Текст книги "Проклятый мустанг"

– Подожди, Скалли, давай повторим все еще раз. Каналы получения сока пальмы мы проверили. Места, которые посетил Бартуолок перед преступлением – тоже. Свидетелей искали… Что еще? Ты узнала, почему Джордж не оставил завещания? Может, оно где-то есть?

– Он молод, и не начал думать о смерти. К тому же, он не обзавелся семьей и ему пока еще не было между кем делить имущество.

– Постой, – зашуршал бумажными страницами Молдер. – Помнится, Кирцотьян мне что-то про кого-то говорил.

– Он говорил, что у Джорджа Бартуолока имелось увлечение, которое тот не собирался превращать во что-то серьезное. Я тоже успела проверить эту девицу. Дина Вайс, семьдесят второго года рождения. Не замужем, имеет двух детей. Безработная, получает пособие, живет с матерью. Кажется, все. Оставь, Молдер. Ну что может знать любовница об убийце своего воздыхателя?

– О заблудшем братце своего воздыхателя, – поправил ее напарник, захлопывая скоросшиватель. – Откуда мы знаем, что Бартуолок не сболтнул ей что-нибудь интересное про Роберта? Поднимайся, поехали!

Город Рейдсвил, штат Северная Каролина, 15 августа 1998 г. 17:30

Длинная, мокрая и узкая улица, тянущаяся между серых семиэтажных домов, напоминала по виду – тенистое ущелье, а по запаху – выгребную яму. Скалли, медленно доехав до двухсот сорокового адреса, покрутила головой по сторонам и решительно нажала на газ:

– Нет, здесь я машину не оставлю. Уж лучше пройдемся пешком.

Они проехали два квартала, выскочив на бульвар Независимости, повернули направо и только тут, возле ювелирного магазина, женщина заглушила мотор.

Когда агенты ФБР возвращались к нужному дому, они различили неслышимые из салона далекие детские голоса, приглушенное тявканье, задорные крики.

– Надо же, – удивилась Скалли, заметив во дворе одного из сумрачных зданий обнесенную высокой металлической сеткой спортивную площадку. – Оказывается, здесь тоже есть жизнь.

– Человек существо живучее, – усмехнулся Молдер. – Он ухитряется существовать даже там, где дохнут крысы и тараканы. Гол.

– Что?

– Да вон же, – указал Фокс Молдер на радостно прыгающих по площадке ребят. – Только что мяч в кольцо забросили.

– Господи, как же она тут живет с двумя детьми? – покачала головой женщина. – Если так плохо, то почему не уехать куда-нибудь в маленький городок, не поселиться на ферме? Там и жизнь проще, и рабочих рук всегда не хватает. Свежий воздух, природа.

– Рабочие руки там, конечно, нужны, – согласился Молдер. – Но только два раза в год. Перед посевной, и во время сбора урожая. А остальное время – хоть в спячку впадай. Ага, вот и двухсотые номера. Кажется, нам нужна вот эта лестница…

Ни о каких лифтах речи, естественно, не шло. Домовладелец экономил на всем, что только можно, а потому на ступеньках валялись обертки сникерсов, пустые пачки из-под сигарет, шприцы и прочий сор, не убиравшейся не меньше года. С потолка лохмотьями свисала старая водоэмульсионка, а масляная краска стен выцвела до однообразно-серого цвета. Воняло здесь еще сильнее, чем на улице.

– Зато дешево, – негромко напомнил себе Молдер. – Кажется, это здесь. Пятый этаж.

Скалли расстегнула пиджак и проверила наличие наплечной кобуры. Не то, чтобы опасалась нападения – просто подобные трущобы у любого человека вызывали вполне естественную настороженность. Тут и местные жители без ножа или кастета на улицу не высовываются.

– Здесь, – нашел Молдер нужную квартиру, поискал кнопку звонка, не нашел, после чего постучал и толкнул дверь. Створка поддалась. – Не заперто!

Оба тут же взялись за оружие, прекрасно помня, что оставленное распахнутым жилье очень часто таит очень неприятные сюрпризы. Скалли кивнула, показывая, что готова. Ее напарник скользнул в дверь, привычно, отработанными на сотнях тренировок движениями, осматриваясь: слева – никого, сзади – никого, сверху – пусто, снизу – безопасно. Отсюда, из прихожей, оказалась хорошо видна кухня, где громко орал телевизор, крутился, разгоняя табачный дым, вентилятор, а женщина в черной майке что-то делала на широком обеденном столе.

Молдер с облегчением вздохнул, спрятал оружие и еще раз постучал – теперь уже по косяку. Женщина опять не отреагировала. Гость громко прокашлялся и спросил:

– Я могу увидеть Дину Вайс?

Хозяйка наклонилась вперед, подобрала со стула пульт, выключила в телевизоре звук, и только после этого оглянулась:

– А кто вы такие?

– Агент Дейна Скалли, а это агент Фокс Молдер, – прошла вперед женщина. – Федеральное Бюро Расследований. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

– ФБР? – Дина Вайс, потирая лоб, задумалась. – Нет, нет у меня ничего интересного для вас, ребята. Ни наркотиков, и трупов.

– Всего лишь несколько вопросов… – Скалли шагнула на кухню.

На большом и неожиданно чистом столе лежали конверты – сотни штук. Без адресов, без штемпелей, без марок. Конверты с марками находились в картонной коробке, что стояли на полу. Рядом с ванночкой, в которой плавал кусок мокрого поролона, вилась лента с характерными зубчатым краями.

– Вы клеите марки на конверты? – удивилась Скалли.

– Да. А разве это запрещено? Десять конвертов – два цента. Тысяча – два доллара. Многие фирмы ведут очень большую переписку. Должен же кто-то клеить для них марки на конверты.

Хозяйка дома широко зевнула, подобрала со стула пачку «Мальборо», закурила. В качестве пепельницы она использовала раковину. За раковиной притулился второй стол, также заваленный конвертами. Еще на кухне имелись два стула, холодильник и стоящий на нем телевизор. На экране гонялись друг за другом два мультяшных кота.

– Так что вы хотели узнать? Надеюсь, Лайза не начала торговать травкой?

– Лайза, это ваша старшая дочь? – Молдер тоже протиснулся на кухню.

– Единственная, – поправила Дина Вайс. – У меня есть одна дочь и один сын. Спрашивайте скорее, мне нужно работать.

– Скажите, – Молдер провел пальцем по подоконнику, убедился что тот чист и присел, наклонившись вперед. – Скажите, вы знали Джорджа Бартуолока?

– Знала ли я Джорджа Бартуолока?! – истерически расхохоталась женщина. – Знала ли я Джорджа Бартуолока? Да так, не особенно. Я всего лишь родила от него двух детей, и прожила с ним почти шесть лет.

– Шесть лет? – удивилась Скалли. – Как так? Ведь вы родились в тысяча девятьсот семьдесят втором? Не могли же вы…

– Еще как могла, – глубоко затянулась Дина Вайс. – Да, мне было пятнадцать. Ему девятнадцать. Подружка затащила меня в колледж на дискотеку, и там я познакомилась с ним. Это было… Было… Мы зацепились взглядами, и больше не смогли их разорвать. Он подошел, пригласил. Положил руки на плечи. И я сразу поняла, что если уж и терять с кем девственность, так только с ним. Я уже давно думала, что мне пора. И в тот же вечер затащила его в кусты. Мы лежали на душистой траве… И мне и в голову не пришло предупреждать его, что мне всего лишь пятнадцать. Что я, дура что ли? А вы что, решили его за растление малолетних сцапать? Ну-ну, милости просим. Адресок подсказать, чтобы полиция знала, куда за арестантом ехать?

– Он мог попасть из-за вас в тюрьму, – покачал головой Молдер.

– Все мы можем попасть в тюрьму, – пожала плечами хозяйка. – И очень часто не понимаем, за что. Надеюсь, ночь со мной стоила небольших неприятностей. Которые, впрочем, все равно не наступили.

– Но вы же не могли скрывать это вечно?

– Вечно не получилось. Потому, что я забеременела с первой попытки. Я явилась к нему, и сказала, что хочу получить как можно больше ласки, пока это еще не опасно для ребенка. Джо… Джо маленько прибалдел, и даже предложил решить эту проблему. Но я отказалась. Не хочу убивать детей. Даже, если им всего несколько недель от роду, и они все еще прячутся от несчастий у тебя под сердцем. Согласитесь, это очень сильно похоже на предательство. Я хотела только побыть с этим самцом еще немного, пока можно. Черт возьми, я была без ума от него! И потребовала, чтобы он посвятил мне хотя бы несколько месяцев, раз уж после этого я довольно надолго выпаду из веселья. – Женщина докурила сигарету, затушила ее в раковине, мечтательно улыбнулась. – Примерно через месяц такой жизни он честно сказал, что никогда не женится на мне. Потому, что в его положении жениться можно только в том случае, если это позволит как минимум удвоить капитал. Но что он все равно не бросит меня до конца жизни, всегда будет помогать и всегда будет рядом. Вот такое вот странное я получила объяснение в любви. У кого как, а мое начиналось с того, что на мне никогда не женятся…

Дина Вайс вытянула следующую сигарету, прикурила от зажигалки и затянулась так глубоко, что разом спалила белый цилиндрик почти на треть.

– Скажите, а Джордж Бартуолок никогда не рассказывал о своем брате, Роберте? – воспользовавшись паузой, спросил Молдер.

– О Роберте? – удивилась женщина. – Разве у Джо был брат? Пару раз он ругался на какого-то Роберта. Душевно так, с нутряной ненавистью. Но почему злился, так и не сказал.

– Вообще ничего не говорил?

– Нет.

– Как же ваши родители отреагировали, – поинтересовалась Скалли, – когда вы сообщили, что станете рожать ребенка от человека, который не собирается на вас жениться, и с которым вы, тем не менее, намерены жить?

– Мама ничего не смогла ответить. Потому, что Джо, явившись в нашу квартирку, сказал, что любит меня и собирается купить мне дом здесь, вблизи Рейдсвилла. Чтобы и нам с ребенком на чистом воздухе хорошо было, и ему к нам приезжать недалеко. Предложил маме переехать тоже. Не знаю, когда она поняла, что свадьбы не будет… Но мне ничего не говорила. Он ко мне каждую неделю приезжал. Иногда на выходные, иногда так заскакивал, переночевать. Привозил тысячи по две денег. Если куда-то отправлялся, больше полумесяца выбраться не мог, то десять тысяч давал. Вроде как оправдывался. Так что, жили мы в достатке, и требовать несбыточного было грешно. Откладывали на будущее, ни в чем себе не отказывали. Я как поняла, что снова тяжелая – родила без сомнений. Чего бояться-то? Но, пути Господни странны и непонятны. Кто же знал, что так все кончится?

Она загасила сигарету, а потом смачно сплюнула в сливное отверстие.

– Значит, у вас был свой дом? – с сомнением огляделся Молдер.

– Не веришь? Сейчас, подожди… – Дина Вайс поднялась из-за стола, вышла в соседнюю комнату, и вскоре вернулась с большой коробкой из-под торта. – Вот!

Она перевернула коробку на стол, и во все стороны расползлись фотографии. Женщина поворошила снимки, нашла один, протянула агенту ФБР:

– Вот смотри!

На фоне бежевого коттеджа с большой верандой стояла улыбающаяся девчушка с большим животом. Со смуглой женщиной с длинными засаленными волосами, что сидела на кухне, в ней не имелось ничего общего. Рядом с будущей мамой, обнимая ее за плечо, склонил голову высокий худощавый парень, чем-то напоминающий Роберта Бартуолока, но с более мягкими чертами лица и смеющимися глазами. В груде снимков он присутствовал чуть не на каждом: с малышом на руках, с лопатой в руке, во главе стола, с ребенком на шее.

– Сейчас-то дети где? – поинтересовалась Скалли.

– Гуляют с мамой. С моей мамой. Мы так вдвоем и остались.

– А что случилось с домом? – вернул снимок Молдер.

– Стоит, – пожала женщина плечами. – Только он больше не мой. Слишком уж мы привыкли хорошо жить. Джо ушел, а привычка осталась. Сперва сбережения уплыли, потом долги набежали. Пришлось продать.

Она снова потянулась за сигаретой.

– Вы слишком много курите, – заметила Скалли.

– А чего мне еще остается? – поморщилась Дина Вайс. – Думаете, я о такой хибаре мечтала? На это надеялась? Я думала, дети хорошие университеты закончат, богатыми людьми станут. Сама больше старые платья уже никогда перешивать не стану. А что теперь? Дочка ходит в школу, где половина детей наркоманы, другая половина заражена спидом, а девочки в двенадцать лет уже ходят брюхатые. Сынишке пять лет, он постоянно голодный, вечно в рот заглядывает. Сама марки клею за двадцать баксов в день. И весь заработок на оплату этого клоповника уходит, жратву на пособие покупать приходится. И просвета никакого впереди. Сколько раз уже думала: скакнуть из окна, да и все на этом. Да ведь в таком разе только мне хорошо окажется. А матери и малышам – совсем зарез настанет.

– Да, – согласилась Скалли и повернула голову к напарнику: – Вот тебе, Молдер, еще четыре жертвы проклятого «Мустанга».

– Угу, – кивнул тот. Задумчиво разворошил груду фотографий на столе. – Как много снимков с Джорджем Бартуолоком. Похоже, он вас ничуть не стеснялся, отношения не скрывал.

– А чего это меня стесняться? – моментально вспыхнула Дина Вайс.

– И раз отношений не скрывал, наверное, о его приездах, о ваших отношениях все соседи знали?

– Еще бы! Прекрасно все его знали.

– И о своих планах поддерживать с вами отношения, помогать лично вам и детям при любых обстоятельствах он тоже при людях упоминал?

– Ну, при маме точно говорил. Может, и еще кому-то. Не знаю.

– Да наверняка, – широко улыбнулся Молдер. – Коли не таился, не прятался, так почему бы и не посвятить кого-нибудь из соседей в свои планы за баночкой пивка? Пил он пиво с соседями?

– Изредка бывало, – пожала плечами женщина. – Он даже с друзьями несколько раз приезжал. Детей показать, мной похвастаться. Так что ни черта меня Джо не стеснялся!

– Это я уже понял, – кивнул Молдер. – Итак, мисс Вайс, мне кажется, что вам требуется хороший адвокат.

Окружной суд графства Рокингем, г. Рейдсвил, штат Северная Каролина, 17 ноября 1998 г. 15:15

– Антони Клерман! – вызвал, сверившись с бумажкой, сержант полиции. – Проходите, вас вызывает суд.

– Да, спасибо, – поднялся со скамьи банкир и следом за полицейским вошел в зал, забыв плотно притворить за собой дверь.

В помещении для свидетелей Молдер остался один. Он немного посидел на вытертой до блеска дубовой скамье, потом поднялся, подошел к двери. Из зала доносилось невнятное бормотание. Агент ФБР немного выждал, подозревая, что сержант вот-вот заметит свою оплошность и закроет дверь, но ничего не менялось, и Молдер сместился немного в сторону, чтобы увидеть происходящее в суде через почти пятидюймовую щель.

В зале адвокат Дины Вайс, держа в руках хорошо знакомый полиэтиленовый пакет, подошел к Клерману:

– Скажите, свидетель, вам знакомо это вещество?

– Да, – кивнул банкир, привычным движением размяв грязную смесь. – Это кедровая смола, пропитанная соком обезьяньей пальмы.

– Протестую! – подпрыгнул стряпчий Роберта Бартуолока. – Свидетель не является экспертом по химическим препаратом.

– Простите, ваша честь! – повысил голос первый адвокат. – Но в нашей стране за последние пятьдесят лет только двое людей использовали это вещество на практике. Поскольку один из них является ответчиком, нам приходится обратиться за консультацией к другому. К тому же, мистер Клерман имеет диплом химического факультета Северного колледжа Ричмонда.

– Хорошо, продолжайте, – кивнул судья, зябко запахнув мантию.

– Скажите, свидетель, когда и где вы впервые увидели это вещество?

– Я увидел его десять лет назад в колледже Ричмонда, в комнате Роберта Бартуолока, в его руках.

– Протестую! – опять подпрыгнул сидящий слева стряпчий. – Местонахождение этого вещества десять лет назад не имеет отношения к делу!

– Я всего лишь хочу убедиться, что свидетель действительно знаком с этим веществом, и видел его раньше…

– Но я не виноват, что действительно видел его именно у Бартуолока! – подал голос Клерман и немедленно был осажен судьей:

– Свидетель, вы должны только отвечать на вопросы!

– Простите, ваша честь, – банкир вжался обратно в кресло.

– Протест отклоняется. Продолжайте, адвокат.

– Скажите, как действует это вещество?

– При нагревании и незначительном увлажнении оно выделяет ароматическое вещество, вызывающее в человеке острый приступ страха.

– Вы уверены в этом?

– Да.

– Откуда такая уверенность? – развел руки адвокат. – Вы что, уже пользовались этой смесью ранее?

– Да, пользовались, – кивнул Клерман. – Мы вместе с Робертом Бартуолоком пользовались им при проведении…

– Протестую! – опять вскинулся стряпчий. – Прошлое подзащитного не имеет никакого отношения к изучению свойств этой смолы!

– Но, ваша честь! – повернулся к судье банкир. – Что я могу сделать, если именно Роберт придумывал все эти фокусы и пользовался смесью вместе со мной?!

– Протест принят, – холодно ответил судья. – Адвокат, постарайтесь проводить допрос, удерживаясь в рамках заявленной цели.

– Хорошо, – кивнул тот. – Свидетель, вы часто пользовались этим составом?

– Да, – кивнул банкир. – Мы пугали с помощью смолы всяких суеверных ребят на спиритических сеансах, использовали ее при показе опытов по вызову духов, шутили над преподавателями, помещали ее в душевые комнаты на трубы с горячей водой, один раз спрятали в столовую. Во время обеда, примерно к середине, влажность в помещении повышалась, аромат выделялся в воздух и люди начинали испытывать беспредметный страх перед едой. Насколько мне известно, столовую после нашей шутки даже пытались освятить, чтобы изгнать злых духов.

– Наверное, у вас уходило на эти шутки очень много смолы и сока пальмы, – покачал головой адвокат. – Где вы его брали в таких количествах?

– Но… Ваша честь, – растерянно развел руками банкир, снова поворачиваясь к судье. – Я не хотел бы оскорбить суд, но… Но все необходимые компоненты где-то добывал Роберт Бартуолок!

Однако на этот раз никаких возражений почему-то не последовало, а в зале послышался плохо сдерживаемый смешок.

– Скажите, свидетель, – продолжил адвокат. – Вы можете спрогнозировать, что случится, если эта смола окажется в воздуховоде автомобиля?

– Отчего же не мочь, – пожал плечами Клерман. – Могу. Значит, при выключенном обогревателе не произойдет ничего. Если пользоваться обогревателем зимой, то опять же ничего не случиться. Наружный воздух будет слишком холодным, даже слегка подогревшись в радиаторе отопителя. Чтобы воздух нагрелся до нужной температуры, должна быть хорошая циркуляция антифриза. Например, когда машина долго едет на большой скорости. При этом и двигатель хорошо нагревается, и циркуляция охлаждающей жидкости благодаря высоким оборотам хорошая. Кроме того, наружный воздух не должен быть слишком холодным, и желательна высокая влажность. Например, когда летом на улице идет дождь, стекла начинают запотевать, многие водители вынуждены включать печки. Если при этом машина долго двигается по шоссе, то состав не только увлажнится, но и нагреется и начнет испускать запах. Судя по количеству смолы, воздействие может оказаться настолько сильным, что человек от страха выскочит из автомобиля прямо на ходу. Вот. А все остальное время смола никак себя проявлять не станет.

– Большое спасибо, мистер Клерман, – с облегчением отошел адвокат.

– У защиты есть вопросы?

– Да, – стряпчий выскочил из-за стола и подбежал к свидетелю. – Скажите, мистер Клерман, а какие у вас были отношения с Робертом Бартуолоком?

– Разные, – пожал плечами банкир. – Вначале мы дружили, а после того, как Бартуолок изнасиловал мою сестру…

– Протестую! – зарезанным поросенком завизжал стряпчий. – Я не спрашивал свидетеля о его сестре! Моему подзащитному ни разу не выдвигалось обвинение в изнасиловании!

– Если сестра не захотела этого делать, его поступок все равно остается гнусностью!

– Протест принимается, – кивнул судья. – Секретарь, удалите из протокола упоминание об изнасиловании Робертом Бартуолоком сестры мистера Клермана. Присяжные, вы не должны принимать во внимание при вынесении своего вердикта предположение об изнасиловании ответчиком сестры мистера Клермана. Свидетель, предупреждаю вас о том, чтобы вы отвечали только на поставленный вопрос. Продолжайте, адвокат.

– Так в каких отношениях вы находитесь с подзащитным, свидетель? – хмуро переспросил стряпчий.

– В неприязненных, – кивнул Антони Клерман.

– Вы бы хотели, чтобы он проиграл дело?

– Разумеется! – опять кивнул банкир.

– Спасибо, – стряпчий вернулся на свое место.

– Еще вопросы есть?

– Да, – поднялся адвокат Дины Вайс. – Скажите, свидетель… Вы только что признали, что после изнасилования Робертом Барт…

– Протестую!

– Принято, – кивнул судья. – Адвокат, сформулируйте свой вопрос так, чтобы в нем не звучало утверждения об изнасиловании Робертом Бартуолоком сестры мистера Клермана.

Молдер усмехнулся. Он понял, что судья уже успел принять для себя решение по данному спору.

– Свидетель, скажите: могут ли измениться свойства данной смолы в результате вашего неприязненного отношения к мистеру Бартуолоку?

– Ни коим образом!

– Благодарю вас, у меня все.

– Хорошо, – кивнул судья. – Вы свободны, свидетель. Сержант, пригласите в зал свидетеля Фокса Молдера.

Агент ФБР шарахнулся от двери, плюхнулся на скамью и принял независимый вид.

– Фокс Молдер? – шагнул в комнату для свидетелей полицейский. – Проходите.

Молдер, стараясь не торопиться и держаться как можно естественнее, дошел до кресла рядом со столом судьи, опустился на него. Когда поднесли Библию – положил на нее правую ладонь и поклялся говорить только правду. Судья разрешил начать допрос, и первым поднялся адвокат Дины Вайс:

– Свидетель, вы не могли бы сказать нам, кем вы работаете?

– Специальный агент Федерального Бюро Расследований, секция особо тяжких преступлений.

– Вам знакомо это вещество? – адвокат покачал пакетом со смолой.

– Да. Мы извлекли его из воздуховода автомашины «Мустанг» шестьдесят шестого года выпуска, участвовавшей в дорожно-транспортном происшествии с тяжелыми последствиями.

– Вы не могли бы вкратце рассказать, почему вам пришло в голову заглядывать в воздуховоды этого автомобиля?

– Дело в том, – поднял голову Молдер, – что этим летом нас вызывали для расследования странной аварии, в результате которого оказались раздавлены маленький ребенок и мужчина, а еще один ребенок и женщина потерялись в ближнем лесу. Вскоре мы обнаружили, что мальчик стал шестой жертвой «Мустанга», и все они погибли при сходных обстоятельствах. Возникало ощущение, что людьми овладевал приступ безумия, и они в ужасе выскакивали на дорогу прямо перед другими машинами. В лаборатории мы тщательно обследовали «Мустанг» и нашли эту смолу. Химический анализ показал, что именно она могла стать причиной приступов страха, которые неожиданно овладевали водителями и пассажирами, вынуждая их забывать о личной безопасности.

– Вы знаете, каким образом смола попала в воздуховод?

– Нам удалось выяснить только дату, когда это случилось, – вздохнул Молдер. – До приобретения «Мустанга» Робертом Бартуолоком, он был совершенно безопасен и долго служил своим владельцам. После того, как Роберт подарил этот автомобиль своему брату, владельцы машины стали погибать один за другим.

– Как по-вашему, – подошел ближе адвокат, – смола могла попасть в воздуховод случайно?

– Нет, – мотнул головой агент ФБР, – это совершенно невозможно. Состав очень редок, его свойства знакомы только считанным специалистам, а компоненты требуется специально завозить из других стран. Сочетание всех обстоятельств указывает на то, – Молдер посмотрел Бартуолоку прямо в глаза, – что смолу поместил в машину человек, хорошо знакомый со свойствами сока обезьяньей пальмы и смесями на ее основе. Яд положили в «Мустанг» с целью совершения умышленного убийства, которое должно выглядеть, как несчастный случай.

– Вы кого-нибудь подозреваете в этом преступлении?

– Да, у нас есть подозреваемый.

– Он задержан?

– Нет.

– Почему? – удивился адвокат.

– Я протестую! – вскочил стряпчий, защищающий интересы Бартуолока. – Вопросы убийства не относятся к этому делу! Мы решаем вопрос только с гражданским иском!

– Ваша честь, – повернулся адвокат к судье. – Данный вопрос имеет самое прямое отношение к делу! Если будет найден истинный виновник в гибели Джорджа Бартуолока, то гражданский иск потребуется переадресовать к нему!

– Протест отклоняется, – кивнул судья, откинувшись на спинку кресла. – Продолжайте задавать вопросы.

– Так почему вы не задержали подозреваемого в умышленном убийстве шести человек?

– К сожалению, нам не удалось найти доказательство того, что именно он, собственноручно, подложил смолу в воздуховод.

– Тогда почему вы подозреваете этого человека?

– Потому, что он имел весомый мотив, – ответил Молдер, глядя на худощавое лицо Бартуолока, – получая в результате смерти первой жертвы большую сумму денег и значительное имущество, а также потому, что он имеет навыки работы с соком обезьяньей пальмы, а это является очень большой редкостью.

– Я протестую! – опять возмутился стряпчий. – Свидетель безосновательно указывает на моего подзащитного!

– Протест принят, – кивнул судья. – Попрошу вернуться к сути вопроса.

– Как долго вы расследовали это дело, свидетель? – понизил тон адвокат.

– Около двух месяцев.

– Следствие окончательно пришло к выводу, что причиной смерти всех шести жертв был этот кусочек смолы, помещенный в воздуховод, или имеются какие-либо иные вероятности?

– Да, мы пришли к окончательному выводу, что причиной всех смертей стала эта смола, помещенная в воздуховод за отопителем.

– А вы уверены, что эта смола не является частью конструкции машины?

В зале опять послышались смешки.

– Да, мы совершенно уверены, что кусок смолы не является частью конструкции машины, – серьезно кивнул Молдер, – а был помещен в нее перед тем, как «Мустанг» подарили Джорджу Бартуолоку.

– Спасибо, – поклонился судье адвокат. – У меня больше нет вопросов.

– Защита? – вопросительно повернул голову судья.

– Скажите, свидетель, – сидя за столом, наклонился вперед стряпчий. – Вы собираетесь предъявлять моему подзащитному обвинение в убийстве?

– К сожалению, нет, – покачал головой Молдер.

– Свидетель, сообщите, пожалуйста, присяжным, сколько человек могли подложить смолу в воздуховод этой машины? – попросил стряпчий. – И я хочу напомнить вам, свидетель, что вы находитесь под присягой.

– Подложить уже готовый состав могли несколько десятков человек, – честно признался Молдер. – Изготовить состав: только двое.

– Но собранные вами доказательства никак не указывают на кого-то конкретного из них, а всего лишь раскрывают схему преступления?

– Протестую! – на этот раз возмутился адвокат Дины Вайс. – Мы не расследуем убийство, а решаем гражданский спор!

– Простите, ваша честь! – замотал головой стряпчий. – Но из предыдущих показаний у присяжных может сложиться впечатление, что мой подзащитный виновен в убийстве! Хотя никаких обвинений ему не предъявлялось, и судебного решения по этому поводу не выносилось.

– Ответьте на последний вопрос, свидетель, – решил судья.

– Ваша часть, – потер затылок Молдер. – В результате проведенного расследования мы выявили двух человек, которые могли положить ядовитое вещество в «Мустанг» и имели для этого мотив. Но у нас не хватает данных для того, чтобы предъявить обвинение одному из них.

– У меня больше нет вопросов! – откинулся на стуле стряпчий.

– В таком случае, прения закончены, – подвел итог судья. – Предлагаю адвокатам подготовить последние выступления до того, как присяжные удалятся на совещание.

Молдер облегченно вздохнул и пошел в зал, усевшись рядом со Скалли.

– Ну как? – прошептал он.

– Во всяком случае суд, вытребованный с нас Скиннером, состоялся, – усмехнулась напарница. – Я пока не знаю, чем все кончится, но журналисты уже чуть не двери ломают.

– Зря я сказал про двух человек. Надо было сослаться на несколько десятков. Это делает Бартуолока более правдоподобным виновником.

– Какая теперь разница, – пожала плечами женщина. – К тому же, это правда, а ты был под присягой. Тихо! Адвокат начинает выступать.

Поверенный Дины Вайс вышел вперед, встал напротив сектора, отведенного присяжным, обвел их внимательным взглядом.

– Уважаемые сограждане! Сегодня на вас возложена большая задача. Сегодня вам предстоит решить судьбу четырех человек и почтить память безвременно усопшего мужчины. Отца, любящего мужа, честного гражданина. Сегодня вы могли убедиться, что Джордж Бартуолок искренне любил своих детей и присутствующую здесь Дину Вайс, проводил с ней много времени, обеспечивал все их потребности. В их распоряжении было все его немалое состояние. Но внезапная смерть оборвала судьбу отца, скомкав его планы и разрушив судьбу детей. И всему виной – маленький кусочек смолы, который по воле какого-то негодяя оказался в воздуховоде машины. Разумеется, никто не собирается обвинять Роберта Бартуолока в том, что именно он пытался уничтожить своего брата. Мы все надеемся, что это не так. Но машину, ставшую причиной смерти отца двух детей, подарил Джорджу именно он. Машину, из-за которой умерло уже шесть человек, а двое маленьких детей из достатка стремительно скатились в нищету!

Адвокат печально вздохнул, прошелся вдоль высокого деревянного поручня.

– Мы только что выяснили, что это вещество не могло попасть в машину на заводе, а значит фирма-производитель ответственности за произошедшее не несет. Отрава попала в «Мустанг» заметно позднее. Поэтому, согласно закону о защите прав потребителей, ответственность несет тот, кто передал потребителю вещь ненадлежащего качества. Машину Джорджу Бартуороку подарил брат – именно он и отвечает за вред, принесенный опасным при эксплуатации предметом. Именно он должен компенсировать потери, причиненные его подарком всем пострадавшим. Поэтому я предлагаю вам взвесить все, услышанное сегодня в этом зале и принять единственно правильное решение. Спасибо.

Адвокат отошел, уступая место стряпчему ответчика.

– Уважаемые присяжные! – закинув руки за спину, начал тот. – Убедительно прошу вас не поддаваться эмоциям в этом сложном деле, а следовать его величеству Закону. Сегодня вам отчаянно намекали, что именно мой подзащитный виновен в смерти Джорджа Бартуолока, что именно он с полным небрежением отправил в путь «Мустанг», превратившийся в смертоносный снаряд. Однако будьте внимательны. Моему подзащитному никто не пытается предъявить официальное обвинение. Никто не видел, чтобы он подкладывал что-то в машину. Это всего лишь намеки. Роберт хотел сделать брату приятное, и подарил ему машину. Он любил своего брата, поддерживал с ним самые наилучшие отношения. Так что же теперь? Почему его пытаются сделать виноватым только за то, что он не поскупился в очередной день рождения близкого человека?! Потому, что спустя пять лет в машине обнаружился кусочек ядовитой смолы? Причем совершенно непонятно, как и когда это кусок в нее попал! Разве существуют доказательства того, что в момент дарения «Мустанг» уже был отравлен? Что Роберт Бартуолок хотя бы подозревал об этом обстоятельстве? Поэтому я призываю вас взвесить все за и против на холодных весах разума, и вынести вердикт помня о том, что всякий человек, входящий под эти своды, считается невиновным. Вину еще нужно доказать. Именно доказать! А не всего лишь намекать на ее существование.