Текст книги "Десятый день рождения"

Каждый раз, что, встречаясь в Парке, они шли на прогулку по Нему. В самую дальнюю и безлюдную Его часть. Не беря с собой никого из всего Парка, желающего побыть с Его Главной Хозяйкой и ее дочерью вместе.

Туда, где одно исключение из правил все же было…

–Так все же, – продолжила Джессика, пока они поднимались по склону вверх. – Как ты это сделала? – она вдруг решила пошутить. – Иначе я начну думать, что ты вообще от Него Отвязалась.

И засмеялась, заставляя свою мать изобразить свой фирменный лживый смех, за которым скрывалась истинное отношение к подобным шуткам.

Тем, что проходили очень…

Очень рядом с правдой.

–Опыт, девочка моя, – хладнокровно отвечала Джессамина, не выдавая в себе ни капли того волнения от правды, по которой Джессика скользила своими последними словами. – Не забывай разговор за столом. Твои семнадцать лет действительно наполнены большим интересом. Пускай, из-за Гонений, мы не можем видеться даже со своими же, с такими же, как и мы – представителями Рода и Семьи, а значит, формально о тебе никто в Роду и не знает.

Лицо Джессамины скорчилось в мыслях о том, что правду скрывать за поистине глупыми слова было бы неправильно, учитывая, что ее дочь была не самой глупой девочкой.

–Хотя кого интересует, кто появляется новый – тот, с кем Дар продолжает Связываться и по сей день, когда… – она вздохнула. – Когда каждый день исчезает в десять раз больше, чем появляется кто-то еще?

Джессика убрала и свою улыбку, пускай она и радовалась.

Еще за столом она просила Джессамину рассказать о тех представителей Дара, что продолжали пропадать и по сей день. О тех, кто не просто прятался в самой глуши этого мира от Гонений, о которых знали лишь те люди, которые носили в себе кое-что поинтереснее обычной Жизни.

А о тех, кто испытал на себе силу этих Гонений.

О тех, что ежедневно пропадали, просто исчезая на пустом месте.

О тех, кого находили те, что и олицетворяли собой эти Гонения.

О тех, кого на находили Они…

–Смешное название Им дали, не правда ли? – Джессика почувствовала, что получила еще один шанс развести мать на тот разговор, от которого обычно она уходила. – Они. Просто Они.

Девочка продолжала завлекать, ожидая, что та не просто закроет тему, которую закрывала всегда, а хотя бы поделится своим мнением, продолжая разговор.

Конечно, Джессика, которая была из Рода, а значит, была и Связана с Даром, давно уже “прочитала” все то, что лежало дома, а значит, досконально изучила историю всей Семьи, которая о ней даже не знала.

Уже как несколько столетий никто из Рода не жил вместе. Никто не хотел умирать из-за того, что кто-то поблизости использовал свою Связь с Ним ради чересчур заметной просьбы, которую сразу же замечали Они.

Точнее, никто не хотел исчезать.

О смерти и речи идти не могло…

–Хочешь меня развести на разговор, я погляжу, – Джессамина улыбнулась, предчувствуя, что подниматься в гору будет чересчур трудным занятием. Ноги болели, как сломанные, а мышцы практически отказывались работать. – Ну ладно. Время все равно у нас есть.

Джессика радостно подскочила с места, быстро пробежав несколько метров вперед, и теперь она шла перед матерью, поднимаясь в гору спиной, смотря при этом на Джессамину.

Ту, которая попала в ловушку настоящего дьявола во плоти семнадцатилетней девочки, которая с этой же секунды начала забрасывать ее чересчур личными вопросами…

–И так, первое. Я помню… – она закатила голову вверх, закусив губу. – Я помню, ты врала мне первое время. Когда я только Связалась с Ним. Помню, ты даже не хотела рассказывать мне о Семье, но я узнала об этом из книг. Ты делала это затем, чтобы я даже не задумалась о том, что поблизости может быть кто-то с таким же… – она заулыбалась. – Ангелом-хранителем на плече. Это я понимаю, пускай долго это ты от меня скрывать не смогла.

–Помню. Он только Связался с тобой, а мне только и оставалось прятать от тебя книги, в которых описывалась история Рода всех времен. Я боялась, что ты поймешь ее неправильно, – взгляд ее помрачнел, а голос затих на секунду. – Боялась, что посчитаешь себя достойной того, чтобы остановить одной целые Гонения.

После чего усмехнулась.

Все также – невесело…

–Такими умниками, считающими себя способными на все, всегда были только те, кто Связывался с Даром совсем недавно. Только представь. Я сейчас не о тех, кто рождался со Связью, которая, удивительным образом, оказывается, со временем начала передаваться по наследству. Как сама Жизнь…

Джессика засмеялась.

–Хороший пример, – она в шутку поаплодировала. – Просто великолепный.

–Согласна. Жизнь и без того передается всем и всегда. Но я говорила не об этом.

Подъем в гору становился все труднее.

–Я говорила о том, чтобы ты представила себе молодого человека, с которым вдруг Связался бы Дар. Неожиданно и приятно, и ты знаешь об этом сама. К тому же, ты сама этим утром вспоминала свое прошлое. Вспоминала, как не могла не есть больше суток, не пить и не спать. И как ты думаешь, что приходит в голову человеку, который вдруг получает…

Она замолчала, думая над тем, как бы это выразить.

–Получает… Все. Как минимум, так ему кажется. И этот человек вдруг узнает, что происходит в мире таких же Связанных кое с чем особенным людей. Насколько быстро он решит, что он то, тот, что не знает ничего о новом мире, открывшемся перед ним, уж точно сможет решить все проблемы. Отчасти, это правда. То, что его тревожило раньше, действительно больше не будет его донимать. Из банального – сон, еда… Смерть. Из человеческого, что быстро проходило у всех – деньги, влияние. И кое-что еще.

Джессика улыбнулась и продолжила идти дальше, поднимаясь в гору спиной, глядя на едва ли не умирающую от боли мать, которая даже этого не показывала.

–Но чего я боялась больше всего…

–Ты боялась, что вдруг посчитаю самой крутой именно себя. На фоне того, что я не могла делать раньше, да?

–Именно, – отвечала Джессамина. – Именно это меня и пугало, когда я позволила тебе узнать только о проблемах с обычными людьми. С теми, с которыми Род разобрался очень быстро. С теми проблемами, что были до по-настоящему пугающих неприятностей…

–Гонений, – закончила за нее Джесс, опуская взгляд и пытаясь понять, как бы продолжить этот разговор дальше. Раз мать и позволяла ей обсуждать эти темы, то Джесс хотела дотронуться до самых сокровенных. – Но все же. Кто-нибудь знает, что происходит с теми, кто… С теми, кого находят Они. А? Или их название, которое Род дал Им, действительно оправдывает Их?

–Оправдывает, Джессика. О Них действительно никто и ничего не знает. Абсолютно. Единственные люди, которые могли с Ними пообщаться… – она засмеялась, несмотря на отяжелевшие легкие. – Только те, с которыми нам пообщаться уже никогда не получится. Хотя все может быть.

–Думаешь, Они крадут их куда-то?

–Думаю…

Джессамина начала уходить слишком глубоко в память. Они были не таким пустым местом на карте этого мира. Те, кого звали Ими, как бы смешно это не звучало, умели скрывать самих себя.

Но это не значило, что из живущих ныне Их действительно никто не видел…

–Мама? – позвала ее Джесс. – Не молчи.

Джессика резким движением затормозила и развернулась. Она снова шла с ней бок о бок.

–О чем ты думаешь? Или… – девочка резко раскрыла в восхищении рот, найдя еще одну возможность, которую даже не скрывали. – Так значит, все же что-то есть?!

–А ты догадливая, Джесси. Очень догадливая.

–Расскажи хоть что-то.

–Нет, моя дорогая, я…

–Расскажи, и тогда я пойду гулять с тобой по Парку как миленькая, – она схватила ее за руку и запрыгала дальше, даже не обращая внимания на то, что сама Джессамина ускориться просто не могла. Боль жгла уже даже кости. Ад был не просто внутри, он будто бы был и снаружи.

В Джессике, которая на фоне боли, не позволяющей Джессамине отвлечься от себя, заставляла ее еще и общаться с собой.

И тем не менее, девочка ударила в самое больное место.

Боль жгла самым адским пламенем. Ад, который пробудился в ней этим утром, разбудив ее, как будто бы сам хотел выбраться из нее, но Джесс продолжала держать его в себе.

И, как ни странно, это было правдой…

Адом, который хотел наконец исчезнуть из тела Джессамины, было кое-что, о чем она знала.

Кое-что действительно желающее выбраться из нее как можно быстрее.

Кое-что, чего она действительно не могла выпустить из себя.

Кое-что, что совсем скоро должно было начать “жечь” так сильно, что Джессамине просто пришлось бы отпустить “это”…

Еще не ответив, Джессамина подняла руку с часами. Времени было много, но если девочка решила бы кинуть ее и пойти в самый центр Парка, как делала это всегда, в этом времени не было бы никакого смысла.

Это время дано было ей для того, чтобы успеть прогуляться с Джессикой по Парку.

А точнее, дойти до самой дальней Его части. Туда, где не было никого из всех, кто наполнял бы Парк.

Туда, где и завершалась их прогулка, после которой Джессамина снова могла не беспокоиться за боль внутри себя и за то, что это “нечто” захочет исчезнуть из нее.

Обычно примерно на целый месяц.

В этот же раз, если она не путала, это был месяц и семь дней, что она не ходила с Джессикой на прогулку.

Седьмой день, судя по дрожащим костям внутри нее, был последним…

–Хорошо. Пожалуй, прогуляться с тобой сегодня мне хочется даже сильнее, чем обычно.

Джесс запрыгала дальше, услышав то, что хотела.

–Значит, ты у меня в ловушке!

После чего снова подлетела к ней и взяла за руку.

–Так почему же ты замолчала? А, мама?

Теперь отказываться было нельзя. Девочка и вправду знала, что мать не терпит, когда та отказывается и закатывает истерику, не желая снова тратить целый час, а то и два, на то, чтобы снова пройтись с ней по Парку.

Как Джессамина уже заметила, била Джессика ради своих целей в самое больное место…

–Я подумала о том, что ты и сказала, Джессика. О том, видел ли Их кто-то, кто оставался бы после в живых.

Девочка, уже и не контролируя себя, раскрыла рот, ожидая, что услышит то, чего не слышала раньше.

Сейчас заставить Джесс пойти с ней на прогулку по Парку было просто необходимо. Джессамина была готова сливать любые тайны, грея ее энтузиазм и любовь к матери за это.

Любые.

Все.

Все, кроме той, что же творилось в конце каждой из прогулок, когда они с дочерью оставались совсем одни.

В самой безлюдной части Парка…

Сейчас, пока они шли, Джессика поставила чересчур выгодное для себя условие. Она могла выпытывать вообще все тайны и “тени” их общего Рода.

И, как, усмехнувшись, удостоверилась Джессамина, она это понимала…

Было лишь несколько истин, узнать которые девочка просто не имела права. Джессамина уже полностью позволила дочери вести разговор самой.

Ее дело заключалось лишь в том, чтобы отвести разговор от того, чего знать Джессике было необязательно, если она вдруг по случайности, заведет его в “болото с по-настоящему значимыми тайнами”…

–То есть, такие были? – девочка все еще продолжала удивляться своей матери. Даже спустя тонны прочитанных фолиантов, от которых веяло старостью, и целые дни разговоров с Джессаминой, она все равно находила в ней что-то новое.

Джессамина позволяла узнать подставные тайны ради того, чтобы тайны настоящие продолжали оставаться тайнами…

–Да, Джессика. Такие были. Можешь представить себе их лица, когда они все же принимались рассказывать об этом другим?

–Нет.

–Вот и я не могу, Джессика, – мать замолчала на секунду. – Потому что я всегда была с другой стороны…

Девочка прошла еще пару шагов, думая, что Джессамина продолжит свою историю, но на секунду ее шаг оборвался и она чуть не упала. После поднялись ее удивленные от последних слов глаза и раскрытый рот, который не мог вымолвить ни слова.

–Да-да, Джессика, – засмеялась Джессамина. – Все именно так, как ты и подумала. Твоя мать была одной из тех…

–Ты видела Их? – ошарашенно не дала ей договорить Джесс. – Их?!

–Я вижу, ты действительно много читала из валяющегося дома, – продолжала улыбаться Джессамина.

–Ты шутишь?! Я прочитала все, что было. Вообще все. И ровно каждая книга, даже всего лишь один листочек, написанный кем-то неизвестным и крайне плохо Связанным с Даром, потому что даже с моей Связью Ему было трудно прочитать…

–Джессика, тебе не перед кем показывать, какая ты крутая, а я и без того знаю, как сильно Он почему-то решил Связаться именно с тобой.

–Да неважно! – продолжала перебивать ее дочь. – Все, что только было написано с начала Гонений. Все! Абсолютно все упоминает о Них. Оно уделит этому одну строчку, главу или даже целую книгу. И что самое главное, никто все равно так и не узнал, что это. Кто это…

–На то Их так и называют. Просто Они. Просто кто-то. Никто не знает ни откуда взялись, ни зачем это делают…

–Но…

–Но, да, – она повернулась к девочке, не сбавляя хода. – Я Их видела. Как и еще парочка человек…

Взгляд Джессамины поднялся кверху, туда, где и был город.

Поместье на этой горе было не одно…

–И… – девочка торопилась, но закончить смогла лишь через пару секунд. – Какие Они?

Джессика спрашивала, но вопрос звучал, будто бы вначале ей было просто интересно, разумен ли в принципе этот в принципе.

–Никто не знает, откуда Они появились и зачем пришли. Но судя по тому, что я видела, приходить им ниоткуда было и не надо…

–То есть, – девочка уже начала представлять себе фантастику или даже мистику. А значит, Джессамина сразу же решила ее остановить.

–На то, Джесс, весь Род и прячется от Них. Перебегает с места на место, думая, что это поможет. А тем временем, с каждым днем пропадает все больше и больше наших. Тех, с кем Дар Связался или те, кто был уже рожден со Связью, в случае, если из Рода были и родители. На то Их и боятся вот уже несколько столетий подряд, Джессика, – она, не задумываясь, замедлилась, нагоняя мрак. – Когда против нас восстали люди, очень давно, фактически только тогда, когда Он Связался со мной, мы быстро решили проблемы с ними. И не думай, что это была какая-то кровопролитная война. О Семье и Рода знали лишь те, кому мы решили раскрыться. Короли, королевы и все такое.

–Я читала об этом! Точнее, не могла не узнать о тех временах, прочитав почти все “поместье”. Они… Эти главы назывались же…

–”Они тоже люди”, – поправила ее мать. – Да, Джессика, абсолютно каждый, кто в итоге описывал на рукописях Рода эти времена, называли эти главы именно так. Еще давным давно мы начали раскрывать свои способности тем, кто стоял выше всего. Всем, чья первая реакция выражалась энтузиазмом в загоревшихся глазах, а не в испуге, кострах и вилах. Мы помогали им.

Джессамина резко укорила взглядом девочку.

–Мы занимались по-настоящему достойными делами! Не “летающими по дому вещами”! Мы спасали по просьбе королей целые государства от голода. Останавливали войны решая проблемы, из-за которых они возникали. Успокаивали дикий пыл обезумевших армий и тех, кто их вел, – она остановилась отдышаться. – И спасали от смерти просто тех обычных людей, что работали ради других на износ. Излечивали от ран королей, заставляли исчезнуть болезни королев. В те времена, это было приятно. Чувствовать себя таким… Богом, наверное. Мы могли все, когда те, кого мы имели полное право считать нашими питомцами, не имели ничего. Мы видели обычных людей зверушками, сидящими на цепи, когда мы… Нам, тем, с кем Дар все же Связался, не приходилось мучиться. Нам не пригодилось грызть металлические звенья, стачивая свои зубы.

За нас это делал Дар… Мы могли все и наши возможности прекращались лишь в нашей голове, не способной придумать больше ничего, что возбуждало бы наши умы. Деньги, здоровье, влияние и власть – все, что интересовало нас раньше, было теперь “холодным” и незаметным для нас. И мы решили пойти к ним. Раскрыться людям. Обычным людям, которые со временем не просто начали принимать, что мы действительно можем все, чего бы они не захотели.

Они начали этого бояться…

Джессамина вздохнула, старательно пытаясь обойти кровь и боль, которую все же пришлось в их истории все равно было немало.

–И тогда их страх привел сам к себе. Они начали бояться, что мы станем использовать их, даже несмотря на то, что мы раскрылись им как раз ради обратного. Они начали бояться того, что прольется кровь, отомстить за которую они уже не смогут. И тогда… Тогда началось то, что не могло длиться долго. Костры, преследования тех, кого знали в лицо. Скрыться от людей никогда не было проблемой. Проблемой стала “первая секунда”. Мы жили с людьми чересчур долго. Мы доверяли им, потому что доверяли своим силам. Однако, если помнишь, границы возможностей тех, с кем Связывался Дар, состояли не только в его голове.

–Но и в том, как близко с человеком Связался Дар…

Джессамина почувствовала самый большой стыд перед самим собой. Она знала, что девочка должна была после этого спросить.

Знала, что самую главную ее тайну раскрывать она просто не имела права…

Однако…

–Я бы спросила, почему спустя три года после того, как Он Связался со мной, наша Связь стала еще крепче, чем раньше, но не буду…

Джессамина облегченно вздохнула, даже не пытаясь этого скрыть.

–Потому что сейчас ты впервые начала рассказывать нашу историю настолько открыто, – она взяла ее за руку еще крепче, чем раньше. – Нашу историю. Пускай, никто из моей Семьи даже не знает обо мне. Но…

Джессамина улыбнулась, понимая какие слова сейчас будут сказаны.

–Но я уверена, – рука сжалась еще крепче. – Что рано или поздно мы же сможем жить, как Род жил раньше. Так, как было описано в книгах, что я читала целых три года. Вместе… Не боясь ничего и никого. Вместе, а не разбежавшись подальше друг от друга. И тогда обо мне узнают. Тогда, возможно, найдется хоть кто-то, кто сможет наконец дать мне ответ, почему Дар все ближе и ближе ко мне…

Джессамина продолжала улыбаться, хотя после этих слов в груди ее сердце заколотилось как бешеное.

–А теперь продолжай. Я хочу услышать о проблемах с людьми до конца.

Джессамина вспомнила, на чем она закончила и…

–Да, Джесс, нашей проблемой оказалось излишнее доверие к ним. К обычным людям, которых мы не считали способными что-то сделать против нас.

–Но ведь…

–Я знаю, о чем ты. Мы не могли умереть просто из-за пробитого мечом сердца или сожженного на костре тела. Жизнь, та единственная сила, дарованная всем нам, конечно же уходила после этого. Жизнь всегда чутко понимала, когда она обязана исчезнуть, чтобы не нарушать правила этого мира, но с нами был еще и Дар. Другая Сила. Не Жизнь, которая была с нами всегда, а нечто другое. Нечто пришедшее совсем не отсюда…

–Но ведь даже после смерти Дар все равно позволял существовать.

–Конечно. Пускай, лишь на добром слове, но все равно позволял. Когда Жизнь уходила, человек больше не имел права голоса в Связи с Даром. Как ты помнишь по древним писаниям, исчезая, Жизнь уходит будучи главным козырем. Жизнь – это Сила, стоящая на стороне человека. Дар же… Дар пришел в этот мир, чтобы просто посмотреть на него нашими же глазами. Глазами тех, кто знал этот мир вдоль и поперек. После того, как исчезала Жизнь, Дар лишь давал шанс показаться ему полезным или хотя бы не вредным, после чего Он давал выбор.

–Кто-то умирал, – загадочно прошептала Джессика.

–А кто-то соглашался на Его новое предложение. Жить дальше.

По лицу Джессики ее мать поняла, что последнее было лишним.

–Хотя “жить” – чересчур. Существовать. Существовать без Жизни внутри. Одна Сила покидала нас, когда другая оставалась. Та, которая была Связана лишь с единицами…

–Но ведь ты говорила, что люди все же смогли нанести вред Роду.

–Да, и нанесли. И не зря я спросила тебя о том, как сильно Дар любил Связываться с нами по-разному. С кем-то, чей быт Он видел интересным, Он Связывался как можно ближе. В чьей-то голове Он слышал чересчур дерзкие мысли и самые смелые пожелания и Ему было интересно с этим человеком. Он хотел быть к нему ближе. Человек становился Ему важным, а значит, и просьбы, которые он просил выполнить, могли быть все более поразительными. Однако с кем-то, кто был интересен Ему лишь на время, кто-то, чья жизнь в итоге казалась Ему скучно, Он Отвязывался или разрывал Связь вообще. Подло и дерзко, но это Его право. Когда уходила Жизнь, больше у человека права голоса не было.

–Но…

–Но я хочу сказать, что ты, Джессика, не сможешь этого понять. С тобой Он всегда был Связан очень крепко. С тобой Дар всегда стоял очень близко. Его холодный голос слышался громко и четко…

–И порой, даже громче моих же мыслей, – девочка опустила взгляд вниз. – Но почему Он…

Этот вопрос девочка не имела права задавать также, как и думать над ним. Джессамина была готова раскрыть свои тайны.

Но тайны девочки – нет.

Она знала, почему Дару понадобилась девочка и объяснить это она ей просто не могла…

–Ты хочешь поговорить о себе или все же довести речь о нашей Семье? О давних проблемах с людьми, после которых мы перестали им открываться? – она ударила по главному козырю. – Хочешь узнать, почему справиться с людьми оказалось легко, а с Ними… А с Ними мы не можем справиться до сих пор… Хочешь?

Девочка все еще держала взгляд на асфальте, по склону которого они поднимались вверх по горе, и ответила лишь тихим кивком.

–В таком случае, тебе стоит продолжить задавать вопросы. Но уже правильные, дорогая. Подумай над тем, что хочешь узнать еще. Скоро ты станешь совсем взрослой, и, если ты захочешь стать свободной от нас с Хлоей, держать тебя я не смогу. А значит, именно сейчас тебе стоит начать познавать свою историю. Ту, рядом с которой и близко не стояли обычные люди. Сейчас – я готова тебе начать рассказывать о той правде, детали которой скрывала от тебя, как только ты почувствовала себя всемогущей. Прошло уже три года и ты начала понимать, раз вся твоя Семья прячется от кого-то, это не значит, что все ждали именно твоего вмешательства. Больше ты не считаешь себя богом этого мира, когда получила возможность… Общаться, считай, с этим богом. Возможность чересчур заметных для Них просьб.

Она помолчала, а Джесс продолжала ждать, думая над тем, о чем еще хотела узнать раньше.

–К тому же, учитывая, что эти просьбы Дар выполнит… – она подержала дочь в тишине еще с минуту, которую сама потратила на то, чтобы отдышаться от усталости, пронзившей все ее слабое тело и только после этого вернулась снова.

–Я предчувствую, что скоро вопросы польются на меня целой рекой, а значит, мне стоит поторапливаться в истории о людях, – Джессамина вернулась в разговор окончательно, в первую очередь, потому что вернула дыхание в норму. – Мы жили бок о бок с обычными представителями человеческого рода чересчур долго, чтобы некоторые из нас не переместились жить в их замки или дворцы. К тем, кто ими и владел. А значит, когда это началось, они были первыми, кто получил удар от обезумевших от страха обычных людей, посчитавших весь Род и Семью опасной для их жизни. И, к несчастью, эти люди были самыми влиятельными. Теми, кто не приходил в одиночестве в отдельные замки представителей Дара, служивших им, а теми, вместо которого приходила целая армия.

Девочка наконец подняла взгляд и думала.

Она решила, о чем спросит дальше, когда закончится эта история…

–Не думай, что крови пролилось много. Нет. Попытались убить многих из нас, но… Это было просто смешно, – Джессамина не улыбалась. – Потому что большинство из нас уже было мертво. В большинстве из тех, кто прожил на этом свете больше ста лет, не оставалось больше Жизни, зато Дара было хоть отбавляй. Они вершили судьбы, помогали целым государствам и спасали уже практически мертвые тела, которые вытаскивали “с того света” в самый последний момент. Дару было интересно выполнять их просьбы, а значит, Он позволял им быть Связанными действительно вызывающей уважение Связью. Когда обезумевшие от страха люди принялись вонзать в их сердца кинжалы и сжигать их на кострах, наши сородичи, с которыми это проворачивали, лишь смеялись. Даже если к этому времени они и не проживали достаточно лет, чтобы Жизнь ушла из них, как уходила из всех людей на этой земле, то она уходила из их тел именно в эти моменты. Жизнь чувствовала, что лезвие, пронзающее сердце насквозь или огонь, пожирающий их плоть, не граничит с теми условиями, в которых Жизнь соглашалась оставаться с человеком. Значит, Жизнь уходила.

В этот раз Джессамина все же улыбнулась.

–Вот только какого же было удивление людей, когда они поняли, что лезвие не убивает, а костер не сжигает.

Девочка читала об этом, но мать рассказывала чересчур сказочным и таинственным голосом.

–А лишь вызывает смех…

–Дар все равно оставался с ними, да?

–Да. Страх людей, переливающийся в желание избавиться от причин этого страха, не заставил Дар встать на сторону людей. Каким бы образом они не пытались убить нас, Дар все равно оставался с нами. А значит, даже если Жизнь и покидала их, про существование никто ничего не говорил.

–Но ведь…

–Но ведь не со всеми же Дар был Связан настолько крепко, – Джессамина понимала, что хотела сказать девочка. – А значит, когда страх нашего Рода перешел из замков, в которых о нас знали лишь немногие, во дворы, в которых слухи ходили куда быстрее, затронул этот страх не только тех, с кем Дар “стоял” на расстоянии вытянутой руки.

–Я слышала, что люди начали убивать сами себя.

Джессамина рассмеялась.

–Ну, это конечно, правда, но совсем в другом контексте. Когда страх нашей Семьи вытек наружу из дворцов, в которых мы до конкретного момента были почетными гостями, обычные люди, на тот момент крестьяне и другие слои общества, начали уничтожать всех, кого хоть как-то подозревали в причастности к Дару. А, значит, страдали и те, кто даже не подозревал, за что его сжигают. Людей, способны лечить других, только потому что знали медицину, травили собственными же травами… Тех, кто чересчур хорошо сражался в битвах, боялись и их убивали во сне. Теперь те, кто раньше вызывал уважение, теперь вызывал страх. Страх, что рядом с обычными людьми, рядом, буквально за спиной, всегда есть кто-то, кто владеет чем-то действительно отделяющим его от остального человеческого рода. Страх вызвали мы. Род и Семья. Страдали же от этого не только мы… – Джессамина взяла пару секунд продышаться. – И тем не менее, наш Род тоже успел “прохудиться”.

–Я слышала, что Дар предавал тех, с кем когда-то Связывался… – девочка скрытно подняла взгляд кверху. Так обычно делали, когда обращались к Нему.

Или когда отвечали на Его слова…

Сейчас же Джессике просто было неловко говорить о том, что Он кого-то предавал, учитывая, что весь этот разговор Он слушал от самого начала.

Как и последние три года, что Дар Связался с ней… – Я, конечно, не хочу Его ни в чем винить…

–А придется, если хочешь услышать правду, – Джессамина же слегка поднимать взгляд кверху даже не думала. Даже поднимать глаза она не собиралась.

Она Связала с Ним не была, пускай знать об этом она позволяла только себе… – Дар всегда был хладнокровен. Дар, невидимая Сила, которой в отличие от Жизни, в нашем мире никогда не было, пришел в него ради развлечения. Как минимум, так кажется мне. Он смотрел нашими глазами наши жизни, просматривая их целыми годами и проживая их вместе с нами. Чьи-то мысли, идеи и свершения Ему нравились, какие-то поступки заставляли Его “кровь” бурлить как кипяток. И с этими людьми Он Связывался сильнее, чтобы они могли делать больше, чем могли позволить себе раньше. Ему было интересно, что они сделают с такими возможностями.

Джессамина горько усмехнулась.

–А кто-то, кто Его Связи не оправдал и переставал Ему казаться интересным, пользовался Его Связью лишь до того момента, пока в нем была Жизнь. Та Сила, которая живет во всех нас. Та Сила, которая в Связи с Ним дарует человеку выбор и возможность ставить свои условия. А значит, если Дару больше не был интересен человек, Он ждал, когда его Жизнь уйдет из его тела, чтобы больше не спрашивать разрешения, хочет ли он, чтобы Дар разорвал свою Связь.

Лицо Джессамина омрачилось чересчур сильно.

Воспоминания были такими же живыми, что и сегодняшний сон…

–А значит, если костер доходил до тех, кто был больше не интересен Дару, в самый последний момент, когда человек радовался, что огонь его не возьмет, а кинжал, воткнутый в сердце, не заставит его “заснуть” навсегда, тогда то Жизнь и покидала его тело. И Дар, больше не нуждающийся в разрешении уходил от того, чье существование не вызывало в нем интереса.

–Уходил, бросая на костре?

–Или с воткнутым в сердце кинжалом, – кивнула Джессамина. – Заставляя его не смеяться, как тех, кого Дар покидать не собирался, а выть от самых последний страданий в своей жизни. Потому что боль возвращалась. Возвращался голод, желание пить… А значит, и страх смерти.

–Той самой…

–Той самой, что и настигала человека в тот момент, когда Дар должен был помочь ему больше всего…

–И много ли так погибло? Не из людей, а из наших?

–Не очень. Я же говорю – то, что происходило с людьми, длилось совсем ничего и казалось злым временем недолго. До того самого момента, после которого проблемы с людьми казались лишь чем-то смешным. Казались подготовкой к чему-то уже очень не смешному. К Гонениям, которые последовали почти сразу после окончания разногласий с людьми, которые всеми своими действиями привели себя к тому, чего и боялись больше всего.

Девочка удивленно подняла брови, “спрашивая” мать, о чем она. Джесс была уверена, что после этих слов мать перейдет уже к Ним. К тем, кто был страхом Рода и Семьи и по сей день.

Однако Джессамина умудрялась заинтересовать и тем, что закончилось много-много столетий назад.

Ей должно было хватить секретов до самого Парка, чтобы Джессика не сбежала от нее, как иногда делала это, обещая прогуляться с ней чуть позже.

Вот только сейчас у Джессамины, судя по часам, оставалось всего пару часов и прогуляться позже она бы уже не смогла…

–Что ты имеешь в виду? Вы… Род начал убивать людей в ответ?! Я не видела этого в книгах, ни в каких из…

–Торопишься, девочка. Очень сильно торопишься…

Пройдена была уже большая часть склона, окруженного высоким лесом. До нужного места оставалось совсем недолго.

–Но… Люди же боялись того, что Семья вдруг начнет использовать Дар против них. Разве нет?

Джессамина остановилась. В этом месте склона высокие кроны леса были особенно густыми, а значит здесь они скрывали в тени всю полосу дороги, по которой они и поднимались примерно также быстро, как поднималась и температура Джессамины.

А вместе с ней и давление, боль, которая с каждым метром жгла все сильнее и усталость.

Нужно было отдохнуть, но прекращать разговор с дочерью было нельзя.

Джессика была нужна ей в Парке и, чтобы она не убежала от нее, как они в Него войдут, Джессамина должна была интересовать девочку все большими деталями прошлого, которые она так пыталась изучить за последние три года.