Текст книги "Слово и чистота: Излом"

– Тогда я скину тебе сообщение, когда договорюсь о времени и месте встречи, – кивает мне корсиканец.

– Без проблем. – и, прежде чем он срывается с места, продолжаю. – Хорошая работа, Крикс!

– Меня не зря выбрали главой РИЗВа!

Оставив последнее слово за собой, парень покинул меня. Что же, надо признать, наследник умеет быстро принимать решения. Мы с ним говорили совсем недавно, а он уже отдал команду Мерску действовать.

Но каков Крикс! То он меня поражает своей изворотливостью, гибкостью и интригами, то не может держать себя в руках и искренне счастлив, когда ему удается «утереть мне нос». Как в нем сочетаются ум хитрого манипулятора и вот эта откровенная юношеская горячность? Для меня это загадка.

Тренировка прошла штатно, разве что на ней сегодня было примерно на четверть меньше рейгов, чем обычно. Скорее всего, на этом сказался последний перенос занятий. Тем не менее, в основном я был доволен прогрессом большинства, но были и обратные случаи. К примеру, завершив упражнения, мне пришлось серьезно поговорить с Рэксом. Этот парень был одним из первого состава РИЗВа и раньше всегда выкладывался на тренировках полностью и без остатка, достигнув изрядного прогресса. Но сегодня он вообще ничего не показал, у него буквально ничего не получалось, он проиграл все спарринги и постоянно проваливал даже простые упражнения. Выслушав мои претензии, парень попросил прощения и сказал, что у него семейные неурядицы, и он по этой причине не может достаточно сконцентрироваться на фехтовании. Спросил, не нужна ли ему помощь, но он уверил, что разберется сам. Поговорив с Рэксом, дождался, пока освободится Майя, на которую со своими обычными вопросами насели близняшки, и подошел к ней.

– Они тебе не надоели еще? – я кивнув на удаляющихся сестер.

– Все нормально, я уже привыкла, – немного грустно улыбнулась девушка.

– Давно хотел спросить, но все забывал.

– Да? – с легким любопытством произнесла Майя.

– Во время последнего Прорыва ты пела какую-то песенку.

– Я? – удивилась она. – Песенку? Какую?

– Эм-м-м. Не помню слов, что-то там про лисенка, – иИ я отбил ладонями ритм, который запомнил.

– Я ничего не пела, – она даже потрясла головой. – Хотя… Еще раз можно ритм послушать?

То есть она не пела? Мне это показалось? Попробовал вспомнить детальнее. Да, я не видел, что песню пела именно Майя, просто она была ближе всех ко мне, а голос был женский, вот я на нее и подумал. Может, на фоне всех этих нервных переживаний потихонечку скатываюсь в пучину безумия? Выполняя просьбу, еще раз отбил ритм и тихонечко напел те строки, которые запомнил.

– Постойте! – Она явно что-то вспомнила. – Что-то такое было. Да, точно. Но эта песенка звучала откуда-то издали, а слова я вообще не запомнила, так как они сливались с шумом Прорыва. Помню, я еще подумала на близняшек, так как только у них хватит безумия распевать детские песенки в бою. Но потом как-то забыла об этом.

Когда звучала песня, мы с Майей были рядом, сражаясь спина к спине, и я слышал все отчетливо, а она словно издали. Странно или не странно, и это просто очередной трюк Излома?

– Спасибо, – киваю ей.

– Маэстро, – немного стушевалась девушка, – мне очень жаль, но мне пора, завтра, то есть уже сегодня, сложные тесты.

– Да, конечно.

Мы попрощались, и она убежала в сторону университетского острова. Тесты. Точно, вообще эта учеба вылетела из головы. И в отличие от меня, который еще помнит физику и механику, ей-то приходится все реально изучать. Как она все успевает? Впрочем, на эту загадку я, наверное, никогда не получу полного ответа.

Когда Майя ушла, на крыше оставался только Галей. Понимаю, что надо было вернуться к себе в комнату и поспать, но именно спать и не хотелось. Видимо, у Галея было похожее настроение, и мы с ним проболтали еще почти час, прежде чем разойтись. Причем если вначале наш разговор можно было назвать деловым, то вскоре он скатился просто в дружескую болтовню. Такой треп ни о чем: мнения, сплетни, даже о комиксах поговорили. И эта простая беседа каким-то чудесным образом успокоила мне нервы лучше любой медитации. Попрощавшись с Галеем, покинул столицу, переоделся и, вернувшись в свою комнату, лег в кровать. И несмотря на насыщенный день, мне почему-то было спокойно, и я уснул почти сразу.

Глава 12

Те тесты, о которых беспокоилась Майя, действительно оказались серьезным испытанием. Я, когда увидел задачи, сильно пожалел, что готовился к ним спустя рукава. Тем не менее, вроде все решил, правда, в двух пунктах был не уверен в том, что не ошибся. А вот Кристиан, когда я выходил из аудитории, выглядел совсем подавленным. Ничего, возможно неудача и последующий за ней разнос от Габриэля немного вправят ему мозги. Влюбленность – это, конечно, прекрасно, но если он забудет об учебе, то вылетит из спецгруппы со свистом, чего мне бы не хотелось. Так что, если и выволочка от графа не поможет, то придется уже подключиться мне, но надеюсь, до этого не дойдет.

После обеда должна была пройти сдвоенная лекция по истории первого века заселения Лемурии. Сидя в столовой и слушая вялые пикировки Клэр и Кристиана, думал о том, а не прогулять ли мне? Этот вопрос возник не просто так, а потому, что я недавно читал посвященную этому периоду книгу. Этот том значился в рекомендованном Габриэлем списке литературы, который нам настоятельно следовало изучить.

С одной стороны, послушать лектора вживую и задать несколько вопросов по теме, возможно, было бы любопытно. С другой же – хотелось проветрить голову после сдвоенных тестов, расслабиться. К тому же завтра выходной, и если прогуляю, можно сразу поехать в город, зайти в какое-нибудь уютное кафе и заночевать не в кампусе, а в своей квартире. Последний пункт выглядел особенно заманчивым. Спросил о планах на день у Клэр и Кристиана, те ни о каком прогуле даже не думали. Особенно черноволосый, так как до него дошло, что если он еще и посещаемость завалит, то его положение от этого совершенно точно не улучшится. Уже внутренне согласился с тем, что прогуливать плохо, как завибрировал мой официальный мобильник, зарегистрированный на Изао. Обычно на него звонила только Мелани, но сейчас на экране высветился незнакомый номер.

– Да?

– Вас беспокоят из издательства Мираж Комикс, – услышал я деловой, но в тоже время приятный женский голос. – Я разговариваю с Андрэ Вальяном?

– Вальян, да, – стараясь не замечать любопытных глаз одногруппников, отвечаю я, при этом в горле мгновенно пересохло.

– Редактор хотел бы с вами пообщаться. Сегодня в три часа дня или в понедельник в девять тридцать.

– А разве ответ не должен прийти на электронную почту? – уточняю я.

– Молодой человек… – усталым голосом ответила мне, судя по всему, секретарь. – Мне передать, что вы отказались от встречи?

– Нет! На сегодня запишите, пожалуйста.

– В таком случае мы вас ожидаем. До свидания.

– До свидания.

Положив трубку, заметил, как у меня слегка подрагивают пальцы руки.

– Воу! – заметив мое состояние, потерла руки Клэр. – Невозмутимый Изао нервничает! Интересно, что же его так зацепило? – спросив это, она ткнула локотком Кристиана.

– Я расслышал только одно слово «издательство», – подал голос черноволосый.

– О как?! – подобралась, словно хищный зверь перед атакой, рыжая. – Издательство?! Неужели ты дорисовал свой комикс?

– Возможно, – уклоняюсь от прямого ответа.

– Те стремные картинки, что ты малевал на лавочках, кого-то заинтересовали? – удивился Кристиан.

– Ой, дура-а-ак, – хлопнула себя по лбу Клэр. – Эти «стремные картинки» – не сам комикс, а раскадровка.

– Чего?

– Что-то вроде схематичного сценария, – отвечаю черноволосому.

– Вот-вот! – Глаза Клэр сверкнули. – А сам комикс – это как раз рисунки, которых нам не показали. Представляешь? – Она обратилась к Кристиану: – Мы ему не друзья, он нам ничего не показал!

– Переигрываешь, – поморщился воронёнок на эту тираду, но, тем не менее, внимательно посмотрел на меня.

– Показывать заранее – примета плохая, – пожимаю плечами.

– Если хочешь быть прощенным, – Клэр откинулась на стуле и сложила руки на груди, – то!.. С тебя первый экземпляр с подписью. С подписью, в которой будет сказано, что это твой первый автограф!

– Не стоит спешить, – развожу руками. – Никто мой комикс еще не печатает! А вдруг мне откажут?

– Я тебя умоляю, – отмахнулась девушка. – Никто не приглашает на личную встречу новичка, чтобы ему отказать. Отказывают по почте!

– Вообще-то она права, – согласился с ней Кристиан.

– Вашими устами да мед пить. – Мне хочется верить, что они правы, но не хочу потом разочароваться.

– Мне второй автограф! – Черноволосый поднял большой палец вверх.

– Мы после лекции еще поговорим! – Вставая из-за стола, Клэр акцентировано посмотрела на часы. – А сейчас нам уже пора поторопиться.

– Точно! – Вскочил на ноги Кристиан.

– Мне придется прогулять. Встреча на сегодня назначена.

– Прикроем. – Проходя мимо, девушка положила мне ладонь на плечо. – Выбей там хороший контракт!

– Новичкам не дают хороших контрактов, – возразил ей Кристиан.

– Агрх! – Закатив глаза, Клэр вытолкнула черноволосого из столовой, на выходе показав мне знак победы.

Вот же хитрозадые эти оба. Свалили по-быстрому, а посуду за собой не убрали. Пришлось мне два раза ходить на мойку, за себя и за эту парочку. Затем я забежал в свою комнату, забрал документы и, не став переодеваться, побежал к автобусной остановке. Конечно, быстрее было добраться до столицы через Излом. Но, подумав, я решил, что будет лучше, если мой отъезд из университета будет, что называется, задокументирован, как и вообще весь мой путь до издательства.

В северном районе Вилфлееса сделал пересадку на трамвай и таким образом добрался до своей квартиры. Почти десять минут думал, что же надеть, предыдущий опыт подсказывал, что стоило одеться посолиднее. Тем более у Изао был неплохой классический костюм, практически новый, так как надевался только один раз, на выпускной. Но, надев его и посмотрев на себя в зеркало, поступил обратным образом. Снял костюм и переоделся в самую яркую футболку и шорты. Разумеется, как и все в гардеробе Изао, не обошлось без принтов роботов. Все же я иду не на собеседование по устройству на работу, а в издательство, и выступаю как автор. В прошлой жизни я был знаком с парой писателей, и те никогда на переговорах по контракту не утруждали себя костюмами и прочими формальностями, приходя на встречу в том, в чем им было удобнее. И формальный бизнес такое поведение творческих людей воспринимал как должное. Там, где другого бизнесмена выкинули бы за нарушение дресс-кода, писателям все сходило с рук. Видимо, и мне следует взять пример именно с подобных личностей, а не одеваться подчеркнуто формально. К тому же на улице жара, и в футболке банально удобнее. Тем не менее, несмотря на такие мысли, шорты я все же сменил на льняные брюки, да и футболку выбрал не столь вырвиглазную. Потому как одно дело – свободная одежда, а эпатаж – это другое.

Из-за того, что не пользовался Изломом и долго вертелся перед зеркалом, едва не опоздал на встречу. Издательство Мираж Комикс располагалось в старой части города, что считалось очень престижным. Но сюда тоже ходили трамваи, и мне потребовалась всего одна пересадка. Правда, от ближайшей к издательству остановки мне даже пришлось немного пробежаться.

Уже на ступенях офисного здания привел себя в порядок и прошел через двустворчатые двери. Меня встретил небольшой холл со стойкой ресепшена посередине. Хорошее яркое освещение сразу обращало внимание на стены, на которых были развешены первые экземпляры обложек самых популярных комиксов, выпущенных издательством. Тиражи некоторых из них превысили отметку в десять миллионов экземпляров, правда, не одномоментно, а за несколько лет, но все равно, меня эти цифры всегда поражали. Постояв в небольшой очереди из трех человек, поздоровался с секретарем, миловидной девушкой, одетой в строгий деловой костюм.

– Вальян, мне назначено, – как можно спокойнее представляюсь.

Сейчас я уже жалел, что написал на конверте имя деда, а не свое. На полноценный псевдоним это изменение не тянуло, так как фамилию-то оставил настоящую. Интересно, если я представлюсь этим псевдонимом, как воспримет сие Слово, как ложь? Или все же псевдоним как кличка, им представляться можно? Еще по дороге в издательство пытался достучаться с этим вопросом к своей шпаге, но та хранила безмолвие. А рисковать и получить ржавчину на духовном клинке мне очень не хотелось.

– Секунду. – Секретарь сверилась со своими записями и указала мне на лестницу за спиной. – Второй этаж, кабинет двести двенадцать.

Поблагодарив, я, стараясь не спешить, поднялся по лестнице и без труда нашел двери с нужным номером. Постучав, услышал стандартное «Входите» и пересек порог.

На вид обычный стандартный офисный кабинет. Из мебели обыкновенный немного вытянутый стол, стул для посетителей, большой картотечный шкаф во всю стену да удобное, явно выделяющееся своей дороговизной, шикарное кожаное кресло. В этом кресле сидел, положив руки на пухлый конверт, тучный мужчина солидных лет. От неожиданности я замер на входе, так как представлял встречу с каким-нибудь молодым редактором. Насколько знаю, именно молодым поручают работу с авторами новичками. Мужчина в кресле же совершенно не выглядел начинающим, от него веяло опытом, уверенностью и скрытой властностью. Даже некоторая тучность его фигуры и сильный избыток веса, скрытые костюмом из очень дорогой ткани, не сильно портили первое впечатление от этого человека. С первого взгляда хозяин кабинета располагал к себе, видимо, обладая настолько высокой природной харизмой, что недостатки его фигуры почти не бросались в глаза, а наоборот, располагали к нему.

Стоило мне сделать шаг вперед, а двери за мной закрыться, как мужчина подался вперед и впился в меня пристальным взглядом поверх узких, очень дорогих очков. Секунд десять он молчал, буравя меня глазами. Впечатление, будто меня, как какую-то редкую бабочку, поймали, нанизали на иголку, а теперь рассматривают, изучая. Даже присесть не предложил. Матерый бизнесмен. Даже меня, живущего вторую жизнь, этот взгляд и сопровождающее его молчание заставили почувствовать себя не в своей тарелке. Будто я правда студент Изао и стою перед аттестационной комиссией. Спустя небольшую вечность мужчина моргнул и откинулся на спинку кресла.

– И кто же вас надоумил, молодой человек? – хозяин кабинета, не скрывая раздражения и какого-то непонятного мне скрытого разочарования, толкнул по столу в мою сторону недавно мной же присланный в издательство конверт.

– Доброго дня, – так как не понимаю, о чем речь, то начинаю стандартно.

– Вы думаете, я с вами буду здороваться после этой вашей нелепой шутки? – Что происходит? Откуда эта явная и неприкрытая агрессия?! – И не надейтесь, молодой человек. – Указательным пальцем мужчина пододвинул конверт к себе, и тут я заметил важную деталь: конверт был не вскрыт…

Кажется, Клэр и Кристиан сильно ошиблись, предположив положительный исход переговоров. Черт! Я было подумал, что начальная реакция хозяина кабинета вызвана тем, что я, возможно, невольно сплагиатил известный фантастический роман или фильм. Сам того не подозревая, скопировал то, что уже было. И именно этим вызван такой прием. Но! Конверт вообще не открывали! То есть мой комикс не читали! И это делает происходящее непонятным.

– Не знаю, где вы нашли эту информацию, а я проверил, в сети ее нет… – Хозяин кабинета взял карандаш и провел жирную линию под фамилией и именем, указанными на конверте. – Но могу сказать, ваша шутка очень дурно пахнет.

– Простите, но я…

Договорить мне не дали.

– Я не разрешал вам открывать рот… – Он не повышал голоса, но от его интонаций буквально кровь в жилах стыла. – Я не знаю, кто вы, и знать не хочу. Меня интересует только одно, кто вас надоумил подписать конверт именно этим именем и фамилией?

Это-то тут причем? Что за бардак происходит? Нет, так дело не пойдет! Стряхнув с себя давление харизмы человека, сидящего напротив, я попытался перехватить инициативу в разговоре:

– В Вилфлеесе тысяча сто сорок человек носят фамилию Вальян и у пятерых из них имя Андрэ.

– Да-да… – отмахнулся от моих слов грузный мужчина. – И конечно же один из них решил создать комикс и прислать его именно в мое издательство!

Он сказал «мое издательство»? То есть я разговариваю с самим Элкотом Брагвали?! Создателем и бессменным руководителем крупнейшего в стране издательства комиксов и манги «Мираж Комикс». Легендарная личность, и мне было бы чем гордиться, если бы не столь непонятный и холодный прием.

– Даже за сегодня вы не первый, кто пытается обвешать мои уши нелепыми и плохо приготовленными спагетти. – При этих словах мистера Брагвали скривило, как будто он откусил кусочек очень кислого лимона. – Итак, я жду. Кто вам это подсказал? – Его ноготь вдавил надпись на конверте, перечеркнув фамилию.

– Но моя фамилия действительно Вальян. – Очень хотелось это выкрикнуть, но сдержал себя, произнес слова спокойным тоном и достал студенческий билет, но не передал его, а оставил в руках. Этот жест, видимо, набрал какие-то очки в глазах собеседника, и он впервые за весь разговор оторвал руку от конверта, что было, судя по всему, хорошим признаком.

– И ваше имя и правда Андрэ?

– Нет, – вынужден был признаться я.

– Любопытно. – Из его голоса ушло раздражение, впрочем, и тепла в нем по-прежнему не чувствовалось. – И как же вас зовут?

– Изао. Изао Вальян. Если нужно, – протягиваю ему свой студенческий.

– Оставьте, – отмахнулся он от моего предложения. – Скорее всего, я ошибся, и у вас не было злого умысла. Присядьте и примите мои извинения за столь холодный прием.

Едва я сел на не очень удобный стул, как мистер Брагвали немного подался вперед и спросил:

– Если ваше имя Изао, то почему вы написали иное имя?

Объяснять ему всю цепочку, приведшею меня к такому решению, явно было не очень уместно, потому как я сам плохо понимал, почему это сделал, вот и ответил просто и не соврав:

– В честь деда.

– Еще любопытнее. – Хозяин кабинета сложил руки на животе. – Расскажите мне о нем.

Очень странные у него вопросы. Но если проигнорирую, то при его возможностях мой комикс никто и никогда не издаст, у этого человека на это точно хватит влияния.

– Увы, я его не знал, он умер за полтора года до моего рождения.

– Жаль, жаль… – в его голосе мелькнули нотки разочарования.

Еще раз бросив на меня пытливый взгляд, хозяин кабинета взял карандаш и, пододвинув к себе мой конверт, написал на нем широким размашистым почерком: «Отделу два. Ознакомиться и доложить мне лично!» Насколько я разбираюсь в деловых переговорах, то мой визит подходит к концу.

– Знавал я одного Андрэ с вашей фамилией, – визируя написанное своей подписью, проговорил главный босс крупнейшего в стране издательства комиксов и манги. – Была у него одна любопытная привычка… Три раза в день он… А, впрочем, не важно, – отмахнулся от каких-то одному ему ведомых воспоминаний мистер Брагвали. – С вашим творением ознакомятся наши редакторы и не позднее следующего четверга пришлют вам ответ. Более не задерживаю.

Три раза в день…

Привычка…

Неужели?!

Игнорируя явный намек на то, что мне пора на выход, наоборот, усаживаюсь на стуле поудобнее и произношу:

– Привычка деда… Он выпивал виски… Три рюмки в день.

Левый глаз глаз господина Элкота дернулся, и этот на вид упитанный, явно не спортивный мужчина резко вскочил с места и в одно мгновение навис надо мной, подобно горе.

– Что вы сказали?!

– Три рюмки «Глен Гранта» семьдесят девятого года… В день…

– Кхе… – мистер Брагвали закашлялся, будто из него неожиданно выпустили весь воздух, и медленно опустился в кресло, не отводя от меня взгляда.

– «Глен Грант»… Об этом не знал никто, кроме меня… – проговорил он, а затем нажал на кнопку селектора.

Тут же в дверь заглянула секретарша.

– Да, господин Брагвали?

– Кофе как обычно, и молодому человеку…

– Чай, зеленый, без сахара, не охлажденный.

– И чай, да, – подтвердил местный начальник.

– Да, господин Брагвали! – с этими словами помощница мгновенно испарилась, тихо прикрыв за собой дверь кабинета.

– Я не знал даже, что у него были дети…

– Дочь. Мелани Вальян. – Что-то глубоко внутри подсказывает мне, этому человеку можно доверять.

– Впрочем, то, что он Андрэ и фамилия у него Вальян, я узнал только за месяц до того, как он бесследно исчез.

– У деда было другое имя?

– Псевдоним. Барнс Голховски. Судя по вашей реакции, молодой человек, вам это имя ни о чем не говорит. Эх-х-х… Быстро молодежь забывает легенды прошлых лет. Барнс… То есть Андрэ, был лучшим редактором, которого носила Земля. И я не преувеличиваю! Без его помощи мое издательство никогда бы не достигло всего того, что мы имеем сейчас. Он был гением. И опять в моих словах нет ни грамма преувеличения.

– Я не знал…

Вообще вопрос, была ли в курсе этой стороны жизни своего отца даже Мелани!

– Да, он был в некоторых вопросах очень странным и непонятным человеком. – Лицо хозяина кабинета озарила улыбка, видимо, вспомнил что-то приятное. – Эх… Если бы не болезнь Далаази… Сколько бы он мог еще успеть…

Болезнь Далаази? Мне она знакома под иным названием – болезнь Альцгеймера.

– Надеюсь, вы подскажите старику, где покоится его давний друг?

– Труюсс, это городок…

– Знаю, – отмахнулся собеседник, будто торопя меня.

– Городское кладбище, квадрат Джи восемь, место девятнадцать.

Видимо, не доверяя своей памяти, мистер Брагвали поспешил записать услышанное. Пока он был этим занят, бесшумно появилась секретарша и поставила на столик поднос с напитками, после чего так же беззвучно испарилась.

– Любопытно… Внук Барнса и рисует комиксы. – Его ладонь легла на злополучный конверт. – Позволишь?

– Конечно! – Еще бы я отказался от такого предложения!

Вскрыв конверт, хозяин издательства достал оттуда распечатку, все сорок восемь полос, провел по ним пальцем, а затем оценил обложку.

– Вы сами рисовали? – и не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Очень, очень хорошо. И я не о качестве исполнения, а о подаче. Чувствуется энергетика, динамика, за простотой рисунка угадывается даже то, о чем думает механик на втором плане. Да и робот – необычный дизайн, раскованный, агрессивный, смелый, из него буквально льется скрытая мощь.

Эта похвала приятна, но это не мое достижение, на обложку пошел немного измененный рисунок Кэтсу Суговары.

– Если остальное наполнение, – редактор пролистал страницы, – хотя бы в половину так же хорошо, то я буду впечатлен.

Затем он погрузился в чтение. Какие-то полосы он пролистывал почти мгновенно, едва пробежав по ним взглядом, другие же наоборот рассматривал пристально, буквально изучая каждую деталь. Мне было бы спокойнее, если бы он комментировал то, что видит, но нет, господин Элкот читал молча. Только выражение его глаз иногда менялось, но я не понимал, что же означают эти изменения.

Прошло целых тридцать минут, когда он перевернул последнюю страницу, столкнул всю пачку вместе и положил ее перед собой, после чего поднял на меня тяжелый, испытывающий взгляд. Взгляд, в котором читалось многое, но точно не восторг от увиденного потенциального бестселлера.

– Сколько вам лет, молодой человек?

– Семнадцать.

– И вы в свои семнадцать создали вот ЭТО? – Он громко хлопнул ладонью по распечатке.

– Не понял вопроса. – Своей фразой я прошелся по очень тонкому льду, Слово завибрировало предупреждающе, но не покрылось ржой.

– Огромные боевые роботы. – Глава издательства встал с места и подошел к окну. – Понимаю. Исполнение мечты стать пилотом – понимаю. Красочные, но, тем не менее, очень реалистичные в некоторых деталях боевые сцены, с натяжкой, но я могу принять. Отличное понимание компоновки сюжета… предположим, вы много читали книг о сценарном мастерстве и, в отличие от большинства, реально что-то оттуда вынесли. Бывает. Отличный клиффхэнгер с принцессой и намек тем самым на недостижимую, но желанную любовную линию – превосходен. Но его можно как раз легко объяснить вашей юностью. Качество исполнения на уровне профессионалов, но, возможно, вы наняли кого-то для рисовки, пока этот момент пропустим. Но… – Редактор развернулся всем своим тучным телом ко мне и заговорил тихим, но пробирающим до костей голосом. – Чтобы в семнадцать лет в развлекательный комикс вложить ТАКОЙ смысл?! Не верю! Даже я, человек с гигантским опытом, и то распознал смысловой капкан скорее случайно. Не верю. Кто вас спонсирует, молодой человек? Кто предложил вам сюжет и прийти именно ко мне?

– Это личный проект, – как можно спокойнее произношу я. – Мне никто не подсказывал, а сюжет и все раскадровки сделаны мной лично. Ваше издательство я выбрал сам.

– Да? – Он мне не верит.

– Все черновики сохранены, могу принести вам… все семьсот двадцать три странницы.

– И они будут сделаны вашей рукой?

– Да.

– Любопытно. – Он вновь отвернулся к окну и произнес, словно обращаясь к самому себе: – Говорят, гениальность наследуется через поколение… – И после повернулся, навис надо мной и повысил голос. – Изао, что ты вкладываешь в свою работу? Не сюжет, не желание, а какой смысл? Что ты хочешь донести до людей своей работой?

– Это сложно.

– Одна мысль, – отрезал редактор. – Главная.

– Технологическое равноправие!

– Поясните!

– Чем совершеннее технология, тем меньше влияют врожденные различия между генетически усовершенствованными и естественнорожденными. Чем дальше вперед двигается наука, тем важнее становится разум, а не физические кондиции тела.

Говорю и сам формулирую для себя все это. И, формулируя, понимаю, что так оно и есть! Что я не случайно выбрал Баттлтеч для своего проекта, а следуя интуиции, которая подсказала верную вселенную. Сказав все это, я четко осознал, что продлю Договор, потому как ясно увидел… Пройдет пусть пятьдесят или сто лет, и все преимущества оборотней сойдут на нет, уступая технологиям и науке. Все это я говорил, не отводя взгляда от редактора, и тот не выдержал первым, повернувшись к окну.

– Мне нравится ваш смысл, – после минутного молчания произнес хозяин кабинета. – Стандартный договор на первую публикацию вас устроит?

– Да.

– Пришлите секретарю ваши данные и уже завтра вы можете забрать договор на ресепшене.

– Хорошо.

– Публикация в следующем номере.

– Так быстро? – удивился я.

– Поздравляю, молодой человек, – Элкот Брагвали протянул мне руку.

После того, как мы скрепили словесную договоренность рукопожатием, редактор вновь уселся в кресло и взял мои распечатки.

– Первый том мы выпустим как есть, но со второго вы будете работать с редактором!

– А будет второй? – не удержался я от восклицания.

– Если мой опыт чего-то стоит, то будет, – впервые за весь разговор улыбнулся старый друг деда Изао.

– О!

– А сейчас сходите отметьте свой успех с друзьями, а мне надо поработать. Приятно было познакомиться, Изао Вальян.

– Рад знакомству с такой легендарной личностью.

– Пф-ф-ф-ф, – фыркнув, редактор жестом выпроводил меня из кабинета.