Текст книги "Побочный эффект"

13
По одежке встречают…

По первоначальному плану группа Орешкина должна была пройти земли нескольких дворян и через королевство Догеласте выйти к границе империи. По пути следования необходимо было вести разведку местности, собирая сведения о дружинах дворян, их расположении, численности, составе, вооружении. Кроме того, желательно уточнить обстановку во владениях дворян, а также узнать сведения общего характера.

Зонд провел полное фотографирование доминингов, однако это была общая картина, которую следовало дополнить разведкой на месте. Подобные задачи, но в более общем плане, получили торговцы.

Артем намеревался пройти насквозь домининги, делая остановки только в относительно крупных пунктах. И отпускал на это три недели. Вполне достаточно, чтобы пройти шесть сотен километров. Так он полагал. Ведь идти предстояло по относительно мирным землям.

* * *

Свою ошибку он понял, когда группа наткнулась на деревеньку, стоящую у опушки леса. Это было небольшое поселение, всего четыре дома и с пяток подсобных строений.

Одно строение горело, вернее, догорало. К счастью, оно стояло на отшибе и огонь не перекинулся дальше. У дороги, рядом со срубом колодца, перевернутая повозка. Возле нее два трупа. Еще один висит на срубе головой вниз. Спина – сплошная рана, под сруб натекла приличная лужа крови, пропитав землю и окрасив траву.

Изгородь загона у крайнего дома повалена, на ней лежит туша коровы. Одной ноги нет, с другой срезан приличный кусок мяса.

Под кустарником сидит женщина в разорванной одежде. Длинные волосы распущены, на спине кровавая полоса, сквозь рваную юбку видны незагорелые ноги, по которым стекает струйка крови. Женщина с утробным бульканьем извергает из себя содержимое желудка. Ее рев заглушает надрывный скулеж собаки где-то во дворе. Еще одна баба, прислонившись к стене дома, нянчит ребенка. Его голова и руки бабы в крови.

Две другие женщины что-то делают возле низенького сарая. Одна громко причитает.

* * *

– Кто-то здесь пошалил, – негромко заметил Кулагин. – Причем недавно.

– Может, кочевники, – предположил Нестеров. – До степи недалеко.

Опытные глаза поисковиков отметили две сломанные стрелы, воткнутые в стену ближнего дома, окровавленный топор рядом с одним трупом. На дороге – множество следов копыт.

* * *

Чужаков заметили. Женщины с испуганными лицами застыли у сарая. На порог самого большого дома вышел высокий седой старик с топором в руке. Голова перевязана тряпкой, по щеке стекает тоненькая струйка крови. Еще один мужчина показался из-за дерева. В руках деревянные вилы, на поясе нож. Оба смотрят мрачно, лица бледные, то ли от страха, то ли от напряжения.

Артем быстро оценил обстановку и натянул повод.

– Уходим. А то еще местная стража налетит, доказывай потом, что не верблюд. Обойдем опушку и выйдем на дорогу. Вперед!

* * *

А ведь с момента расставания с караваном прошло меньше часа. На развилке дороги караван двинул на закат, к королевству Тиаган, а поисковики пошли дальше на полночь.

Асоха, получив от Артема дополнительные указания, простился с ним, традиционно приложил ладонь ко лбу и сказал:

– Трапар жив! Раньше я в это верил, теперь знаю.

Артем улыбнулся и отсалютовал по-армейски.

И ничего не предвещало такого поворота. А теперь надо уходить как можно дальше, причем побыстрее.

* * *

Когда-то домининги представляли собой сплошной массив леса с небольшими вкраплениями полян и опушек. Но затем десяток, а может и больше, веков назад сюда пришли люди и здорово уменьшили площадь леса. Однако его все еще было много. Он начинался сразу за изгородями поселков, за краем полей.

Все дороги лежали среди вековых деревьев и высоченных кустарников. Эти плохо утрамбованные грунтовки были единственными путями сообщения между населенными пунктами и сворачивать с них было просто некуда. Дальше – стена леса, зачастую непроходимая. Только редкие развилки давали шанс сменить направление, уйти в сторону, но и там опять – зажатая деревьями дорога.

* * *

Светило уже перевалило зенит и спокойно плыло дальше к закату, одаривая теплом и светом землю. Но в глубине леса было темновато, лучи Асалена с трудом пробивали густые кроны деревьев.

Полумрак не очень-то мешал, а вот легкая прохлада была кстати, скакать по пеклу удовольствия мало. Поисковики шли на рысях, внимательно глядя вперед и по сторонам. Увиденное в поселке заставило быть начеку. Как-то совсем неспокойно во вроде бы мирных доминингах! А заварушка сейчас некстати.

– По карте через пять километров еще один поселок, – сказал Макс Таныш, когда поисковики сделали короткую остановку возле большого валуна. – Здесь этих мелких деревушек полно. А ну как и там тоже побывали гости?

– Ты думаешь, мы идем прямо за ними? – спросил Артем. – Следы на дороге есть, но их не так много.

– Я думаю, нас опять неласково встретят.

– Иного пути все равно нет. Свернуть негде. И потом, если это кочевники, они вряд ли полезут вглубь.

– На дороге следы подков, – вставил Виктор. – А кочевники коней не подковывают. Так что это местные.

– В любом случае, появление незнакомых вооруженных людей мало кого обрадует.

– Ну да, нигде не любят чужих. Да еще в неспокойное время.

Артем достал карту. Все верно, впереди поселок. От него идут две дороги, одна на полночь, другая на восход. Через шесть километров она раздваивается. Там более населенная часть баронства, дорог больше, легче уйти.

– Свернем на восход, – сказал он. – Немного отклонимся от плана, но так спокойнее.

– Окажемся ближе к замку барона, – заметил Михаил. – Больше шансов налететь на его отряды.

– Риск. Но здесь мы тоже рискуем, если догадка Макса верна.

Таныш вздохнул. Ни проверить, ни узнать. И никаких возможностей избежать заезда в поселок. Не идти же сквозь бурелом!

– Едем, – решил Артем. – Оружие держим наготове.

Поисковики молча доставали пистолеты, загоняли патроны в патронники и прятали их под одеждой, чтобы при случае мгновенно выхватить и пустить в ход. Слава богам, здесь можно особо не стеснять себя в применении, не то что в прошлом родной Земли.

* * *

Ширина колеи местных повозок была немного меньше, чем на Руси в старые времена. Зато обода колес делали шире. А лошадей подковывали редко и только богатые люди. И обувь здесь редко когда с каблуками, ведь верхом ездят нечасто, а пешему более-менее заметные каблуки и не нужны. Подошвы поршней и опорок делают жесткими, что и понятно в краю, где господствует лес.

Много интересного можно узнать, разглядывая дорогу хотя бы один час. Пейзаж скудноват, вот глаза и скользят по накатанной колее, по едва заметной обочине, по кустарникам и деревьям, поднимаются к небу и вновь переходят на дорогу.

А впереди – также стена леса и позади стена и не свернуть никуда, если не хочешь переломать ноги лошадям и изорвать одежду. Дикие места, не тронутые человеком и сохраняющие первозданную чистоту.

* * *

Лес закончился вдруг. Бесконечный ряд деревьев внезапно отступил и пропал. Никакого перехода, никакого редколесья. Только узкий глубокий овраг, а сразу за ним большое поле, разделенное на части и огороженное низким частоколом. За полем – дома, а за ними – три озера. Правда с окраины леса они не видны, но на карте есть. Техника даже вычислила их габариты. Еще один очаг жизни, еще один отвоеванный у леса кусок.

* * *

Прежде чем выйти к полю, поисковики полчаса рассматривали поселок в бинокли. Это поселение раза в два больше, чем первое, дома стоят дальше друг от друга, виден загон для скота и сам скот – стадо из семи коров и быка. А еще с десяток овец.

Есть и сад неподалеку от озер. И какое-то строение на берегу, не коптильня ли? На вбитых в землю бревнах сохнут сети. Рыба есть и в достатке. Богатенький поселок по всем меркам.

– Воинов не вижу, – подал голос Виктор. – Народ снует, дети играют.

– Никаких следов нападения, – вторил ему Макс. – Но вон те мужики на краю поля с топорами и ножами. Да и вилы внушительно выглядят.

Артем водил биноклям по сторонам, выхватывая то ребенка, играющего с собакой, то молодку, несущую ведра на прямом коромысле.

– Надо проскочить поселок, пока тихо, – сказал Макс. – Не ровен час налетчики объявятся или местная дружина.

Орешкин все смотрел на поселок, потом оторвал бинокль от глаз, поморщился. Тишь да благодать его не радовали. Но смутное недовольство, дергающее душу, в факты не обратить. А было недобро внутри. Вещун играет?..

– Едем, – наконец произнес он. – Спокойно, неторопливо. Купим что-нибудь, хоть мяса, хоть зерна, расплатимся. Те, кто дает серебро, не такие уж враги.

Макс машинально опустил руку к маленькому мешочку, висевшему на поясе. Там было несколько мелких, неровно порубленных кусочков серебра и тонких пластинок в форме овала. В доминингах монеты если и попадались, то только имперские. И уж конечно, они были лишь у дворян и торговцев. Простой люд предпочитал бартер, шкуры мелких пушных зверьков или серебро. За один кусочек размером с ноготь можно полдеревни купить. Ну уж треть точно. На торгах серебро иногда рубили и вовсе на крохотные части, а потом переплавляли их в слитки.

– Я впереди, Витя – тыл. Оружие не светить, смотреть добро, говорить тихо. В случае чего уходим, на край – прорубаемся. Совсем припрет… ну, ясно.

Порядок действий обговаривался сотни раз, и столько же было подобных встреч, поездок. Но инструктаж, даже нудный, никогда не бывает лишним. Это закон.

* * *

Их заметили почти сразу. Открытое пространство чем и хорошо что все как на ладони. Есть время среагировать. Если есть, чем реагировать.

Цепочка всадников неспешным ходом приближалась к домам, а в поселке уже все были наготове. С поля и от озера прибежали мужики с топорами, вилами и рогатинами в руках. У одного даже лук был. Наверняка охотник.

Детей с улицы смело, баб тоже. Несколько любопытных испуганных лиц выглядывали из-за дверей и в маленькие окна изб. Кстати, окна открыты. Без всяких бычьих пузырей и слюды.

Когда Артем приблизился к крайнему дому, на дорогу вышел дородный мужик в длинной, почти до колен, рубахе, широких портках и поршнях с низким каблуком. За ремнем топор, в руке – палка, больше смахивающая на дубину. Широкое лицо успело загореть, бороды нет, только длинные усы, седые, как и копна волос на голове. Взгляд недобрый, настороженный. Черные глаза таят испуг и угрозу.

– Чего пожаловали? – прогудел он низким голосом.

Ни поклона, ни приветствия, ни жеста. Недобро встречает хозяин.

Артем бросил взгляд на пятерых мужчин, что стояли неподалеку, открыто держа в руках кто топоры, кто вилы. Та же смесь испуга и угрозы. Всех так встречают? И всегда ли?

– Большого светила и тихого ветра, дядя, – произнес обычное для этих мест приветствие Орешкин ровным тоном. – Мы едем мимо своей дорогой. Дорога проходит через ваш поселок. Скажем доброе слово, коней в озере напоим и поедем дальше.

Мужик, несомненно староста или набольший, как их здесь называют, смерил всадников пристальным взглядом. Воины, сразу видно. И мечи, что только дворяне носят, и луки явно не охотничьи. Кони справные, одежда дорогая. Непростые воины. Не местные, а значит, наймиты, может барона, может, кого еще.

Что четверо – не велика радость. Эти раскатают мужичков как баба тесто. Но видно, и впрямь едут мимо. И глазами по сторонам не зыркают. А все одно страшно. Хоть и замок хозяйский не так далеко и его люди часто наезжают, все ж на отшибе живут. Нагрянет лихо – поперву самим борониться.

* * *

– Раз мимо, езжайте, – прогудел набольший, словно давая добро на проезд.

– Благодарю. Запас зерна для лошадей у нас закончился. Не продадите? Цену дам.

– Зерна мало, самим нужно, – ответил мужик, вновь насторожившись.

А ну как забрать захотят?..

Артем достал из мешочка кусок серебра в виде плоского овала, подкинул на ладони.

– Дам двойную цену. Тебе выгода.

Мужик кашлянул, протянул было руку, но тут же опустил. Артем понял его жест, бросил овал старосте. Тот поймал, внимательно осмотрел, провел ногтем. Из глаз улетучился страх, лицо как-то просветлело. Разбойники точно не будут предлагать серебро, да еще отдавать в руки.

– Отсыпь три меры, – попросил Артем. – Мешки у нас есть. Еще бы взяли вяленого мяса и фляги бы наполнили.

Староста перевел взгляд с серебра на всадников, покосился на своих и махнул рукой.

– Сговорились! Зерно дам и мяса тож. Вода в колодце. Можете отдохнуть.

Заполучив в руки серебро, вернуть его он уже не мог. Вряд ли когда-либо за свою жизнь держал столько богатства в руке. Как тут выпустить?

Артем едва заметно улыбнулся. Деньги решают все. Кроме того, что можно решить только мечом.

– Отдыхать некогда, наполним мешки и поедем.

Он кивнул своим, и те поехали к колодцу. А Артем спрыгнул с коня и подошел к старосте.

– Как ваш поселок называется?

– Озерный.

– Кормит озеро-то? Или больше лес?

Стоявшие поодаль мужики, видя, что все решилось миром, отпустили оружие и пошли по делам. А староста сперва неохотно, но потом все же разговорился. Речь шла о насущном, о жизни. Чего уж тут молчать?

* * *

Треп он и есть треп, хоть в Китае, хоть на Марсе. А после напряга человек даже охотнее мелет языком, отходя от стресса. Здесь же любой визит чужаков – стресс. Иногда смертельный. Бойня в предыдущем поселении это наглядно показала.

Артем старосту не грузил, тему держал простую – урожай, скот, дети. Между делом уточнил кое-какую информацию и косвенными вопросами вывел собеседника на хозяина – барона. Ничего такого староста не знал, но и тех мелочей, что сказал, хватило.

Кстати, он сообщил, что слышал о нападении на владения барона. Но кто именно напал, он не знал. А новость рассказал воин из дружины, посланный в городок Аперуст.

* * *

Пока шел разговор, поисковики успели получить от жителей два мешка зерна, несколько длинных полосок вяленого мяса, три круга домашнего хлеба, полкруга сыра и глиняный жбан молока. Наполнили фляги и напоили лошадей.

К выезду все было готово и Артем уже собирался дать команду, но в этот момент к старосте подбежал мальчишка лет десяти с перемазанным соком ягод лицом.

– Скачут! Скачут! Хоробники скачут!

Хоробниками в местном наречии назывались вооруженные люди, воины. От хороб – оружие. Так называли дружинников. В отличие от ополченцев, простой рати. Тех величали нойдами (нойд – вилы). Ибо это было основное оружие ополчения.

* * *

Взгляд Артема метнулся по направлению к дальнему краю поселка. Глаза вычленили пятерых конных воинов, скакавших на рысях вдоль поля.

– Это барона нашего люди, – прогудел староста.

В его голосе послышалась явная радость. Хоть гости и ведут себя мирно и разговор ведут, но все же присутствие заступников хорошо. Так, на всякий случай.

* * *

Подошел Михаил, ведя своего коня и коня Артема на поводу. Вопросительно глянул на Орешкина.

– Едем?

В это слово он вложил все сразу. Что делать, как делать и делать ли вообще?

Пятеро воинов – не проблема. Да и десять тоже. Но стычка сейчас совсем не нужна. Нужен мир. Но как оно повернет? В землях барона неладно, набеги, как отнесутся к чужакам дружинники? И что решат делать?

– Поедем, пожалуй, – также многозначительно ответил Артем, взглядом показав, что надо быть готовым. – Как старшего у них зовут?

Это уже вопрос к старосте.

– Бербек. Его каурая кобыла впереди.

– А кобылу как зовут? – усмехнулся Михаил.

Староста пожал плечами.

– Емда, вроде.

Резвая то есть. Не хуже чем Орлик или Анилин.

Артем взлетел в седло, тронул стременам бока коня и повел его вперед к колодцу. Следом поехал Михаил. Макс и Виктор уже сидели в седлах, готовые действовать, и взглядами оценивая подъезжающих дружинников.

Те, завидев в поселке чужаков, сбавили ход и тоже сверлили их глазами. Расстояние между группами сокращалось. Зато напряжение и тревога нарастали. А с дороги опять исчезли бабы и дети.

14
Артем Орешкин. Вояж под конвоем

Ну а чего еще можно было ожидать в месте, где совершают налеты, убивают людей и сжигают дома? Хлеба и соли? Или поклонов до земли? Никому не по нраву посягательства на собственность. Особенно средневековому феодалу. Тут на каждого встречного-поперечного смотрят как на врага и в большинстве случаев он врагом и является. Времена такие, недобрые.

Вот и нас заранее считали врагам. Но если крестьян мы еще смогли успокоить, то повторить этот трюк с воинами не выйдет. Не за то они хлеб едят, чтобы не обращать внимания на таких, как мы.

* * *

Пятерка дружинников развернулась в цепочку. У троих в руках копья, пригодные и для броска и для рукопашной. Еще один натягивал тетиву лука. А старший Бербек держал руку на рукоятке топора. Отряд был готов вступить в бой с ходу. Или все-таки сперва поговорят?

Мои ребята действовали без команды. Заняли позицию по варианту «ромб». Макс и Виктор оттянулись на фланги, Михаил встал чуть правее и позади меня. Его задача – прикрыть и усилить центр при атаке.

Оружие я сказал не доставать. Пока есть шанс на мирный исход, надо его использовать. Лишние стычки нам ни к чему. Но если полезут… выхватить фальшион и лук дело мгновения.

* * *

Хоробники встали в пяти шагах. Старший воин Бербек выехал вперед. Невысокий, жилистый, с крючковатым носом и неестественно узким подбородком, на котором видна покрытая волосками бородавка.

Он прищурил глаза и окинул нас внимательным взглядом. Увиденное ему явно не понравилось.

Четверо прекрасно вооруженных и наверняка умелых воинов. Клинки говорят о нашем далеко не рядовом положении, составные луки намекают на способность превосходно владеть ими. Хорошие доспехи, сильные кони, за которых и полсотни коров не жалко – за каждого!

Атака с ходу не пройдет, преимущество в одного человека слишком мало. И поможет ли оно? Но дело есть дело, надо стребовать ответ с чужаков и выяснить, кто они и откуда.

Бербек думал так или почти так. Это читалось на его лице, да и не могло быть иных мыслей у воина. Не о дуализме же мира он рассуждал!

– Кто такие? Почему в землях барона Хорнора без разрешения?

Даже разрешения! Визу бы еще спросил.

– Мирные путники. Шли с караваном торговца Асохи, теперь едем одни в Догеласте. Едем мирно, никого не обижаем, ваши порядки чтим.

– Асоха – это который хординг из Ломенгарса?

– Верно.

– Где он сам?

– Повел караван в Тиаган.

Бербек задумался. Асоху он знал, уже проще. И поселок этот мы не тронули – еще один плюс. Но что дальше?

– Назови себя, – потребовал Бербек, – и скажи, кому ты служишь?

Конечно, свое настоящее имя я назвать не мог. По той простой причине, что не исключен вариант, когда имя дойдет до ковбоев. А так как Артемов в Асалентае быть не может, это засветит нас выше крыши.

– Темалл, – ответил я.

Теммо – это мрак, тьма. Алл – большой. «Большой Мрак» – так звучит перевод имени. Обычно подобным образом хординги кличут грозу моря – венсрама (акулу). Есть сходство и с моим именем, меня часто называли Тём.

– А как тебя зовут?

– Бербек. Я служу барону Хорнору, хозяину этих мест. А кому служишь ты?

– Тому, кто платит больше. За мое умение, за мой меч, за мою кровь.

– Наймит, – нахмурился Бербек. – Вы все?

– Да. Это мои люди.

Дружинник замолчал. А мог бы задать еще сотню вопросов, дабы выпытать все обо мне и главное – узнать не служу ли я тем, кто напал на земли барона. Но дружинник не следователь, много болтать не умеет.

– Откуда приехали?

– С полудня.

– Ехали через Гатьяну?

– Что?

– Поселок на той стороне леса. Если вы с полудня, проехать мимо Гатьяны не могли.

– Значит, Гатьяна? Да, мы были там. Но до нас там побывал кто-то еще. Поселок разорен, есть убитые и раненые. Один дом сгорел.

Бербек глянул на своих. Судя по всему, новость его не удивила.

– И кто это сделал?

– Не знаю. Когда мы приехали, напавших не было. Заезжать мы не стали, ушли.

– И много убитых?

– Видели троих. И несколько покалеченных.

– А остальные?

– Бабы ходили, да два мужика, – вспоминал я.

– В Гатьяне жило пять семей. Десять хозяев, бабы, дети… Четыре десятка всего! А ты говоришь, что там всего десяток.

– Что видел, то сказал.

Взгляд Бербека скользил по нашей одежде, по оружию. Искал следы недавнего боя и грабежа. Но не находил. Слишком мало вещей при нас, для добычи недостаточно. Непохожи мы на грабителей. Но подозрения все же были.

Подошел староста поселка. Кося взглядом на нас, поздоровался с Бербеком.

– Что они делали здесь? Угрожали?

– Нет, господин Бербек! Они приехали мирно. Купили зерна и мяса.

– А чем заплатили? – перебил его Бербек.

Староста с великой неохотой показал серебро. Бербек протянул руку и староста вложил в нее овал. На его лице были испуг и обида. Хоробник мог и отнять серебро, хотя это не по правилам – только барон или его человек может собрать налоги. Но что возразить хоробнику? У него топор и копье. У него сила.

– Щедрая плата, – протянул Бербек, вертя серебро в руке. – И это за зерно и мясо? Где вы взяли такое?

Мне надоели расспросы этого парня, но я держался, понимая, что ссора с местными невыгодна. Однако всему есть предел. И если этот холуй баронский решил показать, кто здесь хозяин, то может получить ответ. Вопрос в том, выгодно ли нам давать урок вежливости этому наглецу?

– Во всяком случае, не в Гатьяне, – буркнул я. – И заплатили мы не старосте, а его хозяину. Он и спросит, если надо, – что и как! А староста отдаст ему серебро.

Я отвел от набольшего удар и заставил Бербека шевелить извилинами. Возьми он серебро, его могут обвинить в краже. И тут не прокатит отговорка – взял, чтобы передать. Если я правильно понимаю образ мыслей здешних дворян, посягательство на священное право собирать налоги с подвластных земель карается смертью.

Да и Бербек знает. Но сейчас рискует.

* * *

Видимо хоробник это и сам понял. Ощерил рот в ухмылке, показал желтые зубы, бросил серебро под ноги старосте и повелительно произнес:

– Вы поедете с нами! Верно, барон решает все. Вот пусть и решить, как с вами быть. Может повесить, может головы отрубить…

Стращал Бербек, мстя за серебро. И рисковал. Если мы дворяне – наглому воину несдобровать. А если нет? На земли барона напали, тут не до политеса, хватай всех, там разберутся.

В наши планы визит к барону не входил. Это и задержка, и опасность влипнуть в переделку. Черт его знает, что там решит барон. Будет ли устраивать разбирательство или просто захочет убить. Здесь он полновластный хозяин, его слово – закон.

– Где твой хозяин? – спросил я, еще не решив, как быть.

– А зачем тебе? – усмехнулся Бербек.

– Ты, чернь! – вскипел я, посылая коня вперед. – Как разговариваешь, холоп!

«Холоп» на местном языке звучит «каянта». А дерьмо – кянтаа. Созвучные слова с минимальным отличием. Вот я и произнес каянта почти как кянтаа, сократив звучание. Вроде и оскорбил, но не сосем.

Однако Бербек намек понял верно. Побурел лицом, глаза превратились в узкие щелочки, на скулах вспухли желваки. Рука потянула из петли топор.

Оскорбленный незнакомцем в присутствии подчиненных и старосты, он готов был напасть и упустил из виду тот факт, что я стою вплотную к нему, защищенный его телом от ударов дружинников. Как и Михаил. А Макс и Виктор успели отъехать чуть дальше и были готовы атаковать увлекшихся ссорой дружинников.

Не давая Бербеку раскрыть рта, я заговорил полушепотом, заставляя того склонить голову, чтобы разобрать слова.

– Хочешь, чтобы мы встретились с бароном, – встретимся! Скажи, где он, и сами найдем. А хочешь – укажи путь. Но будешь языком трепать – отрежу вместе с головой! Понял, чернь?!

Лицо хоробника стало и вовсе черным. Но рука так и не вытащила топор. Верный пес своего хозяина, он не осмелился решать за него. Что мы не простые наймиты, уже ясно. А поспешишь – можно и получить на свою голову немилость барона. Пусть уж лучше он решает.

– Я провожу вас к барону, – прошипел Бербек. – Но если он решит убить вас, я лично отрежу каждому голову!

– Побереги свою, – парировал я. – Ее я отрежу и без воли барона! Показывай дорогу!

Я неторопливо простился со старостой, пожелал ему хорошего урожая и приплода скота, получил в ответ неуверенные слова благодарности и легкий кивок.

Потом нарочито неспешно уточнил у своих, напоены ли кони и только после этого небрежно бросил дружиннику.

– Едем.

Парни с улыбками наблюдали за сменой красок на лице Бербека, но были готовы пресечь любую попытку нападения, реши тот отомстить за унижение.

Однако Бербек не решился. Кивнул своим и развернул коня. О Гатьяне больше не вспоминал.

* * *

Начало рейда вышло неудачным. Разграбленный поселок, встреча с разъездом, теперь вот путь под конвоем. Совершенно ненужные действия и не самое радужное продолжение. Цепочка неудач, которую следует прервать любым путем. А любой путь – это избавление от конвоя и уход. Сначала отсюда, потом из баронства.

Но уйти надо чисто. Чтобы не устроить бойню на глазах у всех и не пустить по следу погоню. Только не медлить…

Бербек скакал рядом со мной. Его люди перемешались с поисковиками. В открытую конвоировать нас хоробники не рискнули, вот и вышло такое смешение.

Бербек молчал, искоса поглядывая на меня, на доспехи и на фальшион. Такого оружия не видел, а как каждого воина, его интересовало все, что было связано с вооружением.

Я больше смотрел по сторонам. Лес здесь немного отступил, дав место полям, озерам, лугам.

Сразу два поселения показались на горизонте, разделенные большим озером и чередой невысоких курганов.

– Далеко до замка? – спросил я.

Бербек хмыкнул, потом нехотя ответил:

– Полдня пути на восход.

– То есть приедем завтра?

Воин кивнул, потом после паузы добавил:

– Если барон в замке.

– Если не в замке, то где?

Опять недовольный взгляд и ответ сквозь зубы:

– В своих владениях.

– Ну да. Они у него побольше, чем у имперских кордонных дворян, – ввернул я, зная, как дворяне доминингов относятся к дворянам империи.

На губах Бербека заиграла презрительная усмешка. Будучи простым воином, он все же испытывал законную гордость за своего хозяина, чьи владения превосходили размерами земли трех-четырех кордонных дворян.

Правда и войск для защиты нужно раза в три больше. У Хорнора сотни две – две с половиной воинов. Наверное, хватает защитить замок и земли от набегов степняков и происков соседей. Пока нет настоящего врага…

* * *

Я посмотрел на светило, прикинул, который час. До ночи успеем проехать километров пятнадцать, если не гнать. Марш на восход в принципе совпадал с нашими замыслами. Но вояж под опекой местных вояк не радовал. Избавиться сейчас? Но можно налететь на других. Уж лучше ехать в сопровождении, перетерпим как-нибудь хоробников. А там видно будет.

– Привал когда? – спросил я Бербека.

Тот посопел, покрутил головой и неопределенно кивнул.

– Через тридцать стрелищ. Там Малая Топь, есть где отдохнуть.

Малая Топь, видимо, поселок. Надо запомнить, а после нанести на карту. И остальные поселки тоже. А еще разговорить этого битюга и выведать все, что можно. Похоже, он из тех, кто о любимом хозяине может трепаться без конца. Вот и пусть поет, соловей.