Текст книги "Наполеон III. Триумф и трагедия"

Глава 8
1848 год. Гражданин Луи Наполеон

В начале января 1848 года восстало население города Палермо (остров Сицилия) против бурбонского правительства неаполитанского короля Фердинанда II. Вскоре остров отделился от остальной части королевства, и к концу января волнения перекинулись на материк, в том числе в столицу – Неаполь. Под напором революционных событий на юге вспыхнули волнения в герцогстве Тосканском.

29 января 1848 года неаполитанский король Фердинанд II объявил о введении конституции, свободе печати и создании гражданской милиции[566]566
  Китс Д. История Италии. М.: ACT.: Астрель, 2008. С. 152. См. также: Mike Rapport. 1848: Year of Revolution. Basic Books. New York, 2009. P. 45–46.


[Закрыть]. Через неделю о введении конституции было объявлено и в герцогстве Тосканском.

О желательности введения конституции в Сардинском (Пьемонтском) королевстве 11 февраля 1848 года заявил король Карл Альберт[567]567
  Брис К. История Италии. СПб.: Евразия, 2008. С. 396. См. также: Mike Rapport. 1848: Year of Revolution. Basic Books. New York, 2009. P. 47.


[Закрыть]. Конституция в форме Статута была введена 14 февраля. Королевство Сардиния также приняло решение о введении зелено-бело-красного флага, который уже был символом королевства и впервые появился в 1796 году[568]568
  Брис К. История Италии. СПб.: Евразия, 2008. С. 396.


[Закрыть].

Тем временем по Франции эхом разносились отголоски жарких парламентских дискуссий и настойчивых требований изменить ситуацию к лучшему. Оппозиционные газеты требовали перемен. Правительство не шло на уступки и пригрозило решительно подавить любые выступления. Началась волна преследований оппозиционных изданий. При этом на предупреждение о тревожной ситуации и возможных революционных выступлениях Луи Филипп отшутился, что зимой парижане революций не делают[569]569
  Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 209.


[Закрыть].

Однако оказалось – делают. Не добившись результатов в стенах парламента, оппозиционные лидеры вернулись к политике проведения банкетов. Новый большой банкет сторонников избирательной реформы в столице, назначенный на 19 января и тогда же запрещенный властями, был перенесен на 22 февраля[570]570
  История Франции. Том 2. М.: Наука, 1973. С. 264. См. также: Mike Rapport. 1848: Year of Revolution. Basic Books. New York, 2009. P. 48.


[Закрыть]. Он должен был сопровождаться мирной уличной демонстрацией в защиту свободы собраний. После того как власти заявили, что не допустят ни банкета, ни демонстрации, лидеры оппозиции, хорошо осведомленные о решительном настроении жителей Парижа, решили подчиниться и банкет не проводить.

В ночь с 21 на 22 февраля 1848 года на стенах парижских домов был расклеен указ, запрещавший любые собрания, митинги и шествия. Вопреки этому, с раннего утра вторника, 22 февраля, толпы горожан с пением «Марсельезы» начали стекаться к местам, объявленным сборными пунктами запрещенной демонстрации. Некоторые демонстранты двинулись к королевскому дворцу. Кое-где начались стычки демонстрантов с полицией, а также с правительственными войсками. Наибольшей активностью среди восставших выделялись студенты и рабочие. Появились первые баррикады. Рабочие и студенты приступом взяли оружейные лавки, и в руках демонстрантов появились ружья и пистолеты. День в городе завершался под звуки стрельбы и стук молотков, разбивавших мостовые и возводивших все новые и новые баррикады.

На следующий день стычки и схватки восставших с войсками и полицией продолжали разрастаться. В борьбу вступили участники тайных обществ, число баррикадных бойцов в центре и рабочих предместьях неуклонно увеличивалось. Во второй половине дня в ряде районов Парижа начались полномасштабные боевые действия. В это время батальоны Национальной гвардии стали уклоняться от столкновений с восставшими и проявлять к ним сочувствие. В рядах гвардейцев раздались крики «Да здравствует реформа!» и «Долой Гизо!».

Вечером, с учетом неожиданного поворота дел, король отправил в отставку правительство Гизо и назначил новым главой правительства графа Луи-Матьё Моле, который пользовался репутацией либерального орлеаниста. Король также назначил командующим войсками в столице маршала Тома Робера Бюжо. Маршал ранее уже принимал участие в подавлении народных выступлений, поэтому это новость с негодованием была встречена восставшими.

В то же самое время на бульваре Капуцинок разыгралась кровавая драма: по безоружной колонне демонстрантов, направлявшихся к зданию Министерства иностранных дел, где проживал Гизо, открыло оружейный огонь подразделение, охранявшее министерство. Весть об этом мгновенно распространилась по городу и подлила масла в огонь. Под конец дня некоторые восточные районы города и предместья полностью перешли под контроль восставших.

Утром 24 февраля маршал Бюжо послал войска против восставших, забаррикадировавшихся в восточных кварталах города, но солдаты дрались крайне неохотно. Бóльшая часть Национальной гвардии вышла из повиновения командованию, а некоторые гвардейцы присоединились к восставшим.

Весьма тревожно и неспокойно было всю ночь и все утро в верхах политического олимпа. Началась правительственная лихорадка. Граф Моле отказался встать у руля правительства, следующим сразу же отказавшимся от этой должности стал Тьер, а после него и лидер династической оппозиции О. Барро. Все больше районов города переходили в руки народа. К 11 часам утра был захвачен Пале-Рояль. Тут завязалось настоящее сражение. Луи Филипп показался верхом перед войсками, но, встреченный крайне холодно и повсюду услышав крики «Да здравствует реформа!», вернулся во дворец. Он совершенно пал духом.

В полдень вооруженные отряды восставших начали штурм королевской резиденции – Тюильрийского дворца. Уступая давлению окружающих (в том числе собственных сыновей), король после долгих колебаний отрекся от престола в пользу малолетнего внука – графа Парижского, а его мать, герцогиню Орлеанскую, королевским указом назначили регентшей. После подписания отречения Луи Филипп, переодевшись в костюм парижского буржуа, вместе с бывшей королевой покинул Тюильри через боковой выход, но по пути к карете попал в толпу штурмовавших. Раздались крики, призывавшие расправиться с бывшим монархом. И только благодаря мужественным офицерам кирасирского полка, которые пришли на помощь Луи Филиппу и убедили разгоряченный народ «не брать грех на душу», удалось добраться до кареты и выбраться за пределы Парижа[571]571
  Mike Rapport. 1848: Year of Revolution. Basic Books. New York, 2009. P. 55–56. См. также: William Fortescue. France and 1848. The end of monarchy. Routledge. London and New York, 2005. P. 64; John S.C. Abbott. Louis Philippe. Harper & Brothers Publishers. New York and London. 1904. P. 389.


[Закрыть].

По пути следования, по воспоминаниям окружающих, бывший монарх в задумчивости повторил несколько раз одну и ту же фразу: «Как Карл X! Как Карл X!»[572]572
  Революции 1848–1849 гг. Том I. М.: Издательство АН СССР, 1952. С. 174.


[Закрыть]. В конечном итоге король, который восемнадцать лет назад пришел к власти на волне массового воодушевления и поддержки, олицетворявший идеи свободы и либерализма, оказался политическим банкротом, был всеми оставлен и под оскорбительные крики толпы вынужден позорно бежать из столицы. Днем 24 февраля 1848 года вооруженная толпа после яростного штурма захватила Тюильрийский дворец, королевский трон был перенесен на площадь Бастилии и под восторженные крики народа торжественно сожжен на огромном костре.

В те минуты, когда под троном начинал разгораться костер, в узком кругу депутатов и политиков интенсивно шло обсуждение кандидатуры на французский трон и членов нового правительства. Прозвучал призыв поддержать кандидатуру малолетнего графа Парижского на трон, а его матери – в качестве регентши. В газете Le National появился список членов правительства во главе с Альфонсом де Ламартином, составленный буржуазными республиканцами, а в газете Réforme был опубликован список правительства, подготовленный левыми республиканцами. Кое-где послышались голоса в поддержку главы бонапартистской партии Луи Наполеона[573]573
  Pierre Milza. Napoléon III. Perrin. Paris, 2007. P. 169.


[Закрыть].

В Бурбонском дворце заседала палата депутатов, и монархическое большинство палаты было готово поддержать регентство герцогини Орлеанской. Небольшая группа республиканцев, склонив на свою сторону Ламартина, выступила с предложением создать Временное правительство. Пламенную речь с трибуны произнес Ламартин. Развернулись бурные дебаты. Большинство депутатов продолжали настаивать на сохранении монархического строя. В это время в зал заседания ворвалась вооруженная толпа народа и под крики «Долой палату! Вон бессовестных торгашей! Да здравствует республика!»[574]574
  История Франции. Том 2. М.: Наука, 1973. С. 267.


[Закрыть] вытолкала депутатов наружу.

Оставшиеся депутаты под давлением заполнивших зал повстанцев решили избрать Временное правительство. Одобрение присутствовавших получил список, помещенный в газете Le National. Через некоторое время одобрение получил также и список газеты Réforme.

Дальнейшее действо уже по устоявшейся революционной парижской традиции перенеслось в городскую ратушу. В присутствии многотысячной вооруженной толпы, заполнившей здание и площадь, был составлен и оглашен под одобрительные возгласы народа следующий список членов Временного правительства: А. Ламартин, Ф. Араго, Ж. Дюпон, Л.-А. Гарнье-Пажес, П. Мари, А. Кремье, А. Марраст, А.О. Ледрю-Роллен, Ф. Флокон, Луи Блан и Альбер – только последние четыре, предложенные редакцией Réforme, издавна держались республиканских взглядов. Председателем правительства был избран престарелый адвокат Ж. Дюпон де л’Эр, участник революций конца XVIII века и 1830 года. Дряхлый и больной старик, он большой роли не играл. Действительным главой Временного правительства стал Ламартин, взявший себе портфель министра иностранных дел, которого давно добивался. Луи Блан и Альбер были делегированы в состав правительства рабочими Парижа.

Таким образом, в правительстве были представлены: буржуазные республиканцы – Ж. Дюпон (глава правительства), А. Ламартин (министр иностранных дел), Ф. Араго (морской министр и по делам колоний), Л.-А. Гарнье-Пажес (вначале мэр Парижа, в дальнейшем – министр финансов), П. Мари (министр общественных работ), А. Кремье (министр юстиции), А. Марраст (мэр Парижа); мелкобуржуазные демократы – А.О. Ледрю-Роллен (министр внутренних дел), Ф. Флокон (с 11 мая 1848 министр земледелия и торговли) и социалисты – Луи Блан и Альбер (оба – министры без портфеля). Кроме того, префектом полиции Парижа стал самовыдвиженец – республиканец М.-Л. Коссидьер.

Завершение дня 24 февраля 1848 года прошло в кадровых назначениях и жарких дискуссиях о дальнейшей форме правления во Франции. Толпа требовала немедленного провозглашения республики. Однако со всей страстью своего ораторского искусства Ламартин доказывал, что Париж не может навязывать свою волю стране и вопрос о форме правления страны должен быть решен будущим Учредительным собранием, а Временное правительство может лишь выразить пожелание об установлении республики[575]575
  История Франции. Том 2. М.: Наука, 1973. С. 268–269.


[Закрыть]. Некоторые члены нового правительства поддержали позицию Ламартина.

Утром 25 февраля 1848 года вооруженные массы народа заполнили площадь перед зданием городской ратуши, где заседало Временное правительство. Депутация от рабочих во главе со старым революционером доктором Распайем потребовала от правительства немедленного провозглашения республики и пригрозила новой революцией, если это требование не будет выполнено[576]576
  Революции 1848–1849 гг. Том I. М.: Издательство АН СССР, 1952. С. 186–187.


[Закрыть]. Членам правительства было дано два часа для принятия решения. Но еще до истечения этого срока на всех правительственных зданиях Парижа появилась сделанная большими буквами надпись: «Французская республика. Свобода, равенство, братство»[577]577
  Там же. С. 187.


[Закрыть]. Два часа спустя была официально провозглашена республика – вторая по счету.

Цепь событий, которая привела к объявлению в стране республики, несомненно, обращает на себя внимание. Прежде всего тем, что главной (и притом вооруженной) движущей силой революции стали рабочие. Это было впервые в истории. Буржуазные и демократические лидеры еще как-то пытались влиять на настроения революционной толпы, но делать это становилось все труднее. Временами вооруженные массы людей уже никого не слушали. Стихийность и революционная целесообразность брали верх.

В этих условиях правительство было вынуждено, несмотря на внутреннее несогласие с призывами, доносившимися с улиц Парижа, постоянно уступать вооруженной толпе и исполнять ее волю. Так, утром 25 февраля рабочие потребовали признания красного знамени государственным знаменем республики (в результате бурного обсуждения трехцветное знамя осталось, но с прикрепленной к древку красной розеткой), а через несколько часов следующая рабочая делегация, потрясая оружием, уже требовала признания «права на труд». Другая большая рабочая демонстрация заявила членам правительства, что желает немедленного издания декрета о праве на труд. Ламартин пытался убедить рабочих делегатов, что Временное правительство и без того заботится о положении трудящихся, но был прерван суровыми словами рабочего-коммуниста Марша: «Довольно слов, довольно поэзии! Народ не хочет больше фраз: он хозяин положения и приказывает вам немедленно декретировать право на труд»[578]578
  Там же. С. 190.


[Закрыть]. В итоге Луи Блан предложил текст декрета, по которому Временное правительство обязывалось «гарантировать рабочему его существование трудом» и «обеспечить работу для всех граждан».

В последующие дни правительство, не без давления, приняло чрезвычайно важные решения, направленные на улучшение положения рабочих и бедняков, в том числе: декрет о сокращении на 1 час рабочего времени (до 10 часов в Париже и до 11 часов в провинции); об уничтожении системы сдачи казенных работ подрядчикам, которые уже сами нанимали рабочих и нещадно их эксплуатировали; о снижении цен на хлеб; о предоставлении рабочим ассоциациям миллиона франков, оставшегося от цивильного листа[579]579
  Цивильный лист – предусмотренные государственным бюджетом средства на содержание монарха и царствующего дома.


[Закрыть] бывшего короля; о возврате из ломбардов заложенных бедняками предметов первой необходимости; об отмене классовых ограничений для вступления в Национальную гвардию; о введении всеобщего избирательного права для мужчин, достигших 21 года; об организации работы для безработных в национальных мастерских; о создании мобильной гвардии и др.

Это были важные и необходимые решения для улучшения жизни широких слоев населения, но несмотря даже на то, что многие члены правительства были искренними сторонниками республики и социальных реформ, выполнение действий под дулом оружия им явно пришлось не по душе. Это был урок, который запомнился французским политикам надолго. Впоследствии они будут стараться делать все, чтобы не повторять ошибок 1848 года.

Следующим важным моментом стало то, что в рабочей и в целом в трудовой массе населения Парижа начали набирать популярность радикальные идеи насильственного социального переустройства. Какова была конечная цель этих насильственных действий? Это было неясно, хотя лозунги уже имелись: «Республика труда», «Социальная и демократическая республика» и т. д. Но борьба с «буржуазией» и «всякими прочими зажиточными» уже началась, и велась она с помощью оружия.

Уроком февральских дней 1848 года было и то, что произошел радикальный слом старого государственного аппарата. Прежняя администрация и чиновничество уже никак не выполняли функции государственного управления, регулярные войска были выведены из города, полиция скрылась, авторитет власти неуклонно стремился к нулю. Все это непосредственным образом сказалось на повседневной жизни горожан. Хозяйственная жизнь в огромном городе начала замирать, не работало большинство лавок и магазинов, ощущались нехватка продуктов и признаки голода. В городе наблюдались повальный грабеж и самосуд. Весьма неуютно стало не только в рабочих кварталах и предместьях, но и в богатых западных и северо-западных районах Парижа. Многие богатые и зажиточные граждане стремились любыми путями выехать за пределы города.

Вместе с тем события, разворачивавшиеся в Париже, были весьма неоднозначно встречены в целом по стране. В большинстве своем Франция оставалась крестьянской страной, и ее судьба в конечном итоге решалась в провинции, хотя и с оглядкой на столичный мегаполис. Будущее революции и республики было неопределенным.

* * *

Благодаря телеграфу новости о событиях в Париже быстро достигли Лондона. Однако никаких подробностей не было, и это чрезвычайно нервировало Луи Наполеона. Он решил не мешкая отправиться во Францию.

Рано утром в субботу, 26 февраля 1848 года, Луи Наполеон, Орси и Телен покинули Лондон и направились в Дувр. Там они пересели на пароход и отплыли в Кале. В целях безопасности принц и его спутники представлялись англичанами и использовали фальшивые британские паспорта[580]580
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 204.


[Закрыть]. Луи Наполеон старался лишний раз не показываться на людях.

Во Франции, в порту Кале, офицер-пограничник спросил у Луи Наполеона, является ли тот англичанином. на что получил положительный ответ[581]581
  Там же. P. 204.


[Закрыть]. В половине двенадцатого дня Луи Наполеон, Орси и Телен покинули Кале и добрались до Амьена. В четыре часа дня в Амьене они пересели на парижский поезд, но состав был задержан толпой заключенных, освобожденных из близлежащей тюрьмы в Дулане. Распевая революционные песни и выкрикивая республиканские лозунги, бывшие заключенные хотели без билетов отправиться на этом же поезде в столицу. В возбужденной толпе, которая штурмовала состав, Орси узнал лейтенанта Аладениза. Оставив своих спутников, итальянец вышел из вагона и переговорил с ним. Он попросил никому не говорить, что в поезде находится Луи Наполеон.

Поздним вечером поезд прибыл в городок Крей, в пятидесяти километрах от Парижа. Было объявлено, что дальше состав не пойдет из-за разрушенного железнодорожного полотна. Луи Наполеон, Орси и Телен заночевали в вагоне.

Утром они наняли коляску до Парижа. На въезде в столицу путешественники натолкнулись на высокую баррикаду, которая появилась в первые часы революции. Как и все въезжавшие в Париж, по приказу командования Национальной гвардии Луи Наполеон, Орси и Телен вынуждены были взять по одному булыжнику из баррикады, помогая уборке уличных заграждений. Выполнив распоряжение гвардейцев, они попросили извозчика ехать по городу таким образом, чтобы больше не заниматься расчисткой улиц. Как говорит Ридли, «извозчик, посмеявшись над тремя хорошими буржуа»[582]582
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 205.


[Закрыть], все же смог провезти своих седоков таким образом, что они больше не встретили по пути уличные завалы.

Путешественники поселились в Hôtel des Princes на улице Ришелье. Луи Наполеон тотчас же установил контакты с местными бонапартистами. Они посоветовали принцу сообщить властям о своем появлении во Франции и в Париже. Следуя этому совету, Луи Наполеон написал Временному правительству следующее письмо[583]583
  Там же. См. также: Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 213.


[Закрыть]:

Господа! Парижане своим героизмом уничтожили последние следы иностранного нашествия. Я спешу обратно из своего изгнания, чтобы стать под флагом недавно провозглашенной Республики. Уменя нет никаких других амбиций, кроме как служить своей стране. Я объявляю Временному правительству о своем прибытии.

Тем временем новость о прибытии в столицу Луи Наполеона начала быстро распространяться среди бонапартистов. Они решили широко проинформировать парижан о своем лидере. Бонапартисты начали расклеивать на улицах города портреты принца с одним-единственным словом, написанным большими буквами: «Луи»[584]584
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 205.


[Закрыть]. Вечером перед входом в Hôtel des Princes собралась огромная толпа, но Луи Наполеон так и не показался в окнах гостиницы.

На следующий день, 29 февраля, в Hôtel des Princes пришли несколько депутатов и политиков различных партий, которые встретились с главой бонапартистской партии. Утром этого же дня в отеле появился генерал Монтолон, кого Луи Наполеон видел последний раз еще в замке Ам, и принес письмо от Временного правительства. В этом письме правительство просило принца немедленно покинуть Францию «во избежание обострения опасной ситуации»[585]585
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 206. См. также: Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & GrafPublishers, Inc. New York, 1999. P. 213.


[Закрыть].

Не зная, что предпринять, Луи Наполеон собрал совещание своих сторонников. Некоторые из них посоветовали ему выполнить просьбу правительства и объявить, что он временно покидает Францию, чтобы своим присутствием не подвергать опасности внутриполитическую стабильность в стране. Однако Персиньи, только что освобожденный из тюрьмы, начал убеждать принца отказаться от этого намерения и таким образом заставить Временное правительство взять на себя ответственность за его депортацию[586]586
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 206.


[Закрыть].

Выслушав все мнения, принц принял окончательное решение. Он написал новое письмо в адрес правительства, в котором заявил, что с глубоким разочарованием узнал, что даже после тридцати трех лет изгнания он все еще не может жить на родине, но наилучшим доказательством его патриотизма станет отъезд из Франции, чтобы не ставить под сомнение безопасность республики[587]587
  Там же. P. 206. См. также: Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 213–214.


[Закрыть]. 2 марта 1848 года Луи Наполеон покинул Париж. Его пребывание во Франции длилось всего пять дней.

* * *

Революция во Франции ускорила взрыв революций в других странах. Как только новость о провозглашении республики в Париже дошла до Рейна, 27 февраля начались народные демонстрации в Бадене и других небольших государствах Западной и Юго-Западной Германии.

В городе Кёльне (Пруссия) 3 марта демонстранты потребовали проведения демократических реформ. Вслед за рейнскими провинциями Пруссии с 6 марта начались массовые демонстрации в Берлине, которые в скором времени переросли в уличные бои с полицией и регулярными войсками.

13 марта 1848 года вспыхнула революция в Вене, заставившая австрийского императора Фердинанда I отправить в отставку всемогущего князя Меттерниха, в течение нескольких десятилетий проводившего политику крайней реакции, а также отменить цензуру и дать обещание созвать провинциальные сеймы (ландтаги) для выработки конституции[588]588
  Mike Rapport. 1848: Year of Revolution. Basic Books. New York, 2009. P. 59–66. См. также: Новая история, 1640–1870. М.: Просвещение, 1986. С. 392.


[Закрыть]. В австрийское правительство были введены некоторые либеральные чиновники.

18 марта народное восстание в Берлине вынудило прусского короля Фридриха Вильгельма IV вывести войска из столицы, отменить в Пруссии цензуру и обещать введение конституционного строя[589]589
  Mike Rapport. 1848: Year of Revolution. Basic Books. New York, 2009. P. 72–74. См. также: Новая история, 1640–1870. М.: Просвещение, 1986. С. 372.


[Закрыть].

22 марта восставшее население Милана в результате кровопролитных баррикадных боев изгнало из города австрийские войска. Ломбардия и Венеция отделились от Австрийской империи[590]590
  Mike Rapport. 1848: Year of Revolution. Basic Books. New York, 2009. P. 79–90. См. также: Новая история, 1640–1870. М.: Просвещение, 1986. С. 393.


[Закрыть].

Революционное движение охватило все немецкие государства, всю Италию, распространилось на Венгрию, находившуюся под властью Австрийской империи, на Ирландию, добивавшуюся отделения от Англии, отозвалось и в Англии (новым подъемом чартистского движения), и в Бельгии, и в Испании, и в Дании, и в Швеции, и в дунайских княжествах (Молдавии и Валахии), стремившихся сбросить с себя власть турецкого султана. Впервые с момента окончания наполеоновских войн Европа снова была охвачена потрясениями, которые изменят ее политический и социальный ландшафт.

* * *

Спецификой революции в Париже в 1848 году, в отличие от событий 1789 и 1830 годов, было то, что на этот раз международная обстановка действительно благоприятствовала французской революции. Более того, в некоторых сопредельных с Францией странах одновременно с подъемом в них революционного движения звучали (правда, на низовом уровне) призывы обратиться за помощью к революционной Французской республике. В этих условиях Временное правительство Франции 5 марта 1848 года выпустило манифест, в котором говорилось, что «провозглашение Французской республики не представляет акта агрессии против какой-нибудь существующей в мире формы правлении. Война не является принципом Французской республики; она ее примет, но сама ее не начнет»[591]591
  Дебидур А. Дипломатическая история Европы 1814–1878. Том 2. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. С. 5.


[Закрыть].

В этом документе Франция осуждала трактаты 1815 года, которые утратили в глазах нового правительства свое правовое значение. Однако территориальные границы, установленные этими трактатами, принимались Французской республикой как основа и исходная точка отношений с другими нациями. При этом, если «по воле Провидения пробил час переустройства угнетенных наций в Европе или в других частях света и если какое-либо враждебное вмешательство будет угрожать Швейцарии или Италии, а равно мешать их внутренним преобразованиям, Французская республика сочтет себя вправе в свою очередь прибегнуть к оружию для защиты этих законных движений»[592]592
  Там же.


[Закрыть].

Кроме того, в документе говорилось о том, что «Французская республика исполнена решимости никогда не затушевывать во внешнем мире своего демократического принципа. Она не позволит скрыть от взора народов мирное сияние свободы. Она провозглашает себя интеллектуальной и сердечной союзницей всех прав, всякого прогресса, всякого развития учреждений тех наций, которые желают жить теми же принципами, что и она. Она не будет вести подпольную подрывную пропаганду среди своих соседей… Но сиянием своих идей, зрелищем порядка и мира, какое надеется дать всему свету, она будет осуществлять единственный и честный прозелитизм, прозелитизм уважения и симпатии. Это отнюдь не война, это – неизбежная сила вещей. Это вовсе не означает, что Франция собирается зажечь мировой пожар, это значит, что она намерена блистать со своего места на горизонте народов, чтобы идти впереди их и одновременно руководить ими»[593]593
  Там же. С. 5–6.


[Закрыть].

В долгосрочном плане это было исключительно важное заявление, которое, по сути, говорило о том, что республиканская Франция выходит из системы Венских договоренностей и, в отличие от прежних режимов, при необходимости готова начать активную внешнюю политику, в том числе с помощью оружия.

* * *

Тем временем в революционном Париже продолжали развиваться события. В период с 25 по 26 февраля 1848 года Временное правительство издало ряд декретов, наиболее важными из них были: решение о формировании в городе добровольческой «мобильной Национальной гвардии» из 24 батальонов по тысяче человек в каждом и решение о создании общественных работ для безработных, так называемых национальных мастерских[594]594
  William Fortescue. France and 1848. The end of monarchy. Routledge. London and New York, 2005. P. 84–86. См. также: История Франции. Том 2. М.: Наука, 1973. С. 274–275.


[Закрыть].

Первое решение дало возможность Временному правительству в условиях распада старого государственного аппарата и давления вооруженных рабочих масс создать организованные вооруженные формирования, подчинявшиеся исключительно правительству. Кроме того, мобильная Национальная гвардия позволяла снизить уровень безработицы среди молодежи, поскольку предоставляла молодым людям достаточно высокое жалованье (превышало солдатское в 6 раз) и отличное обмундирование. В батальоны Национальной гвардии назначались офицеры, преданные Временному правительству. Сразу же нашлось много желающих вступить в ряды гвардии.

Второе решение удовлетворяло требованиям о социальных реформах и снижении уровня безработицы. В парижских национальных мастерских рабочие занимались планировкой улиц и площадей, посадкой деревьев на бульварах, земляными работами для железнодорожного и вокзального строительства. Часто выполнялась абсолютно ненужная работа, которая не приносила никакой реальной пользы городу. В мастерских был введен уравнительный принцип оплаты труда – по 2 франка в день, независимо от производительности труда того или иного рабочего. Рабочие были организованы по-военному – в бригады, батальоны, роты, взводы и т. д. Плохой организацией труда в этих мастерских руководство стремилось дискредитировать идею социализма и подорвать веру рабочих в его осуществимость. В то же время правительство рассчитывало организацией национальных мастерских расколоть ряды рабочего класса.

Экономический кризис и вызванная им огромная безработица привели к тому, что к середине апреля в парижских мастерских было уже 35 тысяч, а еще через месяц – свыше 100 тысяч человек[595]595
  Новая история, 1640–1870. М.: Просвещение, 1986. С. 352.


[Закрыть]. Для всей этой огромной массы скоро не хватило работы, и в национальных мастерских была введена сокращенная рабочая неделя с оплатой нерабочих дней по 1 франку. Подобные мастерские были созданы также в Лионе, Руане, Марселе, Реймсе и некоторых других промышленных центрах.

В стране в целом ситуация была тревожной. Поскольку основную часть населения составляли крестьяне, то уже с конца февраля крестьянское брожение охватило центральные, восточные, западные и южные регионы. Крестьянская беднота повсюду принялась восстанавливать старинное право использования общинных угодий и бывших общинных земель. В Эльзасе и в районах Верхней Гаронны и Верхних Пиренеев вспыхнули крестьянские волнения, направленные против крупных землевладельцев, ростовщиков и спекулянтов землей. Были зафиксированы случаи столкновения с местной администрацией и воинскими частями. В некоторых районах крестьяне отказывались платить арендные платежи за землю.

В условиях экономического кризиса революция стала дополнительным фактором падения экономической активности, сворачивания предпринимательской деятельности, роста инфляции, увеличения безработицы. В некоторых городах (Руан, Лилль и др.) в знак протеста против установленных Временным правительством новых ставок заработной платы предприниматели закрывали предприятия либо переводили их на сокращенную неделю.

Государственные финансы пришли в полное расстройство. Повсеместно началась биржевая, банковская и денежная паника. Вкладчики изымали вклады из банков и сберегательных касс, многие банки обанкротились. Угроза банкротства нависла над Банком Франции. Его акции упали в цене на 25 %, толпы людей повсюду осаждали кассы банка, требуя обмена его банкнот на звонкую монету[596]596
  История Франции. Том 2. М.: Наука, 1973. С. 284.


[Закрыть].

В этих условиях правительство издало 15 марта 1848 года декрет, по которому банкноты Банка Франции не обменивались на монеты из драгоценных металлов и были объявлены обязательными к приему населением по их нарицательной стоимости вместо монеты[597]597
  Революции 1848–1849 гг. Том I. М.: Издательство АН СССР, 1952. С. 202.


[Закрыть]. В целях облегчения расчетов в течение месяца Банк Франции эмитировал новые банкноты номинальной стоимостью в 100 франков. Частные провинциальные банки были подчинены Банку Франции и превращены в его отделения. Для получения от Банка Франции ссуды правительство предоставило ему в залог государственные леса.

Следующим важнейшим решением Временного правительства стало принятие по предложению министра финансов Гарнье-Пажеса решения увеличить на один год на 45 % все прямые налоги на земельных собственников[598]598
  История Франции. Том 2. М.: Наука, 1973. С. 285.


[Закрыть]. Новый 45-сантимовый налог (каждый франк старых налогов увеличивался на 45 сантимов) ложился своей тяжестью главным образом на плечи миллионов мелких собственников земли и крестьян. Новый налог, естественно, вызвал среди крестьян ненависть к республике, которая еще больше ухудшила их положение.

Этот налог пришелся кстати всем правым силам – от крупных капиталистов и землевладельцев до духовенства и чиновничества, кто с помощью газет развернул успешную пропагандистскую кампанию в провинции, направленную против парижского пролетариата, утверждая, что ради «бездельников-рабочих»[599]599
  Там же. С. 286.


[Закрыть] и был введен этот налог на крестьянство.

* * *

Отъезд Луи Наполеона не означал, что его имя исчезло из политической жизни революционной Франции. Бонапартисты всячески старались продолжать раскручивать своего лидера в массах, утверждая, что трудности, которые переживало Временное правительство и республика в целом, были связаны в том числе и с игнорированием их партии и их лидера[600]600
  Eric Anceau. Napoléon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 119.


[Закрыть]. Уже весной 1848 года Луи Наполеон стал своеобразной альтернативой членам правительства и лидерам тех политических партий и групп, влиявших на текущие события.

Этому также способствовало то, что социалисты и левые (в том числе такие известные люди, как Луи Блан, Арман Барбес, Альбер, Распай и др.) видели в нем своего сторонника, кто в своих трудах ратовал за социалистические и даже республиканские идеи и пропагандировал их. Национальные мастерские были созвучны идеям Луи Наполеона о сельскохозяйственных организациях рабочих и являлись одним из путей решения вопроса о безработице. Шаги правительства по усилению роли государства в экономической сфере могли трактоваться как реализация некоторых экономических идей Луи Наполеона и т. д.