Текст книги "Пленник Калугулы. Народный роман-игра «Золотой Уммка»"

29

Войт пришел поздно и в дымину пьяный.

– Надо уметь видеть цель, находить средства для ее достижения и получать кайф от ее достижения. Поставил цель, пусть маленькую, – достиг. Сегодня, завтра… Я могу заставить людей делать то, во что я сам не верю… Подохну скоро.

Он взялся за левую сторону клетчатой ковбойки.

– Смерть гения должна быть тоже гениальной… Залезть в крокодила еще не подвиг! Твоя главная ошибка в том, что ты не можешь убеждать. Поэтому твоя «Умка» сдохла. Если бы я сидел в ней, то уже куча людей работала вовсю на идею…

Не совсем твердо держась на ногах, он, тем не менее, налил тарелку борща и съел пару ложек. Скривившись, отодвинул посудину и произнес:

– Нет, не умеешь ты готовить. Продолжу мысль… Надо работать. Как я сегодня в гараже. Не надо много говорить, одно-два слова и тебя начинают по-ни-мать. Понимать и помогать.

Он поводил пальцем у носа Алекса.

– И одна просьба – не упоминай больше вслух Город Солнца. Мне завидно… Господи, уехать куда-нибудь… Эх, кабы мне сапоги!

Уронив голову на руки, он сидел за столом и спал.

«Хорошенькое дело. Надо что-то предпринимать… Идея поездки в Скиев приказала долго жить, это понятно. Может быть, оно и к лучшему. Оракул оракулом, но если взглянуть на вещи трезво…».

Спиро посмотрел на лохматую голову своего приятеля.

«Не понимает моей цели? – думал Алекс, глотая чай. – Или не хочет понимать? Дался ему этот крокодил… А хоть бы и так. Какая моя цель? Естественно, как у каждого попавшего в его утробу, – спасение и усовершенствование человечества. Дабы сделать его счастливым… План, необходимо составить план, ведь, как известно, хороший план стоит половину дела».

Отправив Войта спать, он достал лист бумаги. Итак, дело спасения человечества. Первое: определить объекты. Что есть человечество? Человечество – есть я, плюс все остальные. Спасение – в объединении самих спасаемых. Великое дело этого объединения было начато в 1993 году, но ему помешало вторжение мерсиан и последующий сдвиг оси. Вся штука заключается в том, чтобы колесо «Полярного Трека» продолжило свое движение по Полярному кругу, с которым так бесцеремонно обошлись. Когда количество людей, решивших возродить его, наберет критическую массу… И не так уж безнадежен этот проект, чтобы Войт тут не говорил – столько людей подключилось! И это без учета фантастических возможностей инфернета. Но он прав, залезть в крокодила еще не подвиг. Задача выполнена лишь наполовину, даже на четверть – существующее положение «Золотого Умки» далеко от идеального. Разместить-то его разместили, но сайт был мертв. Текст лежал бесполезным грузом; не было диспетчера, чтобы вдохнуть жизнь. В конечном же счете, все упирается в средства… Столько работы коту под хвост! Будто допер мешок картошки до забора, а перебросить его сил нет. Эх, кабы получить возможность постоянной работы в Сети! Что ж, начнем сначала. И если не удастся в Калугуле, то пробовать в другом месте.

Спиро нарисовал приблизительный силуэт Гроссии и поставил точку. Под ней написал «Калугула». Следующая точка оказалась на самом краю силуэта и обозначала Эгвекитаун. Напрягая свои познания в географии, Алекс расставил еще полтора десятка точек между ними. Итак, пятнадцать городов, а может быть, и больше. И в каждом из них он найдет единомышленников. В том, что они найдутся, у Спиро не было никаких сомнений. Пять-шесть в каждом из них – это уже сотня, а то и больше. Уже кое-что… В таком случае, неудача с информационным агентством в Чумландии обернется более важной задачей: собиранием бойцов под новым стягом. Под стягом народного романа «Золотой Умка». А пока все силы бросить на поиск авторов-участников здесь, в Калугуле… И средств для будущего броска на восток.

30

«Давненько ничего такого не происходило, – подумал Алекс – Это потому, что я медальон не одевал». После случая с чудесным полетом на дирижабле Спиро свой амулет на всякий случай засунул подальше в походную сумку. Единственный раз он достал его из брезентовых недр для эксперимента с расплавлением. Как и предполагал Алекс, медальону сия операция не нанесла решительно никакого ущерба. На трезвую голову, дабы пресечь дальнейшим поползновения Войта, он заявил решительный протест измывательствам над мерсианским артефактом.

Перебирая свои вещи в поисках нужных бумаг, Спиро вытряс медвежонка на стол и всмотрелся в знакомую мордочку. Выражение ее было какое-то кислое. Решив окончательно удостовериться в прямой связи между медальоном и невероятными событиями, Алекс повесил злополучный подарок себе на шею, и поехал в город, знакомиться с руководством наробраза.

Найдя в свежевыкрашенном лимонно-желтой краской здании управления кабинет заведующей внешкольным образованием – женщины средних лет с обесцвеченными волосами – он достал из красной папки с тесемками пообтрепавшиеся листки. Вникнув в суть дела, заведующая одобрила полезное начинание. И тут же добавила, что в пору каникул поиск талантов непосредственно по школам будет затруднен. Алекс вспомнил про статью о лагере актива, но заведующая опередила его.

– А если вам съездить на базу «Старгейзер»? Мы там ежегодно собираем творческих ребят. Есть два отряда юных журналистов, компьютерные гении… Я позвоню руководителю, предупрежу его. Попробуйте пообщаться с ними, может быть, кто-то заинтересуется проектом. Кстати, через час будет автобус туда, знаете, где сквер Цио, у гостиницы?

Так Алекс очутился в лесном массиве в 30 киломилях от Калугулы. С начальником лагеря было найдено полное взаимопонимание, и уже через полтора часа на скамейках стадиона собралась целая толпа в сорок человек – два отряда юных журналистов. Ребята и девчонки, с ручками и тетрадями в руках, выслушали тираду Алекса, суть которой сводилась к следующему: сочиненные ими заметки войдут органичной частью в создаваемое сообщество пишущих.

– А о чем? – спросило юное создание в белой панаме.

– А обо всем, – ответил Спиро. – Это может быть что угодно: школа, друзья, хобби, домашние животные, международное положение и тэ-пэ. Я понимаю, что и в школе, и в своих объединениях вы привыкли писать на определенную тему. В данном случае какого-то специального задания не будет. Важно, чтобы на страницах будущей газеты… Кстати, нам прямо сейчас предстоит придумать для нее название. Так вот, важно, чтобы на ее страницах было именно то, что вас действительно волнует. Как мгновенный снимок, моментальное фото, слепок этого дня. Она так и называется – газета одного дня.

С шумом и смехом проголосовали. Результат вызвал общее оживление – победил необычный вариант – «Колдобина». Кто-то пытался протестовать, но безуспешно. Постепенно все разбрелись кто куда. Футбольное поле, заросшее подорожником, украсилось живописными группами будущих медиа-деятелей. Наиболее предусмотрительные прихватили одеяла и творили в горизонтальном положении. По истечении часа на скамейке, где сидел Алекс, выросла стопка исписанных листов. Довольный тем, что все прошло гладко, Спиро, собрав заметки, пообещал в следующую встречу привезти уже отпечатанные газеты.

Окончательно в прекрасное расположение духа его привело предложение откушать в лагерной столовой. Обед Алексу понравился, меню в столовой пестрило заманчивыми названиями: филе из куропатки, шоффруа, соус провансаль… Беф бруи… Филе портюгез… Пудинг дипломат.

«И никаких эксцессов, – пробормотал Алекс, достав медальон. – Давно бы так».

И, щелкнув по носу медвежонка, с чувством выполненного долга, попутным автобусом отправился обратно.

С южной стороны Алекс в город еще не въезжал. Калугула, стоящая на правом берегу реки Коки, встречала всякого новоприбывшего громадным щитом, укрепленным на фронтоне высотного здания. Надпись «Добро пожаловать в Калугулу!» игриво переливалась всеми цветами радуги под изображением раскоряченной фигуры в скафандре. Это была известная рекламная картинка, изображающего мерканского астронавта в тот момент, когда он маневрирует на реактивном стульчаке на орбите Мли. Маневр, видимо, получился не очень, и фигура в скафандре легла наискось через весь плакат. Венчал всю эту композицию товарный знак фирмы «Кока-Лыко», заполнившей своей продукцией весь мир. Белая надпись на красном фоне словно возвещала о том, что даже в космосе можно найти сей напиток богов.

«Интересно, на Мерс они его не поставляют? – подумал Алекс. – Во, комбинаторы!»

Со знаменитым напитком произошла та же история, что и с электростульями. Так уж вышло, что река Кока протекала по местности насыщенной соляными линзами, а река Лыко, ее приток – известковыми. В итоге одна приобретала свойства кислоты, а вторая щелочи. В районе Калугулы реки соединялись. Зрелище было незабываемым: казалось, несколько подводных вулканов одновременно работали на полную мощь. Коричневатый цвет придавал глинистый грунт, поднимаемый со дна бурной реакцией. Получалась отличная газированная вода, правда, без сиропа и пресноватая. Но уже через киломилю завод душистых веществ своими сбросами придавал ей такой букет ароматов, что, по словам старожилов, даже завяленная щука целый год благоухала как парфюмерная лавка. Особый привкус придавал участок притока, где испокон веку вымачивали лыко.

Естественно, этим не преминули воспользоваться ушлые заокеанские промышленники. Создав совместную фирму «Кока-Лыко Плюс», они купили по дешевке две киломили «Шипучки», как попросту звали калугульчане свою замечательную реку и стали цистернами и танкерами увозить дармовой продукт. Часть продавалась на месте, но основная уходила по всему миру. И вот теперь наладили транспортировку по воздуху с помощью дирижаблей. Соединенные звеньями, словно сосиски, гигантские воздушные танкеры курсировали по всему миру. Вот и сейчас от причальной мачты, хорошо видной с моста, отходил очередной воздушный караван. Алекс только в затылке почесал: знал бы основоположник ракетоплавания, как воплотилась его мечта о дирижаблизации всей страны.

Автобус скатился с моста, пополз вверх, оставляя с правой стороны огромную тыкву из нержавейки, в которую воткнули подобие логарифмической линейки. Вместо ползунка – массивная голова в шлеме. Выпятив нижнюю челюсть, голова летела над проспектом. Пространство вокруг было замощено бетонными плитами. Широкие лестницы давали возможность интересующимся гражданам беспрепятственно почтить своим вниманием памятник первому астронавту Мли. Выделялся мраморный кубик с вырубленным в нем каноническим ликом Цикловски – взлохмаченная шевелюра, борода и очечки на увесистом носу.

Поднявшись вверх, автобус сделал поворот и уже с левой стороны Алекс увидел еще один монумент. В позе «Не замай!» стоял все тот же основоположник, одной рукой вцепившись в заброшенный за спину макинтош, а вторую отведя в сторону, загораживая могучей спиной полированную ракету высотой метрофутов двадцать. Словно защищая любимую игрушку от посягательств посторонних. Но никто и не думал делать подобных попыток. По дорожкам гуляла праздная публика, а парочки на скамейках изучали глубины космоса в глазах друг друга.

Свернув на улицу Кира, автобус через пять минут вырулил на площадь автовокзала. Над толпящимися пассажирами, машинами, ларьками, зданием вокзала высился шпиль собора, откуда раздавался мерный звон колоколов.

31

В следующие два дня ему удалось провести еще два занятия. Отряд «Электроник» занимал круговую оборону в компьютерном классе. Оторвав от экранов мониторов полтора десятка ребят, Алекс пообещал, что их творение непременно будет размещено в Сети. Макушки компьютерщиков склонились над листами бумаги. Для своей газеты они выбрали название вполне подходящее – «Хакер». Хотя кое-кто порывался назвать более радикально – «Забей».

В итоге газет получилось немного, всего три – «Колдобина», «Хакер» и «Болтушка». Самая объемистая оказалась «Колдобина», три дня Алексу пришлось сидеть у Войта за клавиатурой и набивать текст. Невольно он погружался в нехитрые ребячьи откровения, мысленно представляя себе корреспондентов. Получалось, что у каждого из них своя жизнь, свои проблемы, шут ли им Полярный круг, Глобальный Сдвиг? Алексу хотелось исподволь узнать, думают ли молодые люди об этих вещах.

– М-да, лозунг «Забей» самый актуальный. Впрочем, чего ты ожидал? Система порождает систему. Но нет систем стопроцентных, работающих без сбоев. Есть, есть ребятишки, должны быть. И я их найду… Теперь задача – подобраться к лазерному принтеру и ксероксу, чтобы распечатать хотя бы по паре-тройке номеров. Вот где найти такое место?

Таким местом в городе оказался филиал «СоцИнформБюро» – подразделение международной неправительственной организации, имеющей свои отделения и представительства во всех крупных городах Гроссии. Располагался СИБ на втором этаже здании банка, вместившим в себя еще два десятка фирм.

Общий язык был найден, молодые люди, в качестве волонтеров работавших в филиале, предоставили нужную технику. Самое главное – бесплатно. Сработало то, что Алекс представился уполномоченным по делам прессы детского объединения «Умка», продемонстрировав командировочное удостоверение. На то, что оно уже было просроченным, никто не обратил внимания. Распечатав набранный текст, Алекс склеил макет и на ксероксе размножил несколько экземпляров.

Из общего количества корреспондентов он выделил несколько человек. С ними хорошо бы установить постоянную связь. Но как? Инфернета нет, и пока не предвидится. Остается надеяться на какой-нибудь поворот в нашем сюжете. Но когда такой поворот мог произойти, Алекс не мог себе сказать.

32

Когда возникали простои в работе, Алекс старался выбираться центр и расширить круг новых знакомств. В этот раз он решил познакомиться поближе с легендой Калугулы – Коном Цикловски.

Огромное здание из стекла и бетона венчало высокий холм над рекой. Вокруг него на постаментах щетинились своими оперениями десятки самых разных ракет. В гигантских стальных захватах царапал небо корпус знаменитого ракетоносителя «Ост», на котором вырвался в космос первый астронавт Мли – Юлий Гар.

Алекс не спеша обошел вокруг весь комплекс. Вид на Лыко открывался прекрасный. Его немного портили ржавая причальная мачта для дирижаблей на набережной и лестница с разбитыми и отвинченными фонарями, поднимающаяся от реки к комплексу. Постояв под дюзами легендарного ракетоносителя «Ост», он увидел на двигателях надписи спрэями: «Олух», «Полбу Enemy». C другого боку: «Грин, мы с тобой», «Dinamo – Скиев», «RAP», «Acid Labs». Естественно, там была и «Pogybel», куда же без нее. Какой-то неизвестный «Марат», проявив недюжинные способности альпиниста, оставил свой след на фермах. Отметив для себя классный кадр с рельсами, Спиро перешел к остальной мелочи. Боевая ракета, выкрашенная в защитный цвет, несла надписи «РВСН» и «Big Judas». Подойдя к следующей, Алекс чуть не расхохотался – на металле было выведено: «Тут были Даша и Лиза».

– Ладно хоть не «Киса и Ося»…

Даже особенно не приглядываясь, было видно, что экспонаты требовали косметического ремонта: проступал проржавевший корпус, кое-где облупилась краска.

В библиотеке мемориального комплекса, на вопрос Алекса о книгах основоположника, сотрудники развели руками – для широкой публики книг не было, а те, что в фондах, предназначались для научных сотрудников. Но обнадежили: недавно выпущенную книгу «Очерки во Вселенной» можно было найти в воеводской библиотеке – туда передали пять экземпляров. Спиро решил попытать счастья в Домике-музее ученого и, укрываясь от яростно бьющего в темя солнца, нырнул в млеющий рядом мемориальный парк.

Его смысловым центром был памятник с высеченной надписью на плите: «Здесь похоронен великий гроссийский ученый Кон Цикловски 18 17/IX 57 – 19 15/IX 35». Внимание Алекса привлек барельеф: сам основоположник и три непомера. Один сидел на стуле, напротив сидящего Цикловски, стоящие рядом непомерка с галстуком и еще один малый внимали ученому. В руке у него был чертеж ракеты. На стеле рядом с бетонной иглой памятника золотилось: «12 апреля 1961 года впервые в истории человечества наша Родина успешно осуществила полет человека на корабле-спутнике „Ост“ в космическое пространство. Вековая мечта человечества сбылась».

Памятник окружали скамейки с упорами в виде сплюснутых шаров, шмякнувшихся с изрядной высоты. Примостившись на одной из них и достав свой альбом, Алекс сделал набросок. Пара голубей-попрошаек крутилось у ног; молодые мамаши с колясками и почтенные старики с кроссвордами дополняли идиллию.

Обнаружился еще один памятный знак с трогательной надписью: «Никки Голь останавливался в доме, которого уже нет, (снесли, когда разбивали парк! – прим. А.С.) три раза». Рядом со знаком топтались два бича и все их поведение указывало на то, что они решили помянуть великого классика.

Дом-музей оказался не так далеко. Средства не позволяли ученому роскошествовать и он купил дом на самой окраине тогдашней Калугулы, у реки. Во время паводков дом нередко подтапливало. Но сейчас гранитная набережная надежно защищала колыбель космонавтики. Все утопало в зелени разросшихся деревьев.

«Гос. ордена Трудового Алого Знамени музей истории ракетонавтики имени Кона Цикловски» – значилось на входном билете. Странная цена в 40 копенсов напоминала о времени, когда посещение культурных очагов еще не било по карману трудящегося. Видимо, использовали старые запасы билетов, потому что вход стоил восемь долблей.

Пройдя вглубь дома, Алекс увидел знакомую лестницу: точь в точь, что оказалась в странном дирижабле. Даже скрипение ступенек показалось похожим. Он вспомнил книгу об ученом, где говорилось о том, что любитель делать все своими руками, Кон Цикловски спроектировал лестницу под свой шаг. А так как росту он был немаленького, то лестница получилась довольно крутая. На чистых выбеленных стенах висели в рамках под стеклом акварели и фотографии.

Опять странное чувство узнавания. И эти ковровые дорожки, деревенские половички…

Второй этаж, сохранив всю свою обстановку, какая была при жизни Цикловски, состоял из скромного кабинета, спальни и большой веранды, служившей одновременно мастерской.

«Все правильно, телескоп у окна, на столе журналы «Наши достижения» за 34—36 годы, пенсне, маленький глобус. Вот только не было ограждения из бархатных полос перед рабочим столом в кабинете. И этого макета дирижабля на столе…». На подставке сделанной из серебристого металла была выгравирована надпись: «Великому открывателю космических горизонтов от лепротариата Педробурга».

В мастерской вдоль окон стояли станки, верстак, их скучающе осматривала очередная экскурсия.

Внимание Алекса привлек выставленный в витрине вместе с зонтиком и шляпой макинтош ученого. На фоне черного драпа бросались в глаза две застежки с рельефным изображение, как показалось Спиро, львов. Они соединялись друг с другом золотой же цепочкой. «Однако, как на Эолитов медальон похоже… Может, быть и к нему пара где-то есть?» Алекс зарисовал на всякий случай необычную застежку.

Заведующая Домом-музеем Элен Шенк потужила, что ничем не может помочь: у них, как и в мемориальном комплексе, испытывался острый дефицит книг основоположника. Спиро узнал, что Элен – родная внучка Цикловски и с почтительностью выслушал горькую тираду заведующей по поводу безкнижья.

– Получается, что как при жизни не было ходу его книгам, так и сейчас?

– Получается, что так. Больше того, я уверена, что основную часть его философских и мировоззренческих идей люди смогут постичь только через сотни лет. Известна только небольшая их часть, это как айсберг – его работы.

Уходя, в качестве компенсации, Спиро приобрел книжку Лоуренса «Тайный офеня», благо стоила она немногим дороже входного билета.

33

Алекс вспомнил, что теперь Лоуренс живет на одной улице с музейным комплексом. «Сменил дислокацию, – объяснил в разговоре по телефону Аллен, – в старой у меня теперь сын живет, а я в хоромах у своей боевой подруги».

Двухэтажный дом выглядел невероятной древностью: слой потрескавшейся краски на дверях был толст, как чешуя динозавра. Даже почтовый ящик с надписью «Для писемъ» говорил о том же. Двинув кулаком в массивные доски двери, выходящей прямо на тротуар, Спиро услышал голос: «Кто там?». Дверь распахнулась и Алекс не удержался от вопроса: «Где же ваши локоны?». У Лоуренса был неожиданно благолепный вид, он постригся.

Войдя и осмотревшись, Спиро признался себе, что «хоромы» были недурны – целых шесть комнат цокольного этажа. Когда-то здесь жил священник, предок нынешней подруги Аллена. Прохлада старого дома, стертые половицы, ветки акации, заглядывающие в окно: отсюда не хотелось уходить.

Расположившись в кресле с продавленным сиденьем, Алекс выслушал последние новости на литературном фронте. Вот-вот выйдут три тома детективов, следом – три тома исторической прозы. Рисунки к ним сделал сам Аллен. Публикуется повесть в журнале «Нижний Ньюбург». Все внушало мысль о том, что скоро и на Лоуренсовой улице будет праздник. Алекс уважительно слушал и кивал головой.

– Слушай, книжку твою в музее купил, подпиши на память.

– А чего тебя в музей понесло? Лучше пива сходи, возьми. Тут рядышком. Вот получу гонорар за детективы, тогда гульнем…

Два литра пива и пачка «Примулы», обнулили финансовые запасы Спиро, но привели Лоуренса в превосходное расположение духа. Литературная тема продолжилась. Тропа Спиро в «Золотом Умке» Аллену понравилась. «Очень хорошо, здорово». Алексу было приятно услышать положительный отзыв, тем более от профессионала. Лоуренс посоветовал выйти на некое издательство «Гриф» в Калугуле и какой-то хитрый фонд. Вспомнили недавнюю авиакатастрофу, в которой погиб Федо. «Его смерть очень странная. Симптоматичная».

– Жалко, а я к нему собирался ехать…

В дверь застучали.

– А вот моя боевая подруга, знакомься, Ирэн, Алекс.

В комнату вошла Ирен – располневшая Маленькая разбойница из «Снежной королевы». Грубенсовские формы контрастировали с ее живым нравом. В выражениях она не стеснялась, как и в проявления своей симпатии, тут же укусив за ухо Аллена. Выяснилось, что журналистика, которой она отдала немало лет, – «самая сволочная профессия, тем более в нашем городе». Тем не менее, ее журналистский опыт был востребован – она набирала тексты Алленовских детективов. Рассказ Спиро о его экспериментах с юнжурами был воспринят благосклонно. Наверное, этому поспособствовал второй баллон с пивом. За выпивкой стали обсуждать текущее состояние дел. Оказалось, что Ирэн судится с «Монолитом», строительным концерном, где всем заправляли кафказцы. Строительные воротилы предлагали за дом епископа, предназначенный к сносу, неприемлемые варианты: квартиру где-то на окраине, в новостройке. Ирэн и Аллен хотели в возведенном рядом элитном доме. Кафказцы заартачились, началась судебная тяжба. Решив не огорчать себя столь болезненной темой, перешли на всякие разности.

– У нас домовой есть – Лукоша. Таскает по мелочи. Очки утащил. Попросишь его так ласково: «Ну, попользовался и будет…» Вернет.

Спиро поведал о своем визите в мемориалы Цикловски, особенно досадуя, что всего пять книг «Очерки о Вселенной» музей передал городу. Лоуренс выказал осведомленность в этом вопросе.

– Много забрало теософское общество из Мозгвы.

– Теософы?

– Связаны с масконами и кабббалистами. Они же и спонсировали издание. Развелось их тут…

Спиро показал рисунки, сделанные в музее.

– Слушай, ты ведь можешь целую серию графическую слепить, а? С наиболее интересными местами Калугулы… Точно, и календарь отпечатать.

– Да, деньги бы не помешали. У меня опыт есть, в Ханадыре слепил один календарь. Правда, тиражик ограниченный был, сам и печатал, на принтере…

Лоуренс, как показалось Алексу, многозначительно переглянулся с Ирэн.

– А почему бы тебе не сходить к Каменному мосту? Там весьма живописный вид. А самое главное – место уж больно уникальное. Построен два века тому назад, достопримечательность еще та, ешкин кот…

– Чем же оно уникальное? – Алексу не очень-то хотелось тащиться куда-то по жаре.

– А ты сходи, увидишь. Девятое чудо света.