Текст книги "Десятый день рождения"

Или прошло уже больше?.. Два… Три… А может и все полгода?..

Черт, как же быстро летит время в Парке!..

Джесс не могла точно ударить по календарю, но на самом деле дата не играла никакой роли. Важным было само событие.

То есть это сделала ты?..

Ответа не было, как и весь прошлый разговор, но он и не требовался. Какой бы неприятной Алиса не оказалась в разговоре, однажды она уже оставила свой след в истории этого поместья. В истории его обитателей.

И за след этот Джессика была ей искренне благодарна…

–Так и где вы познакомились? – Джесс резко перебила общее молчание, наступившее после последних слов Алисы, благодаря которым Хлоя теперь не отрывала глаз от старшей сестры, в надежде, что она ничего не поняла.

Но Джесс наконец осознала, почему Алиса не хотела давать слова кому-то еще. Она хотела закончить свои слова тем финалом, ради которого и начинала их говорить. Не хотела отдавать слово, пока не довела тему до того, чем хотела ее закрыть… – Мне кажется, наша встреча началась именно с этого.

Хлоя тяжело вздохнула, перед этим посмотрев на горящие глаза подруги, которые она естественно не замечала, так как оставалась все еще обычным человеком, и начала. В ее же глазах было недовольство, но хладнокровие, развитое до небывалого умения в использовании, позволяло Джессики не показывать сестре правды – того, что она все поняла, как бы ловко Алиса не прятала за намеками правду.

–Только можешь вначале описать парк, который стоит в городе. И поподробнее, где ты меня искала. Каким он был в самом…

–В городе? – удивилась Хлоя.

Джесс быстро отмахнулась, понимая, что сказала лишнее.

–Просто опиши парк. Возможно, ты не ходила по тем местам, в которых гуляла я

Хлоя озадаченно замолчала, принявшись вспоминать, что от нее и потребовали.

Но сама Джессика даже не думала ее слушать. Ее интересовало куда более значимое событие.

Она все еще “слушала” последние слова Алисы…

И надеюсь это нужное в их представлении больше никогда не перегнет палку…

Больше… Никогда…

Джесс подняла глаза на внимательно слушающую подругу Алису и “спросила”, понимая, что теперь, после главного признания, которого выдало все то, что она скрывала, не “отвечая” на ее вопросы, ей больше нет нужды скрывать свою особенную природу. Теперь она больше не будет скрывать “себя” от Джессики и наконец “ответит” ей так, как было положено в Роду.

Как было положено отвечать в присутствии обычных людей, если речь шла о том, чего им знать было необязательно.

Так значит, это сделала ты?.. Тот случай был твоих рук дело?.. Значит… Значит, они не любят ее настолько?.. Ты права – те, кто мог бы стать ее другом, пока что чересчур мал для того, чтобы перестать завидовать ей… Или хотя бы скрывать свою зависть… Мы с моей матерью чересчур известны в городе и ты наверное не можешь понять, почему, да?.. Она то тебе не может объяснить… На случай, если ты еще не поняла, мы решили не посвящать ее в секреты Семьи, в которой она родилась… Я не знаю, что с ней будет дальше, но…

Глаза Джессики загорелись, но также быстро потухли. В одну секунду она начала выдумывать тысячи вариантов, как можно было бы использовать неизвестную ранее представительницу Рода ради самого главного.

Ради Хлои, которую Джесс уже очень давно хотела сделать по-настоящему причастной к их Семье. По-настоящему Связанной с Ним, а не так, как это было сейчас.

Как и всю предыдущую ее жизнь…

В любом случае, спасибо… Спасибо за то, что ты тогда сделала…

Джесс поймала на себе внезапный взгляд сестры и поняла, что улыбается чересчур сильно. Теперь это было не хладнокровие, которое, несмотря на злобу и ненависть внутри нее, все равно выражалось так, как этого хотела Джесс. Теперь она была по-настоящему рада, что узнала о ее новой подруге эту новость. Рада от того, что поняла ее намек, которым она ее описала, кто стоял за тем событием, о котором Джессика, как оказалось, знала чересчур мало…

Всего лишь намек?.. Больше не перегнет палку… Всего лишь размытые слова, но не полное признание в том, что это было ваших рук дело… Твоих, если быть точной… А самое главное, почему?..

Джесс посмотрела на Хлою, чьи слова пролетали мимо ее ушей.

Она не разрешила тебе рассказывать об этом кому-то?.. Я пойму, если она не решилась говорить об этом Джессамине, ее матери, но…

Неужели она испугалась рассказать об этом даже мне?..

Джесс вновь вспомнила о той новости, настолько затронувшей весь Марлин, что она прошлась по горе волной, нахлынувшей на всех, кто только на ней обитал. А значит, об этом узнало и поместье Хайзенбергов тоже…

Переломанные колени. Сломанные ребра, много синяков, ушибов и, самое главное, боли…

Ты не только спасла ее от обезумевших от зависти детей, которые могли бы быть ее друзьями… Они были чересчур злы на нее и пускай она была не виновата, что их же родители больше обсуждали именно нас, а значит и ее тоже…

Но ты… Ты была рада, что наконец получить эту возможность… Ты “помяла” их, чтобы отпугнуть… Чтобы они сбежали из парка… Но разве этого было недостаточно?.. Зачем ты испортила им жизни?.. Некоторых из них больше никогда не смогут ходить на своих ногах… Зачем…

А впрочем, это не мое дело… Я могла бы тебя винить, если бы ты сделала это просто так… Но ты…

Но ты спасла Хлою… Мою Хлою… Маленькую, безобидную и самую обычную девочку, всего лишь ищущую в парке свою сестру…

Но только не в том парке, что надо было это…

Ой!..

Джессика резко закрыла рот, который разразился в немом крике, сразу двумя ладонями сразу и уставилась на Алису. Страх, который едва ли не взорвал ее сердце, нахлынул с последними словами и заставил его биться так быстро, что у нее закружилась голова.

Когда Хлоя посмотрела на нее, резко оборвав рассказ об ужасах заброшенного парка, которым перестали пользоваться, а значит и поддерживать в порядке, Джесс всего лишь изобразила невероятную открытость и восприимчивость к ее рассказу. Страх, который поразил ее чересчур неожиданно, она не успела скрыть. Пытаться спрятать его было бессмысленным, так что ей пришлось выдать его за истинное отношение к истории сестры о безлюдном и мрачном парке.

Джесс сразу же поняла, как надо использовать эмоции на своем лице, чтобы не вызвать подозрений, и закивала.

Она показала на своем лице то, чего хотела видеть сестра.

–Да. Я слишком привыкла к нему, чтобы замечать то, настолько он страшный. Зря ты ходила туда одна. Зря…

–Но ведь я искала тебя, – смутилась Хлоя, не понимая слов сестры.

Но Джесс больше не могла вести сразу два разговора. В “одном из них” она совершила чересчур большую ошибку, чтобы продолжать переживать за чувства сестры.

Джесс упомянула в “разговоре” с Алисой то, чего упоминать было нельзя.

Но только не в том парке, что надо…

Роковые слова, которые, по мнению Джессамины, нельзя было произносить нигде, были “сказаны” в самом худшем месте, которое Джесс только могла выбрать.

А точнее в худшем обществе…

Она сказала это в “разговоре” с тем, кто мог ее понять. В “разговоре” с тем, кто натянуто и чересчур наигранно делал вид, что никак не Связан с Семейным Даром. Алиса не отвечала и на это. Даже тогда, когда Джесс сказала чересчур запретное.

Когда выдала главный секрет матери. Тот, про который могла бы не знать и сама, если бы однажды не вошла в него по случайности.

Чересчур большой случайности…

Она молчала и слушала историю Хлои, которая продолжила говорить, явно устав за последние десять минут их встречи.

Молчала после того, как сказала о самом главном.

Больше не перегнет палку…

Джессика, понимающая скрытый намек в словах Алисы, была благодарна ей за то, что однажды она спасла ее сестру.

Сейчас же оставалось слушать Хлою. Несмотря даже на то, что Джессика не могла усидеть на месте, не в состоянии перестать корить себя за такую оговорку.

Оговорку, которая могла стоить жизни всем планам Джессамины, которые были аккуратно и тщательно запрятаны в Парке.

В ее владениях… Только ее…

–В конце концов…

Спустя несколько минут, когда Хлоя описала все, что только запомнилось ей в городском парке, в котором она рассчитывала найти сестру, она наконец дошла до того момента, о котором ей больше всего хотелось услышать. И ей, и Джессике, и Алисе, которую старшая из Хайзенбергов видела впервые за всю жизнь.

–Я дошла до самого конца. К самому краю, неряшливо разделяющему и парк, созданный людьми, и лес, до которого они не сумели притронуться. Не сумели или не успели. Конец парка не заканчивался, как если бы это было запланировано теми, кто его строил. Он завершался “обрывом”, благодаря которому можно было без каких-либо проблем попасть в дикую природу, причем сразу в глубь леса – четвертый сектор парка начинался задолго после начала лесистых массивов – где он заканчивался было даже трудно представить…

Хлоя поморщилась.

–Хотя… Хотя ты и сама все это знаешь, – она подняла опущенную голову и продолжила, стараясь больше не отходить от темы. – Сколько бы времени я не провела в парке, сколько бы я не задумывалась над тем, чтобы пересечь эту “границу”, обрыв между лесом и цивилизацией, я обходила эти мысли стороной. Там, в глубине леса, который приветствовал тех, кто решался в него войти, мраком и вечными тенями, больше похожими на прячущихся от кого-то людей, было не то, что неуютно. Все как будто бы только и говорило, что не надо этого делать.

Хлоя подняла глаза и посмотрела сразу на всех, не выбирая кого-то одного. Джессика понимала, что история рассказывается не только ей. Алиса, которая вероятно знала эти рассказы задолго до их общей встречи, при которой они познакомились все втроем, слушала с таким же внимательным интересом, что и Джесс.

Возможно, ей было интереснее, чем Джессике.

Возможно, Алиса была лучшей “сестрой” для Хлои…

Но если младшая из Хайзенбергов только что говорила, как отгоняла плохие мысли о том, чтобы выйти из парка в лес, то старшая боялась думать об этом.

О том, что кто-то может быть лучшей подругой Хлое, чем она сама…

–Но в конце концов, когда попутно исчезали все интересные моменты жизни, а новых не появлялось… – она замотала глазами, будто пытаясь куда-то их деть. Ей вдруг захотела укрыться от назойливых взглядов, пялящихся на них внимательными глазами. Алиса смотрела на нее искренне, Джессика же – думала о своем, что не мешало ей изображать увлечение. – Ну разве что плохие моменты…

Хлоя сразу же вернулась в прежнее состояние и продолжила рассказывать дальше. А Джесс попыталась представить это еще один раз. Попыталась понять, что тогда произошло, а точнее, как это выглядело.

Джессика сидела так близко к Алисе, единственной Связанной с Даром, кто жил на этой горе, помимо некоторых из поместья Хайзенбергов – ритронуться к ее голове было совсем легко. Джесс могла увидеть это, не просто услышать рассказ, а сделать это собственными глазами, стоило только дотянуться до девочки. До любой из них и история, что она слышала из слухов в городе, произошедшую в самой глуши парка, которую мог провернуть лишь тот, кто был из Рода, была бы прямо перед ней. А точнее, сама Джесс оказалась бы в ней. В том самом моменте, о котором ей намекнула Алиса.

Но теперь это были не просто мысли.

Теперь Джессике действительно хотелось это сделать…

Огненноволосая девочка с примерным оттенком глаз, который точно бы был оценен по достоинству, если бы не Гонения. Если бы Род и Семья оставались такими же едиными, как и прежде.

Это сделала она. Она и намекнула об этом в своих словах, ради которых не давала слова никому другому, кроме себя.

Второй девочкой была Хлоя. Ее сестра.

И та, и другая должна была помнить, что произошло в тот день, который разлетелся слухами по всему городу. Слухами, в которых не было ни Алисы, ни Хлои.

Лишь две неизвестные девочки по словам тех детей, что были еле способны говорить, когда они вернулись и парка.

Две девочки…

Безусловно, ты заставила их забыть о вас, чтобы это не вызвало проблем… Но главная проблема в том…

Заставила ли ты забыть что-то и ее тоже?.. Ведь там было много крови, судя по последствиям, что я слышала по городским разговорам, а Хлоя, как бы не хотела рассказывать мне правду, не боится вспоминать о парке. О том самом месте, в котором это и произошло…

Джесс вернулась к разговору, на этот раз понимая, что собирается делать.

–К тому же, я ходила в него, чтобы найти тебя, – Хлоя продолжала свою историю, не в состоянии заметить по внимательному лицу сестры, что она даже не слушала ее до этого. – А тебя, как бы я не старалась, там не было. В конце концов последним решением оказалось только это. Я обошла все, что только было можно. И не нашла ничего, чего бы хотела…

Сейчас Джессика прислушивалась к словам сестры, чтобы в случае чего не показаться перед ней невнимательной или нежелающей выслушивать ее проблемы, которых была лишена сама Джесс…

Она поочередно осматривала то Алису, сидящую по левую руку, то Хлою, которая была справа. До сестры было ближе. Но…

Джесс повернулась к другой девочке, приняв свое окончательное решение.

Боюсь, она может не помнить той крови, которая там была… Возможно, ты постаралась над тем, чтобы ей спокойней спалось по ночам…

И я благодарна тебе за это…

До сегодняшнего дня Джессика не знала, о том, что на одной горе, буквально в одном и том же городе, бок о бок с ними, живет еще одна представительница Дара.

Джесс сомневалась и колебалась, но все равно тянулась к огненноволосой девочке…

Но, думаю, ты запомнила тот день получше…

До сегодняшнего дня Джессика даже не подозревала о том, что та история, слухи о которой витали в воздухе до сих пор, была основана вокруг ее сестры. Кровавая история, основанная на боли.

Ее ладонь практически висела над пальцами Алисы, “смотрящей” за историей Хлои, и в последний момент она смутилась.

Кровавая. А в каких-то моментах и смертельная…

Ей вдруг удалось вспомнить те детали, о которых она забыла также быстро, как и о самом произошедшем. То, что услышала она, никак не заинтересовало новую Джессику. Ту, что полностью отдалась новой жизни.

Сейчас же… Сейчас же она начала вспоминать о том, что слухи эти шли не просто со злостью к тем, кто оставил полуразвалившийся парк открытым даже для детей, которые рано или поздно все равно пришли бы оттуда со сломанными руками и царапинами во все тело. Нет…

Джесс вспомнила тот день. Она проходила мимо города, возвращаясь из Парка. Другого Парка…

Тот день был наполнен не злыми слухами и разговорами.

В тот день в воздухе витал запах слез и отчаяния, неспособного скрыть никакими силами. Даже самим Даром, которым Джесс с радостью поделилась бы, если бы это помогло.

Тот день был наполнен не только сломанными костями детей, “прижавших” двух “неизвестных” девочек, которых впоследствии никто не мог вспомнить.

Тот день горел болью и страданиями целого города, выносящими из парка тех детей, кто не мог подняться на свои ноги из-за сломанных костей.

И тех, кто не мог выйти сам по другой причине…

Джесс наконец притронулась к Алисе, откинувшись поудобнее в кресле, и моментально “ушла в себя”.

В городе витал запах слез и голос отчаяния, которого нельзя было смыть ничем…

–

Алиса. Самый-самый конец городского парка, темень, нахлынувшая на это место от солнца, идущего на закат, и Хлоя.

Точнее, ее пока что не было. О ней Джесс просто знала… Знала, что она еще появится в этом “сне”.

В этом месте, которое еще успеет облиться кровью…

Спустя несколько минут ожидания и ежесекундного просмотра часов, время на которых шло в разы медленнее, чем это ощущала красноволосая девочка, наконец-то послышался звук, который хоть немного, но все же успокоил Алису. Гнетущее молчание последней части парка, из которой давным давно ушла жизнь, позволяло его единственным посетителям, зашедшим настолько глубоко, насколько это было возможно – тем, кто оказался на самом краю перед резким “обрывом” из заброшенной цивилизации в дикую природу леса, – спокойно слышать даже тиканье часов и это если не говорить о собственном сердцебиении, от которого единственная посетительница этого дня уже успела изрядно устать. Мрак, который приходил с мертвой тишиной, давил и уничтожал спокойствие, вызывая незаметно растущую с каждым новым ударом сердца панику, доводящую человека до безумства. Алиса видела немало случаев, когда незваные гости, колесящие по штату, узнающие о полузаброшенном парке, решались посетить его, при этом не задумываясь о том, что выход им найти покажется куда более трудной задачей, нежели гору, на которой этот парк стоял. Спустя всего полчаса, люди с бешено колотящимися сердцами и безумными глазами, начинали хаотично блуждать кругами среди ржавых, но подозрительно тихих аттракционов, не издающих ни единого скрипа, убиваясь в мучительно терзающем душу страхе, с каждым новым шагом понимая все больше, что то самое место, которое завлекло их своей загадочностью и таинственностью, медленно, становилось их могилой, в которой никогда не найдут даже их мертвые тела. Парк был невероятен и поражал своими масштабами, которые получалось осознать в достаточной степени чересчур поздно, когда в голову начинали приходить первые мысли о том, что не стоило приезжать на эту гору. В этот город.

Чересчур поздно…

И даже близко приближаться к этому проклятому парку, из которого они выходили лишь с чужой помощью…

Однако самым страшным в парке по мнению Алисы было далеко не его размеры и его мертвая пустота, которую замечали все. Все видели лишь это, но никто не задумывался о самом главном. О том, что приходило с глубиной парка первым.

Бездыханная тишина, которую вначале все воспринимали с улыбкой от невиданных раньше ощущений. Именно она превращала людей в психопатов, выходящих из парка. Людей, чьи нервы еще долгое время восстанавливались после самого главного поиска в их жизни.

Поиска выхода из места, в которое они больше никогда не возвращались. Ни в этот парк, ни в какой другой. Тишина пугала сильнее страха не найти выход или встретить кого-то нежеланного. Она была болотом, которое с каждым шагом заставляла слышать звуки сердца и переливающейся крови все громче и громче. Порой, если человек задерживался в самой дали парка слишком долго, эти звуки замещали собственные мысли. Кровь, переливающаяся в организме, становилась его мыслями…

А если потерявшемуся приходилось ночевать…

Впрочем, что было с этими людьми, Алисе никогда узнать не удавалось. Нет, из парка выходили все, но проблема была в том, что и все уезжали также внезапно, как и появлялись в Марлине, выходя из своих машин, поднявших их на гору, с широкой грудью и гордо поднятым взглядом.

Хоть и выходили из парка они далеко не такими уверенными, как встречали его первые метры всего за пару часов перед тем, как ненадолго сойти с ума…

Все они уезжали и узнать, что происходило с тем меньшинством, что не сумело прийти в себя еще в городе, она не могла.

Не могла знать, приходили ли они в себя вообще…

Алиса услышала еще один хруст сухой ветки и улыбнулась. Тишина расходилась и делала это не она, а значит, Алиса начала улыбаться не просто так.

Сейчас, когда она была, вероятно, единственным по-настоящему постоянным посетителем парка среди всех жителей Марлина, она легко переносила отсутствие живых людей, да и найти выход из любой точки этого огромного места ей с каждым днем становилось все легче. Главные страхи этого места исчезли, но от одного, она избавиться не могла. Единственным, к чему невозможно было привыкнуть, было то, о чем она думала последние несколько минут.

Тишина пропала, потому что звуки шагов за ее спиной участились и стали ближе. Внезапное появление Хлои должно было обрадовать Алису, как сделали это первые звуки шагов, отдаленные и глухие.

Вот только сейчас они ее радовать перестали. Совсем…

Радовали бы, если бы все было так, как Алиса и хотела. До тех пор, пока та не повернулась окончательно, готовясь обниматься с недавно появившейся в ее жизни новой подругой, у которой, как казалось им обеим, была чересчур схожая судьба.

Вот только все оказалось совсем наоборот. И звуки, которые должны были принести ей спокойствие, принесли в ее жизнь лишь еще больши      й страх.

И страх, очень не свойственный этому месту. Месту, в котором никогда еще Алиса не видела так много людей…

Алиса ожидала увидеть позади себя Хлою, но от Хлои там не было ничего…

Сердце заколотилось, а глаза по непонятным причинам вдруг начали пересыхать.

Будто бы они начали гореть…

–Кто вы? – закричала она, понимая, что лучше это сделать, пока они были далеко.

Молчание и лишь ехидные улыбки, которыми горели их лица. Они радовались этому, потому что только здесь могли показать свое настоящее лицо.

Там, в городе, никто бы не позволил им сделать то, ради чего они зачастили ходить в этот парк.

В особенности, так далеко, где никого никого никогда не бывало…

Никого, кроме младшей из Хайзенбергов, чья одна лишь фамилия заставляла их сердца загораться в зависти и злости…

Но сейчас они встретили лишь Алису. Вторую, похожую на Хлою своей судьбой.

Алису, чью историю часто вспоминали в городе со слезами на глазах, в отличие от имени Хлои, которое всплывало со смехом и гордостью за самых редких гостей Марлина.

За Джессамину и Джессику…

–Неужели это…

Один из самых первых, кто шел впереди всех, мальчик, не старше Алисы по возрасту, открыл рот первым из всей шайки, что шла вместе с ним. А точнее, за ним.

–Ты…

Он прищурился, так как их все еще разделяло расстояние минимум нескольких “коридоров” пространства между двумя подряд идущими аттракционами, которые оставались последними в этом недостроенном месте.

Но эти дети, которые были младше самой Алисы минимум на пару лет, пришли в парк далеко не за привычным развлечением. Если во втором и третьем секторе еще можно было найти работающие, в отличие от всех остальных, аттракционы, на которых можно было прокатиться без очереди то здесь, в четвертом.

В мертвом…

Нет.

Сюда приходили совсем за другим. Хлоя приходила за сестрой, которая отдалялась от нее с каждым днем все дальше и дальше, так и продолжая думать, что остается все такой же близкой, как и раньше. Алиса…

Она сильно смутилась, опустив голову к поджатым на лавке ногам и постаралась забыть привычную причину, по которой приходила сюда почти каждый день.

Каждый, но не в этом случае. Сегодняшним днем Алиса оказалась здесь ради совсем другого. Ради того, что вызывало у нее улыбку, а не слезы, как это было обычно, стоило ей пройти чуть дальше недостроенного четвертого сектора – в глубину дикой природы. В лес.

Сегодня она забыла об обычной причине и, пока сидела на лавке, думая о Хлое, ждала ее. Ждала вторую причину, по которой оказалась здесь снова.

Сегодня Алиса забыла о том, зачем приходила сюда раньше. Сейчас она думала лишь о новой подруге. Думала…

Пока не появились они…

–Ты так и не перестала сюда приходить? – спросил он уже тише, когда они приблизились на расстояние одного небольшого аттракциона, разделяющего их. Пять, возможно за спинами тех, кто шел впереди, был кто-то еще, но сейчас она видела только их. Пять, максимум шесть детей, выросших телами и возрастом, но что не собственным умом.

–Что вы здесь забыли? – пыталась отговориться от ответа Алиса, понимая, что не хочет, чтобы они подходили еще ближе. Они же этого понимать даже не собирались.

–Не беспокойся. Мы ищем не тебя.

Из первых рядов подхватили общий смех, который спустя всего секунду заразил уже всю толпу целиком. Среди привычной тишины, смех, который отдавался гулким эхом, поглощающим само себя, слышать какие-то звуки было непривычно.

А учитывая, что она знала, кто эти звуки издавал – еще и страшно…

–Вы опять лезете к ней? – сказала Алиса, когда те подошли еще ближе. Теперь расстояние между ними было слишком малым, чтобы скрывать страх, которым она прониклась.

Теперь они были слишком близко, чтобы просто уходить – ей ничего не грозило.

Ей…

Откуда вы знаете, что она приходит сюда?… Кто вам сказал?..

–Но не к тебе же, – заулыбался первый, что говорил больше остальных. – Тебя то мы не трогаем.

Алиса встала с лавки и, обогнув ее сбоку, вышла к ним навстречу. Да, ее возраст можно было проследить и по ее росту. Она была не слишком выше большинства из толпы, но точно не ниже.

Алисе было неловко находиться рядом с ними. Стараясь особенно не показывать виду, она посмотрела на второй “коридор”, идущий через техническую часть самой последней части парка.

Не выходи… Только не сейчас…

Именно оттуда Хлоя и выходила к этому последнему месту во всем парке перед “обрывом” в лес, привыкнув обходить большие преграды упавших и накренившихся аттракционов коротким путем.

И именно оттуда ей сейчас выходить явно не стоило…

–Почему вы пристали к ней? – спросила Алиса, не переставая оглядываться на последний коридор, через который ее новая подруга любила быстро заканчивать свой путь, научившись ходить по парку сама, без каких-либо сопровождающих.

Она искала свою сестру в парке слишком долго. Слишком, чтобы позволить себе блуждать по этому месту, так и не придумав свои собственные пути, которыми бы не пользовались другие.

Возможно, именно из-за этого ты и не встретила их по дороге…

На это Алиса и рассчитывала.

Услышь нас… Почувствуй, что мы здесь… Только не выходи к нам…

Не выходи к ним…

–Мы злимся и не скрываем этого, сообщил мальчик, гордясь своими словами.

Однако правдивости в них было немного. Алиса слегка поморщилась, показывая свое отношение к сказанному.

–Еще как скрываете. Какие лица вы строите в городе, – она присмотрелась к тем же лицам, которые сейчас были уже далеко не в городе. В Марлине, где они не могли показать себя, они были завистливые и злые. Сейчас – удовлетворенные.

Они узнали, почему Хлоя зачастила последнее время заходить в этот парк. А значит, и почувствовали возможность, ради которой и пришли сюда в этот день. – И какие вы здесь.

Они переглянулись между собой, лишь еще сильнее натягивая улыбки на свои рты, и вернулись обратно к ней. К той, что в этой банде не состояла, но и той, кого они и не искали.

В парке была еще одна девочка, блуждающая среди беззвучных металлических джунглей, нависающих над душой. Это была Хлоя.

Искали именно ее…

Алиса снова глянула к крайнему коридору, который звучал бы голосом электрических генераторов и криков рабочих, поддерживающих жизнь четвертого сектора парка, если бы он работал. Сейчас же он молчал, как и всегда.

На это Алиса и молилась. Она надеялась, что тишина, которая нависала над каждым, кто приходил в этот парк, скроется за голосами тех, кто пришел сюда без приглашения.

И далеко не с добрыми намерениями…

Только не выходи… Не напевай себе под нос… Не уходи в себя… Даже не думай…

Пожалуйста… Только слушай… Слушай и ты услышишь, что в этот день тишина парка наполнилась жизнью…

Но далеко не той, которую ты бы хотела бы встретить… И не той, что хотела бы встретить тебя… Они злятся на тебя, потому что завидуют… Они еще не могут понять, почему это происходит…

Алиса поморщилась снова.

Впрочем, как и я… Но я могу сдерживать себя… А они… Они пока что твоего возраста… Они не подумают о содеяном, если их чувства перевалят через их разум…

Они не хотят причинять тебе вреда… Они просто завидуют… Но зависть эта может стать последним твоим днем, как бы сильно они не станут жалеть об этом в будущем…

Она глубоко вздохнула и осмотрелась по сторонам. Сюда давно никто не заходил. И не зайдет еще больше.

Особенно в этом месте…

–А разве нам позволят вставить хоть слово? – спросил самый первый уже без злорадной улыбки, которая была на нем с самого начала. Теперь он выглядел жалобно, но так, как будто получил шанс быть выслушанным впервые. – Нам позволят спросить, почему о нас стали забывать? Что происходит в городе, скажи мне! У них поехала крыша на этих чертовых Хайзенбергах. О ком они говорят все больше больше? Кто они? Что они сделали городу? Что они вообще сделали?

Мальчик завелся сильнее некуда, и если до этого Алиса просто не хотела, чтобы Хлоя приходила сюда, представляя, что может произойти, то сейчас ей ничего представлять не приходилось.

Алиса смотрела на отчаявшегося мальчика, младшего по возрасту, но с не менее ранимой душой, и понимала, что никакие представления не окажутся настолько жуткими, как правда, которая произойдет, если она все же окажется перед ними.

Алиса знала, что происходило в городе. Знала, но не понимала, почему это происходило. Она могла понять, на что они могут пойти, чтобы вернуть себе доверие и внимание, которое у них украли.

А этого она не хотела. Всей душой не хотела.

Алиса хотела уберечь Хлою от них, как бы сильно она не понимала их.

–Майкл выиграл школьную олимпиаду сразу по трем предметам. Его отправили на общий съезд “вундеркиндов штата”, – он заулыбался и попытался, засмеявшись, приободрить и всех остальных, но ничего не получилось.

Ни нормально улыбнуться, ни засмеяться, ни заставить делать это других…

Алиса знала об этом мальчике по имени Майкл, которого точно не было среди них. Она видела его фото, когда проходила мимо почетной стены школы, в которую когда-то ходила сама…

Она обернулась назад, всего на секунду, но этого хватило. Лес, к которому она стояла спиной, не сулил ничего хорошего. Лишь еще один испорченный день, как и каждый прежний, что, приходя сюда, она не разворачивалась и уходила обратно в город, а преступала “рубеж” и выходила из брошенной цивилизации, наступая по мягкой земле дикой природы. Всего пару минут легкого шага…

И обратно шаги были уже не такими легкими. То, что находилось всего лишь в нескольких сотнях метров от конца парка, заставляло ее приходить сюда каждый раз, несмотря на то, что после этого весь последующий день она видела мир в черно-белых тонах.

Только в черных тонах…

Алиса вернулась к мальчику, но думать не перестала, впрочем, как и он – что-то говорить. Она знала, что историю Майкла пропустил мимо ушей практически весь город. Алиса была отшельницей… С недавних времен. Но она знала об этом и сама удивлялась каждый раз, когда проходя мимо главной площади или главных кафе всего Марлина она ни разу не слышала обсуждения о неком Майкле, который стал призером, представляющем их город перед всей страной. Никто не обратил внимания и на то, этот мальчик уехал. За него никто не болел и не радовался. Никто не поздравлял его родителей и его самого. Имя Майкла обратилось в пыль, которая пролетела мимо жителей Марлина и осталась незамеченной.

Зато имя людей, проживающих не на горе, а на ее склоне…

Тех, кто жил в доме с краю…

Имя Хайзенбергов летало по городу далеко не незаметной пылью. Имя Хайзенбергов с каждым днем становилось все более прочной и постоянной темой для разговоров, лишая все остальное прежнего обсуждения. Люди продолжали работать, гулять по городу, общаться – все как обычно, но…