Текст книги "Десятый день рождения"

Лишь потолок поместья, в котором она прожила, не выходя из него на протяжении всей жизни в этом городе, оказался перед ее глазами, когда она открыла их после совсем уж необычного сна.

Или это был вовсе не сон…

Она не торопилась встать. Первым делом, она поводила взглядом по всей округе, чтобы убедиться, что это точно ее поместье.

Так и было, но вставать она все равно не решалась…

Она продолжила смотреть за жизнью вокруг себя, как будто бы заново чувствовала ее. Как будто бы кто-то заставил ее “уйти”, а потом вернуться.

Однако долго ей лежать бы не дали…

Санти…

Теперь она поняла, чего ей казалось странным.

Быстро поднявшись на ноги, она поняла, где находилась конкретно.

Это была прихожая ее поместья. Та, в которой она уж точно никогда прежде не засыпала, ложась прямо на полу…

Теперь она поняла, чего не хватало в первые секунды пробуждения.

Холод Дара вернулся к ней только спустя минуту…

Санти…

–Да, – прошептала она, потому что до сих пор не понимала, как последние семнадцать лет жизни в этом поместье, из которого она никогда и не выходила, превратись в то, что встретило ее этим утром.

В этой прихожей, в которой она и проснулась, не в состоянии вспомнить, что произошло перед этим.

Упасть и удариться головой она не могла. Полы в прихожей никогда не были скользкими. Потерять сознание она тоже не могла. Здоровье ее было в полном порядке.

Впрочем, с ним никогда не было проблем. Оно всегда было идеальным.

Идеальным, потому что над этим старался Дар, Связавшийся с ней еще много столетий назад…

Ты же не помнишь, что произошло позавчера?..

Голос холода звучал крайне тихо. Как будто бы…

–Ты… Ты Отвязался от меня?! Ты хотел меня кинуть?! – закричала Санти, когда она поняла, что лежала без сознания целую день и ночь.

И спустя сутки вернулся в тебя обратно?.. Нет, Санти, обычно так не кидают людей… Как минимум, не Я… Я бросаю раз и навсегда…

–Но…

Подумай… Попытайся подумать или даже вспомнить…

Позавчерашнее утро… Сутки назад…

–Что-то произошло? – спросила испуганно Санти. – Они были рядом и Ты… И Ты Отвязался от меня, чтобы Тебя не почувствовали во мне? Здесь были Они?!

Голос, хоть и пропитанный внезапной паникой, звучал тихо. Поместье Санти на другом конце города было в разы меньше, а значит и эха здесь никогда и не было. Однако сказать, что все было по-нормальному, было нельзя.

Ее голос будто бы уходил в пустоту.

Туда, откуда шел и ледяной голос Дара…

Нет, Санти… Хорошая теория, но нет…

Его голос затих и Санти поежилась. Она начала замечать, что пошло не так и что было не как прежде.

Его голос стал тише, будто бы дальше от нее. Прежний лед, которым Он дотрагивался до нее своими словами или действиями, выполняя ее просьбы, теперь был настолько слабым, что она едва Его чувствовала даже тогда, когда Он давал о Себе знать.

То есть ты все же не помнишь?..

–Еще раз повторяю! – Санти шипела на него, но делала это так тихо, как только могла. Она была в своем поместье, из которого, как ей казалось, она не выходила ни разу с того самого момента, как и вошла в него. Но дома она себя больше не чувствовала.

В этом доме, в котором что-то происходило впервые за все время. – Я ничего не помню! Последнее, это…

Она остановилась и подумала.

–Я была здесь. Как и всегда.

А после?..

Голос Дара звучал уже гораздо радостнее. Он добился хоть чего-то.

–Улица? Лес? – она заторопилась. – Я была в Лесу?!

Она дала Ему секунду на то, чтобы Он вставил Свои слово, но больше сдерживаться она не могла.

–Я помню шум ветра. Помню, как впервые услышала его за столько лет, – она подняла глаза кверху, обращаясь к Нему уже официально. – Это правда? Я действительно выходила?!

Да, Санти… Помнишь что-то еще?..

–Ветер, я же говорю. Шум Леса, который начинается всего в паре метров от дома, но это был не тот шум, который я слышу, когда сижу у окна.

Санти останавливалась через каждые пару слов. Она пыталась понять, действительно ли это было так или над ней начал кто-то издеваться.

Например, Они.

Санти же не знала, что происходит с представителем Рода и Семьи, когда Они выходит на его след. А значит, и происходящее сейчас, в ее понимании, могло быть связанным с Гонениями.

Или не могло, а просто было связано…

Шум Леса…

–Но куда более естественный. Как будто бы… – она ахнула. – Я… Я выходила из дома?! – еще раз повторила она, как будто переосмыслив это по-новой.

Да, Санти. Я хочу…

Она начала отходить в сторону главной, входной двери, даже не дослушивая Его.

Сейчас ей хватало собственных мыслей, которые заполонили собой все прежнее спокойствие…

–Что если Они уже здесь… Что если… – Санти шептала про себя, не в силах сдерживаться. – А вдруг…

Санти, успокойся!.. Их…

Он замялся.

Их нету на этой горе!.. Санти?!

Хозяйка второго по величине и известности в городе поместья наконец подошла, хотя скорее нервно подбежала, к входной двери своего убежища. Места, в котором она пряталась от Гонений, а значит, и от Них.

Место, из которого, судя по словам Дара, который никогда не тревожил ее по пустякам, она выходила на днях…

–Они же чувствуют Тебя не только, когда Ты что-то делаешь для нас. Это лишь повышает шансы, – Санти продолжала говорить что-то про себя, хотя главным слушателем собственной паники была все равно не она.

Санти, если ты сейчас же не успокоишься…

Ключ, который не входил во входную дверь поместья вот уже целых семнадцать лет, сделал это снова, но далеко не с первой попытки, из-за трясущихся рук хозяйки.

Хотя, учитывая, что она чересчур хорошо помнила пение птиц и шум крон Леса, среди которого не была все эти годы, верить в семнадцать лет получалось все сложнее.

Санти, ты ничего не поймешь!.. Дай сказать лишь слово!.. Не открывай!..

Ключ провернулся несколько раз и она совсем тихо и практически незаметно раскрыла дверь. Она хотела убедиться, нет ли кого-то на главной дороге горы, обходящей вокруг весь город. Обычно она пустовала.

Дай объяснить, что произошло!..

Санти посмотрела направо, туда, куда дорога вела в сторону главной площади города и полузаброшенного городского парка, а значит и туда, где после этой площади начинался склон поместья Хайзенбергов, по которому и спускались с этой горы вниз.

Поместье Джессамины Хайзенберг…

Санти!..

Она обернулась теперь налево, открывая дверь шире, уже не в состоянии не показываться из-за нее.

Дорога была абсолютно пуста.

Вот только…

Она раскрыла рот во второй раз за последние несколько минут, удивившись так сильно, как только было возможно. Хотя скорее, это был страх.

Удивлению тут не было никакого места…

Я просил тебя остановиться и дать Мне время…

Он усмехнулся своим холодным голосом, понимая, почему Санти вдруг затихла. Кричать на нее уже не было никакого смысла.

Ты не позволила Мне, объяснить, кто будет дверью…

Как оказалось, дело было далеко не в дороге…

Она искала взглядом кого-то вдалеке, кого-то, кто только присматривался и изучал. Она знала, что Они никогда не появлялись внезапно.

Однако тот, кто стоял буквально перед ее лицом, медлить не любил.

И ждать он больше не мог…

–

Здесь ветер задувал уже куда сильнее.

Вершина холма была достигнута, и теперь им предстояло идти уже вниз.

Но с другой стороны…

–Мама? – спросил голос Джессики, торопящуюся наконец спуститься с холма.

Джессамина развернулась, еле удерживаясь на своих ногах.

–Что, дорогая?

–Помнишь, как ты привела меня в Парк первый раз? – как будто нарочно тянула Джессика.

Джессамина тяжело дышала, но еще более тяжкий вздох, который этот холм услышал в эту секунду, никак не относился к боли внутри нее.

Это был вздох возмущения.

Того возмущения, которое она была обязана скрывать перед девочкой за своей согласной улыбкой, лишь бы не потерять ее из виду, когда они все же уже войдут в Парк…

–Да, Джесс, помню. Обычно, ты не вспоминаешь тот день, – сейчас она могла лишь намекать ей, что засиживаться на вершине холма было не нужно.

Но принимать эти намеки или нет, было решением девочки…

–Обычно, мы не ходим вместе, – Джесс, все еще оставаясь на самом пике, подняла руку, протягивая ее матери, которая уже начала спускаться с другой стороны. – Может быть и это место пройдем, взявшись за руки? Прямо как в первый раз?

Джессамина продолжала тяжело дышать, особенно в этом месте и на такой высоте. Дар, с которым она давно уже не была Связана, несмотря на свой возраст, при котором она давно уже должна была быть мертвым без Него, больше в ней не находился, а значит, высота и давление тоже влияло на здоровье Джессамины.

Тот способ, который спустя четыре столетия все равно позволял ей существовать, не граничил с тем, чтобы избавлять ее от боли и страданий и уж точно не выполнял ее “просьбы”.

То, что спустя четыре столетия она нашла в замену Дару, не позволяло ей ничего, что мог бы позволить Он.

Особенно ей…

–Хорошо, дорогая. Раз ты просишь, – она заново начала подниматься вверх.

Каждое движение казалось последним, что смогло бы сделать ее умирающее тело.

Спустя пару шагов она снова была рядом с девочкой, за чью руку схватилась сразу же, как смогла.

–Теперь пошли? – начала упрашивать она дочь.

–Подожди, – продолжала мучить ее Джессика. – Посмотри на это. Пока оно… Пока оно такое.

Джессамина послушно отвернулась от дочери и посмотрела вперед.

Смотреть действительно было на что…

Огромная долина, находящаяся в низине цепи больших холмов, окружающих это пространство со всех сторон. Место, спрятанное от всех.

И, даже несмотря на это, Джессамина все равно нашла способы укрыть Его еще лучше. Так, чтобы уже никто не смог найти Парк.

Не смог даже подняться на один из холмов.

Не смог, если все еще не получил приглашения…

–Да. Я специально выбрала это место. Оно… Оно показалось мне идеальным.

–Символичным даже, да? – посмотрела Джесс на мать, после чего вернулась обратно к громадной и ровной долине, укрытой со всех сторон холмистыми горбами. – Спрятано от всех, – начала она повторять мысли матери. – Спрятано от тех, кто живет неподалеку. Практически здесь. В Марлине.

Джессамина усмехнулась, осознав, куда она клонит. Ее и саму это забавляло, когда она начинала об этом думать.

–Однако стоит кому-то…

–Стоит кому-то получить приглашение и это место становится самым явным из тех, что только можно найти на этой горе.

–Однажды, Джессика, мы завершим это дело до конца. А пока…

Теперь уже была согласна и сама девочка.

Только с одним условием…

–Давай не смотреть под ноги, как обычно. Нам же не страшно, если мы упадем, – она как будто бы снова ставила на матери эксперименты. – Нас же спасет Дар.

И улыбнулась, оборачиваясь к матери, чтобы увидеть ее реакцию. Склон действительно был резким и идти по нему надо было аккуратно.

Аккуратно, если Дар, которого в тебе не было, больше не спасал тебя от смерти, ранений и падений…

–Давай будем смотреть вдаль. Давай увидим, наше творение! – девочка удивительно искренне отыгрывала роль той, что действительно радовалась возможности прогуляться с матерью.

Радовалась этому, как в последний раз…

–Увидим твое творение…

Это были последние слова, после которых девочка соскочила с самого пика холма и побежала вниз, держа за руку мать. Джессике было не страшно. От любого падения ее спасал Дар. От любой раны или даже трагедии – тоже Он.

Но Джессамина…

Джессамина еще плотнее схватилась за руку девочки, понимая, что ее Дар спасать не будет. Просто не сможет.

А значит, держаться надо было за собственную дочь, упасть которой было бы очень трудно…

Они бежали вниз, едва успевая переставлять ноги, но, как девочка и обещала, смотреть под ноги она не собиралась. Она смотрела на долину, к которой они и неслись.

Девочка ничего не боялась, зато ее матери, которой пришлось лишь изобразить лживое бесстрашие, бояться приходилось буквально каждого шага, учитывая, как быстро они уже летели.

–Подними глаза! – кричала Джессика. – Подними их!

Джессамина боялась даже моргнуть, лишь бы не пропустить один из случайных камней, о который бы оступилась.

Пока они еще стояли на пике, она верила, что девочка сможет ее спасти, но сейчас…

–Взгляни хотя бы на секунду! Иначе..

Джессамина не успела дослушать. Она и без того понимала, чем бы ее шантажировала нужная в Парке дочь.

В Парке, который предстал перед ними спустя ровно одну секунду.

Один шаг, на который Джессамина все же отвлеклась и посмотрела на долину…

Она и вправду успела забыть о том, как это выглядело отсюда. Обычно она просто смотрела под ноги. Вот только не из-за того, что боялась за себя. Когда она приходила без старшей дочери, устроившей ей испытания, она спокойно спускалась самым медленным шагом.

Она не смотрела, потому что ей было стыдно смотреть в глаза Парку.

Стыдно за то, что она там делала.

За то, что она пообещала тем, кто однажды все же оказался приглашен в Него.

За то, что она солгала всем, кто когда-то остался в Парке.

Стыдно за то, что она делала в Нем и самое главное, для кого.

Хотя нет. Самым неприятным воспоминанием было другое. По-настоящему ей было стыдно только за одно, когда она поднимала свой взгляд на Парк.

За то, что однажды обманула Дар…

Джессика бежала со счастливыми, ничего не боящимися глазами, смотрящими на мать и ждущими, когда же она сделает тоже самое.

И сделала.

Один шаг. Взгляд ее снова смотрел вперед. Это все еще была пустая зеленая долина, окруженная со всех сторон огромными холмами, делающими из нее глубокую и плоскую низину.

Второй шаг.

Джессамина ахнула, снова увидев это отсюда…

Второй шаг и Джессамина снова увидела то, чего когда-то здесь даже не было. И “не было” – по настоящему, а не как сейчас.

Не как всего шаг назад, когда это все еще было пустое огромное поле, укрытое “горами”.

Сейчас это было совсем другое…

Сейчас это был огромнейший Парк Аттракционов, занимающий своим пространством практически всю долину, чьи главные постройки поднимались едва ли не выше самых высоких холмов, выдавая свое присутствие в этом месте даже тем, кто не поднимался на “горы”.

Даже тем, кто просто смотрел бы в эту сторону из самого Марлина.

Вот только Парк не был виден ниоткуда, потому что Им занималась не сама Джессамина, выстраивая одно из самых грандиозных мест в мире собственноручно.

Им занимался Дар. Еще тот, что был уверен, что просьба построить отдельный, искусственный мир, действительно была ее просьбой.

Просьбой Джессамины…

Еще тот, что верил Джессамине и никогда не жалел о том, что Связался с ней. Ее жизнь была интересна, а просьбы, становящиеся все менее скучными, Он выполнял все с большей радостью.

Как и последнюю…

Парк был невероятных размеров и удивительного в этом было мало.

Он строился для всего Марлина, остающегося за Лесом…

Дар строил с радостью и Парк.

Вот только знать о том, что это будет последняя просьба Джессамины, Он не мог. Он никогда не читал ее мысли. Никогда не следил за ее замыслами.

Дар верил Джессамине.

Дар знал, что не сможет следить за той, чью жизнь Он любил сильнее всего из этого мира. Из этого. Настоящего.

А не из того, в который они вошли, переступив его границы…

Спустя минуту бесконечно быстрого бега, они оказались внизу. У самого Его начала.

Парк был прямо перед ними. Оставалось только войти через Его торжественные огромнейшие ворота, принимающие в себя тех горожан Марлина, кто начинал чувствовать, что его что-то зовет.

Что-то из Леса…

Парк был перед ними. И это был именно тот Парк, о котором говорили одни люди, которых не понимали другие.

Те, кто еще не был приглашен в Него.

Те, кому Парк еще не приготовил место в Себе…

Парком была последняя просьба Джессамины перед тем, как она нашла способ Отвязаться от Дара и не умереть, учитывая прожитые на этой земле четыре столетия.

Последняя просьба Джессамины, которую Он, не спрашивая ни о чем, выполнил.

Та самая выполненная просьба в этом мире, которую Дар ненавидел сильнее всего…

–Ну что, – Джессамина пыталась сделать вид, перед даже не заметившей усталости Джессики, что она тоже не запыхалась. – Теперь прогуляемся и по Парку?

–По самому Его центру, вместе со всеми остальными? – ехидно улыбнулась Джессика, которая все еще пыталась расколоть мать.

–Нет, Джессика, по технической части. Там, где мы можем побыть одни.

Джессика пожала плечами, соглашаясь и, не спрашивая, подскочила к ней и схватила за руку, начиная тянуть ее ко входу в Парк.

Месяц и семь дней. Столько держалась Джессамина, наконец облегченно вздыхая, что Джесс не убегает от нее в бесконечные глубины Парка, найти в которых не составило бы труда, если бы можно было спросить Дар о том, где девочка.

Но Дара в Джессамине не было, а это значило, что нужно было поддерживать свое существование без него.

Каким-то другим способом…

Сегодня Джессика вернется домой в плохом настроении.

И в очень плохом самочувствии…

–

Это место действительно было самым тихим. Особенно в те моменты, когда Джессика только “возвращалась” в себя.

–Что со мной… Было? – спросила она, даже не обращая внимания, что лежит на песчаной земле, которая была в Парке везде.

–Господи! Наконец-то ты проснулась! – Джессамина моментально к ней подскочила и прижала к себе, пряча свой взгляд в очередной раз.

Показывать его девочке было не нужно. Джессика была не глупой девочкой и проблем с тем, чтобы понять, когда кто-то “играет”, а когда кто-то действительно переживает, она могла…

–Что… Голова! – она сквозь объятия матери каким-то образом все же сумела дотянуться до своего лица. – Что с ней?!

Джессика хныкала, всем своим видом доказывая, что даже спустя месяц и семь дней ей все равно также сложно.

Также сложно делать для матери то, что впоследствии забывала.

Навсегда…

–Ничего, девочка моя, ничего, – Джессамина тоже села на землю и принялась укачивать ее на себе. – Мы дошли сюда, как обычно, пообщались. А потом ты поскользнулась на этом гребаном песке!

И как бы Джессамина не боялась раскрыться в каждом своем слове, “играла” она действительно хорошо.

Джессика и вправду хотела ей поверить, но…

Но последние слова Дара перед тем, как взобраться на холм. Слова, которые Он наконец решился сказать…

Сегодняшний день не заканчивался.

У Него еще был на него план…

–Я… Я правда упала? – спросила Джесс.

–Еще с каким треском, дорогая! – горько, но облегченно усмехнулась ее мать. – Ты чуть не сломала лавку, на который мы обычно сидим.

Джессика извернулась в объятиях матери и удостоверилась, что та не врала.

Лавка и вправду оставила на себе след от удара.

Вот только сделала ли это ее голова и действительно ли она потеряла сознание от падения думать она, по плану Джессамины, была не должна…

–Я ничего не помню, – уже без особой трагедии глухо произнесла Джесс, укрываясь лицом в руку матери. – Вообще ничего.

–Что значит ничего? – Джессамина взяла ее пальцами за подбородок и аккуратно потрясла из стороны в сторону. – Совсем?

Девочка лишь кивнула.

–И… – теперь Джессамина “играла” панику, которой больше не было в ее сердце. – Что именно ты забыла?! С какого момента?!

Джессика поднялась чуть повыше, но все равно осталась в руках мамы.

–Ну… Минута. Максимум одна минута после того, как мы пришли и сели сюда как обычно.

Однако конкретно в этот раз “играла” не только Джессамина.

Слова, которыми Дар впервые за все время ответил на вопрос Джессики еще там, у низины холма, с той стороны, что вела к Лесу, заставили переосмыслить отношение к Джессамине.

Слова, которые были сказаны Даром первыми за это утро и слова, которые текли Его холодом все последующее путешествие по Парку в самую отдаленную Его часть.

Туда, где никого не было.

Все это время Джессамина старалась изо всех сил завлечь дочь рассказами из прошлого, но они ее больше увы не интересовали. Был кое-кто в разы интереснее.

Тот, кому она доверяла больше.

Тот, кого она и слушала все это время, пропуская мимо себя каждое слово матери…

Однако сейчас. То, что было несколько минут назад, до того, как Джесс проснулась, лежа на песчаной земле Парка, которая была здесь везде.

Она действительно этого не помнила…

–А больше ничего, Джесс? Больше ничего не помнишь?

Теперь слова звучали куда естественнее.

Теперь она и вправду переживала…

–А что-то должна? – спросила Джесс, не в силах сдержаться. Не обратить внимание на то, как резко изменилась мать с последним вопросом, было нельзя. Руки ее вспотели и даже немного задрожали, оставляя место еще и резко участившемуся дыханию.

–Нет, конечно. Не должна, – Джессамина тяжело вздохнула и отвела облегченный взгляд в сторону. – Ты не забыла ничего важного. Хотя…

Джессамина резко вскочила на ноги, поднимая вместе с собой и старшую дочь, которая своим возрастом давно уже должна была опередить собственную мать в росте.

Однако сейчас у нее силы нашлись.

То, что Джессика действительно не запомнила. То, что произошло здесь пару минут назад, значило только одно.

Сейчас, после всего этого, Джессамина была спокойна, а значит, все прошло успешно.

Боль ушла и теперь то, что до этого заставляло ее страдать, то, что пыталось вырваться из нее, успокоилось, позволяя наконец успокоиться и Джессамине, которая терпела это все утро.

То, ради чего нужна была Джессика, свершилось…

Девочка все еще стояла в объятиях матери.

И теперь все было, как и обещала Джессамина самой себе.

Теперь Джессика действительно была в плохом настроении…

Ее взгляд смотрел в землю. Взгляд отчужденный, дикий и злой.

Она чувствовала, что что-то идет не так, но ее память…

Теперь Джессика была и в плохом самочувствии…

Джессамина все еще поддерживала ее в своих руках, чтобы та не свалилась.

–Мама?

–Да, дорогая?

–Я хочу домой, – она практически прошептала эти слова, не в силах выговорить их громко. Теперь боль пронзила уже не Джессамину, которая избавилась от нее, стоило ей прогуляться с дочерью в самом безлюдном уголке. Теперь боль била по самой девочке. Джессамина же чувствовала себя просто прекрасно.

И беспокойство, с которым она провела все сегодняшнее утро, заставляя себя следить за временем, пропало точно также…

–Ты же не будешь запираться в своей комнате, как придешь? Ты же обещала мне, что проведешь время с сестрой, которая…

–Я хочу… Домой.

По голосу девочки было слышно, что она хотела закричать, заколотить руками или даже просто броситься от Джессамины самым обиженным шагом в сторону выхода из Парка, но сил для этого у нее уже не было.

Настроение ее стало ужасным, но еще ужаснее становилась боль по всему ее телу, которая росла и росла, не позволяя своей хозяйке даже прошептать слова чуть громче.

Девочка так и продолжала стоять на месте, глядя в одну точку. Смотреть куда-то еще было не в ее силах. Двигаться – тоже.

Все теперь давалось через адскую боль…

–Хорошо, хорошо, – подскочила к ней Джессамина и приобняла за плечи. – Пойдем к выходу. Может…

–Не надо никого вызывать! – все же закричала она самой жалкой попыткой, что только слышала Джессамина в своей жизни.

Что слышала Джессамина практически каждую прогулку с дочерью.

Отличием были лишь те прогулки, когда девочка не могла даже попытаться закричать…

–Хорошо, хорошо, – продолжала убаюкивающе повторять ее мать. – Никого не будет. Никто тебя не увидит. Только ты и я.

Джессика хотела бы сказать хоть слово, подтвердить, что рада, что та ее понимает, но не могла. Каждое слово рвало ее на части и даже малейшее движение ее глаз, заставляло ее щуриться и пытаться справиться с тошнотой еще с целую минуту.

–Может быть я хотя бы…

–Нет! Тоже нет!

Что в этот раз Джессамину уже удивило…

Обычно девочка соглашалась на предложение понести ее на руках.

Сейчас она едва ли не отказалась от поданной руки, которой ее мать хотя бы вела ее в правильном направлении.

Парк был действительно большим местом. В нем можно было легко заблудиться. Хотя учитывая, что Дар был Связан с Джессикой так сильно, как не была когда-то Связана даже ее мать, Джессика смогла бы выбраться из глубокого центра Парка даже с закрытыми глазами…

–Просто пойдем. Хорошо? – все же смогла сказать Джесс, когда прошло еще пару минут. Джессамине торопиться было некуда. Примерно последующий месяц она могла спокойно продолжать просто жить, не задумываясь ни над чем. Просто приходить в Парк и наблюдать за тем, что в нем и происходит.

За тем, ради чего и был создан этот искусственный мир…

Девочка наконец схватилась за руку матери и они пошли медленным шагом, двигаясь по самому краю Парка. Так было быстрее дойти до того же холма, который был ближе всего к Марлину.

Однако кое-что Джессамину, в голове которой жили уже совсем другие, смущало. Она понимала одну истину. Ту, из-за которой и проснулась сегодня утром, не в состоянии остановить свой крик.

Не месяц. Далеко не месяц…

Она оглянулась на Парк, смотря на него, как на своего ребенка.

Это произойдет куда раньше…

–Мама? – Джессамина почувствовала, как не заметив этого, отпустила руку Джессики и прошла лишние пару метров, оставляя ее где-то сзади. -Мама?

–Да-да, золото, я уже здесь, – она быстро вернулась к ней, беря за руку и продолжая тянуть за собой.

Уже куда сильнее…

Нет.

Это произойдет куда раньше, чем она ожидала…

–Мама! – девочка нашла в себе силы закричать. – Остановись!

Джессамина послушалась и встала на месте. Девочку все еще покачивало, но уже было лучше. Ужасно, больно и мучительно, но все равно лучше.

–Да, Джесс, хочешь постоять? – она приобняла ее и начала осматривать ее голову. – Может удар был сильным и…

–Почему я вообще чувствую боль? – девочка начала задавать вопросы, куда более правильные, нежели все, что было сказано прежде.

Конечно, кроме вопроса о ее Связи с Даром.

Этот вопрос, на который Джессамина лгала каждый раз, действительно имел значение… – Почему я потеряла сознание? Разве Он не должен был меня… Разве я не должна была этого даже не заметить?!

–Должна была, но… Может быть, Он отвязался от тебя? Всего на секунду. И в это время ты и упала. Я буду поопытнее тебя в делах Семьи и могу тебе признаться, Дар частенько зачем-то прерывает Связь, а ты этого даже не замечаешь. Уверяю тебя, скорее всего это просто стечение обстоятельств.

Однако легкие, только пришедшие в голову объяснения порой приходилось объяснять.

Особенно сейчас, когда Дар, Связанный с Джессикой, уже начал показывать, что Он не на стороне матери…

–Но как Он может Отвязаться от меня?! У меня же все еще есть Жизнь! Мне семнадцать, а не четыре столетия! У меня есть право голоса в нашей Связи! Он не может просто так взять и…

Девочка находила все больше и больше вопросов, которыми бы могла задавить Джессамину до конца.

Однако резко остановилась.

–Хотя… – она ответила теми же объятиями, в которых сейчас и находилась, и принялась извиняться. – Я накричала на тебя. Когда ты предлагаешь меня несли на собственных руках.

Остановилась так, будто бы ее остановили.

Кто-то, кто был в этом разговоре самым молчаливым. Невидимым.

И тем, к чьим словам Джессика прислушивалась куда сильнее, чем к чужим…

–Извини меня, хорошо?

Джессамина тяжело вздохнула, чувствуя уже этим утром, что этот день выдался уже самым жестоким и непонятным за последние пару месяцев так точно. Месяцев, если не целых лет.

Сегодняшний сон, знаменующий собой то, чего Джессамина одновременно и желала и боялась. Поведение Джессики, витающее, как качели, из стороны в сторону. Боль, которую она едва успела погасить.

Все, что происходило сейчас в этом дне пугало ее.

Особенно после того, что произошло сутки назад…

–Ничего страшного. Я не знаю, почему ты вдруг потеряла сознание, но в любом случае, если тебе больно, – Джессамина вдруг отошла на полметра и резко щелкнула саму себя по носу, улыбнувшись. – Можешь кричать на меня сколько захочешь.

Девочка простояла “камнем” еще пару секунд, лишь после чего сделала шаг к матери и подала ей руку.

–Я хочу домой, мама. Никаких криков, – и добавила то, что ее мать понимала. – Мне больно кричать.

–Хорошо, дорогая. – и повела ее в сторону ближайшего из холмов.

То, что произошло позавчера, таким же солнечным утром, до сих пор заставляло думать об этом Джессамину.

Думать о том, правильно ли она поступила…

И в какой-то момент мысли начали переходить в реальность…

–Джесси, – начала она аккуратно. – А как ты относишься к имени…

Молчание в несколько секунд.

Молчание, не закончившееся ничем…

–Хотя ладно, ничего. Не буду тебя мучить.

Они продолжали идти дальше, под этим палящим солнцем, которое она бы с легкостью могла бы превратить в холодную, освежающую ночь. Парк, как небольшой, искусственный мир, подстраивался под мир, в котором Он находился. Под то, что находилось в округе. Однако, будь она Связана с Даром, она бы в миг убрала бы палящие лучи мучительно палящей звезды.

Вот только Дара в ней не было.

Вот уже несколько минут, как минимум…

Когда Джессика сделала то, ради чего ее мать и водила ее в самую дальнюю часть Парка, она не имела права запоминать этого. Никакого права, если Джессамина хотела закончить начатое в Парке.

А значит, на секунду Связаться с Ним вновь все же пришлось.

Джессика не запомнила этот раз, как и десятки других за последние три года, что Джессамина больше не была Связана с Ним, а значит, должна была поддерживать свое четырех вековое существование кое-как по-другому.

Джессика ей в этом помогла и сегодня…

Они снова шли тем же путем к выходу из Парка, который для старшей из сестер Хайзенбергов, всегда был первым.

Остальные, в отличие от ее матери, она забывала также удачно, как однажды забыла и кое-что поважнее.

Кое-что, о чем было стыдно вспоминать даже самой Джессамине…

–

-Думаешь нас не видели? – жалобно спросила Джесс, когда они были уже у самых ворот Парка. Стоять под ними было сравнило с нависающей над головой горой, вырубленной в своем начале, чтобы над ней можно было ходить. Сами ворота были шириной едва ли не в несколько десятков дорожных полос, если не больше, а высотой они достигали до пары десятков слонов, поставленных друг на друга, и то, недостающих до самой их вершины. Сами они были полностью золотыми и, пускай, Джессамина никогда не любила выставлять напоказ настолько вычурную и “простую” красоту, их “строил” все равно Дар.

Как и весь остальной Парк…

Дар, которого она “кинула”, испугавшись того, что Он ее не простит.

–Не думаю, дорогая, – Джессамина начала оборачиваться и делать вид, что ее действительно заботит, что о ней подумают в Парке.

А ведь прощать Джессамину было за что… – Хотя…

–Джессика! Джессика! Госпожа Джессамина! – закричали голоса, идущие откуда-то из глубинных коридоров Парка, выходящих к Его главным воротам.

–Господи, опять они, – готова была разреветься девочка, едва в силах прижаться к матери. – Я не хочу, чтобы они видели меня такой!

Джессамина уже была готова включить материнскую любовь и отогнать тех, кто уже хотел пристать к ним, надеясь получить хотя бы минуту разговора с Главной Хозяйкой Парка и ее дочерью.