Текст книги "Мнение Джереми Флинна"

10. В участке

Что ж, теперь смысла вернуться на рабочее место явно прибавилось. Целый ряд вопросов требовал разъяснений и связанных с этим полицейских действий. Вместо того, чтобы поехать к своей бутылке виски, я заехал в участок. Благодаря разговору с Ариэль и Уайеттом теперь у меня был материал, с которым можно было начинать что-то делать.

– Флинн, решил всё-таки поработать? – удивился возвращению мой мёртвый напарник.

– Да, Такери, – ответил я ему. – Заодно проверить дышит ли твоя мёртвая задница.

– Тебя искали, – он очевидно имел в виду Ариэль.

– Нашли.

По пути в участок у меня было время обдумать, что я узнал, и что следует предпринять, чтобы вскоре узнать больше. Доверять влюблённому в дочку своего босса зомбаку я не собирался. Кто даст гарантии, что его супермозг, или что там от него осталось, не придумал схему, в результате которой объект его желания лишался мужа, сам он занимал его место, а со временем, может, и место самого Барквиста? И не говорите мне, что такое невозможно. Браков живых с ресургентами полно. Конечно, чаще это фиктивные браки, имеющие всякие побочные цели, но встречаются и истории настоящей любви. Вряд ли, конечно, это возможно в случае с Уайеттом и Ариэль, учитывая, что он ти-зомбер, но скидывать со счетов эту версию полностью я бы не стал. Уайетт был бы счастлив, это точно, а что до Ариэль, она произвела впечатление дочери, способной пойти на что угодно, лишь бы насолить отцу. Дохлый вундеркинд мог продумать и это – если бы он смог убедить Ариэль, что Роберта укокошили по приказу её отца, она бы решилась и не на такую месть. Наверняка он подпевал ей в этом, подливая масла в костёр.

Другими словами, всё, полученное из детских рук Кирка Уайетта, я решил подвергать трёхкратному сомнению. «Во-первых» я только что объяснил. Во-вторых, что бы там ни думала про его дружбу сама Ариэль, но её ушлый отец вполне мог знать про её отношения с Уайеттом, а то и лично спровоцировать их, чтобы иметь в её стане свои глаза и уши. Кто его знает, на каком крючке он держит каждого из них? Уайетт вполне мог вести двойную игру, отчитываться как перед дочкой, так и перед отцом, а сам в это время преследовать свои, ещё какие-нибудь, цели. Ну и в-третьих, он точно успел возненавидеть меня, и не так я глуп, чтобы слепо верить хоть в чём-то человеку, презирающему всё, что я собой представляю.

В участке под конец рабочего дня были почти все. Джонсон и Бойл встретили меня с деланным восторгом:

– Вот он, коп, которому звонят из самых «Башен»! Парни, кого Флинн, по-вашему, скоро заменит? Стэнтона или Поттера?

Все заржали. Очевидно, в секрете, как того просили боссы, сохранить дело не удалось. Обвинить в этом меня, впрочем, никто не мог. Это Ариэль Милхаус поставила наш участок на уши, я был ни при чём.

Не все коллеги отнеслись к свершившемуся безболезненно. Майк Оуэн, например, процедил:

– Флинн, ты в самом деле, работаешь на «Первый»? Я не верю!

– Хотел бы оказаться на моём месте?

Уж кто-кто, а Майк Оуэн завидовал точно. Он бы ни за что не отказался от карточек, предложенных Барквистом и его дочерью. Я мог ответить ему и грубее, но не стал. На Майка Оуэна у меня были свои планы. Как и на Эда.

– Пробей мне этот номер, Такери, – я дал ему данные пришедшего Ариэль пьяного сообщения. – И всё, что найдёшь по владельцу.

Да, я решил наплевать на просьбу Стэнтона и Поттера, не посвящать ни во что напарника, ещё до того, как добрался до участка. Мне нужна была помощь, чтобы помимо прочего, успеть заняться и собственным делом – найденными в комнате Ричарда фотографиями. По этой причине я счёл возможным обратиться не только к Такери.

– Майк? У меня к тебе тоже просьба.

Майк и его зомби-напарник Эйкс отвечали в Z за борьбу с наркотиками в гетто. Оуэн, как поговаривали, закрывал глаза на слишком многое, благодаря чему, с каждым годом всё с большим трудом объяснял налоговой непонятно откуда взявшуюся новую машину или только что купленный катер для только что купленного домика у озера. Конечно, я бы предпочёл не связываться с копом, о котором слухи не просто «ходят», а «путешествуют» со свитой, гардеробом и походной кухней, но, с другой стороны, именно такие знают больше. Логика моя была проста: если зять Барквиста и в самом деле нашёл способ разбогатеть через товар, сопутствующий торговле наркотой, то в гетто могли об этом знать. Не рядовые торчки и их дилеры, разумеется, но на уровне бригадиров – вполне.

Я попросил Майка поднять связи, чтобы узнать, не появилась ли на рынке баснословно дешёвая «Амбра»? Или слухи о ней. Или ещё что-то, говорящее о скором переделе рынка. Естественно, первое, что сделал Майк Оуэн, – это послал меня подальше.

– Говоришь со мной каждый раз, словно делаешь одолжение, Флинн, – ощерился он. – А тут я тебе понадобился!

По факту он был прав. О своём отношении к таким, как он, я уже рассказывал.

– Майк, – ответил я, как мне показалось, крайне дружелюбно, – большие шишки, как ты знаешь, способны на большую благодарность. Ты в ней заинтересован? Если нет, ок. Я просто потрачу больше времени и сил, и сделаю всё сам…

Я встал, как бы собираясь уходить. Этого было достаточно, чтобы Оуэн пошёл на попятную.

– Ладно, ладно, – он поднял руку в миролюбивом жесте. – Подойди через пару минут. Или я пришлю за тобой Эйкса. Идёт?

Майк и Эйкс отправились к себе и сели на телефоны. Такери уже вовсю колдовал в базах данных. Я же вернулся к делам семейным – уже не Барквиста, а своим собственным.

– Алло, Джош? Привет! Как дела? Это Джереми Флинн, если помнишь.

Телефонная трубка радостно захрюкала:

– Джереми? Шутишь? Конечно, помню! Какими ветрами?

– Джош, я бы заскочил на минутку поболтать.

– Сегодня? Конечно! Буду ждать! Ты знаешь, где меня найти?

Я уточнил адрес, данный мне Клемм, он оказался верным. Джош объяснил, как быстрее до него доехать. Это было недалеко, на окраине Z-гетто, я успевал метнуться к нему минут на сорок и вернуться к делу Милхауса. С Милли я бы тоже поговорил с удовольствием, но где её искать, пока не имел ни малейшего представления. Она уехала, покинув не только город, но и штат, вскоре после смерти Ричарда, почти сразу. Все отнеслись к этому с пониманием. Какое-то время мы поддерживали отношения, поздравляя друг друга с праздниками дежурными открытками, но не более того. Кто его знает, визит к Джошу мог помочь и в этом. Они дружили очень тесно все трое – Ричард и Милли с Джошем.

– «Фарматико»! – вдруг произнёс Такери, не отрываясь от экрана компьютера. – Номер зарегистрирован на фирму с таким названием. Владелец некий Самуэль Гласс. Всё? Или что-то ещё?

– Минуту, – попросил я и взял телефон. – Ариэль? Вам говорит что-нибудь имя Самуэль Гласс?

– Гласс? Конечно! – Ариэль не разочаровала. – Лично мы не знакомы, но это давний друг Роберта. Они учились вместе.

– Где?

– В Принстоне. Потом Роберт перевёлся на юридический, и их пути разошлись.

Что-то не сходилось. «Фарматико» по названию не походила на адвокатскую контору совсем.

– А перевёлся откуда? – спросил я.

– С биохимического факультета, – ответила Ариэль. – Смешно представить, но Роберт сначала хотел стать микробиологом…

Ничего смешного. Это бинго. Вот он, человек, в которого инвестировал зять Барквиста. Самуэль Гласс – химик, имеющий свою фармакологическую фирму и историю добрых отношений с финансистом Робертом Милхаусом.

– Вы знаете, где он живёт?

– Понятия не имею, – судя по голосу, Ариэль приговорила ещё мартини, а то и не один. – Я же сказала, я с ним…

– Ясно, пока, – я повесил трубку.

Куда двигаться дальше, мне и так было понятно.

Явились Майк с Эйксом.

– Эд, нарой мне всё, что можешь по этому Глассу, – дал я новое задание Такери. – Учился в Принстоне, химик или биохимик, не знаю, в чём принципиальная разница…

Такери в вальяжной позе развернулся ко мне на стуле:

– Флинн… А ты не охуел?

Майк и Эйкс синхронно усмехнулись. Похоже, у каждого из них ко мне был точно такой же вопрос. Пришлось ответить сразу всем, предельно честно.

– Парни! – я даже сложил руки в молитвенной позе. – Мы все сейчас работаем на мой перевод отсюда! Вы что упустите возможность от меня избавиться?

– Принято, – махнул на меня рукой Такери и вернулся к компьютеру.

– Слушаю вас, сержант Оуэн, – вежливо сказал я Майку.

– Эйкс! – дал он команду младшему коллеге.

– Про новую «Амбру», – приступил Эйкс к изложению, – никто на улицах не слышал. Но, честно говоря, я бы удивился. Торчков в гетто больше интересуют собственные дела. Они и «Феникс»-то себе позволить не могли, а уж «Амбра» им точно не по карману!

– Но есть другие новости, – добавил Майк, подняв для подчёркивания важности указательный палец. – Между бандами, крышующими Z-наркоту наметился напряг. Мелкий, по большому счёту, говнюк вдруг поднял хвост на куда более серьёзных конкурентов.

– Интересно, – отреагировал я. – И кто?

– Зовут Кларк Митчелл, – сказал Майк. – Его сразу не грохнули, но, наверное, только от удивления. Решили прощупать, вдруг за ним стоит кто-нибудь по-настоящему грозный.

– И что? Стоит?

Майк пожал плечами.

– Эйкс скинул на твою почту, всё, что по нему есть.

Компьютер был под рукой, я тут же открыл файл. И сразу понял: Кларк именно тот, кто мне нужен! На фотографии, некогда сделанной оперативниками, он сидел за рулём «Тойоты-Камри» тёмно-зелёного цвета. Предположительно такой же, какая была на записи, найденной нанятым Ариэль детективом. Похоже версия о том, что зятёк Барквиста каким-то образом связался с наркомафией и не потянул это сложное общение, нашла подтверждение близкое к стопроцентному.

– Тут есть адрес? – спросил я, чтобы не перелопачивать все документы.

– Есть. Но вот ещё один интересный момент, – обратил внимание Оуэн. – Пару недель назад Кларк пропал. Так мне сказали.

Пару недель. Примерно в то же время, когда Милхаус отдал богу душу. Если Митчелл имел отношение к его кончине, а сейчас на это указывало всё, ему имело смысл залечь на дно, что он, видимо, и сделал.

Оуэн, правда, выдвинул другую, не менее убедительную версию:

– Думаю, его закончили «пробивать», и никого за ним не обнаружили.

– Если у него хоть что-то было в мозгах, он так далеко отсюда, что бесполезно искать, – сказал и Эйкс.

– Если же нет… – Оуэн пожал плечами. – Никто не удивится, если его усадили на асфальт жопой. В любом случае по его адресу ты вряд ли кого-то обнаружишь.

Несмотря на явный информационный прорыв, праздновать пока было нечего. Даже найди я Митчелла, предъявить ему я ничего не мог. Присутствие его машины на автозаправке и так доказательством убийства не являлось – мало ли кто куда заезжал – так ещё и сами видеозаписи были уничтожены. Единственный, кто точно мог что-то добавить в этом смысле, был Самуэль Гласс. Это было совершенно очевидно.

– Такери, что-нибудь есть? – спросил я с надеждой.

– По мелочи наскрёб, – ответил Эд, не оборачиваясь. – По полицейской базе он не проходил, но есть пара статей в общем доступе. И кое-что интересное в специализированных финансовых дайджестах – не по нему конкретно, по «Фарматико».

– Скинь, я почитаю, – попросил я.

Всё, что Эду удалось найти на Гласса, было, мягко говоря, комплиментарным. В молодые годы он считался надеждой отрасли, учился на с лёгкостью завоёванные гранты, за право с ним сотрудничать бились серьёзные компании. Но он предпочёл автономное плавание, послав крупную фарму, типа контор, входящих в империю Барквиста, надеясь достичь успеха самостоятельно. Но финансовым гением гений химии не оказался. Несколько патентов, которые он получил на старте, позволили ему существовать относительно спокойно, но подняться выше определённого уровня было нереально. Эти бизнес-воды принадлежали таким мегалодонам, как Барквист, и даже при всей своей гениальности Гласс был для них мелкой рыбёшкой, если не крилем или планктоном.

Фармакологическая компания Гласса, как и многие другие, специализировалась на гигиенических мелочах, которые требовались ресургентам ежедневно. Такери установил, что несколько лет назад Гласс почти разорился, но в последнее время его дела неожиданно пошли в гору. Он получил несколько городских тендеров, не особенно крупных, но позволивших ему выгрести обратно на поверхность. Кредитные грузы, тянувшие его ко дну, были погашены. В самое же последнее время, что было особенно интересно, он получил невероятно большую сумму денег от анонимного инвестора.

Ещё одно точное попадание. Это явно были деньги Милхауса! Но – откуда он их взял? По словам Барквиста, которые к тому же подтвердили и Уайетт с Ариэль, крупных сумм у него не было.

С учётом всего мне известного, получалась такая цепочка. Зять Барквиста унижен и раздавлен отношением тестя. Но у него есть друг, гениальный химик, которому, судя по всему, удаётся синтезировать препарат нового поколения, сулящий многомиллиардные прибыли. Милхаус вкладывается в производство Гласса, но своих денег ему недостаточно, и он привлекает деньги со стороны, неосмотрительно связываясь с Кларком Митчеллом. Находясь в эйфории и предвкушая скорое финансовое супер-благополучие, Роберт чувствует себя равным тестю, а то и собирается вовсе низвергнуть его с бизнес-Олимпа. Он приходит к Барквисту и ставит ему условия. Но в то же время у него возникают проблемы с Кларком, с наркомафией, и с ней договориться у Милхауса не получается. Его находят мёртвым. Гласс в панике, он боится, что с ним произойдёт то же самое и звонит Ариэль.

Непонятно одно: почему в своём сообщении он упомянул отца Ариэль? Самуэль Гласс – вот с кем мне надо поговорить в первую очередь. Уточнить роль Барквиста и добыть более убедительные улики на Митчелла.

Я попросил Такери поискать ещё что-нибудь на Кларка и на Гласса, сам же тем временем, как и планировал, покинул полицейский участок, чтобы наведаться к Джошу. Майк Оуэн и Эйкс проводили меня отчаянно завистливыми взглядами – я чувствовал их спиной сквозь всю свою толстую шкуру.

11. Разговор с Джошем

Джош выглядел гораздо хуже, чем я его помнил. Он ушёл молодым цветущим парнем (пусть и с небольшим лишним весом), но теперь выглядел ничуть не моложе той же своей сестры, продолжавшей «стареть» Клемм. На то было своё объяснение. Всё-таки, когда он умер, всех этих профилактических парфюмерных штучек и спасающей от разложения медицины почти не было, эта индустрия ещё только начиналась. Слава богу, утопленником он пробыл недолго, около недели, а то вообще жутко представить, во что превратилась бы его физиономия, да и всё остальное тело. Квартирка, в которой жил Джош была ему под стать, и снаружи, и внутри – настоящие трущобы окраин зомби-гетто. Тоже в своём смысле когда-то умершее жилье. Впрочем, был бы Джош жив и проживай он хоть в центре Манхэттена, сомневаюсь, что внутри любого его жилища было бы больше порядка.

– Джереми! Заходи, дружище! Чертовски рад тебя видеть!

Лучший друг брата встретил меня радушно и тут же открыл по этому поводу очередную (ещё из прихожей я увидел сколько пустых бутылок было разбросано по его квартире) бутылку виски. Z-виски, разумеется, не обыкновенного. Обыкновенный, как вы знаете, жжёт зомбакам кишки, отчего они распадаются ещё быстрее. После дружелюбных, необязательных и бессодержательных расспросов о том, кто как поживает, я перешёл, наконец, к той единственной теме, которая по-настоящему меня волновала.

– Расскажи мне о вашей поездке в Индиану, Джош, – попросил я.

Джош застыл в недоумении.

– Ты думаешь, я что-то помню теми мозгами, которые остались?

– Напрягись.

– Окей… – он погладил себя по скрывающей поплывший от разложения подбородок бородке. – Это была большая поездка, на неделю. Смотались до Индианы и обратно. Что ещё ты хочешь знать?

– У Ричарда угнали машину?

– Да, – подтвердил Джош. – Ещё по пути туда. Мы заезжали закупиться в мол, и её увели со стоянки.

– Что дальше?

– Ничего. Мы заявили об угоне и поехали на матч на моей. На ней же вернулись потом домой.

Джош отвечал уверенно. Я решил спросить прямо:

– Что случилось в Индиане?

– Да ничего! – Джош всплеснул руками. – Посмотрели матч, отпраздновали победу и погнали домой.

– Машину так и не нашли?

– Кажется нет. Скажи, а почему ты вдруг заинтересовался этой поездкой?

Я достал фотографии – один комплект. Положил его перед Джошем на замызганный, заваленный брошюрами Центра ресургенции журнальный столик.

– Посмотри.

Он взял снимки в руки, на лице тут же отразилось недоумение.

– Опа! Откуда они у тебя, Джей?

– Клемм сказала, что нашла среди твоих вещей. Как я понимаю, они с той самой поездки.

– Наверное, – нахмурясь, он продолжал рассматривать фотографии. – Я плохо помню.

Я вынул фотографию с подписью, я хранил её отдельно, и показал Джошу:

– Пожалуйста, вспомни. Кто мог оставить такую подпись?

– Понятия не имею!

Зомби не умеют ни краснеть, ни бледнеть. Волосы дыбом у них тоже не становятся. Но глаза… Глаза не спрячешь. Что-то мелькнуло в мёртвых зрачках Джоша, я был в этом уверен. Хотя, может, он просто окосел – к виски за время нашей беседы он приложился раз пять, не меньше.

– Я нашёл точно такие же снимки и у Ричарда, – сказал я. – И эта фотография у него подписана теми же словами.

Джош был в растерянности.

– Это… Я не знаю… Кажется, мы фоткались возле мотеля по дороге в Индиану. Большего не помню. Джей… Браток… Постой, мне надо отлить. Если не сделаю этого сейчас, боюсь, за ночь снова натечёт…

Джош вышел в уборную. Подробно останавливаться на особенностях выделительной системы ресургентов незачем, но да, их перистальтика работала совсем не так, как у живых. Пища и жидкости почти не переваривались и не усваивались, поэтому, кстати, не воняли, но при переполнении организма, могли доставить неприятности в виде большой утренней лужи.

Джош отсутствовал минут десять. Я за это время осмотрел его жилище, ещё раз убедившись, что в определённом смысле люди после смерти остаются теми, кем были при жизни. Джош сохранил статус злоупотребляющей алкоголем свиньи, если что.

– Ну? Так и не вспомнил? – спросил я вернувшегося из уборной хозяина квартиры.

– Нет, Джей. Понятия не имею, о чём ты говоришь, – ответил Джош. – Но я многого не помню. Я же ресургент, не забывай, провалы в памяти у нас обычное дело.

Это было правдой.

– Ричард умер всего через месяц после этой поездки, – решил я поразмышлять вслух. – Мне кажется, что это угроза. Его убили.

– Джереми…

– Я уверен в этом.

Я наклонился к нему ближе и заглянул в самые глаза.

– Что случилось в Индиане, Джош? Расскажи мне, как друг. Как друг Ричарда, как его побратим. Я прошу тебя!

Джош опустил глаза, не выдержав. Он шмыгнул носом, налил себе пол стакана виски и выпил его словно воду.

– Во всём виноваты эти блядские рейды, – сказал он наконец и замолчал, закусив губу.

Я ждал, когда он продолжит.

– Мы всегда были по уши в крови после них. Многие приезжали домой прямо так, но не твой брат. Он требовал, чтобы мы, какими бы ни были умотанными за ночь, всегда заезжали на ручей. Там мы смывали кровь зомбаков со своей одежды, с тела и оружия… Черт побери, Джереми… Иногда нам приходилось драить всю машину! Отмыть её дома, в гараже было куда проще, но твой брат требовал этого, и, ты знаешь Ричарда, спорить с ним не имело смысла. Это было его мнение – и точка! Он… Он не хотел, чтобы ты видел всё это.

Это правда. Я никогда не видел своего брата с окровавленной бейсбольной битой или дробовиком в руках. Он просто уходил, созвонившись с Джошем или Стэнли, а потом возвращался. Как правило, под утро, усталый, но всё равно улыбчивый и полный сил. Которых у него всегда хватало, чтобы сказать что-то приветливое мне, маме и встречающим своего сына Кроуфилдам. На плече его куртки красовалась эмблема «Стражи жизни» вот и всё, что выдавало в нём «истребителя», как я это помнил.

– Не понимаю, Джош, – я действительно не мог понять. – о чём ты говоришь? Причём тут рейды и поездка в Индиану?

– Ни при чём, – ответил Джош, всхлипнув (тут я понял, что совершил ошибку, дав ему напиться). – Джей… Парень… Ричард поехал мозгами от всего этого…

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Как только на наши отряды стали гнать, говорить, что зомбари имеют чувства, право на жизнь и так далее… – Джош уронил стакан из-под виски на пол. – Ричард слишком близко это воспринял. Он страшно переживал. И не смог с этим справиться…

– Что за чушь ты несёшь! – я разозлился.

Пьяные слёзы Джоша было уже не остановить.

– О! Если бы ты видел, что мы вытворяли на этих рейдах, ты бы так не говорил! Иногда я и сам жалею, что не поступил, как твой брат…

– Но… Фотографии, Джош? Откуда они? Откуда на них эта угроза?

– Я не знаю… Оставь меня в покое…

Джош, окончательно опьянев и расклеившись, неуклюже улёгся на продавленный, заскрипевший под его тушей диван. Я пустил в ход последний козырь:

– Послушай, Джош. А может, и ты умер не случайно? Не мог ли кто-то и тебя, и Ричарда…

– Глупости! – перебил Джош с дивана. – Про Ричарда ничего не скажу, меня в его комнате не было. Но вот свою смерть помню отлично. Я утонул, Джереми! Пьяный в сопли. Упал, когда рыбачил, с пристани. Штанина зацепилась за скобу на свае. До сих пор перед глазами мальки, наблюдающие, как я отдаю концы прямо у них на глазах.

У меня остался последний вопрос к Джошу, и я его задал:

– Я хотел бы поговорить с Милли. Не знаешь, где она?

– Прости, Джей, и тут не помогу, – с сожалением развёл руками Джош, он с трудом сел и снова схватился за бутылку. – За Ричарда! – он высоко поднял стакан, половину из него расплескав. – Упокой господь его душу и души всех, кого мы с ним угробили!..

Оставив пьяного, рыдающего от нахлынувших воспоминаний Джоша, я покинул его убогую, выделенную государством Z-квартирку.

Я умею давить на людей, я коп. Но не любой из моментов удачен для давления. Желательно хотя бы в общих чертах понимать, что ты от этого выиграешь. Говоря конкретнее, прямо сейчас я мог бы прижать Джоша к стенке и потребовать объяснений: какого чёрта он соврал, что не знает, как найти Милли? Пока он ходил отлить, я заглянул в его телефон. Он и Милли перебросились поздравлениями на её день рождения, совсем недавно. Мало того, она достаточно подробно описала, где живёт и что нового происходит в её жизни. Что ты скрываешь, Джош? И в чём наврал мне ещё? Вот мои следующие к тебе вопросы, и я обязательно задам их тебе в своё время. После того, как поговорю с Милли. Судя по телефонному коду, она находилась в соседнем штате, и, конечно, я не поленюсь туда съездить.