Текст книги "Тигры Редфернов"

– Почему? – удивилась Маргарет. – Если бы они поймали вас, то на что им еще я?

Энджел с досадой фыркнул.

– Похоже, в нас просто потыкали палкой. Спровоцировали, проверили, на что мы способны и насколько опасны.

– Но зачем? Какой в этом прок? Или они хотели вас похитить понарошку?

– Нет, – процедил Энджел, – это был бы приятный бонус. Если б им удалось. Но, думается, на это заказчик и не рассчитывал. Он вволю за нами понаблюдал и решил посмотреть, больно ли мы кусаемся.

– То есть он не дал своим бандитам защитные повязки, потому что они, ну… расходный материал? – неуверенно проговорила мисс Шеридан.

– Именно. – Энджел оттолкнулся локтем от дивана, сел и поморщился. Удары палки явно ему аукались, хоть он старался не подавать виду. Он снял компрессы, бросил на поднос и промокнул глаза мягкой салфеткой. Они все еще были воспалены, хотя уже не слезились.

– Энджел, вы уверены… – встревоженно начала Маргарет.

– Я не собираюсь ждать, пока он сбросит на мой дом бомбу. Вздумал лезть – так пусть жрет полной ложкой.

Его взгляд свирепо вспыхнул, и Маргарет, мигом вспомнив о своей провинности, потупилась.

– Испугались? – неожиданно мягко спросил Энджел. Девушка неуверенно покачала головой. – Напрасно. Теперь этот укротитель вампирш точно знает, в каких мы отношениях.

«И в каких же?» – чуть не вырвалось у Маргарет, но она вовремя прикусила язык.

– Разве это так важно?

– Важно. Вы оказались бы в гораздо большей безопасности, если бы заказчик считал вас всего лишь моей любовницей.

Маргарет зарделась. Об этой части жизни она знала лишь одно: быть чьей-то любовницей постыдно для уважающей себя девушки. Но в словах Энджела имелся еле уловимый намек на что-то еще – что-то угрожающее лично ей.

– Но разве я не… не ваша любовница? – робко пискнула она.

– Что?! Конечно, нет! – расхохотался Энджел. – Разумеется, в глазах света, раз мы живем вместе, ваше имя опорочено, но… а почему вы спрашиваете?

Девушка густо покраснела и не нашла слов для ответа, особенно когда он уставился на нее пристальным насмешливым взглядом, который, впрочем, тут же смягчился. Энджел провел ладонью по ее щеке:

– Идите к себе, отдохните и поешьте наконец.

– А вы? – Маргарет взяла его ладонь обеими руками. – Вам не нужно помочь?

– Я собираюсь обыскивать трупы. Вы уверены, что хотите принять участие?

– Н-нет, но я имела в виду… ну, то есть… – она смешалась, не зная, как высказать свои опасения, чтобы снова не рассердить наставника, и беспомощным жестом обвела его ребра, которым изрядно досталось в потасовке.

– Это не смертельно, – с усмешкой ответил Энджел. – Идите. До завтрашнего утра я вас не побеспокою. Хотя, – ехидно заметил он, – мне все еще следовало бы на вас сердиться. Но это мы обсудим позже. После того, как я вырву глаза любителю подглядывать.

«Слава богу», – трусливо подумала Маргарет. Ей совсем не хотелось снова это обсуждать. Тем более она не решилась высказать вслух еще одну мысль: откуда заказчик похищения вообще узнал об Энджеле? Неужели за ними следили так долго и незаметно? Но знает ли этот человек, кто Энджел на самом деле?

* * *

– Маргарет…

Настойчивый шепот проник в ее сладкий полуночный сон, и девушка беспокойно зашевелилась.

– Маргарет, проснитесь…

Она вздрогнула в полусне и глубже зарылась под одеяло. Чья-то рука легла на ее плечо и сильно встряхнула.

– Маргарита! Подъем!

Девушка подпрыгнула и едва не врезалась макушкой в подбородок Энджела. Спросонья она даже не сразу сообразила, что сидящий на постели наставник – вовсе не продолжение сна. Редферн бросил на покрывало газету и какой-то грязный кулон, и тут Маргарет наконец проснулась.

– Энджел! – с упреком вскричала она, натягивая одеяло до самых глаз. В жарком Авентине девушка надевала на ночь полупрозрачную сорочку почти без рукавов и с глубоким вырезом, и если хоть краешек одеяла сползет…

– Не время спать, – непреклонно заявил Редферн, презрев всякие приличия. – Я обыскал трупы и вот что нашел. – Он покачал кулоном прямо перед Маргарет.

Девушка протерла глаза и покосилась на часы. Полвторого ночи!

– Вы совсем не ложились? Хватит тыкать в меня этой грязной гадостью!

– Мне некогда ложиться, – отмахнулся Энджел; его глаза, все еще припухшие, тем не менее горели хищным азартом. – Эта грязная гадость, между прочим, тот самый амулет, которого касались руки нашего таинственного злопыхателя.

– Вы смогли его выследить?! – Маргарет привстала в постели, едва не упустив одеяло.

– Нет, конечно, он же не идиот. Амулет перегорел, едва его носитель погиб, что весьма недурной способ замести следы.

– Поэтому вы меня разбудили, – сухо сказала мисс Шеридан.

– Маленький сонный сурок, – мурлыкнул Энджел, лучась самодовольством. – Лучше бы он взорвал своему наемнику голову.

– Почему?

– Потому что наши воспоминания хранятся именно там, в головном мозге.

– Вы их достали?! Но ведь этот тип умер!

– Да, недавно. Так что мозг был свеженький, совершенно нетронутый разложением. Три мозга. Я вскрыл всех трех мертвецов.

– Погодите, но это же некромантия! Вы же сами говорили, что ею нельзя пользоваться, что пробуждать мертвых дурно!

– Пробуждать – да, а пользоваться нельзя вам, потому что вы совершенно неопытны. А мне можно, тем более, ради познания. К тому же, если вас это так волнует, я никого не пробуждал, и восставшие мертвецы не потревожат ваш сладкий сон. Я достал мозг и, гм, временно оживил его импульсами магического тока. Это даже не полноценное функционирование.

– Все равно звучит ужасно. Что вы узнали?

– Точнее сказать – увидел. – Энджел прилег на подушку рядом и прикрыл глаза. Выглядел он довольно-таки уставшим, и Маргарет с тревогой подумала, не отравился ли наставник сильнее, чем показывает. – Нанимателя, конечно, никто толком не разглядел. Он воспользовался самыми надежными чарами для сокрытия внешности – широким плащом с глубоким капюшоном. Предложения тоже делал типичные: деньги, власть, удача, железное здоровье, долгая молодость. Показал несколько фокусов, они и поверили. Ну и денег заплатил, притом немало.

– Но кому он это все предлагал?

– О, это самый смак! Он сбивал с пути истинного моряков доргернского флота, а точней – кучку сволочи с фрегата его величества «Кайзерштерн». – Энджел развернул газету. Маргарет с изумлением уставилась на передовицу. Доргернские моряки – это последнее, о чем она думала.

– Тогда почему они говорили по-иларски?

– Им было приказано говорить на том языке, который я пойму.

– Так он считает вас иларцем?

– Ну, девушка, подумайте же головой хоть немного – здесь все считают меня иларцем.

Маргарет хмыкнула – в Иларе те немногие, кого Энджел удостаивал личного общения, знали его как Энео Моранте. С чего бы нанимателю моряков думать иначе?

– А это приводит нас прямиком в Бресвейн – к кораблю, который затонул там после того, как его экипаж дезертировал, чтобы служить другому господину.

– Думаете, это как-то связано?

– Думаю, что, судя по описанию катастрофы, дело не обошлось без магии. Корабли, Маргарет, так не тонут. Этому хорошенько помогли.

Мисс Шеридан просмотрела статью и хмуро спросила:

– А вы не думаете, что вас просто выманивают из дома и тащат в какую-нибудь ловушку?

– Даже если так, то заманивать меня в ловушку – чертовки опасная затея. И я постараюсь, – свирепо прошипел Энджел, – чтобы ублюдок как следует это осознал, перед тем как сдохнет.

* * *

Когда Бреннон и Лонгсдейл вышли из театра, мистер Фарлан встретил их с таким мрачным видом, словно ожидал, что здание вот-вот рухнет за их спинами. Весть о поломке колосников директор воспринял без восторга.

Спустя час Бреннон в своем кабинете изучал показания врача, которые полицейские добыли в больнице неподалеку. Он зарисовал по памяти «след от укуса странного животного», с жалобой на который к нему обратился один из пациентов. Вампирши запустили зубы в горожанина второго сентября, за два дня до того, как Фарлан обратился к Лонгсдейлу. Сейчас было уже девятое число, а труп всего один. Что вполне объяснимо, если тварями кто-то управляет. Но кто и с какой целью?

Бреннон отхлебнул кофе. Шеф проломит головой потолок, когда узнает, что ради нужд расследования комиссару придется вернуться в Бресвейн и путаться под ногами у следователей ОРБ. Натан не верил в совпадения – доргернский корабль затонул чертовски странно, и на каком еще судне вампирша могла наслушаться доргернской речи? Комиссар плохо разбирался в морском деле, но прослужил три года на побережье Мазандрана и видел несколько кораблекрушений. Ни одно не было похоже на то, что случилось с «Кайзерштерн».

«Но если след ведет к Доргерну, то, выходит, актер был случайной жертвой. Может, вернуть его тело семье?»

Бланк на возвращение тела для погребения он уже приготовил, хотя и не любил отдавать трупы жертв до окончания расследования, что бы там ни верещали шишки в мэрии насчет расстроенных чувств родичей. Комиссар считал, что их чувства расстроятся куда сильней от эксгумации… или от того, что безвременно усопший муж и отец выцарапается из могилы и пойдет сосать кровушку родных и близких.

«Спрошу Лонгсдейла, когда он закончит с защитой театра, – решил Натан и отодвинул бланк. – Но какого черта вампиршам здесь надо?»

Зачем они следили за ним? Бреннон не мог взять в толк, что за интерес он представляет для хозяина нежити. Вот если б твари увязались за Лонгсдейлом – тогда все было бы понятно; но консультант, то еще чудо природы, совершенно вампирш не интересовал.

Натан вздохнул и отодвинул опустевшую чашку. Он не смог сдержать данное консультанту слово – не узнал ничего о том, кто, когда и почему превратил Лонгсдейла из человека в охотника на нежить. Кем был консультант до этого – тоже оставалось загадкой. Натан надеялся, что след Редферна, взятый в Фаренце, приведет к разгадке, – но ошибся. Затея оказалась бесполезной, потому отследить его удалось только до Лиганта. А что до адреса, куда Лонгсдейл отправлял запросы на оружие и амулеты, – это оказалось почтовое отделение под Авентином, откуда тысячи посылок, от крошечных конвертов до огромных ящиков, рассылались ежедневно по всем странам и континентам. Естественно, без ордера от властей Бреннон ничего там не добился.

Правда, оставалась еще фамилия, которую носил пироман. В Авентине, в Папской библиотеке, комиссар кое-как столковался с хранителем, и тот нашел ему несколько книг по генеалогии и родовое древо. Там действительно значился некий Энджел Редферн; упоминалось и родовое гнездо семейства – замок Фарна. Но, как следовало из документов, этот род полностью пресекся по неизвестной причине еще задолго до революции. Натан заказал копии страниц и по прибытии в Блэкуит отдал их переводчику. Все это поглотило весьма приличную сумму денег, но не принесло результата – Бреннон узнал из текста, что Редферны славились на редкость буйным нравом, богатством (разумеется, неправедно нажитым) и полным презрением к моральным устоям.

…эх, Маргарет, Маргарет…

Особой буйности за пироманом Натан не замечал, но насчет устоев был полностью согласен. Бесследно исчезнувшая племянница тому подтверждение. Что с ней будет, когда Редферн наиграется да выбросит? Где ее искать, как помочь?

– Сэр, вас вызывает мистер Бройд, – сказал дежурный.

Натан велел ему помыть чашку и с тяжелым предчувствием поднялся к шефу. Если читать такие доклады на голодный желудок – то так и до язвы недалеко…

В кабинете шефа Бреннон, к своему удивлению, обнаружил Бирна, Лонгсдейла, пса и ведьму. Причем, судя по взглядам, которыми они обменялись, консилиум уже пришел к определенному выводу. Шеф, как ни странно, выглядел довольно мирно. Бреннон настороженно подобрался.

– Мистер Лонгсдейл дополнил ваш отчет, – без предисловий начал Бройд, посверлил комиссара тяжелым взглядом и поинтересовался: – Итак, вы уверены в том, что у нас тут есть доргернский след?

– Я уверен, что таких совпадений не бывает. Затонувший фрегат из Доргерна напрямую связан с тем, что увидел и услышал мистер Лонгсдейл.

– Море, корабль, доргернская речь, – повторил шеф. – Но вы полагаете, что фрегат был источником нежити или что он утонул из-за нежити?

– Пока еще не знаю. Выясню на месте.

– Бок о бок с ребятами из ОРБ? Вы хоть понимаете, что они сдерут с вас шкуру, если заподозрят, будто вы лезете в их расследование?

– Понимаю, – ответил комиссар. Понимал он и то, что вряд ли сможет представить убедительные свидетельства в свою пользу. «Наш консультант по вмешательствам с той стороны загипнотизировал вампира и увидел!.. а также услышал!..» Тьфу!

– Именно поэтому у нас нет возможности отправить вас туда официально, – сказал Бройд. – Но мистер Лонгсдейл великодушно вызвался спонсировать вашу поездку с тем, чтобы вы оказали ему помощь в одном личном деле.

Консультант склонил голову в знак согласия.

– Бирн вас заменит на это время.

Бирн вздохнул с тихой скорбью.

– Если бы вас не преследовали вампиры, черта с два я бы вообще согласился! – Пышные усы шефа воинственно раздулись.

– Но они меня уже не преследуют. То есть мистер Лонгсдейл убил всех троих…

– Могут явиться новые, – сказала Джен. – Я останусь здесь и буду следить.

– Сэр, вампировидные так и будут появляться до тех пор, пока мы не найдем того, кто их натравливает, – увещевающе заметил Бреннон. – Кто-то нанес на их тела узоры и покрыл защищающим от солнца порошком. Именно этот корень нам и надо вытащить, а не рубить отростки.

– Ага, этот тип из Доргерна и потопил кайзерский фрегат с загадочной целью.

– Цель тоже выясню.

– Надеюсь, вы же понимаете, что я соглашаюсь, только чтобы услать вас из Блэкуита, пока какая-нибудь голая красотка вас не сожрала? Мы ничего не сможем предъявить в качестве доказательства этих теорий.

Джен возмущенно встрепенулась.

– А гипноз – это не доказательство, юноша, – строго указал ей Бройд. – Никому ни слова о вампирах, гипнозах, чарах и прочем. Усекли?

– Да, сэр.

– Тогда идите собираться, – махнул рукой шеф. – Тело актера пока никому не отдавать, а ежели будут клянчить…

– Я возьму их на себя, – пообещал Бирн и бросил на комиссара взор, полный немого укора.

* * *

– А это не опасно – оставлять тело Темпла непогребенным? – спросил комиссар, вручив Джен свою шляпу и трость. Ведьму явно забавляла игра в дворецкого.

– В этом случае опасности нет, – ответил Лонгсдейл. – Я изучил труп и не обнаружил признаков мутации. Но на всякий случай провел очищающий ритуал. Так что можете хранить его сколько угодно, а потом безбоязненно отдать родственникам.

– И то хлеб, – с облегчением отметил Бреннон. Вообще в «Классификации нежити» сурово высмеивались «бессмысленные крестьянские предрассудки» насчет обращения в вампира с одного укуса, и комиссар был согласен с неизвестным автором. Если бы вампирами становились так легко, на земле уже проходу бы не было от вампировидных.

– А кто написал «Классификацию нежити»? – поинтересовался комиссар по дороге в лабораторию.

– В смысле – кто? – озадачился Лонгсдейл. – Это очень хороший, подробный труд, и я часто им пользуюсь.

– Ну так! А автор-то кто?

Консультант нахмурился; пес снизу тихо фыркнул, и у Натана снова возникло чувство, что зверюга либо знает, либо догадывается.

«Вот научить бы его писать!»

– Не знаю, – наконец пожал плечами Лонгсдейл. – А это что, важно?

– Быть может, его автор – тот же, кто превратил вас в охотника.

– Опять вы за свое, – проворчала Джен. – Как будто можете это доказать.

– Не могу, – хмуро согласился комиссар. Лонгсдейл ни словом не упрекнул его за несдержанное обещание. Когда Бреннон поделился с ним своими теориями и признался, что не может продвинуться дальше, консультант поблагодарил его с серьезной сосредоточенностью и больше к этому не возвращался.

– Итак, – хозяин дома подвел комиссара к столу с колбами и тетрадью, – мы проанализировали состав порошка. Вот, взгляните, я записал все по пунктам.

Бреннон взглянул, ничего не понял и кашлянул.

– Если вы изложите все покороче, то мы прилично сэкономим время.

– Этот состав действительно защищает нежить от солнца, – сказала Джен. – В нем помимо прочих ингредиентов есть человеческий жир и измельченная человеческая кожа.

Бреннон вздрогнул от отвращения. Пес зевнул и свернулся в клубок у камина.

– Магически обработанный тальк разновидности благородный белый придает составу цвет. В больших количествах его добывают на юго-востоке Доргерна. Здесь. – Консультант обвел пальцем область на карте. – А вот узоры. – Он придвинул ближе столик с раскрытыми книгами, и Натан узнал мазандранскую вязь в подписях к рисункам. – Это любопытно. Узоры такого рода – менди, древнее изобретение жрецов Никхата. Вот, к примеру, как выглядят мазандранские. Однако их наносят хной, а в нашем случае использованы чернила с частицами серебра, въедающиеся в кожу.

– Потому и въедаются, – добавила Джен. – Серебро разъедает плоть вампировидных. Но тут количество серебра очень тщательно рассчитано.

– Сам узор изменен так, чтобы он защищал нежить от солнца. Кто-то очень хорошо разбирается в такой магии.

Бреннон задумчиво погладил бородку.

– Мне кажется, это все указывает на то, что мы имеем дело с человеком-чародеем. Я прав?

– Да, – сказал Лонгсдейл. – Ни нежить, ни нечисть не станет использовать такие вещи. Изготовлять состав, изучать менди – им это ни к чему.

– Скажите, такой чародей может создавать нежить специально? Не разыскивать лежбища вампиров и мазать этим порошком, а… а убивать людей и превращать их в свою ручную, особо выведенную нежить?

Ведьма изумленно уставилась на комиссара:

– Кому и на кой черт это надо?

Пес прищурил блеснувшие глаза.

– Ну, вообще, с практической точки зрения – смысл есть, – не очень уверенно проговорил Бреннон. – Солдаты, телохранители, разведка. Правда, я не шибко себе представляю, как их удерживать в узде. Вот хозяин вампирш – он как это делает?

– С помощью менди, – тут же ответил Лонгсдейл. – Я бы так и сделал. Чернила на основе серебра нежить может содрать разве что вместе с кожей. А вот создавать нежить специально, как личную гвардию… – Он снова задумался, и Натан заметил, что это предположение сильно встревожило консультанта. – Это опасная мысль и опасная затея, но в принципе… такое возможно.

– Возможно, – пробормотал Бреннон. – Неясно лишь, почему эти шавки все время вертятся тут, вокруг нас. За все это время бааван ши заели насмерть всего одного человека. Значит, их хозяин следит за тем, чтобы его нежить себя не выдавала. Но я пока даже предположить не могу, какого черта им тут надо.

Лонгсдейл опустил голову и забарабанил пальцами по книге с изображениями менди.

– Мне бы не хотелось узнать, – наконец сказал он, – что есть человек, способный додуматься до такого.

«Но если есть кто-то превращающий людей в консультантов, – подумал комиссар, – то почему бы не найтись тому, кто станет делать из людей нежить?»

Но вслух он этого не высказал. Вполне возможно, что Лонгсдейл уже и сам об этом подумал.

– А при чем тут тогда корабль? – поразмыслив, спросила ведьма. – Ну, плыли эти ищейки из Доргерна к вам за опытом – ну и что? Какое до этого дело хозяину бааван ши?

– Значит, какое-то есть. Ладно, – постановил Бреннон, – я соберу вещи и приеду на вокзал. Встретимся там. Каким поездом отправимся?

– Мы не поедем поездом, – невозмутимо отозвался консультант. – Мы пройдем по зеркальной тропе.

* * *

Добравшись до дома, Натан недовольно нахмурился, глядя на защитные знаки на свежепокрашенной (собственноручно!) калитке. Лонгсдейл обработал его жилище так тщательно, что в нем теперь шагу нельзя было ступить, не напоровшись на амулет или защитное заклятие. Миссис Флайт, хозяйка, у которой Бреннон снимал этот домик уже одиннадцать лет, будучи вдовой полицейского, ко всем жизненным явлениям относилась с добродушным спокойствием. «Красивый джентльмен с пушистым песиком» ничуть ее не смутил, равно как и визит миссис ван Аллен. Натан увидел вдову на скамеечке, под склонившейся шатром рябиной. Хозяйка дома и Валентина вместе пили чай. Вивене впервые пришла домой к Бреннону, и он гадал, зачем ей это понадобилось.

– Добрый день, мэм, – сказал он. Миссис Флайт тут же торопливо собрала свою чашку, блюдце, плед и попрощалась, метнув в Бреннона лукавый взгляд. Комиссар возмущенно засопел.

– Вы редко у нас бываете, – заметила Валентина, когда он присел на край скамьи.

– Вы так заняты стройкой, что я не хочу мешать…

– Вы ничуть нам не мешаете. Я видела знак на калитке, и весь ваш дом окутан защитной магией. С вами все в порядке?

– О да, более чем, – пробормотал Натан с досадой. Конечно, она все узнала. Она всегда узнаёт, когда дело касается нечисти или нежити.

– В городе появилась пришлая нежить. – Валентина пристально посмотрела на него поверх чашки.

– Мистер Лонгсдейл уже зачистил гнездо. К сожалению, жертв избежать не удалось, но…

– Зачем она следит за вами, Натан?

Комиссар вздохнул. Как можно жениться на женщине, от которой ничего невозможно скрыть?

– Пока не знаю, – признался он. – Но еду в столицу, где выясню, кто ими управляет.

– Управляет? – переспросила миссис ван Аллен и с тревогой подалась вперед, сжав руку Бреннона. От ее прикосновения по всему телу разлилось приятное тепло. – Но кто?

– Лонгсдейл установил, что это человек.

Вивене на миг задумалась, и вдруг на ее лице появилось такое грозное выражение, какого Натан еще никогда не видел.

– Если это человек, – процедила она, – то, значит, такой же, как ваш консультант!

– Почему вы так решили? – спросил комиссар, неприятно удивленный таким совпадением в их мыслях.

– Это двуединая сущность, половина которой жива, а половина – немертва, – холодно сказала Валентина, и Натан едва не подавился чаем. – Она достаточно сильна, чтобы управлять немертвыми. А вы ему настолько доверяете!

– Но он же был человеком… – возмущенно начал Бреннон и тут же прикусил язык. Любая нежить когда-то была человеком. Но… но… – Нежить не станет охотиться на другую нежить.

– Я не знаю, почему он это делает или что его заставляет, – отрезала Валентина. – Может, его страж, этот пес, вынуждает его, но существование такой двуединой твари настолько противоестественно, что даже нежить боится его. Натан, подумайте – что, если это его собрат управляет вампирами, которые вас выслеживали? На чью сторону встанет ваш консультант?

Комиссар помолчал.

– Вы поэтому так его не любите? – спросил он. Валентина вздохнула.

– Я знаю, что вы считаете его другом, что обещали ему помочь, но я не могу по-другому. Это отвратительное, ненормальное существо, и я чувствую это каждый раз, когда он появляется слишком близко. И оно это знает! – с жаром воскликнула вдова. – Натан, прошу вас, берегитесь, не доверяйте ему!

– Но этот человек, – ответил комиссар, тяжело глядя на вивене, – другой человек, настоящий – он все еще там, в этом теле, и он просил меня помочь. Он до сих пор здесь, Валентина, по меньшей мере шестьдесят лет!

– Но…

– Может, для вас это ничто, но для нас, людей, это целая жизнь. Подумайте – целая жизнь в таком заточении! Неужели он не заслуживает помощи? Хотя бы за все то, что это отвратительное существо делает для нас, живых, почти каждый день?

– Но откуда вы знаете, за что с ним так поступили? – тихо спросила Валентина. – За какое преступление он так наказан?

– А вы сразу решили, что он преступник? – холодно сказал Бреннон. – Он и еще сто двадцать шесть таких же охотников? Кто-то превращает людей в монстров в наказание за преступления? Но я знаю, Валентина, что люди иногда делают омерзительные вещи не ради возмездия или высокопарных глупостей – а только из удовольствия. Если я найду этого выродка… когда я его найду… – Натан замолчал, сжав зубы. Валентина взяла его руку обеими ладонями.

– Простите, – шепнула она. – Это инстинкт, которому я не могу сопротивляться. Если вы уверены, что человек внутри этого двуединого существа все еще жив, я обещаю помочь ему и вам всем, чем могу. Но больше всего я беспокоюсь за вас.

– Чего обо мне беспокоится, я уже старенький, – с усмешкой, стараясь превратить все в шутку, ответил Бреннон. – Того гляди на пенсию отправят.

– Это единственное, что вас удерживает? – задумчиво спросила вдова.

Комиссар дернулся. Он вовсе не такое имел в виду!

– Э… ну… вы ведь любили вашего мужа… – неловко забормотал он. Валентина опустила взгляд. – И потом, – мягко продолжил Натан, – мне ведь уже пятьдесят. На что я вам буду нужен всего-то через десять лет? А через двадцать? Вы привяжете себя к старику, зачем?

– Это все? – Она вскинула на него темно-синие глаза, и комиссар понял, что вот-вот сдастся. – Все, что вас останавливает?

– Нет, но Валентина, вы… вы ведь богиня, а кто я? – вырвалось у него.

– Я? Нет! – со смехом воскликнула миссис ван Аллен. – Ваши далекие полудикие предки поклонялись таким, как я, моим братьям и сестрам, но…

– А ведьма почитает вас как богиню и сейчас, – возразил комиссар.

Валентина помолчала и печально улыбнулась.

– У ведьм и колдунов нет души. Какому еще богу они нужны?

– Вы заботитесь о них, как и обо всем вокруг? – Натан кивнул на рябину и пышные кусты бузины, которые, пока она тут сидела, стали в полтора раза зеленее и гуще. Вивене коснулась его лица.

– И о вас тоже, – шепнула она и поцеловала его.

Бреннон обмер, его сердце сперва оборвалось, потом бешено заколотилось, а руки сами собой обвились вокруг Валентины. Это было все равно что целовать летний полдень – теплый, мягкий и пропитанный ароматом меда и свежих листьев, но такой же ускользающий – потому что вскоре она поднялась, высвободившись из его объятий.

– Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось, – сказала Валентина. – Носите мой оберег и возвращайтесь. Не тратьте время, если вы думаете, что его у вас мало.

И исчезла, оставив комиссара одновременно удивительно счастливым и бесконечно несчастным.

10 сентября

По набережной гулял пронизывающий, сырой, холодный ветер, и Бреннон поднял воротник пальто. Столица ему понравилась еще меньше, чем в прошлый раз: возможно, оттого что небо обложило плотными темно-серыми тучами, которые едва не задевали крышу маяка.

Пес встал на задние лапы и свесился через балюстраду. Натан ему позавидовал: в такой шубе никакой ветер не страшен. Животное принюхалось, фыркнуло и помотало башкой. Лонгсдейл втихаря спустил в волны щуп на длинной проволоке. Бреннон тоже принюхался и подумал, что пробовать воду отсюда он бы даже консультанту не советовал.

– Ловите на живца?

– Нет, – ответил Лонгсдейл, сосредоточенно следя за щупом. – Беру пробы. Судя по вашему описанию, дело отнюдь не в простенькой магии вроде той, которую осваивает ваша племянница. Здесь действовали заклятия мощнее. А они всегда оставляют глубокий след.

– Хозяин вампирш призвал морских чудищ, чтобы те утопили корабль? – с удивлением спросил Бреннон.

– Не исключено.

Комиссар проглотил несколько десятков вопросов и спустился с набережной к пирсу. Хоть дело шло к вечеру, толпы людей сновали туда-сюда, и Натан без труда затерялся в человеческом рое. Среди толпы он наметанным глазом заметил пару человек в штатском – кобуры отчетливо угадывались под сюртуками. Эти двое допрашивали хозяина замурзанного притона, что притулился между двумя узкими серыми зданиями. Серое море было сегодня спокойным. По волнам к гавани направлялся какой-то корабль, в небе скользили чайки, у причала покачивались лодки. Натан поразмыслил и зашагал к группке лодочников, которые жевали пироги и курили неподалеку.

– Вечер добрый, – поздоровался комиссар.

На него уставились в сумме семь глаз, причем все как один – с холодной недоброжелательностью.

– Вчррр, – ответил один из лодочников после долгой паузы.

– Почем туда и обратно? – Бреннон кивнул на маяк.

– Пешком иди, – буркнул лодочник, и комиссар вытянул из кармана заранее припасенную банкноту.

«Вот так деньги и уходят», – подумал он, отметив хищные взгляды собеседников, обращенные к национальной валюте.

– Турист, что ли? – хрипло спросил второй лодочник.

– Угу. Любопытствующий.

К тому времени, когда лодка выбралась из гавани, комиссар пришел к выводу, что за двадцать лет лучше не стало – деревянную лоханку бултыхало на волнах, как скорлупку, и Натан вновь ощутил глубокое отвращение к морским путешествиям. Что только заставляет людей упихиваться в эти плавучие гробы и плыть черт знает куда? А ведь некоторые делают это добровольно! Сидели бы в своем Доргерне – глядишь, и остались бы живы…

Наконец перед ними вырос серый круглый маяк, хотя следы столкновения Натан видел издалека – удар фрегата о стены был так силен, что оставил россыпь щербин и выбоин на каменной кладке. Комиссар положил ладонь на рукоять акрама, однако ничего не почувствовал. Магических отпечатков тут уже не было.

«Или вовсе никогда не было, а корабль затонул потому, что они вообще частенько так делают», – с досадой подумал Бреннон.

– Много трупов-то повыловили?

Лодочник молча сплюнул за борт и презрительно смерил его взглядом. Однако один из гребцов, помоложе, перекрестился скрещенными пальцами и пробормотал обрывок молитвы.

– Да ладно, – подбодрил его комиссар, – я сам все видел, был тут, когда лоханку потопило. Неужто она пустой плыла от самого Доргерна?

– Не пустой, – сквозь зубы буркнул лодочник. – Но, видать, все за борт сиганули еще в море.

– С чего бы?

– А хрен его знает, – отозвался владелец суденышка. – Бывает такое. В башку втемяшится – и поминай как звали.

– Всей команде? – скептически поинтересовался Бреннон; впрочем, в массовое помешательство посреди моря, в замкнутом пространстве гнусного корыта он вполне верил. Он сам по дороге в Мазандран едва в петлю не влез. Но моряки-то должны быть поустойчивей?

– Про корабли-призраки слыхали? Вот это оно и есть, зуб даю. Команда в море сбрендит, за борт выбросится, а корабль так и носит по волнам.

– Или нечистая сила с ума сводит, – вставил молодой гребец; на шее у него на одном шнурке болтались крест и какой-то амулет. – Вот как тут было. Тела-то ни одного не нашли.

– Заткни пасть! – цыкнул лодочник.

– А обломки? – уточнил Бреннон. – Обломки же не в воде растворились?

– Обломки увезли. Гниды какие-то неместные, говорят – шишкам из министерства показать, хотя че там смотреть-то…

«И то верно, – подумал Бреннон. – Чаще всего нет тела – нет дела, но не в том случае, когда исчезает сразу вся команда корабля со всеми пассажирами».

– Поворачивай, – велел он лодочнику. – Экскурсия окончена.

Комиссар встретился с Лонгсдейлом на набережной: тот на ходу изучал прозрачную ладанку, которая была прикреплена к щупу.

– Ну что? – заинтересовался Натан. – Кого выловили?

– Пока никого, однако я смогу ухватить след. Взгляните. – Ладанка с мутной зеленовато-серой водой оказалась под носом у комиссара, и тот невольно отдернул голову. Пованивало ощутимо. – Вода вступила в реакцию с катализатором в сосуде. Здесь побывали некие существа, и осталось только установить, какие именно.