Текст книги "Тигры Редфернов"

– Зачем вы пришли?

– Взглянуть, – ответил комиссар, пытаясь на глаз прикинуть, сколько людей уже набилось в фойе. – В городе волнения, а тут у вас немаленькое собрание.

– Вы считаете, что все они пришли сюда устроить массовое побоище в память о мистере Темпле? – с уничтожающим сарказмом осведомился директор театра.

– Нет, меня всего лишь удивляет такое количество знакомых у человека настолько нелюдимого, по вашим словам.

– Все эти люди, – процедил после паузы Фарлан, – и их дети сейчас не стояли бы здесь, если бы не Джозеф Темпл.

Комиссар задумчиво поскреб бородку. Вряд ли актер подрабатывал врачом в свободное время, неустанно спасая жизни по дюжине в неделю.

– Вы это о чем?

Фарлан закрыл двери. Он осунулся, похудел и уже выглядел скорее печальным, чем сердитым.

– Двадцать лет прошло, – пробормотал директор. – Какая вам разница?

Бреннон взглянул на мраморную плиту с именами. Такие висели на стенах многих зданий в Блэкуите, но ему даже в голову не могло прийти, что какой-то актер тоже мог оказаться в гуще сражения, как и те, кого знал комиссар. Бирн, например, оставил там свой глаз и мало не кусок физиономи.

– Вы считаете, что такие бесполезные паразиты, как мы, всего лишь кривляются на потеху публике, – устало произнес Фарлан. – А вы охраняете закон, порядок и покой мирных граждан, что полезно и почетно. Но может ли кто-нибудь сказать, что если бы не вы, он двадцать лет уже гнил бы в могиле?

– Не знаю, – задумчиво ответил Бреннон. – А вы?

– А я – этот кто-нибудь. Они все, – директор указал на двери. – Их всех привел сюда Темпл, спрятал здесь, чтобы они пережили за этими стенами июльские обстрелы, – а теперь его провожают эти люди, их дети и даже внуки.

– Простите, – ответил Натан. – Я не знал. Был около ратуши, оттуда мы только слышали канонаду.

– Театр построили еще в семнадцатом веке. Кругом не нашлось здания с такими толстыми стенами. Оно единственное устояло… Джозеф собрал нас всех здесь. – Фарлан стукнул тростью по полу. – Всех, кого смог привести. Меня принес.

– Ну, привести – много ума не надо, – хмыкнула ведьма. – Или он тут пас вас всех, как свое стадо?

– Да, пастырь из него вышел неплохой, – холодно отрезал директор. – Получше многих.

– Мы можем войти? – спросил комиссар.

Фарлан кивнул и вдруг с тоской пробормотал:

– Господи, у него же был последний сезон! Последний спектакль! А я даже не смог… не смог сделать хотя бы немного для того, кто…

– Вы бы не смогли.

– Черта с два! Если бы я остался в зале, попытался увести его оттуда…

– То у нас было бы два трупа, только и всего. Вы бы не справились с этим зверем.

– Откуда вам знать? – горько отозвался Фарлан.

Джен вдруг прильнула к запертой двери и чутко прислушалась. Ее брови напряженно сошлись над переносицей. Натан тоже уловил странный гомон внутри.

– Чем они у вас там заняты? – удивленно спросил он у Фарлана. – Поминки проходят с песнями и плясками, что ли?

Судя по физиономии Фарлана, никаких оргий он не планировал. Бреннон вытащил револьвер и взвел курок.

– Вы совсем рехнулись?! – гневно восшипел директор, но тут девушка шарахнулась от дверей, схватила и Фарлана, и Бреннона за шкирки, как котят, и сбросила с крыльца. Едва она спрыгнула сама, как створки вышибло изнутри с такой силой, что они осыпали ведьму, комиссара и директора ворохом щепок. Дикие вопли хлестнули Натана, словно кнутом, и он вскочил на ноги.

– Что это такое?! – возопил Фарлан: он поднялся на колени, вперился остекленевшим взглядом в дверной проем и застыл, белея на глазах.

Внутри бесновались вампирши. Откуда эти твари вылезли в таком количестве, Натан понял, увидев зеркала, обильно украшавшие фойе. Но разве Лонгсдейл не защитил весь театр?! Да к черту!

– Эй, цыпочки! – рявкнул Натан. – Я здесь!

Вампирши замерли и повернулись к нему. Их было не меньше дюжины. Они прикрылись людьми, как щитом, и жадно уставились на комиссара. Фарлан, крупно дрожа, вытащил из кармана пистолет.

– Свихнулись, что ли?! – прошипела Джен. – Хотите вывести их наружу, чтобы они наконец досыта поели?!

– Хочу увести их из театра, а ты спалишь эту падаль!

– Да я и сейчас могу.

– Нет, там рядом лю…

Одна из кровопийц рванула вперед, и Натан еле успел отскочить от крыльца. Фарлан стремительно пополз прочь, но бааван ши настигла его в низком прыжке. Директор театра, проявив редкую выдержку и силу духа, с воплем разрядил пистолет в морду твари. Вампиршу отбросило назад, и она вцепилась зубами в голень Фарлана. Джен швырнула в нежить огнем, который прокатился по ноге бедолаги. Вампирша отпрянула, не выпуская из пасти тлеющую конечность, за которой волочились ремешки.

– Протез! – взвыл Фарлан. – Отдай протез, дрянь!

Бааван ши удивленно скосила глаза на добычу, выплюнула ногу, вздыбила волосы и зашипела. Джен повторила трюк с огнем, но он, едва коснувшись нежити, чихнул дымком и погас. Вампирши, мелодично посмеиваясь, стали выползать из фойе, как жуки из банки.

– Он их защитил! – прорычала ведьма; перед нежитью полыхнула огненная стена, но твари уверенно, хоть и осторожно, поперлись прямо сквозь нее. – Чертов гад обмазал своих тварей защитными узорами!

– Тогда валим отсюда! – Комиссар подхватил Фарлана и перекинул его руку через плечо.

– Да бросьте вы его! – крикнула ведьма.

– Еще чего!

– Дайте сюда! – Прежде чем Фарлан пикнул, ведьма подняла его, взвалила на плечи и помчалась прочь с такой скоростью, что Бреннон сразу же отстал. Он понимал, насколько вампирши быстрее человека (например, его самого), и хрипло гаркнул:

– Забирай левей! В Кинтагел!

Театр, окруженный небольшой площадью, отделяли от разрушенного квартала всего два поворота по узкой улице. В свое время мэр собирался восстановить Кинтагел, но его запала и денег хватило ровно на театр и площадь вокруг. Джен и комиссар ворвались на улочку; вампирши догоняли, явно развлекаясь погоней, но немного отстали на тесной улице. Оглянувшись, Натан увидел, как бааван ши лихо скачут по стенам домов, на миг задумался о том, насколько они впечатлят случайных свидетелей, и тут же выкинул это из головы, потому что за бесшумно прыгающими вампиршами послышался топот десятков ног.

Джен остановилась, повернулась, и между Бренноном и нежитью вспыхнула огненная завеса. Натан попятился, отступая к ведьме, но не сводя глаз с другого конца улицы. Топот приближался.

– Да бежим же! – взвыла Джен, сгребла его за шиворот и потащила за собой.

Фарлан уже почти не дышал от всего пережитого. Комиссар помчался следом за ведьмой, то и дело оглядываясь, и наконец, когда они уже вырвались в разрушенный квартал, увидел то, чего боялся. За вампиршами галопом неслась толпа людей, испуская нечленораздельные яростные вопли.

– Опять! – крикнул Бреннон. – Он снова их проклял!

Бааван ши пробрались сквозь огонь. Натан схватил Джен за локоть:

– Давай за мной! – и потащил ее в самое сердце Кинтагела, где до сих пор стояли полуразрушенные дома.

– Мы не сможем там спрятаться!

– Зато они не нападут с тыла!

Комиссар попетлял между руин, чутко вслушиваясь в топотание десятков ног и вопли толпы, увидел магазинчик, наполовину заваленный обломками соседних домов, и юркнул туда, как мышь в нору. Джен последовала за ним. Внутри она наконец сбросила на пол Фарлана, осмотрелась и спросила:

– Что теперь?

– Можешь как-нибудь связаться с Лонгсдейлом?

– Я-то могу, но что мы будем делать сейчас?

– Держать оборону.

– Как?

– О боже, боже, – вдруг застонал Фарлан, выдал длинную, совершенно непечатную фразу и просипел: – Что это такое было?!

– Думаю, даже если мы выкинем его наружу, это их не задержит, – заметила Джен.

– А что задержит? – Бреннон прислушался: толпа приближалась, стекаясь к магазинчику со всех сторон.

Ведьма неуверенно переступила с ноги на ногу, покусала губу и наконец пробормотала:

– Вы мне не разрешите.

– Что? Почему? – Бреннон вытащил револьвер. На пару минут активного штурма хватит, а потом…

– Я могу… могу… то есть мне уже пора, но тогда… – Она вскинула на комиссара черные глаза, в которых танцевали огненные искры. – Если я начну, то не смогу остановиться.

– Начнешь что?

На стены магазинчика обрушился град камней, сквозь грохот которого слышался заливистый хохот вампирш.

– Мне пора, – шепнула Джен и отступила к двери. – То есть я уже могу… но я убью их всех.

– Что?! Кого?!

– Пожалуйста, не выходите и не вмешивайтесь. Я не смогу вас отличить… – сказала девушка. Ее кожа налилась прозрачным янтарным светом, в волосах затрепетали алые огоньки; Джен повернулась на каблуках и выскользнула из магазина навстречу толпе.

* * *

Энджел побледнел, его губы напряженно сжались, глаза сузились.

– Процесс, – повторил Рагнихотри. – Я знаю, что человек превращается в консультанта, если выживает при прохождении некоего процесса.

– Но вы сами – не из числа консультантов? – спросила Маргарет.

– Нет, милая фройлен, я всего лишь смог поймать одного и провести некоторые исследования. К несчастью, экземпляр от меня сбежал, а изловить второго не удалось. Я удивлен, что вы, многоуважаемый, об этом не знаете.

Энджел молчал. «Вот к чему приводит отсутствие связи между ними и вами! – мысленно обратилась к нему мисс Шеридан. – Вы бы хоть переписывались, тогда бы мы прижали этого гада куда раньше, чем он нас! И не оказались бы в такой… такой…»

– Итак, я хочу услышать от вас краткое описание всех стадий процесса. Начнем с характеристик кандидатов и их подготовки.

Энджел молчал.

– Если вы намекаете, что не станете отвечать, то советую вам трижды подумать. В сущности, я прошу совсем немного.

– Но разве вы не создаете покорную вам нежить?! – воскликнула Маргарет. – На что вам консультанты?

– Фройлен, – засмеялся Рагнихотри, – производить можно не только улучшенных людей, но и улучшенных… нелюдей.

Энджел едва заметно вздрогнул.

– О господи, но зачем?! – сжала руки мисс Шеридан.

Рагнихотри нежно погладил четки.

– Возможности, – промурлыкал он. – Возможности и власть. Неужели вы занимаетесь магией не ради этого?

Девушка изумленно замерла. Подобная мысль никогда не приходила ей в голову.

– Власть, – тихо повторил Редферн. – Видите, Маргарет, все эти твари одинаковы.

– А вы, несомненно, бьетесь только за идею, – насмешливо отозвался хозяин нежити. – То-то вы так богаты. Впрочем, вы получили большое наследство – после того, как вся ваша семья в едином порыве исчезла с лица земли. Однако довольно. – В голосе Рагнихотри впервые прозвучало нетерпение. – Мы потратили достаточно времени. Отвечайте.

– Что вы знаете о моей семье? – спросил Энджел, смерив его тяжелым взглядом.

– Процесс, герр Редферн, вернемся к процессу. Я весьма подробно ответил на ваши вопросы, теперь ваша очередь.

– Что вы знаете о моей семье? – медленнее повторил Редферн. От ярости его голос стал ниже.

– Не надо, – прошептала Маргарет в тщетной попытке его утихомирить.

– Я непременно поделюсь с вами своими познаниями, уважаемый герр, но только в обмен на ваши. Меня, в сущности, интересует пока лишь один вопрос…

– Ты слишком мало знаешь, пес, о моей семье, – глухо прошипел Энджел, – и обо мне тоже!

Рагнихотри побарабанил пальцами по колену.

– Мне кажется, вы не совсем отдаете себе отчет в своем положении, – наконец изрек он. – Ляйднер, займитесь фройлен.

Кровь отхлынула от лица Маргарет, сердце оборвалось и замерло.

– Н-но… – пролепетала девушка; Ляйднер схватил ее за руку и рванул к себе. – Пусти! Энджел!

На Редферна бросились сразу трое, и больше Маргарет ничего не видела: все заслонила гнусная рыжая рожа. От моряка нестерпимо воняло по́том, табаком и грязной одеждой. От страха и омерзения ноги у девушки подкосились, она услышала свирепый вскрик Энджела, кто-то еще заорал от боли, и тут Ляйднер прижался ртом к ее губам. Маргарет затошнило, когда он впихнул ей в рот свой язык. Этот кислый, невыносимый привкус! Она сдавленно вскрикнула и укусила гада за язык, вслепую царапая поганую морду. Ляйднер испустил глухой вопль, оттолкнул мисс Шеридан и влепил ей затрещину. Маргарет повалилась на пол и поспешно отползла от моряка.

Рядом с ней валялся труп с раздавленной гортанью, около него корчился и дико завывал, закрывая руками глаза, моряк – из-под его пальцев густо текла кровь, четверо доргернцев вцепились в Энджела, а бородач-мазандранец невозмутимо наблюдал за ними с высоты своего роста. Ляйднер, сплюнув кровавую слюну, кинулся на Маргарет и задрал ей юбки.

Лицо девушки залила жгучая краска стыда и гнева. Ляйднер захохотал, показывая пальцем на бриджи под ее юбками, и подтащил Маргарет поближе, наматывая на руку ее подол. Она никогда не ощущала такое омерзение и унижение, но, когда моряк носком сапога раздвинул ей ноги, страх Маргарет мигом сгорел в полыхнувшей ярости, и она со всей силы пнула гада в пах, как ее учил Энджел.

Ляйднер завопил, согнулся в три погибели, прикрываясь руками, и отшатнулся. Маргарет вскочила. Ее наставник отбивался от троих матросов, а четвертый вдруг бросился на девушку сзади и повалил на пол. Мисс Шеридан вскрикнула, яростно извиваясь, но он навалился на нее всем телом, рванул блузку – пуговки запрыгали по полу – и стиснул грудь. Такой же вонючий и мерзкий, как Ляйднер! Даже хуже, потому что прижимал ее к полу всем телом и елозил пальцами в ее лифе. Маргарет забилась под ним, сдавленно шипя. Сверху что-то сипло рявкнул Ляйднер, и матрос рывком поставил девушку на колени.

Ляйднер подковылял поближе и пнул ее под ребра. Маргарет задохнулась от боли и повисла в руках матроса, хватая ртом воздух. Ее снова швырнули на пол, кто-то схватил ее за волосы и прижал голову к полу, чья-то рука пролезла ей между ног и больно сжала. Щелкнул выкидной нож. Маргарет собрала остаток сил, яростно дернулась, высвободила руку, схватила матроса за палец и выкрутила так, что раздался хруст.

Доргернец заорал, Ляйднер сгреб в кулак волосы девушки и вздернул ей голову. Нож мелькнул около ее глаза, и тут послышался громкий властный окрик. Сбоку вспыхнуло что-то оранжевое, и матросы неожиданно выпустили Маргарет.

Она поднялась на локтях и вскинула голову. Рядом с первым трупом уже лежал второй, со свернутой шеей, неподалеку все еще подвывал доргнернец, скорчившись и закрывая руками окровавленное лицо. Двое уцелевших гадов с трудом удерживали на месте Энджела. Наставник вырывался, но все слабее и слабее – его опутывали светящиеся оранжевые узоры. Рагнихотри протягивал к нему руку – узоры на ней, точь-в-точь такие же, тоже светились и шевелились, приподнявшись над кожей.

– Однако, – изрек хозяин нежити и опустил руку.

Оранжевые кружева исчезли; он отрывисто приказал матросам что-то на доргернском, и они отпустили Энджела. Он упал на колено и оперся рукой о пол, тяжело дыша. Маргарет со слабым стоном метнулась к наставнику, и тот прижал ее к себе. Девушка, дрожа, съежилась в его объятиях и чуть слышно всхлипнула.

– Не надо, – шепнул Энджел. – Не здесь.

Маргарет вытерла ладонью глаза и осторожно ощупала его. Слава богу, он, кажется, был цел – никаких переломов, только ссадины и кровоподтеки.

Подвывания матроса стихли; послышались мягкие, почти бесшумные шаги и шорох длинных одежд. Рагнихотри остановился перед Энджелом. Рядом высился огромный мазандранец.

– Неужели такая живучесть, – вкрадчиво осведомился хозяин нежити, – тоже передается по наследству?

Энджел молчал, и Маргарет поближе прильнула к наставнику.

– Вы убили двоих и вырвали глаза третьему, – продолжал Рагнихотри, – но, к счастью, брахманская магия на многое способна. И сейчас вы убедитесь в этом на своей шкуре.

* * *

Фарлан подергал комиссара за рукав и прошептал:

– Куда это она? – и, подумав секунду, добавил: – Почему он… она – женщина?!

– Потому что, – процедил комиссар, залег у окна и осторожно выглянул наружу.

К его неприятному удивлению, вампирши проявили зачатки тактического мышления и отступили в тыл толпы, прячась за спинами людей. Всего их было шестьдесят или семьдесят. Толпа окружила магазин плотным кольцом и пока что осыпала его камнями и кирпичами, благо их в Кинтагеле в избытке.

– Они же ее убьют! – шепотом возмутился директор театра. – Как вы могли ее отпустить!

Джен стояла перед входом в их убежище, скрестив руки на груди и покачиваясь на каблуках. Камни не причиняли ей вреда, отклоняясь в стороны, словно избегали столкновения. Хотя, скорее всего, Джен отклоняла их усилием воли. Ну, подумал Натан, наверное, она на такое способна.

Убедившись, что обстрел не дает результатов, толпа негодующе взревела и слаженно бросилась в атаку, как чертова дейрская пехота – чуть ли не в ногу. Вампирши заняли вершины руин, расположившись по кругу, и с любопытством наблюдали. Или же хозяин через них передавал про́клятым людям свою волю?

Джен вскинула руку; бегущих людей встретил огромный, развернувшийся вокруг дома язык пламени. Фарлан сдавленно охнул и перекрестился пистолетом. Вопли ярости мигом сменились криками боли; первые жертвы повалились на землю и принялись кататься по ней в тщетных попытках сбить неугасимое пламя.

– Джен! – рявкнул Бреннон, вскочил и ринулся к двери. – Не убивай их!

Он вырвался на просевшее крыльцо и тут же отшатнулся, прикрывая лицо руками: воздух так раскалился, что нельзя было даже вздохнуть. Отпрянув за разбитую витрину, Натан проморгался, взглянул наружу и, оторопев, осознал, что Джен медленно идет навстречу людям. К ее ногам стекались золотистые языки прозрачного огня, вливались в ее тело, и с каждым шагом девушка становилась все выше, ярче и все меньше напоминала человека. Из-под ее руки лился поток пламени и спиралью заворачивался вокруг дома, пожирая людей одного за другим. В треске огня раздавался нечеловеческий вой, раскаленный воздух наполнился едким запахом горелого мяса.

– Джен! – хрипло выдохнул Бреннон.

Магазинчик окружила пылающая воронка, которая поднялась выше его крыши. Бааван ши заметались по руинам, заверещали, но теперь уже боялись спрыгнуть вниз и пройти сквозь огонь. Золотисто-алая фигура ведьмы плавно скользила над землей, и теперь уже криков умирающих было не слышно: люди в ее пламени вспыхивали, как спички, и сгорали за секунды.

Комиссару пришлось отступить вглубь магазина – воздух вокруг здания обжигал, как кипяток, стены принялись потрескивать от жара, сверху потянуло запахом гари.

– Сюда! – крикнул Фарлан, Натан обернулся – директор отполз за чудом уцелевший прилавок и махал оттуда пистолетом.

На улице вокруг задымилась земля, крыльцо стало плавиться, и Бреннон поспешил укрыться за прилавком. В магазинчике уже стало невыносимо жарко, но еще можно было дышать. Свет пламени заливал его, словно дом стоял посреди огромного горна.

– Что это за чертовщина?! – взвыл Фарлан, едва Бреннон умостился за прилавком. – Кого вы сюда притащили?!

Толпа закончилась. Пламенеющий край огненной воронки вплотную подобрался к бааван ши. Вампирши с визгом бросились наутек, но воронка вдруг покачнулась и с громким вздохом раздалась вширь и ввысь. Красно-золотое пламя поглотило нежить, выкрасило узоры на ее телах в оранжевый, затем в коричневый, в черный и наконец сдавило в горячих объятиях так, что вампирши взорвались облачками пепла.

Бреннон вскочил на ноги и заорал во всю глотку:

– Джен, хватит! Очнись уже! Джен, слышишь меня?!

– Она нас тут зажарит! – завопил Фарлан.

Но Натан сорвал сюртук, накинул его на голову и бросился к двери:

– Джен! Прекрати! Ты слышишь меня, Дженни?!

Одежда начала тлеть, комиссар задохнулся в обжигающем воздухе и попятился. Вокруг не было ничего, кроме ослепительно-алой огненной воронки, и в нарастающем реве пламени Натан уже сам себя не слышал. Невыносимый жар окатил его с головы до ног. Задыхаясь, комиссар забился за прилавок и рухнул на четвереньки. Огонь подбирался к ним со всех сторон, выжигая воздух. Но когда Фарлан уже засипел отходную молитву, пламя вдруг всколыхнулось и замерло. Директор театра удвоил усилия в декламации, а Натан чуть слышно просипел:

– Джен?

Глаза у него слезились, но ему все же показалось, что в алой пелене виднеется прозрачный янтарный силуэт. Воронка вдруг вытянулась к небесам, содрогнулась и разлилась вокруг, затопив Кинтагел красно-оранжевой волной. Жар обрушился на голову Бреннона, как чугунная сковородка, и наступила горячая, как в аду, тьма.

…на лоб Натана легла прохладная ладонь, и комиссар с трудом разобрал голос Валентины, звучащий словно издалека:

– С ним уже все в порядке. Всего лишь сильный тепловой удар.

– А второй? – послышался низкий баритон консультанта.

– Просто обморок. Оба живы и здоровы.

Бреннон зашевелился, заморгал, разглядел через плавающий в глазах туман Валентину, поодаль – Лонгсдейла, и тут огромная рыжая морда прошлась по его лицу горячим шершавым мокрым и широким, как полотенце, языком. Когда жертва застонала и задергалась, пес сел около нее с удовлетворенным видом «Я сделал все, что мог». Его место над Бренноном заняла Валентина.

– Натан, как вы себя чувствуете? То есть я уверена, что вы здоровы, но…

– Где Джен?

– Здесь, – сказал Лонгсдейл. – Не бойтесь за нее, это всего лишь инициация.

– Чего это у нее? – тупо спросил Бреннон.

– Взросление. Я опекал ее, пока она была ребенком, а теперь она наконец выросла.

У ног консультанта Натан разглядел край усыпанного пеплом кратера. Комиссар вскочил на ноги и ринулся к нему, едва заметив, что воздух почему-то остыл.

– Натан! – крикнула Валентина.

Пес бросился следом. Бреннон съехал на дно кратера. Джен лежала в середине, припорошенная пеплом, обнаженная, бледно-золотистая, с непривычно багряными волосами. Такая горячая, что Натан обжегся, едва попытавшись ее поднять. Пес схватил его зубами за штанину и потянул назад, но комиссар скинул сюртук, кое-как завернул в него девушку, шипя от ожогов, и подхватил на руки. Лишь поднявшись, он понял, что на соседней улице вовсю лупит пожарный набат, а по мостовой вдали грохочут копыта и колеса. Наверняка пожарная бригада…

В этот же миг он вспомнил, что немалая часть этого пепла кругом совсем недавно была горожанами Блэкуита, и без слов отдал ведьму спустившемуся вслед за ним Лонгсдейлу.

– Он все видел, – сказал консультант.

– Кто?

– Хозяин нежити.

Бреннон оглянулся на Фарлана, который все еще был без сознания, на выжженный круг около магазинчика и злобно процедил:

– Чудненько. Теперь я тоже хочу его увидеть. И поскорей!

* * *

Рагнихотри протянул руку к безглазому матросу. Оранжевые узоры стекли вниз и оплели голову пострадавшего. Моряк испустил такой вопль, что Маргарет дернулась всем телом. Спустя минуту хозяин нежити отступил, а ослепленный матрос смолк и неуверенно поднялся на ноги. В его глазницах мерцали оранжевые огни. У Энджела вырвался вздох.

– Впечатляющие возможности, верно? – хмыкнул Рагнихотри и кивнул Ляйднеру. Тот сцапал Маргарет и оттащил от Энджела. Она пронзительно вскрикнула и рванулась к наставнику. Мазандранец подхватил Редферна, как тряпичную куклу, перекинул через плечо и зашагал вглубь амбара. Ляйднер поволок девушку следом. Моряки топали за ними, а Рагнихотри степенно ступал впереди всей процессии. Он же зажег огонь в еще одной чаше, и свет озарил некое странное приспособление вроде наклонной лавки с ремнями по краям.

«Боже мой…» – Маргарет съежилась. Именно это Энджел разглядел в темноте, но… что это?

Наставник вдруг пристально уставился ей в глаза и не сводил с нее потемневшего жгучего взгляда, пока мазандранец укладывал его на доску, а матрос с оранжевыми огоньками в глазницах затягивал ремни. Энджел глядел на девушку так пронзительно, словно хотел внушить ей какую-то мысль, и Маргарет подалась вперед, к нему.

– Одежу бы порезать, – подал голос Ляйднер. – Изгадит же…

– Ничего, – отозвался Рагнихотри. – Мы пока ограничимся одной ногой. Вот этой.

– Что вы собираетесь… – в смятении вырвалось у девушки.

– Тихо! – властно оборвал ее Энджел.

Мисс Шеридан смолкла. Матрос закатал его правую брючину чуть выше колена.

– Я думаю, вы знакомы с этим устройством, – сказал хозяин нежити; на губах Редферна появилась издевательская усмешка. – Вы избавите вашу фройлен от крайне неприятного зрелища, если снизойдете до обещания вести себя прилично, не убивать моих служащих без всякого повода и наконец – до беседы на интересующую меня тему.

Энджел молча его разглядывал.

– Неужели вы думаете, что вынесете это с достоинством? – насмешливо спросил Рагнихотри. – Вы же даже не представляете, что вас ждет.

– Вы тоже, – ответил Энджел.

Мазандранец зажал его ногу между двумя досками и закрутил зажимы. Маргарет нервно закусила губу. Господи, да пусть же Энджел хоть что-нибудь скажет!

– Давай, смотри, тварь, – прошипел Ляйднер и добавил несколько слов, которые она не поняла. Рагнихотри отступил подальше и кивнул мазандранцу. Тот взялся за молоток и длинный кол; у Маргарет на миг пропало дыхание, и перед глазами все поплыло.

– Боже мой, не троньте его!

– Молчать! – рявкнул Энджел.

Потом раздался глухой удар, звук разрываемой плоти и треск кости, но крика не последовало. Нос Маргарет заполнил запах крови, девушка задохнулась и повисла в руках Ляйднера. Он встряхнул ее, но мисс Шеридан казалось, что она в обмороке, пока снова не услышала удар и треск. Маргарет зажмурилась. Ее била мелкая дрожь, зубы стучали так, что она едва не прокусила язык, пытаясь крикнуть: «Прекратите, пожалуйста, пожалуйста, не трогайте его!»

Она шевельнула онемевшими от страха губами. О господи, снова эти звуки! И запах крови, такой густой, что ее сейчас стошнит! Ляйднер что-то шипел ей в ухо, выкручивал руки, но боль доходила до нее медленно, словно тело пребывало далеко, не здесь, и… она не слышала голоса Энджела.

– Энджел… – еле слышно, умоляюще позвала Маргарет, но он не ответил; господи, почему?! Что с ним, боже, неужели он… Девушка распахнула глаза. Все расплывалось и дрожало: и мазандранец, и Рагнихотри, и матросы вокруг, но в наступившей тишине она наконец различила тяжелое хриплое дыхание. Слава богу! Живой!

«Конечно, живой, дура, зачем им мучить труп!»

Но если он жив и в сознании… о господи, пусть он хотя бы не будет в сознании!

– Ну же, герр Редферн, – донеслось до нее, – скажите уже что-нибудь. Крикните, в конце концов. В самом деле, вам полегчает!

Перед Маргарет все потемнело. Чувство, вспыхнувшее в самой глубине ее сердца, было слишком черно для ненависти: жгучее, всепоглощающее, прозрачное, как зарево над пожаром. Сильнее, чем боль, больше, чем ненависть, – оно обожгло ее изнутри, высушило в один миг, спалив без остатка все, что уже не имело значения. Ни боли, ни страха, ни сомнений, ни слез – одна лишь свирепая, испепеляющая, дикая ярость.

– Давай! – зашипел Ляйднер. – Вякни погромче! Уж тебе-то он ответит!

Снова раздался стук молотка о дерево, влажный чавкающий звук, хруст – но Энджел молчал. И она тоже промолчала. Только смотрела на него, не отводя глаз, вбирая ноздрями запах крови, запоминая вид расколотых костей, разорванной плоти – и каждого из его мучителей.

– Ладно, – после паузы сказал Рагнихотри. – Попробуем по-другому.

Мазандранец бросил окровавленный кол на пол. Кровь блестела, как лак, в ней белели осколки кости. Хозяин нежити протянул руку над раздробленной ногой Энджела и что-то певуче замурлыкал на мазандранском. Оранжевые узоры стекли с его ладони, оплели остатки ноги. Редферн громко выдохнул и выгнулся на лавке, натянув ремни. Он все еще молчал, слышно было только похрустывание срастающейся кости и чавканье сходящихся мышц и кожи. Когда все кончилось, Энджел распластался на лавке. В волосах на ноге осталась круглые проплешины.

– Не слишком приятно без обезболивающего, да? – поинтересовался хозяин нежити. – Теперь мы можем повторить все заново, пока вы наконец не снизойдете до разговора.

Энджел не ответил. Рагнихотри побарабанил пальцами по лавке и направился к Маргарет. Она исподлобья следила за его приближением. Чернокнижник остановился перед девушкой, взял ее за подбородок, приподнял ей голову и немного покрутил.

– Но, быть может, юная фройлен уговорит вас…

Маргарет с полсекунды смотрела на Рагнихотри, а потом вывернулась и впилась зубами в его ладонь, поближе к большому пальцу.

Хозяин нежити испустил пронзительный высокий вопль и рванулся прочь, но Маргарет с мстительной радостью сжимала зубы все крепче и крепче, сглатывая стекающую в рот кровь. Наконец-то ему тоже больно! Больно по-настоящему! Она вонзала зубы все глубже, наслаждаясь визгом «могучего учителя». Жертва извивалась, Ляйднер пытался помочь хозяину, невольно ослабив захват, и Маргарет вырвалась на волю. Она метнулась к Энджелу и замерла позади него, положив руки на плечи наставнику. Кровь еще заполняла ее рот и стекала по подбородку.

Вопли Рагнихотри перешли в стоны, перемешанные с взвизгами. Он попятился от Ляйднера, баюкая прокушенную насквозь ладонь, и неверяще уставился на мисс Шеридан. Маргарет сплюнула его кровь, вытерла губы и улыбнулась.

– Schickse![6]6
  Доргернское ругательство.


[Закрыть] – крикнул Рагнихотри.

Энджел издал короткий слабый смешок.

– Что вы так верещите? – сипло прошептал он. – Всего лишь легкий укус.

Маргарет стерла рукавом пот с его лба. Заметив краем глаза мазандранца, она с некоторым удивлением обнаружила, что тот насмешливо и довольно скалится.

Рагнихотри шептал над укусом, узоры оплели рану, и она стала затягиваться.

– Посмотрим, что вы скажете, когда вас здесь заменит эта fotze! – прошипел он. – Станете вы разговорчивей, когда в ее но… – Он неожиданно смолк, уставившись в пространство поверх головы Маргарет отсутствующим взглядом. На его лице появилось смятенное, почти испуганное выражение. Хозяин нежити встряхнул головой, коротко бросил что-то по-доргернски и по-мазандрански, развернулся и устремился прочь. Матросы последовали за ним. Ляйднер ушел последним, то и дело оглядываясь на Маргарет.

– Бешеная сука, – пробормотал он на прощанье.

Девушка фыркнула. Гигант-мазандранец внимательно смотрел на нее.

– Ваджу, – вдруг веско заявил он, с одобрением глядя на Маргарет. – Бахаду-ор ваджу![7]7
  Храбрая девственница! (мазандр.)


[Закрыть] – и скрылся во тьме амбара.

* * *

Валентина сидела рядом с Джен и держала ее за руку. Видимо, это как-то препятствовало ведьме спалить весь дом прямо во сне. Хотя Натан не был уверен, что ведьма спит. Он повернулся к Лонгсдейлу. Консультант расположился в кресле на максимальном расстоянии от вдовы. Пес лежал у его ног, не сводя глаз-угольков с кровати. Это была, кстати, кровать Лонгсдейла – он благородно уступил девушке свою спальню.

– По-моему, гад зашел с козырей, – нарушил молчание Бреннон. Консультант вопросительно поднял брови. – Дюжина кровососущих тварей. Не меньше полусотни про́клятых людей. – Бреннон кивнул на ведьму. – Если бы не она, я бы тут уже не стоял. И если бы не она, – помолчав, мрачно закончил он, – по меньшей мере пятьдесят человек сейчас оставались бы живы.