Электронная библиотека » Александр Потемкин » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Стол"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 15:55


Автор книги: Александр Потемкин


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Шрифт:
- 100% +

«Как тут спрыгнешь при пожаре? Остаться в живых шансов не так уж много. Сгоришь или задохнешься от дыма… А Москва бурлит, вон народу сколько бегает, бизнесом занимается. А стол? Как его-то при пожаре сохранить?» – опять всплыла навязчивая мысль.

Минуту спустя столоначальник обратился к послу дворянства:

– А кто главнее: князь или граф?

– У кого больше денег, связей и хитрости – тот и есть хозяин жизни.

– А, ну да, кх-кх, да…

«Чего же я хотел от этого дворянского депутата? – опять пришло ему на ум. – Денег у них нет, какой же другой актив мог меня заинтересовать? А, ну да, вспомнил! Незатейливая вещица, но полезная для связей…»

В этот момент зазвонил внутренний телефон. Дульчиков взял трубку и услышал голос Любаши:

– К вам на прием прибыло известное лицо. Разрешите доложить? Это срочно.

– Заходи! – А сам недовольно подумал: «Кого это принесло?»

В дверях появилась секретарша.

– Что там у вас в приемной происходит? – брюзгливо скривил лицо господин Дульчиков.

– Депутат пришел.

– Что еще за трибун с Охотного ряда? Какого созыва? У одних полномочия закончились, у других еще не начались.

– Он вечный. Я его с детства помню.

– Что, он не представился? Как его фамилия? – столоначальник старался говорить приказным тоном.

– Точно не помню. Но как бы Подхолюзин.

«Подхолюзин? А, ну да, это очень опасный субъект…» – мелькнуло в голове у генерала.

– Дружище Вадбольский! Подожди-ка меня в приемной! Утешу известное лицо нашей Думы, тут же тебя приглашу. Депутаты – люди справедливые, но капризные!

Ты, кх-кх, не обижайся. Да, вот еще что: в приемной к тебе подойдет молодой человек. Он представляет банк «Аллегро». Господин Семенюра задаст пару вопросов касательно банковской деятельности. Будь, дружок, с ним пооткровенней. Понял? – И, придав голосу сердечность, повернулся к секретарше: – Любаш, приглашай народного избранника!


Едва российский дворянин оказался в приемной столоначальника, к нему тут же подскочил молодой человек. Он заговорщически улыбнулся, взял Вадбольского под руку, отвел в сторону и представился:

– Влад Семенюра, банк «Аллегро». Давно мечтал иметь с вами дело! Человек с такими связями и умом очень интересует наш банк. Что самое главное и приятное, знакомство наше не бесплатное. Вот вам приглашение на праздничный банкет по случаю десятилетия самого известного ресторана Москвы «Марио». Российские столбовые дворяне – известные европейские гурманы. А блюда «Марио» отвечают самым изысканным вкусам. Там будет вся элита столицы: политика, бизнес, культура. Окажите честь, приходите с супругой или знакомой дамой на роскошный ужин!

– Вы меня с кем-то спутали, – с опаской во взгляде еле выговорил Вадбольский. – Я скромный преподаватель консерватории. О ресторане «Марио» впервые слышу. Вы, молодой человек, ошиблись!

– Ваша фамилия Вадбольский? Вы из княжеского рода? Ваш кузен Слузов работает в Генеральной прокуратуре?

– Все верно. Но откуда вы все это знаете?

– «Аллегро» имеет досье на самых известных людей страны. Вы не хотите обслуживаться в нашем банке? У нас прекрасные комиссионные!

– С моей-то зарплатой? – заскулил посол Дворянского Собрания. – Неужели две тысячи семьсот рублей в месяц вас заинтересует? Вам нужны богатые люди и фирмы! Я, к сожалению, не тот…

– Не торопитесь отвергать деньги. Я сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться. Послушайте, у вас большая семья: мать, жена, две дочери. Прокурор дает вашей матушке, своей единственной тетке, пятьсот долларов в месяц на проживание. Плюс ваших сто долларов и зарплата вашей жены. Итого – шестьсот семьдесят долларов в месяц. Разве это деньги для семьи родового российского князя? Граф Слузов ведет десятки уголовных дел. О многих из них мы хорошо информированы. Если в конце каждого разбирательства вы будете обращаться к учредителям предприятий, руководство которых находится под следствием, с просьбой открыть счета в банке «Аллегро», а мы по своим каналам станем давать о вас нужную информацию – что, мол, через вас можно получить крышу в Генеральной прокуратуре, – никто не откажет! Все они с превеликим удовольствием перейдут к нам на банковское обслуживание. В этом и состоит ваша роль! Вы будете иметь пять, десять, пятьдесят тысяч долларов в месяц. Сто тысяч, миллион! Миллионер Вадбольский. «Мерседес» господина Вадбольского к подъезду! Самолету господина Вадбольского разрешен вылет! Князь Вадбольский ищет капитана и экипаж на свою яхту! А вы получили приглашение на ужин к князю Вадбольскому? Вы видели, в каких платьях дочери Вадбольского? Какой кулон у матушки Вадбольского? Чудо! А дача Вадбольского в Барвихе? А дом Вадбольского в Каннах? Вы читали о коллекции импрессионистов Вадбольского?

– Ой, пощадите… – шепотом проговорил потомственный аристократ. – Остановитесь, прошу вас! Не называйте таких громадных сумм, такой дорогой собственности! Ваши соблазны сводят меня с ума. Слушать все это выше моих сил! – Его качнуло, он прислонился к стене, задрожал всем телом, руками обхватил лицо и тихо зарыдал.

«Пусть успокоится», – подумал довольный господин Семенюра.

Уже несколько минут спустя они обменивались телефонами.


Аркадий Львович протер салфеткой «Темпо» лицо, судорожно смял ее и быстренько, даже как-то нервно, бросил в корзину. Он опять обнял стол, расцеловал его, на лице появилось выражение нежности. Дульчиков едва успел выпрямиться в кресле, как в дверях появился известный думец. Выглядел он богато: безукоризненный костюм пепельного цвета фирмы «Бриони», изящная черная обувь от Кельяна, строгая ганзиатская голубая сорочка с модным обрубленным воротником, галстук от Ланвин.

– Привет начальникам! Где тут можно сесть? – сипло бросил Подхолюзин, адресуя свой вопрос в никуда. – Чиновники твоего ведомства стали такими строгими, что без разрешения боюсь выбрать себе стул. Ха-ха-ха!

– Да что вы такое говорите?! Я с радостью желаю служить вашему превосходительству! – господин Дульчиков вмиг вспотел, схватил стул и подставил его вальяжному политику. – Какой вопрос, глубокоуважаемый, необходимо решить? Я весь – внимание. Всегда готов быть вам полезен!

– Слушай, генерал. Твои люди наехали на Баргузинский деревообрабатывающий комбинат. Ошибка! Грубейший промах! В прошлое воскресенье весь коллектив как один проголосовал за нашу партию. А ты их тут же наказываешь. Только не говори, что ты яб-ник или с-вец!

– Нет, что вы, я, кх-кх, стопроцентный ваш! В партийный актив Северо-Западного округа вхожу. Все мои клиенты получили наказ только за наши идеи голос отдать!

– Что же ты периферийных партийных друзей топишь? Что, трудно найти других? Может, очки тебе заказать? Пенсне подарить? Бинокль? Список неблагонадежных юридических лиц фельдъегерской службой прислать? – Подхолюзин говорил бесцеремонно, как российский вельможа, наделенный властью. Его нос был вздернут, а широкие губы холодно и иронично приоткрыты.

– Там, кх-кх, крупные нарушения…

– Как, ты опять за свое?! Опять ничего не понял? Не видишь? Я сам пришел! Я твой порог переступил! Я здесь! А ты опять о нюркиных ботах…

– Смекнул! Нарушений уже меньше стало. А после проверки, надеюсь, грехи совсем исчезнут.

– Так-то лучше. Но перед тем как говорить, полезно думать. Что значит «надеюсь»? Ты должен точный ответ дать. Надеются на танцплощадке! Тут обязательность нужна.

– Прошу, кх-кх, прощения, все будет в порядке. Деревообрабатывающий комбинат в Баргузинске – законопослушная фирма. Там никаких нарушений не может быть, поэтому их никак не обнаружат. Нельзя же найти то, чего нет и не было!

– Ты оказался умным человеком, генерал. Продвинуть тебя по партийной линии? Умные, преданные люди всегда востребованы. Чего ты хочешь? О чем мечтаешь? Стать главой Северо-Западного округа?

«Нужен мне твой округ! – со злобой подумал господин Дульчиков. – Я сам знаю, в чем нуждаюсь. Мне крыша нужна и деньги, и никак не меньше, чем тебе самому. Олигарх новоявленный!»

– Спасибо большое! Из ваших добрых рук мне все по сердцу. В правительстве, кх-кх, нас курирует господин Сантапукин. Как вы с ним? – осторожно обратился столоначальник к Подхолюзину. – Вопрос не праздный. Чтобы историю с Баргузинским комбинатом закрыть полностью, а потом оберегать его от наездов чиновничества, мне высокая крыша нужна. А она в дефиците. Тут можно попасть в такой переплет, что мало не покажется. Например, у министра, господина Ар-ва, мощная команда контролирует всю деревопереработку России. В ее жерновах оказаться – врагу не пожелаешь. Вы меня понимаете? Опасность, кх-кх, большая. Симпатии к вам и окружающая реальность – конкурентные понятия. Скажите, вам нужен такой человек, как я? Способный по первому сигналу броситься на помощь, чтобы отстоять ваши интересы? Преданный и учтивый? Знающий, как дела делаются? Способный обелить черное и очернить белое? Берите меня полностью, ваше превосходительство, – и я начну вам служить. Служить самозабвенно! Никто на Баргузинский комбинат носа не сунет! Пусть мужики балагурят – мой стол их оберегать станет. Генерал Дульчиков будет им защитой! Но как практик скажу вам следующее: без господина Сантапукина никакой прочности, успеха в этом деле достигнуть нельзя… – А сам подумал: «Если такую крышу, как Сантапукин, получить, то можно крылья расправить, а? С олигархчонками в силовой диалог вступить, от врагов отмахиваться. Свой стол охранять. Клиентуру расширять. Да, кх-кх, одно слово – Бог послал мне этого Подхолюзина на счастье. Спасибо! Лишь бы согласился! Думаю, получится. Ведь он сам пришел спасти двадцать семь миллионов долларов. Сумма-то какая приятная! Роскошная пачка зеленых! Аж запах чувствую. Мне бы самому ее откусить, а? Но крышу правительственного чиновника для меня получить важнее. Так что, голубчик Аркадий Львович, уйми свой пыл сегодня. Все сбудется. Еще успеешь миру свою неуемную страсть предъявить!»

– Господин Сантапукин, говоришь… – в задумчивости протянул народный избранник. – А что, хорошо знаком с ним… Но позволь, чинуша, ты мне байки не трави! Да за крышу Сантапукина ты не только Баргузинский комбинат для меня охранять станешь, но и целый список других фирм! От Приморья до Балтии. От Диксона до Мацесты. Не слышу одобрительного радостного крика. Где он? Генерал? – тут лидер известной партии свирепо глянул на Дульчикова. Столоначальник изобразил испуг и волнение: у него затряслись не только губы и руки, но и плечи. Он отлично знал повадки и ментальность современных российских вельмож и умело этими знаниями пользовался.

– Готов, на все готов, ваше превосходительство! Становлюсь вашим крепостным! Вашим пуделем! Приказывайте! Все, что угодно. Самое сумасшедшее поручение выполню! Только дайте в заступники правительственного чиновника. Скажите ему, что с вашего позволения Дульчиков готов и ему служить. С таким же усердным рвением! С неистовством члена нашей правящей партии! Где список фирм, которые необходимо обслуживать по понятиям, с закрытыми глазами, с забетонированными ушами, с отрезанным языком? Дайте возможность отличиться! Показать свой талант аудиторских манипуляций, доказать, что два плюс два будет равно семи, или ста восьмидесяти, или шести тысячам двумстам. Я мастер этого оригинального жанра! Я антиматематик современности, антилогик. Я научился читать законы через кальку, менять и редактировать их в соответствии со своими нуждами. Все знания я поднесу к вашим ногам. Топчите меня, используйте в самом невыразительном деле, плюйте мне в лицо, ставьте фингалы под глазами, направляйте меня, охотника за чужой собственностью, по любому следу, давайте указания зарабатывать десятки, сотни миллионов долларов, евро, фунтов стерлингов, швейцарских франков в ваш карман! Будоражьте необыкновенными способностями матерого столоначальника свои политические и коммерческие фантазии! Затыкайте генеральским носом Дульчикова любые дыры вашего бюджета и бизнеса! Чиновник, стоящий теперь перед вами, отныне принадлежит исключительно вам, ваше превосходительство. Он ваш раб! Он ждет ваших повелений!

«Вижу по глазам, что замутил я этого Подхолюзина, – мелькнуло в голове Аркадия Львовича. Довольный собой, он продолжал размышлять: – Уверен, что он решит вопрос с Сантапукиным. Укроюсь я под его правительственным столом, как купюры в банковских складах! А тут уже проворачивай дела сам. По выбору, исходя из собственных интересов. Нужен мне будет этот Подхолюзин! Тьфу!»

– Сегодня я встречаюсь с человеком, о котором идет речь, – начал депутат всех созывов. – Поговорю с ним и о тебе. Я упрочу твою служебную карьеру на будущее. Пока он сам останется в правительстве – жить тебе начальником. А там видно будет. Люди, которые мне служат, непотопляемы! Но не огорчай меня длинным языком и непослушанием. На Троекуровском кладбище места покойникам всегда найдутся. Понял, о чем я? Что касается Баргузинского комбината – снимай своих людей и готовь справку о чистоте предприятия. Это станет первым взносом в бюджет твоей преданности. Список других фирм, которым я покровительствую, получишь сегодня к вечеру. Я позвоню тебе во второй половине дня. Зачитаешь мне приказ о деревообрабатывающем предприятии. Все, я отчалил! – Депутат встал и направился к выходу.

– Спасибо за доверие! Всегда рассчитывайте на меня, как, кх-кх, на своего верного слугу. Счастливо! – и генерал проводил народного избранника до дверей. Тот даже не обернулся, выходя из кабинета.

«Ты мне лишь дело сделай. А там иди, гуляй. Гордец нашелся! – глядя ему вслед, усмехнулся чиновник. – Подумаешь, Подхолюзин! Через год-два покину я эту страну и никогда не вспомню таких имен и физиономий». Аркадий Львович подошел к окну и взглянул на Маросейку. Прежние мысли опять полезли в голову. «Что же делать-то при пожаре? Ту т не спрыгнешь. Бежать, выходит, некуда… А как жить за бугром? Там такого вертепа нет. Не помрешь ли ты со скуки, голубчик Дульчиков? Очереди к твоему столу там не выстроятся…»

От этих размышлений его отвлек голос появившейся в дверях секретарши:

– Аркадий Львович, кому зайти?

Столоначальник медленно пришел в себя, подумал и небрежно бросил:

– Пусть войдет Вадбольский. После него по списку.


Когда господин Подхолюзин проходил через приемную, чтобы покинуть здание известного ведомства, несколько человек встали. Среди них был господин Мамедов. Влад Семенюра закрыл лицо журналом «Интерьер», чтобы ненароком не встретиться взглядом с известным политиком. На предпринимательской площадке, где он сейчас пребывал, такие публичные свидания не сулили ему никакой выгоды.


– Так-с, милый человек. Подхолюзина вы, видимо, кх-кх, знаете. Видный и требовательный политик. Зашел в наше ведомство покритиковать мое подразделение. Много полезного высказал. Такая у нас служба – ошибки устранять. Впрочем, вашу просьбу придется выполнить. Я очень уважаю господина Слузова. Хоть он и в прокуратуре работает, но настоящий адвокат в душе. Непорочный, милейший человек! Даже прокурором назвать его трудно. Да, у меня к вам небольшое дельце, навязал один из приятелей. Такова, кх-кх, наша чиновничья жизнь! Есть одно старинное ожерелье. Все в изумрудах, а центральный камень – пятнадцатикаратный бриллиант. Оно якобы принадлежало… – тут господин Дульчиков открыл телефонную книжку и в самом ее конце прочитал: – Графине Марии Сергеевне Голенищевой-Кутузовой. Графиня была замужем за братом Николая Второго, Великим князем Дмитрием Александровичем Романовым. – Аркадий Львович закрыл книжицу и продолжал: – Никаких документов, подтверждающих эту версию, конечно, нет. А надо бы иметь! Так-с, если Дворянское Собрание даст бумагу, удостоверяющую, что это ожерелье действительно принадлежало названной светской даме и это подтверждается князем таким-то и графом таким-то… Ну, вы понимаете. Всего необходимо иметь пять-шесть подписей. Точное описание ювелирного изделия вы получите от госпожи Архаровой. Она найдет вас сама. Как, кх-кх, договорились? Сможете вы это пустяковое бумажное дело состряпать? – Господин Дульчиков говорил как бы совсем незаинтересованно.

– Буду рад посодействовать известному генералу! Бегу к Нарицыну. Да, по поводу вашего княжеского звания: разрешаете сделать первые шаги? Уверен, что Дворянское Собрание единогласно одобрит эту инициативу. Могу ли я успокоить товарищей, что ваша комиссия будет милостива при аудите?

Никакого ответа он не дождался. Аркадий Львович лишь заулыбался и как-то двусмысленно кивнул ему головой.

– Но почему «товарищи»? Неужели в Дворянском Собрании Москвы вы называете друг друга этим забытым коммунистическим словом? – лукаво улыбаясь, спросил генерал.

– Простите, запамятовал. Спасибо за радушный прием, ваша светлость князь Дульчиков! Всего доброго!

Вадбольский поторопился закончить визит, попятился назад и вышел из кабинета.

«А что, совсем недурно: ваша светлость князь Дульчиков», – подумал столоначальник. Тут его плечи поднялись, грудь горделиво выпятилась, нос, поднявшись высоко, казалось, вот-вот заденет брови. «Теперь губернатору можно докладывать, что его свадебный подарок дочери вице-премьера потяжелел в цене. Значительно подорожал, а? Позже я свои дела решать стану. У меня тут много проектов!» Чиновник прошелся по кабинету, вспомнил о Махахорине, вернулся, сделал какие-то записи, потом подошел к окну и взглянул на Маросейку. «Значит, бежать некуда. Высота двадцать пять метров, – подумал он. – Куда же тут прыгать? Может, веревку приготовить, рукавицы? При пожаре можно спуститься… Неужели за бугром я найду спокойствие? Тьфу, жизнь российская!»

– К вам господин Мамедов, – раздался голос секретаря.

Чиновник помолчал, словно вспоминая, кто же таков этот Мамедов, и бросил:

– Пусть, кх-кх, входит.

В кабинет вошло «лицо кавказской национальности». Мамедов был человек крупный, среднего возраста, с выразительным, доверчивым лицом. Черные волосы, черные глаза, черная одежда, смуглая кожа и прочие характерные черты выдавали в нем типичного азербайджанца. В руках у него была небольшая дорожная сумка.

– Так-с, слушаю вас, – начал столоначальник низким голосом.

– Спасибо, да, что приняли. Вам сказали, да, как я долго плакал, когда нашего Алиева хоронили? Это беда всех азербайджанцев! Русские политики говорят, что он глыба был. Глыба – это что, камень драгоценный? Честное слово, долго плакал!

– По какому делу пришли меня беспокоить? – сердито спросил Аркадий Львович.

– Совсем не беспокоить! Мне этот ваш бывший начальник сказал, что мой вопрос Дульчиков решит. Он вам звонил?

– Это кто – наш бывший начальник?

– Его фамилия Шефф!

– Шефф? Такого начальника, кх-кх, никогда не было. И мне никто ничего о вас не говорил, – схитрил чиновник.

– Как не было, слушай? Честное слово, был! Его вся Россия знает!

– В чем суть дела? Расскажите коротко. Вы же сами видели, какая длиннющая очередь в приемной.

– Пожалуйста, да. В моих интересах о деле говорить. Вы знаете ресторан «Кардаш»? Это «друг» по-нашему.

– Не знаю, но это неважно. Продолжайте.

– Начальник, я хозяин этого ресторана. Ко мне каждый день люди из правительства ходят. Говорят: тебе фискальная служба все расходы спишет. Пришел узнать, как списываются расходы. Какое заявление писать? Честное слово, много денег надо списать!

Тут господин Дульчиков почувствовал запах пряностей.

– Что у вас в сумке? – очень строго спросил он.

– Как «что»? Еда! Лучшие блюда ресторана принес, да. Один раз попробуете – всю жизнь за Мамедовым ходить будете! – и хозяин ресторана так широко и добродушно улыбнулся, что столоначальник растрогался. Впрочем, он тут же взял себя в руки:

– Как вас пропустили с этой сумкой? Ума не приложу, как пускают к нам с ношами?

– Как не пустят, что вы! Ваш начальник охраны тоже ко мне ходит. Веселый человек, да. Клянусь!

– Кто именно сказал вам, что я спишу расходы вашего ресторана?

– Я же говорил, Шефф!

– Кто к вам ходит, кроме нашего начальника охраны?

– Честное слово, клянусь, фамилии не знаю. Правда, не знаю. Лицо знаю, а кто такие – не знаю. Милиция ходит, пожарные ходят, участковые ходят, санэпидемстанция ходит, торговая инспекция ходит, охрана природы ходит, ЖЭК ходит, прокуратура ходит, Статистическое Управление ходит. Кто еще? – поднял он глаза к потолку. – Налоговая инспекция ходит, борьба с наркотиками ходит, Дума ходит, Совет Федерации ходит, автоинспекция ходит… Все ходят. У меня, уважаемый, одни убытки! Спишите, пожалуйста, семнадцать миллионов рублей. Год заканчивается, да. Что, мне на эти деньги еще налог на прибыль платить? Честное слово, совсем не честно! Вкусной едой угощаю все правительство, а еще налог плати! Такое в Азербайджане может быть, но никак не в России! Русские люди умные, да. Справедливые, да. По понятиям живут, да. – Тут господин Мамедов стал вытаскивать из своей сумки блюда из ресторана «Кардаш». – Вот это долма из ягненка, вот это боз-баш, наваренный на курдюке, пальчики оближете, это мясистые помидоры из Нахичевани, это шакер-чурек, а это люля-кебаб из козленка, паф-паф, очень вкусно, да. Это шашлык из каспийского осетра, а это пахлава. – Тут господин Мамедов приложил два пальца к губам и чмокнул. – Начальник, очень вкусно, да! Спишите семнадцать миллионов рублей, клянусь, на ваших правительственных чиновников потратил, да!

«Кто же его так приколол? Кто разыграл каспийского верзилу? – с улыбкой подумал господин Дульчиков. – Неужели, действительно, этот обжора Шефф? А может быть, они верят, что я готов списать семнадцать миллионов рублей? Как же это? А? Что я, не Дульчиков? Они забыли, что в стране есть государственная фискальная структура! Наслаждаются кавказской кухней, отращивают животы, а я должен на них бюджетные деньги тратить!.. А если тут заработок? А? Хорошо бы этот гастроном знал все фамилии чиновников! Тогда можно было бы с них эти деньги взыскать. Мамедова научить, как списать налоги, а с этих взыскать семнадцать миллионов. Деньги, правда, никакие. Но – жанр! Искусство бюрократа! Изощренность чиновника! Азарт!»

– Так-с, ты перенеси свои яства в комнату отдыха, это справа. Касательно твоей просьбы: мне нужен пофамильный список тех чиновников, которые задаром у тебя в «Кардаше» гульки устраивают. Иначе я ничем не смогу тебе помочь.

– Как мне фамилии спрашивать, да? Они испугаться могут. Что я скажу, клянусь? А если они обидятся и меня закроют? Что друзья скажут? Позорная новость облетит Москву и Баку: Мамедова ресторана закрыли, да! Мамедов доносчик. Мамедов сука! Как я дальше жить стану? Нет, начальник, найдите другое решение, да. Клянусь, очень прошу!

Господин Дульчиков задумался, покрутил в руках пачку таблеток, которые давеча для стимуляции чувств принял, потом вдруг как бы очнулся, мигом спрятал ее в портфель, взглянул на часы, поднял палец и дал совет:

– А ты бери у каждого визитку. Делай на ней пометки, кто сколько должен, и, кх-кх, передавай мне. Тогда я подумаю, как помочь. Понял? – А в голове у самого мелькнуло: «Посмотрим на эти имена! Кто это за счет мелкого предпринимателя азербайджанской кухней наслаждается? Что у этих людей выманить, как гурманов раскошелиться заставить? Может, какая другая косвенная выгода всплывет? Работать надо, голубчик Аркадий Львович! Думай, шевели мозгами, если карман полный мечтаешь иметь, если свой стол уберечь хочешь, о шереметьевском рейсе за бугор подумываешь!» – Ну, иди, Мамедов, – обратился чиновник к гастроному. – Когда соберешь материалы, можешь еще раз заглянуть. Давай! Дел у меня по горло. В приемной к тебе подойдет молодой человек. Выслушай его.

– Спасибо, да! Помогите, начальник. Не шутка, клянусь, совсем не шутка эти семнадцать миллионов рублей! Посоветуй, да, что делать?

– Иди, иди! Я все сказал.

Опустив голову, Мамедов медленно, боязливо оглядываясь на суровое лицо столоначальника, шепча что-то себе под нос, пошел на выход.

Господин Дульчиков опять вспомнил о Махахорине, встал из-за стола, прошелся в задумчивости по кабинету. «Как же мне эту церковную крысу до портков обобрать? Вот ведь наглец какой! Пришел с просьбой, а сам на мой стол замахнулся! Увлекся перспективой? Задумал стащить идола? Нет, не видать тебе, православный, моего стола». С такими мыслями прошелся он несколько раз по кабинету, потом, видимо, измучился размышлять или нашел решение, потому что вдруг подошел к окну, взглянул на Маросейку и стал совсем о другом думать: «Так-с, тут совершенно точно при пожаре бежать некуда. Надо шоферу Митьке поручение дать, чтобы веревку купил длиннющую да варежки шиповатые. Тогда шанс есть! Если веревку за отопительную батарею привязать, то можно и стол спустить, и самому на улицу съехать. На Маросейке оказаться. А если офис ведомства сгорит, то прямо на улице клиентов можно обслуживать. Стол-то останется целым! Браво! Мысль пришла замечательная. Очередь к моему столу среди людской уличной толпы затеряется. Шпики никак не поймут, кто из них ко мне, кто в магазин “Свет”, а кто в редакторскую фирму к Семиной в дом десять. И аппарат по определению подслушивающих устройств не нужен. Тут деньги можно поднимать немереные. Но есть мысль еще лучше: а что если отсюда, из кабинета, на веревке – прямо за бугор? А? Не через этот вонючий Шереметьево. Aber, dierekt. По морозному, в огнях елочных украшений воздуху? К рождественскому празднику? В центр Европы! А? А, голубчик Дульчиков? Ну, скажи ты мне, а? Прямо в Берлин, Париж, Лондон! В семизвездочные рестораны. Когда же кабинеты поменяют на аэропорты, служебные столы – на печатные станки для выпуска денег, а веревки – на самолеты? Легче жилось бы! Риска бы не было. Прошел бы нервный кашель! Таблетки для девок перестал бы принимать! Жил бы себе вольным казаком…»

Такие вот увлекательные темы будоражили ум государственного советника третьего ранга.


Господин Семенюра ожидал Мамедова. Молодой человек задумал через него выйти на обширную азербайджанскую диаспору в столице и в Питере, чтобы привлечь ее к соблазнительным предложениям банка «Аллегро». Шутка ли, какой неохваченный целинный ресурс: более пятисот тысяч азербайджанцев живут в двух столицах! А ресторан «Кардаш» буквально ломится от состоятельных земляков Мамедова. Талантливый агент банка подошел к удрученному гастроному, улыбнулся, по-приятельски хлопнул его по плечу и отвел в сторону.

– Вы кто? – спросил ошарашенный Мамедов. Его глаза были выпучены, рот оставался открытым.

– Влад Семенюра, банк «Аллегро».

– А я тут при чем, да? – Испуг не оставлял кавказца.

– Аркадий Львович сказал вам обо мне?

– Ах да, извините. Слушаю, да. Что надо сделать? Деньги дать, чтобы мое дело сдвинулось, да? Сколько?

– Хочу другой вариант предложить. Вам надо списать долги дебиторов: деньги не такие уж большие, но все же семнадцать миллионов рублей. По нынешнему курсу это около шестисот тысяч долларов.

– Каких таких дебиторов? Честное слово, я таких совсем не знаю!

– Ладно, не дебиторы, а должники. Я все о вас знаю. Вы с банками не работаете?

– Как не работаю? Работаю, да! Инкассацию каждый день проводим, зарплату начисляем, товар оплачиваем… Много работаем!

– Я говорю о левых деньгах. Где вы нал держите? В мешке, в коробах? Не в банк же вы его носите! Финансисты оценивают оборот московских ресторанов в два миллиарда долларов. По фискальной статистике значится, что налоги платят с двухсот миллионов долларов. То есть с десяти процентов. А где остальные девяносто? Какой смысл держать деньги в кубышке? Наш банк имеет анонимные счета. На них гарантированно можно держать любые суммы. Платим до восьми процентов годовых. Фискальные органы ничего об этом знать не будут. Вы меня понимаете? Если вы все свои деньги и капиталы своих земляков разместите в «Аллегро», вы не только компенсируете свои убытки в «Кардаше», но и заработаете большие деньги. Став нашим банковским аквизитором, вы поймете, что жизнь состоит не только из проблем ресторации!

– Честное слово, да, я не совсем вас понял. Так хорошо по-русски не знаю. Сейчас вообще я нервный. Расстроен, да. Понимаю, что какая-то идея есть, но, клянусь, так сразу ничего не скажу. Успокоиться надо, еще раз вас послушать. Приходите, да, в «Кардаш». Я своего старшего брата позову. Он, клянусь, хорошо ваш язык знает. Поговорим, да? Честное слово, понять хочу! Эфенди Дульчиков вас рекомендовал. Его мнение уважать надо, да!

– Завтра вечером зайду, – заверил молодой человек.


Столоначальник Аркадий Львович ожидал господина Кузякина. До армейской жизни у призывника Кузякина в паспорте и военном билете было записано очень мужественное, хотя и несколько забытое имя: Апполинарий Модестович. В школе над ним нередко посмеивались. Впрочем, это были не едкие и злые, а обыкновенные ребяческие смешки, и Апполинарий Кузякин рос вполне обычным парнем. Но в армии молодой столичный солдат совершенно неожиданно для себя почувствовал какое-то непонятное влечение к прапорщику учебной роты туляку Тарасу Поплоскину. Около двух недель он никак не мог понять, что с ним происходит. Прапорщик являлся молодому солдату даже во сне! При этом в самых неприличных позах и с недвусмысленными намерениями. Первые два-три таких сна даже удивили Кузякина: дескать, с чего это такие странные ночные видения постоянно лезут в голову. Но уже очень быстро, буквально несколько дней спустя, он не только привык к ним, но даже старался побыстрее заснуть, чтобы «опять все это интересное и приятное увидеть». А когда в один из банных дней, стоя под душем, он вдруг увидел перед собой Поплоскина, то почувствовал чрезвычайное волнение. Он еще ни разу не имел отношений с женщиной, и тем не менее трепет всего его существа напоминал, как ему казалось, именно те чувства, которые испытывают при свидании с любимым человеком. Всего лишь одна фраза Тараса Поплоскина решила всю дальнейшую судьбу Кузякина. Прапорщик открытым дерзким взглядом впился в него и предложил, протягивая мочалку: «Потри-ка мне спину! Потом – я тебе». После этого случая они постоянно искали возможность встречаться в укромных местах. У них это преотлично и часто получалось. Поэтому армия стала весьма приятным периодом в жизни Кузякина.

После армейской службы Апполинарий Модестович поменял личные документы. Теперь в его паспорте значилось менее мужественное имя: Юлий Юльевич. А в быту он просил, чтобы его называли Юликом. После учебы в гуманитарном институте он начал работать в городском ведомстве культуры и к сорока двум годам дорос до должности старшего инспектора. Говорили, что его прочат в заместители начальника отдела. Что его протежирует одно значительное лицо из самого Министерства культуры. Мелкий муниципальный чиновник семьи не имел. Все свое свободное время он проводил на разнообразных столичных тусовках. Особенно суетился он вокруг звезд эстрады и телевизионщиков. Одевался Апполинарий Модестович модно и ярко, но не из московских и европейских бутиков, а моделировал одежду сам – из старого платья своих домочадцев. На генерала Дульчикова его вывел приятель, один из заместителей министра ведомства, в котором служил и Аркадий Львович. Об этом заме в Министерстве, да и по всей Москве, ходили всякие слухи, и государственный советник третьего ранга отлично знал об увлечениях вышестоящего чиновника и его окружения.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 3.5 Оценок: 19

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации