Текст книги "Наполеон III. Триумф и трагедия"

В качестве примера скажем, что после общения с заключенным Санд была просто очарована им. Поздравляя Луи Наполеона в мае 1844 года, она отметила, что «Ваши заботы и литературные труды доказывают, что у нас будет в Вашем лице замечательный гражданин», а в своем дневнике писательница записала, что «в настоящее время принц… являет собой благородный пример для всех могущественных людей в мире»[493]493
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography of Napoleon III. St. Martin ’s Press. New York, 2018. P. 94–95.


[Закрыть].

В период отбывания наказания в Аме Луи Наполеон оказался в центре европейского и американского общественного мнения и газет в связи с планами по сооружению в Центральной Америке межокеанского канала. Начиная с XVI века возникали различные проекты по прокладке канала между Атлантическим и Тихим океанами, который позволил бы значительно сократить путь между двумя океанами, сделать короче дорогу из Европы в Австралию, Новую Зеландию, Восточную Азию.

Строительство канала между двумя океанами вызывало интерес у многих государств (Испания, Португалия, Великобритания, Франция, Голландия, США). Кроме того, новые государства и образования, которые появлялись в Центральной Америке, неистово боролись, чтобы именно по их территории прошел канал, за счет чего они получили бы серьезный импульс к своему экономическому и политическому развитию. В периоды кризисов и крупных вооруженных конфликтов эти прожекты уходили в тень. Однако выгода от функционирования такого канала была очевидна, и поэтому политики, военные и деловые люди возвращались к вопросу межокеанской дороги вновь и вновь. Значительный рост мировой экономики и торговли, быстрое развитие США, продвижение североамериканцев к западному, тихоокеанскому побережью привело к тому, что в конце 30-х – начале 40-х годов XIX века проект сооружения канала получил новую тональность и актуальность.

В 1838 году обрела независимость Никарагуа, которая начала активно продвигать идею о сооружении межокеанского канала на своей территории. Наиболее узким участком суши, отделявшим два океана, был перешеек Панама, но правительство Никарагуа, ссылаясь на трудности сооружения канала в Панаме (скалистые почвы), предлагало строить его на территории именно своей страны, через озеро Никарагуа и реку Сан-Хуан. Таким образом, из никарагуанского перешейка в 260 километров работы надо было бы осуществить только на участке приблизительно в 50 километров. Никарагуа – страна бедная, поэтому предлагалось создать международную компанию с привлечением иностранных акционеров и инвесторов. В качестве председателя компании была выдвинута кандидатура Луи Наполеона. Звучное имя принца должно было привлечь внимание деловых партнеров и мирового сообщества[494]494
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography of Napoleon III. St. Martin ’s Press. New York, 2018. P. 89–90. См. также: Eric Anceau. Napoléon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 103.


[Закрыть].

В 1842 году никарагуанцы предложили французскому правительству освободить Луи Наполеона из тюрьмы при условии, что он даст честное слово отправиться в Никарагуа и остаться там. Это предложение встретило возражения со стороны заключенного, поскольку он считал, что получение свободы таким образом было предательством делу, которому он служил, и будет неодобрительно воспринято французами[495]495
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 184.


[Закрыть].

Тем временем яростная борьба за место сооружения канала продолжалась, и власти Никарагуа не собирались сдаваться. Летом 1844 года в Париж отправился специальный представитель правительства Никарагуа Франсиско де Кастельон, кто должен был убедить французов оказать дипломатическую и финансовую поддержку строительству канала. Французское правительство, рассмотрев предложение стран Центральной Америки, решило не принимать участия в проекте по прокладке канала, поскольку это неминуемо привело бы к столкновению с интересами Великобритании и США[496]496
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 184.


[Закрыть].

Франция хорошо помнила египетский кризис начала 1840-х годов, а также чувствовала недовольство Великобритании и других европейских государств активной захватнической политикой Парижа в Алжире. Поэтому французские власти небезосновательно опасались, что в случае явного участия в «никарагуанском проекте» страна столкнется с огромными проблемами во внешней политике.

Однако правительство Луи Филиппа не стало возражать против просьбы Кастельона посетить Луи Наполеона в Аме. Кастельон приехал в Ам и в ходе разговора с Луи Наполеоном попытался убедить последнего стать руководителем новой компании (предположительно, бельгийской), которая стала бы строить межокеанский канал, а также сказал, что при положительном решении принца название канала могло бы звучать как Canal Napoléon de Nicaragua[497]497
  Там же.


[Закрыть].

Луи Наполеона заинтересовало предложение Кастельона. По итогам переговоров он написал письмо Корну с просьбой найти и прислать ему издания, посвященные Центральной Америке и планам сооружения межокеанского канала. Заключенный несколько месяцев посвятил изучению данного вопроса, и в 1846 году вышла его брошюра по проблеме строительства «Никарагуанского канала».

В этой работе он защищал проект строительства канала и убеждал читателей в преимуществах никарагуанского маршрута по сравнению с другими. Призывая поддержать «проект в Никарагуа», Луи Наполеон активно использовал исторические примеры развития таких важнейших торговых центров, как Тир, Карфаген, Константинополь, Венеция, Генуя, Амстердам, Ливерпуль и Лондон. Подобно тому, как Константинополь был центром старого мира, Масая в Никарагуа должен был, по мнению принца, стать центром нового мира. «Гораздо лучше, чем Константинополь, – писал Луи Наполеон, – государство Никарагуа может стать связующим звеном для огромной мировой торговли, поскольку для Соединенных Штатов Америки это будет самый короткий путь в Китай и Восточную Индию, а для Англии и остальной Европы – в Новую Голландию, Полинезию и западный берег Америки. Поэтому Никарагуа может добиться необычайной степени процветания и величия»[498]498
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 185.


[Закрыть].

Однако всем этим прожектам препятствовал ряд серьезных обстоятельств: соперничество великих держав, спад мировой экономики, проблемы с поиском потенциальных инвесторов, нестабильность и ожесточенная внутриполитическая борьба в Никарагуа.

Кроме того, в жизни Луи Наполеона произошло несколько важных событий, какие также повлияли на его дальнейшие жизненные планы. 28 июля 1844 года во Флоренции умер Жозеф Бонапарт, который последние годы жил в Италии. По законодательству Первой империи права на императорскую корону перешли к брату Жозефа, Луи Бонапарту. При этом было хорошо известно, что Луи Бонапарт страдал от хронических болезней и постепенно угасал. Поэтому бонапартисты обоснованно считали, что следующим хозяином императорской короны после Луи Бонапарта станет Луи Наполеон.

Между Луи Бонапартом и Луи Наполеоном не было каких-либо контактов несколько лет. Луи Наполеон был наслышан об отрицательной реакции его отца на попытку государственного переворота в Булони и внимательно прочитал в газетах все, что говорилось об этом. Он остро переживал по этому поводу. «Булонское дело» и судебный процесс внесли дополнительный негатив в отношения между ними, которые и так были непростыми.

В сентябре 1845 года в замке Ам Луи Наполеона неожиданно посетил близкий друг Луи Бонапарта, Сильвестре Поджиоли[499]499
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography of Napoleon III. St. Martin s’ Press. New York, 2018. P. 94–95.


[Закрыть]. Он передал Луи Наполеону письмо от отца и поведал, что Луи Бонапарт тяжело болен и, скорее всего, ему недолго осталось жить. Из рассказа итальянца Луи Наполеон с удивлением узнал, что мнение отца о событиях в Булони и в целом о его деятельности изменилось. Отец обращался к французским властям с просьбой освободить сына, пытался использовать свои старые контакты, друзей и знакомых, чтобы облегчить судьбу Луи Наполеона, и открыто называл себя «отцом мученика»[500]500
  Стэктон Д. Бонапарты: от императора до наших дней. М.: Захаров, 2012. С. 299.


[Закрыть].

Бонапартистское движение явно шло в гору и пользовалось популярностью, так что принадлежать к клану Бонапартов снова стало выгодным и престижным. В некоторых слоях общества сложилось мнение, что власти просто опасаются Луи Наполеона и никогда не пойдут на сокращение срока тюремного заключения или хотя бы на какое-то послабление.

В ответном послании отцу от 19 сентября 1845 года Луи Наполеон взволнованно написал: «Вчера, впервые за пять лет, я почувствовал радость при получении Вашего дружелюбного письма… Отец, я разделяю Ваше мнение… что единственное истинное счастье в этом мире заключается во взаимной привязанности существ, созданных, чтобы любить друг друга. Что больше всего меня взволновало и тронуло, это Ваше желание видеть меня снова. Это Ваше желание и есть команда для меня»[501]501
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography of Napoleon III. St. Martin ’s Press. New York, 2018. P. 95.


[Закрыть]. Завершая письмо, Луи Наполеон поблагодарил отца за все усилия, которые он предпринял, чтобы облегчить его участь.

Как и в 1831 году, Луи Наполеон решил действовать, чтобы застать отца еще живым. Он обратился к министру внутренних дел Шарлю Дюшателю с просьбой временно освободить его из тюрьмы и дать возможность поехать в Италию[502]502
  Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 183.


[Закрыть]. Получив отрицательный ответ, Луи Наполеон написал прошение на имя Луи Филиппа с просьбой выпустить его под честное слово из тюрьмы, чтобы он смог наведать умиравшего отца в Италии, а после его смерти вернуться обратно в замок Ам[503]503
  Там же. P. 183–184. См. также: Eric Anceau. Napoléon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 104.


[Закрыть]. Однако и на это обращение Луи Наполеон получил отказ.

Если в человеческом плане запрет на посещение умиравшего отца был тяжелым ударом для Луи Наполеона, то политические дивиденды из этого факта оказались куда более позитивными. В глазах определенной части общества правительство поступило негуманно, а просьбы заключенного нашли поддержку даже среди некоторых депутатов палаты представителей[504]504
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 186.


[Закрыть]. Эти обстоятельства и склонили Луи Наполеона к мысли о побеге из тюрьмы. Через несколько дней в разговоре с Конно, который, отбыв свой пятилетний срок, уже добровольно оставался в замке, принц сообщил, что достаточно много времени провел в заточении и настал момент покинуть тюрьму и Францию[505]505
  Alan Strauss-Schom. The Shadow Emperor: A Biography of Napoleon III. St. Martin ’s Press. New York, 2018. P. 96.


[Закрыть].

Побег из тюрьмы Ама представлялся чрезвычайно трудной задачей. Как уже отмечалось, в замке было 400 солдат и офицеров, из которых на дежурстве постоянно находилось шестьдесят охранников, на стенах круглосуточно несли вахту несколько десятков часовых, вдоль внешней стороны укреплений тюрьмы ходили солдаты, а в коридоре у лестницы на второй этаж, где была камера Луи Наполеона, на посту дежурили еще два караульных.

Луи Наполеон несколько месяцев обсуждал с доктором Конно и верным слугой Теленом разные проекты бегства из тюрьмы. Однако наиболее осязаемые черты план побега начал приобретать после того, как весной 1846 года Демарль сообщил принцу, что вскоре в замке наконец-то начнутся долгожданные ремонтные работы[506]506
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 186.


[Закрыть]. Кроме того, выяснилось, что в тюрьму будут приходить рабочие, которые непосредственно займутся строительно-отделочными работами.

Луи Наполеону пришла идея, что если он сможет сойти за рабочего, участвовавшего в ремонтных работах, то появится шанс выйти за пределы тюрьмы. При этом все равно необходимо будет пройти мимо двух охранников у лестницы, еще одного у входа в караульное помещение, остаться незамеченным во дворе, проходя под окнами квартиры коменданта тюрьмы, и выйти через главные ворота замка, охраняемые солдатами. Луи Наполеон посвятил в свой план Конно и Телена. Оба сошлись на том, что побег под видом рабочего имеет перспективы. При этом заговорщики решили не ставить в известность шестидесятидвухлетнего генерала Монтолона, чтобы не подвергать его опасности.

Началась подготовка к побегу. Прежде всего, Телен связался с бонапартистами в Париже. От их имени было составлено письмо для Луи Наполеона, в нем говорилось, что бонапартисты располагают информацией об амнистии, приуроченной к парламентским выборам в августе[507]507
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 187.


[Закрыть]. В этой связи бонапартисты выражали надежду на сокращение тюремного срока. Подразумевалось, что правительственная цензура ознакомится с этим письмом и у властей не будет повода ужесточать режим пребывания заключенного, а Луи Наполеон должен будет отбросить всякую мысль о побеге в надежде попасть под амнистию. Кроме того, слуга смог раздобыть фальшивые французские паспорта, которые могли бы помочь пересечь границу с Бельгией.

В середине мая в замке появились рабочие. Внимательно понаблюдав за ними и работами, развернувшимся в тюрьме, Луи Наполеон, Конно и Телен составили подробный план побега. Они заметили, что рабочие прибывают в замок к 5 часам утра. Их тщательно досматривают и после этого впускают на территорию тюрьмы. Вечером, после окончания рабочего дня, их на выходе досматривают уже в присутствии коменданта тюрьмы. При этом в течение дня из замка иногда выходят рабочие, которые уносят мусор к свалкам, устроенным за пределами территории замка. Эти рабочие не подвергались особому досмотру. Как правило, их сопровождал один из охранников.

Еще одним ценным наблюдением было то, что некоторое время у основания лестницы, ведущей на второй этаж к камере Луи Наполеона, оставался только один надзиратель, поскольку его напарник в некоторые дни в шесть часов утра отправлялся за газетами для гарнизона замка. Кроме того, учитывая, что комендант тюрьмы Демарль в такой час еще отдыхал, то миновать окна его квартиры представлялось наиболее безопасным. Поэтому было решено, что Луи Наполеон сбреет усы и бакенбарды, переоденется в робу рабочего[508]508
  Заговорщики условились, что Луи Наполеон будет на время побега носить имя Панге, что дало повод оппозиции уже во времена Второй империи уничижительно называть Наполеона III карикатурным именем Бадинге, тем самым намекая на всю фальшивость главы государства. См. Pierre Milza. Napoléon III. Perrin. Paris, 2007. P. 157.


[Закрыть] и в шесть утра покинет камеру, пройдет по коридору мимо караульного помещения и выйдет во двор тюрьмы[509]509
  Там же. P. 187.


[Закрыть]. В это время во дворе тюрьмы должен будет прогуливаться с собакой Телен. В его обязанности входило отвлекать внимание охраны и рабочих, а в случае необходимости помочь своему хозяину, когда тот будет пересекать двор и проходить главные ворота замка.

Намечалось, что, если все пойдет гладко, Луи Наполеон выйдет из замка и пешком отправится по дороге к городу Ам. Луи Наполеон никогда не был в Аме, за исключением случаев, когда почти шесть лет назад его ночью привезли в замок из Булони, отвезли на суд в Париж и вернули обратно после приговора. Но он тщательно изучил и запомнил карту города, воспользовавшись своими навыками, приобретенными во время службы в швейцарской армии в Туне[510]510
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 187–188.


[Закрыть].

Телен нанял карету без извозчика, которую должен был оставить за пределами замка. Договорились, что, если все пойдет удачно, он на карете догонит своего хозяина, и они тотчас же отправятся в Сен-Квентин. Доехав до Сен-Квентина, они должны будут быстро отыскать дилижанс, отправлявшийся в Валансьен, и на нем добраться до железнодорожной станции, где пересесть на брюссельский поезд[511]511
  Там же. P. 188.


[Закрыть].

Тем временем доктор Конно должен был создать видимость болезни Луи Наполеона, тем самым вводя охранников в заблуждение. Это позволило бы не сразу установить факт побега заключенного.

В своих планах заговорщики уделили большое внимание вопросу возможного преследования. Они просчитали, что поскольку через Ам не проходит телеграфная линия, то Луи Наполеон и Телен смогут беспрепятственно добраться до Сен-Квентина и выехать в Валансьен. В Валансьене их шансы на успех будут чрезвычайно высоки.

Побег был намечен на субботу, 23 мая 1846 года. Телен доставил Луи Наполеону робу столяра и сапоги на высоком каблуке, которые делали принца выше ростом. Все приготовления были завершены, но в пятницу вечером, 22 мая, Демарль неожиданно сообщил, что на следующий день к принцу приедут посетители из Англии[512]512
  Там же. См. также: Eric Anceau. Napoléon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 107–108.


[Закрыть]. Оказалось, что Луи Наполеон пригласил их еще несколько месяцев назад, но они только сейчас получили в Париже необходимое разрешение.

Это обстоятельство поставило весь план побега под угрозу срыва. Даже если удастся выбраться из замка рано утром, то днем, во время визита английских гостей, станет известно об исчезновении принца, и времени для того, чтобы покинуть пределы Франции, будет недостаточно. Поэтому было решено отложить побег и ждать следующего случая, когда охранник в коридоре опять уйдет за газетами.

День 23 мая Луи Наполеон провел со своими английскими посетителями, но после их ухода Телен, к своему ужасу, обнаружил, что строители почти закончили свою работу и, возможно, не появятся на следующей неделе. Осознавая, что необходимо что-нибудь предпринять, Телен попросил рабочих установить в его камере дополнительные книжные шкафы[513]513
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 188.


[Закрыть]. Рабочие согласились сделать это в понедельник. Это был, по всей вероятности, последний шанс на побег, хотя в этот день не надо было забирать газеты.

Нервы у заговорщиков были напряжены до предела. Ночь с воскресенья на понедельник была бессонной у всех троих. Однако в пять часов утра рабочие, как и было договорено, появились в замке. Луи Наполеон, Конно и Телен осторожно наблюдали из окон своих комнат за всем происходившим. Прошла смена караула, у лестницы в коридоре появились два новых надзирателя, известных своей особой ретивостью. Это не входило в планы заговорщиков. Все пошло не так.

Охранники в коридоре и у лестницы должны были смениться только через два часа, в семь утра. Однако в это время во дворе уже будут люди, и комендант крепости проснется, что делало дорогу через внутренний двор тюрьмы гораздо рискованней. Кроме того, как назло, никто из прибывших рабочих не был одет в робу столяра, похожую на комбинезон Луи Наполеона. Это обстоятельство делало побег еще более непредсказуемым и опасным. Надо было принимать окончательное решение. И Луи Наполеон сделал выбор – бежать.

Прежде всего, Телен сбрил усы и бакенбарды принца. Беглец быстро надел робу столяра и натянул сапоги на высоком каблуке, при помощи слуги аккуратно надел парик. В карманы положил наиболее драгоценные вещи: письма матери и императора Наполеона. Он долго сомневался, брать ли их с собой. В случае досмотра эти письма могли выдать его, но он решил, что возьмет их в качестве счастливых талисманов. Кроме того, он взял кинжал, поскольку решил, что на этот раз не сдастся живым, чтобы больше не становиться объектом всеобщих насмешек в случае очередного провала[514]514
  Там же. P. 189.


[Закрыть].

Теперь необходимо было дождаться, когда сменятся надзиратели у лестницы. Неожиданно внизу, в коридоре, послышались громкие голоса – это был развод караула. На час раньше, чем обычно! Удача повернулась к заговорщикам. Стало ясно – настал момент действовать. Убедившись, что надзиратели сменились, Телен пригласил рабочих немного отдохнуть в его комнате. Удостоверившись, что рабочие проследовали туда, слуга помог Луи Наполеону положить заранее приготовленную книжную полку на его правое плечо. Окинув напоследок взглядом принца, Телен подозвал собаку, взял поводок и пошел по лестнице вниз. Вслед за ним двинулся Луи Наполеон, который нес полку таким образом, чтобы максимально скрыть лицо от охранников, расположившихся справа от лестницы. У него во рту была белая глиняная трубка.

Увидев Телена с собакой и рабочего с массивной полкой, надзиратели посторонились, чтобы избежать удара доской. Луи Наполеон медленно начал проходить мимо них, но в этот момент уронил трубку. Склонившись под тяжестью доски, принц левой рукой поднял трубку и пошел дальше. Охранники безразличным взглядом посмотрели на рабочего и продолжили свой разговор. Трюк с полкой успешно повторился у караульного помещения. Телен и Луи Наполеон вышли во двор и медленно начали пересекать внутреннее пространство тюрьмы по направлению к главным воротам замка. Во дворе уже были несколько рабочих и солдат, но никто на них не обратил внимания.

У главных ворот Луи Наполеон прошел мимо офицера, начальника поста, который читал какое-то письмо. Углубившись в чтение, офицер не обратил внимания на выходившего рабочего. Равнодушно к беглецу отнеслись также и остальные солдаты поста охраны главных ворот тюрьмы. Проходя подъемный мост на выход из замка, Луи Наполеон встретил двух рабочих, которые входили в тюрьму. Рабочие удивились, увидев его, и, когда сблизились, громко позвали. Принц остановился, как будто взяв паузу на отдых, переложил полку на левое плечо, поместив ее между собой и приближавшимися рабочими. Когда беглец проходил мимо них, он услышал, как один из них сказал другому: «Почему Берто?»[515]515
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 190.


[Закрыть]. Не останавливаясь, Луи Наполеон пересек подъемный мост и пошел по направлению к городу.

Восхитительное майское утро радовало глаз и обещало замечательный солнечный день. Щебетание птиц упоительно разливалось в чистом весеннем воздухе. Луи Наполеон наконец-то после многих лет заточения оказался на свободе. Хотя многое пошло не так, ему повезло. Хорошо изучив карту, беглец нашел дорогу на Сен-Квентин и прошел по ней несколько километров. Не теряя чувства предосторожности, он продолжал нести полку. Через некоторое время принца догнала карета, которой управлял Телен. Бросив полку в канаву, Луи Наполеон взобрался на козлы и сел управлять каретой. Телен занял место пассажира. Расчет был на то, что Телена, который частенько появлялся в Аме, могли узнать горожане. И чтобы не вызывать подозрений, его место было определено в салоне экипажа. Таким образом они без приключений проехали город. Выехав из Ама, Луи Наполеон переоделся в свою обычную одежду и уселся на пассажирское место, а Телен – на место извозчика.

Они добрались до Сен-Квентина, где Телен пошел покупать билеты на места в дилижансе, отправлявшемся в Валансьен. Пока слуга договаривался, Луи Наполеон боковыми улицами добрался до дороги на Камбре и остановился в ожидании Телена с дилижансом. Ждать пришлось довольно долго – Телена все не было. Нервы были на пределе. Не выдержав, Луи Наполеон остановил одну из проезжавших карет и поинтересовался у извозчика и пассажира, не видели ли они дилижанс на Валансьен. Те ответили, что нет. К своему удивлению и ужасу, Луи Наполеон обнаружил, что разговаривает с прокурором Сен-Квентина[516]516
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 191.


[Закрыть]. Однако все обошлось.

Через некоторое время появился долгожданный дилижанс. На нем заговорщики быстро добрались до Валансьена. Часы показывали 14.15. Перед посадкой в поезд на Брюссель беглец и его слуга должны были пройти пограничный контроль. К счастью для Луи Наполеона и Телена, пограничники отнеслись к исполнению своих обязанностей формально, и фальшивого паспорта слуги оказалось достаточно, чтобы обоих без проблем пропустили на платформу вокзала.

До отправления поезда пришлось ждать еще час с четвертью. На вокзале было много жандармов, и возможны были всякие неожиданности. Хотя до Бельгии оставалось меньше пятнадцати километров и спасение уже было близко, процесс ожидания заставлял нервничать. Сгорая от нетерпения, Луи Наполеон даже высказал идею нанять карету и на ней отправиться в Бельгию. Правда, от нее тут же отказались, поскольку после введения в строй железнодорожного сообщения между двумя странами проезд границы в карете мог бы вызвать подозрения.

Внезапно к Телену подошел человек и поздоровался с ним по имени. Это был жандарм из города Ам, одетый в штатское. Оказывается, он в этот день не работал и поехал в Валансьен по личным делам. Не обращая внимания на Луи Наполеона, жандарм поинтересовался у Телена, что он здесь делает и здоров ли принц Луи Наполеон. Телен не растерялся и ответил, что больше не находится на службе у принца, а устроился на работу в компанию Северной железной дороги в Валансьене[517]517
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 191.


[Закрыть]. Попрощавшись, жандарм ушел. Озираясь, заговорщики остались ждать поезда.

Тем временем в замке Ам все складывалось удачно. После обеда, как и было заведено, к Луи Наполеону решил заглянуть Демарль. Его встретил доктор Конно и сказал, что принцу нездоровится и он в постели. Комендант не стал настаивать на посещении больного и, попросив доктора передать принцу пожелание хорошего самочувствия, выразил уверенность, что Луи Наполеон присоединится к вечерней игре в карты[518]518
  Там же.


[Закрыть]. Не дождавшись вечером принца, комендант опять появился у дверей камеры Луи Наполеона и, не дослушав очередные объяснения Конно, вошел внутрь. Обнаружив, что заключенного в камере нет, не стал поднимать шума и срочно организовывать поиски беглеца. Демарль составил отчет о происшествии и отправил нарочных с этим документом в Париж и Амьен[519]519
  Там же.


[Закрыть]. Но и после этого он не стал предпринимать каких-либо действий, за исключением взятия под стражу доктора Конно[520]520
  Анри Конно предстал перед судом за оказание помощи Луи Наполеону в побеге и был приговорен к тюремному заключению на три месяца.


[Закрыть].

Брюссельский поезд прибыл на вокзал Валансьена точно по расписанию, в четыре часа дня. Облегченно вдохнув, заговорщики устроились в вагоне и через полчаса пересекли границу.

Оказавшись в Брюсселе, Луи Наполеон и Телен решили не задерживаться в столице Бельгии. Они здраво рассудили, что поскольку между двумя государствами действовал договор о выдаче преступников, то опасность быть задержанными и выданными французским властям остается. Через несколько часов беглецы отправились на побережье, в Остенде. Там они купили билеты на корабль, отправлявшийся в Великобританию. Морское путешествие прошло без происшествий, и вечером в среду, 27 мая 1846 года, Луи Наполеон и Телен прибыли в Лондон.

Луи Наполеон и его слуга поселились в Brunswick Hotel наJermyn Street. Около гостиницы Луи Наполеон неожиданно столкнулся с лордом Малмсбери, который направлялся на званый ужин к герцогу Бофорту в Гамильтон-хаус[521]521
  Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 195. См. также: Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 192.


[Закрыть]. Лорд Малмсбери был поражен, увидев перед собой Луи Наполеона. Буквально несколько месяцев назад он посетил его в замке Ам и искренне полагал, что не скоро опять сможет повидаться с осужденным принцем. Луи Наполеон рассеял изумление британца, поведав ему о своем успешном бегстве из мест заключения. В свою очередь, когда заговорил англичанин, наступило время удивляться уже Луи Наполеону: оказывается, никто в Лондоне, включая сотрудников французского посольства, не слышал о каком-либо побеге «государственного преступника» из замка Ам[522]522
  Jasper Ridley. Napoleon III and Eugénie. The Viking Press. New York, 1980. P. 192.


[Закрыть].

По словам Ридли, «Малмсбери отправился в Гамильтон-хаус, где за ужином должен был сидеть напротив графа де Ноай, атташе французского посольства. Когда уже садились за стол, Малмсбери спросил у Ноая: “Вы его видели?” – “Кого?” – ответил француз. “Луи Наполеона, – сказал Малмсбери, – он в Лондоне, только что сбежал”. Как позже отметил в своем дневнике Малмсбери: “Де Ноай одним движением сбросил руку дамы, которая держала его, и в один прыжок скрылся из зала… Я никогда не видел, чтобы человек выглядел так напуганно”. Эта история Малмсбери стала хитом сезона»[523]523
  Там же. P. 192. См. также: Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 195.


[Закрыть].