Текст книги "Слуги хаоса"

Глава 10

Один из минусов того способа сбора информации, который предложил нам Корн, заключался в том, что в большинстве случаев люди и сами не знали, где именно находится место, о котором они хотят рассказать. Где-то возле Серой горы, у большого замшелого валуна, на два пальца слева и полдня пути от самого высокого дерева в округе… более или менее точно местоположение могли бы указать только местные. Те, кто полжизни в тех местах прожил. Но, как вы понимаете, до столичного алтирского Управления они еще не скоро доберутся, поэтому кое-какие вещи мне придется выяснять самому.

Деревушка, к которой мы прибыли по наводке коллеги, и впрямь оказалась совсем маленькой. Вокруг нее даже условной стены никто не возводил, потому что на пять домов, ветхий колодец, общий огород и три сарая это была совершенно лишняя морока.

Дома просто стояли на пригорке. Вокруг простирался осенний лес. В имеющейся рядом низине текла небольшая речка. На берегу было распахано небольшое поле, на котором не так давно собирали урожай. Неподалеку, на лугу, флегматично паслись две тощих коровы, шесть коз и с десяток овец. Еще чуть дальше лениво ковырялась в траве уже немолодая плешивая лошадь. И в целом это была довольно унылая картина, особенно если учесть, что из пяти домов ставни у двух оказались заколочены, а три оставшихся выглядели так, словно их хозяевам уже давно было на все наплевать.

Впрочем, сами хозяева тоже вскоре нашлись: две немолодые женщины, с пяток ребятишек и старый-престарый, равнодушно взирающий на мир дед, который при нашем появлении даже не поднялся с завалинки.

– А чего тут бояться? – проскрипел он, когда мы представились. – Крупного зверья, почитай, нет. А люди… так у нас и взять нечего.

Я не стал говорить, что, помимо материальных вещей, у каждого из нас найдется то, что заинтересует, к примеру, хаос, однако на мой вопрос касательно Проклятой пасти дед только плечами пожал и, махнув рукой в сторону едва виднеющихся на севере гор, буркнул что-то вроде «где-то там» и тут же про нас забыл.

«Где-то там» меня, разумеется, не устраивало, поэтому пришлось старика все-таки потрясти. Однако он сам уже давно никуда, кроме своей завалинки, не выбирался, а если когда-то что-то и знал, то сейчас основательно забыл.

С женщин тем более не было никакого спроса. Ждать, когда с охоты вернутся их мужья, я тоже не хотел. И уже решил было, что нам придется идти в горы, надеясь на удачу, как Роберт вдруг без предупреждения ушел во Тьму, а вскоре я почувствовал, как чувствительно дернулся его поводок.

– Арт, в округе чисто, – сообщил Мэл, когда я выбрался с тропы на крохотном, совсем неухоженном кладбище. – Жизнь везде кипит, нежити совсем мало, и ведет она себя спокойно. Свалки костей или трупов я тоже нигде не нашел, да и ущелий поблизости никаких не имеется.

– Я думаю, он может подсказать нам, где искать, – проговорил Роберт, указав в сторону спрятавшегося за куцым надгробием молодого гуля. – Место, где произошло много смертей и где полностью отсутствуют жизнь, нежить должна хорошо чувствовать. Когда нечего есть, они уходят. Но в любом случае место запомнят.

Гуль, когда маленький жнец его поманил, испуганно поджал короткий хвост, но все же выбрался из укрытия и на полусогнутых приполз к нам. Тощий, весь трясущийся от непонятного страха и всем своим видом умоляющий, чтобы его не трогали.

Признаться, некоторые вещи для меня все еще оставались непривычными. Как я ни относился к обитателям темной стороны и бы ни относилась ко мне Тьма, но вот помощи у гуля даже сейчас надумал бы попросить в последнюю очередь.

А Роберт ничего. Наклонившись, он ободряюще погладил дрожащего гуленка по лысому хребту, что-то шепнул ему на ухо и, выслушав его курлыканье, радостно улыбнулся.

– Мастер Рэйш! Он знает, где это место! Только провести не сможет, – неожиданно смутился мальчик. – Это далеко, в горах, а он прямые тропы создавать не умеет.

Да. Я, кстати, тоже обратил внимание, что тропы были исключительно привилегией темных магов и искусственно созданных сущностей вроде Палачей. Боги появлялись там, где они хотели, всего лишь усилием воли. А все остальные, хоть и могли обитать на разных глубинах Тьмы, почему-то тропами не перемещались. Включая моргулов, вампиров и прочую высшую нежить.

То «покрывалко», которое во время визита к Лотию пожелало оказать мне услугу, тоже всего лишь плавало. Да, быстро. Да, глубоко. Но именно что плавало, а не перемещалось рывками, как я.

– Думаю, ждать гуля мы не будем, – почти без раздумий сообщил я. – Иначе до завтрашней ночи не управимся. Но вот если у гуля поблизости есть приятели, с которыми можно связаться, и если кто-то из них покажет нам точку для тропы…

Роберт встрепенулся.

– А потом передаст по очереди следующему из стаи…

– Это все равно будет не слишком быстро, – наморщил нос Мэл. – Но лучше, чем топать за ним пешком. Так что я – за. Пусть зовет своих.

Гуль, не дожидаясь, пока мальчик его попросит, радостно подхватился и, закурлыкав, отбежал в сторону. После чего запрокинул голову, распахнул зубастую пасть и издал такой рев, что даже в реальном мире с ближайших деревьев испуганно разлетелись птицы, а пасущая на лугу живность сбилась в стадо и испуганно замычала-заблеяла.

Но что самое интересное, откуда-то издалека гулю сразу же пришел ответ. И, как только я сориентировался в пространстве, тут же открыл тропу и, утащив на нее замешкавшегося Роберта, отправился в нужную точку.

Там, как и следовало ожидать, нас встретил второй гуль. Явно постарше и покрупнее. Но задача, похоже, была ему ясна, поэтому он практически сразу взвыл снова. Ему также, как и в первый раз, ответили. Причем на этот раз уже почти от самых гор.

Мы, не теряя времени, двинулись дальше и всего за пять прыжков достигли гор, в которых даже на темной стороне было непросто ориентироваться.

До собственно ущелья нас довел очередной клыкастый «друг», благо что оно оказалось расположено не очень далеко от его охотничьих угодий. А когда я своими глазами увидел нужное место, то быстро убедился, что впечатление от него оставалось не очень.

Нет, на темное стороне все было вполне прилично – острые скалы, отвесные склоны, куцые следы присутствия мелкой нежити, которая, забившись в щели и осторожно ползая по камням, подъедала то, до чего не могли добраться соседи покрупнее. Огромный разлом в земле, ну просто о-очень далекое дно, торчащие со всех сторон каменные зубья…

Проклятое ущелье и впрямь напоминало гигантскую пасть, соваться в которую было бы попросту неразумно.

При этом в реальном мире она еще и оказалась заполнена густым туманом, так что с первого взгляда представлялось затруднительным оценить ее истинные размеры и таящуюся внизу угрозу. Ну а поскольку туман наверняка в определенные дни и часы еще и расползался по округе, то не зная, что тут и как, легко было пропустить опасность и сверзиться со скалы на радость обитающим тут паразитам.

И тем не менее опасных признаков мы не нашли – местность вокруг ущелья кишела пусть мелкой и невзрачной, но все-таки жизнью. Местами между камней пробивались чахлые травинки. Кое-где рос такой же чахлый мох. Над ним витали мелкие мушки. И даже на дне ущелья, куда я не поленился спрыгнуть тропой, все выглядело вполне обычно.

– Первый блин комом, – заключил Мэл, когда я выбрался наверх. – Куда направимся дальше?

Я вместо этого молча вернулся в Алтир, довел до белого каления Корна, в очередной раз проморозив ему кабинет до основания. Но вместо извинений просто забрал лежащий на столе список, припрятал его в чехол с приказом и, коротко поблагодарив шефа за оперативность, вернулся в Проклятую пасть.

– Мда, – кашлянул брат, когда я озвучил ему размах предстоящей работы. – Сорок девять названий! И это только предварительные данные, а ведь еще даже вечер не наступил!

– Не переживай, к вечеру у нас их будет несколько сотен, – согласился я.

– И названия-то все какие зловещие, – пробормотал Роберт. – Темный лес… Мертвая река… Обрыв смерти… Поле скелетов…

Я только плечами пожал.

Половина из указанных мест не будет иметь ничего общего с их названием. Но люди любят себя пугать. Да и в качестве предостережения это неплохо работало, так что пусть лучше зловещее название есть, а монстра нет, чем монстр есть, а о нем еще никто не знает.

Весь день мы провели в нескончаемой беготне, один за другим проверяя подозрительные места из списка. Старые кладбища, речные гроты, заполненные костями пещеры, в которые уже лет сто никто не заходил… Нам также предлагали навестить заброшенные деревни, где якобы обитали призраки. Разрушенные замки, в которых каждое полнолуние творилась какая-то чепуха. Окрестности болот, где регулярно исчезают люди. Глухие леса, где, как утверждали, завелось какое-то чудище…

Ну призрака мы и правда однажды увидели. Да и следы пребывания крупного зверя в одном из южных болот позволяли предположить, что на одиноких путников действительно кто-то время от времени нападал. Однако мы искали совсем другие следы и других чудовищ, а на все остальное не имели права отвлекаться, поэтому призрака по-быстрому упокоили, болотного монстра прибили буквально на бегу. И, не задерживаясь, отправились дальше, оставив после себя чуть ли не больше зловещих слухов, чем раньше.

Чаще всего с пунктами из списка мы управлялись быстро, и то большую часть времени обычно тратили на собственно поиски, чем на проверку. Какие-то, напротив, требовали большего времени на изучение. Но в целом работа оказалась несложной, местами даже забавной, и все же, не будь темных троп, на это ушли бы месяцы. А то, может, и годы.

Хорошо еще, что Тьма помогала нам всем, чем могла – подсказывала, направляла. Да и ее обитатели исправно откликались на зов, служа то проводниками, то просто ищейками. Однако даже так к вечеру я порядком вымотался, тогда как Роберт и вовсе засыпал на ходу.

В какой-то момент мне даже показалось, что он несколько разочаровался в сыскном деле, в котором, помимо приключений и опасностей, имелось немало нудной, неприятной, да еще и утомительной рутины, от которой я до определенного времени старался его беречь. Но такова жизнь. В ней, как и везде, есть и светлые, и темные стороны, поэтому нужно учиться принимать ее целиком, а не выбирать то, что полегче.

Когда уже в сумерках мы наконец-то закончили, Роберт окончательно заклевал носом, я тихонько его усыпил и переправил в Алтир, где и оставил на попечение родителей. Тогда как сам заглянул домой, наскоро перекусил и под неодобрительными взглядами слуг снова отправился на поиски.

Просто потому, что никто не сделал бы эту работу за меня.

* * *

За эту ночь я возвращался к Корну еще дважды, прекрасно зная, что он тоже сегодня не уснет. Просто не сможет. Да и не рискнет, наверное. Потому что кто-то все равно должен был контролировать работу Управления, а у него мало того, что заместители еще не выписались из лечебницы, так еще и весь остальной народ был наперечет.

Но что самое важное, за нашими спинами оставались люди… те самые люди, которым я сегодня категорически запретил засыпать. Да, пускай буквально вчера их считали безумцами, пускай все общество давно поставило на них крест. Но сколько они продержатся без сна? Как долго Хокк и остальные смогут удерживать их от засыпания?

Двое суток? Трое? Четверо?

Даже учитывая магию, больше недели им в любом случае было не продержаться. И именно столько времени у нас имелось в запасе, чтобы сделать хоть что-то, прежде чем хаос нанесет очередной удар.

Само собой, к следующему утру я тоже вымотался и был вынужден отправиться в схрон, чтобы в кратчайшие сроки восстановиться. Однако еще до рассвета снова поднялся, заглянул в главное Управление, выудил из пальцев задремавшего-таки шефа очередной список и ушел, молча радуясь тому, что в отличие от него имею возможность хотя бы иногда экономить время.

– На этот раз список совсем короткий, – заметил Мэл. – Всего восемь координат. Что-то неожиданно быстро народ выдохся со своими идеями.

– Просто ночью люди обычно спят, – не согласился я, открывая очередную темную тропу. – Не переживай, не позднее полудня у нас опять появится целый рулон бумаги, и хорошо, если хотя бы половина координат из этого списка будет реально существовать.

Тем не менее за работу мы все-таки взялись. Довольно быстро, как и следовало ожидать, управились. Последнее название, что было неудивительно, и вовсе оказалось выдуманным. И я, в общем-то, уже собирался возвращаться, как тут один из стариков в одной окраинной деревеньке неожиданно заинтересовался.

– А зачем вам знать, не пропадают ли у нас люди, господин маг? И какое отношение к этому имеет Урочище? Ищете логово монстра?

– Что-то вроде того. А что? Монстр все-таки есть?

– Нет, – пожал плечами дед. – За последние лет сорок ничего такого не слыхивал. Медведи порой нападают, это да. Волки, бывает, встретятся. Но так чтобы вдруг люди без причин исчезали… нет, такого не припомню.

Я хмыкнул.

– Что ж ты тогда спрашивал?

– Да просто подумал… может, вам другое интересно будет. Злых-то мест у нас в округе вроде бы и нет. Но вот место, куда звери умирать приходят, может показать.

А, да. Знаю такие места. То трава ядовитая растет, то цветы пыльцой все живое травят, и то просто из горных недр ядовитый воздух выходит, так что все, кто им дышит, быстро отправляются во Тьму.

– Место старое, заповедное, – подтвердил старик, когда я на всякий случай поинтересовался. – Наши-то давно знают и обходят стороной. Да и обычное зверье туда, как правило, не суется. А вот когда старость к зверю подступит и как время его придет, так и идет он к Ведьминому долу, словно зачарованный.

Услышав название, я навострил уши.

Ведьмин дол?

Что еще за Ведьмин дол? И почему к этому месту приклеилось именно это название?

– Старая это история, – задумчиво протянул старик, когда я начал расспрашивать. – А может, даже и не история, а обычная сказка. Уж не одно поколение ее передают в этих местах из уст в уста, так что она в каком-то смысле уже и приелась, что ли?

– Я бы все равно послушал, если не возражаете. Слухи есть слухи, но на пустом месте они обычно не появляются.

– Ваша правда, господин маг, – согласился со мной дед. – Но вы уж не ищите в моих словах какую-то выгоду. Эту историю еще дед мой рассказывал, ему – его дед… вот и я внукам ее тоже передам. А уж правда то и нет, никто вам уже не скажет.

Я вместо ответа оперся локтем на плетень, всем видом показывая, что готов внимательно слушать, а примерно через полсвечи свечи уже выходил в компании пары охотников из деревни, приняв твердое решение взглянуть на Ведьмин дол своими глазами.

– Никто не помнит, как ее звали, – поведал мне тогда старик. – Обычная девушка. Красивая, веселая. И как все девчата в своем возрасте однажды она взяла и влюбилась. Причем влюбилась накрепко, без памяти, да вот беда – не люба она оказалась избраннику, так что любовь ей лишь горе принесла, да и он потом женился на другой. И вот тогда девчушка изменилась, озлобилась. Сперва просто соблазнить его пыталась, потом уже угрозами сыпала, проклинала на все лады. А когда у него детки родились, то и на молодую мать напраслину возвела, а сыночка маленького еще и выкрала, потому как от горя умом повредилась и за своего дитятю приняла. Да и глаз, говорят, у нее дурной стал. Если в огород зайдет, так потом вредителей выводить замучаешься. То кошка рядом с ней зашипит, то собака взвоет, то молочная корова сдохнет. Когда же люди про нее шептаться начали да гнать ее со двора рогатиной, она и вовсе из деревни ушла, в лесу поселилась. А еще через какое-то время из той деревни начали пропадать люди…

Хм. И такое бывает, да. От горя и от отчаяния некоторые вон темными магами становятся. Хотя народ в деревнях даже сейчас суеверный и порой из-за обычного косоглазия готов несчастной девке злой ярлык приклеить. А мужика за рано поседевшую шевелюру еще и проклятым обозвать.

– Ведьмой ее тогда и прозвали, – тем временем добавил старик. – Но какое-то время еще терпели, боязно было к ведьме-то подходить. Да и зверья тогда в округе водилось немало. Могли и правда кого в лес незаметно утащить. И только когда прямо среди бела дня у молодки ребеночек из люльки пропал, народ всполошился. Так что похватали топоры да вилы, разожгли факелы и пошли в лес, ведьму искать. Ну и нашли ее на ближайшем болоте. Вместе с ребенком. А там уже никто не стал правды искать – ведьмин дом сожгли, саму ее вилами проткнули, хотели было в болото столкнуть, да заступился за нее один из парней. Люба она ему была когда-то, до сих пор не разлюбил… так их вдвоем и схоронили на том болоте. Ну да небось туда им и дорога была, ибо наверняка ее козни именно полюбовничек покрывал… Впрочем, было то или не было, но болото в память о них обозвали Ведьминым. С тех пор никто туда больше не заходил. Со временем болото высохло, заросло. Потом на его месте целая долина образовалась. А затем и ядовитые источники открылись, так что теперь туда тем более никто в здравом уме не сунется. Разве что те, кто легкой смерти ищет. Говорят, придешь туда, глаза закроешь и уснешь на веки вечные. Ни боли, ни мучений… только покой, и все. Видать, зверье-то потому туда и тянет. Легкой смерти все хотят. Из-за этого трупов вокруг того места лежит видимо-невидимо, потому что до них даже падальщикам не добраться, вот и гниют они, вот и смердят на всю округу…

Я, пока шел и вспоминал его рассказ, успел много о чем подумать, однако до самой долины охотники меня не довели и шагах в пятистах от виднеющейся среди деревьев проплешины почему-то остановились.

– Дальше не ходите, господин маг, – сказал один из них, указав мне на совсем еще свежий трупик какой-то птицы. – Порой с долины в эту сторону ветер сильный идет, так что ближе подходить опасно.

Я, пошевелив ногой чахлую траву, охотно с ними согласился, поэтому поблагодарил и… ушел во Тьму, благо там-то меня никакие испарения не достанут.

Вот так, по темной стороне, мы и добрались до собственно Ведьмина дола. Никто нам в этом не помешал. Никто не заступил дорогу. Только костей под ногами становилось все больше, а порой и полноценные останки встречались, что нас с Мэлом порядком удивило.

– А ведь старик был прав, – проговорил я, когда остановился на краю огромной поляны, где звериные кости лежали прямо-таки огромными горами. Причем даже здесь, на темной стороне. – Смотри-ка, граница едва держится. Кости даже утаскивать сюда не надо – они сами с верхнего слоя валятся. А падальщиков-то нигде и нет.

– В том числе на темной стороне… Ты это хотел сказать?

Я следом за братом прошелся туда-сюда, затем накинул на глаза темные линзы, но как выяснилось, мое предположение оказалось верным, потому что на всем обозримом пространстве не имелось ни одного… даже самого завалящего гуля.

Для кладбищ, особенно на темной стороне, это было неправильно. Если не гули, то хотя бы шурши или иная мелочь, как в Проклятой пасти, но должна была тут обитать. А здесь – ничего. Полная тишина во Тьме. И это притом, что явных причин для ухода местных жителей вроде бы не имелось. Тогда как халявной добычи, напротив, было столько, что тут стая моргулов бы могла пировать столетиями.

– Давай разделимся, – предложил Мэл, аккуратно ступая по чужим костям. – Тьма волнуется, но явной угрозы я нигде не вижу.

Мне тоже показалось, что Тьма в какой-то момент забеспокоилась. Но все же я кивнул, мы с братом молча разошлись в разные стороны, и я довольно быстро потерял его из виду.

Кости…

Обычно их вид не вызывал у меня какого-либо отторжения, да и при наличии остатков плоти я воспринимал это как еще один элемент действительности. Но здесь, идя по залежам чужих костей и зная, что под первым слоем есть второй, под ним третий и даже четвертый… мда. Пожалуй, мне стало немного не по себе. И я молча порадовался, что передумал возвращаться в Алтир и не взял на эту вылазку своего неглупого, но местами впечатлительного ученика.

При этом, как я ни приглядывался, никакой системы в расположении костей так и не увидел. Местами они лежали ровно. Местами, наоборот, образовывали целые горы. Но при этом складывалось впечатление, что кости не просто были целыми, не погрызенными, а находились именно в том положении, в котором животное застала смерть.

Человеческих костей я среди них не увидел.

Мертвая нежить, хотя я и искал ее особенно, мне тоже на глаза не попалась.

Однако когда я перебрался через одну из встретившихся на пути особенно высоких костяных гор, то обнаружил, что на самом деле Ведьмина долина – это не совсем долина, а скорее впадина. И наибольшие залежи скопились ближе к периметру, тогда как ближе к центру их толщина, наоборот, постепенно уменьшалась.

Мне, разумеется, захотелось посмотреть, почему это произошло, поэтому я начал осторожно спускаться. И вот тогда-то… примерно на середине пути до дна… Тьма впервые подала мне тревожный знак.

Это было похоже на предостережение. Как если бы кто-то невидимый ненавязчиво положил мне руку на плечо, молча спрашивая: действительно ли я хочу туда идти?

Чуть позже это ощущение заметно усилилось, и я прямо-таки почувствовал, как меня пока еще бережно, но уже настойчиво пытаются придержать.

Еще чуть дальше чувство, что меня не хотят пускать вперед, стало таким явным, что я замедлился. А потом и вовсе остановился, будучи не настолько тупым, чтобы не понять, что мне грозит опасность.

Но впереди не виднелось ничего необычного. Все те же кости, ровный белый ковер без малейших признаков угрозы. Ни тварей, ни ям, ни торчащих снизу кольев… абсолютно ничего, что можно было бы расценить как опасность.

Единственное, что меня насторожило – в самом центре Тьма была особенно плотной. И по ней то и дело пробегали странные волны, то заставляя отступать, то, наоборот, снова притягивая обратно.

– Чего ты боишься? – тихо спросил я, ненадолго прикрыв глаза и отдавшись на волю чувств, которые в последнее время стали особенно обостряться на темной стороне.

Тьма заволновалась, забурлила. Обвилась вокруг меня, словно пыталась обнять со всех сторон, и снова потянула в противоположную от центра долины сторону.

– Не ходи… – настойчиво прошелестела она. – Не ходи… вернись…

– Почему?

– Вернись, Артур, тебе там не место…

Рядом со мной прямо из пустоты соткался изящный девичий силуэт, умоляюще сложивший перед собой руки. Она просила, молила… она отчаянно не хотела, чтобы я рисковал, но при этом я знал – она не заступит мне дорогу и лишь молча смирится, если я вдруг по глупости сегодня умру.

– Покажи, – попросил я, все еще настойчиво к себе прислушиваясь. – Покажи то, что причиняет тебе боль.

И вот тогда Тьма неохотно расступилась.

Просто молча разошлась в стороны, словно тяжелый занавес. Отхлынула, как и в первый раз, заодно унеся с собой всю мою магию и все мои драгоценные способности. Оставив меня безоружным и абсолютно беззащитным перед лицом возможного врага. Но именно тогда я неожиданно прозрел и увидел…

Огромный круг безжизненной, высохшей до состояния корки, истощенной до предела земли, из которой вытянули все соки. Большую трещину с рваными краями, подозрительно похожую на недорытую могилу. Бурлящее внутри грязно-серое месиво, смутно напоминающее внутренности убитой мною куклы. Многочисленные каменные перемычки, удерживающие эту грязь наподобие цепей. Торчащие во все стороны толстые, покрытые глубокими язвами щупальца. Ошметки неопознаваемой, все того же грязно-серого цвета плоти, в которой с трудом просматривались очертания туловища, трех рук и четырех намертво вросших друг в друга ног. Уродливую, на редкость большую, жутковато перекрученную голову в окружении огромного клубка спутавшихся и абсолютно седых волос. Такое же уродливое лицо, которое какой-то сумасшедший решил слепить из двух разных людей. И один-единственный, наполовину заплывший глаз, который уставился на меня с неожиданно вспыхнувшей надеждой.

– Ты… – просипело это нечто, едва шевеля распухшими губами. – Ты… маг? Темный?!

Я почувствовал, как холодок пробежал между лопаток.

– Да.

– Хвала… Фолу… – измученно обмяк неизвестный, и из его глаза выкатилась мутная слеза. – Наконец-то! Боги… как же долго я тебя ждал!