Текст книги "Наполеон III. Триумф и трагедия"

Глава 6
Узник замка Ам

Городок Ам располагается на севере Франции в исторической области Пикардия, департамент Сомма. Ближайшие крупные города – Сен-Квентин, Амьен и Компьен. От Ама до Парижа – 130 километров, до границы c Бельгией – около 100 километров и до побережья – 180 километров. Первые упоминания о городе относятся к X веку. Многие годы достопримечательностью Ама были средневековый замок[454]454
  Замок до настоящего времени, за исключением нескольких отдельных строений, не сохранился. Во время Первой мировой войны, в марте 1917 года, отступавшие немецкие войска взорвали бóльшую часть замкового комплекса.


[Закрыть], возведенный и реконструированный в XIII–XV веках, и cобор Нотр-Дам XVI–XVII веков.

В конце XVII века под руководством знаменитого маршала Вобана были проведены фортификационные работы по укреплению замка. Потеряв со временем свое военно-стратегическое значение, замок превратился в государственную тюрьму. В нем содержались такие известные люди, как мореплаватель и пират Жак Кассар, деятель Великой французской революции граф Оноре Габриэль Мирабо, наполеоновский маршал Бон Жанно де Монсей, государственный деятель и бывший премьер-министр Франции Жюль де Полиньяк (принц де Полиньяк) и др.

Замок Ам представлял собой классический пример средневековой архитектуры. Это был вытянутый прямоугольник, по углам находились башни. Внутренние строения располагались таким образом, что в центре был большой, хорошо просматриваемый двор. Весь замковый комплекс по периметру окружало открытое пространство, которое было ограничено еще одной внешней широкой стеной и последующими рвами. Войти в тюрьму можно было только посредством двух разводных мостов, внутреннего и внешнего. Дорога от центрального входа уходила в город.

Замок-тюрьма Ам имел дурную славу из-за холодного влажного климата. Рядом протекала река Сомма. Глинистая почва способствовала образованию болот и ядовитых испарений. Поскольку тюрьма располагалась в низине, то здесь постоянно концентрировалась влага, которая в холодное время года превращалась в туман и иней.

В тот момент, когда Луи Наполеон[455]455
  Сохранилось описание Луи Наполеона, сделанное в тот день, когда он был доставлен в тюрьму Ам: возраст – 32 года; рост – 166 см.; волосы и брови – каштановые; глаза – серые, маленькие; нос – большой; рот – средний; борода – коричневая; усы – светлые; подбородок – заостренный; лицо – овальное; цвет лица – бледный; голова – низко посаженная; спина – сгорбленная; губы – толстые.


[Закрыть] стал вынужденным «обитателем» замка, его гарнизон насчитывал 400 солдат и офицеров[456]456
  Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 169.


[Закрыть]. Считалось, что замок Ам – первоклассная тюрьма, откуда сбежать невозможно. Разделить место заточения вместе с Луи Наполеоном пожелали генерал де Монтолон и доктор Конно. В Ам также последовал и верный слуга Луи Наполеона – Телен, он не был осужден и мог по своему усмотрению свободно входить и выходить из замка[457]457
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 175. См. также: Eric Anceau. Napoléon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 91.


[Закрыть].

Камера Луи Наполеона находилась в одном из двухэтажных строений в центре тюрьмы. Для того чтобы попасть в камеру осужденного принца, необходимо было вначале зайти в караульное помещение, пройти по длинному белому коридору первого этажа, где располагалась камера генерала де Монтолона, подняться по лестнице на второй этаж, там были камеры Луи Наполеона и Конно, а также комната для Телена и столовая. Камера Луи Наполеона состояла из двух небольших квадратных белых комнат с кирпичными полами, одна из которых была гостиной с видом на внутренний двор, а вторая – спальней. «У меня есть кровать… стол, комод и шесть стульев. Как видите, у меня есть все, что нужно», – написал знакомой принц[458]458
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography ofNapoleon III. St. Martin ’s Press. New York, 2018. P. 85. Подробное описание камеры Луи Наполеона также сделал американец Г. Викофф (См.: Eric Anceau. Napoléon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 91–92).


[Закрыть].

Через некоторое время простая и аскетичная обстановка камеры кардинально поменялась. «Вскоре камера, – по словам Страус-Шома, – была заполнена мебелью, подаренной друзьями, в том числе коврами, шторами, картинами, диваном, креслом для чтения и тахтой, не говоря уже о семейных портретах Бонапартов, бюстов, книг… После своего визита Луи Блан охарактеризовал камеру принца как “обеспеченную всем, что необходимо для внутреннего комфорта”»[459]459
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography of Napoleon III. St. Martin ’s Press. New York, 2018. P. 86–87.


[Закрыть].

Луи Наполеон в замке Ам.

Гравюра. Художник А. Филиппото, 1853

Расходы правительства на питание троих «булонских» заключенных составляли 21 франк в день, включая вино и свежую дичь[460]460
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 177–178.


[Закрыть]. Пищу готовили на тюремной кухне и подавали в гостиную Луи Наполеона, куда также приходили Конно и Монтолон. Вечером они же играли в карты (как правило, в вист) под бокал вина, иногда к ним присоединялись Телен или комендант тюрьмы Демарль. Луи Наполеон имел возможность получать нужные ему книги и свободно писать[461]461
  Там же. P. 176.


[Закрыть]. Каждое утро он работал с книгами по различным отраслям знаний (политика, история, военное дело, экономика, сельское хозяйство и др.), делал переводы (в том числе своего любимого авт. Фридриха Шиллера) и писал различные заметки и статьи. С помощью местного химика Акара он приобщился к химическим опытам, что дало возможность подготовить специальную записку в Академию наук о проводимости электричества. Из академии пришел похвальный лист, и исследования принца были приняты для дальнейшего изучения[462]462
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 179.


[Закрыть]. Впо следствии Луи Наполеон с удовольствием говорил, что получил образование в «Университете Ама»[463]463
  Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 170.


[Закрыть].

Принц также мог получать после предварительного просмотра Демарлем письма от своих друзей и знакомых и отвечать на них. Поскольку «булонское дело» и последующий судебный процесс имели широкий резонанс в мире, на его имя приходило много корреспонденции на английском, немецком, итальянском и других языках. Эти послания отправлялись предварительно в Париж и только после одобрения оттуда передавались Луи Наполеону. Такая же схема практиковалась, когда заключенный отвечал на иностранных языках.

Каждое утро после завтрака Луи Наполеон выходил на улицу и шел на валы. Несмотря на то что везде находились часовые, за ним неотступно шел полицейский в штатском, кто «следил за тем, чтобы ни один из солдат гарнизона не ослушался распоряжения правительства, которое запрещало разговаривать с заключенным и его приветствовать»[464]464
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 178.


[Закрыть].

Через некоторое время Луи Наполеону разрешили сделать небольшой цветник в одном из углов крепостных валов. Этому занятию он с удовольствием посвящал много времени. Разведение цветов и ухаживание за ними напоминали ему времена Арененберга и прекрасные цветочные насаждения, которые самозабвенно создавала там его мать.

Привыкший к физическим упражнениям, заключенный несколько раз испрашивал разрешения позволить ему заниматься верховой ездой. После некоторого колебания в Париже согласились, и Луи Наполеон несколько месяцев катался на лошади[465]465
  Там же. P. 178–179.


[Закрыть]. Правда, выездка была позволена только на небольшом участке двора и в присутствии охраны, что принцу чрезвычайно не нравилось. В 1842 году он отказался от верховой езды.

Жизнь стала удобной, хотя и монотонно-рутинной. Даже обязанности коменданта тюрьмы осматривать камеру заключенного четыре раза в день стали восприниматься буднично и вскоре превратились в пустую формальность[466]466
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 178.


[Закрыть]. Строгость режима постепенно ослабла, и жена коменданта тюрьмы стала регулярно приглашать Луи Наполеона на домашние ужины и вечерние игры в карты.

С разрешения правительства Луи Наполеона могли посещать его родные, друзья и знакомые. Этим правом воспользовалось множество людей. Это были знакомые по Арененбергу дамы из окружения его матери: Грене, Сальваж, Корну, а также Вильяр, Гордон, баронесса де Босси, де Кверель, Джейн О’Хара, Лэти, Дюма, Шатобриан, Харрис (лорд Малмсбери) и др. Среди тех, кто побывал в замке Ам, были газетчики и публицисты, бывшие офицеры или сыновья бывших наполеоновских офицеров, французы и иностранцы. Чтобы увидеться с осужденным, приезжали даже из США. Более того, встретился с Луи Наполеоном и его старый друг, банкир Орси, который, отсидев «свое», вышел на свободу[467]467
  Там же. P. 176.


[Закрыть].

Был еще один посетитель Луи Наполеона, кто мог с разрешения коменданта тюрьмы постоянно видеться с осужденным без уведомления Парижа. Это была местная двадцатилетняя красивая прачка Элеонора Верже-Камю, более известная в городе как Александрин. Вполне возможно, что это была установка властей – увлечь Луи Наполеона красивой молодой женщиной, но на ближайшие годы она действительно стала его любовницей[468]468
  Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 174. См. также: Pierre Milza. Napoléon III. Perrin. Paris, 2007. P. 137–138.


[Закрыть]. Комендант тюрьмы прекрасно был обо всем осведомлен, но делал вид, что ничего не происходит. Только осенью 1842 года, когда Александрин забеременела, комендант сказал Луи Наполеону, что ее надо срочно удалить из Ама, чтобы избежать скандала. В ответ Луи Наполеон пообещал ее отослать, но всю осень и начало зимы она продолжала оставаться в городе, и тогда Демарль был вынужден написать обо всем в военное министерство[469]469
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 176.


[Закрыть].

Луи Наполеон очень привязался к Александрин, но был вынужден предпринять какие-то шаги. В конце декабря он попросил Гортензию Корну устроить ее у себя в Париже. Корну выполнила просьбу принца, хотя отношения между ней и Александрин не сложились. Корну думала, что девушку интересуют только деньги. Через некоторое время Луи Наполеону стало известно, что Александрин была недовольна отношением к себе со стороны хозяйки. Тогда он написал Корну и попросил ее не думать плохо о его возлюбленной и быть очень доброй к ней. Когда в феврале 1843 года у Александрин родился мальчик Эжен, Луи Наполеон написал Корну письмо с просьбой прислать ему портрет матери и ребенка[470]470
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 176–177.


[Закрыть].

После рождения ребенка Александрин снова вернулась в Ам, и отношения между ней и Луи Наполеоном возобновились. Два года спустя она снова забеременела, и Луи Наполеон опять договорился с Корну, чтобы она позаботилась об Александрин[471]471
  Там же. P. 177.


[Закрыть]. В марте 1845 года в Париже родился второй мальчик, которого назвали Людовиком. К чести Луи Наполеона необходимо сказать, что он никогда не забывал о своих внебрачных детях и старался помочь им и их матери. Впоследствии, уже в годы Второй империи, они получили титулы графов[472]472
  Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 176–177. См. также: Pierre Milza. Napoléon III. Perrin. Paris, 2007. P. 138.


[Закрыть].

* * *

Бонапартисты и газеты, которые их поддерживали, много говорили о тяжелых условиях содержания Луи Наполеона в замке Ам. Они требовали улучшения тюремных условий для него и других осужденных. Этому давал повод и сам заключенный. В одном из протестов в правительство он говорил, что ему и его товарищам отпущено на питание только по 7 франков в день, в то время как Жюль де Полиньяк и другие министры короля Карла X, отбывавшие наказание в замке Ам после революции 1830 года, получали питание на 10 франков в день[473]473
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 177–178.


[Закрыть].

Бонапартисты говорили о суровом и влажном климате Ама, плохом состоянии камер местной тюрьмы, строгом режиме содержания и так далее. Эти жалобы подхватывались и другими оппозиционными силами во Франции, а также иностранной прессой и политиками. Вот что по этому поводу говорит Ридли: «Единственной жалобой Луи Наполеона, имеющей действительно реальное основание (за исключением климата в Аме), было плохое состояние его камеры. Во всех комнатах были дыры в потолках, обои шелушились, а кирпичные полы были разбиты и постоянно покрыты влагой. Лестница была в аварийном состоянии. Однако правительство отказалось тратить деньги на ремонт; оно предлагало провести соответствующие работы за счет Луи Наполеона. Но он не согласился на это, заявив, что не несет ответственности за содержание французских тюрем. В конце концов, после того как у него развился ревматизм и врачи подтвердили, что влага и аварийное состояние крепости ставит под угрозу его здоровье, коменданту было позволено потратить 600 франков на ремонт и выполнить самую срочную работу»[474]474
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 177.


[Закрыть].

Со времени Наполеона I бонапартизм представлял собой двойственность революционного движения: с одной стороны – лидер, избранный голосами народа, а с другой – тот же лидер, но пропитанный духом королевского величия, страстно ощущавший свои привилегии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, несмотря на свои социалистические призывы и идеи, которые Луи Наполеон излагал в книгах в Аме, он одновременно требовал особого отношения к себе из-за королевского происхождения. Например, в письме от 22 мая 1841 года на имя министра внутренних дел Луи Наполеон так выражал свое недовольство: «Правительство, признавшее легитимность главы моей семьи, обязано признать меня принцем и относиться ко мне как к таковому… Его поведение будет непоследовательным и подлым, если оно будет относиться ко мне, являющемуся сыном короля, племянником императора и союзником всех суверенов Европы, как к обычному заключенному… Суверенитет народа сделал моего дядю императором, моего отца королем, а меня – французским принцем по происхождению… Если в первый раз в жизни я заявляю о своем происхождении, то только потому, что чувство гордости должно соответствовать человеку в моем положении»[475]475
  Там же. P. 178.


[Закрыть]. Этот и другие протесты, которые заключенный направил в правительство, были подписаны «Наполеон Луи Бонапарт».

Подводя черту под темой условий содержания Луи Наполеона в крепости Ам, историк Ридли полагает, что, несмотря на громкие заявления бонапартистов о тяжелых условиях в замке Ам, «заключение в крепости, на которое был осужден Луи Наполеон, являлось самой почетной и мягкой формой тюремного заключения, какое допускало тогда французское законодательство. Жить в Аме было гораздо проще, нежели в обычных лагерях для политических заключенных во Франции… Намного хуже, например, было итальянским революционерам в австрийских тюрьмах, чартистам и ирландским националистам в пенитенциарных учреждениях в Великобритании или каторжных колониях в Тасмании, а также забастовщикам, профсоюзным лидерам и осужденным по неполитическим делам в тюрьмах и плавучих тюрьмах во Франции. Радикалы и республиканцы жаловались на разницу между условиями тюремного содержания Луи Наполеона и условиями содержания социалистов и республиканцев во времена Луи Филиппа. Но, по мнению графа Орси, кто был в заключении вместе с Персиньи и несколькими другими осужденными по “булонскому делу” в крепости Дуллан, условия там были лишь незначительно хуже, чем у Луи Наполеона в Аме. У них не было каких-либо привилегий, которых были лишены заключенные-республиканцы в Дуллане»[476]476
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 175–176.


[Закрыть].

Важно взглянуть на вышеозначенную тему не просто с точки зрения выяснения истины, но и того, как это преподносилось в политических целях. Содержание в тюрьмах Франции в первой половине XIX века было чрезвычайно суровым, и многие бонапартисты познали это на себе. Так если Луи Наполеон, содержался в целом вполне сносно и даже где-то неплохо, то другие заключенные находились в гораздо худшем положении. Некоторые товарищи принца не смогли пережить заключение, например майор Паркен, который умер в Дуллане, или полковники Войсен и Лаборде, оказавшиеся в доме для умалишенных в Шайо[477]477
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography of Napoleon III. St. Martin ’s Press. New York, 2018. P. 86.


[Закрыть]. Поэтому говорить, что все бонапартисты имели «райские» условия содержания, было бы неправильно. Другое дело, как это использовалось в политической борьбе и агитации.

Луи Наполеон был талантливым человеком в плане создания правильного образа в глазах простого обывателя. Всю свою политическую жизнь он чутко улавливал общественные настроения и мнения, которые овладевали в данный момент умами народа. При этом не стоит переоценивать степень общественных ожиданий от результатов деяний Луи Наполеона. Его неожиданные на первый взгляд решения и успехи были плодами заранее продуманных действий и шагов. Многие считали, что успешные начинания и дела принца были стечением благоприятных обстоятельств, случайностью или даже сродни некоему «чуду». Но это было не так. Как никто из современных политиков, Луи Наполеон умел воздействовать на массы и подготавливать политический ландшафт для своих поступков.

Племянник императора, как мастеровитый режиссер, умело дирижировал своими сторонниками и союзниками, но при этом у многих создавалось ложное впечатление, что он не способен управлять или твердо придерживаться какого-либо самостоятельного курса. Внешний вид апатичного, неторопливого человека с мягкими манерами и негромким голосом вводил в заблуждение и усыплял бдительность политических оппонентов. Принц продолжил и развил методы работы первого императора французов по воздействию на общественное мнение «правильными» идеями, а также мощью печатного слова. Инструментарий, использованный в этой области Луи Наполеоном, стал предметом изучения и подражания для многих политиков XIX и XX веков.

Поэтому протесты и письма Луи Наполеона из замка Ам тотчас же становились широко известными в обществе и за границей. Вполне сносные по меркам первой половины XIX века условия содержания в замке Ам превратились в глазах общества в невыносимые страдания невинного героя. Миф приобрел огромную силу и притягательность, заменив собою правду. В то время как во Франции невиданными темпами шел процесс восстановления культа Наполеона I, его племянник шахматными ходами подготавливал себе общественное поле для эффектного возвращения в политическую жизнь.

* * *

Период пребывания Луи Наполеона в замке Ам можно охарактеризовать как время творческого расцвета. Осужденный постоянно публиковался в местных оппозиционных изданиях Le Progrès du Pas-de-Calais и Le Guetteur de Saint-Quentin. Его статьи касались различных сторон политической, экономической и социальной жизни Пикардии и Франции. Они отличались своей «зубастостью» по отношению к политике, проводимой правительством. Каждая статья подвергалась предварительной цензуре, но, несмотря на то что содержала в себе резкую критику власти, успешно выходила в свет. Время Луи Филиппа не было бесчеловечным и отличалось определенной степенью мягкости и толерантности по отношению к политическим противникам.

Луи Наполеон все время размышлял над более обстоятельными работами. При помощи друзей и благодаря поддержке крупнейших библиотек страны он начал собирать материалы для написания биографии Карла Великого[478]478
  Jerrold Blanchard. The Life of Napoleon III. Vol. II. Longmans, Green, and Co. London, 1875. P. 220–223.


[Закрыть]. Принц постоянно говорил, что Карл Великий – одна из знаковых фигур мировой истории, деятель, который смог дать толчок политическому, экономическому и социальному прогрессу на несколько столетий вперед[479]479
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 179.


[Закрыть]. Великая личность современности, Наполеон I принял эстафету у Карла Великого, поэтому глава франкского государства вызывал особый интерес у Луи Наполеона. Однако через некоторое время принц отказался от мысли изложить биографию короля франков, поскольку посчитал, что тюремные условия не позволяют заняться написанием столь масштабной работы. Вместо этого он написал еще одну книгу об артиллерии. Это был исторический обзор развития артиллерийских орудий и систем с XIV века до конца царствования Людовика XIII.

В мае 1841 года Луи Наполеон опубликовал «Исторические очерки с 1688 по 1830 год». В этой работе автор давал свое видение ситуации в Англии в XVII веке и во Франции в XVIII – начале XIX века, а также уделил особое внимание английской революции 1688 года и французским революциям 1789 и 1830 годов. Луи Наполеон пришел к выводу, что кровавый диктаторский режим Кромвеля в Англии был в конечном итоге сокрушен посредством «славной революции» 1688 года, а во главе государства встал прогрессивный король Вильгельм III. По мнению Луи Наполеона, Вильгельм III, хоть и был менее интеллектуально одаренным по сравнению с Яковом II Стюартом, победил, потому что выражал волю народа[480]480
  Там же. P. 179–180. Обзор работы Луи Наполеона «Исторические очерки с 1688 по 1830 год» см. также: Pierre Milza. Napoléon III. Perrin. Paris, 2007. P. 140–141.


[Закрыть]. В этой связи автор замечает, что англичане, добровольно подчинившись деспотизму королевы Елизаветы I, восстали против более мягкого Карла I Стюарта. Этот факт позволил ему сделать заключение, что «правительство может безнаказанно нарушать законность и даже свободу, но если оно не ставит себя открыто во главе интересов цивилизации, то дни его будут сочтены»[481]481
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 180.


[Закрыть].

Режим якобинцев во Франции был заменен на республику и империю. Империя принесла стабильность, порядок и убрала крайние проявления революции 1789 года. После Реставрации и возращения во Францию Бурбонов потребовалась революция 1830 года, которая установила компромиссный режим Луи Филиппа.

В 1842 году вышла работа Луи Наполеона «Изучение вопроса о сахаре». Публикация о развитии сахарной промышленности во Франции получила широкий резонанс в обществе. «Сахарный вопрос» имел давнюю историю и в первой половине XIX века приобрел особую остроту по нескольким причинам. В XVII–XVIII веках сахар производился из тростника в колониях и ввозился во Францию. При этом применялся труд рабов, а стоимость продукта была чрезвычайно высокой. В ходе наполеоновских войн Англия атаковала французские колонии и подорвала торговлю между ними и метрополией. Во Франции возник дефицит колониальных товаров, прежде всего сахара. В результате Наполеон I стал содействовать выращиванию сахарной свеклы и поощрять производство из нее сахара.

Французские плантаторы в колониях столкнулись с проблемой торговли сахаром и использования труда рабов. В 1794 году якобинцы отменили рабство, но Наполеон I восстановил его в колониях. При этом французы поддерживали работорговлю и ввозили на свои острова Карибского моря (Вест-Индию) рабов из Африки. Во время «Ста дней» в 1815 году император французов пошел на отмену работорговли, но в период Реставрации торговля рабами активно продолжилась, в том числе с использованием портов континентальной Франции (в частности, через Нант[482]482
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 180.


[Закрыть]).

В ходе Венского конгресса 1814–1815 годов главы великих держав обсуждали вопросы колоний и придерживались мнения о необходимости запретить работорговлю. Они предоставили Великобритании право пресекать торговлю и транспортировку рабов на море[483]483
  Там же.


[Закрыть]. В этих целях Англия начала заключать двусторонние соглашения по данному вопросу. Британские военные корабли получили возможность останавливать, обыскивать или арестовывать любые суда, которые подозревались в перевозке рабов или были причастны к работорговле. Эти действия британцев вызвали недовольство во Франции.

В 1834 году рабство в Британской империи было отменено. Усилились международные требования по прекращению работорговли, и в 1841 году французское правительство было вынуждено подписать соответствующее соглашение с Великобританией[484]484
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 180.


[Закрыть]. Проблемы, которые возникли в связи с этим у всех причастных к работорговле, а также усилившаяся конкуренция со стороны европейских производителей сахара из свеклы вызвали шквал возмущения у французских работорговцев и плантаторов. Французское общество по данному вопросу разделилось. В стране возникли группы влияния и лоббирования, как со стороны работорговцев и плантаторов, так и производителей свекловичного сахара.

В брошюре «Изучение вопроса о сахаре» Луи Наполеон горячо защищал производство сахара из свеклы на континентальной территории страны. Он доказывал, что решения императора французов были правильными, поскольку эти меры содействовали развитию местной промышленности (и не только в связи с чрезвычайной ситуацией военного времени и блокадой), а также делали сахар дешевле и более доступным для широких слоев населения[485]485
  Там же. P. 181. См. также: Pierre Milza. Napoléon III. Perrin. Paris, 2007. P. 142; Raphaël Dargent. Napoléon III: L’Empereur du Peuple. Grancher. Paris, 2009. P. 98–99.


[Закрыть]. При этом Луи Наполеон был возмущен притеснениями Англией французских торговцев «живым товаром» и проблемами плантаторов. Этот упрек он адресовал правительству Луи Филиппа, которое, по его мнению, разоряло французов в угоду британцам и позволило свободно досматривать и арестовывать французские суда[486]486
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 181.


[Закрыть].

В этой части критики правительства можно рассмотреть и черты личного отношения авт. к вопросу об использовании негров в качестве рабов, поскольку Бонапарты были всегда последовательными сторонниками негритянского рабства. Наполеон I презирал аболиционистов Французской революции как сентиментальных добродетелей и отправил армию в Санто-Доминго в безуспешной попытке снова захватить колонию, чтобы восстановить рабство. Семейству Жозефины де Пажери на Мартинике всегда принадлежали рабы. И будучи уже во Франции, Жозефина де Богарне также использовала рабов в своем домашнем хозяйстве.

Это хорошо запомнил Луи Наполеон, который проводил много времени у бабушки. Впоследствии Наполеон III оказывал влияние на рабство своими идеями авторитарного и патерналистского правления. По сути, он никогда не отрицал рабство как форму хозяйствования. И хотя Наполеон III не восстановил рабство, которое было окончательно упразднено республиканским правительством в 1848 году, его симпатия к рабовладельцам была одним из факторов, который повлиял на его отношение в пользу Юга в ходе Гражданской войны в США.

Луи Наполеон считал, что низкооплачиваемый белый фабричный рабочий в Великобритании и Франции был более угнетен и заслуживает гораздо большего сочувствия, чем ленивый негритянский раб в Вест-Индии. Но с той же жестокой откровенностью, которая всегда была более заметной во французской, чем в британской политической полемике, Луи Наполеон оправдывал сохранение рабства в своей брошюре по вопросу о сахарной свекле только по соображениям французских личных интересов. Отменить рабство было бы равнозначно упразднению французской колониальной сахарной промышленности, что поставило бы крест на дешевом продукте для бедных во Франции и сделало бы интересы 90 тысяч негритянских рабов превалировавшими над интересами 100 тысяч свободных рабочих во Франции. Если бы Франция последовала примеру Великобритании и компенсировала работорговцам издержки за отмену рабства, это стало бы налогом на французов в пользу колонистов. Однако «колонии были созданы ради метрополии, а не метрополия ради колоний»[487]487
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 181.


[Закрыть].

Луи Наполеон вернулся к вопросу об обращении с неграми и праве на обыск кораблей в статье в Le Progrès du Pas-de-Calais от 4 февраля 1843 года. Он подверг нападкам тех гуманитариев, которые «были невосприимчивы к нищете французского пролетария, страданиям рабочего, живущего под собственной крышей, но как только некоторые несправедливости совершаются на наших антиподах (острова Антиподов – группа островов в Тихом океане. – Прим. авт.)», то тогда они поднимают несусветный крик»[488]488
  Там же. P. 182.


[Закрыть]. Луи Наполеон указал на то, что попытки британского флота пресечь работорговлю сильно ухудшили условия содержания негров на кораблях, которые их перевозили, поскольку теперь они загружались в гораздо большем количестве, чем раньше. Более того, теперь рабовладельцы просто выбрасывали «живой товар» в море перед тем, как судно должно было попасть на досмотр британским военным кораблям. Он утверждал, что англичане использовали подавление работорговли как предлог для отмщения Франции[489]489
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 182.


[Закрыть].

Твердые позиции Луи Наполеона, высказанные в его статьях по вопросам защиты национальных интересов Франции, не остались незамеченными и нашли отклик в широких слоях французского общества. Это наложилось на общее недовольство, связанное с тем, что Франция не пошла на дальнейшую конфронтацию с великими державами (Австрией, Великобританией, Пруссией и Россией) по вопросу Восточного Средиземноморья.

Австрия, Великобритания и Пруссия при поддержке России активно вмешались на стороне турок в войну между Османской империей и Египтом. Франция не стала оказывать военную помощь своему союзнику, правителю Египта Мухаммеду Али. Сторонник твердой позиции по данному вопросу, премьер-министр Франции Тьер и его кабинет подали в отставку, и новое французское правительство Н. Сульта – Ф. Гизо пошло на уступки, утратив, по мнению многих, тем самым свое влияние в Египте и Средиземноморье.

Большое внимание Луи Наполеон в своих публикациях уделил вопросам положения рабочих и бедноты, усилению роли государства в экономических процессах, стимулированию национальной промышленности. Эта позиция заключенного обратила на себя внимание социалистов, рабочих лидеров и интеллектуалов.

В 1844 году в Париже выходит новая брошюра «принца Наполеона Луи Бонапарта» под названием «Преодоление пауперизма». В этой работе принц яростно выступил за «право на труд», которое провозглашали социалистические и радикальные круги и их лидеры. Это был смелый ход, поскольку «право на труд» осуждалось ортодоксальными либеральными экономистами как катастрофическая и опасная доктрина, которая разрушила бы национальную экономику, вмешиваясь в законы спроса и предложения, а также ликвидировала бы безработицу, обеспечивавшую работодателя дешевой рабочей силой.

Более того, принц Наполеон предложил принять законодательство, дающее право создавать ассоциации рабочих, которые имели бы возможность приобретать пустующие земли (речь шла о 9 миллионах гектаров земель) во Франции. Государство предоставило бы деньги этим ассоциациям, чтобы они могли заплатить землевладельцам текущую рыночную арендную плату за землю, а ассоциации в свою очередь должны были бы вернуть деньги государству в виде четырех ежегодных платежей. Безработные горожане, по мысли Луи Наполеона, смогли бы получить работу на земле в качестве сельскохозяйственных работников и были бы обеспечены трудом и разумной заработной платой, а также возможностью наслаждаться здоровой жизнью на земле, пока они снова не найдут работу в промышленности. Ассоциации посредством продажи своей сельскохозяйственной продукции станут платить заработную плату рабочим и погашать кредит государству[490]490
  Jerrold Blanchard. The Life of Napoleon III. Vol. II. Longmans, Green, and Co. London, 1875. P. 280–282. См. также: Pierre Milza. Napoléon III. Perrin. Paris, 2007. P. 145–147.


[Закрыть].

Когда критики возражали, что расходы на создание подобных ассоциаций станут обузой для налогоплательщика, то Луи Наполеон отмечал, что это будет стоить государству около 300 миллионов франков по сравнению с «300 миллионами франков, расходуемыми ежегодно на военные цели, 120 миллионами франков на строительство новых тюрем, 300 миллионами франков на укрепление Парижа, миллиардом в качестве компенсации эмигрантам, которые бежали от революции 1789 года, и двумя миллиардами в качестве контрибуции союзникам в соответствии с мирным договором 1815 года»[491]491
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 182–183.


[Закрыть].

«Идеи, выдвинутые Луи Наполеоном, – по словам Ридли, – не были оригинальными, поскольку они являлись переработанными мыслями Ипполита Мансьо, высказанными в книге, опубликованной в 1829 году. Но работа “Преодоление пауперизма” обрадовала социалистов, они впервые нашли национального деятеля, лидера мощной политической фракции, которая была готова серьезно относиться к их идеям вместо того, чтобы отвергать их как глупые и утопические.

Лидер социалистов Луи Блан посетил Луи Наполеона в Аме, и ему было разрешено провести с ним три дня. Жорж Санд также посетила его. Как Блан, так и Санд сказали ему, что согласны с тем, что он написал в брошюре “Преодоление пауперизма”, но при этом они не могли примириться с его бонапартизмом, что означало неравенство и королевские привилегии, а также подчинение народа воле самодержца-императора. Жорж Санд писала, что была огорчена, что некоторые из ее друзей-социалистов считали Луи Наполеона их самым опасным противником, потому что он выдвинул привлекательную социалистическую программу, которая могла ввести в заблуждение рабочих и лишить их поддержки. Луи Наполеон отреагировал на их критику своим обычным аргументом: если бы они жили в идеальном, спокойном мире, он был бы республиканцем, но поскольку делу народа угрожают армии иностранных деспотов, они нуждаются в имперском диктаторе, наподобие Наполеона I, кто должен ими руководить и охранять»[492]492
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 183.


[Закрыть].

К словам блестящего британского историка добавим, что Луи Наполеон умел слушать и слышать. Он предоставлял собеседнику возможность высказаться и при этом мог изложить свою точку зрения таким образом, что у слушателей оставалось неизменно приятное впечатление от общения с принцем. Казалось, что просто не оставалось места для нерешаемых вопросов. Это было сильной стороной Луи Наполеона в обыденной жизни, при этом в политике данное качество приобретало особое значение.