Текст книги "Дорога к храму"

Действительно, можно ли как по-другому с позиции мирской смотреть на людей, только – только начинающих жить взрослой жизнью, не имеющих опыта побед и поражений, пребывающих в радужных мечтах и светлых надеждах о своем будущем. Что они могли такого натворить, чтобы заслужить такую злую участь? Подшутить друг над другом? Украсть пирожок в столовой? Или «ради смеха» подурачиться на вокзале, как Юра Кривонищенко? Нельзя забывать, что ребята наши готовились стать элитой советского общества: будущими инженерами, профессорами, академиками. И уж если Господь терпел менее достойных представителей общества, чего ради ему изливать чашу гнева на лучшую его часть? Вот такая логика обычных рассуждений, которая никуда не приводит, кроме как к растерянности и недоумению. Собственно говоря, это мы и наблюдаем у большинства нынешних «дятловедов». Люди хотят знать: «за что», «почему» и «как» произошло то, что привело к гибели ребят, выстраивая многочисленные логические цепочки из неподтвержденных или явно подложных фактов. Создалась совершенно нездоровая ситуация, когда, прикрываясь памятью мертвых, развилось лихорадочное соперничество «дятловедов», использующих всевозможные и далеко не честные приемы борьбы. Для многих из них стало вопросом престижа разгромить, унизить, подавить, обвинить в некомпетентности своих оппонентов, делая то, что Церковь уже называет грехом. Все это весьма напоминает «пляску на костях». И ради чего, собственно говоря, бьемся? Кому и что хотим доказать? Весь интерес вокруг «дятловской» темы сосредоточился фактически вокруг банального любопытства: что там на самом деле произошло? Да если более глубоко разобраться, – а не все ли равно!? (Мы уже подготовились к некоторому пониманию важных вещей, поговорив выше на тему смерти.) Что нам даст знание причин трагедии, а главное: что это изменит в судьбе самих ребят? Да, ничего! Тогда, возможно стоит подумать: что сможем мы сделать для них полезное сейчас? Создать фонд памяти, возвести каменный мемориал, наименовать в их память какой-либо объект? Да, можем. И в этом не будет ничего плохого. Работа в этом направлении ведется, и кому-то будет полезна, и я не хочу и не считаю себя вправе умалять предпринимаемые в этом направлении значительные труды многих людей. Единственное, что хотелось бы восполнить, – это устранить некий перекос в видении данного вопроса. Это я и стараюсь сделать, поскольку вижу в этом свой долг, как священника и гражданина.

Все что делается сейчас в плане увековечения памяти погибших «дятловцев», – безусловно, важно и нужно. Но кому нужно? Не ребятам, конечно, – нужно для нас. Нужно не для того, чтобы в сердцах наших поселилась успокоенность и удовлетворенность собой от сознания выполненного долга; не для того, чтобы тешил самолюбие тщеславный помысел: «Ну вот, теперь все зависящее от нас, мы сделали: спите теперь спокойно, ребята! Да будет вам земля пухом!» Возможно, что эти строки кому-то покажется не очень приятно читать, либо слушать, но в жизни, как правило, так и происходит. Исполнив в отношении покойного разные земные дела, связанные с погребением тела и другими общепринятыми ритуалами, медленно, но неизбежно наступает пора забвения усопшего. Сколько приходилось видеть свежих могил, иногда и богато обустроенных: в камне и мраморе, но заваленных засохшими венками и цветами. Видно, что с момента похорон их никто не навещал. Вспоминаю в этой связи случайно подслушанный разговор между прихожанкой храма и одной случайной женщиной. Говорили на тему похорон. Последняя говорит:

– Я для своей мамы сделала все: памятник мраморный с фотографией в камне поставила, ни у кого рядом такого нет! Поминки на 50 человек устроила. Что еще надо?.. Нет, ей на меня обижаться нечего, – все сделала!

– Да ничего ты сделала, – ответила другая (прихожанка). – Ты ее даже не отпела! Панихиды за нее не заказала, Псалтирь за усопшую не читала, батюшку, когда умирала не позвала, сама в храм не ходишь, не молишься, – что ты для матери сделала? Да ничего!

Да, невольно хочется согласиться с данными доводами. Как часто исполняя второстепенные, и как нам кажется, наиболее важные дела, мы забываем о главном: о самом Человеке и его душе. И вот, хочется так тихонько и никому не в обиду спросить вас, господа «дятловеды»:

– Сколько раз вы отслужили в церкви панихиду за усопших рабов Божьих? Ставите ли за них хотя бы свечи?»

Так вот: одна-единственная свеча, поставленная за погибших ребят, будет им гораздо полезнее, чем все ваши версии и рассуждения об их гибели!

А потому: спешите в храмы, господа «дятловеды»! Спешите очистить совесть покаянием для вашей же пользы.

И вот теперь, думаю, пришло время попробовать дать ответы на некоторые вопросы, в том числе, и на тот, который все с нетерпением ждут:

«Кто или что убило группу Дятлова?» В противовес всем версиям, основанным на вещественных представлениях, хочу обратить внимание на одну, которую осторожно высказал один священник в своем Интернет-канале. Но об этом позже. Сейчас более важный вопрос: почему это смогло произойти? Кому понадобилась смерть ребят? Возможно, что кому-то и понадобилась. Сейчас вокруг этого все и крутится. Но мы, однако, знаем: хотел бы кто кого умертвить или нет, – во все наши желания Бог вносит свои поправки. Иначе говоря: «волос с головы человека не упадет без Его на то воли». А потому, – смерть наших ребят была попущена. И так – всегда и для всех! Кому суждено сгореть – в воде не утонет. Это хорошо понимали наши предки, и понимание таких элементарных вещей было, конечно же, не на пустом месте. Люди ходили в храмы, читали Библию, – вообще жили духовно. Если кто учил математику, то его вряд ли обсчитают в магазине. Сейчас же на фоне духовного невежества становится обычным делом задавать нелепые вопросы о причинах смерти, сетовать о «преждевременной кончине», то есть по сути дела, винить в этом Бога, особенно, когда касается смерти молодых и детей. «Бог дал – Бог взял», – эти мудрые слова Иова Многострадального практически не ведомы, а главное – не приемлемы современным людям. Чего мы добиваемся в неустанном желании непременно доискаться до причин гибели этих туристов? Почему смерть этой «девятки» приоритетна для рассмотрения, чем другие случаи гибели людей?

В 1961 году погибло в горах порядка 200 туристов! Почему мы об этом не говорим? Сейчас даже в украинском конфликте каждый день гибнет в десятки, а то и в сотни раз больше людей, и – что? Кому это интересно? А ведь каждый погибший – это чей-то сын, муж, отец….

Получается, что, занимаясь этим делом, мы что-то хотим этим доказать или показать: кому-то, себе, а может, сразу всем? На самом деле, в «битве версий» все вполне откровенно прослеживается: желание выделиться, блеснуть умом, эрудицией, возможностями, какими-то специфическими знаниями (и конечно же, – разгромить «в пух и прах» своих оппонентов). Я понимаю, время сейчас не простое, и надо как-то зарабатывать на жизнь. Но, друзья, спекулировать на смертях людей, задевать их светлую память, а то и вслепую в чем-либо обвинять – дело крайне неблаговидное. Сказать проще, – это грех! А каково будет вам, когда в свое время вы встретите в вечности Игоря Дятлова, и он с вас спросит пред Лицом Божьим за все гадости, что вы наговорили здесь?

Да, все это стало возможным, потому что потерян Страх Божий, страх ответа пред лицом Истины. Всем почему-то кажется, если Бог сразу же не карает за содеянное, – значит, ослабел, или не видел, или ему некогда, и может, вообще все забудет… Да, нет! Он не слаб, и ничего не забудет. Просто в силу Своей Предвечной Любви, долго терпит в надежде, что человек одумается и перестанет творить злое. Но долготерпение божие – вещь не бесконечная. Пример тому – всемирный потоп и спасение праведного Ноя в ковчеге. Люди того времени тоже думали, что им можно все: пьянствовали, блудили, творили бесчинства. Но пришли воды потопа и уничтожили всех. И получается, что время от времени Господь вынужден направлять непокорное человечество в правильное русло, точно так, как поступает пастух, беря плеть, чтобы вразумить особо не послушных ему. Как умелый возница, Он временами опускает вожжи, позволяя упряжке бежать по своей воле, но, когда нужно, берет в руки вожжи и плеть, чтоб лихие скакуны не занесли, «куда не надо». В продолжение всей истории, Бог внимательно наблюдает за человечеством, оценивает наши действия и лишь иногда вмешивается. Примеры тому: разделение языков при строительстве вавилонской башни, наказание нечестивых жителей древних городов Содома и Гоморры, множественные случаи помощи Иисусу Навину в завоевании обетованных земель и многое другое. Но если откровенного вмешательства в нашу жизнь и не происходит, то это лишь свидетельствует о том, что мы находимся в процессе обучения. Мы совершаем ошибки и учимся на них. Весь мир можно представить, как огромный школьный класс, и в качестве преподавателя – самого Бога. Да, нас оценивают, ставят иногда «двойки» по поведению, тем самым дав понять, что мы делаем что-то «не так». Этот процесс вне социального устроения, но задевает как целые государства, так и отдельные личности. И вот это все: прижизненный суд Божий – «первой инстанции», Его приговор и исполнение в отношении нас – называется Промысел Божий. Весь «седьмой день» видимого настоящего мира, с самого момента его сотворения, Господь неустанно трудится и продолжает свой невидимый промысел, наполняя энергией все вокруг для поддержания жизни. Каждый человек окружен Его вниманием и заботой, настолько, что и трудно представить. Все хлопоты по содержанию мира, можно без преувеличения сказать, Господь взял на себя. Данная ситуация подобна той, когда родители в своем огороде выделяют ребенку маленькую грядку для экспериментов и приобретения земледельческих навыков. Понятно, что в плане получения урожая для пропитания, значение этой грядки ничтожно, но и цели такой не ставилось изначала. Цель другая: приучить ребенка к труду и дать ему нужные навыки. Господь в своей нагорной проповеди справедливо говорит: «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? (Мф.6:25–26) Действительно, Господь дает нам все необходимое для жизни, дает даром, без какой-либо платы. Да и возможно ли вообще оценить такие вещи, как солнечный рассвет, морской прибой, саму возможность свободно дышать, общаться с друзьями, любить? Ответ ясен. Но вот почему-то мы очень редко над этим задумываемся. Принимаем, как нечто должное, неизменное, и почти всегда забываем благодарить Бога за этот бесценный дар. Церковь утверждает: Бог – есть Любовь, и потому неустанно проявляет ее в любом действии по отношении к человечеству. Истинная любовь всегда жертвенна, Господь Иисус Христос самого себя принес в жертву, ради нашего спасения, избавления от проклятия смерти. Сказано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15:13).

Ни один здравомыслящий в свете вышесказанного, не осмелится предположить, что своими действиями Бог в состоянии кому-то как-то навредить. Ну, если кто и найдется – то не от большого ума. Что бы ни происходило с человеком – хорошее или плохое, – все по воле божией, и исключительно на благо человеку! И опять же, необходимо уточнить: «хорошее и плохое», – это лишь наше восприятие, ныне живущих во временном мире. Из данного обстоятельства исходит искаженная, неверная оценка всего происходящего. Действительно, разве можем мы знать, как данное событие может повлиять на нашу конечную судьбу в вечности? И прежде всего, – в вечности. Приведет ли оно нас к спасению или в погибель? Мы знать не можем. Но Бог знает. И, потому: «живем ли – для Господа живем; умираем ли – для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, – всегда Господни» (Рим. 14:8) По слову апостола Павла, и сама смерть – не есть трагедия, а действие Промысла Божия на благо человека, акт жизни вечной!

И вот теперь давайте снова рассудим о трагедии на том далеком северном перевале. Была ли на самом деле эта трагедия? Для людей? Да. Для Бога и самих ребят – нет! Можно только представить, с каким удивлением души умерших людей наблюдают, как скорбят и «убиваются» их родные над лежащим в гробу телом. Душа живет, мыслит, и вполне ощущает себя, но только по-новому. Многое ей непривычно, нет тяжести тела, ушли все болезни, прояснился ум и память…. Конечно, все это мы можем знать лишь по свидетельствам людей, вернувшихся с «того света». Но их достаточно много для того, чтобы отбросить всякий скепсис. И в большинстве своем они говорят, что «там» – хорошо. Вспоминая свое пребывание в этом мире, они отмечают, что после всего увиденного там не очень-то хотелось возвращаться назад. Словом, – через все это каждому предстоит пройти. И думается, еще через многое, поскольку посмертный опыт и ощущения людей, вернувшихся с того света, могут касаться лишь неких пограничных областей вечности, которые не могут дать всей полноты представления. Это подобно тому, если бы вы побывали в пограничной зоне соседнего государства, то вряд ли можно говорить, что вы его посетили. И уж, насколько вздорными и суетными покажутся тогда всем «дятловедам» их словесные перепалки и битвы за первенство за «самую правдивую и достоверную» версию гибели группы свердловских туристов. Но и сейчас, пока еще мы не взошли на самый загадочный в мире перевал (жизни и смерти), хочется обратиться ко всем этим людям:

– Друзья, цените ваше настоящее время. Не тратьте его на второстепенные дела и вопросы! А за наших дорогих дятловцев мы лучше помолимся:

«Да упокоит Господь их бессмертные души!» А вам искренне желаю оставаться людьми, как хочется надеяться, оставались людьми пред лицом смерти ребята группы Дятлова.

* * *

На перевал…

Почему мы все реже ходим в гости?

«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!» – помните эту замечательную песенку Винни Пуха из доброго советского мультфильма? А я бы еще и добавил – «и не только по утрам». Конечно, я не могу знать: как обстоят дела с гостеприимством в обществе нефтяных королей и прочих «самодостаточных граждан», но в нашем «усредненном» обществе конкретно прослеживается тенденция: мы стали заметно реже ходить «в гости» и принимать у себя. Что же случилось?

Пойти или не пойти?

Во все времена у большинства народов считалось добрым делом посещать близких и друзей. Известное выражение «восточное гостеприимство» появилось в силу священной традиции восточных народов оказывать почтение всякому приходящему в дом. Даже если визитер является врагом хозяину дома, пока он гость, – ему ничто не угрожает. Правда нет никаких гарантий, что выйдя за порог дома, он не будет тут же убит. Такова особенность их гостеприимства, поскольку: «Восток – дело тонкое». Для нас, однако, ближе и роднее наши исторически сложившиеся традиции. И чтоб не копать особо глубоко, хотелось бы вспомнить, как обстояли с этим дела лет 50 назад. Всего полвека. На этот временной интервал можно смотреть по – разному. На первый взгляд, это лишь краткий отрезок шкалы мировой истории, но, с другой стороны, в силу многий и важных прошедших событий, это довольно много. Мир сильно изменился. Случилась определенная «переполюсовка» привычных вещей и представлений: что раньше было «плохо», теперь стало «хорошо», и – наоборот. Постепенно менялись люди, менялся менталитет, а вместе с ним – и наши привычные традиции. И вот сейчас видим: люди все реже навещают друг друга. И чтобы определить степень нашей данной потери за истекший период времени, попробуем вспомнить: как с этим было раньше? Я не случайно взял для сравнения полувековую разницу, поскольку, будучи уже вполне в сознательном возрасте, хорошо помню, как все с этим было:

Жили мы в рабочей среде в городе Свердловске на Уралмаше, жили просто, как все, не богато. Помню бараки на рабочем поселке и дым от печей этих домиков, что топились дровами и торфом с ближайших болот. Везде по дворам стояли деревянные дровяники, водопроводы в домах если и были, – только с холодной водой, а то просто, колонка на улице. Тогда только-только стали появляться первые ламповые телевизоры и радиолы взамен отобранных приемников во время войны. Налаживалась послевоенная жизнь, шла «хрущевская оттепель». И хотя были некоторые перебои с продуктами и вещами, но голода уже не было. Нам, малышам того времени, были глубоко неведомы извилины внутренней и внешней политики; мы жили понятной нам ребячьей, бытовой жизнью, наблюдая с интересом за происходящим вокруг. Хотя страсти того времени кипели нешуточные: «карибский кризис», едва не приведший к третьей мировой войне, полеты над страной американских самолетов-разведчиков, первые запуски космических ракет и многое другое. После многомилионных потерь на фронтах войны, после слез утрат и страшных разрушений, все то малое, что народ обретал повседневным, героическим трудом, давало неукротимую радость: радость мирной жизни и возможности самого бытия. И она выражалась в человеческих отношениях, во взаимном общении людей. Сейчас меня даже несколько поражает повсеместная тогдашняя доброжелательность и незлобие, что были у большинства людей того времени. Желание без хитростного общения, стремление помочь нуждающимся в помощи, искренность и доверие – все это реально было. Дух коллективизма проявлялся в таких мероприятиях, как майские гуляния – «массовки» (коллективный выезд на природу), спортивные состязания, игры, футбол, походы по родному краю. Кстати, всем известный трагически закончившийся поход студентов УПИ на север области; сейчас это место называют «перевал Дятлова», по имени руководителя группы туристов Игоря Дятлова, – тоже из того времени.

С улыбкой вспоминаю, как мы, «мелкие” пацаны бегали провожать покойников. Дом, в котором мы жили на Уралмаше стоял на дороге, ведущей на кладбище, и мимо нас часто проходила похоронная процессия. Заметьте: проходила, а не проносилась на катафалке из ритуальных услуг и, следующей за ним, череды автобусов и машин. Покойного несли в гробу на руках обычно шестеро мужчин, а грузовик с открытыми бортами часто вез только памятник и венки. Шли долго, и часто провожали пешком до самых могил. Нам почему-то нравилось присоединяться к траурной процессии и какое-то время следовать за гробом вместе с незнакомыми совершенно людьми, провожая чужого нам человека в последний путь. Нас никто не прогонял, – наоборот: люди молча выказывали одобрение нашему поступку, давая нам место в колонне идущих… Вот такие были отношения у людей! Конечно, дух дружбы и коллективизма не слетал с небес, но формировался из внешних условий жизни. А условия были довольно суровые, совсем не те, что теперь. Подавляющее большинство проживало в бараках с коридорной системой, воспетой Владимиром Высоцким, либо имея комнатку в коммунальной квартире с соседями. Наша квартира тоже была с соседями «на три хозяина». Жили дружненько, захаживая друг другу в гости «просто так» и по делу: что-нибудь попросить или одолжить, посмотреть телевизор, ну а уж если случался какой-либо праздник, то и торжествовали вместе. Хозяйки объединяли усилия на кухне, мужчины помогали, чем могли, а летом по теплу, случалось и выставляли на улицу столы. «Первомай», «октябрьские», не говоря уже про «Новый год», праздники большие и малые – собирали родных, и друзей, и соседей в одну большую семью. Никто не роптал и не обижался, получив «задание»: наточить ли нож, принести воды или почистить картошку. Все участвовали в одном общем деле: от больших, до малых. Это была великолепная школа общения и воспитания. Нас малых, первым делом «дрессировали» здороваться со старшими. За этим следило все взрослое население квартиры, и попробовал бы кто из нас тогда не поздороваться с соседом! Кроме строгого от него устного замечания была гарантирована еще и «выволочка» от родителей, которым непреложно сообщались все наши проступки. И надо сказать, что привычка эта настолько укоренилась до сих пор в моем сознании, что, встречая современных невоспитанных детишек, которые не здороваются и не говорят «спасибо» за еду или угощение, мне становится как-то не по себе, а порой хочется даже слегка «отлупить» их родителей, что губят своих детей. Не подумайте, что я идеализирую те времена. Всякого было: и хорошего, и плохого. Но, как ни говори, остались эти и другие, исключительно теплые воспоминания о людях, с которыми встречались, общались, пели песни за общим столом, пили вино и ели самую простую еду, делились сокровенными мечтами, не опасаясь предательства либо подвоха с их стороны. И ближе, и роднее этих людей не могло быть и уже, думаю, не будет!

Сейчас трудно провести какие-либо тематические параллели с тем временем. Тогда было время объединения и единения, сейчас – время разделения. Как я уже сказал: суровые годы войны и лишений сплотили народ, связав его нуждой и горем, но постепенно, по мере того, как улучшалась жизнь, и забывались ужасы войны, рождались новые поколения, стали забываться и уходить в прошлое недавние еще добрые традиции. Конец 50-х, и 60-е годы отметились массовым строительством жилья для народа. Как бы не ругали сейчас эти «хрущевки», по тому времени это был великий социальный прорыв. И я хорошо помню ту радость, с которой наша семья из пяти человек переезжала из 18-ти метровой комнаты в новую отдельную трехкомнатную «хрущевку». Я вспоминаю, как первым делом, впустили в дом кошку, как ходили по пустым еще комнатам, осматривая новое жилье, представляя себе, как мы будем здесь жить, намечая для себя, где поставим стол, кровати и прочую мебель. Было приятно думать, что не нужно будет ходить за несколько километров в общественную баню и дожидаться своей очереди к умывальнику утром.

Соседи тоже теперь были новые, но нас отделяли уже не тонкие переборки, а капитальные стены и двери с замками. Общение уже как-то усложнялось. Просто так, без причины беспокоить соседей, становилось как-то уже не совсем удобным…. Началась новая разобщенная жизнь, но вместе с тем и счастливая, в своей независимости. В подъезде было 20 квартир, и по привычке мы вначале все перезнакомились, но позднее встречаясь друг с другом лишь на лестничной клетке, и не имея возможности видеть их жизнь за закрытой дверью, и вроде бы оставаясь близкими по расстоянию, мы оказались внезапно далекими и более чужими. Скоро, очень скоро мы привыкли к своей обособленной жизни, но особой потери по началу не ощутили. Мы писали письма и открытки нашим старым соседям, по-прежнему гостили у своих родных и также принимали у себя. И частенько, бывало так, что отцы наши «перебрав с чарочками» и не имея возможности самостоятельно передвигаться, оставались вместе с женами и ребятишками на ночлег. И надо сказать, – это было вполне в духе русских древних гостевых традиций: «быть в гостях и не заночевать», означало все равно, что не побывать в гостях!» Да, так было тогда принято, и это считалось нормально! Сейчас такое почти невозможно себе представить, чтобы пойти в гости «с ночевкой».

Мы все больше перенимаем западные традиции, которые предполагают встречи на нейтральной территории, где-нибудь в кафе или ресторане. Здесь явно прослеживается желание уйти от хлопот, связанных с приходом гостей. Цель, как всегда, «благая»: посвятить всего себя вниманию гостей! Зачем мы будем хлопотать над салатами, заниматься сервировкой стола, а потом еще до ночи мыть грязную посуду и убирать в доме?! Но, как я уже говорил: раньше таких вопросов даже не возникало. Почему? Никто об этом и не задумывался. Расскажу так, как видел своими глазами.

Вот, приходят к нам, к примеру, родная тетка с мужем. Тетя говорит: «Ну-ка, Викторовна (матери), где там у тебя кухонный передник? Я сейчас тебе хоть овощей начищу». И берет – и чистит! Ну, а дальше, – делают, готовят и убирают уже все вместе, а за делом: и поговорят, и посетуют, а то и поплачут. И все так: душа к душе! А дальше, уже за столом, за угощением продолжат. И все дружно, с любовью. Что могло быть лучше таких встреч! Сейчас, это максимум пару часов в каком-нибудь случайном ресторане или «кафешке» с чужой посудой, и приготовленной чужими людьми едой, в окружении посторонних людей, с лимитом по времени, – и все это больше подходит для деловой встречи, а не для близких «по духу» людей. И «ключевое» определение здесь – именно, по духу, ибо что роднит и сближает людей, как не дух. Очень жаль, что современные поколения, не обремененные знанием духовных законов и видящих мир лишь в материальной его составляющей, совершенно исключают дух и его главенствующую роль из своей жизни. Конечно, многие возможно возразят, что и сейчас множество людей имеют общение и объединяются по интересам, создавая различные социальные и общественные группы, имеющие спрос и потребность в обществе. Все это так, но почему же тогда в этом обществе так много одиноких и несчастных людей? Существуют даже сайты самоубийц! Сейчас не случайно появились социальные сети, с помощью которых одинокие, имеющие потребность в живом общении люди, пытаются как-то восполнить жажду реальных человеческих отношений, найти потерянные точки соприкосновения. Но, как правило, это не удается сделать по причине замкнутости человека на самом себе, на своих житейских заботах и нуждах, потому как мало кого интересуют чужие проблемы. Неверное видение окружающего мира, в котором человек поставляет себя в его центре, его эгоцентризм вызывает повреждение самого индивида, приводящее к большим и малым человеческим трагедиям. Утрата верного ориентира для путника чревата многими потерями, а то и гибелью его самого. Кому хотя бы раз в жизни приходилось заблудиться в лесу, тот должен помнить страх и ужас ситуации…

Потеря жизненного ориентира, важного, как ничто другое, начинается с утраты человеком Бога, попыткой заменить его чем-то другим, второстепенным. Мы даже не замечаем опасности жизни без Бога, не желаем иметь его над собой, не признаем, как Владыку мира, не желаем знать его благих заповедей (законов). Внимательное, беспристрастное наблюдение над всем окружающим, неизбежно должно привести всякий здравый разум к осознанию присутствия в нем руководящей, созидающей Воли, и что наша человеческая воля не может на нее влиять. Но беда, как раз, – в отсутствии бесстрастности у людей. Как невозможно требовать у больного здоровья, так невозможно требовать бесстрастия у поврежденного грехом человечества. Если мы встаем на позицию крайней индивидуальности, горделиво поставляя себя в центре мироздания и забирая себе право судить и вершить, то неизбежно заражаем себя духом ненависти и вражды к другим людям. Мы не готовы принять их равными себе, а потому: чтобы мы не делали, направляя усилия к взаимному сближению, нас всегда будут отрывать друг от друга живущие в нас страсти. Сейчас, когда мы наблюдаем разделение общество по «полюсам», наши человеческие грехи получают все большее обострение. Зависть, ревность, сребролюбие, вражда и ненависть, – все они отталкивают людей друг от друга. Просто для примера: приходя из средней «хрущевки» в гости, даже к близкому родственнику, живущему в особняке, любому, думаю, будет непросто увидеть чужое добро, и хоть в малой степени, не пожелать его себе… Да и вообще: даже если люди как-то более-менее близки по социальному положению, то и в этом случае неизбежно найдутся причины, разъединяющие их. Современные телесериалы все переполнены сюжетами, успешно иллюстрирующими эту тему. Скупость ли, душевная черствость ли, может, просто не желание иметь хлопоты, но только не скудность при нынешнем изобилии продуктов и вещей. У каждого на этот счет могут быть свои мотивы, но вот решение часто приходит одно: «в гости, пожалуй, не пойдем!»

Со времен Каина и Авеля мир в действительности мало изменился, и уж точно, – не в лучшую сторону. Страдания и лишения послевоенного времени были невольным благом для людей той недавней поры. Они побуждали их к взаимному общению, милосердию и на добрые дела. А сейчас получается так, что мы все реже хотим видеть друг друга, и тем более, – ходить «в гости».