Текст книги "Пекло 3"

Глава 22.1

Витур так устал, что улегся спать прямо в рабочем отсеке.

– Я вздремну немного, – сказал он Ирону, зевая.

Ирон в ответ кивнул, даже не обернувшись, да и Виту не стал смотреть на реакцию товарища, просто ушел в угол, куда сгрузили ящики, спрятался за ними и улегся на пол. Вместо подушки он сложил собственную майку, закусил жетон и отключился.

Когда он пытался поспать в прошлый раз, ему снилась Хайба, полная огня. Он бегал среди пылающих обломков железяк и искал Кастера, а потом открыл глаза и уставился на стену. Оказалось, что спал он всего двадцать минут и, конечно же, толком не отдохнул, но закрывать глаза снова не хотелось. Зато работа ему помогала, а невыносимая усталость позволяла мгновенно провалиться в темноту, где неспешно появился запах масла и пороха. Так часто пах Кастер. Этот запах въелся в него, или Виту только так казалось, и разум постоянно приписывал этот едкий шлейф ко всем воспоминаниям.

Масло и порох.

Легкое прикосновение к плечу, и Виту невольно улыбнулся. Это все походило на одно из тех пробуждений, когда Кастер вставал первым, а потом приходил его будить, иногда даже ложился рядом, вот как сейчас, и целовал в шею.

Поцелуя не было, только горячее дыхание, обжигавшее кожу. Это было ново, но так приятно, что Виту не хотелось просыпаться и вспоминать, что Кастера больше нет.

– Если ты не проснешься, я трахну тебя спящим, – шутливо шептал голос Кастера на ухо, а Витур не понимал, было это когда-то или такое настроение между ними впервые. Ему просто нравился этот голос и предвкушение прикосновений.

Только ему внезапно зажали рот и толкнули лицом в пол. Рук при этом было так много, что Витур мгновенно проснулся, отгоняя от себя сладкую дремоту, дернулся в сторону, но вырваться не получилось. Два тела разом навалилось на него всем весом. Одна Волчья туша упиралась членом ему в бедро, мерзко дышала в самое ухо, с слюнявым хлюпаньем угрожая отодрать, как шлюха-изменница того заслуживает. Вторая туша коленом упиралась куда-то между ног и пыталась стянуть с Виту штаны. Кто-то третий еще ржал и что-то язвил, но в монотонном шуме электрорезака сложно было разобрать, да и Виту не пытался.

– Ну, не дергайся, я же знаю, что ты настоящая шлюха, – сказал ему в ухо один из Волков, а Виту затих на миг, почти поддался, расслабляясь всем телом. – Вот так-то лучше, правильное решение, так мы тебя убивать не будем, только вернем все на свои…

Он не договорил, потому что заорал от боли. Слюнявый треп и желание потереться о кого-то членом ослабило хватку на челюсти Калибана, а тот именно этого и ждал, вцепился зубами в ладонь так, что рот заполнился кровью, а когда руку дернули, в зубах остался кровавый клок кожи. Зато нападавший дернулся так, что едва не снес товарища. Жалкие попытки разобраться с заклепками ремня на штанах – а от Кастера ему достался хороший ремень, прочный – мгновенно прекратились.

Резко развернувшись, Виту отмахнулся от врагов ногой, а те, уворачиваясь от удара, отступили, выпуская его из рук.

– Гнида!

Теперь Виту их узнавал, всех четверых, даже того худого щуплого парня-шлюшку с темными волосами, что стоял в стороне и явно следил, чтобы сюда никто не сунулся. Трое других были из воинов прежнего Вожака. Когда-то каждый из них его трахал, а быть может и не раз. Виту аж мерзко стало от того, что он сам понятия не имел, что и кому позволял делать с собой, но размышлять об этом не было времени.

– Нет бы нормально попросить, – сказал Виту, сплевывая чужую кровь. – Я же люблю трахаться, и вы об этом знаете.

Не вставая с пола, он дотянулся до того из Волков, что так и стоял рядом, только наблюдая, вцепился ему в ремень и потянулся губами к ширинке, вставая на колени. Кто-то успел заржать и тут же хохотом подавился.

– Завали ебало, – сказал Виту, выхватив пистолет из кармана своей жертвы, рукой сминая его член сквозь штаны до визга и отталкивая прочь, а затем выстрелил.

Раньше он не любил стрелять просто потому, что не был уверен ни в чем, зато теперь точно знал, куда попадет пуля. Он почти ощущал руку Кастера на своей руке, когда спускал курок.

Высадить мозги одному из обидчиков оказалось даже приятно, а вот второй успел выхватить свое оружие.

– Пристрелю! – рыкнул он.

– Он вернулся, чтобы мстить! – взвизгнул шлюховатый брюнет в платье и побежал куда-то, явно поднимать тревогу.

– Су-у-ука, – согнувшись от боли, шептал Волк, руками закрывавший пах.

Виту замер. В свою способность выстрелить быстрее он не верил, что делать – было не ясно.

– Хватит! – заорал внезапно прибежавший туда Лотар. – Все опустили оружие!

– Он убил одного из нас! – заявил один из воинов.

– Мы будем обсуждать это с Вожаком, – спокойно сказал Лотар. – Так что опустили оружие.

Виту подчинился первым, просто отбросил пистолет, вытер окровавленные губы и усмехнулся.

– А мне не верили, что без мерзких металлических зубов можно рвать кого-то на части, – сказал он и весело рассмеялся в голос, только теперь осознав, что враг держит свой пистолет раненой окровавленной рукой, которая дрожит от боли и напряжения. – Бу, придурок!

Волк выронил пистолет под общий хохот сбежавшихся туда товарищей, а Виту лег на пол, не переставая смеяться, пока Лотар не пришел к нему и не подал руку.

– Не смешно, – сказал он строго.

Виту только улыбнулся, но руку принял и поднялся, понимая, что на самом деле мстила тут брюнетистая шлюха, от которой стоит избавляться.

* * *

Шеф быстро подошел к едва живому от страха молодому парнишке в броне Черепах, поднял с пола, схватив за грудки, и встряхнул. Парень заныл, как детская игрушка, едва не запищав от ужаса. Ран на нем не было, оружие он и схватить не успел. Все происходящее, а главное смерть товарищей и появление этих страшных людей его едва с ума не свели.

Прозвище Глист явно было им заслуженно, но Шефу до этого не было никакого дела. Он просто посмотрел в перепуганные глаза и спросил:

– Где пленник?

Он не спрашивал, был ли Берг здесь, не пытался обыскивать каждый угол, даже следить за остальными, что явно намеревались стащить здесь все, что можно – не пытался. Ему только нужно было знать, куда идти дальше.

– Та-а-а-ам, – простонал Глист, указывая в сторону двери.

– Точнее! – рявкнул Шеф.

– Подвал. Вход в конце коридора, – выпалил испуганно Глист.

– Ключ!

– Там не заааааперто, – пискнул Глист.

– Отлично, – заключил Шеф и отпустил парнишку, позволяя ему осесть обратно на пол в лужу чьей-то крови и собственной блевотины.

Кирк, наблюдавший за этим, звучно хохотнул, рыкнул на паренька, чтобы тот отполз подальше с визгом.

– Во идиот!

– Кирк, – окликнул его Шеф и кивнул в сторону двери, явно приглашая пойти с ним.

Такой расклад лысому великану нравился. Он снова закидывал на плечо автомат и, пригнувшись, шагал за Шефом в коридор.

Здесь было темно и пахло плесенью и мочой, а все шесть дверей, расположенные по три с каждой стороны, были сколочены из нескольких листов фанеры, к которой даже ручку никто не удосужился приделать. Не понимая, зачем такие двери могут быть нужны, Шеф толкнул одну из них и озадачился, увидев белый унитаз, над которым тут же загорелась болтающаяся на проводах лампочка.

– Цивилизация, – хохотнул Кирк.

Шеф только посмотрел на него. Шутка была не плохой, но настроение не поднимала, потому он пнул дверь обратно и пошел до самого конца этого небольшого коридора. Дверь там была явно надежней и запиралась не на ключ, а на засов, который легко можно было отбросить.

– Олли, если он не выжил, – начал внезапно Кирк, но договорить ему не дали.

– Иди на хер, – перебил его Шеф.

– Ну не здесь же, – попытался пошутить Кирк, но его Шеф даже не слушал, спешно открывая дверь, и спрыгнул вниз. Три метра в высоту не стоили того, чтобы пользоваться лестницей.

Кирк в этом был солидарен, поэтому тут же спрыгнул вниз и замер, оглядываясь в полумраке.

Здесь горело несколько ламп, стояли какие-то ящики: деревянные и металлические. На полу валялась какая-то ветошь, измазанная кровью.

– Берг, – неуверенно и потому негромко позвал Шеф.

Ответом ему стал едва слышный стон.

– Берг! – уже совсем иначе окликнул его Шеф.

Стон не повторился, но что-то ударило по пустой металлической трубе.

– Там, – сказал Кирк, указывая в сторону, уже без всяких шуток.

Шеф согласно кивнул и бросился туда.

– Подожди немного, – попросил Шеф, найдя в стене очередную дверь, перед которой поставили ящик, а жестом попросил Кирка помочь с этой длинной бандуриной.

Вдвоем они быстро убрали ящик, открыли дверь и оба замерли, глядя в темноту, все равно видя смутные очертания избитого человеческого тела – слишком сильно они оба привыкли к темноте.

Зато Берг их не видел и плохо понимал, что происходит. Его вырвал из забытья голос, смутно напоминавший Оливера Финрера. Он звенел в его голове, но Берг не мог поверить в его реальность. Скорее ему казалось, что он сошел с ума или смерть, наконец-то, избрала облик, в котором лучше всего явиться. Он сам не очень понимал, зачем ему пытаться отозваться, но из пересохшей глотки ничего вменяемого не получалось выдать, зато ударить кое-как кулаком по трубе он смог, а теперь даже повторил это, заставляя Шефа морщиться.

– Приведи сюда Дориана, – попросил он негромко, – и проследи, чтобы никто другой сюда не пришел.

– Понял, – не задавая лишних вопросов, согласился Кирк и поспешил назад к лестнице.

Шеф же осторожно шагнул к Бергу. Он слишком хорошо понимал, что здесь происходило, переступал через подобие не то дубинки, не то трубы с запаянным концом. Следы крови на этом оружии пытки говорили сами за себя.

– Берг, – позвал он его еще раз, опускаясь рядом и осторожно освобождая его руки. Цепь, приковавшая капитана к батарее, крепилась прямо к стене обычным болтом, только Бергу до него было просто не достать.

«Страшнейшая из пыток», – думал Шеф, вспоминая, как его самого дразнили свободой, только чтобы поглумиться.

– Берг, – снова обращался он к капитану, не услышав ответа, брал его за плечи и заглядывал в темные, пустые глаза. – Твою мать, Берг, – простонал он, когда голова пленника безвольно упала на плечо. – Соберись! – велел ему Шеф и резко встряхнул. – Соберись и смотри на меня, слышишь?! Немедленно!

– Зачем? – неохотно спросил Берг.

– Потому что ты жив! Ты жив! Остальное не важно! Все, что они с тобой сделали, не имеет значения, если ты жив, а они – трупы в гребаном песке, понимаешь?!

– Я предал тебя, – простонал Берг, кривясь и все же глядя Шефу в глаза. – Из-за меня она заполучила Карин. Это моя вина.

– Ну и придурок! – не задумываясь, выпалил Шеф. – Живи теперь с этим.

Берг не ответил, но и глаз не отвел. Его затрясло от внезапных слез, зато безвольной тряпичной куклой он больше не падал на пол, а, наоборот, цеплялся за плечо Шефа, рычал и плакал, просто выл, осознавая, что он действительно почему-то еще жив.

Глава 23

Франк Стелбахер так и не нашел времени, чтобы отдохнуть, хотел погрузиться в короткий контролируемый компьютером сон, но получил обработанные данные с сервера Велборна и понял, что отложить их просто не может.

Откинувшись в кресле, он нажал кнопку на подлокотнике и закрыл на миг глаза. Момент, когда нейрошлем формируется вокруг головы и подключается к его сознанию через спрятанный на затылке порт, никогда ему не нравился. Это было всегда неприятно, но необходимо для работы. Он должен был обрабатывать такие объемы информации, которые не способны быстро воспринимать человеческие органы чувств. Чтобы прочесть отчет, ему понадобилось бы, по меньшей мере, три дня, а так он управится за несколько минут, останется только все это осознать.

«Нагрузки на сознание без полноценного отдыха запрещены», – сообщила ему личная компьютерная система уверенным голосом где-то в левом ухе.

Движением руки в ответ на это Франк просто сделал ее тише и коротким нажатием открыл отсек браслета связи, чтобы вытрясти оттуда две крошечные голубые таблетки с белыми вкраплениями.

«Доза нейростимуляторов будет превышена. Людям вашего ранга запрещено превышать дозы», – очень тихо сообщила компьютерная система.

Франк ее, конечно, выслушал, но тут же добавил третью маленькую таблетку, чтобы прислушаться. Компьютерный голос сказал то же самое, поэтому, ни в чем не сомневаясь, Франк выпил все три таблетки. Он хорошо знал, что такое превышение дозы, понимал, что это риск, и скорее всего за сегодняшнюю шалость ему придется расплачиваться нервным тиком, как это обычно с ним бывало, и расстройством сна. Потерпеть судорожное движение правой брови он был в состоянии, да и со сном разобраться считал не проблемным. Дела сейчас были важнее, а раз уж до токсичной дозы он не дошел, то и останавливаться смысла нет.

Риски для человека его ранга недопустимы – так гласит его должностная инструкция, но Франк всегда считал, что у этого правила должны быть исключения, именно потому что он человек особого ранга. Он обязан делать больше, чем может обычный человек, когда это необходимо, а если в Совете есть враг – он обязан делать невозможное.

Закрывая глаза, он чувствовал, как все же гадко, но уже привычно дергалась бровь, задерживал дыхание, считал до трех и пытался посмотреть «в себя», как он выражался сам. Для полного погружения сознания в информационное поле нейрошлема были разные приемы, Франку легче всего было опустошить разум, а затем попытаться свести глаза, словно они могли встретиться где-то за самым носом. После этого нехитрого действа что-то в сознании переключалось, и он переставал ощущать тело, шлем и кресло. Даже глаза открывать не было надобности: информация уже была перед ним.

Он ее не видел, не слышал, не воспринимал, как голограмму. Он ее просто знал и сразу начинал анализ.

Подобный вид работы всегда был для него самым сложным. Операторы обработки данных, ребята, которые по пять часов в сутки проводят вот так, обрабатывая и группируя файлы, чтобы потом стереть все пять часов своей работы из сознания, проходят обучение с десятилетнего возраста и к двадцати приступают к работе. Симон начал учиться этому только на сороковом году жизни и все еще чувствовал себя неловким медведем в мире хрупкой материи, радовало его лишь то, что сам он файл никак не мог повредить, разве что загрузить в сознание и кое-как его там уместить.

Подобные мысли обычно ему мешали, отвлекали от работы, но на этот раз даже не появились, словно было не до сомнений – слишком масштабная схема вырисовывалась. Компания Вилборн. Завод энергооборудования в Согбери. Научно-исследовательский институт имени Керола Фрая. Склады на Идуаре. Целый ряд заводов Майкана. И все это только малая часть подпольной империи контрабанды.

«Неудивительно, что платить рабочим на Майкане было нечем, когда все производство шло мимо бюджета», – размышлял Франк, изучая отчеты двадцатилетней давности. Их явно вел ныне покойный Нейтан Калибан, в то время как современная отчетность велась кем-то другим, но Майкан продолжал там фигурировать, только поставки были совсем другими.

«Денвер Оуштард буквально подставился, выполняя в срок их заказы, – размышлял Франк о судьбе Майканского префекта. – Не удивлюсь, если его убрали свои же, чтобы избежать серьезной проверки. Такую дыру в бюджете не спрячешь».

Франк в очередной раз пожалел, что так и не изучил детально дело Оливера Финрера, мог ведь, зная о переживаниях друга, но не стал, не нашел времени. Тогда он не мог ни на что повлиять, а теперь смысла уже не было, до этого момента. Сейчас ему казалась важной каждая деталь и особенно имена тех, кого юный Финрер так и не выдал.

«Там точно были люди алчной твари из Совета», – заключил Франк и вздрогнул, потому что внезапный звонок не просто вырвал его из инфополя, он еще и зазвенел в его голове, как тысячу колоколов, вызывая тошноту.

Пришлось, скрепя зубами, встряхивать браслет связи, буквально перекидывая вызов на информационную панель прямо перед его креслом.

Так вызывать его мог только Совет, никто другой не имел права превышать порог, чтобы нарушить концентрацию инфополя.

«Что им вообще надо?» – ругался Франк, опуская шуточки о том, что, если вспомнить некоторые субстанции, они обязательно появляются.

В ответ на его мысленные возмущения принятый вызов на панели отразился появлением четырех обезличенных фигур бело-голубого цвета.

– Вы слишком долго не отвечали, – сообщила искаженным голосом одна из фигур.

«Просто не планировал сейчас играть в „угадай, кого надо убрать“, но тебе не терпится», – мысленно ответил Франк, хорошо осознавая, что понятия не имеет, кто из них враг.

О том, что он сам такая же неузнаваемая фигура на мониторе, он не сомневался, потому потянулся за стаканом воды, потирая при этом правую бровь. Она не дергалась, а болела, словно уже устала судорожно сокращаться.

– Надеюсь, мы не оторвали вас от неотложных дел, – сказала другая фигура.

– От важных, но не неотложных, – неохотно отозвался Франк, наливая себе воды из графина.

Обычно такую бытовую работу выполняли различные роботы или механизированные приборы, а Франку нравилось это делать руками. Это помогало держать себя в руках, особенно когда в сознании было слишком много мыслей.

– Дело неотложное, – сказал первый из силуэтов.

– Тогда давайте сразу к сути, – попросил Франк.

– Мы настоятельно рекомендуем немедленно уничтожить ЗиПи3, – сказал четвертый, заставляя Франка поставить обратно на стол взятый стакан.

Несмотря на измененный голос и искаженный облик, «рекомендуем» звучало как «приказываем», и Франку это очень не нравилось.

– На основании? – спросил он, сохраняя самообладание, а затем сделал два глотка воды.

– Сегодня неизвестное нечто пыталось взломать нашу систему, – сообщил молчавший ранее третий. – Наша защита распознала, откуда произведена атака. Определенный квадрат, совпадает с квадратом ЗиПи3. Других планет, пригодных для какой-то жизни, в этом районе нет.

– Я вам сообщал о существовании чего-то на ЗиПи3, что взламывает систему, – невозмутимо напомнил Франк.

– Речь не о системе, а о наших личных базах с данными максимальной секретности, – грозно сообщил четвертый.

«Как будто ты там любительское порно хранишь», – язвительно подумал Франк и тут же потер бровь, которая болезненно дернулась вверх.

– Что бы это ни было, оно слишком опасно, – сказал миролюбиво первый.

– Если оно настолько опасно, то, на мой взгляд, вернее направить туда идеально подготовленную команду, чтобы захватить и изучить врага.

– Это недопустимо, – заявил четвертый.

– Именно об этом мы и хотели говорить с вами на запланированном совещании, – сообщил второй. – Мы получили заключение экспертов Научно-исследовательского института имени Керола Фрая с Микрайда.

«Да вы что!» – мысленно воскликнул Франк, припоминая, что именно этот институт был замешан в махинациях с контрабандой и оружием.

«Чем он там занимается?» – спрашивал Франк, и ответ буквально подкидывал все еще подключенный нейрошлем: «Основное направление – ядерная энергетика».

«Очень уместно», – фыркал Франк и усмехался, не представляя, как они будут это объяснять.

– Там завершили анализ данных с ЗиПи3 и пришли к выводу, что среда там стала слишком опасная, более того кто-то повредил один из древних ядерных реакторов.

– Учитывая эти данные, мы не можем отправлять на планету такие важные кадры, как бойцы ЗАП, – поддержал его третий.

– Это все, конечно, хорошо, – с улыбкой ответил Франк. – Только откуда у них данные?

«Неужто с маячка Мартина Митчела?» – мысленно спрашивал он.

– С одним из задержанных был сброшен анализатор с транслирующим устройством, – пояснил второй. – Это было наше распоряжение.

– О котором вы меня не уведомили, – хмыкнул Франк, при этом поспешив открыть карту, и убедился, что кроме анализатора явно был еще и маячок, что прямо сейчас мерно мерцал в горах, где-то на старой военной базе, прямо у предполагаемого поврежденного ядерного реактора.

– Мы не обязаны сообщать вам о всех решениях, – грозно отрезал четвертый.

– Не обязаны, – согласился Франк.

– Мы не считали это стоящим внимания, – сказал первый.

– Сам по себе анализатор действительно не стоит внимания, но тот факт, что вы решаете отправить исследование не в Земную Академию Наук, кажется мне странным, – продолжал Франк. – Мне казалось, что вашей же конвенцией пригодными для принятия решений могут считаться только те исследования, которые проведены в Земной академии или подтверждены ее специалистами. Почему теперь вы ссылаетесь на какой-то институт в Микрайде?

– Мы опасались предвзятости Симона Финрера, – сказал первый. – Вы ведь понимаете, что ни одно исследование не проходит мимо него, а он имеет особый интерес к судьбе тех, кто сейчас находится на ЗиПи3.

– Вы хотите поднять вопрос о профнепригодности Финрера? – спросил Франк.

– Нет, что вы, – почти испугался первый.

– Тогда я не понимаю.

– Все мы живые люди, имеющие чувства, – сказал второй.

Бровь у Франка в этот миг снова дернулась от короткого импульса от браслета. Ему пришло сообщение.

«Да что вам всем надо?» – подумал Франк, но сообщение тут же открыл.

Для его простимулированного мозга члены Совета говорили так медленно, что он вполне мог отвлечься на корреспонденцию, даже если это рассылка с графиком о предстоящих крейсерных гонках, которые Франк никогда не пропускал.

Только открыв письмо, ему пришлось пальцем удержать бровь на месте. Отправителя у этого послания не было. Мысленно ругая подчиненных и решая, как именно он будет их наказывать, он открыл код, скрывающий отправителя.

«Раздают служебную информацию непонятно кому», – ругался он мысленно и тут же ошарашенно моргал, видя собственный код, который он точно никогда и никому не мог дать, просто потому что в этом нет никакой надобности.

– Мы не хотели ставить Симона Финрера в положение, где его личные интересы могли столкнуться с рабочими.

– Не понимаю, о чем вы, – машинально ответил Франк, вспоминая последнюю записку самому себе.

«Жди информацию от неизвестного источника на личную почту. Источник не ищи», – вот что он велел самому себе, именно поэтому быстро нажимал на кнопку и открывал файл, подписанный, как «главное».

В следующий миг второй член совета стал красным, а невозмутимый третий пояснил:

– Симон Финрер лично ходатайствовал за Витура Калибана.

– Он требовал, чтобы ему обеспечили особую меру! – возмутился четвертый.

– И за внука своего он тоже просил, – сказал первый.

– Да, тихо, но просил, писал в Совет после его задержания, – подтверждал третий.

– Допустим, – согласился Франк, – но я все равно считаю, что эксперт академии обязан перепроверить данные. Я имею право запросить команду экспертов без разглашения целей их работы.

– На это нет времени, – сказал второй, буквально мерцая алым.

«Неужели он и есть создатель всей сети контрабанды?» – мысленно спросил Франк.

«Да!» – внезапно радостно ответил ему детский голос, будто его притихшая компьютерная система неожиданно стала озорным семилетним мальчишкой.

«Ты кто?» – тихо спросил Франк.

«Я программа-помощник. Меня зовут Байрон, я расскажу вам все, что удалось узнать о предателе в Совете», – радостно ответил детский голос.

«Ладно», – неуверенно согласился Франк.

– Мы считаем, что действовать нужно немедленно, – заявил первый член совета.

Франк не сразу понял, о чем речь, моргнул, подумал, затем все же возразил:

– Ни одно решение нельзя принимать в спешке, особенно если враг силен. Вы понимаете, что если это искусственный интеллект, то он может просто загрузить себя еще куда-то за пределы ЗиПи3, на какой-нибудь сервер, даже у вас в системе, и мы не сможем его отследить.

– Уничтожение процессоида приведет к полной ликвидации, – возразил второй.

– Не совсем. Часть своей программы любой ИИ может загрузить в другое место, – ответил Франк.

«Да, совершенно верно», – согласился детский голос.

«Ты часть ИИ?»

«Да!»

«Того с ЗиПи3?»

«Нет! Я хороший!» – обиженно заявил Байрон.

Франку оставалось только запретить себе догадываться и вспоминать, что у кого-то не может быть чувства юмора.

– Вы можете предоставить нам подтверждение? – спросил третий.

– Да, есть подобные работы, но им больше века, впрочем, насколько я знаю, у нас есть возможность запросить экспертное мнение высокоорганизованного искусственного интеллекта, сохраненного как раз на этот случай.

– Ему запрещено выходить в сеть, и привозить его в Совет, на мой взгляд, недопустимо! – строго сказал четвертый.

– Вы можете отправить к нему эксперта, которого изберете сами, – ответил Франк. – Я вышлю вам проведенные исследования, в ответ жду от вас данные о климате на ЗиПи3, чтобы запросить экспертов для проверки. Обещаю, мы займемся разработкой плана, не дожидаясь окончания этой самой проверки, но я не готов принимать окончательное решение, полагаясь на данные не самых лучших экспертов человечества.

– Понимаю, – согласился первый.

– Вы готовы гарантировать нашу безопасность?

– Если вы позволите моим экспертам вмешаться в защиту внутреннего круга – разумеется, – ответил Франк, пытаясь представить, как подобраться к врагу поближе.

– В этом нет надобности, – спокойно сказал третий. – Наши данные смогла защитить наша система. Думаю, появление дополнительной защиты от ЗАП будет более чем достаточно.

– Согласен, – сказал четвертый.

– Это разумно, – согласился первый.

– Пусть так, – заключил второй, данные которого явно пострадали, только признаться в этом он видимо не мог.

– В таком случае я готов провести повторное собрание по данному вопросу уже через двое суток.

«Одобрено», – высветилось на экране и все четыре силуэта тут же исчезли.

– Байрон, ты знаешь, как он выглядит? Как его зовут?

«Увы», – ответил мальчишка.

– И как тогда его арестовать?

«Этого я не знаю», – грустно ответил мальчик, но думать об этом Франк уже не мог, чувствуя внезапную, слишком сильную усталость. Он просто отключал шлем, отправлял последние распоряжения и шел спать, благо он мог позволить себе это прямо в кабинете. Ни на что другое его закипевший разум был уже не способен. Теперь он должен был поспать, чтобы завершить анализ и по-настоящему понять, что только что произошло.