Текст книги "Искусство жить сердцем. Начало"

Глава 8. Мальчик с сердцем ангела

Париж. Весна

Зима закончилась. А следом пришла Весна. Вместе с природой оживала и я. Тёплый весенний воздух проникал в самое сердце. Прожив сполна увядание, теперь острее и ярче ощущала я запах весны и её целительную силу.

Я отправилась на цветочный рынок рано, чтобы не слоняться в толпе людей, а ходить по полупустым рядам, вдыхая свежие весенние ароматы. Я впервые приехала на этот рынок, и немного растерялась, увидев такое огромное количество цветов. С одной стороны, я была полна энергии вдохновения, с другой же стороны, ещё несла часть груза своих страхов. Я приехала сюда не за цветами, чтобы купить их, но за цветами, чтобы любоваться и наполняться красотой. Всю зиму я провела в одиночестве, и, пожалуй, только с приходом весны почувствовала, наконец, как сильно нуждаюсь в сердечном общении. Мне вдруг так стало не хватать близких по духу людей, что отсутствие их вызывало внутри меня некие сомнения: а на верном ли я пути? И вот уже несколько дней я просила мир дать мне знак, что я иду туда, куда надо.

Был яркий солнечный день, рынок благоухал ароматами всевозможных бутонов, прилавки утопали в красоте и буйстве красок. Здесь можно было встретить царицу всех цветов розу и все ее виды – от кустовых до длинных самодостаточных с большими алыми и белыми бутонами.

Среди множества цветов выделялись яркие жёлто-пурпурные ирисы, а стоять рядом с ними, пожалуй, могли только королевские лилии. Ведрами всевозможных тюльпанов и ранункулюсов, так похожих на розы, был заставлен весь рынок. В воздухе разливался аромат лаванды и розмарина. Горшочки с геранью, георгинами, астрами, бегониями и бархатцами буйным цветением говорили о своей любви к жизни. Но во всем этом великолепии больше всего почему-то тронули моё сердце ландыши – скромные, очаровательные, милые и нежные цветы.

Я прогуливалась вдоль рядов, наслаждаясь всем, что окружало меня весенним парижским утром. Мое внимание привлёк оживленный разговор у одного из прилавков. Торговец привычно расхваливал свой товар, а покупателем был смуглый высокий мальчик. Я залюбовалась тем, как юный мальчуган выбирает цветы.

Было видно, что денег у него совсем немного, он несколько раз пересчитал все свои сбережения, тщательно планируя покупку самых красивых цветов маме, у которой сегодня день рождения. Об этом он доверчиво сообщил продавцу, договариваясь о цене. Еще более тщательно и с большой любовью он отбирал веточки герани, лаванды и сочные ирисы, составляя букет для своей дорогой Мамы.

Заметив меня, он немного наклонил голову, прищурился и спросил:

– Какие вы любите цветы, мисс?

– Я? – опешила от неожиданности я. Судя по всему, я слишком пристально смотрела на него.

– Ну да, вы. Вы тоже любите цветы, я вижу, – совсем по-взрослому проговорил он.

– О нет, мерси! Вы так учтивы, но я просто гуляла здесь, наслаждаясь видами, и увидела вас, вам так идут цветы, и вы так заботливо выбирали их своей маме, что я не могла оторвать взгляд. Извините, что смутила вас, молодой человек. – От неловкости я покраснела и скороговоркой стала объяснять своё положение. Я не ожидала от мальчика, что он будет не по годам взрослым.

– Ничего, всё хорошо, вы не смутили меня. Я просто заметил, что ваше сердце просит любви, здесь и сейчас, вот и всё. Чуточку тепла и заботы точно не помешает вам. А цветы – это не что иное, как любовь.

Сказав это, он резко повернулся к лотку с цветами, окинул взором весь ассортимент, достал свои монетки, отсчитал пару штук и попросил продавца дать во-о-он тот букетик ландышей, что виднелись на самом верху. Получив его из рук продавца, он повернулся ко мне и протянул букетик со словами:

– Держите, это вам. Пожалуйста, примите их, ведь ландыши – символ радости.

Я была так тронута и удивлена, что мне было трудно проронить хоть слово. Я взяла букетик и от сердца поблагодарила мальчика.

– Меня зовут Жорж, – улыбнулся он и протянул свою руку.

– Адель, – улыбнулась я в ответ и пожала его руку, радуясь в глубине души, что встретила такого очаровательного юношу.

– Но ваши деньги, мне так неловко, вы выбирали букет маме, а тут … – засомневалась я.

– Что вы, не стоит даже думать об этом. Это совсем не ваша забота. С букетом для мамы всё хорошо, – добродушно сказал он. В его ещё детском голосе звучала такая мужская уверенность, что у меня не осталось совершенно никаких сомнений и вопросов.

– Хорошо, – покорно ответила я. – Благодарю ещё раз, я очень тронута. И знаете, молодой человек, – уже справившись со смущением по-дружески продолжила я, – вы очень уверенный в себе юноша, а главное – чуткий и заботливый. Это так подкупает. И я скажу вам больше, ваше внимание было для меня важным знаком. Сейчас в моей жизни очень непростой этап, где пока что больше вопросов, чем ответов, и сейчас я поняла, что я на верном пути.

Он посмотрел на меня так внимательно, буквально всматриваясь куда-то глубоко, словно пытался понять для себя что-то важное. На удивление мне совсем не хотелось прощаться, но наверное пора.

– А знаете что, Адель, я приглашаю вас в гости! – совсем неожиданно для меня прозвучало его приглашение. – Сегодня у моей мамы день рождения, она будет очень рада, если вы придёте к нам.

– Но я не знаю вашу маму, как может она быть рада мне?

– О, и правда, вы совсем не знаете мою маму, – рассмеялся Жорж. – Будьте уверены, она точно будет вам рада!

Он был такой трогательный, словно спустился с небес за веточкой лаванды и букетиком ландышей. Мальчик с сердцем ангела, который учит жить душой. Встреча с ним была для меня такой символичной. Теперь, когда я вижу где-то ландыши, с улыбкой вспоминаю эту встречу.

«Я долго пыталась разгадать этот феномен, как я назвала его. Почему, казалось бы, столь печальная по нашим меркам жизнь, и столько радости и любви в сердце»

Глава 9. «Феномен Жоржа»

Жорж – мой новый друг. Ему 12 лет. Но он удивительно умён и не по годам развит. Он ценит в людях искренность, доброту и честность. Честность не только с другими, но и с собой.

Жорж был словно из книги «Маленький принц». Он похож на героя не столько внешне (темные волосы, смуглый цвет кожи), сколько внутренне. Такой же прямолинейный, ясно видящий, простой, мудрый. Казалось, он уже не ребёнок, особенно когда рассуждал о жизни. Его проницательности порой мог позавидовать любой взрослый. Однако он оставался чистым душой ребёнком. Именно поэтому дети способны учить нас, именно они и призваны учить нас.

Жорж живёт в Париже с самого детства, но он далеко не из богатой семьи. Он родился в семье мигрантов из Алжира. Его родители смогли устроиться в городе очень неплохо, по меркам их соотечественников. Они смогли найти работу, оформить официальное гражданство и устроить Жоржа в школу. Но семья переживала разные времена, вплоть до жизни на улице.

Жорж хорошо помнит своё детство и то, как они с родителями выживали. Это было суровое время для всей семьи, но Жорж вспоминает детство без боли и надрыва, с теплотой и верой. Для него любое время, проведенное с родными, – хорошее.

Его семья – это мама, папа и две младшие сестренки. Вся его семья – его богатство, как выражается он сам. А отношения в семье имеют для него большую ценность. И правда, став свидетелем их отношений, я увидела, как трепетно они любят друг друга, как заботливы и внимательны.

Во Франции не очень любят мигрантов. И Жорж не раз подвергался нападкам из-за своего происхождения. В школе и на улице ему приходится сталкиваться с хамством, пренебрежением, а порой даже агрессией в свой адрес. Вдобавок ко всему Париж – один самых дорогих городов мира, поэтому жить здесь – удовольствие не из дешёвых. Мальчик работает с ранних лет. Он был разносчиком газет, подметал улицы, работал курьером и брался за всё, что приносило хоть малейший доход.

Но Жорж совершенно не обижен на жизнь. Более того, он ценит каждый прожитый день и любит всё, что делает. Его не тянет к преступному миру, он не хочет грабить, стрелять и убивать. Он довольно образован, интеллигентен и вежлив.

При этом парень знает себе цену, умеет отстаивать границы и может постоять за себя. И я удивилась тому, насколько он мудр. Я думаю, он придёт к большим победам в своей жизни, если сам этого захочет. Ведь он живет исключительно так, как считает правильным. И внутренний компас этого молодого человека работает на удивление превосходно.

Я долго пыталась разгадать этот «феномен Жоржа», как я его назвала. Почему, казалось бы столь печальная, по нашим меркам, жизнь, порождает столько радости и любви в сердце. Мне было сложно сопоставить свою жизнь, полную материального благополучия, но такую пустую, и жизнь бедного парнишки из семьи мигрантов, полную внутренней радости.

Главный вывод, который я сделала, – это его родители. Они безусловно преданы друг другу и своим детям, живут полной самоотдачей семье и бесконечно верят в своих детей, с рождения рассказывая им про их уникальность. Они не льстят им, не восхваляют невиданные таланты, но умеют подметить в каждом лучшие проявления и уникальные качества. Даже во мне они увидели что-то особенное. Удивительная способность разглядеть в человеке его суть и рассказать об этом. Его родители – верующие люди, которые никогда не будут с пеной у рта доказывать существование Бога или отстаивать свою религию. Это как раз тот случай, когда вера у людей живёт внутри, пропитывая их жизненные ценности и мироощущение, делая их Людьми.

Одним словом, Жорж и его семья явились для меня подарком судьбы. Простые, щедрые, добродушные люди, готовые оказать помощь и поддержку во всём, без надменности, фальши и притворства. Встреча с этой семьёй навсегда изменила мой мир.

«Дом – это не то место, где холодно встречаются его жильцы, запрещая себе жить и искренне радоваться встречам. Дом — это там, где живут душой»

Глава 10. Дом там, где царит любовь

Первый раз я пришла в гости к Жоржу на день рождения его мамы Софи. Это было сразу же после нашего знакомства. Стоял чудесный весенний день, Париж был наполнен ароматами всевозможных цветов и настроением всепоглощающей романтики и лёгкости. Я шла за Жоржем, который вёл меня знакомиться с его родителями, и всё больше замечала, как Париж на моих собственных глазах менялся, превращаясь в маленький, местами совсем неуютный городок. Шикарные кварталы сменялись все более бедными, чем дальше мы удалялись от центра. Семья Жоржа жила на окраине, в неблагоустроенном, даже как будто пустом районе. Там не было и намёка на то великолепие Парижа, что привыкли мы видеть, приезжая в этот замечательный город. Но меня не покидала странная уверенность, что всё идёт наилучшим образом.

Возможно, это место и не было чем-то романтично красивым и завораживающим, но, присмотревшись, можно было заметить, что простота украшала этот район не хуже роскошных улиц. На балконах всё так же можно было увидеть цветы, по улице были расставлены аккуратные лавочки со столиками, где сидели и тихо общались небогатые французы, детский смех всё так же умилял и вселял чувство спокойствия, а серые дома вовсе не выглядели мрачными и всё больше милыми. Наши глаза так несовершенны. Лишь сердце может увидеть красоту. Я чувствовала, что оно странно ликует от предстоящей встречи, и это чувство, несомненно, меня оберегало.

Жорж ловко перемещался по дорожкам, так что я едва поспевала за ним. Его тёмно-зелёная шапка то и дело сползала на глаза, и мальчик привычным движением поправлял её на ходу, не сбавляя шага. Он оглядывался на меня и жестом торопил ускориться. Мы прошли через двор с однотипными домиками, завернули за угол, вошли в подъезд и поднялись по ступенькам на верхний этаж.

Дверь нам открыла девочка лет шести с удивительно яркими, выразительными зелёными глазами, а за ней пулей выскочила маленькая жужжащая девчушка помладше, которая взвизгнула от восторга, увидев меня.

– Это мои сёстры, Лулу и Хана, – засмеялся Жорж. – Они мои любимицы, – он вошёл в дом и нежно обнял обеих девочек сразу.

– Жорж, это ты, дорогой? – услышала я ласковый женский голос.

В эту же минуту из кухни выплыла невероятно красивая статная женщина с каштановыми волосами, мама Жоржа. Увидев меня, она широко улыбнулась и произнесла:

– Я знала, что сын рано или поздно приведёт домой прекрасную женщину, но так рано, всего в 12 лет, я совсем не ожидала, – и тут же добавила, заметив мое растерянное лицо. – Не беспокойтесь, дорогая, это всего лишь шутка!

– Мама, это Адель, я познакомился с ней на цветочном рынке. Кстати, этот букетик тебе, я люблю тебя, с Днём рождения! – звонко объявил Жорж и вручил букет.

Не дав маме проронить ни слова благодарности, словно его жест не заслуживал ни доли внимания и был как само собой разумеющееся, он тут же продолжил:

– Адель гуляла по рынку, разглядывая цветы, она была немного растеряна, и мне показалось, что ей не хватает друзей. Поэтому я решил, что будет чудесно, если я приглашу её к нам в гости.

– Ну во-первых, спасибо, дорогой, за цветы и поздравления! А во-вторых, это очень разумное решение, Жорж, – похвалила его мама, – для меня честь принять такую очаровательную девушку в своём скромном жилище. Меня зовут Софи, я очень рада нашему знакомству. Раздевайся, проходи и чувствуй себя как дома. Скоро будет обед и очень вкусный пирог, если мы успеем с тобой его отведать…

Я физически ощутила тёплую волну её заботы и почувствовала себя очень уютно.

– Пирог, пирог! – закричали девочки наперебой. – Мне, мне!

– Если вы покажете Адель наш дом, пока мама с Жоржем накрывают на стол, вы получите первый кусочек. А потом не будете нам мешать, пока мы с Адель будем беседовать по душам, и я расспрошу, кто же наградил её такими божественными глазами, не сам ли Господь подарил ей такой цвет, – добросердечно улыбнулась Софи.

– Очень приятно с вами познакомиться, – скромно ответила я, не в силах более говорить что-то ещё, тронутая до глубины души таким радушным приёмом людей, которых ещё час назад я совсем не знала.

Ещё час назад я бродила по городу совершенно одиноко, в задумчивости и растерянности, обращаясь со своими безмолвными молитвами к Богу. Абсолютно ничего не чувствуя в ответ, я подозревала, что так и осталась неуслышанной. Но вот мгновение – и я уже в доме семьи, что покорила моё сердце раз и навсегда.

– Скорее, идём смотреть наш замок, – отозвались сестренки. Лулу и Хане не терпелось показать мне дом, который они искренне считали сказочным замком. – Вот наша комната, давай мы познакомим тебя с нашими куклами, – наперебой щебетали эти две принцессы.

Надо сказать, что их дом был очень скромным. Это была квартирка небольшого размера, с простым ремонтом, быть может, сделанным даже своими руками. Но внутри царила такая атмосфера, что хотелось задержаться там с первых секунд, как я вошла. Там было чисто, уютно, тепло и пахло яблочным пирогом. В комнате, где жили дети, я почувствовала запах акварели, которой только что рисовали девочки. Главной достопримечательностью здесь была старенькая деревянная лошадка-качалка, вокруг которой на полу были разбросаны куклы и пластилин. Стены украшали смешные детские рисунки.

Спальня Софи и её мужа показалась мне самой лаконичной комнатой в квартире, подтверждая, что хозяева дома довольно скромные люди. При этом она всё же отличалась какой-то особенной живой атмосферой. За счёт маленьких деталей, искусно созданных и проявленных, было понятно, что всё пространство пропитано любовью. Железная кровать с изящным изголовьем, мягкие подушки с вышитыми узорами, пастельных тонов покрывало и аккуратные занавески, красивая статуя у стены и букетик сухой лаванды, перевязанный алой лентой, на подоконнике – всё это создавало впечатление какого-то настоящего уюта.

Гостиная была простой и милой, но в то же время очень выразительной. Небольшой мягкий диван, красивые картины на стене, разноцветный ковёр на полу, необычный соломенный светильник, сделанный своими руками, гирлянды по стеллажу, где стояли многочисленные книги, рядом кресло для чтения, корзинки с мелочами и, конечно же, цветы, много цветов по всей комнате. В углу возвышался небольшой алтарь, где хозяева могли посвящать своё личное время Богу, вознося молитвы и выражая благодарности. Комната была наполнена запахом лилий, букет которых стоял на книжном столике. Всё было такое самобытное, но очень атмосферное.

Было ощущение, что гостиная – сердце дома, пока я не попала на кухню. Большое окно во всю стену заливало светом всё пространство, освещая круглый стол, покрытый однотонной скатертью, и мягкий диван с подушками, на которых были нарисованы цветы. Пахло выпечкой и чем-то фруктово-пряным. Повсюду стояли баночки со специями, подписанные от руки: кардамон, корица, кориандр, розмарин, гвоздика. На стене висели какие-то сушёные травы, ручку духовки украшало полотенце в тон скатерти, а над плитой свисали прихватка и разная кухонная утварь. Создавалось впечатление, что я попала на кухню лесной ведьмы, которая обладает доброй магией и умеет варить целебные зелья.

– Я варю волшебно вкусный глинтвейн, – как будто в продолжение моих мыслей пропела Софи, – конечно же, безалкогольный. Но его аромат способен вскружить голову любому, кто попробует его. Я добавляю туда секретный ингредиент – любовь.

И, кажется, любовь была добавлена не только в глинтвейн. Всё в доме было настолько приятным глазу, каждый уголок, каждый кусочек этого жилища был создан с такой теплотой, что не было никаких сомнений – хозяева этого дома вложили сюда душу. Скромное, но очаровательное жилище, в котором можно сразу ощутить живое течение семейной жизни. Мне сразу на ум пришли слова, которые я прочитала когда-то в маленькой книжке одного очень хорошего автора: простая жизнь, возвышенное сознание. И именно это так отчётливо читалось здесь.

С первых минут меня не покидало ощущение, будто я попала в родной сердцу дом. В столь радушную атмосферу, где царят уют и тепло. Казалось, что я снова ребёнок и вот-вот стану прежней, настоящей, целостной Адель.

Семья Жоржа оказалось более чем дружной, гостеприимной и заботливой. Они совершенно покорили меня с первых секунд, приняв меня как родную. И, пожалуй, это то, что было мне так нужно и необходимо на самом деле – доброта и принятие. Моё сердце застучало вновь.

Именно тогда я отчётливо поняла: дом – это не то место, где всё расставлено по законам и правилам, где модный ремонт, много дорогой мебели, где убирается горничная и всё в блеске и чистоте. Это не то место, где нельзя шуметь детям и переворачивать всё вверх дном в творческом беспорядке. Это не то место, где холодно встречаются его жильцы, запрещая себе жить и искренне радоваться встречам. Окунувшись в атмосферу семьи Жоржа, я поняла, что дом – там, где тепло душе.

Там, где принимают гостей, где радуются приходу других людей, где кипит жизнь. Где нет чужих и плохих. Дом – там, где люди открыты друг другу сердцем. Дом – это то место, где живёт любовь.

«Удивительный дар — никогда не роптать на судьбу. Смирение перед жизнью оказалось не слабостью, а великой силой, которая доступна лишь духовно зрелым и сильным людям»

Глава 11. Жизнь Софи

Муж Софи – Джамал – настоящий восточный мужчина, показался мне невероятно колоритным. Он был высоким, с яркими чертами лица, темноватой кожей, пышными кудрями и чёрной щетиной. Он такой большой, за его спиной, действительно как за каменной стеной, скрывается вся семья. Он нежно называет жену «наша Софи Лорен», обязательно добавляя «только ещё красивее». Софи действительно очень красивая женщина. Её длинные, густые волосы спускаются ниже плеч, достигая талии. Она всегда убирает их в хвост, а когда выходит на улицу, накидывает платок. Большие карие, глубокие, мудрые глаза, выразительные скулы, очаровательная улыбка, высокий рост и стройная фигура – всё в ней необыкновенно.

Но главное в Софи не её внешность, главное в ней – то, какую атмосферу она создаёт вокруг себя. Попадая в её дом, чувствуешь любовь в каждом уголке их скромной квартирки. Нет никаких сомнений, что жить в таком доме куда более привлекательно, чем в больших пышных дворцах, если они пусты и холодны. Софи – удивительно чуткая женщина, умеющая создать невероятную атмосферу. Она излучает такую материнскую любовь, что хочется приходить к ним в дом вновь и вновь, наполняя свой пустой сосуд сердца.

Отношения Софи с мужем достойны отдельного внимания и отдельного восхищения. Даже в роли многодетной матери она остаётся потрясающе красивой женщиной и любящей женой. Умеет держаться так, что нет сомнений в её чувстве собственного достоинства.

При этом Софи совершенно лишена гордыни, надменности, притворства и лицемерия, что заслуживает только уважения. Муж смотрит на неё с обожанием, и в его взгляде читается нежность. Он трепетно оберегает её, заботится, берёт на себя львиную часть домашних дел, чтобы жена больше отдыхала. Софи же, в свою очередь, не перестаёт восхищаться своим мужем, превознося его заслуги. Она делает это без лишних льстивых комплиментов, действительно подмечая каждую заслугу, каждую победу, каждое усилие мужа.

Наблюдая за их отношениями, наполненными уважением, я поняла, что главное – это не её слова мужу, а её отношение к нему. Она на самом деле восхищается Джамалом, его силой и отвагой, и занимает покорное положение перед ним и его мужской природой, полностью признавая главенство мужского над женским. Она буквально сама организовывает своё положение, принимая, что в этом и есть её обязанность как жены. И, что удивило больше всего меня – современную эмансипированную девушку, она делает это не из роли униженной или приниженной женщины, а из состояния полноты, оставаясь самодостаточной. Это удивительный феномен, который полностью изменил моё понимание, как должны строиться отношения и какова истинная роль женщины в них.

Никогда Жорж за свою 12-летнюю жизнь не слышал и не видел, чтобы мама проявляла хоть малейшее неуважение к отцу. Он рассказывал, что даже во времена, когда они были вынуждены откровенно голодать и выживать, мама не занимала позицию женщины, обвиняющей во всех их бедах мужа. Она принимала эти страдания как неотъемлемую часть жизни, как милость Бога, пославшего испытания, чтобы сделать их более скромными, как часть великого плана их жизни, каждый раз только подчёркивая старания Джамала в таких жесточайших условиях.

Было время, когда они всей семьёй буквально ночевали на улице, и Софи, закономерно, могла бы не только обидеться на судьбу, но и принять решение найти себе и своим детям более достойного кормильца. Но никогда, по словам самой Софи, она не считала ни одного мужчину более достойным, чем её супруг. Никогда она не смотрела на других мужчин, никогда даже в мыслях она не изменяла и не уходила от своего любимого Джамала, самого лучшего и сильного, самого любящего и заботливого мужа, по её словам.

Это удивительный дар Софи, который также остался яркой жемчужиной в моём сердце – никогда не роптать на судьбу. Смирение перед жизнью оказалось не слабостью, как раньше я наивно полагала, а великой силой, которая доступна лишь духовно зрелым и сильным людям. И я безмерно благодарна этому миру, что он дал мне возможность соприкасаться с такими богатыми душой людьми.

Однажды, придя в гости, я осталась с Софи вдвоём. Она уложила девочек на дневной сон, мужчины были на работе, и Софи попросила меня помочь ей. Она делала вареники с вишней, и ей нужны были ещё одни руки для ускорения процесса. Убеждена я ещё и в том, что все просьбы Софи были продиктованы не столько истинной потребностью в помощи, сколько ее желанием согреть меня душевным общением. И я, конечно же, только и ждала возможности прийти к ним в гости, что уж говорить про сокровенные беседы с Софи.

Мы лепили вареники, и я решилась спросить про их отношения с Джамалом. Меня интересовало, как она может так безропотно принимать всё, что происходит в их жизни, при этом сохраняя уважение к мужу.

Софи, аккуратно разминая тесто, сдула мешающую прядь волос со лба и начала говорить:

– Мир очень большой, и жизнь не всегда для нас проста и понятна. Иногда она кажется нам несправедливой. Но это лишь под одним углом зрения. А если мы посмотрим на нашу жизнь глазами Бога, то сможем почувствовать, с какой трепетной любовью Он на самом деле к нам относится. Ему не важны наши деньги, наши заслуги, статусы и социальные успехи. Для него куда более важна наша душа, какая она. И я уверена, что Он хотел бы, чтобы и мы это видели. И наши неудачи, и боль, наши страдания на самом деле не являются чем-то плохим, хоть и приносят нам массу неудобств. Но за ними скрывается очень много откровений, очень много силы и изменений, и мы всегда и неизменно становимся при таких обстоятельствах лучше. – Она аккуратно закрутила бока теста, в которое щедро положила вишни, и подняла готовый вареник, показывая, что он стал лучше. – Посмотри на него, это было тесто, это была вишня. Когда я мяла тесто, то, возможно, ему было и больно, если мы представим, что у него есть чувства. Но сейчас он стал совсем другим, красивым, наполненным изнутри. И могло ли тесто предположить, что оно станет таким прекрасным вареником?

– Но Софи, ему предстоит ещё броситься в кипяток, – рассмеялась я.

– Да, и знает ли он об этом? Он думает, что на этом его Преображение окончено. Он думает, что он совершенен, его эго даже может говорить: «О, я такой классный, неповторимый вареник с вишней», – продолжала в шутливой форме говорить Софи, – он даже может не подозревать, что он не один такой. И он уже забыл, что раньше был единым тестом, и его разделили, чтобы он стал лучше. И ведь так же и мы разделены с миром, но это не значит, что мы станем хуже, напротив – только лучше.

– Разве кипяток – это лучшее? – продолжила я общаться с ней её же метафорой.

– На первый взгляд может показаться, что нет. И возможно, ему будет больно. Его эго пострадает. Сначала он увидит, что не один. Представляешь, какой это будет для него шок? Плавать в кастрюле с другими такими же «совершенными», как он? А у кого-то даже будут краше, на его взгляд, края или больше начинка… Но дальше самое интересное, Адель, – Софи заговорила тихо и интригующе, глядя мне прямо в глаза. – Ему будет больно, его Я будет разрушаться, и он совсем не подозревает, к чему это всё приведёт. Но мы-то всё знаем и с любовью готовим эти вареники. И вот он в один момент превратится в настоящий вкусный вареник, не сырой, а настоящий. В то, ради чего он был рождён! – торжественно завершила она. – И в один момент он поймёт, что не важно, есть ли другие или нет, ведь когда его будут есть, он будет один, вкусный и неповторимый, – улыбалась Софи. – Ну а дальше всё понятно: он принесёт силу, радость человеку, он не умрёт, нет, этот круговорот бесконечен. Но мы, как этот несчастный вареник, не всегда можем увидеть и понять это. И нам следует просто доверять тому, кто лепит из нас то настоящее, чем мы действительно являемся.

– Софи, это удивительно, как ты умеешь превратить обычные вареники в иллюстрацию любви! – искренне восхитилась я. – Поняла твою мысль, спасибо, это действительно вдохновляет! Но когда дело доходит до общения с мужчиной, тут совсем другое дело. Принятие мужчины, особенно в трудных ситуациях жизни, это уже не вареники, а целые большие манты!

Софи рассмеялась вместе со мной, и уже серьезно продолжила:

– Я никогда не винила Джамала в том, что происходит в нашей жизни. Потому что он для меня – представитель Бога. Это самый важный постулат в моих отношениях с ним. Когда смотришь на мужчину именно такими глазами, через него и правда начинает действовать Бог. Вот рассуди: какая женщина не мечтает быть замужем за самым успешным, богатым и знаменитым? А? – вопрошающе взглянула она на меня. – А теперь давай представим, что ты замужем за Богом. Он лучше и краше всех самых успешных и знаменитых. И если мы развиваем видение того, что Господь проявляется в нашей жизни через нашего мужа, Он и правда приходит в эту семью и начинает проявляться через него. Просто он намного мудрее и совершеннее, поэтому Он не даёт все богатства и славу, зная, что это навредит его любимой.

– Но кому-то ведь даёт? – не унималась я.

– Даёт, конечно, даёт. Но Он всегда смотрит в самое сердце. И уже тогда принимает решения, что будет благом для нас. И чего мы в действительности хотим, – Софи подняла вверх присыпанный мукой палец. – Я всегда хотела, чтобы мои отношения были чистыми и глубокими и не только с мужем и детьми, но и с миром, и с другими людьми. Я всегда желала стать смиренной, открытой, любящей, доброй и всегда хотела, чтобы моё сердце было наполнено, чтобы там не было пустоты. И я пришла к этому. Но мой путь лежал через кастрюлю с кипятком, – засмеялась она, – и именно такой путь оказался для меня самым лучшим. Но для кого-то, возможно, он принёс бы лишь разрушение в душе. Каждому даётся то, что подходит лично ему. Это как платье, – потрогала Софи себя за рукав своего платья, – мне это платье очень подходит, правда же? – Я одобрительно кивнула, и Софи продолжила. – Но вот тебе оно совсем не пойдёт и не будет на тебе смотреться, – сморщилась она. – Мы все очень индивидуальны.

– И ты никогда не винила Джамала? – ещё раз спросила я.

– Если мы имеем то, что мы имеем – значит, это лучшее для нас. Напротив, я всегда понимала, что Джамалу – как главе семьи и как темпераментному, волевому мужчине – трудно смириться с тем, что его семья вынуждена бедствовать. И я любила и восхищалась им ещё больше, видя, как смиренно он преодолевает эти испытания. Я не скажу, что это было легко, конечно, моё Я не раз сопротивлялось. Но результаты такой внутренней работы превосходят все ожидания, – задумчиво посмотрела Софи в окно. – Сейчас мы живем намного лучше, у нас есть квартира, есть заработок, дети одеты и сыты, и Жорж даже ходит в школу.

– И тебе никогда не хотелось большего?

– Многие мечтают жить более роскошно, но для меня это всегда останется на втором месте. Это не самоцель и не то, к чему мы стремимся. Куда важнее для меня любим ли мы друг друга, любим ли мы своих детей, какая атмосфера царит в нашем доме, насколько хорошо нам вместе, и главное, есть ли Господь в моём сердце и в сердце моей семьи. И наше скромное жильё только помогает нам в этом. Это мой путь, и я вижу, как он делает меня лучше. Поэтому я счастливая женщина. Я любима своими детьми, любима своим мужем, любима Богом, и я могу и способна отдавать всё это им взамен, и это наивысшее счастье, – закончила Софи. – А теперь пошли бросать бедные вареники в кипяток и верить, что они справятся с этим испытанием!