Текст книги "Дачный сезон"

ЗНАКОМСТВО ПО ДОРОГЕ

У меня было два дачных участка. Один освоил сам, а другой достался по наследству от матери. Расстояние между ними более пятнадцати километров. Но самое главная моя трудность заключалась в том, что сообщение между ними было только через лес по тропе. Ездил я на велосипеде часто, т.к. за растениями везде нужен был повседневный уход. Иногда задержишься на каком-то дачном участке, и тогда пробираешься на другой участок на основное место дислокации в сумерках, или же под светом луны. Тропа все время петляла из-за встречающихся клюквенных болот, или же, огибая реку.

Кончалась тропа асфальтом федеральной трассой. А вот на другой стороне реки путь мог бы быть существенно короче, километров на пять семь, но там даже путной тропы не было, одни кочки. А по ним на велосипеде не покатишься. Вот я и молил Бога, чтобы когда-нибудь сделали там прямую дорогу. И, представьте, моя молитва дошла. В скорости сделали дорогу, да не простую, а асфальтную, соединив дачи с той же федеральной, по которой начали ходить дачные автобусы. Ура!.. – думаю, счастье мне привалило…

Почти до самой дачи можно будет теперь легко ездить на своем стареньком велосипеде.. О машине в то время и не мечтал.

Но недолго я радовался. Скоро, после Чернобыльской аварии на полпути моей дороги поселились цыгане, прибывшие из Чернобыля. Целый табор. Хотели власти их вначале поселить рядом с дачами, но те отстояли эту затею, боясь постоянного воровства. Освоились цыгане на новом месте быстро. За какие-то две-три недели соорудили возле дороги дощатые домики, каждый как мог: кто богаче у того и солиднее, а кто беднее у тех чуть лучше обычных сараев. На самом лучшем месте, на пригорке появился большой дом у барона. В его большой веранде издали виден был огромный, во всю длинную стену ковер с портретом Ильича. Такого я никогда в жизни не видел. А кто беднее, поселились у самого края, где посырее. И у каждого куча ребят.

Вот и представьте мое теперь положение. Еду на велосипеде всегда с грузом, особенно когда уборка урожая. Тут и на руль пару ведер с яблоками, помидорами, или огурцами или другими овощами вешаешь. За спиной большой походный рюкзак, к тому же на багажнике мешок с картошкой или с чем-то другим. Мало того, что приходится остерегаться проезжающих мимо встречных или попутных машин. А еще следить за детворой. Как только увидят меня с такой поклажей сразу несутся ко мне и бегут за мной с возгласами: «Дай!.. Дай!.. Дай!..». Остановишься, и быстро все расхватают, что везешь. Потому мчишься во весь опор от них, стараясь уйти и от своры цыганских собак. Но они у них не злые, только у барона держалась на цепи. Да и останавливаться с таким грузом не так-то просто, с таким грузом на велосипеде не сложно потерять и равновесие. Тогда все в ведрах при падении по асфальту раскатывается, были такие случаи, когда не удерживаешься в седле. Собирай потом это по пыльной дороге не интересно.. Иногда, конечно, вез цыганятам и специально что-то, чтобы угостить тем, чего много в саду и не жалко. В таком случае едешь без большого груза или в закрытой таре тогда и останавливаешься.

Хочешь, не хочешь, но постепенно перезнакомился со многими из цыган их этого «оседлого» табора

КАК Я ЦЫГАНА УЧИЛ ОВОЩИ ВЫРАЩИВАТЬ

Пеппо так представился мне новый знакомый. Как правильно звучит это имя, я так и не выяснил. Как ни пробую повторить за ним его имя никак не удается, цыгане только смеялись надо мной. Какие-то звуки произношения у них особенные, понятные только им. На вид Пеппе лет тридцать-тридцать пять, несколько плутоватый, смугловатый, напоминал Пятницы в романе… тощий, среднего роста, в лице доброжелательный, услужливый. Этим он мне и понравился. Рассказывал, что в Белоруссии он работал заготовителем какой-то заготконторы с/х продукции. Теперь же почему-то все время сидел дома. Вообще, у цыган в этом таборе официально работали только молодежь, в основном слесарями и сварщиками, а женщины у них добытчики, кто чем может промышлял: гаданием, попрошайками, скупкой драгоценных металлов, или торговлей полуфабрикатами, шерстяными платками и другими изделиями. Слесари и сварщики устанавливали оборудование для животноводческих ферм. А мужики постарше уже сидят дома, ничего практически не делая. Стариков же настоящих среди них и нет, рано умирают. Все «старики» были моложе меня. Узнав, что у меня есть внук, они звали теперь меня только дедом, хотя мне было тогда всего около пятидесяти. Никто из них не доживают до пенсионного возраста. Один молодой парень при мне заболел раком желудка, другой чахоткой. Семья у Пеппы состояла из трех человек: он, жена, и старая, но бодрая мать. Почему у него не было детей, я не интересовался. Общаясь со мной, он однажды доверительно признался: «я ближе к русским», т.е. больше дружит с русскими, нежели с цыганами в таборе. Дом, если его можно было так называть, состоял из одной комнаты и небольшой веранды без всякого фундамента и пола. Просто деревянные столбы были вкопаны и с обеих сторон обшиты досками без всяких засыпок, внутренние стены обиты картонными коробками и поверх покрыты обоями. В веранде во время дождя всегда где-нибудь стояла лужа. Посреди комнаты большая печь с плитой и щитом. Рамы и двери не окрашены. Сзади дома небольшая клеть с крышей, где они выращивали пару свиней. Я часто привозил попутно излишки каких-нибудь овощей. И когда резали одного, то в качестве благодарности выделили мне кусок мяса и печени. Правда, я брезговал этим мясом, но отказаться было неудобно. Но после, мы с женой все-таки решили, что «не тот червь, которого мы едим, а тот, кто нас ест», и все-таки употребили это мясо в пищу. Жили тогда мы тоже по нищенски, я только что перешел на инвалидную пенсию, а свой «дачный бизнес» еще не наладил. Подарил мне Пеппо однажды и медный большой самовар на углях (у него их было несколько штук), взял я его как антиквар, но ни разу им не пользовался. остерегаясь радиации, начистил его до блеска, но все равно брезговал пользоваться, и до сих пор он лежит он у меня на чердаке, мешается, хочу сдать его в металлолом. Возле дома у Пеппо лежалая бухта проволоки. Лежала она и не использовалась заросшая в траве, видимо из-за неподходящего для их работы диаметра. А мне как раз она сгодилась бы для размножения кустов смородины, крыжовника, винограда и др. культур, ветки которых пришпиливал металлическими скобками и они приживаются, дают корни. Спросил я ее у него, и Пеппо отдал мне целую бухту, без всякой жалости. Другой раз помог сварить мне металлическую дверь для курятника. Вот такие у нас с ним были дружеские отношения. Всегда радостно встречал, здоровался. И мне было приятно, что в этом таборе был хоть «свой» один человек.

Однажды весной Пеппо попросил меня научить его как вырастить самому огурцы? Ну, дал я ему свои семена огурцов и показал, как нужно замочить их вначале в ветоши и потом держать в тепле возле щита печки, пока не проклюнутся. Практически сам ему это сделал и уехал. Через неделю прихожу и интересуюсь, какие ростки дали огурцы. Подает он мне, тряпка сухая, а семена в них проросли и видно сжарились. Оказывается, что он их положил где потеплее, т.е. на самой плите. Пришлось мне опять дать ему семян все подробно показывать и целую лекцию прочитать, как огурцы выращиваются. Подал он мне в этот раз для замачивания и какую-то цветастую байковую тряпицу от детской рубашки, сомнительной свежести, что нашел. Опять прихожу через несколько дней, разворачиваю тряпицу. И что вы думаете я в ней обнаружил?.. Смотрю: корешки семян хорошо наклюнулись, но среди белых семян копошатся белые сальники. Черт, побери!.. Меня тут чуть не вырвало. Это тряпка оказывается от детской рубашки была… Но время посадок огурцов уже прошло, теперь уже можно было семена и в грунт высевать. После этого желание у него растить огурцы почему-то пропало.

Пришло время сажать картошку. Опять он просит научить его как ее выращивать. Участок земли у него свободный, с невысокой луговой травой. Показал Пеппе как перекапывать, дал семенной картошки для посадки, как раскладывать и на каком расстоянии эти клубни в борозды, присыпая их землей. Всего получилось три небольших бороздки. Через некоторое время проверяю, как взошла картошка. Ростки получились хорошие, но все в траве и он как высадил с тех пор с ней ничего не касался. Опять объяснил, что траву нужно полоть, картошку окучвать и подкормить.

– А чем подкормить? – спрашивает.

– Да хоть поросячим навозом, – говорю, зная, что покупать минералку он не будет.

Вроде бы все это сделал. Прошло время, чувствую, что надо уже эту картошку копать. Прихожу к нему и спрашиваю:

– Ну, как картошка?

– Нет ее? отвечает.

– Как так? Неужели что-то не так сделал?

– Все так, – тоскливо отвечает Пеппо, – не уследил я, и прошлой ночью другие цыгане из соседей всю картошку ночью выкопали. А кто не узнаешь.

Так у Пеппо и пропала охота заниматься огородничеством.

КАК Я ЦЫГАНА ОТ ГЕМОРРОЯ ВЫЛЕЧИЛ

Я немного знахарь, сам себя лечу, иногда и другим помогаю. Вот узнали об этом видно от Пенппы и начали цыгане обращаться ко мне за лечением. Больше женщины жаловались. То ребенок у них заболел неизвестно чем, то у одной что-то с головой стали появляться какие-то ненормальности, или ребенка никак не зачать, спрашивают что делать? Я, конечно, что знал, то и подсказывал, от мамы много чего по женской части унаследовал.

Но вот пристал ко мне один цыган, по имени Степан, такой невысокий, горделивой осанки. Он работал водителем грузовика, потому и болезнь у него специфическая. Вот подходит ко мне и просит вылечить его геморрой.

– Очень болит, –говорит, – помоги, если знаешь!..

Ну, думаю, этого еще мне не хватало, заниматься цыганской задницей. Но как ни встретится все мне Степан об этом напоминает. Надоел он мне этим. Вот однажды еду на велосипеде с картошкой, опять Степан останавливает. Тогда вытаскиваю одну покрупнее картошину, очищаю и вырезаю из нее клин. Подаю ему и говорю, чтобы делал такие клинья и вставлял им на ночь в задний проход. Поблагодарил он меня за этот совет.

Прошло какое-то время, встречается мне, я и спрашиваю:

– Ну как, Степан? Помогло ли тебе это средство?..

– Легче стало, спасибо, говорит.

А мне до сих пор, как вспоминаю этого Степана, смешно становится от его горделивой осанки.

ЦЫГАНЕ И МАФИЯ

И вот однажды, еду мимо цыганского поселения и вижу: стоят на улице под своим окном барон и молодой парень атлетического телосложения, одетый в плотном темно синем бостоновом костюме. Вид у него богатого интеллигента, рядом шикарный «мерседесс». Оба о чемто беседуют. Глянул я на эту сценку и невольно подумал: что может быть общего у этого парня с цыганами?.. Хотел даже подойти и пошутить. Но хорошо, что это не сделал, наверняка не стал бы он со мной шутить…

Через несколько дней еду с утра и вижу у цыган пепелище, несколько домов сгоревших, остатки еще догорают.

Пеппо увидел, он растерянно стоял на дороге. Был в подавленном настроении и рассказал, что произошло. Подъехала к вечеру какая-то банда на нескольких легковушках, облили бензином несколько крайних строений, подожгли, постреляли в воздух и скрылись. Еле успели цыгане из этих домов только выскочить, никаких пожитков не осталось. Хорошо, что хоть сами остались живы. И, я понял, что этот «интеллигент» приезжал неспроста, а собирать дань, но не сговорились. Вот они, таким образом, цыган и «предупредили: не будете платит дань еще хуже будет…

На следующий день весь цыганский табор в одночасье как ветром сдуло. Побросали все свои дома и пожитки: телевизоры, холодильники, сварочные стационарные аппараты, кастрюли, баки и другое разное барахло. Все, что могли взять, собрались и уехали, куда неизвестно. С тех пор я Пеппо больше не видел.

Рассказывали, будто уехали в соседнюю новгородскую землю.

МЕРСИ, МАДАМ!

Сочи… Кто не знает, или хотя бы не слышал, что такое Сочи. Я отдыхаю в санатории Лазурный Берег. Это пляжи и купания на море, солнце, гостиничный номер, экскурсии, изысканная еда и обслуживание, в том числе медицинское с целебными грязями и массажами, знакомства с симпатичными женщинами на пляжах и вечерних танцах. И прочее, прочее все для тебя! Райский уголок земли. Никаких забот, кроме удовольствий. Тебе улыбаются все, и ты улыбаешься всем. Ходишь везде с настроем, как именинник. Так ведь оно и должно быть на самом деле. Ведь ты весь год трудился и вполне заслужил этот отдых.

Сегодня у меня по плану самостоятельная поездка в сочинский ботанический сад. Это от Лазаревской на электричке до сочинского вокзала и затем на сонном автобусе заняло долгожданных чуть более двух часов. Не люблю организованных экскурсий. Тут все по плану, нигде не задержишься, очень неприятны ожидания транспорта и вокзальная сутолока. А мне, тем более дачнику, большому любителю растений и, особенно растительной экзотики, быть на этом славном побережье и не повидать такой заповедник просто грешно. О чем расскажешь потом по приезду!

Я чисто выбрит, загорелый, мускулистый (недавно отслужил в армии), пострижен коротко под «ежик». В легких лавсановых брюках топленого цвета, под такой же цвет сандалий из чистой кожи, и белоснежной льняной дырчатой безрукавке всем своим видом являю собой довольно таки обеспеченного джентльмена. Недаром же весь год доставал себе это дефицитное, в советское время, курортное обмундирование. Кто говорит, что одежда не меняет человека, тот ошибается. Хорошо одетый человек становится и красивее, привлекательным. Недаром в народе говорят: «наряди пень и тот будет красивым». Для того и стараются лучше одеваться, чтобы привлечь к себе внимание. Каждому хочется выглядеть получше. А раз так, то и сам становишься быть вежливее, предупредительным и даже галантным, внутренне становишься добрее и снисходительным. Тут становится неудобно и даже в голову никому не придет чертыхнуться. Вот, что значит одежда для души.

Сочинский ботанический сад это большой парк, расположенный на холмистом и довольно крутом южном склоне с центральной довольно широкой дорожкой протянувшейся до административного здания на самой вершине холма и по бокам многочисленными, чуть больше метра, извилистыми асфальтированными дорожками.

Прогуливаюсь, все здесь мне интересно: растения, свободно гулящие жар-птицы, павлины, с распустившимися хвостами, древовидные пионы, китайские сливы, бамбуковая роща, скульптура, архитектура парка, искусственные ручьи, фонтаны. И главное встречаешь тут людей самых разных национальностей. Вот узбеки в цветных тюбетейках, всей семьей и детишками, таджики, гордые чеченцы, и разные делегации, в основном, иностранцы. О последних у меня сложилось тогда особое уважение: надо же приехать из-за границы!. Для меня, да и каждого россиянина никогда не видевших иностранцев, среди них даже с черной лоснящейся кожей, индийцы в своих нарядах и головных уборах в то советское время увидеть их это было все равно, что самому прибыть с того света. (Надо же не побоялись ехать за границу, сколько препятствий преодолеть для этого). Как они выглядят, чем живут, чем интересуются, разговорная речь, как одеваются эти люди в странах «капитала». Надо же не побоялись… Представлялось, что это какие-то важные люди, что их пустили в нашу страну. Как таких не уважать! С хлебом, с солью надо только встречать. Так рассуждал я и присматривался к этим экскурсантам. (Вспомнил с улыбкой своего однокурсника, русского, коренного жителя Эстонии. Он, хотя еще и студент, был на редкость рослым, представительным. Позднее узнал, что он стал даже чемпионом республики по тяжелой атлетике. А у нас, в Пскове, по праздникам в псковском драмтеатре, всегда проходили интересные праздничные собрания с концертами. Билеты на них выдавались только по спискам, чаще по блату. А как пройти без билета. Вход на контроле он начинал объяснять билетерше по своему родному языку. А кто там у нас знает этот «тэре… пере..), вызвала она администратора, посовещались и вежливо пропустили Подумали, что это прибыл какой-то иностранец. А как таким у нас отказать, было даже стыдно это сделать, дабы не портить в глазах иностранца наше государство! Вот как боялись перед ними сконфузиться). Вот и я проходя по дорожкам парка инстинктивно пропускал встреченных иностранцев, отходя насколько это возможно в правую сторону.

Сам не заметил, как проскочило время!

Глянул на часы, и понял, что нужно срочно поворачивать «оглобли» обратно, чтобы вовремя попасть на свой электропоезд (хочу напомнить, что прежде чем попасть на него, полтора часа еще предстоит ехать на автобусе, т.е. препятствий на пути до него еще много, и меня это тревожило.). Жалко, конечно, что не все, как следует, рассмотрел. Рассказывали, чтобы здесь все обойти нормально нужно не меньше три дня. Но, думаю, ничего приеду сюда когда-нибудь еще раз. Времени совсем мало и, чтобы успеть на поезд, пришлось пуститься в пробежки, по наиболее короткому маршруту, т.е. по боковым узким дорожкам парка. Тут (вот дьявольщина!), нахмурилась и погода, прокапал дождичек, хотя и не большой,, но на тропинке появилась сырость, а я в сандалиях). И, как нарочно вижу: на моей тропинке стоят иностранные экскурсанты, целая делегация, как раз расположившихся на тротуаре, именно как раз там, где мне нужно было пройти. Кто это были американцы, французы, а скорее пожилые-пенсионеры и среднего возраста англичане я не мог понять из речи экскурсовода, стоящей что-то возле белого памятника основателю сочинского ботанического парка, так как учил в школе только немецкий. Их лица, ничего не выражавшие, беспристрастные, какие-то серые мне не очень понравились.

Особенно стоявшая сзади толпы женщина, тощая, хотя и нарядная… которая мельком оглядела меня. Интуитивно окрестил ее сухой воблой, корчившей себя герцогиней. Обойти этих иностранцев на тропинке было невозможно, они стояли плотно, и так что сквозь них человеку не пройти. Можно сойти с асфальта, а это значило идти по мокрой траве, да к тому же стряхнуть с растущих рядом кустов брызги дождя, намочить сандалии, носки, одежду такая перспектива меня не прельщала. Правда, между гидом и памятником, к которому было устремлены взоры делегации, имелось солидное пространство, где можно было пройти не намочившись. Но мне, считающим себя культурным человеком как-то стыдно и стеснительно было «маячить» перед этими зарубежными гостями. Решил выждать, должны же они уйти с этого места!.

Но как нарочно экскурсовод не торопился… Наконец, терпение мое лопнуло и я начал высматривать, где же можно незаметно проскользнуть сквозь эту толпу. Вот слева, позади тощей воблы, я и заметил такое пространство. Пошел, и, слава Богу, как мне показалось, уже проскочил, искусно лавируя между людьми через этот небольшой людской коридор. И уже прошел мимо «воблы», точнее уже поравнялся с ней, но она, делая вид, что хочет лучше разглядеть что-то впереди себя, сделала шаг назад, и качнулась в мою сторону так, что мое плечо, как будто нечаянно слегка коснулось ее спины. Получилась конфузная ситуация и я растерялся. Мне стало стыдно и неловко, и, желая тут же извиниться, пробормотал первое мне попавшее в голову, иностранное: Мерси, мадам!..

На самом деле я хотел сказать «пардон», т.е. извините, но в замешательстве у меня вылетело: «спасибо». Все это произошло в какое-то секундное мгновение. Я уже прошел мимо этой мадам, но тут ощутил по своей спине резкий удар кулаком такой силы, что чуть не сбило меня с ног… Если б такой удар пришелся не по спине, а по шее или голове, то наверняка получил бы сотрясение мозгов. Оглянувшись, я увидел сзади себя искореженное лицо этой воблы, мимо которой прошел мимо, выражающей на своем языке свое негодование, метающей в мою сторону искореженным лицом гром и молнию. Это она, так молниеносно отреагировала на мое «приветствие», как будто только и ждала этого момента. И я понял, что это была провокация, цель которой устроить скандал.

Что мне было делать? Вступать с ней в разговорную перепалку я понимал, что нельзя. Она, спланировавшая этот инцидент, только и ждала скандала, чтобы потом, как я полагаю, шантажировать меня каким-нибудь судом и вымогать потом у меня их доллары, за якобы в их понятии «домогательстве ее невинности». Обычная тактика у этих иностранных хищниц. Ну, постоял бы я возле нее и начал бы с ней объясняться, наверняка бы вызвала милицию. Составили бы на меня акт. А потом попробуй докажи, что было что-то не так как она бы свидетельствовала. На выходе из парка есть милицейский пикет, там меня бы арестовали и отправили в «кутузку», до расследования. К тому же пришло бы «пятно» на работе.

Сконфузившись, я отошел от этой делегации как можно быстрее подальше, еще раз обернулся, показал этой, по моему мнению, проститутке, пальцем на голову. Только и всего. Она еще долго еще возмущалась. А мое благодушное настроение быстро улетучилось, надолго испорчено.

Уже возвращаясь на свою базу, в санаторий, где отдыхал, я долго переживал этот случай. Почему, думаю, эти заморские клячи так нагло ведут себя в России? На них и смотреть то неприятно, с их ничего не выражающими лицами. В их глазах не увидишь никакой человеческой искорки, в душе точно мумии или покойники. Идут на все ради выгоды, нагло попирая стыд и совесть.

Ну и что тут такого, что я нечаянно слегка задел ее плечо… Русская женщина в такой ситуации сама бы тоже извинилась и не придала бы этому большого значения. На этом бы и разошлись, не портя друг другу нервы и настроение… Но что тут удивляться это же мы имеем дело с капитализмом, с его лживой, хищнической сущностью. Лучше наших русских женщин, с ее душевной добротой во всем мире нет.