутому Камалю – «портному русских». Если бы не его гнилые нитки, мы бы, без сомнения, полезли выше и вполне могли сломать свои молодые безрассудные шеи. А так остановились – и пронесло.