Текст книги "Последний из рода Корто"

Глава 11

Отряд Оливера приближался к Белой Крепости. Вроде бы все в порядке, но интуиция шептала: не расслабляться. Единственная странность, которая была заметна – не видно дозорных на стене. Ближе добавилась еще одна – когда ветер немного изменился и потянул от крепости. Оттуда отчетливо несло разлагающейся мертвечиной. Подъехав еще ближе, стала видна массивная металлическая дверь в крепость. Открытая. Вонь, кстати, все усиливалась…

– Что-то тут не так. Верк, Сильван и Дий, остаетесь с лошадьми, снаружи. Остальные за мной. Клювом не щелкать, всем быть внимательными, смотреть, слушать и вообще бдить! Не нравится мне тут…

Оставшиеся трое членов отряда смотрели вслед исчезающим в темном проходе товарищам. Разговаривать не хотелось.

Ничего не происходило. Тишина, сначала давившая, после незаметно превратилась из врага в ненавязчивого друга. Секунды уже давно сменились минутами, а те уже давно перевалили за десятки. Оставшиеся бойцы немного расслабились. Светит солнце, временами, с ветром, накатывает вонь из крепости. Весь отряд где-то ходит по огромному строению, исследует. И только они жарятся тут. Скучно.

А в это же время из тьмы прохода оставшихся снаружи разведчиков внимательно изучали чьи-то глаза. Когда неизвестный решил, что все выяснил, он рванул вперед, к людям. Бойцы успели заметить только смутный силуэт и пылающие золотом глаза. Чародей.

Маг, выглядящий как худощавый мужчина с короткими седыми волосами, действовал очень быстро. И кроваво. Первый же удар его длинного меча развалил носящего легкую кожаную броню Сильвана пополам, от плеча до пояса. Страшное и противное зрелище. Его товарищи даже не успели ужаснуться, как судьбу погибшего разделил Дий. Оставшийся в живых Верк замер. Но чародей лишь ударил плашмя по его руке, выбивая оружие.

– Ну что, поговорим? А то я очень долго ждал моих лошадей с припасами, даже успел заскучать…

– …Так ты говоришь, нашли без сознания, недалеко от вашей крепости? Значит, этот ублюдок тоже выжил. А у него не было на руках перстней таких, золотых, массивных? Не помнишь, значит…

Дальше мир в глазах Верка перевернулся несколько раз. Отрубленная голова упала на землю. Почти сразу же за ней рухнуло тело.

Чародей спокойно стреножил оставшихся коней и вернулся в крепость. Буквально через десять минут он снова вышел с небольшой котомкой. Тщательно проверил седельные сумки лошадей и, довольно хмыкнув, начал связывать животных. Поводья каждой привязывались к хвосту следующей. И так, пока не получилась целая вереница соединенных животных. Мужчина сел на самую первую лошадь. И спокойно поехал по дороге, в сторону Яшмовой Крепости.

Через три месяца. Северо-восточная часть гор, окружающих Пустошь

С гор спускался типичный варвар. Заросший, грязный. Одетый в какие-то бурые шкуры грубой выделки. На ногах – обмотки из тех же шкур. На голове – колтуны длинных, слипшихся волос. Лицо, открытые участки тела покрыты то ли землей, то ли каменной пылью. За спиной что-то болтается в связке из все тех же шкур. Взгляд дикий, рыскающий. Нечеловечески сильные движения, больше похожие на диких хищных животных. Видно, что этот человек в любую минуту готов сорваться куда-то, убегая от зверей или дико, исступленно нападая, отстаивая свою жизнь.

Первыми «посчастливилось» его увидеть двум пастухам, приглядывавшим за деревенской отарой овец. Тринадцатилетняя девчушка, Вевея, увидев огромными прыжками приближающегося варвара, испуганно пискнула и потеряла сознание. Ее напарник, Фирмин, был всего на несколько лет старше ее – работа пастухами считалась безопасной и легкой. Собрав все мужество, подросток сжал в руках единственное оружие – кривоватую палку и с воплем, замахнувшись, помчался наперерез неожиданно появившемуся врагу. Эпического поединка, как рисовала подростковая фантазия, не получилось. Грязная рука точно перехватила палку, а не менее грязная нога ударила в живот. Фирмин замер на земле, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Именно поэтому он не сразу разобрал слова варвара:

– …идиот?

– Я спрашиваю, ты идиот? Какого хрена кидаешься на людей?

Фирмин открыл рот. Потом закрыл. Мыслей, как ответить на такой вопрос, в его голове так и не появилось.

– …Э-э-э…

– Очень интересно, – согласился варвар. – А теперь к деталям: ближайшая деревня в какую сторону?

– Там, – выдал первое осознанное слово подросток, тыкая рукой в сторону жилья.

– Спасибо.

Варвар, не оглядываясь, ушел по указанной тропинке.

Следующим, кому посчастливилось увидеть варвара, был кожевник. Мужик тащил свежевымытые шкуры с реки. Его не смутил ни сам варвар, ни грязь и вонь от него. С его профессией на неприятные запахи уже давно выработался иммунитет. Но вот то, во что этот человек был одет, вот это его ужаснуло. Это была не одежда, нет. Это были свежесодранные шкуры редчайшего снежного барса, в отвратительном виде. Как будто животное ободрали, самые крупные куски мяса со шкуры срезали тупым ножом и всё! Ни о какой выделке, даже самой примитивной, создатель ЭТОГО не слышал. Хотя даже просто нормально обработанная такая шкура стоила бы сотни золотых. Чем больше всматривался мужчина в облачение варвара, тем более противно ему становилось.

– Кто же это сделал?! – вырвалось у кожевника.

– Что?

– Кто это сделал? Эту гадость кто ее делал?! – заорал мужик, тыкая пальцем в варвара.

– Мда… Что-то жители этой деревни сплошные ненормальные. Кто в обморок падает, кто пытается избить, кто орет не пойми что… Может, попробовать найти другую?

– Не пудри мне мозги! Кто сделал это… эту… мерзость, что на тебе? Какой корявый, тупорылый, рукожопый недоумо…

Мгновенно извлеченный меч из глубин одеяний варвара прижался острием к шее деревенского жителя.

– Еще одно ругательство в мою сторону, и голова тебе не понадобится. Понятно?!

Кожевник испуганно затих, не шевелясь. И даже стараясь не моргать – уж очень убедителен был аргумент у его шеи.

Варвар начал объяснять. Медленно, уверенно, давя каждым словом:

– Одежду делал я сам. Знаю, она не очень. Зато теплая. Там, где я был, выбор был простой – сделай сам или сдохни.

Кожевник медленно, стараясь не делать резких движений, отступил на шаг.

– Извини, вспылил я. Криспом меня кличут. Кожевник я тутошний. Просто за такую выделку я бы руки вырвал с корнем. Это ж просто… просто… слов нет. Но материал совсем испорчен. А такие шкуры, знаешь, какие дорогущие? Да в них только знать может себе позволить ходить! А ты тут, с кусками мяса высохшими… эх… Как разглядел, во что ты одет, зарыдать хотелось кровавыми слезами, – огорченно махнул рукой мужик.

– Меня зовут… э-э-э… Кассий. Я в горах заблудился и несколько месяцев там бродил. Вот и вид такой. Одежду пришлось делать из подручных материалов. Сам я, как понимаешь, ни разу не кожевник. Воин я.

– Слу-у-ушай, Кассий, а у тебя еще таких шкур посвежее случайно не осталось? Я куплю, клянусь богами, хорошую цену дам! Да чтоб меня Павор забрала, если я совру!

– Есть еще пара, не успел с ними ничего сделать.

Кожевник аж засиял:

– Показывай!

Пожав плечами, варвар вытянул из заплечной вязанки пару шкур, туго скрученных жилами.

Крисп, не глядя, кинул на землю свежевымытые шкуры, которые тащил до этого в деревню. И присел, рассматривая, прощупывая и даже принюхиваясь к неказистым сверткам, вымазанным в крови. Окружающий мир он перестал воспринимать почти на полчаса.

Кассий терпеливо ждал, прохаживаясь рядом.

– Отлично! В отличном состоянии, еще не высохли, я смогу из них сделать даже высшего сорта товар. Эх, какая это будет красота! Наконец, я смогу заняться хоть чем-то серьезным, а то козьи и бараньи шкуры уже достали. Ты убил их вчера, да? Как ты вообще смог их найти?! Это же очень тяжело!

– Насчет тяжело – это ты зря. Заходишь в горы, подальше. И все – они сами тебя найдут, хех. Главное – внимательным быть. Они обожают из засады нападать, из-под снега. Или тихо сверху спрыгнуть, с нависающей скалы.

Крисп передернулся. Видно, неплохое воображение.

– Бр-р-р… нет уж, вот пускай такие отчаянные ребята, как ты, рискуют своей шкурой. Мне моя дорога, планирую носить ее долго. Конечно, она уже не очень качественная, да и слегка старовата, – мужчина, ухмыльнувшись, слегка оттянул кожу на руке. – Но мне и такая сгодится.

– Ладно. Так что – забираешь их?

– Да! Конечно! По цене, думаю…

– Погоди ты с ценой! Мне б помыться нормально да одежду человеческую раздобыть…

– Не вопрос! Пошли ко мне! Заодно со всем разберемся.

Через несколько часов грязный и вонючий варвар превратился в молодого воина. Чисто выбритое лицо, аккуратно стянутые в хвост длинные волосы, новая рубаха под отмытой кожаной броней, простые серого цвета штаны. Даже легкая, плетенная из полосок кожи обувь нашлась. Правда, она была больше – поэтому, чтобы не натирала, пришлось обмотать ноги портянками. Завершали картину короткие мечи, висящие по бокам.

– Какой красавчик! – всплеснула руками уже немолодая жена кожевника. – Хоть сейчас жениться. Может, останешься у нас, в деревне? Девок молодых да симпатичных найдем, сам выберешь, какая по душе.

– Нет уж, рано мне пока жениться. Да и дела есть, незаконченные.

– Смотри… век воина короткий. Не успеешь оглянуться, как ты уже не молодой красавчик, а старый пень, весь в шрамах, без уха, глаза и руки. Кому ты тогда нужен будешь?

– Нет. Со мной такого не будет точно.

И такой уверенностью несло от голоса парня, что все возражения застряли в горле. Пожав плечами, женщина забрала грязные вещи. Выглядят-то они паршиво, но если почистить, на что-нибудь точно сгодятся.

Шкуры Крисп уговорил отдать ему за пятьдесят золотых. Огромная сумма для крестьян и приличная для мастерового люда. Кассиус же просто закинул ее в кошель. Двинуться в путь дальше в этот день не удалось. Пришлось ждать, пока Крисп соорудит обувь по ноге. Как оказалось, обувных дел мастера в деревне нет – его заменял все тот же кожевник. Конечно, сделанная им обувь красотой не отличалась. Зато была очень крепкая. Крисп клялся, что его поделки носят годами. Ужинал юноша вместе с семьей кожевника. Простая деревенская еда после многомесячной вынужденной мясной диеты показалась Кассиусу пищей императоров. Правда, не обошлось без сюрпризов – на ужине обнаружились две симпатичные девушки за общим столом. Крисп объяснил – мол, родственницы, давно собирались погостить, и вот… не отказывать же…

Быстренько поужинав, юноша отправился в выделенную ему комнату. Но сразу заснуть ему не удалось – как только в доме погасили свечи, к нему тихонько пробралась изящная женская фигурка. Только благодаря тому, что Кассиус подозревал что-то подобное, он не изрубил ее в темноте, приняв за нападение.

– Как тебя хоть зовут?

– Аегл.

– Аегл, послушай, я не…

Тонкий изящный палец прижался к губам юноши. Потом палец сменился горячими женскими губами…

Мужским потомкам древних родов в обязательном порядке лет в двенадцать нанимали постельного учителя – опытную девушку, показывавшую на практике разницу между мальчиками и девочками. Не был исключением и Кассиус, так что прошедшей ночью довольными остались оба.

Рано утром, пока все спали, Кассиус выскользнул из гостеприимного дома. Задерживаться тут он и не планировал. Подправляя на ходу застежки на броне, он устремился по тропинке из деревни. За спиной в котомке лежал запасенный вчера хлеб, несколько кусков копченого мяса и кожаный бурдюк с водой. Больше юный чародей не желал питаться полуобугленным и полусырым мясом лично добытого зверя. Учитывая, что в горах под руками из источника тепла были только молнии из перстней, еда получалась крайне отвратительной на вкус…

Через несколько минут после ухода юноши в доме зашевелились обитатели.

– Ушел?

– Да. Про дорогу в город я ему рассказал еще вчера.

– Ну и зачем? Может, все-таки остался бы…

– Нет, не остался. Не простой воин он – похоже, бастард благородных. Видела, как он ест? Аккуратно, ловко, красиво. А двигается вообще как кошка. То-то наши девки засмотрелись на парня. Встречала когда-нибудь таких воинов? Нет, у этого парня было как минимум несколько учителей, с раннего детства.

– О! Аегл! А ты куда так рано собралась?

– Домой. Там посплю еще.

Крисп понимающе хмыкнул, а его жена не удержалась:

– Тебе хоть понравилось?

– П-понравилось. Он мне еще пять золотых оставил, на платье лежали…

И покраснев еще сильнее, девушка убежала.

– Еще бы не понравилось, мы ее охи полночи слушали…

– Завидуешь, старый пенек?

– Кто, я? Да я еще ого-го-го! Кстати, вот тебе еще к тому же. Стал бы простой воин дарить случайной подружке пять золотых? Похоже, с деньгами у него все хорошо.

Спустя пару дней, восточные ворота города Энез

Жиденький ручеек людей и повозок тек через ворота. В основном крестьяне тащили свои товары. Как правило, вскладчину, три-четыре человека скидывали свой товар на одну телегу и отправляли под присмотром в город, на продажу. Иногда проезжали всадники, чаще всего поодиночке, хоть и встречались отряды. Одна-две кареты в день. И постоянно кто-то подходил пешим. Трое упитанных стражников принимали дорожную подать, пропуская дальше, в город. Совсем рядом с воротами сидел безногий нищий, клянча милостыню. Стражники делали вид, что не замечают его.

– С телеги груженой – семь медяков, – заученно протараторил стражник перед очередной крестьянской телегой.

– Дык, как так-то? – неуверенно возразил один из крестьян, сидящих на телеге. – Ужо два года как шесть!

– Ты слепой? Нет? Тогда что там нарисовано?

Стражник махнул рукой в сторону раскрытой створки ворот. На деревянных досках были нарисованы правила подати – ведь далеко не все умеют читать. Выше всех был нарисован один человечек и напротив него один кругляш. Чуть ниже – всадник и два кружочка. Еще ниже – карета, напротив нее четыре. А в самом низу – телега, с кучей чего-то на ней и сгорбленным человечком спереди. Возле нее действительно семь монет нарисовано. Вот только если первые пять были нарисованы четко, видно, что одновременно со всеми остальным, то еще две пририсованы позже, кривовато, чуть ли не угольком.

– Понятно… опять обдирают… богатеям поди все равно, а нам спину гни, работай-работай… – забурчал крестьянин, отсчитывая деньги.

Стражник привычно пропустил все мимо ушей, разглядывая следующего.

К воротам подходил молодой парень в потрепанной кожаной броне с парой коротких мечей. Глянул на ворота, хмыкнул, протянул одну монету.

Стражник монету принял, разглядывая парня. Переглянулся с напарниками. Работая давно, сборщики уже научились иногда обходиться без слов. Парень явно молодой, усы и борода только-только начали пробиваться. Молокосос. Вокруг никого нет. Можно попробовать выбить еще монет, на вино вечером. Сколько таких молодых уже пополнили карманы тройки стражников и не сосчитать уже…

– Показывай, что в котомке с собой.

– Что?

– Показывай, говорю, что в котомке. Может, ты запрещенное чего-нибудь тащишь.

– Ты меня в чем-то подозреваешь?

– Это не важно. Я на службе. Мне положено…

– Да мне плевать. Монету получил – значит, пропускай, – неожиданно начал в ответ наезжать парень.

– Какую монету? Вы видели что-то? – деланно удивленно повернулся к напарникам первый стражник. – Нет? Сдается мне, ты хочешь бесплатно проникнуть в город. Да еще и, может быть, набедокурить там. Ну что же, в наших казематах быстро разберутся…

Привычная запугивающая речь приобрела неожиданные последствия.

Парень, оглянувшись, не увидел никого нового вокруг. А затем размазался в восприятии людей. Тихо свистнули короткие мечи, и вся троица повалилась, обильно орошая кровью землю. Юноша перевел взгляд на единственного оставшегося в живых нищего.

– Господин, я ничего не видел, клянусь! – зачастил побирушка, кланяясь.

– Сможешь быстро убраться отсюда?

– Да-да, меня уже нет… – нищий извлек из своих лохмотьев пару деревяшек и, опираясь на них, довольно шустро для безногого двинулся в город.

– Что-то мне тут уже не очень нравится, – пробормотал Кассиус и, обойдя тела, пошел вперед. Сделав несколько шагов, вернулся и быстро обобрал карманы стражников. Подкинув на руке собранную сумму, чародей решил, что все же город не так уж и плох…

Следующие несколько часов юноша гулял по городу. Сотни людей, спешащих по своим делам. Громкие мальчишки-зазывалы из дорогих магазинов и харчевен, дорогие кареты, степенно разъезжающие, запахи изысканных благовоний, смешивающиеся с конским пометом… Обычные люди, разговаривающие, бегущие куда-то, ругающиеся и кричащие… Дорогие усадьбы с каменными ограждениями и охраной, полусгнившие деревянные лачуги, темные подворотни и широкие, светлые улицы… Нищие, клянчащие мелочь, и громкая, радостная детвора, порой носящаяся среди человеческого потока… Степенные, важные купцы и настороженно глядящие вокруг битые жизнью наемники… Город жил своей жизнью, где громкой и бурлящей, а где тихой и незаметной.

Очнуться от воспоминаний юношу заставило высокое, двухэтажное здание из камня. Выглядело оно очень своеобразно: черная, круглая башня без единого угла, крыша в виде скошенного шпиля, вместо окон – узкие, в ладонь шириной щели, хаотично расположенные по всему периметру здания. А над входной дверью барельеф в виде мертвой птицы, из которой торчит стрела. Несмотря на тесную застройку в городе, где порой маленькие улицы настолько узки, что и двум взрослым людям не разойтись, вокруг этого здания было огромное пустое пространство. Никто не решался строить что-нибудь рядом с храмом богу мертвых.

Тихо скрипнула дверь, впуская Кассиуса внутрь. Изнутри здание поражало своей скромностью. Не было, как в храмах Спес или Фортуны, золотых подсвечников, инкрустированных драгоценными камнями икон, расписного алтаря… была лишь старая деревянная чаша для подати возле входа. И маленькие подставки для свечей, прикрепленные к стенам. Причем свечи предполагалось ставить возле щелей, ведущих наружу. То есть любой, малейший порыв ветра мог задуть ее. Икон, картин и рисунков, как в храмах светлых богов, тут тоже не было видно. Только если присмотреться, в самом центре на потолке нарисованы два глаза красного цвета, взирающие на людей. А еще рядом с чашей для подати горела лампадка. От нее можно зажигать свечки.

Юноша сделал несколько шагов внутрь. Тихо звякнула серебрушка, упав на пару своих «коллег» на дне деревянной чаши. Плачущая и тихо причитающая немолодая женщина у стены не обратила внимания на нового человека. Зато это сделал жрец Плутона, приблизившись к Кассиусу.

– Зачем ты здесь, юноша? Какая печаль привела тебя сюда?

Внимательные глаза на покрытом шрамами лице рассматривали молодого чародея. А у мужчины были седые, короткие волосы и тяжелая, широкая сабля на боку. Все жрецы Плутона – это зрелые, близящиеся к своему закату воины. Только те, кто в юности собственной рукой убил не один десяток людей, могут служить владыке загробного царства при жизни. Говорят, когда жрец Плутона понимает, что уже не способен отнять чью-то жизнь из-за физической немощи, он отдает последнее подношение богу. Собственное существование…

– Ты хочешь пообщаться с предками или что-то передать?

Кассиус отрицательно покачал головой.

– Я хочу объявить месть. До последней капли крови, до последнего человека.

– Хм, что же. Это богоугодное дело. Месть для настоящего воина священна. Вон там, – жрец протянул руку налево. – Для этого стена. Пишущий камень там же, на подставке возле свечи. Сможешь сам записать имя врага или тебе помочь?

Кассиус усмехнулся.

– Не нужно, я грамотный.

– Ясно.

Больше не отвлекая юношу, жрец отошел в сторону.

Рука взяла красноватый, легко крошащийся камень и поднесла к стене. Среди кривоватых надписей есть еще довольно много места для новых.

Юноша слегка выдвинул из ножен правый меч. И провел по лезвию ладонью. Длинный порез быстро набух капельками крови. Вторая рука взяла кусочек мела. А дальше кровь Кассиуса капала на мел, вымазывая его в красный цвет.

Корто… Бело-красные буквы с тихим скрипом появились на стене.

Кассиус. Представляясь кому-то или подписывая письма, юноша всегда вначале писал свое имя и только после – имя рода. То есть он, Кассиус, человек из рода Корто. Но теперь, на стене храма Плутона наоборот. Род Корто, в лице Кассиуса, приговаривал к смерти.

Деодоро – негромко, но мерзко скрипя, пачкая то мелом, то кровью, вывел мелок. Гай, глава этого рода, вынес приговор всему роду Корто. За это Кассиус объявлял священную месть не только самому Гаю, но и всем его кровным родным. Око за око – зуб за зуб!

Императорские судьи – маленький, хрупкий камушек, разрушаясь, продолжил предрекать гибель новых людей. Кассиус не знал имен этих людей. Но это не важно. Они все равно обречены за то, в чем участвовали.

Анитил III — мелок в последний раз проскрипел, оставляя на стене имя самого влиятельного врага рода.

Сжав зубы, Кассиус застыл, запечатлевая в памяти надписи на стене.

– Владыка Плутон, – тихий шепот был не слышен никому, кроме говорившего. – Приготовь для этих мерзавцев самое паршивое место. Я обязательно отправлю их к тебе.

Попрощавшись со жрецом, Кассиус вышел из храма. А старый жрец еще долго смотрел вслед. Кровная месть – это действительно богоугодное дело. Такие вещи просто так не объявляют. Вот только… глядя вослед юноше, старый воин вспоминал сотни таких же, пылающих и сжигаемых ненавистью. Сколько из них смогли добиться цели? И сколько сгинули в городских канавах и глухих лесах? Чаще всего месть – это билет в один конец…

Остановившись на ночлег в дешевой таверне, Кассиус поужинал у себя в номере – слишком шумно было внизу. Гомон и пьяные вопли напрочь отбивали желание есть в общем зале. А бродившие в голове мысли не давали расслабиться и просто заснуть. Поворочавшись с полчаса на слишком жесткой постели, юноша начал беспокойно расхаживать по комнате, тихонько рассуждая вслух:

– Нет, ну в таком шуме вообще невозможно заснуть… Хотя ладно, пусть это будет моя самая большая проблема, хм. Нет, реально проблема – это что делать дальше. И ведь ни у кого совета не спросишь… Эх, отец, как же мне тебя не хватает!

Да, а делать что-то нужно. Легко сказать – убить пятерых. Если бы они сейчас стояли прямо передо мной – то несложно, конечно. Но жизнь штука несправедливая… хм, хотя не мне это говорить. Ведь я единственный уцелел в Белой Крепости. Пойти и в лоб уничтожить их всех не получится, как бы ни хотелось. Да я даже пока не знаю, как некоторых зовут и где их искать – тоже непонятно… нет, конечно, нужно будет начинать с Императорского суда. Но не стоять же мне там на виду, поджидая у входа? Если поймут, что по их душу – натравят стражу, магов… а от всех сразу отбиться сложновато будет. Может, нанять кого-то, чтобы все разузнал? Но кого?

В этот момент дружный восторженный рев толпы внизу напрочь сбил с мысли юного мага.

– Да что там такое?!

Решив отвлечься, Кассиус запер свой номер и начал спускаться вниз. Полностью спуститься по лестнице не вышло – зал был забит полностью, а широкие ступени посетители использовали как сиденья. Центр зала наоборот был практически пуст. Сдвинув столы и стулья поближе к стенам, там выступали по очереди бродячие артисты. Немного понаблюдав, Кассиус решил присоединиться и тоже уселся на ступенях. Сейчас выступал фокусник. Мастерски обращаясь с яркими мячиками и платочками, артист понравился всем! Запредельная ловкость рук не давала увидеть обычным людям, куда пропадают предметы, или как они же появляются из «ниоткуда». Юноша так же, как и остальные зрители, пытался уследить за «магическими» предметами и успевал заметить лишь направление, куда должен был переместиться предмет, но его уже там не было! Можно было бы использовать магию, чтобы ускорить восприятие, но удовольствия от выступления так не получить. К тому же сам артист ни разу не чародей, так что… Такое мастерство поражало, а учитывая ужимки, гримасы и шутки, которыми сопровождалось выступление, от которых тянуло засмеяться абсолютно всех в зале, публика ревела от восторга. Восторженные вопли и аплодисменты четко показывали – всем понравилось. Кассиус хлопал не менее громко, чем окружающие. Забыть, хоть на мгновение, все проблемы и беды дорогого стоит. Особенно для него.

Следующее выступление – целое представление про находчивого и талантливого вора, которого преследует стражник.

– Куда? Куда этот паразит сбежал, куда подевался? – с одышкой спрашивал у зрителей тучный артист, одетый в ржавые доспехи с ярко сверкающим, кривым мечом.

Зрители, явно бывшие на стороне вора, давали разные советы, но в основном просто посылали его матом.

– Не-е-ет, старину Кесария… ик… не проведешь! Я, – бил чахлой рукой в ржавенькую броню псевдостражник, – все равно его найду. Найду и вздерну на виселице, вот увидите!

В это время появился из-за импровизированной ширмы парень, игравший вора. Буквально за считанные мгновения мужчина лет двадцати пяти превратился в старую бабку. Стянутые волосы в косу растрепаны, придавая вид колтуна. В рот он что-то вставил, из-за чего речь получалась шепелявая. Перекошенное лицо, с какими-то приклеенными черными метками и слегка присыпанное чем-то, уже не казалось мужским – оно стопроцентно было старушечьим. Накинутая поверху, как плащ, старая рваная тряпка неопределенного цвета и кривоватая палка в руке дополняли картину. Если бы не специально оставленные ярко-зеленые штаны, Кассиус готов был бы поклясться, что парень-вор и старуха – два абсолютно разных человека.

– Што орешь, окаянный?

– Да отстань, бабка, преступника ищу я…

– Так, может, пойдем в другом месте поишшем, милок, а?

– Уйди от меня, дура старая, – в панике заорал стражник, наворачивая круги вокруг. И тут вдруг он замечает оставленные ярко-зеленые штаны.

– Так это ты! Ворюга!

Тут уж вор снова наворачивает несколько кругов, демонстрируя, как он ловко сбегает от стражника, и вновь ныряет за стол. А через десяток секунд из-за стола к ругающемуся обладателю ржавого доспеха выходит уже женщина. Тряпка стянута в районе талии, появляется грудь из впихнутого тряпья, лицо тоже преображается, как и прическа. Теперь это не слишком красивая, но определенно особа женского пола. Снова меняется походка, осанка, голос. Единственное, что остается неизменным, это ярко-зеленые штаны…

Таким образом, актер меняется еще несколько раз. Со стражником еще успевают пообщаться то старый сапожник, то придворный модник, то развратная работница публичного дома… В конце концов он замечает, что все, кого он встречает в зеленых штанах, оказываются переодетым вором. Последним он встречает огромного рыжебородого кузнеца в ярко-зеленых штанах. Пытается увести его в темницу, на что гигант слегка стукает его по голове со словами: «Полежи, охолонь, а то уже всякое чудится», – и уходит. К лежащему «без сознания» стражнику выходит находчивый вор, прикрываясь тряпочкой вместо штанов. Ржет, глядя на валяющегося. И тут возвращается назад гигант в ярких зеленых штанах.

– Слышь, ты, червяк навозный, где мои обещанные деньги?

Вор снова в панике убегает.

Наблюдая приключения находчивого вора, Кассиус веселился от души. Так же, как окружающие. Но внутри зрела простая мысль: «Хочу! Я хочу так же уметь маскироваться!!!»

Следующей выступала танцовщица. Несколько столов сдвинули вместе, образуя подиум. На нем и извивалась в горячем танце постепенно раздевающаяся девушка с шикарной зрелой фигурой. Единственное, что оставалось на ней к концу танца – это узкие полоски ткани, прикрывавшие самое сокровенное, и маска, закрывавшая верхнюю половину лица. От такого зрелища организм отреагировал вполне естественным для молодого парня способом, и Кассиус порадовался, что сидит в дальних рядах.

Финал танца тоже оказался необычен. Сразу в нескольких местах возле стола сверкнули вспышки, и подиум заволокло дымом. Ну, а когда он рассеялся, там оказались все выступавшие сегодня артисты, за исключением девушки-танцовщицы. Видно, артисты не решились оставлять практически голую девушку перед разгоряченной жарким зрелищем и алкоголем толпой мужчин.

Водопад медяков и редкие серебряные монеты посыпались в сторону артистов. Свою серебряную монету метнул и Кассиус.

На следующее утро Кассиус, позавтракав, решил найти артистов. Немного подумав, он решил обратиться к трактирщику. И не ошибся:

– Да где ж ещё, на пустыре, конечно. Аккурат возле церкви Спес. Не хотят платить за проживание, вот и мыкаются по своим телегам да палаткам. Так-то оно дешевле, конечно, но десятину все равно заставят платить, хе-хе… В нашем городе бесплатно жить не получится.

Церковь светлой богини нашлась спустя час блуждания по городу. И то Кассиус не столько стремился побыстрее добраться, сколько просто прогуляться в обычном городе. После длительного проживания в Белой Крепости любые человеческие поселения выглядели красиво и свежо.

Циркачи действительно нашлись легко – сложно не заметить десяток палаток и пять больших крытых телег, собранных вместе. Между ними висели веревки с бельем, деловито и важно прогуливалась стайка кур. Трое детей среди всего этого устроили веселую чехарду. Один из артистов, фокусник, сидел на борту телеги и что-то вырезал коротеньким ножом прямо в руках.

– День добрый!

– Возможно, – буркнул артист. – Что нужно?

– Мне бы поговорить, наверное, с вашим главным… есть же такой человек?

– А то! Эй, Флор! Иди сюда! – заорал фокусник, не поднимаясь с телеги. – Флор!!

– Тебе надо – ты и иди! – немного погодя раздался новый голос откуда-то из соседних телег.

– Это к тебе пришли, а не ко мне!

– Ладно, щас буду…

Через пару минут с кряхтениями и охами с одной из телег сполз тучный мужчина с роскошными усами. Солидного вида фиолетовый камзол на нем оказался таким же помятым, как и сам владелец одежды. Кассиус вспомнил, именно этот мужчина играл роль стражника в вечернем выступлении.

– Гхе-кхе… простите, проклятая простуда…

Он с усилием потер лицо, пытаясь прийти в себя. Правда, мощный винный запах, шедший от него, намекал, что вовсе не болезнь виновата в его состоянии…

– Добрый день. Меня зовут Кас. И я хочу поучиться у вашего артиста. Не знаю, как его зовут, но это молодой парень, который очень быстро на вчерашнем выступлении переодевался и играл вора.

– Это Тода. Вот только… э-э-э… послушайте, господин Кас. Я вижу, что вы воин. Зачем вам это вообще…

– Это неважно, – оборвал его Кассиус, полыхнув ярким желтым светом из глаз. Как уже давно заметил юноша, простые люди боятся чародеев. И иногда это очень удобно.

– Я поговорю с Тодой, но… это ведь не быстрое дело.

Кассиус пожал плечами:

– Я никуда не тороплюсь.

– И… не сочтите за наглость, господин чародей, но что нам за это будет?

– Не знаю. Подумайте. Денег у меня немного, зато много свободного времени.