Текст книги "Тигры Редфернов"

Бреннон вытер бритву и взялся за ножницы, чтобы подровнять усы и бородку, как вдруг зеркало помутнело. Комиссар отшвырнул ножницы, схватил одной рукой бритву, другой – акрам и отскочил к двери. Он уже привык к тому, что гнусные твари могут полезть из любой щели в любой момент, и пожалел, что оставил револьвер, заряженный архангелами, под подушкой. Однако из зеркала ничего не поперло. Стекло стало неестественно прозрачным, и в нем появилась миссис ван Аллен.

– О, Натан, хорошо, что вы наконец здесь! – с облегчением воскликнула она. – Консультант оставил Джен номера ваших комнат, но мы никак не могли вас застать!

Комиссар уронил акрам на полотенца, затолкал бритву туда же и торопливо пригладил волосы, постаравшись придать своей роже более-менее пристойное выражение.

– Доброе утро, мэм. Нам пришлось поработать ночью. Что-то случилось?

– Да. Ночью в городе были беспорядки, – ответила вдова. – Кто-то проклял горожан, и они…

– Проклял?!

– Да. Они напали на мое кафе, департамент и… и дом вашей сестры, – поколебавшись, добавила она. – К счастью, мистер Редферн позаботился о надежной защите…

– Напали?! – взревел Натан.

– Семья мисс Шеридан не пострадала, хотя им пришлось пережить несколько весьма неприятных…

– Я немедленно возвращаюсь!

– Нет! – вскричала Валентина. – Натан, ни в коем случае! Уверена, что проклятие – дело рук этого хозяина нежити, о котором вы говорили!

– А чье же еще, – пришипел комиссар. – Значит, мы подобрались к его зад… простите, мэм, достаточно близко, чтобы он немедленно выложил новый козырь.

– Тем более вам нужно остаться в Бресвейн и продолжать поиски. Вдруг он заманивает вас в ловушку, которую устроил здесь, в Блэкуите?

– Так вы, черт возьми, думаете, что я стану отсиживаться в безопасности, пока ополоумевшие горожане громят ваш дом, дом Марты и… сколько жертв?

– Среди нападавших – довольно много, – вздохнула Валентина. – Джен защищала кафе и департамент, и, как вы понимаете, она не слишком ценит человеческие жизни, чтобы заботиться о том, выживут ли про́клятые. Семья Шеридан отделалась сильным испугом, но проломить защитный барьер мистера Редферна толпа не смогла. Полицейские… кажется, из них никто не пострадал, кроме мистера Бирна. Он сейчас в больнице Святого Якова с сотрясением мозга.

– Я вернусь через час или два, – сказал Бреннон. – Валентина, надеюсь, вы и ваши дети тоже в порядке?

– Да. В отличие от меерзандских фанатиков, эти люди были под действием проклятия, которое я сумела разрушить.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Натан, с тревогой и нежностью оглядывая вдову. С виду она была здорова и невредима.

– О, мне ничего не грозит. Я сейчас отправлюсь в больницу, там много пострадавших, которым еще можно помочь. Виктор и Джен встретят вас здесь.

– А Виктор – он…

Валентина только вздохнула и покачала головой. Бреннон хмыкнул: юному ван Аллену правда давалась тяжело.

– Ладно, скоро прибуду. Может, со мной вернется Лонгсдейл. В Бресвейн, похоже, больше ничего не найти. Мы напали на след. – Комиссар коротко описал вдове ход расследования. – Если мы правы, то корабль, набитый нежитью, шастает вокруг берегов Риады, но мы не знаем, где именно. Поисками занимается Редферн.

– Вы ему доверяете?

– Как будто у меня есть выбор, – буркнул Бреннон.

* * *

Натан обвел Роксвилл-стрит тяжелым взглядом. Везде он снова видел те же следы, что и двадцать лет назад: разбитые фонари, витрины и окна, поваленные ограды и ворота, оставленные камнями и пулями выбоины на стенах, пятна крови на булыжнике… Разве что пожаров и болтающихся на фонарях дейрцев не хватает. Хотя Бреннон чуял запах дыма и горелой плоти. Пес сочувственно ткнулся мокрым носом ему в руку. Лонгсдейл принюхался, мазнул пальцем по крови на мостовой и облизал.

– Миссис ван Аллен права. Это проклятие, отравляющее разум, пробуждающее самые низменные инстинкты и животную агрессию.

Видал Натан таких отравленных – пьяных от вседозволенности и революционной свободы. Мародеров, насильников, грабителей – всех, кого «первый закон Республики» позволял комиссару расстреливать и вешать без суда и следствия, не отходя от места преступления.

«Чертов пироман прав! – в бессильной ярости подумал Бреннон. – Любая гнида может затеять кровавую баню лишь ради забавы – и никто ничего не докажет! Даже не поймает выродка, применяющего эти проклятия, чары, заклинания!»

Стены кафе и департамента обуглились, мостовая – тоже, даже фонарь оплавился. Джен поработала над ними на славу. Сейчас ведьма стояла на крыльце кафе и молча смотрела на комиссара.

– Устала? – спросил Натан.

– Скорее, закусила. – Ведьма на миг оскалилась, но Бреннон видел, что она утомлена. – Немного подралась. Боль, увечья, страдания. Уцелевшие в больнице.

– Сколько их?

– Больше, чем нужно. Я бы сожгла всех, – кровожадно уверила его Джен, – но вивене не разрешила.

По ступенькам департамента спустился Бирн. Его пошатывало, на повязке вокруг головы, повыше левого виска, расплылось кровавое пятно.

– Какого черта ты не в больнице? – сурово спросил Бреннон. Детектив поморщился.

– Инспектирую место преступления. Вот списки пострадавших, наших парней в них нет. – Бирн протянул комиссару папку, ухватился за перила крыльца, побелел, и его вырвало.

– Лонгсдейл, можете доставить этого недоумка в больницу?

– Конечно. – Консультант протянул руку над головой детектива, который все еще обнимался с перилами, и забормотал. Кажется, Бирну полегчало, и Лонгсдейл, перекинув его руку через плечо, зашагал к своему экипажу, не обращая внимания на слабое сопротивление детектива.

– Этот тип чертовски неосторожен, – заметила Джен. – Для такого проклятия нужны весьма неслабые чары, которые оставляют множество следов. Вынюхать гада можно на раз.

– А если он на большом расстоянии? В море, например?

– Вы уверены? Чары слабеют пропорционально расстоянию. Впрочем, это объясняет, почему хозяин осилил только пару вспышек бешенства, а не поголовное безумие. Но если он так далеко, то вы представляете, сколько у него должно быть силы? – забеспокоилась Джен. – Это ж не тупые упыри, поднял и властвуй, а живые люди.

– Ты навещала Шериданов?

– Да. Ваш пироман упаковал их дом в такой плотный кокон, что я и сунуться не смогла. Людищки – тем более. Так что ваша семья была в безопасности. Хотя страху натерпелись, конечно.

Бреннон посопел. Его долг перед пироманом рос просто с поразительной скоростью. Того гляди придется отдавать с процентами…

В департаменте Бреннон потолковал с парнями, которым досталось в ночь народного буйства, и поднялся к шефу. Бройд с мрачной сосредоточенностью читал доклад Бирна.

– Какого черта, а? – вопросил он, едва увидев комиссара. – Еще вчера здесь была тишь, гладь да божья благодать! Я глазам своим не поверил, когда мирные граждане попытались высадить двери и перебить нас всех до единого!

– Угу, – сочувственно отозвался комиссар. – С вашей семьей все в порядке?

– Волнения затронули только департамент, кафе и квартал Шериданов. Однако, насколько я понял, Лонгсдейл позаботился о защите вашей сестры. А его дворецкий, – после паузы добавил шеф, – спас нас и ван Алленов. Кучу народу перебил, но спас!

Джен, следовавшая за комиссаром, как тень, громко фыркнула.

– Шериданов защитил пироман, – буркнул Бреннон. – Сэр, я привез из столицы нерадостные новости.

Шеф вооружился сигарой для укрепления духа и кивнул. Комиссар рассказал обо всем, что произошло в Бресвейн, и поделился своими выводами. Бройд покряхтел, кашлянул и наконец изрек:

– Если бы я не знал о вашей скромности, я бы сказал, что вы придаете чрезмерное значение своей персоне.

– Угу, прям сплю и вижу себя на пьедестале. Но заметьте – едва мы докопались до более-менее правды, как хозяин нежити тут же организовал нам народные волнения.

– Потому что знал, – ехидно вклинилась ведьма, – что вы все бросите, примчитесь и не разрешите мне спалить к черту этих ваших невинных граждан!

– Ты прямо улавливаешь мысли пиромана. – Бреннон вытащил из бумажника письмо Пегги. – На, зачитай вслух.

Когда Джен закончила, Бройд неодобрительно заметил:

– Вы оставили племянницу с этим Редферном.

– По крайней мере, он сможет ее защитить.

– Его самого едва не похитили наемники хозяина. Не говоря уже о том, что этот тип и девушка разыскивают корабль подозреваемого, который, едва вы к нему приблизились, превратил горожан в одержимых. А что он сделает, если Редферн найдет его корабль?

– Надеюсь, пироману хватит ума сообщить о находке мне. А если не ему – то Пегги.

– Вы не собираетесь возвращать ее домой?

Натан тяжело вздохнул и признался:

– Нет. Я знаю, что должен, но как мы ее там удержим? Разве что с помощью Лонгсдейла. И то не факт. К тому же пироман… – Комиссар помолчал, подбирая слова. – Это ведь он позаботился о защите ее семьи, причем уже не первый раз. Мне не кажется, что он станет причинять Пегги вред.

Бройд сердито вздул усы:

– А если она забеременеет от него?

Комиссар провел рукой по лбу. Он не знал, как поступать в этом случае.

– Это сейчас не так важно, сэр. Сперва надо поймать хозяина нежити, а потом уж…

– Как вы собрались его ловить? Только не говорите, что на живца.

– Тогда никак.

– Бреннон! – громыхнул шеф. – Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что нам ничего неизвестно о его намерениях? Может, он превратит вас в очередную ходячую падаль, и мне не хочется стрелять вам в башку серебряными пулями, или чем там еще вы пользуете этих тварей!

– Я не собираюсь лезть в петлю без подготовки, – терпеливо сказал Бреннон. – Но чем больше хозяин будет занят мной, тем меньше уделит внимания Редферну, выслеживающему его корабль.

– Если вашему пироману вообще можно доверять. Я не склонен верить человеку, который крадет девиц и заживо сжигает преступников.

Комиссар помолчал и наконец неохотно высказал снедающую его мысль:

– Но, сэр, ведь мы все равно не в силах ему что-либо сделать. Опять же, мы пиромана-то не смогли упечь за решетку, а уж хозяина нежити – вообще без шансов. Если только Лонгсдейл не соорудит какую-нибудь клетку. Но даже если поймаем преступника, какое обвинение мы ему предъявим?

Бройд возмущенно открыл рот, закрыл, раздавил сигару в пепельнице и наконец сказал:

– То есть ваш план состоит в том, что, пока вы отвлекаете хозяина на себя, пироман находит его логово – чтобы что? Что вы намерены сделать потом?

– Выложить козырь. – Бреннон кивнул на Джен. Ведьма радостно оскалилась. – Рейден и Лонгсдейл спалят это логово (корабль там или что) дотла. Для создания нежити ему нужна лаборатория – вот ее мы и уничтожим вместе со всем выводком тварей.

– А потом?

– Я уговорю Редферна скрутить этого гада и доставить в безопасное место, – твердо сказал Бреннон, и шеф громко фыркнул, выражая весь свой скепсис насчет этой идеи. Комиссар, откровенно говоря, и сам глубоко в ней сомневался.

– Чего вы так мучаетесь? – не вытерпела Джен. – Выловите гада и сверните ему башку, всего-то дел!

– Боюсь, это единственное, что мы сможем сделать в итоге, – угрюмо пробурчал комиссар. – Нам никогда не удастся доказать, что это он устроил крушение «Кайзерштерн». Оставлять его на свободе рискованно, а сажать в тюрьму – бесполезно.

– Да, – тихо произнес Бройд, – не думал, что доживу до такого.

– Я тоже. Я не об этом мечтал, когда… – Бреннон смолк. Он всегда считал, что только суд может вынести законный приговор преступнику, – но что делать, если даже доставить этого преступника в зал суда не только почти невозможно, но и опасно?

«Неужели Редферн прав? – с тоской подумал Натан. – А если прав, то что дальше? Ведь пироман собирается создать целую организацию, которая будет заниматься самосудом, – а кто поручится, что преступники всегда будут виновны?»

– Ладно, идите, – буркнул Бройд. – Мне надо подумать.

– В чем дело? – спросила ведьма, когда они спускались по лестнице. – Что вам мешает прикончить этого типа?

Бреннон только вздохнул.

– Трудно объяснить.

– Вообще или именно мне? – уточнила Джен.

– Тебе, – признался комиссар. Ведьма фыркнула и отстала.

Бреннон вышел из департамента и, окинув мрачным взглядом выбитую витрину кафе, постучался в дверь. Ему открыл Виктор ван Аллен.

– Как вы тут? – спросил комиссар.

– Все целы, – машинально ответил молодой человек и пропустил его внутрь. Зал кафе был усеян битым стеклом, камнями и кирпичами. Витрины прилавка и бутылки на полках тоже большей частью не уцелели, в кафе реял запах специй, сладостей и сиропов. –   Матушка в больнице, – пробормотал Виктор, отводя взгляд от ведьмы. Что он видел? Вспыхнувшее снаружи огненное кольцо? Или Джен в ее настоящем облике?

– Где младшие?

– Я спрятал их в подвале. – Виктор опустился на край стола и сжал руками голову.

– Вивене уничтожила проклятие, – насмешливо сообщила Джен. – А он все видел. Вон сколько впечатлений. До сих пор!

– Почему, – прошептал Виктор, – почему она не убила их всех дома, в Меерзанде?

– Вивене не может причинять вред живым, – отозвалась ведьма. – А я могу. И причиняю! – кровожадно сверкнув глазами, добавила она. – Особенно когда они к ней лезут.

– А могу я, – как можно деликатней спросил комиссар, – навестить твоих братьев и сестер?

– Они наверху, – безучастно проговорил Виктор. – В комнате Марион.

Бреннон поднялся на третий этаж, по пути размышлял над тем, каково это – на старости лет внезапно стать отцом пятерых довольно взрослых детей? Эллин, насколько он помнил, было десять, но остальным-то… Они вроде не против, но как тут угадать – правда это или так, дань вежливости? Обернувшись к Джен, он спросил:

– У тебя есть братья и сестры?

– А то, – хмыкнула ведьма.

– И как твой старик – справляется?

Ведьма от удивления уставилась на комиссара, как кошка на мышку:

– В каком смысле?

Натан кое-как пояснил свою мысль, и девушка после долгого молчания осторожно ответила:

– У нас все совсем не так устроено.

– Думаешь, мне не понять?

– Ну я же не понимаю ваших глупых правил, – пожала плечами Джен. – То есть понимаю, чем вам пироман не нравится как личность, но чего вас так волнует девственность Маргарет? Она выбрала себе мужчину, но это же все равно случилось бы, так чего вы все время бурлите?

Бреннон задохнулся:

– Но он на ней даже не женится!

– Мне не понять, зачем вы вообще это делаете, – призналась Джен. – В чем прок этих странных действий? Результат ведь один и тот же.

Комиссар заткнулся. Пропасть различий, что внезапно перед ним разверзлась, была слишком глубока и непреодолима.

– Замнем, – решил Бреннон и поднял руку, чтобы постучать.

– А если бы он на ней женился – что, была бы разница?

– Конечно!

– В чем?

Натан отмолчался, не в силах объяснить настолько основополагающие вещи.

– Что так он ее трахает, что этак, – пробормотала ведьма. – Не понять мне ваших человеческих глупостей.

– Цыц, – сурово одернул Бреннон; но от мысли, что Редферн, может, этим и занимается с Пегги прямо сию минуту, настроение вконец испортилось.

«Нашел с кем говорить, в самом деле, – кисло подумал Бреннон. – Ее-то отец, наверное, и мысли не держит о том, где она и что с ней. Другое дело – Пегги…»

* * *

Маргарет с интересом сунула нос в булькающий горшочек и восторженно спросила:

– Вот это вы хотели сделать в роще около виллы?

– М-да. Мне нужен простор для действий, к тому же оно пахнет. – Энджел пересыпал порошок мерным стаканчиком в плошку, в которой смешивал сыпучие ингредиенты, пока жидкие булькали над костерком.

– Аромат пряный, вполне приятный.

– Это пока. Возьмите ложку и помешивайте по часовой стрелке.

– А вы уверены, что этим можно заниматься в парке в центре города? – полюбопытствовала Маргарет, погружая ложку в варево. – Вдруг на запах набегут всякие смотрители и все испортят?

– Не надейтесь, ленивица, никто не спасет вас от уроков. Я развесил вокруг отводящие глаза чары. Мешайте тщательнее.

Он стал тонкой струйкой сыпать в котелок смесь порошков. Девушка размешивала жидкость и морщилась: запах стал довольно резким.

– А что мы все-таки делаем?

– Поскольку хозяин нежити не оставил нам ни одного материального клочка – ни волоска, ни платка, – то придется импровизировать.

Сырой соленый ветер с моря взъерошил листву на деревьях. В сумерках она казалась синей, как васильки. Холм, где расположились Энджел и Маргарет, был окружен густыми зарослями бузины и терновника, а вокруг вершины, словно разбитый венец, стояли и лежали грубо обтесанные камни. На двух из них покоился третий, и от того они казались воротами, ведущими в никуда.

– А для успеха импровизации мне требуется особое место. – Энджел постучал ложечкой по плошке, стряхивая последние крупицы. – Что ж поделать, если оно посреди городского парка.

Мисс Шеридан с любопытством огляделась. Особое место? Из-за бузины и терновника? Или из-за этих странных камней?

– Если бы вы изучили карты города, начиная с самых древних, – наставник принялся ощипывать в огонь пышный букет цветов, трав и ветвей, – то заметили бы, что на этом месте всегда был лес, роща или парк. Самое время воспользоваться его силой.

– Как именно?

– Искать скопление нежити бессмысленно – мы найдем слишком много таковых. Кораблей в море тоже чертова прорва. Но если совместить одно с другим и запустить поисковые чары, чтобы они как гребенкой прошлись по морям вокруг Риады…

Рот Маргарет восторженно округлился.

– Но чтобы прочесать все моря вокруг, нужна огромная уйма сил!

– Вот потому-то мы занимаемся этим здесь, – самодовольно сказал Энджел и протянул девушке ветку омелы: – Воспользуйтесь наконец вашей девственностью по назначению и поднесите дар этому месту. Будем вежливы.

– Как мне его поднести? – покраснела мисс Шеридан.

– Встаньте под тол маэн[4]4
  Тол маэн (taol maen) – «каменный стол». Это погребальные и культовые сооружения – мегалиты в виде поднятой на каменных опорах плиты, напоминающей стол.


[Закрыть], прочтите три раза заклинание, вырезанное на ветке, и спрячьте ее в траву. Сконцентрируйтесь на просьбе о помощи.

Девушка скептически взглянула на каменные «ворота», но спорить насчет их устойчивости не решилась. Заклинание состояло из неизвестных слов, но Энджел заботливо расставил ударения. Маргарет сосредоточилась, как он учил, на самой сути своего желания, устремилась к нему всем сердцем и зачитала заклятие. На миг ей показалось, будто камни отозвались низким гулом и окрасились глубокой синевой. Впрочем, мало ли что покажется в сумерках…

К тому времени, когда она управилась с омелой, наставник покончил с букетом, подошел к Маргарет и взял ее за руку. Девушка крепче сжала его сухую теплую ладонь; Энджел улыбнулся, взглянув на воспитанницу, и мягко, нараспев, принялся читать заклинание на незнакомом ей языке. Оно было длинным, как песня, и Маргарет заслушалась. Постепенно вечер стал теплее, а шелест листвы вокруг – громче и слаженней. Энджел умолк и притянул девушку ближе, не разжимая руки.

– Стойте тут, – шепнул он. – Не выходите из-под тол маэн.

Камни налились чернильным темно-синим цветом. Жидкость в котелке заволновалась, как маленькое море, взбурлила и начала ронять в огонь клочья пены. Костер разгорелся так сильно, что лица Маргарет коснулся жар. Языки пламени поднимались высоко над котелком, в небо валил густой пар, и вдруг котелок лопнул с громким лязгом. Жидкость вылилась в костер, огонь взметнулся до макушек деревьев, а затем расплескался по вершине холма в идеальный круг. Маргарет пронзительно вскрикнула и вцепилась в Энджела. Пламя докатилось почти до тол маэна и замерло в нескольких дюймах.

– Ш-ш-ш, – прошептал Энджел, прижав к себе девушку, – сейчас начнется!

Огонь выровнялся. По нему пошла рябь, будто кто-то мешал его ложкой. Рябь все больше походила на морские волны, а взлетающие в воздух искры на миг складывались в картинки и тут же осыпались.

– Теперь вам ясно, почему чародеи так дерутся за места силы, – сказал Энджел, маниакально следя за волнениями огня. – Смотрите, как она питает его!

Вдруг над пламенеющим морем вспыхнула янтарная картинка: корабль, несущийся по волнам, запряженный морским змеем. Тварь без труда влекла судно за собой; паруса были свернуты, на мачтах сверкали огни, а на палубе виднелись человеческие фигурки. На борту сверкнула кованая узорная надпись.

– Арандхати! – яростно вскрикнул Энджел. – Это мазандранский! Попался!

– Что такое «арандхати»?

– Ничего, просто женское имя. Но где он, где?

Вокруг колыхались огненные волны. Энджел, хищно раздувая ноздри, подался вперед, словно хотел прыгнуть на добычу и вцепиться когтями, как кот. Наконец по левому борту корабля показался клочок земли. «Арандхати» приближалась к берегу – там показалась деревенька, лес, дорога, вдали – неясный силуэт города с маяком.

– Это же маяк Бресвейн! – удивилась Маргарет.

– Теперь мы знаем, куда он стремится. Похоже, иногда ему необходимо причалить к берегу. Отлично! – Глаза наставника воинственно сверкнули.

– Что мы будем делать?

– Нанесем упреждающий удар.

– Например?

Энджел не ответил, и Маргарет поняла, что с деталями он еще не определился. Но молчание было угрожающим.

Огонь стал гаснуть. Язычки пламени припадали к земле и таяли. К удивлению девушки, зеленый покров холма остался нетронутым, но каждая травинка покрылась тонким слоем пепла. Ночная прохлада понемногу разгоняла жар – Маргарет и не заметила, как наступила ночь. Наконец корабль рассыпался снопом искр, и Энджел сказал:

– Представление на сегодня окончено. Вам понравилось?

– Впечатляет, – признала Маргарет. – На каком языке вы читали заклятие?

– Ну же, девушка, стыдно не знать язык своих предков! Современный риадский происходит от эмнин…

В ночной тиши что-то тонко свистнуло, и в шею Энджела впилась длинная черная игла. Наставник вздрогнул, выдернул иглу и понюхал. Маргарет вскрикнула: в ее плечо вонзилась такая же, и кожа в месте укола мигом онемела.

– Бегите! – хрипло прошипел Энджел и толкнул девушку под тол маэн, себе за спину. – Живо!

Снова свистнуло: две иглы ужалили Маргарет в руку и под ребро. Выдернув иглы, она бросилась наутек, на бегу лихорадочно перебирая в уме все заклинания, которыми можно защититься. Ветки хлестали ее по лицу и бокам, трава скользила под ногами, по телу от плеча, руки и ребер расползалось онемение.

«Левитация!» – слова «Volare mea» вспыхнули у нее в мозгу, но, попытавшись их произнести, Маргарет едва смогла пошевелить губами. Деревья и кусты расплылись в туманные смазаные пятна, вновь стали отчетливыми, до рези в глазах, земля закачалась, как палуба корабля.

– Вол… – выдавила мисс Шеридан. Язык и губы немели. – Вло… лар…

По подбородку побежала слюна. Маргарет с трудом сплюнула и, цепляясь за деревья, потащилась вперед. Она спотыкалась о корни и скользила по траве, которая то и дело норовила вывернуться из-под ног. Зрение то затуманивалось так, что девушка едва различала контуры деревьев, то становилось болезненно резким. Она все пыталась выдавить из горла заклинание, но язык уже окаменел.

– Да чего на него все никак не действует! – вдруг загрохотало у нее в голове на иларском. Маргарет, вскрикнув, сжала виски и свалилась на землю. Кто-то кричал по-дорнгернски, по-иларски, в шуме чужих голосов она на миг различила голос Энджела – короткий рычащий вопль – и поняла, что он еще совсем рядом. Она поползла прочь, под кусты – добраться до города, привести подмогу, связаться с дядей, с мистером Лонгсдейлом, с кем-нибудь…

«Боже, пусть они ничего ему не сделают!» – взмолилась мисс Шеридан.

– Да врежь ему! – в ярости заорал кто-то.

Господи, она все еще здесь! Да когда же она наконец сдвинется с места!

Над ее головой несколько раз сверкнуло лезвие топора, и Маргарет вжалась в землю. Бронзово-смуглый великан с курчавой бородой во всю грудь отшвырнул срубленные ветки. Рядом мелькнул некто в темной куртке. Свет от его фонаря ударил в глаза девушке, и она зажмурилась.

– Эта сучка все еще в сознании, – удивленно заметил тип с фонарем и крикнул: – Девка тоже здесь! Кидж-чи![5]5
  Тащи! (мазандр.)


[Закрыть] – приказал он. Бородач сунул топор за пояс, подхватил девушку и перекинул через плечо. Мисс Шеридан в отчаянии несколько раз дернулась и ткнула великана носком ботинка. Бородач зашагал к камням, причем двигался в гуще деревьев совершенно бесшумно.

Полянку освещал полощущийся на ветру огонь факелов. Энджел лежал ничком в траве – один человек, придавив его коленом, прижимал к его затылку револьвер, второй обыскивал; Маргарет слабо всхлипнула. Бородач положил ее рядом. Чьи-то руки тут же заелозили по ее телу, и девушка слабо вздрогнула от отвращения.

– Кому-то досталось сладенькое, – хохотнули над ее головой. С нее стащили ремень с зельями и кобурой и с трудом стянули с ее пальца ажурное колечко. Его дал Энджел! Она никогда его не снимала… Маргарет дернула рукой.

– Да какого черта! Когда они уже оба вырубятся! – свирепо рявкнула нечеткая тень на грани видимости и добавила что-то по-мазандрански.

Бородач снял с пояса трубку, коробочку и щипцы. Пока он рылся щипцами в коробке, обыскивающий тип сжал обеими руками грудь Маргарет и помял. Девушка отвернулась и взглянула на Энджела. Один из похитителей застегивал на его запястье широкий черный браслет. Потом шею Маргарет снова ужалило иглой. Вокруг заклубился удушливый туман, и реальность стала ускользать, хотя девушка цеплялась за нее изо всех сил. Последнее, что она уловила, – кто-то задрал на ней юбку и громко возмутился:

– Да она в штанах! Ты глянь, глянь!

Рядом сдавленно засипел Энджел, и все исчезло.

* * *

Бреннон встретился с Лонгсдейлом в приемном покое больницы Святого Якова. Она была переполнена ранеными – почти все с ожогами разной степени тяжести. Джен жадно втянула носом воздух и облизнулась.

– Ну что? – спросил Бреннон.

– Сейчас они свободны от проклятия, – ответил консультант. – Но оно было достаточно мощным, чтобы я сумел найти по остаточному следу то место, где находился его источник.

– Значит, отыскав источник, вы можете связаться с хозяином?

– Если он все еще рядом с ним, то да. А зачем вам? Хотите сначала с ним побеседовать, а потом уже ликвидировать?

– Часто вы ликвидируете таких, как он? – помолчав, поинтересовался комиссар.

– Не очень. Но иногда приходилось. Не каждый человек способен достичь таких выдающихся результатов.

– Вы считаете, что превращение себе подобных в нежить – это выдающийся результат?

– В каком-то смысле – да. Я еще ни разу не видел, чтобы это пытались поставить, гм, на поток и производить нежить, как цыплят на ферме.

– Мне такое тоже в голову не приходило. Ладно. Пока Редферн ищет корабль хозяина, нам нужно отвлечь его внимание на себя. Кстати, разве присутствие… – Натан смешался, – такой, как миссис ван Аллен, не должно помешать хозяину проклинать направо и налево?

– Не совсем, – хмуро отозвался Лонгсдейл. – Имея в своем распоряжении крупный источник силы, он вполне может привести в действие проклятие. Конечно, вивене довольно быстро его почует и уничтожит, но некоторое время оно будет работать.

– То есть хозяин может и повторить?

– Да. Поэтому я сейчас отправлюсь в лабораторию и приступлю к поискам. Джен останется с вами.

– Ох, ну хорошо, хорошо, – покорно проворчал Бреннон. Лонгсдейл иногда пекся о нем хуже настырной няньки.

Комиссар нашел Валентину в палате этажом выше. Миссис ван Аллен сидела на койке детектива Бирна, положив ладонь ему на лоб. Из-под ее руки выбивалось слабое золотистое свечение. Бирн умиротворенно вздохнул, и на его физиономии появилось такое блаженствующее выражение, что Натану стало завидно.

– Готово. – Валентина убрала руку. – Его ударили кирпичом, когда он пытался прогнать этих несчастных от кафе.

Ведьма фыркнула:

– Несчастных! Как же! Они были очень даже счастливы, когда били вам окна. Столько животной радости, я чуть не подавился.

– Разве вам не положено питаться страданиями? – спросил комиссар.

– Мы питаемся всем, что связано с болью. Страстное желание причинять ее другим тоже сойдет, особенно с голодухи или при большой трате сил. Кормился чем мог, в общем.

– Я позабочусь о том, чтобы они скорее поправились, – сказала Валентина и с упреком воскликнула: – А вы все же вернулись, хотя я просила вас остаться в Бресвейн. Вы ничуть не лучше моего покойного мужа!

Комиссар поперхнулся.

– Он, как и вы, все время норовил сунуть голову тигру в пасть, даже зная, что зубы вот-вот сожмутся. Вернулись, хотя знаете, что хозяин вас преследует! Впрочем, – глуше добавила миссис ван Аллен, – такие, как вы, всегда возвращаются, и я никогда не смогу ни удержать, ни защитить вас.

– Меня не надо защищать, – как можно мягче ответил Бреннон. – Я тут единственный вне опасности, пока этому типу что-то от меня нужно.

– Ага, только мы не знаем – что, – встряла Джен. – Может, он мечтает вытащить из вас мозг. Крючком через нос, я слышал, жрецы Никхата так развлекались в свое время, а он любитель всякой экзотики.

– Лонгсдейл намерен отыскать источник, из которого хозяин черпает силы, – быстро сказал Натан, пока вдова снова не завела речь о том, что его нужно завернуть в вату и спрятать в сейфе. – Чем сильнее мы займем хозяина, тем лучше для Редферна и Пегги.

– Вы так уверены, что пироман выполнит уговор? – скептически спросила Джен.

– Надеюсь, – хотя куда больше он надеялся на остатки благоразумия и родственных чувств у Пегги.

– Вот вы опять, – с улыбкой сказала миссис ван Аллен. – Почему вы всегда выбираете в качестве приманки себя?

– Что поделать. Выбор у меня ограничен.

Вдова опустила голову и задумалась о чем-то своем. Может, вспоминала мужа. Натан почти ничего не знал о нем и сомневался, что имеет право расспрашивать.

– Не стоит так обо мне волноваться, – мягко произнес он.

– А как стоит? Я могу защитить вас от нежити, от болезней, проклятия и гипноза, но только не от того, что делаете вы сами. Виктор… мой муж поступил так же, чтобы мы отплыли из гавани и спаслись, и я… – Вивене вздохнула. – Я не смогла… не защитила ни его, ни тех, кто вместе с ним вернулся на берег, чтобы мы смогли сбежать! Я не могу уберечь никого из вас, пока вы сами бросаетесь то на одну амбразуру, то на другую!

Бреннон подавленно и смущенно молчал. Валентина никогда не говорила с ним об этом – он знал только, что ее муж погиб во время погромов в Меерзанде, но не спрашивал как. Оглянувшись, комиссар обнаружил, что ведьма исчезла. Он кашлянул и осторожно взял Валентину за руку.

– И вы абсолютно такой же, – с горечью сказала вдова. – Почему вы не оставите хозяина нежити Лонгсдейлу, раз уж это долг консультанта?

– Не могу. Валентина, вы бы сами не стали со мной разговаривать, если б я поступил подобным образом.

Вивене только покачала головой.

– Странно, что этот хозяин нежити совсем не интересуется мистером Лонгсдейлом.

– Полагаю, закономерно опасается специалиста по отлову нежити. Потому-то и нацелился на меня, как на ценную приманку. Откуда только узнал, – с досадой буркнул Бреннон. Его, по правде, намного больше волновало то, что хозяин знал, насколько дружеские отношения сложились у него и консультанта. Значит, за ними следили и долго.