Текст книги "Пленник Калугулы. Народный роман-игра «Золотой Уммка»"

55

Выяснилось, что руководителя общины нет, он уехал по каким-то делам в Мозгву и будет не раньше чем через два дня. В одном из домиков Алекс разыскал его заместителя – женщину средних лет, одетую в рабочую блузу. Рассказывая о цели своего приезда, Алекс старался сдерживать свой энтузиазм по поводу проекта в целом, и ограничился темой создания ребятами нескольких газет для включения в объединенную сеть, что было бы на пользу и, им и зарождающемуся детскому информационному агентству.

По реакции заместителя Спиро с облегчением понял, что подобные посетители для общинников не в диковинку, и гнать его никто не собирается. Если же он хочет пожить какое-то время в качестве гостя, то для этого достаточно заплатить небольшую сумму из расчета 4 рубллара в день. В течение этого срока новоприбывший должен участвовать в общей жизни общины и подчиняться определенным правилам. Если же он захочет остаться на длительный срок, то его кандидатуру будет обсуждать Совет общины и, после принятия положительного решения, он становится волонтером. Быстро пробежав глазами по листовке с отпечатанным на нем пунктами обязательства, Спиро согласно кивнул головой и получил лист бумаги с анкетой.

– Хочу вас сразу предупредить, что у нас принято обращаться друг к другу по именам и на «ты», поэтому не удивляйтесь, если кто-то из детей обратится к вам запросто. Некоторых это шокирует.

– Почему же, по-моему, это хороший обычай.

– Только вот что. У нас уже есть два Алекса, мы их так и зовем: Алекс большой и Алекс маленький. Третий будет как бы перебором.

– А если Александр?

Обзаведшись, таким образом, новым именем и заплатив сумму, рассчитанную на три дня, Спиро пошел под присмотром одного из малолетних обитателей общины к гостевому домику. Провожатый и поведал, что некогда, в запамятные времена, здесь стояла усадьба какого-то графа, от которой остались рожки да ножки; в том числе и этот парк, через остатки, которого, превратившиеся в дикую заросль, порубленную двумя дорогами и изъеденную тропинками, они пробирались. Вдоль дорог были прорыты канавки для стока воды, через них перекинуты легкие мостики с перильцами.

Для удобства топография «Хитежа» была разбита на три части, которые назывались «полянами»: Учебная, Хозяйственная и Учительская. Оказалось, что гостевой домик, расположенный на Хозполяне, одновременно еще и ясли, правда, не работающие по случаю ремонта. В домике пахло краской. Марта, женщина с задумчивым голосом, показала Алексу его комнату и рассказала правила общежития. Около нее вертелась ее дочка – маленькая легконогая девочка, с южными чертами лица. Она с любопытством разглядывала гостя. Хозяйка домика сообщила, что кормежка в общине происходит дважды в день: в обед и ужин, с завтраком каждый управляется сам.

Алекс осмотрел свою маленькую комнатку: стены покрывали разнокалиберные обои, напротив окна размещалась самодельная кровать-топчан, на постели лежал комплект чистого белья, к кровати приткнулся столик – детская мини-парта, накрытая куском ткани, похожей на штору и клеенкой. На ней стоял горшок с растением, и Алекс по созревшему плоду красного цвета решил, что это перец. В другом углу высилось что-то вроде комода, но без ящиков, вместо них были полки. На комоде скопище горшков и банок с цветами и кактусами. Вся мебель была простой, грубо сколоченной. Возле двери на стене Спиро обнаружил деревянный умывальник в виде гуся. Крышку умывальника гусь держал в клюве. Над штепселем рисунок тушью пугал несознательных обитателей – череп со скрещенными костями и надпись ~220 V.

– Кстати, скоро ужин. Вы знаете, где столовая? Тогда пойдем вместе, я вам все покажу. Будете потихоньку знакомиться с нами.

Подзаправиться Алексу было совсем нелишне, за весь день пути было-то – беляш на автостанции. Топая в столовую, Алекс обратил внимание на два больших ангара из гофрированного серебристого металла. Под навесом размещалась пилорама, возле транспортера лежали большие кучи свежевыкопанного картофеля.

– Сейчас самая горячая пора, – сказала Марта, – надо успеть за неделю убрать все. По контракту нашу картошку забирают в Мозгву, на чипсы. А выращиваем по голландской технологии, картошка семенная тоже оттуда, отборная.

Овощ был действительно отличный, в этом Алекс убедился в столовой. И ее было много, не жалели – своя. Так что кормили хитежан от пуза. Столовая, как и остальные дома, была сплошь из дерева, бревенчатые стены светились теплым светом, кругом завитушки деревянной резьбы. За ужином Марта познакомила Алекса с некоторыми общинниками. С удивлением Спиро узнал, что он не единственный приезжий. Кроме него были еще два гостя и оба из Меркании.

56

Алекс проснулся рано по меркам городского жителя – в половине восьмого. По холодку сделал пробежку, глубоко вдыхая свежий воздух. Съев на завтрак яйцо, и запив его чаем, Алекс спросил у Марты, не нуждается ли она в квалифицированной помощи по окраске полов. Она, рассмеявшись, сказала, что справиться сама, а если он горит желанием поработать, то пусть не переживает: работа найдет его сама.

Прихватив на всякий случай блокнот, Спиро решил как следует осмотреться. Его внимание сразу же привлекла странная клумба, разбитая рядом с гостевым домиком. Посередине замысловатой цветочной композиции торчал камень – огромный валун с выбитой надписью: «ОСТАВЬ СВОЕ Я ЗА ПОРОГОМ».

«Круто берут, – подумал Алекс, – но, наверное, здесь по-другому нельзя…»

Пошатавшись по хоздвору, он заглянул в строящийся дом-контору, сверкающий свежеструганными брусьями и досками: пилорама у хитежан была своя и не какая-нибудь, а ленточная, импортная. На первом этаже одна из комнат оказалась завалена толстыми пачками книг, обернутых плотной бумагой. Некоторые книги лежали просто россыпью. Заинтересованный Алекс подошел к залежи и взял в руки увесистый том с надписью «Дваждырожденные». На суперобложке стрелок из лука целился в зенит. «Богатое издание, интересно, кого это Морзе раскрутил?» Полистав книгу, Спиро нашел выходные данные: тираж десять тысяч, издание Фонда Ериха. «Сколько же их здесь лежит?» – подумал Алекс и стал мысленно подсчитывать количество складированных экземпляров. Получалось, что около двух третей всего тиража. «Вряд ли буду читать». Обилие в тексте синдийских имен и названий нагнало тоску: мозг не хотел напрягаться.

В это время на площадке у хранилища послышался гул двигателя. С поля новенький «Бурогросс» привез очередную прицепную тележку с картофелем. Алекс двинулся к ангару-хранилищу, в разверстом зеве виднелась огромная гора складированного овоща. Рабочие возились с транспортерами. Их было несколько, по цепочке лент передающих здоровенные клубни. Урожай, судя по всему, был неплохой. Алекс подумал, что он «попал»: Морзе два дня не будет, без него ничего не решают. За это время, конечно, можно будет осмотреться, получше узнать жизнь общины. Но бродить по территории, и пинать воздух было бы уж слишком, придется помочь, рабочие руки лишними не бывают. Получив от завхоза пару рукавиц, Спиро встал к конвейеру. Нельзя сказать, что работа была чрезмерно утомительной. Требовалось отделять от картофеля комья земли, поврежденные клубни, рассеченные плугом. И тут появился новый персонаж.

Христо был в просторном балахоне, подпоясанный узким ремешком, в шортах, на ногах сандалии. Возникнув на залитой утренним солнцем площадке, он немного постоял, осматриваясь, и подошел к транспортеру. «Любопытно, что здесь делает мерканец?». Через несколько минут все стало ясно: заокеанский гость вполне сносно говорил по-гросски.

– Привет, Алекс. Я работать с тобой, Андрэ сказал.

– Давай, – Спиро был интересен этот малый. Прилететь из-за океана в гроссийскую глубинку ради того, чтобы пожить в общине – это уже само вызывало желание присмотреться к нему. Во внешности Христо было неуловимо напоминающее чей-то очень знакомый образ. Но что это был за образ, Алекс не мог вспомнить.

Ангар наполнился гулом и лязгом транспортеров, в нос шибал специфический запах картофеля, всегда возникающий при большом его количестве, собранном в одном месте. Алекс искоса наблюдал за мерканцем, который извлекал из проплывающего вверх картофельного потока порченые клубни. Некондиция шла в высокие, по пояс, пластиковые баки оранжевого цвета. Наполнившийся бак надо было тащить метрофутов тридцать от ангара и сваливать в большую кучу отходов. Перчаток у Христо не было, и он выуживал картофелины двумя пальцами. «Что-то он частит слишком, проклятый мерканец. Накидает сейчас целый бак». Среди комьев земли попадались мертвые кроты, и Христо брезгливо морщился.

Сделав пару рейсов с баком, Алекс и Христо, воспользовавшись перерывом в работе конвейера, вышли покурить на солнышко. Спиро с удивлением увидел в руках заморского гостя пачку «Примы». «Он еще и курит не в затяжку, чудак», – подумал Алекс и протянул свою пачку «Союз-Аполло». «Прима» полетела на землю и Христо, выпустив клуб дыма, с удовольствием сощурился на солнце, выкарабкивающееся из леска.

– Красивая природа здесь. Е-ра.

– Давно в Хитеже?

– Семь дней.

– А кто второй, вас же двое, мне сказали?

– Анастасия, она сегодня уезжает, виза кончилась.

– Вовремя кончилась, вон гора какая образовалась…

До обеда им не раз еще пришлось отволакивать полные баки к растущей некондиционной куче. Впрочем, она сильно уменьшилась после того, как к ней подошло несколько женщин в платках и с мешками. Это оказались нанимаемые на время уборки жители полуразвалившегося колунхоза. В этом сезоне на их личных подворьях картошка не удалась и расчет натурой их вполне устраивал. Даже некондиция шла на «ура». Пошабашив, общинники потянулись через парк-лес на Центральную поляну.

Алекс вошел в столовую, куда подтягивался народ: педагоги, подростки в майках и шортах, загорелые и зубастые, рабочие строительной артели. В небольшом холле было тесно: вернулась смена с картофельного поля. Они сбрасывали пропыленные спецовки, сапоги и одевали тапочки. На стеллаже у входа у каждого была своя секция. Скинув кроссовки, Алекс выбрал себе пару и, ополоснув руки в умывальнике, прошлепал в зал, откуда неслись соблазнительные запахи. В зале стояли крепко сбитые большие деревянные столы и лавки. Получив в окне раздачи тарелки с дымящимся борщом и картошкой, Алекс сел за один из них. Солнце играло на деревянных досках, отражалось от пола, скакало по панелям потолка.

Ожидая, когда вновь запустят конвейер, Христо улыбнулся:

– Калугула мне нравится из-за двух вещей, которых нет в «Хитеже»: там есть мясо и девушки свободные. – Подумав, добавил: – Здесь нет ежедневного душа.

Спиро дал ему одну перчатку, но надолго мерканца не хватило. Через час его сменил юный общинник. Весь день Алекс стоял у конвейера. В восемь вечера не выдержал, пошел домой. Марта выглянула из ясельной комнаты с кистью в руке:

– Александр, ты так долго… Припахали тебя.

– А буэртинский парень-то остался до часу ночи.

– Так он же привычный.

Алекс помог покрасить детские кроватки и это его доконало. Плюс три стакана чая с мятой. Есть он уже ничего не мог: переел еще в обед, да и в ужин натрескался макарон с сыром. Все это стояло у горла, когда лег спать. Почуяв неладное, Спиро заворочался на кровати уже через пять минут. Не успел добежать до туалета: начал одеваться, вместо того, чтобы пулей лететь. Пришлось подтирать тряпкой. Конфуз.

Утром Спиро чувствовал себя вполне прилично, но мысль о конвейере вызывала спазм. Зарядку с пробежкой – по боку.

– Умкомпресс… Пора ставить… – пробурчал Спиро, умываясь холодной водой

– Как чувствуешь себя, Александр?

– У меня, наверное, морская болезнь от этого чертового транспортера…

– А у многих то же самое. И так же рвет. Хочешь каши?

– Боюсь.

57

Суббота завершилась баней. Баню общинники любили и строили уже третью. Самая первая банька была возведена при основании общины и представляла собой уже музейный экспонат. Рядом с ее темными от времени бревнами притулилась еще одна. Парились мужики самыми последними, уже в темноте, после всех, чтобы никто не мешал.

В гостевой домик любили прибегать ребята, они знали, что Марта их угостит чем-нибудь вкусненьким. Топот ног в коридоре означал, что время вечернего чая началось. Позвали и Алекса: общинникам был интересен новый человек. Пользуясь случаем, Спиро рассказал о народном романе, проекте объединения, своих приключениях. Марта покачала головой:

– Отношения не имеешь к «Тропе»? Моя знакомая подруга была у них, но ушла.

Алекс уже слышал о некой секте под таким названием и попросил рассказать поподробнее. Услышанное мало что добавило к тому, что он знал. Но вот рассказ о самом основателе был впечатляющ. «По сотне человек валит движением руки – такая энергетика».

– А почему ты решила, что я имею к ним отношение?

– У тебя подзаголовок в романе так называется – «Тропа Алекса». И у других тоже тропы.

– Совпадение. А тропа? Каждый в жизни тянет свою тропку…

– Да, это кому что на роду написано… Я лечила, когда в Гербмании жили. По двадцать человек за два-три часа. Приходила домой никакая. Муж ушел… Вижу людей. Они разного цвета.

Алекс не удержался от вопроса, какого цвета он.

– Ты? – Марта немного подумала, наклонила голову. – Ты радужного цвета.

Где-то бухнул взрыв, и стекла в домике отозвались легким звоном.

– Да, да, я знаю: это карьер, добывают гравий.

Сидящие удивленно переглянулись.

Алекс, наконец, вспомнил, кого так напоминал ему Христо – знаменитого комика всех времен и народов – Чарли Чапа.

58

В глазах Морзе Алекс читал удивление, иногда он быстро смотрел на Спиро, усмехался и негромко хмыкал. Правда, рассказ Спиро не мешал ему время от времени давать распоряжения попадавшим в поле его зрения общинникам. От летней столовой их путь лег к строящейся гостинице. Там возились рабочие-строители, шла внутренняя отделка.

Морзе задумчиво вертел в руке детскую игрушку – рыжую обезьянку.

– Вы, наверное, видели наш камень с надписью при въезде… Это основной принцип общины. Иначе – беда. Каждый творческий человек немного мессия. Мессия здесь должен быть один. Не нарушать гармонического равновесия, вот что важно. Приезжало много прекрасных людей. С идеями, вполне устоявшимися. Людям нравится, когда их слушают. Естественно, им хочется, чтобы слушателей было как можно больше, происходит экспансия.

Алекс прокашлялся.

– Я ведь, собственно, ничего такого не проповедую… Пытаюсь найти единомышленников, партнеров…

– По игре? То, что вы пытаетесь делать, только по форме игра. Я прав?

«Ого, – подумал Алекс, – а ведь он щупач. Психозондирование – непременный атрибут лидера, тем более в таких условиях. Без этого здесь не выжить. Интересно, как он относится к проблеме мерсов? Впрочем, об этом сейчас рано».

– В Калугуле я нашел пару человек, но маловато для такого города.

Мирт бросил обезьянку в садок с детскими игрушками.

– Калугула – мещанский и погрязший в мелкой обыденности город. Кстати, моя жена калугулчанка, так что можешь ругать Калугулу на все корки.

Молодая женщина засмеялась и, взяв на руки малыша, вошла в дом. Морзе проводил их взглядом и, сцепив руки за головой, качнулся на стуле с высокой спинкой.

– В последнее время перестали приезжать, у нас много требований. Сколько лет?

– Я уже старый, вы ведь отдаете предпочтение людям до тридцати…

– Да, действительно, старый. – Мирт скосил глаза на Алекса – не обиделся? Спиро спокойно пил чай. – Какие планы? Время от времени приезжать? Это был бы идеальный вариант.

– Я не обещаю, но желание такое имеется. Правда, с возможностями туговато. А пока хотелось бы в порядке эксперимента…

Алекс рассказал о своем плане поиска способных ребят.

– Газета? Пожалуйста, есть компьютеры, печатные возможности. Попробуйте увлечь этим. В их жизни преобладает практическая сторона.

Итак, согласие получено, Мирт дает слайд-проектор. Газеты, слайды, телепередачи «М-180», все пойдет в дело. Это вечером, а пока придется поработать у плотника.

– Ну, ладно, я пойду. Мне кое-что постирать надо… Вчера на погрузке изгваздал.

Взяв у Марты немного стирального порошка и полутюленевый тазик, Алекс вышел из гостевого домика и стал прикидывать, где можно расположиться. Постирал белую фуфайку от спортивного костюма «Hen & Pol». Стирка производилась в тазу на деревянной крышке старого колодца.

Бросались в глаза рельефные силуэты двух гусей на его верхней части. Алекс невольно вспомнил про пирог с гусиной печенкой.

– Это становится навязчивой идеей. Пора возвращаться в Калугулу.

Алекс отдал слайд-проектор Мирту по дороге домой. Было уже темно, на веранде горела лампа, за столом сидели люди. Пахло жареным мясом и очень вкусно. «Не иначе гусь, – подумал Алекс. – Ай-яй!..».

– Ну как? Тебя дети не задавили?

– Да ну…

Перед сном Спиро прочитал ребячьи заметки и остался доволен.

«Эта девочка, Валли Конэхэн, вполне могла бы стать корреспондентом „Умки-Пресс“. Есть чувство слова, способность связно излагать мысли. Надо только помочь развить. А что? Сделать ее редактором „Анархии“, пусть выпускают газету регулярно. Но, но, но… Ведь никто без тебя этим заниматься не будет. А остаться я не могу, как бы ни хотелось. „Я“ не пускает…».

59

К беседующим неторопливо подошел бульдог, обнюхав Алекса, он стал внимательно смотреть на Морзе.

– Это Макс. Добрый пес.

По поляне рысцой пробежала группа ребят с арбалетами. Замыкал ее высокий парень на лошади с ружьем в руках. Они свистнули пса и тот, сохраняя достоинство, последовал за ними.

– Отряд самообороны?

– Да, обучаем и таким вещам, верховой езде, умению владеть оружием. Окружающий мир бывает иногда враждебным.

– Неужели местные жители?

Глаза Морзе сощурились.

– Да нет, с ними как раз у нас все в порядке…

Чувствовалось, что эту тему ему не очень хочется обсуждать. Крутнув пару раз свой посох, Мирт продолжил:

– Тебе, наверное, уже говорили, что эта местность имеет некоторые особенности. Я бы сказал, странности. Аномальная зона. На этот счет лучше всего было поговорить с руководителем студенческого лагеря «Химера». Волонтеры с химфака МозГУ в каждые каникулы приезжают. Их лагерь на новой поляне, где жилье педагогам строим. Аномальные явления – это по их части. Но, сам понимаешь, теперь это невозможно, до следующих каникул.

– Зеленые человечки, круги на полях?

– Что-то в этом роде, но не столь явно.

– Злые мерсиане, вредители полей?

Морзе расхохотался.

– Да, за нашу картошку мы хоть кому накостыляем!.. И еще. Мы не очень бы хотели, чтоб информация о разных там аномальных явлениях раздувалась в прессе. Хотя мы открыты для всех, но, тем не менее…

– Будьте покойны, я ведь агентство, скорее, виртуальное, чем реальное. Но в романе буду честно рассказывать, что видел.

– Окэй. Жаль, что он у вас не фантастический…

60

Решив все же сделать с утра зарядку, Алекс обежал по бережку пруд и шлепал кроссовками по гравийной дороге. Что-то странное было в неподвижном воздухе, застывших сплошной серой мглой облаках, покрытых белесой пылью придорожных деревьях.

«Вчера по радио передавали о сильных вспышках на Сольце. А вот и старый знакомый, только что это с ним?».

Алекс замедлил шаги и остановился.

Все вроде на месте, но, тем не менее, что-то не так. «Что-то с колоритом, что-то с цветом. Погоди, погоди…». Алекс даже повертел головой, пытаясь удостовериться, что цветы, трава и прочая растительность вокруг не изменились.

Цветы и трава были и под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их. На некоторых ветвях его желтели листья, попадались красные и оранжевые лоскуты среди еще зеленых. Это был настоящий осенний убор с золотистым, багровым оперением диковинной птицы, невесть каким образом залетевшей в вечную зелень.

«А ведь октябрь на дворе, по идее все правильно…»

Двери сарая были распахнуты настежь, в его глубине. Лошадь. Сани расписные. Летучий корабль на вагончике.

«А зачем им сани-то? Да еще расписные».

Оставшееся время Алекс посвятил тому, чтобы побывать в тех местах общины, где еще не был, и сделать зарисовки на будущее. Ему было все интересно.

И комната младшей группы, где под присмотром старших, среди игрушек, возились совсем маленькие, и компьютерный класс: бревенчатые стены и светящиеся экраны современных компьютеров, позволяющих общинникам поддерживать связь со всем миром (на одной из стен оригинально смотрелся ряд мышек, подвешенных за «хвосты»), и актовый зал школы, украшенный деревянной резьбой и оборудованный для проведения дискотек.

После разговора с Миртом, он стал понимать, какое большое дело делается здесь: среди заброшенных деревень и пашен рождалось что-то действительно очень важное. Эти дети, лишившиеся по тем или иным причинам, своих биологических родителей, обрели близких себе людей, не делающих разницы между своими и приемными. Они работали, учились, жили полноценной жизнью, и весь мир лежал у их ног. Вернее, общинники строили свой, новый. Они не были обременены старым окружением, тем, что уродовало, калечило их жизнь. И это горячее желание, которое Алекс ощутил в ребячьих газетных заметках, построить свой город – город Хитеж. В который они непременно вернутся, после того, как получат высшее образование. Зародыш новой школы, маленький росток принципиально новой системы воспитания – вот что такое этот семейный дом. Алекс вспомнил поразившую его фразу одной из женщин, пришедших на переборку картофеля: «Я бы своего сюда отдала. Если бы взяли».

Алекс собирал вещи, дочка Марты что-то рисовала в альбоме.

– Ну, прощай, Элли. Ты себя нарисовала? Молодчина. А это твой Тотошка?

– Это не Тотошка, а Макс. Ты еще приедешь?

– Не знаю, какой должен случиться ураган, чтобы меня принесло сюда снова…