Текст книги "«Баргузин» уходит от погони"

Глава 30

Дональд и Меланья сидели в столовой. Официантки подали черепаховый суп, который любила супруга президента.

Меланья…

Простая девушка из провинциального городка в Югославии. Она сама добилась карьерных высот: звезда модельного бизнеса, дизайнер ювелирных украшений.

Меланья Тромб кроме родного словенского владеет английским, немецким, французским и хорватским языками.

Дональда, при знакомстве, поразила естественность девушки, отсутствие намёка на манерность. И в итоге он влюбился!

Ну а далее Меланья после статуса супруги миллиардера обрела статус первой леди Америки!

Перед этим важным событием жена Тромба оказала существенную помощь мужу в победе на президентских выборах.

Предполагалось, что семья президента останется жить в Нью-Йорке, пока у сына Бэррона не закончится учебный год, что и произошло. Теперь семья Тромбов в сборе.

Да, Бэррона придётся, видимо, в старших классах отдать на обучение и воспитание в ту самую академию, где учился он, Дональд.

Пусть мальчик обретёт собранность и уверенность в себе. Эти качества пригодятся потом ему во взрослой жизни. Правда, ходят слухи, что Нью-Йоркскую военную академию хотят прикрыть. Надо будет помочь «альма-матер» удержаться на плаву.

– Бэррон, передай мне солонку!.. – попросил Тромб.

Мальчик взял её нехотя, медленным, плавным движением протянул отцу.

– Спасибо… – буркнул недовольный Тромб.

Да, парень действительно несколько заторможен.

Дональду было о чём задуматься. Во время его инаугурации представители СМИ заметили, что ребёнок стоит один, не обращая внимания ни на кого из присутствующих. Более того, мальчик раскачивался и растерянно смотрел по сторонам. Из всего этого досужие журналисты сделали предположение: сын Тромба аутист.

Мелкие пакостники, любящие подглядывать в замочные скважины!

Бэррону надо не расти в тепличных условиях, а научиться борьбе за свои личные интересы. Иначе во взрослой жизни его просто-напросто затрут ухватистые проныры.

В Белом доме мало возможностей для воспитания настоящего мужского характера.

Да, по его президентскому распоряжению сюда велено приводить мальчиков – детей обслуживающего персонала.

Сказано также было, чтобы с Бэрроном не нянчились как с маменькиным или, что тоже не лучше, президентским сынком. Надо, чтобы с ним обращались как с полноценной ровней. Иной раз кулаки сверстников полезней для воспитания характера, чем кудахтанье чадолюбивой мамаши.

Он, Тромб-старший, слишком занят государственными делами и не может выделить для сына достаточно времени. Да и своё ранчо в Калифорнии Дональд уже выставил на продажу.

Впрочем, зачем Бэррону рафинированное, чересчур комфортабельное ранчо? Ему надо чаще быть на природе, причём приближённой к дикой.

И такая возможность есть. В распоряжении президента находится небольшой островок на Голубом озере в штате Мэн.

На острове имеется обширный дом с прислугой и всеми необходимыми припасами для жизни на природе. Вот оно – наилучшее место побыть недельку вместе с сыном. Здесь, на озере, можно будет ловить рыбу, вечерами сидеть у костра. Да! Надо будет позвонить смотрителю заповедного места и заранее предупредить его о своём приезде.

Ничего, Бэррон, ты ещё станешь не только «крепким орешком», но и настоящим мачо, как твой отец!

После окончания обеда самая влиятельная семья США приступила к своим прямым обязанностям.

Президент ушёл в знаменитый Овальный кабинет. Первая леди отправилась в свой офис, в восточное крыло. А Бэррон степенно прошествовал на лужайку перед Белым домом.

Здесь, под бдительным присмотром секретных сотрудников, ему полагалось порезвиться, побегать по траве. Или, на крайний случай, Бэррон сможет предаться созерцательному размышлению. Последнее было больше свойственно десятилетнему мальчику, потенциально «крепкому орешку» и «мачо», по замыслам сановного отца.

Глава 31

1

Астральные бойцы делали ошеломляющие успехи. Ещё бы, они уже не теряли бездумно внутреннюю энергию, а наоборот, накапливали её в огромном количестве. Этому способствовало снятие казарменного положения.

Теперь, будучи вольными как ветер, курсанты проверяли опытным путём все знания, приобретённые ими на занятиях, на своих дамах сердца.

Подтянулись в этом важном вопросе и девушки. Преподаватель дао любви проводил с ними регулярные практические индивидуальные занятия. И обе незамужние представительницы прекрасного пола прямо-таки расцвели и похорошели.

Занимался по этой программе и я, немало удивив открывшимися столь приятными способностями жену.

– Ну, Димка, ты стал силён, как настоящий зверь!.. – с удивлением и восхищением говорила она.

Такая реакция жены радовала. Поэтому я очень внимательно следовал всем малейшим нюансам и рекомендациям худощавого наставника.

Но, как говорится, делу время, потехе час. Дао любви доставляло несомненное удовольствие. Оргазм у его адептов затрагивал буквально всё тело, а не некоторые его участки, как при обычном сексе.

Но была и трудность для неофитов. Семя теперь не выбрасывалось из организма, это – благо. Но оно, будучи неизрасходованным, требовало постоянного повторения интимного общения с женским полом.

Некоторые из курсантов стали жаловаться, что их «боевые» подруги начали уклоняться от «встреч» в постели. Женщины мотивировали это тем, что уже устали «от долгого интимного марафона».

Человек неопределённого возраста разъяснил, что «постоянная тяга к интиму происходит из-за того, что ваши организмы недостаточно очищены». Оказывается, чистка предусматривает или голодание, или интенсивные тренировки тела до полного изнеможения. Естественно, для военных, «государевых» людей, предпочтителен второй вариант.

Занятия на выносливость сенситивов проводил я, подполковник Быстров.

Я начинал их с теоретических и практических основ «пребывания в безмолвии». И дело пошло! Теперь учащиеся умели аккумулировать собственную энергию. Некоторые из них под моим руководством освоили бесконтактный рукопашный бой.

Но главным для всех членов группы стало ясновидение. И оно пришло, когда курсанты начали делать поразительные успехи в этой малоизученной отрасли психотехники.

На одном из занятий присутствует полковник Бурлак. Отметив умения и усилия группы в целом, Леонид Михайлович в конце дня приказывает мне остаться для серьёзного разговора.

«Дядя Лёня», как за глаза называли полковника, и я сидим в начальственном кабинете.

– Ну, как ты, Дмитрий Павлович, оцениваешь подготовку и возможности ребят? – спрашивает Бурлак.

– У нас в группе имеются не только ребята, но и девчата.

– Знаю, – бурчит начальник группы. – Ими по вечерам активно занимается тот самый любитель дао с девушками.

– Ну, сие не такой уж большой грех. Это даже хорошо, что наши девчата без излишних комплексов. И в итоге они показывают результаты лучше иных мужчин, – возражаю я.

– Ладно, замнём данный деликатный вопрос… – неожиданно смеётся Леонид Михайлович. Затем становится предельно серьёзным. – Наши с тобой, Дима, штабные собратья-разведчики получили ориентировку. В ней говорится, что ОБ – «Определители “Баргузина”» – уже полностью испытаны. Штатниками планируется практическая установка этих приборов на российских железнодорожных магистралях.

– Вот как? И что же мы…

– У нас уже разработано противоядие для американских сюрпризов. Оказывается, эти заморские штучки легко подвергаются разрушению их начинки при облучении определённой направленной радиочастотой. Это было выяснено при изучении схемы прибора, добытой тобой и капитаном Котовым.

– Выходит, больше нам все эти хитрые ОБ не страшны? Разработчики «Баргузинов» получат «противоядие» в виде излучателей?..

– Не всё так просто, Дмитрий Павлович. У них, штатников, создана аналогичная группа, точнее, настоящее войсковое подразделение астральщиков. И появился крутой парень: некто Гарри Менвил.

– Я его знаю – Астральный Гарри!.. – восклицаю я.

– Знаешь?.. Откуда?.. – удивляется начальник группы сенситивов.

– Я читал о нём. Это известная в Америке личность: маг, экстрасенс и прочее. Его ещё называют Грязный Гарри за неразборчивые сексуальные связи.

– Ну так вот, твой Астрально-Грязный Гарри должен будет, во-первых, выявить места базирования «атомных поездов». Во-вторых, ему поручено дать практические рекомендации. Он должен выяснить, на какие пути конкретно надо ставить шпионские приспособления. И, по проверенным сведениям, он уже прибыл в Россию.

– Под видом туриста? – делаю я предположение.

– Нет, Дмитрий Павлович, под видом сотрудника американского посольства. Гарри Менвил купил билет в Буянск, небольшой городишко в Костромской области. Там расположен железнодорожный батальон. В его депо базируется первый «Баргузин» перед экспериментальным, практическим выходом на магистральные линии.

– И мне… – начинаю я интересоваться своим участием в охоте на новоявленного «дипломата».

В кармане мундира полковника играет бравурная музыка. Бурлак выхватывает телефон и вскидывает к уху:

– Да, Сергей Петрович, я!.. Он тут, рядом…

После разговора с генерал-майором Леонид Михайлович опускает мобильник в карман и озабоченно произносит:

– Всё, подполковник, дела закрутились. Срочно едем в «аквариум».

2

Вскоре руководство «особой группой» – так именовалось экстрасенсорное боевое подразделение – прибывает в кабинет Ларина.

Генерал, усадив нас за стол, медленно прохаживается по кабинету.

– Товарищи офицеры, – начинает внушительно говорить он, – сверху получена директива организовать достойный приём этого… как его…

– Гарри Менвила, – подсказывает Бурлак.

Я чуть не рассмеялся, так как хорошо знаю, что у тестя прекрасная память. А вот такие её внезапные «провалы» всегда вызваны стремлением проверить, «в теме» ли собеседник…

– Тем более что американцы расквартировали в своём Форт-Майере полноценную по штату войсковую часть! – вставляет Леонид Михайлович.

– Ну и время настало, – качает седой головой Ларин. – В развитых странах мира развёрнуты кибервойска, о существовании которых ещё несколько лет назад никто и не слышал. Идёт массовая прослушка через смартфоны, телевизоры. Скоро, видимо, даже утюги станут сообщать компрометирующие сведения о своих владельцах!

Я и полковник Бурлак молчим, внимаем начальнику.

– А теперь подробности… – Генерал-лейтенант выводит на огромный экран окрестности славного городка Буянска. – Вот депо, здесь и базируется наш подопечный БЖРК с полновесной начинкой, который необходимо надёжно защитить от чужого нехорошего глаза.

Разведдонесение гласит, что экстрасенсам США не удалось выявить, где находится боевой «Баргузин». Это – следствие прекрасной работы вашей группы, Леонид Михайлович.

– Мы поставили мощный коллективный энергетический заслон! – откликается Бурлак. – Как видите, усилия инструкторов во главе с подполковником Быстровым сделали своё сдерживающее дело.

– И теперь задача мага Менвила – взломать нашу систему, называющуюся «Барьер», прямо на предполагаемом месте стоянки БЖРК! – подхватываю я.

– Именно! В донесении указывается, что Гарри Менвил пока никак не может точно определить, где «Баргузин» с ядерными ракетами, а где они еще не загружены. Этот маг всего лишь предполагает, что полностью оснащённый ядерной начинкой БЖРК находится, видимо, в Буянске. И его задача доказать или опровергнуть это предположение.

– Как я понимаю, контрразведке никак нельзя брать Гарри, – задумчиво произносит Бурлак.

– Правильно понимаете, Леонид Михайлович. Менвил состоит в штате посольства США в должности советника по культуре. Поэтому силовые методы в отношении него абсолютно исключаются.

– Он прибудет в Буянск с целью изучения, допустим, быта костромской деревни, – говорю я, получив изнутри эту подсказку, и добавляю: – У Грязного Гарри командировка на десять дней.

– Слушай, отрок, ты что, заглядывал в его документы? – изумляется Ларин и садится в своё кресло в торце стола. – К вашему сведению, товарищи офицеры, этот тип заказал лучший номер в единственной в городе гостинице «Буянск» именно на десять дней!

– Я… Сергей Петрович, как бы увидел всё то, что касается моего оппонента, Менвила.

– А почему он твой оппонент, Дмитрий Павлович? – улыбается генерал.

Тут, видя мою заминку, в разговор вмешивается Бурлак:

– Подполковник Быстров – лучший специалист в области выхода в астральный план! Я думаю, нам стоит послать в Буянск его и капитана Котова для прикрытия, товарищ генерал! А Гарри Менвил убедиться, есть ли боевые ракеты, сможет только лично, посетив в астрале депо, где стоит наш красавец.

– Согласен. Но только пусть сам Дмитрий Павлович подробно расскажет о выходе в этот самый «план». Мне, заметьте, придётся докладывать о предстоящей операции и не подкачать перед привередливыми начальственными очами.

– А они что, ими только хлопать будут? – не удержавшись, язвлю я.

– Подполковник Быстров!.. – гневно выдавливает побагровевший Бурлак.

Но Ларин остужает его:

– Прощаю вашего заместителя, Леонид Михайлович, на первый раз… как зятя. А как офицера ГРУ, вас, подполковник Быстров, стоит наказать. Но сегодня я великодушен: мы впервые после долгого перерыва приступаем к таким неожиданным и очень важным делам. А про «астральный план» прошу тебя, Дмитрий Павлович, всё-таки рассказать, причём внятно и подробно!

Начальник Управления аналитики оказывается понятливым слушателем.

Глава 32

Я и Котов уже второй день находимся в командировке в Буянске.

Это довольно маленький населённый пункт, районный центр. Из достопримечательностей здесь имеется сохранённая до сих пор квартира, в которой якобы целых три дня проживал Владимир Даль.

Даль – русский писатель, этнограф и лексикограф, собиратель фольклора, военный врач. Наибольшую славу принёс ему знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка».

Правда, как уверяли злые языки, Владимир Иванович никогда не был в здешних местах. Во всяком случае, письменных упоминаний в его творчестве о Буянске не сохранилось. Предполагалось, что он побывал в бывшем уездном городишке проездом.

Однако во дворе одноэтажного кирпичного дома с гипотетической квартирой писателя и учёного установлен гипсовый бюст Даля, выкрашенный бронзовой краской.

Именно неподалёку от этого домика, по рекомендации участкового, мы с Витей сняли комнату. Мы назвались командировочными-наладчиками, направленными из Костромы на местный кирпичный завод. Там как раз намечался пуск новой линии обжига.

То, что заезжих специалистов рекомендовал сам старший лейтенант полиции, отбило у хозяйки излишние вопросы. И поэтому мы чувствовали себя довольно уютно в чистой горенке с кружевными занавесками на окнах.

После обеда в кафе «Ромашка» мы дефилируем по тихим и сонным улочкам Буянска. Я и Кот с интересом осматриваем знаменитый далевский бюст работы местного скульптора-самородка. Не обошли мы своим цепким вниманием и гостиницу.

Это – небольшой домик, на втором этаже которого расположены восемь номеров. Внизу находится ресторан и зал игровых автоматов. Ресторан гостиницы «Буянск», можно смело сказать, – культурно-общественный центр города. И даже – деловой, потому что местные предприниматели обожают именно здесь заключать свои сделки.

Мы лицезреем и Менвила. Маг, по совместительству дипломат, сидит в ресторане и обедает. Я сразу же идентифицирую заморскую знаменитость, фотография которого имеется в интернетовской статье о сверхлюдях Америки. Астральный Гарри с удовольствием поглощает кулебяку.

Это традиционное русское блюдо в ресторане называется «далевской кулебякой». Оно готовится из баранины и яиц, запечённых в виде закрытого пирога в духовке.

Опять же, очередная легенда гласила, что Владимир Иванович прямо-таки был в неописуемом восторге от изысканного творения буяновских кулинаров. Вроде бы он даже сделал в своих мемуарах запись: «Кулебяка в Буянске – истинное наслаждение, настоящая трактирная поэма!»

Эти сведения я почерпнул из путеводителя, купленного накануне в газетном киоске. Правда, я и Витя пока не успели отведать «трактирной поэмы».

Мы заказываем по бутылке пива и медленными глотками потягиваем напиток, привезённый сюда, в Буянск, из самой Костромы.

Главное правило боевых экстрасенсов – не выдавать противнику своих эмоций. А для этого надо фактически прекратить работу блуждающего ума. То есть надо привести самого себя в состояние, близкое к прострации.

– Сидеть и только моргать гляделками! – засмеялся Виктор, когда я перед входом в ресторан объяснил ему основы поведения.

– Именно так, Кот, – ответил я.

И вот теперь пребывание в состоянии, близком к «грогги», позволяет нам беспрепятственно рассматривать Менвила, не вызывая его ответной реакции.

Тем временем Грязный Гарри оправдывает своё прозвище. Он на ломаном русском языке откровенно заигрывает с пышногрудой и длинноногой девицей, похожей на кузнечика. Как мы знали, «дипломат» в своё время учился в Массачусетском университете, специализируясь на русском языке и литературе.

– Как будет по-рюсски… love? – нежно интересуется Мен-вил у «кузнечика».

– Любовь! – высоким фальцетом выдыхает девушка.

Видно, что она весьма польщена тем, что на её несомненные достоинства обратил внимание заезжий иностранец. А когда ещё приедет в буянскую глухомань настоящий «амер», у которого в тугом кошельке немерено милых девичьему сердцу «гринов»?

– Любов!.. Какой прекрасный слов!.. – восхищённо и чувственно восклицает в рифму Грязный Гарри и игриво кладёт свою многообещающую американскую длань на трепещущий девичий зад.

Но не только мы «пасём» заезжего любителя этнографии и русских девиц-«кузнечиков», с несомненно выпирающими достоинствами. Из дальнего угла зала на Менвила изредка поглядывают двое – явные сотрудники «наружки».

Практически эти парни делают свою работу квалифицированно. Но их выдаёт внутреннее напряжение. Оно позволяет мне вычислить их принадлежность к сословию контрразведчиков.

Войсковые…

Они здесь, чтобы предотвратить возможные козни «дипломата». Наивные…

Они думают, что Менвил как настоящий шпион начнёт какие-то видимые поползновения против «Баргузина». Но их ждёт полнейшее фиаско!

В своей комнате я настраиваюсь на Менвила, глядя на фотографию мага, имеющуюся в планшете. И я выясняю, что «боевой полёт» «этнографом» намечен на полнолуние. Это будет завтра.

Маг… универмаг…

Что-то тебя, Гарри, на народные поверья потянуло, правда не местные буянские, а западные.

В многочисленной литературе на тему потустороннего всегда говорится о важности полнолуния. Именно тогда наружу из разных астральных щелей вылезают вот такие гастролёры-менвилы…

Утром меня во время бритья застаёт звонок Ларина. Генерал говорит, что «добро» на размещение на «объекте» нашей группы астрального спецназа ГРУ получено.

Теперь нам, мне и Вите, можно будет перебраться в депо железнодорожного батальона. Там, в непосредственной близости к охраняемому объекту, легче будет организовать защиту народного достояния. К тому же Сергей Петрович обещает максимальную энергетическую помощь всей группы Бурлака. «Барьер», так сказать, будет поставлен и начнёт функционировать на полную мощь.

Известно: враг хитёр и коварен. Но на хитрый зарубежный зад всегда найдётся наш, российский, большущий болт с резьбой…

Вскоре под окнами съёмной комнаты раздаётся автомобильный гудок. Это прибывает «хозяин» отдельного батальона, обещанный генералом Лариным, майор железнодорожных войск Желтов. Майор внимательно просматривает у меня и Вити внушительные «корочки» и улыбается:

– Ребята! Берите свои пожитки и едем… На место назначения.

Мы с Витей подхватываем свои сумки и выходим во двор. Я предварительно зашёл к хозяйке и сказал, что нас «как отличных механиков пригласили временно поработать в близлежащей войсковой части». Всё равно, мол, на заводе линию, уже привезённую, пока ещё и не распаковали.

Старушка начала переживать, что беглые механики потребуют обратно деньги, которые передали ей вперёд, за неиспользованные «сутки». Но я успокоил её: берите, бабушка, владейте, нам не жалко, так как наладочное предприятие уже оплатило суточные, и теперь это весомая прибавка к вашей жалкой пенсии…

И поэтому мы с лёгким сердцем усаживаемся в военный джип, который быстро доставляет нас за город, где размещается батальон и базируется сверхсекретный БЖРК.

Возле входа в длиннющее здание депо у нас, «командировочных механиков», в очередной раз проверяют документы.

Начальник караула провожает меня и Витю в полутёмное помещение, где находится поезд. Но ни тепловоза, ни вагонов не видно. «Баргузин» целиком закрыт от любопытных глаз высокими брезентовыми ширмами.

Для отдыха и работы нам, офицерам ГРУ, начкар предоставляет комнату без окон, где установлены две заправленные постельными принадлежностями солдатские койки. Стол, два стула… По сути, это бокс для техники, имеющий небогатый, весьма скромный интерьер. По коридору направо – туалет. Изнутри, на входной двери, висит расписание: завтрак, обед, ужин…

– Хотя бы танцы организовали с проводницами вагонов… А то нам в этом карцере, видимо, придётся торчать неизвестно сколько, – бурчит Виктор и бросает сумку на койку.

– Будут сегодня танцы, во всяком случае, для меня, – гашу я его лёгкое раздражение.

Я понимаю, что Коту не нравится эта лишённая окон комната, хорошо ещё, что имеется воздуховод. Он обеспечивает хоть какой-то приток свежего воздуха. К тому же помещение глухое, с массивной стальной дверью, куда не попадёт никакой посторонний отвлекающий шум.

Но для наших астральных дел «карцер» – именно то, что и надо. И поэтому, чисто в воспитательных целях, я жёстко произношу:

– Наша специальность предполагает проживание в любых экстремальных условиях, капитан!

– Да я ничего… – смущённо пожимает плечами Виктор.

Действительно, разве полагается настоящему спецназовцу открыто демонстрировать свою неудовлетворённость чем-то?

Мы достаём из сумок планшеты и начинаем внимательно просматривать всё то, что требуется для выполнения задания.

Это сведения об Астральном Гарри и его группе поддержки, оставшейся далеко там, в Форт-Майере, на военной базе в округе Колумбия. Врага надо не только знать в лицо, но и хорошо представлять его окружение.

В «карцер» заглядывает командир железнодорожного батальона. Майор спрашивает: не нужно ли разведчикам что-либо ещё? Услышав, что «всё в порядке», он, слегка смущаясь, произносит:

– Ваш генерал сообщил мне по спецсвязи, чтобы окон в комнате не было. Вот мы и подобрали эту…

– Спасибо, командир. Нам действительно подойдёт для работы именно такая комнатушка, – успокаиваю я радушного хозяина.

Желтов – крайне заинтересованное лицо. Если наше с Котиком мероприятие увенчается успехом, то «благая весть» об этом пройдёт и в железнодорожные верха.

Как нам жаловался во время поездки в джипе майор, для получения следующего звания «требуется толчок». А иначе сидеть ему в этом захолустном Буянске до скончания века. А во всём виновата «вилка»: должность командира отдельного железнодорожного батальона соответствует двум званиям – майор и подполковник…

После ухода майора пришел солдатик из кухни и принёс судки с ужином.

Оставшиеся часы до восхода луны я и Витя используем для дыхательной практики, необходимой при астральном выходе. Потом мы делаем по телефонному звонку. Я общаюсь со Светой, а Виктор – с любимой девушкой.

С Наташей его связывали пока ещё вольные романтические отношения. И они, эти отношения, готовы были перейти в разряд прозаической семейной действительности.

Разговариваю я и с дядей Лёней: прошу помощи в грядущей схватке с сильнейшим заморским магом. Бурлак отвечает, что уже «мобилизована вся группа, “Барьер” успешно поставлен, Дима». Ну и «войсковых филеров» отозвали, нечего им путаться под ногами настоящих астральных спецов.

Это радует.

Ближе ко времени «Че» мы отключаем свои мобильные телефоны: начинается готовность номер один.