Текст книги "Открывая тайны истории. Путевые заметки. Рассказы. Воспоминания"

От погоста Боротно мы с Валерием Владимировичем Сорокиным направились к Поповой горе, находящейся в трёхстах метрах за лиственным лесом. Ещё два года назад я предполагал, что в раннем средневековье Попова гора была городищем – укреплённым славянским поселением, но возможность в этом удостоверится появилась только сейчас.

Дело в том, что я придерживаюсь следующей гипотезы: все центры погостов-округов, упоминаемых в описях XV—XVI вв., возникли на месте или вблизи раннесредневековых славянских поселений. На территории Струго-Красненского района существовали шесть новгородских погостов-округов с одноимёнными центрами: Быстреевский, Щирской, Логовещенский, Боротенский, Хмерской и Чайковский. В Псковской земле погосты-места стали центрами административных округов – губ, и таких погостов здесь было четыре: Заклинский, Полицкий, Моложанский, Псколянский.

Валерий Владимирович Сорокин около камня-валуна. На заднем плане – городище на Поповой горе. Фото автора, апрель 2023 г.

План городища на Поповой горе. Сост. А. Н. Ефимов, август 2023 г.

Автор на площадке городища на Поповой горе. Фото В. В. Сорокина, апрель 2023 г.

В 947 г. княгиня Ольга отправилась в Новгородскую, а затем в Псковскую земли, и основала там погосты – административные центры княжеского управления, установив при этом для местных племён оброки и дани. Все вышеперечисленные погосты были преемниками крупных укреплённых племенных центров ильменских словен и псковских кривичей. Вероятно, великая княгиня при основании псковских погостов относилась к племенной знати кривичей более лояльно, ведь эта земля была её родиной. Здесь введённые новшества воспринялись тихо и мирно.

А вот к знати ильменских словен княгиня Ольга, скорее всего, испытывала неприязнь. Ведь двумя-полутора веками ранее их племена, двигаясь из региона Ильменского Поозерья в западном направлении, захватывали огнём и мечом земли псковских кривичей, в итоге вытеснив их из Поплюсья и Щиро-Чернозерского поозерья на территорию будущей Псковской земли. Вероятно, княгиня сожгла большую часть словенских городищ, как, например, городок Которск, основав или на их месте, или где-то поблизости погосты-центры.

Рассматривая два года назад топографическую карту, я обратил внимание на высоту 97,0 м, располагавшуюся в 300 метрах к востоку от погоста Боротно. Местные жители называют эту высоту Поповой горой, потому что по легенде здесь стоял дом священника. «Раз погост Боротно существовал в средневековье, значит у него должен быть предшественник, т. е. более раннее поселение» – так я тогда рассуждал.

За погостом Боротно дорога вела через густой лиственный лес. Когда же мы вышли в светлую берёзовую рощу, то я сразу же заметил вдали среди деревьев Попову гору. Метров в пятидесяти от неё нам попался островерхий ледниковый валун. Подойдя ближе к юго-западному склону Поповой горы, я чуть не ахнул, здесь действительно располагалось древнее городище. На это указывали хорошо видные ступенчатые эскарпы, устроенные древними славянами для укрепления этого склона и затруднения проникновения неприятеля на городище.

Потом, уже дома, я выслал фотографии Поповой горы одному моему знакомому археологу из Петербурга, и он, увидев эти снимки, утвердительно сказал: «Да, конечно, судя по фотографиям, это городище. Во всяком случае, эскарпы на склонах настоящие. Такие городища бывают, у них [из земляных укреплений] только эскарпы по краям, в один или несколько ярусов. Но какого оно времени, сложно сказать. Скорее всего, вторая половина 1-го тысячелетия до нашей эры». Моё предположение подтвердилось!

На Поповой горе находится бывшее приходское кладбище, здесь начали хоронить с 1881 г. До этого здесь были жальничные захоронения, из которых сохранилось два. Большинство могил уже сровнялись с землёй, но по устным свидетельствам ещё пятьдесят лет назад все могилы были в порядке, и кладбище занимало значительно большую площадь. До сих пор сюда приезжают родственники похороненных здесь жителей деревень, входивших в приход Покровской церкви в погосте Боротно, прибирают могилки, поминают своих предков.

Легенду о том, что на Поповой горе в стародавние времена жил священник можно объяснить так: когда-то, а, скорее всего, до Литовского разорения, а может быть и ранее, здесь, на этой горе стоял храм святого Великомученика Георгия, впервые упомянутый в письме 1498 г., а рядом в домах жили поп и дьяк. В 1781 г. деревянная Покровская церковь была выстроена ближе к деревне Боротно, на её краю, где лежал священный камень с выбитым крестом. Ну а потом вместо деревянной церкви появился каменный храм, развалины которого мы видим сейчас.

Пока я визуально осматривал городище и делал фотосъёмку, Валерий Владимирович сходил на ещё одно кладбище, которое находится в 250 метрах восточнее Поповой горы и которое местные жители называют Па́влинкой. Он увидел, что кладбище это имеет размеры примерно 90 на 60 метров, оно обнесено валом со рвом. Большинство могильных холмиков там давно сровнялись с землёй. В дальнем углу кладбища, среди зарослей кустов, сохраняются старые кресты. Более поздние захоронения находятся у входа.

Старожилы утверждают, что кладбище Павлинка очень древнее. Валяющиеся валуны по левую сторону кладбища, говорят о присутствии здесь жальника. Почему-то жители Боротно строго-настрого запрещали своим детям ходить на это кладбище. В последнее время здесь хоронили только жителей приходской деревни Киевец, ныне находящейся на территории Новгородской области. Некоторые жители деервни Киевец до сих пор приезжают на Павлинку в праздник Святой Троицы, чтобы прибраться на могилках. По устным свидетельствам между Поповой горой и Павлинкой до войны стояла кладбищенская часовня, но пока это не подтверждается архивными документами.

Я обмерил площадку городища на Поповой горе с помощью навигационного приложения Locus Map, имеющегося у меня на смартфоне. Длина площадки составляет примерно 100 метров, но ранее она была чуть больше, так как часть юго-восточной оконечности холма уничтожена карьером. Ширина площадки доходит до 30 метров, точные замеры выполнить сложно из-за того, что северо-восточный склон сильно оплыл. С этой стороны, вероятно, тоже были земляные оборонительные укрепления, но они не сохранились из-за сползания склона. Несомненно, что площадка городища была защищена высоким деревянным тыном, равно как и въездная дорога на него.

Выяснилось, что въездная дорога на площадку проходила вдоль стенки одного из эскарпов, которые сохраняются на юго-западном склоне. Сам моренный холм, на котором находилось городище, вытянут с северо-запада на юго-восток. С трёх сторон склоны холма крутые, а северо-восточный склон пологий, обращённый к пойме безымянного ручья, который в раннем средневековье служил источником воды для жителей городка.

Юго-восточная оконечность площадки городища приподнята относительно остальной её части примерно на один метр. Чем служила эта земляная насыпь, неизвестно. Ранее здесь стояла деревянная геодезическая вышка. На площадке и склонах растут деревья, в основном, берёзы, а также пара небольших елей, сосна, осины. Северо-восточная сторона холма зарастает молодой ольхой и осиной. На склонах и у подножия холма лежат и огромные валуны, и поменьше, один из них – необычной яйцевидной формы.

Сбылась моя мечта – я побывал на Поповой горе, и в этом мне помог мой товарищ Валерий Владимирович Сорокин. Вместе с ним мы открыли древнее городище. Исходя из того, что мы визуально обследовали, можно сделать следующие выводы и предположения: да, городок Боротно на Поповой горе, как я его назвал, действительно существовал. Древние славяне жили здесь в эпоху раннего средневековья и занимались бортничеством, отчего изначально название городка, вероятно, звучало, как Бортно, ведь слово «борть», произошедшее от древнерусского «bъrti» – «резать, долбить», означает пчелиный улей в дупле, выдолбленном в стволе дерева.

Но кто же основал городок Боротно, что же это были за древние славяне? Носители культуры псковских длинных курганов, они же псковские кривичи? Или же ильменские словене, создавшие культуру новгородских сопок? Попробуем с этим разобраться.

В эпоху раннего средневековья ближайшим к Боротно было поселение псковских кривичей близ погоста Берёза Порховского района, где сохранились их городище у деревни Городок и курганный могильник у деревни Замогилье. Весь этот археологический комплекс находится в 15 км от Боротно, на правом и левом берегах реки Ситни. Крупное славянское поселение – предшественник погоста Берёза контролировало торговый путь, проходивший по водоразделу Ситня-Курея. Городок Боротно находился вблизи этого торгового пути.

Но где же хоронили своих умерших сородичей жители городка Боротно? Старожилы и местные охотники утверждают, что в окрестностях Боротно нигде нет ни курганов, ни сопок. Ленинградские археологи лишь однажды обследовали территорию Хрединского сельсовета, правда, только населённые пункты. Это было во время работы археологической экспедиции под руководством С. Л. Кузьмина, которая в 1986—91 гг. провела исследование большей части территории Струго-Красненского района.

В 1988 г. археолог Адриан Александрович Селин выявил на юго-восточной окраине деревни Всини средневековое селище и датировал его XVI—XVIII вв., хотя деревня эта упоминается в письме 1498 г. Примерно в то же время ленинградскими археологами были обнаружены грунтовые могильники при деревнях Хредино, Лежно, Турея, Горбы, Горки и жальник при деревне Лазуни. На всех этих кладбищах начали хоронить с XII в. В северной части деревни Боротно было открыто селище, основанное в XII в.

Есть данные, что возле деревень Теребуни и Горки существовали одиночные курганы. Однако, например, когда из кургана в Горках брали песок для подсыпки дороги, то там попались человеческие кости, а это говорит о том, что курган был насыпан в древнерусское время. Жальничные могилы существуют в урочище Петушиха, в 1 км к югу от деревни Горбы, вблизи старой дороги на деревню Лазуни. Жальник в Петушихе появился, как и в Лазунях, не ранее XII в., археологи его не исследовали.

Носители культуры псковских длинных курганов старались селиться на сухих, возвышенных местах. Учёные утверждают, что в то время был высокий уровень грунтовых вод. Городок Боротно находился на низменной территории. Вокруг много болот, но есть и одиночные моренные холмы, как, например, Попова гора. В семи километрах от Боротно протекает река Ситня, по которой проходил торговый путь, связывавший славянские поселения у озера Ильмень и на реке Шелонь с бассейнами рек Плюссы и Великой, где тоже жили славяне.

По всей видимости, вокруг городка Боротно находились бортевые леса. Славяне, проживавшие в округе и занимавшиеся бортничеством, поставляли пчелиный мёд и воск и к княжескому столу в качестве дани, и в другие регионы, как продукты торга. Известно, что дикие пчёлы селятся, в основном, в дуплах старых осин, берёз и дубов. Вокруг Боротно и сейчас в лиственных лесах произрастают именно такие породы деревьев. Сухие сосновые боры здесь практически не встречаются, как, например, на Лужской возвышенности.

Предположительно, городок Боротно основали псковские кривичи. Потом сюда пришли воинственные племена ильменских словен, но коренное население, скорее всего, осталось на своих местах. Княгиня Ольга, устанавливая в 947 г. оброки и дани, вероятно, оставила городок Боротно в качестве погоста-центра, куда местные подвластные племена свозили хлеб, мёд, воск, шкурки пушных зверей и пр. После крещения Руси здесь была построена деревянная православная церковь, рядом жили поп и дьяк. Во времена Баториева нашествия 1581—82 гг. храм был разорён, а в XVII столетии погост-центр опустел. Конечно же, все эти мои предположения, могут подтвердить только археологи, но при нашей жизни их нога вряд ли повторно ступит в эти места.

Славяне, жившие в городке Боротно и рядом с ним, должны были где-то хоронить своих умерших сородичей. Возможно, курганы рядом и существовали, но их уничтожили в ходе распашки земель в царское или советское время, как это, например, произошло с курганами около деревни Творожково. На древнем кладбище Па́влинка могли существовать грунтовые могилы, начиная с XII в. Позднее могли хоронить и на месте ныне существующего погоста, об этом говорят сохранившиеся два каменных креста, датируемые не ранее, чем XV—XVI вв.

В 1781 г. в трёхстах метрах к западу от прежнего расположения погоста-центра на Поповой горе, вблизи основанного в XII в. селища Боротно, был построен деревянный Покровский храм. Но существовавший до него Георгиевский храм мог здесь стоять уже в конце XV в. В 1802 г. в погосте Боротно вместо деревянного храма возвели каменную Покровскую церковь. С 1881 г. Попову гору стали использовать под приходское кладбище. На древнем кладбище Павлинка продолжили хоронить прихожане из соседней Вшельской волости, а конкретно, из деревни Киевец.

О том, что городок Боротно существовал в языческие времена, также говорят два древнеславянских топонима, сохранившихся на старых топографических картах. В 5 км к северо-западу от Боротно, около высоты с отметкой 74,2 м, ранее стояла деревня Скоробожье. В письме 1498 г. она называется, как Стробож. Первоначальное название деревни связано с именем славянского бога Стрибога, который покровительствовал ветрам, погоде и всему, что связано с воздушным пространством. Древние славяне считали Стрибога отцом всех ветров. Вероятно, в эпоху раннего средневековья здесь, на горе, находилось языческое капище со статуей Стрибога.

В 9 км к юго-востоку от Боротно, близ села Видони, у истока реки Польской, ранее располагалась деревня Болван (Покровско), упоминаемая в описях 1498 г. и относившаяся тогда к Боротенскому погосту-округу. Древние славяне болванами называли идолов, изваянных из камня или сделанных из дерева. К славянским божествам относились Перун, Велес, Хорс, Ярило, Стрибог, Даждьбог, Сварог, Мокошь. В центре святилища славяне ставили одну или несколько статуй своих божеств.

Вот такое святилище с болваном и находилось на месте деревни Болван. Название реки Польской произошло от слова «поле» – место вечевых собраний, обрядов. Можно предположить, что на берегу этой реки, на поле, располагалось языческое капище со статуей богини Мокошь. В христианский период воплощением Мокоши стала святая Параскева Пятница. В деревне Болван была поставлена часовня как раз во имя этой почитаемой святой. Ещё в середине позапрошлого века деревня Болван стала называться, как Покровско. Обезлюдевшую деревню Покровско сняли с учёта в 1976 г.

Кстати, на территории Струго-Красненского района известны ещё два топонима, связанные со словом «болван». На территории бывшего Логовещенского погоста-округа, справа от дороги из деревни Лохово в деревню Селище, на левом берегу реки Скородни, находится урочище Болван. Вероятно, ранее это был заповедный, он же священный, лес с горой Болван, где в языческие времена, очевидно, тоже было святилище с болванами.

Также известна Болтанова гора, находящаяся на территории бывшей Моложанской губы. Скорее всего, она первоначально называлась Болвановой горой, но со временем её название люди изменили. На вершине горы лежит камень с углублением прямоугольной формы. Ранее считалось, что это камень-следовик, но, видимо, это был подпяточный камень, служивший основанием для каменного идола. Легенда повествует, что в древности на вершине горы стоял храм, но в лихие времена он провалился под землю. Вероятно, что этот храм был возведён на месте языческого святилища, где стояли болваны.

Сентябрь 2023 г.

Поездка за белыми и боровиками

В День рождения нашего любимого внучка Вовы, которому 5 сентября 2023 г. исполнился годик, мы с моим сватом Михаилом Ивановичем Анисимовым, сидя за праздничным столом, с восхищением обсуждали замечательные фотографии нашей общей хорошей знакомой Юлии Валентиновны Васильевой из села Новоселье. Эти снимки, на которых были и трёхкилограммовая щука, и несметное количество боровиков и белых грибов, Юлия Валентиновна выложила тремя днями ранее в соцсети «ВКонтакте».

Михаил Иванович, хорошо зная не только Юлию Валентиновну, но и её супруга Николая, сказал мне: «Я знаю, где сделаны эти снимки. Это Глубокое озеро около Княжиц». Потом, подумав, добавил: «Давай, сват, собирайся, срочно едем в Княжицкий край в грибы. Мы тоже наломаем там и белых, и боровиков». И вот, после окончания рабочей недели, мы поехали…

В шесть утра на «Тэхе», а именно так именуется автомобилистами дизельный «Volkswagen Transporter», мы выехали из Пскова и понеслись по «Гдовке». В селе Серёдка Михаил Иванович повернул направо, а потом, в деревне Мельницы, – налево. Не доехав до деревни Гридино шесть километров, он вновь повернул направо, на военную дорогу, именуемую в народе «псковским БАМом». Говорят, что эту дорогу строили в 1973—76 гг. военные, чтобы соединить Стругокрасненский артиллерийский полигон с Гдовской трассой. Строили, но не достроили, а почему, неизвестно.

От дороги Мельницы-Гридино «псковский БАМ» успели проложить на расстояние около четырнадцати километров. Этот практически прямолинейный путь обходит на трёх участках озёра Закрупицкое, Чёрное, Травяное и обрывается в 600 метрах к югу от Лесковского озера. Со стороны деревни Могутово военные протянули пятикилометровый участок такой же дороги. Эти два отрезка когда-то должны были соединиться.

Со сватом мы проехали по «БАМу» восемь с половиной километров до того места, где эта дорога под прямым углом поворачивает направо, на юг, обходя Чёрное озеро. Мы же свернули налево, на север, на лесную дорогу. Здесь, через 250 метров от поворота, начинается Струго-Красненский район, его границей с Псковским районом служит пропаханная трактором противопожарная полоса. Здесь начинается 71-й квартал бывшего Княжицкого лесничества.

В 71-м и в следующем 62-м кварталах лесная дорога ведёт вдоль Княжьих гор, которые тянутся с левой стороны в северном направлении до дороги между Гридиным и Княжицами. Высшей точкой этих гор является собственно Княжья гора с отметкой 182,8 м. Кстати, из Княжиц в Гридино не проедет ни одна машина, причиной тому является болото между озёрами Островитным и Тучным, здесь можно пройти только пешком.

В северной части 62-го квартала, в 300 метрах к юго-востоку от лесной дороги, за лесом, находится Журавское озеро, а к северо-западу от неё, метрах в семистах – Княжья гора. Это та самая гора, про которую старожилы из деревни Княжицы ещё лет сорок назад рассказывали очень интересное предание. Якобы на Княжьей горе останавливалось для отдыха войско князя Александра Невского во время перехода в апреле 1242 г. от места Ледового побоища в Великий Новгород.

Есть ещё одно предание, связанное с князем Александром Невским. Якобы после победы в Ледовом побоище русские ратники взяли много добычи и везли её в Великий Новгород. Но часть добычи они решили зарыть по дороге, чтобы потом вернуться и забрать. Выкопали яму, сложили туда трофеи и привалили большим камнем. Но в этом месте начало образовываться озеро. И разлилось озеро, и затопило камень. Теперь местные жители называют это озеро Старо-Княжицким. На карте 1834 г. оно значится, как Княжье озеро, а на цветном плане генерального межевания 1798 г. указано, как озеро Княжево, причём, из него тогда вытекал ручей и впадал в реку Пскову. Говорят, что действительно на дне Княжьего озера лежит большой камень-валун, и купающиеся даже на него встают.

В 54-м квартале мы проехали мимо северного берега Кривого (Крюковского) озера. Слева, метрах в четырёхстах от дороги, за лесом, находится Глубокое озеро. Мы остановились и решили сходить в «грибную разведку». Пока я надевал сапоги, слышу, Михаил Иванович с кем-то заговорил. Повстречавшимся грибником оказался Владимир Григорьевич Борбич из деревни Княжицы. Он сказал: «Можете здесь грибы не искать, здесь всё убрано. Я вот хожу-хожу, одни резаные червивые грибы и всё!»

Тогда мы обратно сели в «Тэху» и поехали к броду через реку Чёрная Речка. Оставив машину на левом берегу Чёрной Речки, мы перешли её по ла́винам, которые представляли собой два уложенных рядом бревна. Брод длиной метров семьдесят, хотя сама Чёрная Речка от силы метр в ширину, и то её русла не видно, оно скрыто подо мхами. Брод через эту речку довольно коварный. Брёвна-ла́вины скользкие, местами заросли мхом. Если оступишься, то ухнешь или в воду, или в трясину.

Когда-то через Чёрную Речку была сделана неплохая переправа – под каждую колею были уложены по три длинных сосновых ствола, связанных между собой проволокой; здесь проезжали и автомобили, и трактора. Но лет двадцать назад лесовозы своими колёсами «размолотили» этот мост, пробили глубокие колеи, потом всё это затопило водой. Впрочем, таким же путём был уничтожен и мост около устья Чёрной речки, там, где она впадает в реку Пскову.

За бродом мы свернули направо, из 64-го квартала прошли в 73-й квартал. Красивейший беломошный бор! Белых грибов здесь было полно! Я вышел к кучке пустых сосновых шишек. Это была дятлова «кузница». Зимой, когда насекомых нет, дятел питается исключительно шишками. Здесь было видно, что дятел закреплял шишки в развилке веток молодой сосенки, доставал семена, съедал их, а пустые шишки сбрасывал вниз.

Не пройдя и сотни метров, я увидел того, благодаря кому здесь появилась «кузница». Это был большой пёстрый дятел. Я медленно стал подходить к нему, а дятел как будто бы и не замечал меня – ковырял своим носом кору сосны, искал личинок и насекомых. Он подпустил меня к себе метра на четыре! Наверное, он редко в своей жизни видел человека и принял меня за медведя. Лес в округе был вотчиной этого дятла. Только когда я вслух сказал какие-то слова, дятел улетел.

Мы с Михаилом Ивановичем вышли на лесную дорогу. «Смотри-ка, – сказал сват, – здесь дорогу переходила волчица с волчатами». На песке были отчётливо видны большие и маленькие волчьи следы. Мы пошли дальше. Вдруг среди сосен показалась водная гладь. Это было наполовину заросшее болотной травой Глухое озеро. Левее него виднелось Свиневье озеро, за которым, в юго-восточном направлении, лежало озеро Лесковское, его скрывал лес.

Подходя к Свиневьему озеру, названному, видимо, в честь когда-то обитавших здесь в изобилии кабанов, я ощутил насыщенный и дурманящий аромат багульника, росшего в окружавшем озеро сосновом бору. Берега озера были девственные. Не было видно ни рыбацких тропок, ни утоптанных мест для ловли рыбы с воткнутыми подставками-рогатинами для удочек.

Я постоял на берегу Свиневьего озера и подумал: «Наверное, это озеро кишит окунями. Да и щука здесь должна водиться. Ведь нога рыбака, скорее всего, не ступала тут не один десяток лет». Уходя от озера, я набрал целую горсть голубики. Удивительно, что в начале сентября ягода была плотной и вкусной.

С полными заплечными корзинами белых грибов и боровиков мы с Михаилом Ивановичем вернулись к машине и пересыпали их в вёдра. Немного передохнули и вспомнили попавшиеся причудливые грибы. Один белый гриб вырос меж трёх сосенок и решил своей шляпкой раздвинуть их по сторонам, поднапрягся, закряхтел, мол, я всех вас сильнее. Но не поддались сосенки, у гриба-силача края шляпки даже вмялись в их стволы. Тут-то мы его и срезали. Правда, чтобы его вытащить, пришлось сосенки раздвигать.

А другой белый гриб, словно богатырь Алёша Попович, изогнулся, поднатужился, приподнял слой лесной подстилки и, как истинный джентльмен, сказал своей подружке Марье-красе, мол, давай расти, расти, а я пока подержу ношу, как Атлант держал небосвод. В таком виде мы их и нашли.