Текст книги "Зоя. Часть 3: Рывок"

«Я буду здесь работать. Это то самое, что мне нужно для университета. И дети! Это же прекрасно! – подумала Зоя. – Завтра же позвоню этой Элизабет и договорюсь о встрече!»

Она живо представила себе, как чудесно будет смотреться работа в Western Psych в её досье для университета и как её сразу возьмут в самый лучший колледж благодаря этому опыту.

«И ездить сюда можно на автобусе, и библиотека рядом», – Зоя так радовалась открытию, что полностью погрузилась в свои мысли и не заметила, как они с Лисой и Яном очутились в приёмной. Там стояли мягкие диваны и лежали журналы. Посетителей практически не было.

– Хорошо, что успели: приёмные часы уже заканчиваются. Я ж тебе говорила, надо было пораньше приехать, – проворчала Лиса.

– Ну так ты всё ревела, – парировал Ян.

– Почему Суп не выходит? Я не понимаю, почему такая задержка, – Лиса стала крутить головой. – Может, её вообще не приведут?

– Приведут, иначе бы нас не пустили. – Ян выглядел так, будто всю жизнь только и делал, что навещал пациентов психбольницы.

– В этом ты прав, – вздохнула Лиса. – Только я переживаю, как же она одна там.

– Раньше надо было думать, – сказал Ян и осёкся.

Из-за двери напротив их дивана появилась Суп. Одета она была в странные огромные штаны, завязанные на талии, и футболку непонятного мутно-жёлтого цвета.

– Привет! – Суп заулыбалась так, будто они встретились на рейве, а не в приёмной самой известной психбольницы Питтсбурга.

– Суп, как ты? Что с тобой произошло?

– Да всё нормально; тут так классно кормят! Такие булочки вкусные дают, я на завтрак целых три умяла. С корицей!

– Какие булочки? – Лиса смотрела на Суп с недоумением.

– Ну, знаешь, как рогалики, с сахарной пудрой.

– Суп, ты больная? Тебе надо отсюда побыстрее выписываться!

– Да зачем?

– Как зачем, у тебя же страховки нет. Кто будет за всё это платить, ты не подумала?

– Не-е-е-ет, а что такое?

– Как что такое? Ты что-то подписывала, когда сюда поступила?

– Я не помню; я гуляла после рейва, пошла просто по хайвею, я песни пела, больше ничего не помню. У меня такой трип был кайфовы-ы-ы-ый! Мне Икечи что-то такое дал, я, по-моему, приняла, а потом уже не помнила и, наверное, вторую дозу добавила. Меня так проштырило! Не поверишь, Лис!

– Поверю. И зачем я тебя оставила одну!

– Да всё ништяк! Ты не переживай.

На Яна и Зою Суп не обращала внимания. Она начала оживлённо описывать, как вышла из клуба, где проходил рейв, и пешком направилась гулять по ночному Питтсбургу. И как потом её остановил полицейский, которому она начала рассказывать что-то из своих видений. Потом полицейский включил сирену, и Суп решила, что это специальное красочное музыкальное сопровождение для неё, и попыталась потанцевать.

– И потом он меня сюда привёз, пожелал мне поскорее прийти в себя, а я ему говорю: «Я уже в себе, я никуда не уходила». – Суп захохотала. – А потом мне тут что-то дали, одежду чистую, вот, и я здесь. Отдыхаю. Мне очень нравится.

– А документы они у тебя спрашивали?

– Да я не помню; у меня вроде что-то с собой было.

– Суп, тебе восемнадцать лет уже есть, так?

– Конечно! Все двадцать! – Суп кокетливо ткнула пальцем вверх.

– Значит, ты уже числишься тут как совершеннолетняя. А это значит, они с тебя будут деньги тянуть за лечение, ты что, не понимаешь? – сказала Лиса.

– Да какие деньги? С меня ничего не потребовали.

– Суп, ты дура? – в разговор встрял Ян.

Он выглядел так сурово, что Суп перестала улыбаться.

– Ты что? Я что-то не так делаю? – засуетилась она и начала тревожно озираться по сторонам.

– Да ты пойми, это ведь не шутки. Госпиталь, вся эта система. Ты что, никогда у врача не была?

– Не-е-ет, не была. Может, когда мне лет пять было. Но зачем мне врачи?

– А я вот был. Моя мать была хиппи, а потом лечилась от алкоголизма в подобном заведении. Её тётка устроила, ты помнишь, может? – Ян посмотрел на Лису, которая только кивнула в ответ. – А потом счёт пришёл на четыре тысячи долларов. Понимаешь? А денег у нас таких не было. Мать потом их выплачивала два года и ревела каждый раз, что сама с алкоголем не справилась. И поклялась, что больше никогда к бутылке не прикоснётся. Вот так и вылечилась.

– А она долго там была? – уточнила Суп.

– Я уже не помню, давно это было. Я просто к тому, что это всё не бесплатно.

– Ну, я подумаю, но мне здесь так нравится! И санитары такие приятные. – Суп мечтательно посмотрела куда-то вверх. – Вообще, мне тут хорошо. И телек есть.

– Суп, ты что? Телек и у меня есть, – возмутилась Лиса. – Это ведь психушка, тебе здесь нельзя долго оставаться.

– Посмотрим, – туманно ответила Суп. Потом встала, разгладила майку и, отвернувшись куда-то в сторону, прошелестела: – Я пошла, короче, пока!

– Суп, ведь ещё есть время, – сказала Лиса, посмотрев на часы.

– А скоро какао будут давать. «Свисс Мисс»! – Суп радостно улыбнулась и устремилась обратно в больничное отделение.

Ян, Лиса и Зоя с удивлением смотрели ей вслед.

– Слушай, они ей что-то дали, она на себя не похожа, – заявила Лиса.

– Да, это вообще на неё не похоже. Какие булочки? Какой телевизор? – Ян пожал плечами.

– А что делать-то теперь?

– Не знаю.

Из больницы все трое вышли молча. Зоя снова заметила странные шахматные клетки в вестибюле, но теперь уже не вспоминала о де Виньи и об его экспериментах. Она думала о странных переменах в Суп.

– Я могу к ней заезжать, – сказала Лиса, – перед работой.

– Я на неделе не смогу, – хмыкнул Ян. – Думаешь, за неделю она хоть в себя придёт?

– Конечно, не может же она такой оставаться? Будто ей мозги подменили!

– Точно, будто это и не она вовсе. А ведь она только сутки там; что же произошло?

– Я к ней завтра приеду, – пообещала Лиса.

– Зоя, ты на выходных сможешь? Если она тут ещё будет, – спросил Ян.

Зоя в ответ кивнула.

– Ну вот, тогда через неделю приедем. Ты держи в курсе, Лис, ладно?

– Ага, конечно. Но я надеюсь её отсюда вытащить завтра-послезавтра. Я думаю, что смогу её переубедить, – Лиса попыталась улыбнуться.

Приехав домой, Зоя переписала телефон из объявления на бумажку, а потом снова уселась за учебник по химии. Всё произошедшее казалось ей сном. Девочка попробовала снова погрузиться в учёбу, но ей не терпелось поскорее позвонить Элизабет и стать волонтёром.

На следующий же день после школы Зоя позвонила в госпиталь. Ей ответила очень приятная, судя по голосу, женщина, которая сразу же восхитилась тем, что Зоя готова быть у них волонтёром, и попросила приехать на «ориентацию». Потом она извинилась за то, что Зоя не будет получать зарплату за свою работу, и пообещала выдавать талоны на автобус и ваучеры на еду в столовой больницы. Зое такая компенсация труда показалась просто сказочной, и она порадовалась тому, что судьба привела её в Western Psych и что ей довелось увидеть объявление.

Зоя не работала в библиотеке по четвергам, поэтому решила посвятить волонтёрской работе именно четверг.

Спустя пару дней сразу же после школы Зоя поспешила на остановку автобуса 61С, который ехал в Окленд. Она чувствовала себя первооткрывателем, который покоряет новый мир. Уже подъезжая к больнице, Зоя вспомнила про Суп и подумала, что, быть может, надо было сообщить Яну и Лисе о том, что она будет в больнице, и постараться проведать там Суп. Но мысль о том, что тогда ей придётся навестить Суп одной, привела Зою в панику.

«Нет, я так не смогу. Да меня и не пустят, мне же восемнадцати нет. Да и о чём с ней говорить?» – утешала себя Зоя. Ей было немного стыдно, но она сразу же переключилась на то, что помогать детям важнее и что эти волонтёрские часы засчитаются ей для поступления в престижный колледж, а это было куда более ценно, чем сидеть с Суп и слушать про булочки с корицей. «Да и вообще, не такие мы близкие подруги. Она, наверное, вообще не хочет меня видеть», – думала Зоя, подходя к зданию. Тут же перед глазами предстала Суп с её странным видом, казённым нарядом, и Зое сделалось не по себе. Беспокойство о Суп, которая была такой беспомощной и казалась такой наивной, давило на Зоино сознание. «Ну она же сама виновата, что попала сюда; я же ничего не могу поделать!» – успокоила себя Зоя, уже зайдя в вестибюль. Она снова обратила внимание на шахматные клеточки, и переживания о Святой Анне сковали её, но на этот раз всего на несколько секунд.

«Мне надо заниматься делом. Я наконец-то получила хорошее волонтёрское место, а остальное неважно. Остальное – глупости», – думала Зоя, заходя на третий этаж, где располагалась игровая комната, в которой ей предстояло проводить по два часа каждый четверг.

Задание

Зоя первым делом обратила внимание на яркие рисунки с жёлтыми солнышками и корабликами, которые были наклеены на двери детской комнаты на третьем этаже. Однако наклеены они были так, что полностью загораживали небольшой просвет в двери – подсмотреть, что происходило внутри помещения, было невозможно. Комната называлась амбулаторным игровым помещением для самых маленьких. Это название Зое понравилось. Создавалось ощущение покоя и радости, так не вязавшегося с атмосферой психбольницы. Зоя постучала, и тут же дверь открыли, будто её уже ждали.

– Зоя́! Я правильно произнесла твоё имя? Меня зовут миссис Файн, Элизабет Файн, – холёная высоченная шатенка с ярко-голубыми глазами протянула Зое руку. – Я говорю по-русски, я целый год работала в посольстве в Киеве.

– В посольстве? – Зоя не поняла, о чём шла речь.

– Да! Это была моя первая работа, а теперь я здесь. Мы выиграли грант, и мне повезло, я открыла терапевтическую игровую комнату для детей.

– Грант?

– Да, это всё часть моего проекта, иначе мне бы не разрешили открыть такое заведение, да и откуда взять деньги? Но я провожу исследование о влиянии арт-терапии на детей и их психическое здоровье. А в результате могу принимать деток здесь. Но денег выдали очень мало, поэтому мне срочно нужны волонтёры. Я так рада, что ты одна из первых, кто отозвался на моё объявление.

– А посольство?

– Ах, посольство в Киеве было моей первой работой после университета. Я работала в консульском отделе. Это было невероятно интересно! Представляешь, развал СССР, эмигранты, ах! – Элизабет мечтательно закатила глаза к потолку.

Зоя не могла понять, нравится ли ей эта женщина. На вид Элизабет было не больше тридцати, она была очень симпатичной и одета была красиво и элегантно – в узкие чёрные брючки и нарядный свитер, из-под которого сверкал белизной воротничок рубашки. Но что-то в улыбке Элизабет казалось Зое неискренним и излишне торопливым.

В ответ на рассказ о посольстве Зоя кивнула, выражая понимание. В памяти всплыла рыжая женщина, которая проводила интервью в американском посольстве в Москве, и Зоя подумала, что и эта Элизабет могла бы проводить их интервью тогда, в 1990-м, и начала гадать, дала ли бы Элизабет их семье статус беженцев.

Тем временем Элизабет показывала Зое помещение. Оно состояло из трёх комнат. Первая, самая маленькая, была «кабинетом» – там стояли письменный стол и стул, на котором висел чёрный ридикюль, явно принадлежавший самой Элизабет. Стены были заставлены стеллажами, плотно забитыми коробками и папками с аккуратными надписями. Окон в «кабинете» не было. Вторая комната была «приёмной», как выразилась Элизабет. В ней стояли крохотные разноцветные стульчики, напомнившие Зое сказку о трёх медведях. В углу стояло одинокое кресло, на котором валялся помятый журнал US News, который, как Зоя уже выяснила, прожив в Америке несколько лет, был обязательным атрибутом приёмных любого врачебного кабинета. А самая большая комната была игровой. В углах этой комнаты стояли маленькие столики со стульчиками. На столиках были аккуратно разложены карандаши, стопки тетрадей, книжки-раскраски и наборы с красками. Зоя была потрясена этим сказочным миром. Ей сразу захотелось погрузиться в него с головой.

– Тебе нравится? Это всё я купила, сама всё здесь устроила, – заметила Элизабет.

– Как прекрасно! – отметила Зоя, не сдерживая своего восторга.

– Да, я тоже довольна тем, как всё у меня получилось, – в голосе Элизабет чувствовалась нескрываемая гордость. – Твоей задачей будет всё здесь убирать и поддерживать порядок. Когда приходят дети, а также и сами терапевты, то тут наступает жуткий аврал. Тебе надо аккуратно всё подбирать, организовывать так, чтобы для следующей группы тоже всё было так же красиво. Ну и, конечно же, следи, чтобы все рисунки были подписаны, и потом все приноси мне в офис. Я потом все материалы разбираю для анализов.

– Анализов?

– Конечно, это ведь грант! – Элизабет вскинула брови, будто проверяя, понимает ли Зоя, что такое грант. – Мой муж мне помог его выбить! – вдруг добавила она и тут же сверкнула ярким бриллиантом на безымянном пальце левой руки. Зоя обычно не обращала внимания на обручальные кольца, но вдруг поняла, что не может отвести глаз от камня, который светился на руке Элизабет. – Ах, если бы не Скотт, то, конечно, ничего бы у меня не вышло. И грант мне дали на два года, так что в декабре уже надо писать отчёт, показать результаты, чтобы продлить всё это, иначе меня просто закроют. Два года – это ничто! Но, конечно, лучше, чем ничего!

Зое показалось, что Элизабет рассуждает сама с собой, но ей нравилось слушать эту женщину, да и украдкой рассматривать Элизабет тоже было интересно. Зоя была несогласна с тем, что два года – это ничто. За два года в Зоиной жизни переменилось буквально всё, если считать с зимы 1991-го до зимы 1993-го, но спорить с Элизабет она и не думала.

– А как именно надо подписывать рисунки? – решилась спросить Зоя после небольшой паузы.

– Ах! Как я рада, что ты задала этот вопрос. Подписывать на обратной стороне: имя, фамилия, возраст и код. Код можно найти на папке, это специальный номер, потом мы по нему вбиваем информацию в базу данных.

– В базу данных? – удивилась Зоя.

– Да, конечно, есть ещё и база данных. Её мы заполняем отдельно. Все рисунки будут перекодированы; всё, что нарисуют детки, мы потом попробуем переклассифицировать под специальными номерами. У меня есть милейший программист из Карнеги Меллон, тоже стажёр, он помогает мне вести эту базу данных. Очень талантливый юноша, хочешь, я вас познакомлю? – Элизабет вдруг оживилась.

– Зачем? – при упоминании Карнеги Меллон Зоя замерла. Ведь именно в этом университете учился Андрей. Но Андрей не был программистом, да и вряд ли возможно такое совпадение…

– Да, очень милый парень, и, кажется, у него нет девушки. А у тебя есть бойфренд?

– Нет, – ответила Зоя, стыдясь того, что в её жизни всё шло наперекосяк и даже бойфренда у неё не было.

«А вдруг это и правда Андрей? Вдруг она меня с ним познакомит, как тогда быть?» – переживала Зоя.

– Ну вот видишь, а ты такая симпатичная! Просто прелесть. Я обязательно организую вашу встречу! Как хорошо, что эта идея мне пришла в голову. Я обожаю знакомить молодых ребят!

Элизабет совсем забыла про грант, про краски и карандаши и теперь рассказывала Зое о том, как ей нравится быть свахой и что у неё есть настоящий талант подбирать людям пару. Оказалось, что она познакомила свою лучшую подругу с её будущим мужем и что вот-вот выйдет замуж её кузина, тоже благодаря Элизабет.

– А его как зовут? – решилась спросить Зоя.

– Кого?

– Ну, этого программиста.

– Ах, конечно; тебе, наверное, интересно узнать имя твоего суженого. Так вот, его зовут Бен. Отличный парень! И умный, и талантливый, будет хорошо зарабатывать в будущем, сможет обеспечить семью! – перечисляла достоинства программиста Элизабет.

– Спасибо! – кивнула Зоя, стараясь придать голосу подобающий энтузиазм. Ведь её знакомили с перспективным кавалером.

– Вот и отлично! Тогда договорились. Ты ведь по четвергам здесь? Я позову Бена в следующий раз. И вы как бы случайно встретитесь. Ну, на сегодня можем прощаться; спасибо тебе, жду через неделю! – Элизабет вдруг заторопилась, что Зое показалось странным после того, как эта женщина столько болтала на отвлечённые темы.

– Спасибо, до свидания, – сказала Зоя и уже приготовилась выйти, но потом вспомнила про талоны на питание и проезд в автобусе. – Ой, простите, пожалуйста, а как можно получить талон на питание? И на проезд? – Зоя покраснела от напряжения – ей было неловко просить у Элизабет компенсацию за своё время, ведь они стали уже почти подругами.

– Ах! Как же я забыла, я такая дура! – Элизабет вдруг помрачнела. – Конечно, вот! Надо было сразу выдать; в следующий раз, пожалуйста, проси у меня заранее, напоминай. Я всё забываю, но это у меня голова дырявая. И муж мне говорит, что мне нужен секретарь! Ха-ха, представляешь, мне нужен секретарь, потому что я не могу всё в голове удержать!

Элизабет вытащила из одной из папок конвертик, на котором было написано «талоны», и выдала Зое один талон на питание, а за ним последовал специальный билетик на проезд. Потом Элизабет подумала, пошебуршала бумажками и протянула Зое весь конверт.

– Держи! – объявила она. – Лучше я тебе сразу отдам, чтобы не забыть. Это до конца месяца. А в апреле напомни мне, чтобы я выдала талоны на следующий месяц.

Зоя приняла конверт, стараясь не выдавать дрожи в руках. По её подсчётам, там был эквивалент 100 долларов: как минимум 10 билетов на проезд и около 20 талонов на питание в кафетерии больницы. Каждый по пять долларов. Это было целое богатство. Зоя стала судорожно думать, как именно отоварить талоны на питание. Можно было приезжать в больницу несколько раз в день, но тогда нужно тратиться на поездку. Можно было попробовать отоварить в один день сразу несколько, но сможет ли она столько съесть?

– Большое спасибо! – произнесла девочка, сжимая талоны в руке.

– Тебе спасибо! Очень рада была познакомиться! Увидимся через неделю! – попрощалась с ней Элизабет и ушла в кабинет. Оттуда сразу же донёсся шелест бумаг.

Зоя же вышла из помещения, плотно прикрыла за собой дверь и бросилась вниз. Ей хотелось как можно быстрее выйти на улицу и пересчитать полученные купоны. Она прошла через вестибюль и снова почувствовала слабость, увидев чёрно-белые клетки, а потом вылетела на улицу. Затем, чуть отойдя от входа, Зоя вытащила конверт и стала перебирать бумажки. Оказалось, что Элизабет выдала ей проездной на бесплатный проезд в автобусе до конца месяца и 20 купонов на еду. Тут Зоя поняла, что зря вышла из больницы и что для того, чтобы отоварить хотя бы один из талонов на питание, придётся возвращаться. Но заходить в больницу ей ужасно не хотелось. Она сложила бумажки в конверт и, окрылённая, побежала к автобусу.

Переходя дорогу напротив больницы, она вдруг заметила чёрный кадиллак. За рулём сидел мужчина в кепке, похожий на шофёра. Зоя удивилась. «Как в фильме», – подумала она. Машина остановилась около входа в больницу. Водитель вышел, и Зоя поняла, что уже видела его раньше. Этот мужчина возил её с Андреем в Париже.

«Но этого не может быть, – одёрнула себя Зоя. – Тогда был сон, а сейчас моя настоящая жизнь. Это другой человек. Я не могла его видеть!» – Зоя не успела опомниться, как вдруг увидела седого мужчину, который неторопливо вылезал из заднего кресла автомобиля. Мужчина был высоким и представительным. Некрасивый нос нависал над верхней губой, уродуя лицо. Это был де Виньи.

Он вышел из машины, и Зоя узнала его серый костюм и галстук с маленькими слониками. Страшный доктор что-то сказал водителю, тот кивнул, и де Виньи (у Зои не было сомнений, что это именно он) проследовал внутрь больницы. Зоя осталась стоять на дороге. Ладони от страха вспотели, а лоб покрылся испариной. Первым её желанием было бежать, бежать без оглядки куда-нибудь далеко, уехать, навсегда бросить всё и никогда больше не появляться в Питтсбурге. Но потом вторая мысль пронзила Зоино сознание.

«Андрей! Я должна предупредить его о грядущей опасности! Ведь он ничего не знает о приезде отчима, ведь он специально хотел укрыться от де Виньи, а теперь этот страшный человек здесь. И кто знает, с какой целью!?» – пронеслось в голове у Зои. Она бросилась в сторону улицы Букет.

Спустившись с холма, на котором находилась больница, Зоя перебежала Пятую авеню, едва дождавшись светофора; потом, не обращая внимания на машины, пересекла Форбс-авеню и слетела по улице Букет вниз к дому Андрея. Зоя не думала об их последней встрече, о том, как Андрей порвал с ней, и о том, как она страдала и переживала из-за того, что их отношения закончились.

Ею руководило одно – желание предупредить Андрея об опасности. А в том, что де Виньи и его появление в Питтсбурге угрожали Андрею, Зоя не сомневалась. Добежав до знакомого дома, Зоя постучала в дверь. Она ожидала, что, как и всегда, ей откроет Сибиль, и уже приготовилась к расспросам, но на стук никто не ответил. Зоя постучала ещё раз, потом дёрнула ручку, надеясь, что дверь не заперта, но тщетно. Зоя посмотрела на часы и вздохнула. Было всего пять.

«Наверное, Андрей ещё на лекции или на работе. Или же преподаёт своим студентам. Что же делать?»

Зоя села на кресло, которое стояло на крыльце, и задумалась. Кресло было очень удобным. «Интересно, это Андрей его нашёл? Или Сибиль? Или Марк? Или Райан? Но Марк не был таким хозяйственным; а может быть, это новая девушка Андрея?» – эта мысль пронзила Зоино сознание. До этого она совсем не думала, что у Андрея может появиться или, быть может, уже была новая подруга. В Зоиных мыслях Андрей и их отношения существовали в вакууме. У них были отношения, а потом они прервались.

«Конечно же, конечно, у него кто-то есть. Какая же я дура! Это точно, его всегда девушки клеили, даже в магазине!» Зоя вспомнила, как с Андреем заигрывала продавщица в «Бенеттоне» и как он тоже отвечал той женщине, будто привык к такому вниманию. И как на него постоянно оглядывались женщины на улице.

«Он-то один не останется, наверняка уже давно обо мне забыл! И это кресло – тому доказательство! Наверняка у него уже появилась новая подруга и даже кресло тут поставила, уже обосновалась. – Ненависть к новой пассии Андрея мгновенно охватила Зою. Она вскочила как ужаленная. – Значит, так ему и надо, не буду я его предупреждать. Пусть сам с де Виньи разбирается! И зачем я сюда пришла? – Зоя огляделась. На улице было пусто. – Хорошо, что меня никто не видел. Поеду домой».

Зоя вспомнила про конверт с проездным и талонами на питание и нащупала их в кармане. Радости от щедрости Элизабет она уже не испытывала. Ей сделалось вдруг неимоверно грустно, и она поняла, что ещё чуть-чуть и заплачет. Зоя попробовала выдохнуть, чтобы остановить слезы, но у неё не получилось. Слёзы полились сами по себе, и Зоя никак не могла успокоиться. Она плакала о потерянных отношениях с любимым, о том, что Суп лежит в психушке, и о том, что ей, Зое, приходится ездить на стажировку в эту самую психбольницу, и складывать рисунки детей в папки, и поддерживать какие-то гранты какой-то Элизабет, у которой на пальце огромное кольцо и которая почему-то решила, что будет знакомить Зою с программистом из Карнеги Меллон. И что в этой самой психбольнице она столкнулась со страшным де Виньи, который обрёк её на смерть в прошлой жизни, а сделать она ничего не смогла, и её кармический узел с Андреем так и останется завязанным, и шанс на прощение Андрея она упустила. И де Виньи снова будет усмехаться и издеваться над ней и будет угрожать Андрею, – но теперь ей было всё равно, ведь Андрей её предал и связался с какой-то бабой, которая купила ему новое кресло и поставила на крыльцо. А отделаться от стажировки никак невозможно, потому что это единственный шанс выделиться среди других абитуриентов и поступить в Гарвард, как это сделала до неё Зоя Шапиро. Обливаясь слезами, Зоя побрела вверх по улице Букет.

Она уже почти дошла до перекрёстка с Форбс, где можно было сесть на автобус. При мысли о Зое Шапиро она вдруг обрела силы – это была энергия злости. Слёзы высохли, и Зоя наполнилась решимостью.

«Ну и пусть, я всем докажу, что всё могу сама. И поступлю в Гарвард, и познакомлюсь с Беном из Карнеги Меллона, и вообще, я всё могу, и стажировка отличная, и нечего реветь. А де Виньи… Что мне де Виньи? Я ведь не его пациентка!» – Зоя свернула за угол и столкнулась с прохожим.

– Ой, извините, пожалуйста, – пролепетала Зоя, собираясь продолжить свой путь на остановку, но прохожий стал прямо перед ней.

Не поднимая глаз, Зоя попробовала его обойти, но он будто нарочно перегородил ей путь. Девочка подняла глаза и увидела Андрея. На лице его бродила ухмылка.

– Привет, Зоя, – сказал Андрей.

В ответ Зоя промолчала. Больше всего ей хотелось развернуться и убежать.

– Эй, ты что? Привет, говорю; ты меня не узнаёшь? – Андрей уже не ухмылялся, а смотрел на Зою удивлённо. – Зоя, что с тобой? Почему ты молчишь? И почему ты плачешь? Ты плачешь?

– Нет, – выдавила из себя Зоя.

– Не плачешь? Я же вижу, у тебя лицо зарёванное.

– Это не так, я умывалась, – соврала Зоя.

– Где?

– Я не знаю, отстань, – Зоя нагрубила Андрею, и ей почему-то сделалось легче.

Он рассмеялся.

– Понятно, а что ты тут делаешь?

– Гуляю. А что?

– Гуляешь? А школа как же? И работа твоя?

– Ты знаешь про мою работу?

– А как же.

– Откуда? – Зоя не представляла, что Андрей помнил про её работу в библиотеке. Она ему, конечно же, рассказала, что Шерри устроила её на работу, но не думала, что эта информация отложилась в его памяти.

– Ты ведь мне сама рассказала.

– Тебе было всё равно.

– Нет, мне не всё равно. Я тебя там видел. Я захожу иногда в библиотеку. – Андрей посмотрел на Зою своими тёмно-серыми глазами, и она почувствовала, что тонет. Этого допустить было нельзя. Зоя отвела взгляд и уставилась на мостовую. – Зоя, ты слышишь?

– Да.

– Я заходил в библиотеку и тебя там видел.

– Когда?

– Недавно.

– А почему не поздоровался? – спросила Зоя, хотя сама понимала, что Андрей бы никогда первым не подошёл к ней.

– Я торопился, – ответил Андрей. – Как твои дела?

– Мои? – Зоя посмотрела на Андрея и вдруг опять заревела. Слёзы, которые были подавлены злостью на Зою Шапиро, вдруг снова полились, да так, что Зое казалось, будто она в них полностью растворится.

Андрей молчал. Он так и стоял, глядя на неё. Зое показалось, что он заскучал, и ей сделалось тоскливо от одной этой мысли. Немного успокоившись, она смогла выдавить из себя ответ.

– Нормально, – проскрежетала она.

– Это хорошо, что нормально, – ответил Андрей.

– Андрей, откуда у тебя кресло? – задала Зоя волнующий её вопрос.

– Какое кресло?

– Кресло! У тебя новое кресло. Серое!

– У меня новое кресло? – в ответ Андрей вдруг рассмеялся, да так, что от смеха согнулся пополам. – Зоя, ну так нельзя, – Андрей продолжал смеяться.

Зоя же смотрела на него спокойно.

– Так откуда у тебя это кресло?

– Мы его с Марком нашли на помойке, тут рядом. Притащили, хотели поставить в гостиную, но Сибиль запретила. Сказала, что оно грязное и с улицы. Пришлось его на крыльце оставить. Но теперь мы даже привыкли; иногда сижу на улице. Приятно.

– Так это ты нашёл, а я подумала, что… – Зоя запнулась.

– Что ты подумала? – спросил Андрей и снова испытующе посмотрел на Зою.

Она не понимала, к чему этот разговор, и находиться рядом с Андреем было неуютно. Зоя вспомнила про де Виньи и решила, что всё же должна предупредить Андрея о грядущей опасности.

– Андрей, на самом деле я должна тебе кое-что сказать. Это важно; мне кажется, что я видела де Виньи.

– Как это?

– Так, только что. Я ведь пыталась тебя разыскать, чтобы предупредить, – Зое показалось, что её слова звучали неубедительно и заискивающе, поэтому постаралась держаться как можно строже.

– Ты видела де Виньи? Здесь? В Питтсбурге?

– Да, около больницы. Около психбольницы. – Зое показалось, что Андрей нахмурился при упоминании больницы, но она сделала вид, что не заметила его реакции.

– Зоя, откуда ты знаешь, что это он?

– Я его сразу узнала: и галстук его был, со слониками, и машина с шофёром, как в Париже.

– Машина? Зоя, откуда ты знаешь про машину в Париже? И про галстук? Ведь ты его ни разу не видела!

– Как не видела? Я… – Зоя осеклась.

Она поняла, что совершила ошибку. Ведь она действительно ни разу не видела де Виньи. Все их встречи происходили во сне, или в параллельной временной ветке, или же в погружении в прошлую жизнь. А в этой, настоящей жизни, в которой Зоя находилась рядом с Андреем, де Виньи она не видела. И Андрей был прав. Она не могла знать, как выглядел его страшный отчим. И, конечно же, не могла его узнать на улице.

– Зоя, – Андрей посмотрел на неё с жалостью, – я за тебя переживаю. Даже сейчас. Ведь ты осталась для меня дорогим человеком. Скажи мне правду, ты лечишься в Western Psych? Если это так, то я только за! Я рад за тебя, если ты перестала принимать всю эту дрянь и взялась за своё здоровье.

– Взялась за здоровье?

– Ты же пришла рассказать мне, что теперь начинаешь новую жизнь? Я правильно понял?

– Нет, я пришла тебя предупредить, что твой отчим приехал в Питтсбург. Мне кажется, что тебе надо об этом знать. Я его только что видела на улице, около психбольницы.

– Мне очень жаль, что ты так и не услышала меня. Ведь я пытался тебе тогда помочь.

– Значит, ты мне не веришь?

– Зоя, как я могу верить твоим выдумкам? И ведь это уже не в первый раз. То ты мне про каких-то тамплиеров рассказывала небылицы, теперь ты вообще придумала де Виньи на улице Питтсбурга, – Андрей покачал головой.

– Но я не придумала, это правда.

– Зоя, ты хоть сама себя слышишь? Это реальная жизнь, зачем ты приплетаешь всякие фантазии?

– А Женя мне верил. И даже помогал! – возразила Зоя. – И Власов тоже!

– Это кто такие? Твои дружки? Торчки?

– Мои московские друзья. – Зоя вспомнила про браслет, подарок Егора Власова, и погладила янтарь на левой кисти.

– Ну мало ли! – Андрей пожал плечами. – А этот твой волосатый, он тоже тебе верит?

– Кто? – Зоя не сразу поняла, что речь шла о Яне.

– Который на рейвы с тобой таскается.

– Ян? – спросила Зоя. Она покраснела от возмущения, не ожидая, что Андрей снова упомянет Яна.

– Я имён твоих мужиков не запоминаю, уж извини.

– Не знаю, я ему не рассказывала про прошлые жизни.

– Это почему же?

– Потому что, наверное, у нас с ним не такая связь, чтобы про них говорить?

– А какая же с ним связь?

– Мы друзья, – сказала Зоя и задумалась.

Она ведь действительно ни разу не анализировала прошлые жизни и свою возможную связь с Яном, хотя они проводили вместе практически все выходные и много разговаривали на разные темы. Но Зоя ни разу не упомянула ни своё увлечение тамплиерами, ни то, что у неё были разные видения, ни перемещения в Париж.

– Друзья! – Андрей хмыкнул. – Понятно. И вообще, этим летом я еду во Францию.

– Понятно.

– Да, на целое лето. Мне надо с мамой наладить отношения.

– Но ведь ты прошлым летом собирался это сделать.