Текст книги "Кинг-Конг и все-все-все"

3. Даша

От раскладушки, установленной посреди зала, до балкона два шага. Всего два. А за балконом – рассветная имитация неба, исчёрканного инверсионными следами, и как бы каркает вороньё на проводах – динамики замаскированы, звук записан много-много лет назад…

Ночью Серёга проснулся от того, что тёплая упругая тень – Наталья или Надя? – ласкала его. Очнувшись, он нашёл силы подняться и, превозмогая приступ сладострастия, закрылся в туалете. Не хватало ему ещё пожизненного контракта…

– На работу нам как добираться?! – услышал он за спиной. – Как, а?!

Прежде чем обернуться, взглянул на часы: пять пятьдесят одна. Монстры в юбках очнулись ни свет, ни заря.

– Не понял? – расцепил он зубы.

Надя скрестила руки там, где у неё должна бы находиться грудь:

– Ты должен ответить чётко и конкретно: либо оформляешь нам статусы домохозяек с соответствующей зарплатой, либо сейчас же отвозишь на работу.

– Какая работа? – наморщил лоб Серёга. – Вас же ко мне трудоустроили? И это… типа женили.

Женщины, – блондинка и брюнетка – как по команде, презрительно скривились. Надя погладила по голове сына, Наталья качнула бюстом.

– На мужиков рассчитывать себе дороже. Надо же, «ко мне трудоустроили». Ты погляди на себя – живёшь ты как? Не квартира, а конура. Бомжатник какой-то: нет ничего, бутылки пустые и грязь…

– Алкоголик несчастный! – вытерев нос пацану, закончила за коллегу Надя.

– Что?! А не пошли бы вы… – начал вскипать Серёга.

– Именно – не пошли. А поехали! – продолжала напирать Наталья. – На автомобиле.

– А чем вас метро не устраивает?! – Серёга понял, что начинает оправдываться.

Женщины ехидно переглянулись и вместе выдали:

– Ты контракт внимательно читал?

– Ну и? – Он насторожился.

– И мелкий шрифт в конце? Пока мы завтракаем, будь добр, ознакомься!

* * *

Кондиционеры спасали от жары снаружи. Отсюда не хотелось уходить, и потому народ неторопливо роился, покупая и потребляя. Куклы, болты, клонятина. Отдел канцтоваров, свечи, вибромассажёры. Смуглокожая девица примерила связку искусственного жемчуга… Только сейчас Серёга обратил внимание, что почти все посетители супермаркета – женщины.

Ему дальше, к рядам шикарных авто.

– Я знала, что вы вернётесь! Вы ж не какой-то там философ! – Улыбчивая красотка чуть ли не в ладоши захлопала, восхищаясь собственной прозорливостью. – Отличный выбор! «Кайман» – прекрасная машина, мощная, быстрая, респектабельная. От неё невозможно отказаться!

– Согласен. Беру. Во-он тот «кремль», – выбравшись из спорткупе, Серёга указал на бюджетный «таз». – В кредит на два года.

А вот хрен вам с редькой, а не двадцать минимумов с женой! Серёга ликовал.

– Одну минуточку. – Продавщица вынула из кармана мобильник, и он сразу заскучал.

А когда в поле явился Валерий Петрович, бравый ветеран вообще сник.

– Здравствуйте, Сергей Владимирович.

– И кого вы мне сегодня впарите? – Серёга проигнорировал приветствие.

– Ну, почему же сразу «впарите»? Ваш досуг скрасит очень даже милая девушка. Вам, я вижу, понравилось у нас отовариваться?

Серёга закрыл глаза, глубоко вдохнул и принялся считать до десяти, чтобы успокоиться.

* * *

– Как тебя зовут?

– По паспорту? – Пузырь жевательной резинки оглушительно лопнул, залепив сочные губки. На лице у третьей уже по счёту жены пестрела беспорядочная россыпь веснушек. – Если по паспорту, то Настя.

– Хорошее имя, – буркнул Серёга.

– Обычное. Мне больше нравится Ася. В честь проги одной древней. Так что зови меня Асей. У тебя, кстати, тачка, ну, компьютер, по последнему писку?

– Чего? Какой компьютер?.. – Серёга остановился, зашелестел договором и, обнаружив соответствующий пункт, застонал. – Только этого мне ещё и не хватало!.. Он дорогой вообще, твой последний писк?

– Да уж придётся раскошелиться.

Но вовсе не это окончательно испортило многожёнцу настроение.

– УБЕРИ ОТ МЕНЯ ЭТО ЧУДОВИЩЕ!!! – именно так он отреагировал на здоровенного кибопса, которого Настя-Ася отвязала от стойки возле выхода из супермаркета и который тут же ринулся к нему и, встав на задние лапы, а передние закинув на плечи, принялся шершавым языком лизать щёки.

– Это не чудовище, это мой пёсик. Я его Кинг-Конгом назвала. Правда, хорошее имя?

– У СОБАК НЕ ИМЕНА, А КЛИЧКИ!!!

– У тебя, может, и кличка, а у моего пёсика имя. Кинг-Конг, познакомься: это мой новый муж, его зовут Серёжа, он хороший. Кусать его можно, только когда я скажу. Иди ко мне, мамочка за ушком почешет. Иди ко мне, моё чудо, мой мальчик, мой хороший…

* * *

Из-за всей этой суеты Серёга опять не попал на встречу с товарищем, который обещался помочь с новым бизнесом. Что совсем уже нехорошо. Надеясь извинениями загладить вину, Серёга решился на ещё один звонок.

Вот только телефоном он так и не обзавёлся.

А доступ в квартиру соседки перекрывала массивная цепь.

– Людмила Марковна, извините, мне бы позвонить…

– Серёженька, я очень уважала вашего папу. Папа ваш, покойный, был замечательный человек. А мама ваша… мать ваша… Замечательная женщина была, замечательная…

– Людмила Марковна, простите, что перебиваю, вы так занимательно рассказываете… Разрешите воспользоваться вашим телефоном? Можно один звонок всего?

Фиолетовая седина, отсутствие талии – это и есть соседка Людмила Марковна. В щель между дверью и косяком видно припудренную щёку.

– Не обижайтесь, Серёженька, но вы ведёте аморальный образ жизни. В вашей квартире полно вульгарных девок. – Старая кошёлка зажмурилась и с потаённым удовольствием прошептала: – Если у вас есть справка из вендиспансера, то пожалуйста, мой телефон – ваш телефон.

Увы, справки у Серёги не было.

* * *

Чехлы, сменные корпуса, карточки пополнения счёта и аккумуляторы… Встроенный в трубку цифровой телескоп – это вчерашний день, а миноискатель с громоотводом – позавчерашнее утро. За новинками мобильной связи не угнаться!..

Отделом заведовала девушка в белой униформе.

Её приятный мягкий голос радовал слух Серёги, а отличная фигура и шелковиста коса – взгляд.

– Хорошая труба, выбор делового человека, – сказала она. Наверное, так пели сирены, завлекая в пучину моряков.

Выбор?.. Ну, как бы возразить нечего, остаётся лишь добавить и уточнить:

– Главное, недорогая.

– Да-да, оптимальное соотношение цены и качества.

– Мне, простите, плевать на качество. Главное, что труба копейки стоит. Беру.

– Отлично. – В руке у девушки сам собой возникает телефон. – Придётся немного подождать, пока мы оформим. Присядьте пока…

Неужели опять?.. Серёга закрыл глаза, ноги сами подогнулись, а ягодицы смяли-таки пуф дивана, хотя он вовсе не собирался присаживаться.

– Что с вами?! – услышал он чарующий голосок как бы издалека. – Вам плохо?!

Нет, ему всего лишь мерзко. Он знает, как будет развиваться сюжет этой драмы, а финал так вообще раздражает отсутствием хэппи-энда… Но ведь этого быть не может! Он и так выбрал самый дешёвый телефон, устаревшую громоздкую модель с минимумом опций.

– Познакомьтесь, это наш менеджер по особым продажам. Его зовут Валерий Петрович Скобликов…

– Мы знакомы. – Серёга нашёл в себе силы встать навстречу серому костюму. – Валерий Петрович, вы мне снились этой ночью. От вас пахло серой.

– Что вы говорите? Какой замечательный сон!

– А ещё у вас были рога.

– Исключено, я – убеждённый холостяк. Вы уверены, что вам не нужна наша дисконтная карта?

– Я теперь ни в чём вообще не уверен.

– Жену оформляем на вечер?

Серёга выставил перед собой руки:

– Валерий Петрович, вы что-то путаете. К этому телефону супруга вообще не положена, он стоит куда меньше двадцати необлагаемых минимумов!

– Сергей Владимирович, вы разве не слышали об экстренном совещании Кабмина в связи с массовым выпуском в ВУЗах Москвы? Исключая ненужные подробности… В общем, Кабмин принял поправку и…

– Дальше можете не продолжать. Портфолио с собой?

– Нет.

– Не понял. – Серёга замер в ожидании нового подвоха.

– На этот раз товар сам себя продаёт. – Валерий Петрович подмигнул ему. – Дашенька, будь добра, представься нашему постоянному клиенту.

И Дашенька – продавщица отдела мобильной связи, девушка с косой – приятным голоском поведала о нелёгкой своей судьбе, о творческих планах на следующие полста лет, о родителях, любивших дугу друга долго и счастливо и ныне пребывающих в разводе…

Подытожила Дашенька строгим лекторским тоном:

– Двадцать два года. Образование – высшее. Рост – сто шестьдесят восемь, вес – пятьдесят семь, объём груди – восемьдесят пять сантиметров…

– Маловато, – буркнул Серёга, представив, с каким наслаждением он сунет под нос Людмиле Марковне серебристый корпус телефона. – Да уж, маловато…

– Если что, я согласна на силиконовые импланты!

– Говорю, годков вам, Дашенька, маловато: всего двадцать два. Мне вот тридцать три. Я для вас старик древний…

На выходе из супермаркета Даша обмолвилась:

– Это Валерий Петрович придумал.

– Что придумал? – вяло поддержал беседу Серёга.

– Чтобы я сама мужа искала.

А вот это уже интересно.

– Кому телефон продам, – продолжала Даша, – тот и будет моим мужем. Я вас выбрала.

* * *

Когда они пришли домой, Серёга первым делом – жарко, душно даже – открыл балкон, чтобы проветрить квартиру. Тотчас у него над головой прожужжала здоровенная зелёная муха – обычный полицейский бот. Серёга помахал ей рукой, мол, спасибо за внимание, у нас всё в порядке, и «насекомое», сделав круг по квартире, упорхнуло. За дверью Натальиной спальни работал телевизор: диктор вещал о рассмотрении законопроекта по запрету лёгких наркотиков и легализации героина, затем – об эпидемии гриппозной чумы в Киевском куполе и о том, что волнения в куполе Сеул подавлены – в прямом смысле – танками.

Мир болен шизофренией…

Постучать сначала? Серёга толкнул дверь в комнату к Наталье. Заперто. С какой стати вообще? Ящик работает – и заперто?

– Эй, кто-нибудь дома есть?

Сводку новостей сменила реклама средств особой женской гигиены.

– ДОМА ЕСТЬ КТО?!

Как-то первая Серёгина жена, Светка, закрылась именно в этой комнате и слопала две упаковки слабительного (перепутала с прозаком) – якобы из-за того, что благоверный охладел к ней. Записку даже соответствующую оставила, сволочь рыжая. Лишь пару месяцев спустя он узнал: жёнушку бесилась из-за того, что её бросил любовник. Но ведь она действительно собиралась покончить с собой…

Кинув Дарье новенький мобильник, он крикнул:

– Вызывай «скорую»!

И ударил плечом в дверь. Защёлку шпингалета выдрало с шурупами, Серёга упал вместе с дверью на пол. Увидев, что Даша стоит с открытым ртом, прохрипел:

– «Скорую», дура!

– А зачем? – Наталья сидела на кровати, закутавшись в одеяло.

Она зевнула, протёрла глаза.

Спала? Днём? Что-то не верится. Сама же утром отправилась развозить Серёгиных жён по местам трудовой дислокации. На «кремле». И должна бы сейчас…

А почему посреди комнаты валяется чей-то носок? Рядом с сетчатым бюстгальтером и ниточкой трусов?

Серёга брезгливо, зацепив кончиками пальцев, поднял носок. Чужой. Вместо предполагаемой пятки – дыра. Цвет жёлтый, и дурацкий рисунок ещё: Микки Маус держит в лапе теннисную ракетку. Кто нацепит на себя подобную безвкусицу? Ребёнок? Но размер-то недетский.

– Алло? «Скорая»? Примите вызов: улица…

– Даша, отбой. Всё в порядке, все – пока! – живы и здоровы. – Серёга недобро улыбнулся Наталье.

Та отвела взгляд и поёжилась, будто ей стало зябко под одеялом.

– Где он? – Вопрос интересный, ибо в комнате проблематично спрятаться: тут лишь кровать да старые обои на стенах. Ну и телевизор ещё.

– Где? Кто? – Одеяло сползло с Натали, как бы ненароком обнажив идеальную грудь.

Блеснув ягодицами, истыканными антицеллюлитными присосками, и напомнив о себе номерами контактных телефонов, закончилась реклама в телеящике.

Серёга обернулся к Даше:

– Чайник поставь, лады? Попить бы, в горле пересохло.

Кивнув, девушка упорхнула на кухню, загремела крышками кастрюль, что-то разбилось – чашка или тарелка, или и то и другое сразу.

Серёга сжал кулаки:

– Эй, герой-любовник, выползай уже. Не бойся, бить не буду.

– Только попробуй! – Наталья вскочила с кровати. – Засужу! До последнего кредо выдою, не расплатишься!

– Парень, вылезай, под кроватью-то неудобно. – Серёга зыркнул на блондинку так, что та попятилась. – Другое дело на кровати, да? Сверху? Или снизу лучше?

Насмешливый тон подействовал – Натальин ухажёр, стыдливо прикрывая пах ладошкой, явил себя семейной паре.

– Что это за чудо? – Серёга едва не расхохотался, разглядывая казанову-неудачника. Тот как раз, погрузив верхнюю конечность под матрас, извлёк мятую футболку, трусы в синий горошек и шорты-бермуды.

– Это мой жених! – На лице Натальи проступили красные пятна.

– Жених я… – подтвердил казанова.

– Кто?! – У Серёги дыхание спёрло.

– Я же сказала: жених! – Наталья и не думала одеваться. В отличие от любовника, сунувшего обе ноги в один раструб шорт и теперь балансирующего на грани греха и падения.

– А я?! – рыкнул Серёга. – Кто я?!

– Бакен от буя. – Наталья лениво набросила на себя халатик. – Ты муж. А он жених. У нас любовь до гроба. Взаимная. Разницу улавливаешь?

– Да гроба? Улавливаю.

– Вот только не надо угроз, Серёжа. И не строй из себя ревнивца. Тебе ж всё равно. – Наталья подошла к ухажёру, тронула его за плечо: – Виталик, иди домой, никто тебя не обидит. Вечером позвоню, маме привет.

Когда казанова удалился, Серёга подмигнул Наталье:

– Ещё раз подобное повторится… Контракт досрочно аннулирую. Там есть пункт соответствующий, я знаю.

* * *

Раскладушку пришлось отдать Даше. Ничего, она девушка не капризная…

Сам же Серёга ночевал на кухонном табурете под присмотром Кинг-Конга.

Серёга вообще-то не любил модифицированных животных. Ещё в детстве его раздражали одноклассницы, сюсюкающие с пуффиками, первыми модифами, выращенными на основе белых лабораторных крыс. Пуффики неестественно резко двигались и дохли пачками: просквозило, перекормили, кто-то слишком громко чихнул рядом – модиф тут же отдавал концы. А в результате: слёзы, траур, похороны в песочнице.

Мама, помнится, однажды намекнула Серёге: если он будет хорошо себя вести, она купит ему «симпатичную зверушку». Серёга в тот же день выбил мячом окно в кабинете атомной физики, нагрубил директору школы и дал в глаз зануде-отличнику Петрову. «Симпатичную зверушку» ему так и не купили.

И вот теперь, спустя столько лет…

Серёге как-то попался на глаза рекламный буклет кинологической фабрики. Прочитанное хранится в памяти до сих пор.

Модифицированный дог на пересечённой местности способен развить скорость до ста с гаком километров в час. Металлизированный скелет позволяет мышцам сокращаться в прямо-таки бешеном темпе. Добавьте к этому подрессоренные суставы конечностей, двухлитровое сердце и двенадцать тысяч килограмм-сил в армированных челюстях, и вы получите жутчайшее создание, которому точно не место в квартире!

Слюна капала с кривых, длиной в ладонь клыков. Воспалённые глазки видели мир в инфракрасном диапазоне – оптимально для охотника: добыче не скрыться во мгле. Ноздри зверя неодобрительно трепетали. А ещё в его череп вживлён локатор.

Ну как – КАК?! – можно терпеть этого омерзительного монстра, исчадие ада, порождение ночи, гниль радиоактивных могильников?! А гладить фиолетово-зелёную шерсть, не испытывая отвращения и страха?!

Любовь зла? Да она жестока, как испанский инквизитор, эсесовец и вертухай ГУЛАГа вместе взятые!

– Да, Кинг-Конг? – Серёга потрепал монстра по загривку. – У-у, псина!

И едва успел убрать руку.

Задорно клацнули клыки.

* * *

Три дня без происшествий. Жёны отлично ладили между собой – ни единой ссоры! Весь негатив они выплёскивали на Серёгу: почему этого нет, а где то лежит, а я без мьюзик-плеера жить не могу, неужели нет микроволновки, а как же хачапури разогреть…

Их безумно раздражало отсутствие стульев, одноразовых вилок и нормального обеденного стола. Просьбы купить «прожиточный минимум» Серёга неизменно игнорировал, мотивируя привычкой обедать за дастарханом. И вообще – что за вилки? Тушёнку ложкой ковырять надо, а ложку затем тщательно облизывать. Ну, или в крайнем случае мыть. Если что-то не устаивает, он в следующий раз купит армейские брикеты, так их вообще без ложки едят…

«А мусорное ведро?!» – истерили дамы.

«А ведро будет. Завтра. Наверное».

Установилась очерёдность развозки по рабочим местам: сначала Наталью к офису, потом Надю на соседнюю улицу, к продуктовому складу, Настю-Асю надо высадить у проходной завода по производству техники гидропонного хозяйства… Сынишка Нади пока что – в детском саду карантин – оставался на попечении главы семейства. С мальчишкой требовалось не менее часа в день листать учебник по анатомии (Надя мечтала, что сын станет врачом), а потом из пластилина лепить особо понравившиеся ему органы. Честь выгуливать по утрам Кинг-Конга тоже досталась Серёге.

Лишь с Дашей у него сложились вполне человеческие отношения.

Девушка, похоже, всерьёз воспринимала брачный договор и трудоустройство в Серёгин гарем.

Но главное – товарищ-бизнесмен не отвечал на звонки.

Надо было что-то сделать, как-то исправить положение, избавиться от жён… Вот только что и как?! Серёга всерьёз уже подумывал вернуться на фронт.

Но и тут его ждала неудача – война закончилась.

* * *

За стеклом совсем уже располнела имитация луны – в каждом куполе, где бывал Серёга, есть такая. Самые настоящие кошки затянули песни у мусорных баков внизу. Не заснуть…

Она осторожно зашла на кухню и стянула через голову простенькую ночнушку. Блики фонарей из-за окна легли на её грудь, на долю секунду опередив ладонь Серёги.

– Ты чего? – едва сумел выдавить он.

Кинг-Конг демонстративно поднялся и заклацал когтями в коридор, дабы возлечь, как и положено нормальной собаке, на коврике у входной двери.

– Не надо, что ты… – Серёга отстранился.

На её глазах блеснули слёзы.

– А супружеский долг?.. Я вам не нравлюсь?.. Спасибо, вы купили, вы должны, ну пожалуйста… – горячо зашептала она, вряд ли соображая, какую чушь несёт.

И Серёга поверил: она с ним вовсе не потому, что хочет связать контрактом до самой смерти.

В коридоре одобрительно зарычал Кинг-Конг.

* * *

Утро – и никого рядом.

Однако неприятно просыпаться в одиночестве и гадать: было ли, приснилось?

Клыкастый монстр храпел у плиты. Ан нет, проснулся уже, буркала выпучил.

– Ты чего не в коридоре? – грозно спросил у пса Серёга, а у самого ёкнуло: значит, не было, сон, значит… А жаль. – Почему не на коврике?!

Кинг-Конг зевнул и закрыл глаза.

4. Моджахед

После обязательной утренней прогулки модиф вновь завалился спать.

Жёны разъехались. Сын Нади наконец-то отправился в детский сад.

Серёга смотрел, как Даша расчёсывает деревянным гребнем длинные пышные волосы. Обнять бы, сделать что-нибудь эдакое, но…

– Дарья, собирайся. Идём за покупками.

Тотчас отложив гребень, она кивнула – и Серёга вдруг понял: ночь была настоящей, ему не приснилось.

Они гуляли по городу. Пили холодный, как лёд, лимонад в крохотной, на два столика, забегаловке. Асфальт плавился у них под ногами, им улыбались торговцы хот-догами, а токийские туристы целились в них объективами фотоаппаратов… А ещё они говорили. Говорили ни о чём, просто так.

– Сергей, вы любите бывать в тире?

– Нет, я не снайпер. Я служил в десантном батальоне.

– А я, Серёженька, отлично стреляю.

– Дашенька, что ты говоришь? Какая у меня жена кровожадная… И давай уже на ты?

– При одном условии. Пойдём, постреляем?

Хозяин вирт-тира – странное название: «Добрая пуля» – выдал им тяжёлые винтовки с лазерными прицелами, затем протянул пучки проводов от прикладов к вискам и объяснил задачу: достичь холмов и пристрелить противника, пока тот не успел уложить вас раньше.

– Нам что, придётся воевать друг против друга? – уточнил Серёга.

Даша кивнула за миг до того, как они очутились в вирте.

…Серёга крался по лесу. Без бронника, без противорадиационной защиты он чувствовал себя голым.

Щебетали птахи, лапы елей цепляли разгорячённое лицо.

Да, ощущения были абсолютно неотличимы от реальных, но он-то знал, что это игра. Всего лишь вирт-тир. И всё-таки…

Хрустнула под каблуком ветка – спина покрылась испариной: в лесу так шуметь нельзя. Заругалась потревоженная сорока. Серёга залёг у куста шиповника – и опять тишина…

К заданному холму вышел около полудня, взобрался, осмотрелся и…

…Долго любовался в прицел косой Даши, выпавшей из-под кепи, её упругим молодым телом, затянутым в камуфляж.

Она – враг.

Она – снайпер-противник!..

А потом они улыбались друг другу в окуляры прицелов.

Серёга первым опустил винтовку прикладом книзу. Даша повторила его движение. Он расшнуровал ботинок, разулся. Смеясь, сунул маслянистый ствол в рот, большим пальцем ноги надавил на спуск и…

Отодрав от висков провода, оба хохотали до упада. Они были счастливы как дети. Точно в сказке: жили долго и умерли в один день, и без разницы, что понарошку.

Хозяин тира молча смотрел им вслед и улыбался.

* * *

Стоянка перед супермаркетом была забита малогабаритными электрокарами.

Стравливая чёрный выхлоп (имитация, конечно), мимо промчался багги – динамики его квадросистемы едва не лопались от напора классического трэша.

– А что мы будем покупать? – спросила Даша.

– Да так, мелочи. Ведро мусорное вы же просили…

– А-а… – Она не смогла скрыть своё разочарование.

– Мы хорошее ведро купим, – раздражённо буркнул Серёга. – К тому же, я плеер обещал!

Следуя указателям, они поднялись на третий этаж и прогулялись к отделу музыкальной техники. А пару минут спустя, обнаружив рядом Валерия Петровича, Серёга почему-то совсем не удивился. Забавно было иное – менеджер по продажам, заметно нетрезвый, явился на встречу с початой бутылкой в руке и парой стаканов. На его предложение сначала выпить, а потом уже говорить о делах бывалый ветеран отреагировал положительно.

И они выпили. А потом повторили. И добавили.

– А на сдачу, уважаемый Валерий Петрович, мне нужно хорошее мусорное ведро. – Серёга быстро захмелел. – Не лишённое, так сказать, эстетики ведро.

– Легко. – От менеджера по продажам шибало перегаром за пару метров. – Мы ценим постоянных клиентов, это наш стабильный доход и гарантия процветания. Понимаете, о чём я?

– Ещё выпить предлагаете?

– Именно! Но, может, сначала всё-таки взглянете на портфолио?

– Валерий Петрович, вам я доверяю как самому себе. Если вы ручаетесь, что девушка мила, то я не вижу препятствий… А куда делась бутылка? Бутылку я тоже не вижу…

– Да, девушка мила, но, может, портфолио? Нет? Тогда вот бумаги. Ага, распишитесь, и ещё здесь. Всё, плеер и Нину Николаевну можно забрать на кассе.

– Нину… кого?

– Нину Николаевну, вашу новую жену.

– А почему так официально? – Серёга подмигнул собутыльнику. – Почему не просто Нинку?!

– Простите, но Нина Николавна – солидная женщина.

Из Серёги вмиг выветрился весь хмель.

– Портфолио можно взглянуть?

– Пожалуйста, Сергей Владимирович, – Сколиков протянул ему папку с фотографиями.

Беглого просмотра хватило, чтобы Серёга застонал:

– Но ей же шестьдесят три года! Какая же она молодая специалистка?! Она на пенсии давно!

– У женщин, – менеджер пожал плечами, – не принято спрашивать о возрасте. И да, она не специалистка. У неё вообще высшего образование нет. Профтехучилище, два курса.

– Так может, это просто ошибка?!

– Новые дополнения Кабмина, – отрезал Валерий Петрович, сунув Серёге свою визитку в карман. – Указ постоянно дорабатывается.

Серёга расхохотался.

А потом резко помрачнел:

– Нину эту… как её отчество?.. Короче, её домой ко мне сразу. Вместе с плеером. Дела у меня.

* * *

Серёга нервно втягивал дым, подолгу задерживая его в лёгких. Рядом, опустив голову. стояла Даша. Проходившие мимо мужчины оборачивались на неё. Сбавил ход патрульный БТР, полицейский высунул в люк берет, напяленный на бритый череп. Промчался у самого бордюра электрокар развозчика пиццы.

– Даша, ты как, устала? Может, прогуляемся к рынку? Тут рядом. Дисков купим. А то аппаратура есть, а слушать нечего… На рынке, думаю, жену мне никто не всучит.

И они прогулялись.

Серёга потратил пару сотен на последние зажигательные хиты. Торгаш в тюрбане вряд ли похвастался бы санитарной книжкой или хотя бы лицензией, не говоря уже о сертификатах на продукцию. Зато он попытался всучить Даше диск с совсем уж непотребным фильмом, в котором доблестная стамбульская армия громит московский спецназ:

– Всего два кредо, пани, два кредо!

Даша растерялась, но не Серёга, вмиг определивший кто такой торгаш и откуда он:

– Ты чего, моджахед, совсем нюх потерял?! Рано с вами, уродами, мир заключили, рано…

А потом они – прямо-таки влюблённая парочка! – гуляли по толкучке. Ели чахохбили, пили вино, смеялись на представлении бродячих клоунов-мутантов, а Серёга даже едва не купил шуруповёрт.

Жизнь под куполом – это особое состояние души. Иногда – это страх потеряться в толпе, забыть себя и оглохнуть от криков зазывал. Но чаще – это глоток свободы на перекрёстке цивилизаций и культур. О Московском куполе слагают песни, сидя в шезлонге на крыше небоскрёба транспланетной корпорации, и так же легко проклинают его, вкалывая по пятнадцать часов в сутки на белковой фабрике, перерабатывающей отходы в дешёвую жранину.

Купол любит всех, принимает каждого. Коль ты здесь, то автоматически уже гражданин купола, защищающего от экологического беспредела снаружи. Дискриминация по национальному признаку и мутациям здесь вне закона…

Они шли по цветочным рядам, и торговцы хватали их за руки, всячески расхваливая свой товар:

– Господин, купите даме белых лилий! Нет? Может, чёрные лотосы? Орхидеи?! Лучше нет нигде!

А впереди надрывал глотку разносчик:

– Креветки! Жареные креветки! Креветки к пиву!

И сзади уже напирали, толкая через толпу тележку:

– Па-а-астаранись! Да-а-арогу! Ма-а-аладой человек, ра-а-азрешите!

И вдруг Серёгу точно током тряхнуло. Опасность. В толпе ведь так легко подкрасться со спины и незаметно для окружающих воткнуть заточку в печень жертвы…

Но торгаш дисками – обидел его Серёга, ох как обидел – решил иначе.

– Эй! – Он схватил ветерана за плечо.

Гордый, да? Похвально.

Но глупо.

Серёга встретил его локтём в челюсть с разворота, не глядя. Хрустнуло, брызнуло алым и осколками белого – и тело вместе с тюрбаном рухнуло, как кегля, сбитая слегка дырявым шаром. Звякая, покатилась по асфальту заточка.

Обернувшись, – она выбирала себе носовой палаток, Даша вскрикнула.

Если за четверть часа моджахед не оклемается, то… Серёга склонился над гражданином ещё недавно враждебного купола, попытался – потом руки надо вымыть – нащупать пульс.. Чёрт, только этого не хватало! Он выпрямился, схватил Дашу за руку и потащил прочь. Надо как можно быстрее убраться отсюда подальше. Собратья моджахеда обязательно кинуться в погоню. Они жестоко мстят за земляков.

Его кто-то окрикнул, кто-то заголосил, что, мол, убили, что ж это такое… Серёга сильнее заработал локтями, пробираясь через толпу. Даша тянулась чуть сзади тяжеленным якорем, который цеплялся за всё, что только можно и нельзя… Есть шанс не дойти даже до выхода из рынка. Слишком далеко забрели. Значит, надо спрятаться где-то здесь и подождать, пока всё утихнет.

Серёга трижды пожалел уже, что столь презрительно разговаривал с моджахедом. Но кто мог подумать, что у того сорвёт крышу?! Строят из себя недотрог, янычары хреновы!

Путая следы, они раз пятнадцать сворачивали, пока не оказались у «номеров с матрасами», сдающихся в почасовую аренду.

Заплывшая жиром цыганка, хозяйка самого обшарпанного контейнера в ряду, вцепилась в Дашу, предлагая погадать на суженного-ряженного. От неё пахло шашлыками и дымом. Мягко, но настойчиво оттерев толстуху от жены, Серёга арендовал «номер» на четыре часа:

– Не беспокой, даже если срок истечёт. Лишнее оплачу вдвойне.

Сально улыбаясь, цыганка кивнула.

Скрипнули несмазанные петли, ржавый засов втиснулся в паз – это молодожёны закрылись в «номере». Теперь их окружало рифлёное железо. Лампочка у потолка мерцала с периодичностью в пару секунд. Осматривая обстановку, Даша улыбалась – её, похоже, всё это забавляло, она не поняла даже, что случилось. Типа это просто продолжение их сегодняшней романтической прогулки.

Заметив в углу таз с мутной водой, Серёга не преминул помыть руки, а потом рухнул на матрас, лежавший посреди «номера». От матраса пахло потом сотен разгорячённых тел.

Даша присела рядом, коснулась его плеча, провела ладонью по побитым сединой коротким волосам. Её коса растрепалась, заметил Серёга и на мгновение почувствовал что-то…

Это ощущение принято называть любовью, да?

– Я люблю тебя, Серёжа, – словно прочитав его мысли, прошептала Даша.

Он молча разделся и так же молча повалил её на матрас…

А потом, когда цыганка всё-таки не вытерпела, постучалась, сказал жене:

– Езжай домой. Возьми деньги на такси – и езжай. Я скоро буду. Нужно связаться-таки с товарищем одним, обсудить кое-что. Я ведь теперь не один, верно? Чтобы семью прокормить, надо не только по городу шляться, но и зарабатывать.

Она неуверенно кивнула.

Серёга же просто решил залечь на дно. Его обязательно будет искать полиция.

* * *

Окраина купола – самое дно, гетто, застроенное известняковыми трулло. Иммигранты-сойоты терзают плаксивые струны тошпулуров. Дети, не знающие кириллицы, выплясывают хоруми на паперти. Чернёные зубы одетых в хурстуты женщин вгрызаются в жаренную на углях клонятину. Изящные ножки отбивают чечётку. Пестрота красок, причёсок, улыбок. Смешение всего и вся, сдобренное безумным сочетанием специй, верований и языков. Старые списанные троллейбусы, обвешанные кусками дерматина, – чем не жилища для якутов, стойбища которых сожжены термоядерными бомбардировками? Тут и там узбеки варят жирный плов…

Через пару суток после событий на рынке Серёга очнулся в курильне. Молодая китаянка, миленькая длинноволосая девочка, улыбнулась и протянула ему бамбуковую трубку, заряженную маслянистым шариком опиума. Он вежливо отказался и попросил включить телевизор.

Увиденное в блоке новостей его не обрадовало. Из-за смерти моджахеда в любой момент может прерваться только-только наступившее перемирие. Купол Стамбул уже отправил Москве ноту протеста.

Вот чего Серёге меньше всего хотелось, так это стать причиной новой войны и гибели тысяч молодых парней.

Расплатившись за кров, он покинул курильню.

Пройдя квартал, передумал бить ноги и поймал рикшу.

Рикша, жилистый таец, остановился у перекрёстка, ожидая, пока светофор позеленеет. Серёга закурил. Мощнозадые русские красавицы выстроились шеренгой у бордюра – дамы на работе.

Как же они не похожи на Дашу… Причём здесь?! Серёга разозлился сам на себя: он не должен думать о временной жене, наплевать и забыть, ему не нравится целовать её грудь, слышать голос, трогать пушистые локоны. Она ему не нужна!