Текст книги "Страх, любовь и пропаганда: Механизмы влияния в сектах и тоталитарных системах"

ПОГЛОЩЕНИЕ И ИЗОЛЯЦИЯ

Итак, начальный контакт установлен, и новичок находится в сфере влияния группы. Каков же следующий этап этого скоординированного процесса вербовки? Вариантов едва ли не столько же, сколько и разновидностей самих тоталитарных организаций. Однако два ключевых элемента процесса всюду остаются неизменными: позиционирование группы в качестве новой «тихой гавани» и изоляция последователя от его прежних, не связанных с культом отношений. Это готовит его к следующей фазе промывания мозгов и индоктринации, в ходе которой человек усваивает идеологию группы и становится повинующимся агентом – до тех пор, пока не сбежит (если ему, конечно, это удастся).

В «Замысле Ньюмена» это работало следующим образом (в зависимости от канала, посредством которого был налажен начальный контакт). Если в качестве канала вербовки использовалась психотерапия, человек начинал с индивидуальных сеансов. Вскоре его переводили сначала в небольшие однополые группки, а затем – в большие смешанные. Обычно все это занимало месяц-другой. Иногда психотерапевтические сеансы проводили лицензированные специалисты, но большинство, включая главного «психолога» Фреда Ньюмена, не имели права этим заниматься. Джиллиан, бывший психотерапевт-стажер, во время нашей с ней беседы призналась, что проводила сеансы социальной терапии, не имея лицензии (что запрещено законами штата, в котором она работала). Она также добавила, что такая практика была распространена в «Замысле Ньюмена»[148]148
  Интервью с Джиллиан, октябрь 2004 г.


[Закрыть].

Психологи настоятельно не рекомендовали своим пациентам продолжать индивидуальные сеансы. Многие так и участвовали в групповой терапии на протяжении долгих лет – они были задействованы исключительно на «периферии», так и не став членами внутреннего круга организации. Зато они приносили секте деньги. Другие же оказывались мишенью для вербовки в тайную, внутреннюю ячейку группы. Джульетта описывает свой путь в «Замысле Ньюмена» и то, как ее втягивали в деятельность других подставных групп:

Какое-то время я числилась в небольшой группе – меня… перевели с индивидуальной терапии. В общем, я была в большой группе вместе с З. и Н. и в маленькой группке, где были только я и Н. Еще И. иногда приходил и сидел на наших сеансах… ну, на сеансах этой группки. Но там в приемной работала Г., которая иногда спрашивала у нас что-то вроде: «Займетесь листовками? Можете раздать эти листовки?» Или, знаете, она велела нам продавать билеты на всякие мероприятия, лотереи и так далее…

Всюду были книжки, буклеты о разных предстоящих акциях – как политических, так и неполитических, связанных как с психотерапией, так и с мероприятиями «Нового альянса»[149]149
  Партия «Новый альянс» была подставной группой «Замысла Ньюмена».


[Закрыть]. Поэтому она просто… ну… мило улыбалась и невинно так просила: «Пожалуйста, будь так добр, раздай несколько буклетов». Или: «Мы собираем петиции. Не могла бы ты собрать несколько подписей?» А еще, знаете, у них всегда что-то происходило. Всякие там сборы средств… И она такая: «Сможешь прийти?» Когда я попала в эту небольшую группку, а потом и в группу побольше, я начала общаться с людьми, другими пациентами, и нас вместе заставляли этим заниматься – вроде как это такая групповая деятельность. Мы вместе ходили собирать деньги… потому что с нами обращались очень дружелюбно.

В одних группах социальной терапии состояли как полноценные члены «Замысла», так и «периферийные» новички, а другие были исключительно внутренними, предназначенным для костяка последователей культа. В более публичных группах основное внимание уделялось проблемам конкретных пациентов, но при этом «психотерапия» постепенно переводилась в русло политики и «личностного развития» – что и требовалось «Замыслу Ньюмена». Рассказ Селии, бывшей последовательницы культа, дает нам некоторое представление о том, как социальная терапия препятствовала отношениям членов группы с людьми вне организации:

Там были новички вроде меня, но были и те, кто, можно сказать, «пустил корни» – они уже давно ходили на сеансы… Среди нас была еще одна девушка, которая пришла в группу раньше всех и состояла в ней уже около года… Так что, скорее всего, она уже была частью костяка, но я об этом всем тогда еще не знала. Она как-то пришла на сеанс жутко расстроенная… потому что ее парню не нравилось, что она проводит слишком много времени в группе, и ей нужен был совет по поводу отношений. Ну… мы пришли, так сказать, к заключению, что парень всячески мешал ее развитию, что он стоял у нее на пути, что он был плохой, что он ставил ей палки в колеса… В общем, вы поняли, о чем я. Ей сказали, что она слишком много внимания уделяет «семейным хлопотам», что это отнимает у человека время и мешает его развитию, поэтому нужно окружать себя только теми, кто поддерживает тебя, твой рост и развитие…

Ради «личностного развития» последователи культа должны были оставить своих родных и друзей, которые им «мешали».

Далее, согласно плану, психотерапевты убеждали пациентов, что нужно более глубоко посвятить себя группе и искать друзей внутри организации. Вместе с этим они всячески препятствовали поддержанию связей с внешним миром. По мере того как прежние источники поддержки новичка вытеснялись, группа становилась для него единственной опорой – его новой «тихой гаванью». Групповая терапия как нельзя лучше выполняла эту функцию: она создавала условия, физически и морально подготавливая людей как к новым эмоциональным связям, так и к советам – со стороны и психологов, и других участников группы – по поводу их прежних отношений. Взаимодействие с другими подставными группами «Замысла Ньюмена» также поощрялось (как и участие новых «друзей» в таком общении).

Тех же, чей начальный контакт с организацией состоялся на почве политики, важно было вовлечь в психотерапию. Грейс рассказывает, как ее завербовали в ходе предвыборной кампании кандидата в президенты Леноры Фулани из высших эшелонов «Замысла Ньюмена»:

Получается, я не только участвовала в ее предвыборной кампании, но и, как мне помнится, имела дело с группой феминисток [не связанных с «Замыслом Ньюмена»]… В итоге я вступила во все группы, в какие только было можно. Так что кампания стала лишь частью работы, а не моей единственной задачей… Вся разница была в том, что, когда я начала работать, то есть спустя некоторое время после знакомства с Фулани, мне сказали, что у них есть центр психологической помощи, где был какой-то психотерапевт, принимавший людей. Короче, в конце концов я, Т. и несколько других студентов из колледжа, включая мою соседку по комнате Э., оказались в группе социальной терапии у этого психотерапевта.

Таким образом, независимо от того, как новички попадали в «Замысел Ньюмена», все они оказывались в одних и те же условиях: социальная терапия, участие в политических акциях левого толка (позже их начали называть «независимыми» и «прогрессивными») и формирование все более и более узкого круга общения. Прежние отношения разрушались, а группа становилась центром эмоциональной вовлеченности последователей.

По мере того как мероприятия группы с их плотным графиком все больше и больше поглощали новобранцев, не оставляя времени на отношения вне секты, изоляция членов группы возрастала. Такая монополизация времени человека – еще одна характерная черта тоталитарных организаций. Примером может служить рассказ 17-летнего Эда Хусейна из Лондона о его вербовке сначала в Организацию мусульманской молодежи, а затем в «Хизб ут-Тахрир», или Исламскую партию освобождения (это две группировки мусульман-экстремистов). Эд Хусейн описывает – и это пугающим образом похоже на мой личный опыт, – как группа поглотила все его время. Вот что он говорит о своей вербовке:

Брат Фалик дал мне лист А4, на котором было написано: «Ежедневные обязанности члена ОММ» [Организации мусульманской молодежи]. Под надписью были перечислены занятия, о которых я должен был ежедневно отчитываться: сколько из пяти обязательных молитв я прочитал в мечети, сколько сур Корана я выучил наизусть, сколько страниц книг про ислам я прочел, сколько времени я провел с семьей, сколько часов посвятил нашему движению, сколько потенциальных целей для вербовки я наметил[150]150
  Husain, Ed. 2007. The Islamist: Why I Joined Radical Islam in Britain, What I Saw Inside and Why I Left. London: Penguin, p. 38.


[Закрыть].

Мне приходилось еженедельно заполнять похожий бланк – у нас он назывался PS03. В моей группе использовалась цветовая маркировка различных сфер «практики»: работа, планирование, учеба, подведение итогов, домашние дела, еда, сон и даже секс. Таким образом за нами следили, а потом откровенно принуждали посвящать больше времени групповой «практике». Обычно использование этого метода контроля объясняется тем, что он помогает последователю стать «эффективным», просветленным или сознательным. Но на деле все сводится к тому, что контролируются все сферы жизни последователя, а любое свободное время заполняется мероприятиями группы.

Иногда на ранней стадии вербовки последователи имеют дело и с физической изоляцией. Церковь объединения известна своими вербовочными мероприятиями – когда ничего не подозревающих людей, принявших приглашение на «ужин в дружеской атмосфере», увозили на автобусах далеко от города, на одинокую ферму в Северной Калифорнии. Многие группы так называемого личностного роста проводят интенсивные семинары длительностью несколько дней: они идут почти круглосуточно, и такое напряженное расписание пожирает все личное время человека, не позволяя ему в конце дня спокойно поразмыслить над происходящим или пообщаться с людьми, не входящими в группу.

Там, где начинается изоляция, часто начинается и секретность: те же группы личностного роста запрещают новичкам, посетившим первый тренинг, рассказывать о содержании семинаров, чтобы не «испортить впечатление» следующему набору участников, которых они сами и должны привести[151]151
  Singer and Lalich, Cults in Our Midst: The Hidden Menace in Our Everyday Lives.


[Закрыть]. Многие политические секты наподобие той, в которой состояла я, объясняют секретность и высокую централизованность власти «интересами безопасности» группы и ее членов. Такие организации действуют по принципу минимальной осведомленности – якобы во имя защиты группы от внешних врагов (ими могут быть государство, другие секты, да и просто любой, кто не поддерживает организацию). Секретность – мощный механизм контроля всех сфер жизнедеятельности группы, но на этапе вербовки она особенно хорошо помогает как можно раньше организовать изоляцию.

Все эти разнообразные стратегии изоляции – свидетельство того, что новички могут обсудить свой новый (и зачастую тревожный) опыт либо с действующими членами группы, либо с теми, кто подвергается таким же тренировкам. По сути, им запрещается размышлять о том, что с ними происходит, и советоваться с людьми извне. Так новые последователи культа теряют возможность связаться с близкими из предыдущей жизни, которые наверняка помогли бы им разобраться в ситуации и напомнили бы им об их прежних ценностях и мировоззрении. Как удобно, что тоталитарная группа всегда готова поделиться собственной системой убеждений и познакомить с командой прихлебателей (изображающих пресловутую «тихую гавань»), которая поможет осмыслить и принять эти новые убеждения.

ПРОПАГАНДА: ОТКЛЮЧЕНИЕ КРИТИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ

Новых последователей «Замысла Ньюмена» вовлекали в групповую терапию и деятельность различных подставных групп. Вместе с тем их постепенно знакомили с идеологией культа, его терминологией и подходом к анализу политической ситуации. Джульетта, которая до попадания в «Замысел» была совершенно аполитичным человеком, вспоминает:

Меня попросили заняться сбором подписей. Как раз в это время в группе начали больше говорить о политике, о нашем месте в мире, о борьбе рабочего класса со средним, о классовой дискриминации и прочем… У нас было принято тесно общаться, поэтому после работы – например, в субботу вечером – мы собирались вместе и начинали обвинять друг друга во всяких вещах, хотя мы и понятия не имели, о чем говорим. Просто бросались словами, которые мы… ну, только что выучили. В этой компании стало реально невыносимо находиться. Странное было время… Но все эти слова, новые слова, которые вертелись у нас на языке – «сексизм», «расизм» и прочие «-измы», – все это… Понимаете, было тяжело, потому что я вообще не понимала, что это все значит или как это относится ко мне… Я и правда ничего не понимала.

Система убеждений группы, или ее идеология, поддерживает перемены в отношениях, подталкивающие последователя культа к изоляции. Тоталитарная идеология культа предусматривает (и поощряет) деление на «своих» и «чужих», а также дает теологическое, политическое или любое иное идеологическое обоснование, почему последователь должен порвать с семьей, друзьями и прочими объектами привязанности из прошлой жизни. Часто все это заметно уже по пропагандистским материалам для вербовки, при помощи которых новичков знакомят с идеологией группы. Например, под руководством Организации мусульманской молодежи (ОММ) Эд Хусейн изучал работы лидера экстремисткой группировки «Джамаат-и-Ислами» по имени Абу-ль-Аля Маудуди, который учил, что есть «полумусульмане» и «истинные мусульмане». Вербовщики Хусейна критиковали его родителей, называя их «неистинными мусульманами», и тем самым усиливали разрыв между ними и своей жертвой[152]152
  Husain, The Islamist, p. 37.


[Закрыть].

Пропаганда – это красивая лживая обертка, скрывающая невыносимые условия жизни в группе. Это изящные богатые букеты, которыми будущий домашний тиран задаривает девушку, чтобы добиться ее расположения. Проще говоря, это нагромождение фальши: секта пытается представить себя «нормальной» и даже привлекательной. Кто захочет связываться с организацией, которая контролирует все аспекты жизни своих членов? Зато многих может заинтересовать благотворительная деятельность или духовное, политическое, социальное развитие. Какая женщина сознательно вступит в отношения с человеком, который наверняка будет ее избивать? Поэтому домашние тираны заманивают партнеров в такие отношения. Пропаганда выполняет именно эту функцию начального «обхаживания».

За некоторыми серьезными исключениями – насильственная вербовка, похищение – пропаганда играет ключевую роль в так называемой добровольной вербовке. Однако, повторю, следует помнить о том, что люди присоединяются не к тоталитарным группам: они вступают в организации, служащие делу, в которое они верят, или, по их мнению, стремящиеся помочь людям. Пропаганда состоит из идей, посылов, образов и нарративов, которые используются главным образом для коммуникации с внешним миром. Зачастую рупором пропаганды служат подставные группы, которые представляют собой внешнюю оболочку организации и точку входа для многих новых последователей. Они играют роль передаточных ремней[153]153
  Этот полезный термин придумала Ханна Арендт (см. Х. Арендт «Истоки тоталитаризма»).


[Закрыть], соединяющих внешний мир с внутренним миром культа, а пропаганда – это сообщение, которое доставляется с их помощью.

Пропаганда – это не индоктринация, хотя она и может стать первым шагом на пути к полноценной идеологической обработке. Индоктринация происходит во время следующего этапа процесса – промывания мозгов в изолированной среде. Важный нюанс: те, на кого нацелена пропаганда, либо еще не изолированы, либо изолированы только частично. У них все еще есть точки опоры во внешнем мире[154]154
  Там же.


[Закрыть]. Они все еще общаются с теми, с кем могут поделиться своими впечатлениями, – с семьей, друзьями или коллегами. Более интенсивный процесс индоктринации – собственно внушение экстремальных убеждений – начинается лишь тогда, когда новичка удается изолировать, оборвав все его связи с внешним миром. Именно тогда он становится морально надломленным, теряет чувство реальности и здравый смысл. Все это в конечном счете позволяет надавить на него и заставить принять новые (зачастую опасные или вредные) идеи и модели поведения. Иногда на убеждение уходят годы. Пропаганду же можно рассматривать как своего рода «артподготовку» – вербуемого целенаправленно подводят к моменту, когда можно начать процесс индоктринации, запустив механизмы идеологической обработки.

Пропаганда должна быть достаточно правдоподобной и опираться на реальный мир, чтобы зацепить потенциального последователя культа и не дать ему просто так соскочить с крючка. Разумеется, его ни в коем случае нельзя отпугивать, обещая самоубийственные миссии, 20-часовые рабочие смены, насильственные браки и разводы, беременности и аборты, неприятности близким. В ходе вербовки Масуд Банисадр не мог и помыслить, что ради иранских моджахедов ему придется развестись с любимой женщиной и бросить родных детей. Его довели до этого – сначала при помощи пропаганды во время вербовки, а потом, когда он оказался буквально заперт в группе, посредством многолетней идеологической обработки[155]155
  Banisadr, Masoud. 2004. Masoud: Memoirs of an Iranian Rebel. London: Saqi Books.


[Закрыть].

Керри Ноубл, мечтавший о христианском братстве и искавший общину, где он мог бы продолжить изучение Библии и научиться «поклоняться Ему в духе истинной веры», откликнулся на пропаганду лидера секты «Христианская идентичность» Джима Эллисона, проповедовавшего, как «выйти из Вавилона» и «попасть в Царство Божие»[156]156
  Noble, Kerry. 1998. Tabernacle of Hate: Why They Bombed Oklahoma City. Prescott, ON: Voyageur Publishing, p. 31.


[Закрыть]. Керри вспоминает:

Сколько я себя помню, я всегда хотел жить и работать рядом с христианами, создать семью в истинно христианской среде. Нет, не в церковной среде, где царят лицемерие и церковная политика, а в таком окружении, где христианство – образ жизни, а не набор душных догм и традиций[157]157
  Там же, с. 27.


[Закрыть].

Эллисон говорил: «Керри, научись повиноваться воле Божьей и делать то, что верно в Его глазах, и тогда ты обретешь покой и веру… никто из нас не умрет, пока мы верим в Иисуса и в то, что верно в Его глазах»[158]158
  Там же, с. 49.


[Закрыть]. Однако через восемь лет Ноубл оказался командиром праворадикальной военизированной организации Эллисона, которая однажды попала в окружение спецназа ФБР. Вряд ли он стремился именно к этому.

Следовательно, у группы есть два вида дискурса: пропаганда, направленная вовне и доступная внешнему миру, и индоктринация, подразумевающая совершенно иной язык и набор идей, а также направленная исключительно на членов секты. Людей, не входящих во внутреннюю группу, крайне редко посвящают в язык и идеи, связанные с окончательной идеологической обработкой.

В случае «Замысла Ньюмена» направленная вовне пропаганда в форме социальной терапии на первый взгляд выглядела как любая обычная современная психотерапия для лечения депрессии и тревожности, решения проблем в отношениях и так далее. На обороте книги Ньюмена «Давайте развиваться: Руководство по длительному личностному росту» (Let's Develop: A Guide to Continuous Personal Growth) написаны довольно стандартные для книг популярной психологии обещания, призванные вдохновить читателя:

«Давайте развиваться» покажет именно вам, как достичь длительного личностного роста… изменить свою жизнь… избавиться от эмоциональной боли. Доктор Фред Ньюмен обнаружил, что мы можем возобновить процесс развития в любом возрасте и на любом этапе жизни! Более того, по словам доктора Ньюмена, развитие – ключ к исцелению[159]159
  Newman, Fred and Phyllis Goldberg. 1994. Let's Develop! New York: Castillo International, Inc.


[Закрыть].

Луиза, которая проходила социальную терапию, но так и не была завербована в секту, рассказывает:

Это были сеансы психотерапии. Насколько я могла судить – и правда самые обычные сеансы: рост и развитие, которые каким-то образом… они всегда повторяли это слово [развитие] – и правда улучшали жизнь человека и помогали ему справиться со страданиями.

Во время процесса вербовки пропаганда «Замысла Ньюмена» заключалась в социальной терапии: в психотерапевтической помощи по поводу личных проблем, с которыми клиенты обращались к специалисту. Именно из этих настоящих, человеческих проблем «ложь тоталитарной пропаганды извлекает необходимый для установления связи между реальностью и созданным фиктивным миром элемент истинности и реального опыта»[160]160
  Арендт Х. Истоки тоталитаризма. – М.: ЦентрКом, 1996.


[Закрыть]. В этом смысле язык и идеи пропаганды играют роль «моста обыденности» между действительностью и «фиктивным миром»[161]161
  Там же.


[Закрыть] театра одного актера – Фреда Ньюмена, – где навязанные браки, принудительные аборты и бесконечные часы бесплатного труда составляли основу тайной жизни несчастных членов организации, которым не посчастливилось попасть во внутреннюю группу.

Схожим образом дела обстояли и в моей группе, где пропаганда, связывавшая замкнутый, гнетущий внутригрупповой мир с внешним миром, полагалась на псевдонаучные аналитические «инструменты» для продвижения всего: от развивающих занятий в нашем жалком детском центре до коммерческой пекарни организации, в которой мы работали за гроши[162]162
  Однако эти «инструменты» никак не могли помочь нам в борьбе с крысами, поселившимися в пекарне. При этом каждые выходные 13-летнюю дочь одной из последовательниц заставляли начисто отмывать помещение, не платя ей за это ни гроша.


[Закрыть]. Обсуждение превосходства наших аналитических «инструментов» сопровождало всю нашу работу: оно фигурировало и во взаимодействиях с внешним миром, и в активной внутригрупповой самокритике. Разница заключалась лишь в том, что при общении с людьми «снаружи» не упоминались социальные изменения и существование внутренней ячейки, объединявшей все эти разрозненные подставные группы, тогда как «внутри» все мы прекрасно понимали, что «инструменты диалектического материализма» нужны нам для того, чтобы стать настоящими энергичными революционерами подпольной политической партии.

По мере того как новичок все глубже погружается в жизнь группы, язык и посыл пропаганды претерпевают изменения. Например, тот факт, что новым последователям культа говорят одно, а тем, кто уже влился в секту, – другое, мормоны объясняют просто: «Сначала нужно кормить молоком, а потом мясом»[163]163
  Мормоны называют это «Ложь во имя Господа». Церковь объединения (больше известна как секта мунистов) пользуется схожей фразой: «Райское заблуждение», которой объединения прикрывают обман новичков, якобы не готовых узнать всю правду: Хассен С. Противостояние сектам и контролю над сознанием. – М.: АСТ, 2006.


[Закрыть]. Таким образом, в секте сравнивают новичков с младенцами, которые еще не готовы переваривать тяжелую пищу. В Церкви объединения схожую практику называют «Райским заблуждением»: предполагается, что вводить в заблуждение новых членов секты и скрывать от них не самые благоприятные стороны жизни в церкви – это нормально. Ведь конечная цель секты заключается в их спасении! Однако даже в пропаганде можно обнаружить элементы лексикона индоктринации, следующего этапа. В материалах для вербовки «Замысла Ньюмена» довольно часто упоминались такие слова, как «развитие», «рост», «сообщество» и «занятия семьей»: впоследствии, в ходе индоктринации, они становились важными символами.

На этапе вербовки одна из задач группы – попытаться отключить критическое мышление объекта. Социальные психологи Петти и Каччиопо[164]164
  Petty, R.E. and J.T. Cacioppo. 1986. Communication and Persuasion: Central and Peripheral Routes to Attitude Change. New York: Springer/Verlag. Похожий по доступности обзор исследований и применения этих двух систем мышления вы найдете у Д. Канемана (Канеман Д. Думай медленно… решай быстро. – М.: АСТ, 2023).


[Закрыть] описали два способа сознательной обработки информации: центральный и периферийный пути убеждения. Главная цель пропаганды – заставить вербуемого уйти с центрального пути, связанного с критическим мышлением, и направить его в сторону периферийной обработки информации о группе.

Центральный (систематический) путь обработки информации предполагает тщательную оценку поступающей информации и требует работы с проверенными данными, которая, в свою очередь, требует и времени, и умения обдумывать проблемы. Принимая решение, вступать или нет в какую-либо группу, потенциальный последователь, задействовавший центральный путь обработки информации, потратит время на изучение разных источников, а также тщательно взвесит плюсы и минусы вступления, прежде чем принять решение. Он, вероятно, сначала изучит историю группы, поговорит с ее действующими и бывшими участниками, поищет как похвалы, так и критику в адрес этой организации. («Люди скорее потратят время на изучение нового гаджета, который хотят купить, чем на сбор информации о группе, которой собираются посвятить всю свою жизнь» – так говорит мой друг и коллега Даг Эгастин своим ученикам, которых он тренирует сопротивляться попыткам вербовки в тоталитарные организации. К сожалению, он прав.)

Периферийный (автоматический) путь обработки информации предполагает убеждение посредством непрямых сигналов и практических методов, которые никак логически не связаны с самим содержанием сообщения. Эти периферийные сигналы сосредоточены на поверхностных атрибутах сообщения или того, кто его передает. Если человек, раздумывающий о вступлении в группу, полагается только на периферийные сигналы, он может сделать поспешные выводы – ему внушается чувство, что решение нужно принять безотлагательно: «Только здесь и только сейчас! Срочно подайте заявку, места заканчиваются!» Возможно, ему покажется привлекательным вербовщик. Возможно, его завалят кучей положительных отзывов о группе. Возможно, он испытает чрезвычайно эмоциональное «пиковое переживание» вместе с группой. Это лишь несколько разновидностей периферийных сигналов.

Периферийный путь обработки информации задействуется, когда нужно принять мгновенное решение в условиях дефицита времени, обилия слабых аргументов, быстрого знакомства с предметом и отвлекающих факторов наподобие сильного эмоционального возбуждения. В такой обстановке выбор делается на основе периферийных, а не центральных характеристик предмета.

Секты, руководители которых стремятся убедить потенциальных последователей в чистоте своих намерений и скрыть как истинные убеждения группы, так и внутренние методы ее работы, используют слабости периферийного пути убеждения, чтобы подорвать основы критического мышления жертв. Стив Хассен так описывает первую (интенсивную) фазу его вербовки в секту мунистов, или Церковь объединения. Он побывал на тренинге секты, который длился несколько дней. График занятий был настолько плотным, что у участников почти не оставалось времени на себя – и даже на то, чтобы просто поспать:

Каждый вечер мы должны были писать отзывы. Я помню, как в конце последнего дня я написал: «Я слишком вымотан, чтобы писать о чем-то». Мой мозг буквально кипел от усталости[165]165
  Saner, Emine. 2012. «'I Was a Moonie Cult Leader',» The Guardian. London: Guardian News & Media Ltd.


[Закрыть].

Всего за несколько дней напряженной активности и постоянной жесткой стимуляции Церковь объединения успешно подорвала способность Стива критически мыслить.

Стефан Молиньё, известный представитель ультраправых сил, применяет эти же методы. В тысячах видеороликов, выложенных им в интернет, он пропагандирует евгенику и отстаивает «права мужчин» и «превосходство белых». Правозащитная организация Southern Poverty Law Center так описывает его уловки:

Те объемы информации и дезинформации, которые Молиньё вываливает на зрителей в своих видеороликах, могут перегрузить когнитивные возможности человека по обработке информации, таким образом снижая уровень критического мышления и повышая внушаемость. Кроме того, Молиньё мастерски умеет найти в своих проповедях момент, когда можно привить человеку новые идеи… Он предчувствует естественную реакцию зрителя на свои радикальные идеи и пытается перебить ее, самостоятельно придумывая – и тут же опровергая! – самые слабые и/или вырванные из контекста контраргументы… Это оказывает дезориентирующий и при этом мощный эффект[166]166
  Southern Poverty Law Center. «Stefan Molyneux.» (https://www.splcenter.org/fighting-hate/extremist-files/individual/stefan-molyneux).


[Закрыть].

Пропаганда тоталитарной группы нацелена на то, чтобы новичок узнал как можно меньше о ее реальной деятельности и истории. Она пытается перегрузить его критическое мышление поверхностной информацией, возбуждающей эмоции. При помощи обмана лидеры секты притягивают новичков, представляя группу в выгодном свете. Затем с жертвой начинают разговаривать на языке внушения, посредством индоктринации готовя его к вступлению. И, наконец, секта приступает к оправданию изоляционных стратегий группы, чтобы разрушить привязанность последователя культа и все его отношения из прошлой жизни.