Текст книги "Мнение Джереми Флинна"

22. Резервный план

– Готовь своё оружие, Бад, – сказал я. – И скажи: нет ли у тебя виски?

– Вообще есть, – ответил Бад. – Лучшее средство от вцепившегося питона. Если плеснуть ему в морду, он тут же думает, что жертва несъедобна и прекращает пытаться её сожрать.

– Ладно, я просто так спросил, – сказал я. – Сколько у меня времени?

Бад дал мне сорок минут, этого должно было хватить. Я выскочил из лаборатории и помчался в участок. Нет, я не забыл, что Боб категорически запретил обращаться в полицию. Просто, помните: меня перед этим озарило? Всё сошлось. Я с полной ясностью осознал, что происходит, и что следует предпринять, чтобы иметь хоть какие-то козыри в рукаве, кроме тех, что туда поместит сумасшедший помощник Кэрол.

Я упоминал, что в нашем отделе хороших копов нет. Либо неудачники, вроде меня, либо ушлые и продажные типы. Так вот: один из них сдал меня с потрохами Фрэнку Барквисту. Он следил за мной и с самого начала сообщал в «Первый» всё, что появлялось в расследовании: то, что я вышел на след Гласса, что я узнал, где искать Кларка, что я получил флешку с некой записью от Уайетта.

– Привет, это Флинн! – позвонил я по телефону. – Ты в курсе, что у твоей тачки колеса порезаны?

– Что?!

Продажная шкура! Если бы ты также заботился о долге полицейского, как о собственном вонючем автопарке…

На стоянку ублюдок прибежал быстрее пули. Машина его, разумеется, была в порядке.

– Где? Где, Джей, я не вижу? – кудахтал он, бегая вокруг автомобиля.

Я вломил ему так, что его башка просто чудом удержалась на шейных позвонках. Он шмякнулся на спину.

– Флинн! Какого чёрта! – выкрикнул он, одновременно выплёвывая выбитые зубы.

– Слушай меня внимательно, Такери! Если они навредят Кэрол или Кэтти, я размажу тебя по наждачной бумаге, вонючий ты кусок мёртвого дерьма!

Мой зомби-напарник, предатель, продавший меня Барквисту, попытался изобразить святую невинность.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь! – прошипел Такери. – Я напишу на тебя рапорт!

– Прости, Эд. Тебе нечем будет это сделать, – сказал я и оторвал ему пару пальцев с правой руки.

Согласен, это жестковато. И не особенно эффективно. Допрашивать зомби с пристрастием – дело пропащее. Они почти не чувствуют боли. Если только не поработать над этим специально.

Я достал пакетик, найденный у Кларка.

– Приготовься, дружок, – сказал я, потряхивая пилюлями перед его ошеломлённой рожей. – Сейчас ты примешь участие в самом дорогом допросе в истории полиции Нью-Йорка. Я скормлю тебе столько «Амбры», что каждая клеточка твоего тела десятикратно прочувствует всё, что я с тобой сделаю!

Я получил то, что хотел довольно быстро. Продажные копы хороши ещё и этим – они сдают своих покупателей с той же лёгкостью, что и коллег. Как я и думал, на Эда вышел Боб Гарднер, и Такери с лёгкостью согласился сливать ему всё, что я добуду по делу Милхауса. Справедливости ради я здорово облегчил ему эту задачу, собственноручно попросив найти Гласса и адрес Мэнни.

К Такери у меня остался последний вопрос, но, возможно, самый важный.

– Что ты сделал с флешкой, гондон?

– Я позвонил по номеру, который мне оставили, и сказал, что тебе пришла посылка. Меня попросили прислать им файлы с флешки, я это сделал. Через минуту пришло задание стереть их. Вернее, чтобы ты ничего не заметил, заменить теми, которые они вышлют. Я сделал и это.

Так. У меня не было иллюзий – в «Первом» меня убьют. Я был опасным свидетелем. У них были Кэрол и Кэтти, и взамен я им мог предложить только свою жизнь. Но сейчас у меня появился шанс получить нечто, что можно было попробовать продать Гарднеру вместо неё. Такой скользкий сукин сын, как Такери, вполне мог сохранить стёртые файлы для себя, «на всякий случай». И ещё – это был единственный способ не прибегать к полоумному плану Бада!

– Где настоящие файлы, Эд? – спросил я, мысленно скрестив пальчики.

– Я всё удалил.

– Ты врёшь.

– Честное слово!

Я от души пару раз к нему приложился.

– Джереми… – Такери запросил пощады. – Я клянусь! Меня просто просили держать их в курсе твоих действий… Я представить не мог, что это кому-то навредит…

Чёрт, получается, что мне всё-таки нечего предложить Бобу.

– Прости, Джей… – продолжал ныть Такери. – Но все знают, что с тобой не договоришься. Я подумал, что это как раз тот случай, когда ты перегибаешь палку…

Я снова занёс над ним кулак, но услышал окрик:

– Что тут происходит?! Флинн!

На парковке появились Поттер, Стэнтон и ещё пара копов – видимо, дежурные, увидевшие потасовку на камерах наблюдения, подняли тревогу.

– Ничего. Прощаюсь с коллегами.

Я схватил Такери за шиворот и как следует встряхнул:

– Они были в курсе?

Сукин сын промолчал, но мне было всё понятно и так. Мне понадобилось всё отпущенное мне богом самообладание, чтобы покинуть парковку нашего участка, ничего не сказав в адрес глазевших мне в спину боссов. Я помчался обратно к Баду. Его план, к моему огромному сожалению и даже ужасу, из резервного стал основным.

23. Чем закончить долгий спор

Темнота ушла не сразу. Сначала посреди неё возникли радужные всполохи, потом они стали ярче, появились и звуки, и, наконец, я открыл глаза.

– Он очнулся, – услышал я голос дочери Барквиста.

Лицо моё было мокрым – видимо, чтобы привести меня в чувство, мне плеснули водой в лицо – но утереть его я не мог. Руки мои были чем-то намертво связаны за спиной.

– Спасибо, Ариэль, – ответил ей голос Боба. – А теперь отойди и сядь на своё место.

Ага. Ариэль, выходит, тоже пленница?

– Боб… – попробовала она.

– Я не стану повторять, – сухо сказал Гарднер.

Я сидел на изящном дизайнерском стуле, других тут быть и не могло, вытащенном на центр комнаты. Ариэль разместилась в углу гостиной, там ей определил место Гарднер. Лицо её было бледнее извести, а нос и глаза красные как стоп-сигнал – наверняка, она успела оплакать Кирка Уайетта. Отделённый от дочери пространством с белоснежным роялем Барквист занимал позицию у по-прежнему заваленного бумагами стола. Вид у него был величавый и бесстрастный, он сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив на груди руки, словно был на очередном собрании руководства своей вонючей империи, которую лично я успел возненавидеть всем сердцем.

С сосредоточенным видом Боб расхаживал передо мной, как дрессировщик перед провинившимся тигром, будто решая, какого именно наказания я заслуживаю – хлыста или револьвера. Я решил помочь ему.

– Ну что, Боб? Вопрос тот же… Что мы будем делать?

– Нет, Джереми, – рассмеялся Боб. – Этого вопроса уже нет. Ты покойник. Но мне нужно задать тебе кое-какие другие вопросы.

– Дай догадаюсь. Тебе интересно, что именно случилось с записями Уайетта?

– Боб… – в углу заплакала Ариэль. – Ты убил Кирка…

Боб строго посмотрел на Ариэль, приложив палец к губам. Затем обратился к Барквисту:

– Я надеюсь, вы найдёте нужные слова для своей дочери, мистер Барквист. Мне бы не хотелось делать это самому.

Барквист тяжело кивнул.

– Дочь, я прошу тебя, потерпи. Скоро мы со всем разберёмся.

Ариэль отвернулась к стене, чтобы не видеть ни отца, ни его боевого пса Гарднера, ни меня, грешного.

Боб присел возле моего стула на корточки и принялся пристально меня рассматривать.

– Ты лжёшь, Флинн, – сделал он вывод. – Ничего у тебя нет. На флешке, присланной Кирком, извини, совсем не то, на что ты рассчитываешь. Я только что проверил.

Боб показал мне флешку, которую, пока я был без сознания, он, видимо, вытащил из моего кармана. Из его слов я понял, что Такери побоялся сообщить ему о моём зубодробительном визите. По всей очевидности сейчас Боб думал, что я успел прослушать звонки Гласса, но потом мой зомби-напарник стёр её, так что никакими доказательствами я не обладал.

– Откуда же тогда я знаю, что на ней было? Что если есть копия? – спросил я.

Боб не поверил.

– Блеф, – сказал он уверенно. – Если бы запись была у тебя, ты обязательно бы попробовал обменять её на свою жену и дочь. Но ты и слова об этом не сказал.

Что сказать? Он был прав. Боб Гарднер раскусил меня. Профессионал, как я о нём и думал. Записи звонков Гласса у меня не было.

– Ты неплохой парень, Джереми, – как бы с сожалением сказал Гарднер. – Но попал не в ту историю. Если бы я не знал, какой ты упёртый, я бы может попробовал с тобой договориться. Может даже позвал бы к себе в команду!..

Он рассмеялся. Я, кстати, тоже – наверное, нервы.

– Ты сам не дал себе никаких шансов.

Гарднер всё ещё сидел передо мной на корточках. Весёлость из его глаз ушла, уступив место холодному, так сильно почитаемому мной, профессионализму. Из подмышечной кобуры, стараясь сделать это незаметно для чувствительной Ариэль, он вынул пистолет. Это была такая же «беретта», как у Джеффа. Аккуратно передёрнув затвор, Гарднер приготовил оружие к использованию.

– Фрэнк, – попросил он, не оборачиваясь. – Заберите, пожалуйста, Ариэль и идите вниз. А я…

Выстрел, оборвавший героя нации на полуслове, прозвучал неожиданно и для меня, и для Боба. Гарднер получил пулю в левую часть затылка. Она прошла через его череп и вместе с мозгами вышла чуть выше правой скулы, по пути захватив и глаз. На белый рояль лучших апартаментов «Плазы» легла размашистая россыпь бурых кровавых капель и бледно-розовых ошмётков мозгов.

Ариэль взвизгнула и закрыла лицо. Я же сидел со скованными за спиной запястьями и не без удивления смотрел на Франклина Барквиста, держащего в правой руке «беретту» Джеффа.

Боб упал навзничь. Под моим изумлённым взглядом Барквист положил пистолет на стол, взял с него нож для разрезания конвертов и обошёл меня сзади. Я вздрогнул, ибо не был уверен, что именно он собирается этим ножом делать, но старик всего лишь разрезал удерживающие меня путы – ими оказались пластиковые стяжки.

Растирая затёкшие запястья, я смотрел на Барквиста – признаюсь, с удивлением и недоверием. Но он, несмотря на то что теперь я был свободен и оружие, что Джеффа, что Гарднера, было у меня под рукой, как будто этого не замечал вообще.

– Ариэль, ты в порядке? – спросил он с заботой. – Мне нужно, чтобы ты меня сейчас внимательно выслушала. Это касается и вас, Флинн. Садитесь, а то опять, чего доброго, грохнетесь в обморок.

Я присел, меня действительно снова покачивало. Ариэль внимательно смотрела на отца.

– Вот как было дело, мистер Флинн, – Барквист заговорил тоном, каким, должно быть, отдавал распоряжения на совете директоров. – Боб шантажировал Роберта и плёл интриги против меня и моей семьи. Пользуясь постом главы безопасности, он нанял команду головорезов, по сути, набрав собственную армию, чтобы бесконтрольно влиять на любую ситуацию в свою пользу. Мой зять Роберт, защищая меня и мою дочь, пошёл против него и поплатился за это. К сожалению, я не успел ничего предпринять, прозрев слишком поздно.

И я, и Ариэль слушали миллиардера с нарастающим удивлением.

– Боб Гарднер вовлёк Роберта в опаснейшую игру с мафией, он способствовал его смерти, а то и, кто его теперь знает, возможно и убил его лично, – продолжил Барквист. – Когда же Ариэль, ошибочно приняв его действия за мои, потребовала расследования, использовал все своё влияние, чтобы замести следы. Убрал Гласса, убрал связанных с ним бандита Кларка, а также нашего несчастного Уайетта.

Барквист развернулся ко мне:

– Но браво вам, Джереми. Вы раскусили его игру, попав тем самым в его чёрный список вместе со своими родными. С вашей супругой, я надеюсь, все в порядке? И малышка не слишком испугалась? – на его лице появилось даже некое, вполне похожее на искреннее, сочувствие. – Я выпишу чек на любую сумму, чтобы снять все потенциальные психологические последствия. Боб был мой человек, и я более чем виноват перед вами. И, конечно, перед тобой, Ариэль!

Барквист замолчал. Молчала и Ариэль. Я видел по её лицу, по её зелёным, как у отца, глазам – она хотела поверить ему. Она уже верила. Про себя я такого сказать не мог.

– Значит, всё это вина исключительно Боба Гарднера? – уточнил я. – Не ваша?

– А какие у вас основания думать иначе, лейтенант? Я имею в виду твёрдые, неоспоримые доказательства? – интонацией Барквист выделил и «твёрдые», и «неоспоримые». – Наш долгий спор пора бы закончить, Флинн. Или вы не поняли, что блеф с записью не удался?

– Если это был блеф.

По лицу Барквиста пролетела тень.

– Ариэль, – сказал я. – Ваша песня, написанная Уайеттом. Он обещал послушать запись и сказать вам, что думает. Он вернул вам вашу золотую флешку?

– Да, – ответила удивлённая Ариэль. – Недавно.

– Вставьте её в компьютер.

– Милая, не позволяй ему… – попытался вмешаться Барквист.

– Не сейчас, пап!

Ариэль отыскала в сумочке флешку на серебряной цепочке и подключила её к ноутбуку. Высветилось окошко с содержимым устройства.

– Вот все файлы, – произнесла Ариэль. – Что мы ищем?

– Запись Гласса, – ответил я.

«Наша песня с Ариэль не получилась, Флинн. Но в ней точно что-то было». Умница вундеркинд Кирк Уайетт не мог сказать просто так настолько полную бессмыслицу. Это было чёткое указание. Я понял это не сразу, но всё-таки вовремя.

Ариэль включила файл, названный «The cute song. Финальная версия». Полилась музыка. Голос Ариэль, кстати, вполне приличный, запел:

 
I hope, you`ll find some time
For me, my dear?
Or do I have to die
For you to be here?
I know, we could be close
All stars and clouds among
Like melody and words
In beautiful, cute song…[8]8
  Перевод с англ.
На нашу встречу время есть,Любимая моя?Или мне нужно умереть,Чтоб получить тебя?Средь звёзд и облаковПарить мы сможем вместеКак пара музыки и словПрекрасной, чудной песни

[Закрыть]
 

И Ариэль, и Барквист смотрели на меня с недоумением. Я и сам был озадачен. Я был уверен, что Уайетт замаскировал запись под песню Ариэль и именно об этом сообщил мне в телефонном разговоре.

Неужели я ошибся?

– Что вы пытаетесь доказать, Флинн? – ехидно спросил Барквист. – Смиритесь! Вы невообразимый гордец!

– Стойте, – прервал я запись. – Я понял в чем дело! Что это за файлы?

Ариэль глянула на экран. Кроме финальной версии, там было ещё несколько вариантов, обозначенных просто цифрами.

– Неудачные версии. Мусор. То, что не получилось

Ну конечно! «Наша песня с Ариэль не получилась». Бинго, Кирк!

– Сейчас мы найдём то, что искали, – пообещал я. – Привлечь вашего отца к суду почти невозможно, так или иначе он всё свалит на Гарднера, но вы, вы будете знать правду!

Я навёл курсор на неудачную версию и кликнул по тачпаду. Голос Гласса зазвучал мгновенно:

«Миссис Милхаус, меня зовут Самуэль. Я друг вашего мужа. Узнав о том, что с ним случилось, я не могу больше молчать. Вы должны знать, что случилось! Примерно месяц назад ко мне обратился некий Кирк Уайетт, работающий на вашего отца. От его имени он предложил мне решить все мои финансовые проблемы…»

Я направился к выходу.

– Я никогда больше не появлюсь у тебя! – услышал я отчаянный крик Ариэль. – И внуков ты тоже никогда больше не увидишь! Я ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя!..

– Ариэль… Я прошу тебя… Это неправда! Ты разбиваешь мне сердце… Флинн, я предупреждал! Ты пожалеешь о том, что сделал!..

Я закрыл за собой двери и пошёл к лифту. О переводе из Z, вероятно, теперь можно даже не задумываться. Хорошо, если удастся удержать звание лейтенанта, а то и вообще не вылететь из полиции. Может попроситься к Барквисту на место начальника службы безопасности? Вакансию-то он только что создал лично? А… К чёрту… Нет такой шутки, которая могла бы меня сейчас развеселить. Меня ждёт Индиана, и я отправлюсь туда самым серьёзным человеком на свете.

24. Питер Джексон

Ричард, мой брат. Всё, что я могу для тебя сделать, я сделаю. Можешь мне поверить. Я не отступлю. Я всегда буду тем, кем ты воспитывал меня вместо отца. Я отдам тебе этот долг всем, что у меня есть. Прости, если этого окажется мало.

Дом Джексона стоял на отшибе. Соседей, способных вмешаться и повлиять на события, у него не было. В доме, насколько я мог понять из пятичасового наблюдения, жил только он. Машина одна, никакого движения в окнах, не прикрытых ни занавесками, ни ставнями, ни жалюзи.

Дом был у дороги, и изредка по ней проезжали машины. Свидетели мне не были нужны, поэтому я ждал темноты. Чтобы прийти в ней и опустить её на человека, забравшего у меня брата. Возраст Питера Джексона был примерно таким же, каким бы он был сейчас у Ричарда, может на пару лет старше. Он жил всё это время в долг, и я взыщу с него за каждую секунду. Мне приходилось стрелять в людей. Это нелегко. Без профессиональной полицейской подготовки не думаю, что смог бы это сделать, даже защищая свою жизнь. Но тут другой случай. Я нажму на курок без раздумий.

Наконец спустились сумерки. Машины включили фары, и теперь было видно издалека, проедет кто-то в скором времени мимо дома или нет. Пора было действовать. Я достал пистолет. Не штатный, полицейский, чьи баллистические данные внесены в реестр, а другой, специально раздобытый для меня Стэнли Colt М-1911[9]9
  М-1911 – пистолет Браунинга, производимый компанией Colt, принятый на вооружение армии и полицейских подразделений США в период с 1911 по 1985 год. Разрешён к использованию военными и полицейскими служащими в качестве личного оружия и в настоящее время.


[Закрыть], выйти по которому на меня было невозможно.

Задняя дверь весь день была открыта, и на ночь Питер её тоже не запер. Судя по всему, она вела в заднюю комнату, откуда можно было пройти в гостиную. Именно там Джексон уселся смотреть ящик – я видел это по всполохам света, идущим от включённого экрана.

Всё будет просто. Я войду в дом, пройду через заднюю комнату, войду в гостиную и выстрелю подонку в голову. Чтобы его мозги ни за что не собрали вместе и не вернули его нечаянно на этот свет.

Не знаю как, но он почувствовал моё присутствие. Я стоял позади него, сидящего в кресле перед телевизором, с вытянутой в направлении его затылка рукой с пистолетом. Я подошёл неслышно. Джексон в это время жрал чипсы или ещё что-то такое же, оглушительно хрустящее. Я сам из-за них не слышал ни собственных шагов, ни биения бешено колотящегося сердца. Тем не менее внезапно он застыл, напряглись его плечи и затылок, он перестал жевать, прислушиваясь.

– Кто здесь? – спросил он громко и повернулся.

Я бы мог уже выстрелить. Но промедлил и теперь, глядя в лицо убийцы своего брата, не смог удержаться от ответа:

– Призрак из твоего грязного прошлого, Питер. Пришёл передать тебе привет от своего брата Ричарда.

Джексон всмотрелся в моё лицо и протянул:

– Ага… От Ричарда Флинна?.. Да, точно. Вы похожи.

Я сжал зубы так, что почувствовал, как крошатся пломбы.

– Что? Ему надоело платить, и он прислал своего брата застрелить меня? Неудивительно. В вашей семье не один убийца, я правильно понимаю?

– Закрой пасть!

Вместо этого он рассмеялся.

– Давай, делай своё дело. И будь проклят! Так же как твой поганый…

Я не собирался позволять ему договаривать. Я вскинул руку с пистолетом и совершенно точно выстрелил бы, но вдруг услышал шум – со стороны комнаты, отделённой от остального дома занавеской, раздалось что-то вроде невнятного бормотания. Затем там что-то уронили на пол.

Я перевёл оружие на занавеску.

– Что там?

– То, что твой брат и его дружки сделали с моей жизнью, – ответил Джексон. – Желаешь посмотреть?

Он отдёрнул занавеску, за которой, я думал, у него кухня или что-то такое. То, что я увидел там, заставило меня застыть столбом. От ужаса я буквально потерял дар речи, к горлу подкатила тошнота, а сердце забилось так, словно пыталось любой ценой вырваться из грудной клетки.

– Вот моя жизнь, – сказал Джексон. – С тех пор, как я встретил твоего брата и его милых друзей!

Передо мной была женщина-зомби, она сидела в инвалидной коляске. Одного взгляда хватало, чтобы понять, что стадию пятой категории она прошла давно. Кожа и мышцы лишь кое-где покрывали её покоричневевший череп, волосы свисали отдельными прядями, верхняя губа сгнила полностью, виднелись обнажившиеся под отвалившимися тканями кости рук, кистей и предплечий. Но самым страшным было то, что она держала на руках. Это был мёртвый младенец. Z-младенец, если быть точным. Я бы сказал, что он умер практически новорождённым, ему, возможно, не было и месяца. И он был в не лучшем состоянии, чем его мать, но так же, как она, всё ещё «был» на этом свете. Он двигал тем, что осталось от его ручек и ножек, и слегка ворочал головой.

Хозяин дома наслаждался моей растерянностью.

– Сьюзи, моя жена, которую убил твой брат с друзьями, была на последнем месяце. Они умерли обе – и она, и наша дочка, которой мы ещё не успели выбрать имени. Всё спорили: Лиза или Бетси? И воскресли потом тоже обе – дочку мне пришлось доставать скальпелем. Ты представляешь, что она пережила, когда поняла, что наш ребёнок, её ребёнок, которому она уже купила первую, малюсенького размера одежду, коляску, сделала ремонт в детской, что её ребёнок навсегда останется таким? Никогда не вырастет? Она потеряла рассудок. Я думаю и сейчас никто не знает, как быть с такими случаями, а уж тогда, столько лет назад, помочь ей было невозможно и подавно.

– Расскажи, что случилось, – произнёс я голосом, которого никогда от себя не слышал, мне будто камней набили в глотку.

– Ты сказал, что знаешь, – осклабился Джексон.

– Я хочу услышать от тебя.

– Ок, – ответил он. – Только пойдём обратно в комнату. Сьюзи не понимает, что происходит вокруг неё, но может начать волноваться из-за чего угодно для себя непривычного.

Полуистлевшая женщина-зомби действительно проявляла некоторую нервозность. Она держала мёртвого младенца так, будто опасалась, что я могу попробовать его отобрать.

Джексон поднял с пола алюминиевую тарелку, это она упала на пол.

– Всё хорошо, милая. Он не причинит вреда ни тебе, ни Лизе.

Мы вернулись в гостиную, комнату со Сьюзан Питер Джексон закрыл как прежде занавеской. Он сел обратно в своё кресло, выключил телевизор и повернулся ко мне.

Я всё ещё держал его на мушке.

– Я не видел, кто был за рулём, – начал Джексон, – но я видел уезжающую машину, её номер и тут же описал её полиции. Твой брат сказал, что за рулём был не он, что его машину украли. Это подтвердил его друг и его подруга, а также заявление в полицию об угоне. Я ничего не мог доказать.

– Почему же ты решил, что они лгут, раз не видел, кто был за рулём? – спросил я, зная, что на самом деле он был прав.

– Потому что чуть позже ко мне домой пришли истребители, – сказал он, издевательски разведя руки в стороны. – И сказали, что, если я не угомонюсь, они загонят мою жену обратно в могилу, как сделали это не раз с массой других мертвяков.

– Это не мог быть мой брат!

– Я не знаю, кто это был, – не стал спорить Джексон. – Их было двое, они были в масках, в куртках с эмблемами «Стражей жизни». Один из них занёс биту над кроваткой нашей дочери, а второй приставил пистолет к голове Сьюзи. И я сдался. Я отказался от мести, чтобы Сьюзи и Лиза могли продолжать жить. Хотя бы так…

– А Ричард?

– Что Ричард?

– Ты хочешь сказать, что не убивал его?

– Кого?

– Ричарда! Моего брата!

Джексон пару секунд усиленно соображал, потом его лицо озарила самая настоящая радость.

– Так что, он мёртв?! – он засмеялся. – Прекрасно! И давно?

Я с трудом удержался, чтобы не врезать ему стволом по морде. Джексон очень вовремя сбавил уровень восторга.

– Нет. Я не убивал твоего брата. Я вообще не знал, что он мёртв. И от кого же тогда всё это время поступали деньги?

– Какие деньги?

– А на что, по-твоему, я каждый год покупаю своим девочкам третью категорию? Да и вообще содержу этот дом? Он или его друзья действовали не только угрозами. Они платили мне!

Вот, что он имел в виду, когда сказал о Ричарде, что «ему надоело платить».

– А как же фото?

– Что фото? – не понял Джексон.

– Ты нашёл выпавший из машины фотоаппарат, распечатал с него фотографии и послал их моему брату и его другу с угрозами!

– Что? – он искренне не понимал. – Нет, такого не было.

Я застыл в растерянности. Мысли носились в голове, как шары в лототроне, налетая друг на друга, с треском сталкиваясь и тут же разлетаясь в разные стороны.

Джексон смотрел на меня почти с участием.

– Всё, что я сейчас понимаю, – сказал он, хохотнув. – ты мало знал своего брата. Он был настоящим ублюдком!