Текст книги "Дачный сезон"

НЕРАВНОДУШНЫЙ

Часто слышу возмущение людей тем, что власти не предпринимают меры борьбы с повсеместным распространением таким злостным сорняком как борщевиком Сосновского, который не только засоряет поля, но и могут влиять на здоровье, особенно детей. Можно, конечно, без конца клеймить их бездействие, постоянно ссылающихся на нехватку средств и людей. А вот послушайте рассказ одного неравнодушного читателя, моего соседа по даче пенсионера.

«Жарким июньским днем мы встретились на юбилее в приличном кафе. Кафе приличное, потому что не только кухня отличная, но и высокая культура обслуживания об этом говорит хотя бы то, что никто из персонала не курил в помещениях. Здесь, с одним из гостей я и познакомился с удивительным человеком. Вот как это было.

После очередного быстрого танца мы вышли на улицу подышать на свежем воздухе. Он был рядом. Хороший человек всегда как то притягивает к себе. Мы разговорились, беседуя обо всем. Собеседник назвался Николаем Павловичем. Все знакомые называют его сокращенно Никопалыч, или уважительно Копалыч. И узнал еще, что у него есть дом с участком в Елизарове, в пригороде города.

Меня, как дачника, интересовало: что же он выращивает на своей земле. Оказалось, что этот человек не только трудолюбивый, энергичный и жизнерадостный, общение с которым каждому, думаю, доставит удовольствие. И вот, как то невзначай, он рассказал, что у него еще осталось шесть борщевиков. Я удивился: неужели он размножает у себя этот борщевик с толстым высоким цветоносом как у бамбука и крупным зонтиком семян, от которого при встречах люди шарахаются как от чумы? И переспросил:

– Это у вас на огороде?

– Нет, – ответил он, – это вдоль дороги Псков Елизарово. Я ведь там езжу и вожу своих внуков, а им вредно дышать фитонцидами борщевика. Всякий раз, когда еду мимо и вижу борщевик, который еще не зацвел, срубаю его под корень, а на сам корень насыпаю пригорошню соли. Гибнет весь корень и больше не растет. Соль и топор всегда у меня в машине…

Об этом разговоре я вспомнил в середине сентября, когда увидел на обочине вдоль нашей дорожной трассы на Порхов молодые побеги борщевика. На этой дороге, помню, его срезали раньше дорожники и опрыскивали гербицидами. Долгое время там виднелась только желтая засохшая трава. А теперь борщевик вновь проснулся и начал заселять массивы.

Невольно подумалось: плохо, что в нашем краю нет таких людей как Копалыч. Потому и распространился этот борщевик везде: по обочинам асфальтированным магистралям, и вдоль дачной грунтовой дорожной насыпи, и даже рядом с нашим магазином он есть. Все равнодушно проходят и проезжают мимо, в том числе и я. Какая жизнь ждет нас в дальнейшем, если ни о чем не думать, и относиться ко всему с равнодушием? Думаю, что так жить нельзя! Пойду ка я как Копалыч, и срежу борщевик хотя бы возле нашего магазина».

ФАНТАЗИИ ВО СНЕ

Чего только не приснится во сне. Яркий солнечный день. Смотрю на осенние листья яблони, пожелтевшие и еще зеленые, и сквозь лучи солнца, как через увеличительное стекло или микроскопа и вижу, как внутри прозрачного огромного листа оседают вниз какие-то частицы. Вспоминаю, да это же хлорофилловые зерна! На солнце они видны как на экране кинескопа, или в полиэтиленовом пакетике. Решил выпустить этот «порошок» на лист компьютерной белой бумаги, обрезав нижние края этих листьев. Они действительно посыпались (ведь осенние листья сухие), причем разного цвета: с желтого листа они красные, а с зеленого-зеленого или даже голубоватого цвета. Глядя на них, подумал: а что будет, если посеять эти «споры» в горшок с землей, получится от этого что-то?..

Посеял, и, точно по волшебству, тотчас же шапкой потянулись цветные, как капроновые нити растений до трех сантиметров высотой. То-то обрадовался: да это же открытие в науке, сенсация! Неужели что-то из этого вырастет?..

И видно зря засомневался, нельзя раньше времени во сне радоваться. Далее дело не пошло, мои «растения» быстро обесцветились и завяли. Анализирую, опять же во сне, почему мои надежды не оправдались? Все просто: ведь для роста клеток нужны жиры, белки, углеводы и еще многое другое. А хлорофиллы лишь только белковые образования и всего только…

Проснулся с сожалением, что этот «опыт» не удался, а, значит, и мое мировое открытие не состоялось. А я так надеялся…

ГЛАВА ВТОРАЯ
«ИСПЫТАЙ МЕНЯ»
(ЭЗОТЕРИЯ)

«Жизни счастье найди в творчестве, и око обрати в пустыню».

Рерих «Листы сада Мории»

АУМ!..АУМ!..АУМ!

Мысленно произношу эти замысловатые для не посвященного точно заклинания слова и молю дать мне силы и возможность сообщить их значение таким же, как и сам, простым людям.

Очень трудную, почти неразрешимую задачу поставил я перед собой передать неуклюжими житейскими словами символами то, что творится в тайниках души. Трудно от сознания того, что могу быть превратно понятым и осмеян теми интеллектуалами, у кого язык исправно подвешен, с легкостью манипулирующими любыми понятиями. Я тугодум, молчальник, возможно от непосильной ноши, которую приходится нести в жизни (потому и внешне иногда похожу, как говорят на «человека, замученного тяжелой неволей», хотя на самом деле это только видимость) или от сознания своего несовершенства, и потому не могу соперничать с ними в риторике.

Кажется, шел к этому всю свою жизнь. Но вот настал момент, когда я не имею больше морального права молчать и потому просто обязан исповедаться перед моими добрыми многострадальными знакомыми и незнакомыми мне людьми, чтобы поведать Истину, которую пришлось познать самому. Я давно молю Бога, чтобы он дал мне на то разум и, в конце концов, не помутил его, ибо приоткрытие такого занавеса сопряжено с большим риском: контакт с мощными незримыми энергиями тонкого мира подобен хождению по краю пропасти, чрезвычайно опасен. Одно неосторожное движение и вы в преисподней, имя которой беспредельность, точно космонавт в открытом космосе.

Ну, что ж! В добрый путь! Какими бы ни были препятствия, я должен сказать то, о чем думаю. Поменьше лишних слов. Да благословит меня на то честной народ, Земля матушка, свет Божий!

С чего начать?

Во-первых, давайте не будем лукавить, хотя бы перед собой, и признаем, что большинство из нас, мирян, и даже самые рьяные священнослужители колеблющиеся священнослужители, т.е. не слишком глубоко верующие. Если это не так, то почему с грустью покидаем и не торопимся в мир иной. Радоваться бы надо, что человек в рай явится, а то «соболезнуют». Хотя такое состояние нашего сознания и вполне оправдано.

Молодым выпускником техникума (по нынешнему колледж) я несколько лет работал в сельской местности, и мне часто приходилось бывать в компаниях старых колхозников. Большинство этих дедов, несмотря на всевозможные перепитии в жизни, тягости и лишения, сохранили в себе какую-то бодрость, жизнерадостность, оптимизм и особое добродушие, свойственные, пожалуй, одному лишь русскому крестьянину. Среди них были в прошлом и ссыльные, «кулаки», участники первой империалистической и второй мировой войн. По всем статьям они подходили к «классовым врагам народа» и, несмотря на гонения и притеснения, не было у них озлобленности против властей и людей. Любил я слушать их бесхитростные рассказы о своем житье–бытье до революции и после нее, о коллективизации и колхозах, разные случаи из не придуманной жизни. Были среди них даже такие, что ни разу не выезжали из своего села, и никогда не видели в глаза паровоза. И нередко кто-нибудь обращался ко мне с вопросом:

– Вот ты, начальник, грамоте все-таки обучен, скажи: есть ли Бог, и откуда все взялось?..

Я объяснял, как все образовалось из пылевидного облака, люди из обезьян, а в душе посмеивался над детской, как мне казалось, наивностью стариков.

Какие могут тут быть вопросы?

Разве не видите, что все живое на свете есть тлен, в природе нет ничего постоянного, действует процесс эволюции, заключающийся в зарождении, развитии и отмирания живого в вечной борьбе за существование. Или, говоря словами Салтыкова Щедрина: «..все одно, что люди, что звери все пропадем, все к чертовой матери пойдем».

О смерти и о существовании после нее как-то не думалось. Все во мне бурлило и кипело. То, что касалось стариков, представлялось в очень и очень отдаленном будущем. Да это понятно, это страшно, но должно случиться не сейчас и не со мной. Потому прочь эти грустные мысли! Зачем задумываться, надо наслаждаться той жизнью, которая дана и какая есть!

Меня больше волновали вопросы «глобального» характера, например: есть ли жизнь на Марсе, или когда человек, наконец, отправится на Луну и другие планеты, что произойдет после потепления Земли.

Старики спорили со мной и обычно, когда все мотивировки «оппонентов» были исчерпаны, в ход у них шли истории из собственной жизни, начинавшиеся со слов: «А чем объяснить такой происшедший со мной случай?».

О таких необычных эпизодах я предостаточно был наслышан от пожилых людей. Но больше всего запомнились рассказы моей мамы.

Вот она лежит в госпитале, после тяжелой хирургической операции под общим наркозом (во время ее кровь хлынула во внутрибрюшную полость, врачи промыли внутренности, но…) ее, как безнадежную отвезли в холодную комнату «отхожую», из которой отправляли в морг. Она в полу-сознании, и видит себя в могиле, придавленной очень тяжелым железным крестом, который трудно, совершенно невозможно поднять, у мамы нет таких сил. Но кто-то шепчет: «Поднимай!» Она силится изо всех сил, медленно – медленно поднимает крест и встает. Больная выходит из забытья, озирается и видит возле себя и саму на каталках мертвых, подает голос. Медперсонал удивляется, а хирург при выписке из госпиталя на прощанье откровенно сказал: вас, мол, дети спасли! (в то время врачу нельзя было заикнуться о Боге).

А вот еще. Во время войны, в эвакуации жить вообще было трудно, а у мамы пятеро детей. На сегодня есть в доме уже нечего. Горе матери: как накормить кучу ребят? В сибирском поселке ни родных, ни знакомых поблизости нет, глухая осень. Среди ночи во сне, как наяву, слышит она чей-то навязчивый голос: «Встань, выйди, на крыльце деньги и звездочка». На улицу открывать дверь и выходить страшно и опасно: ночь хоть глаза выколи, а в поселке есть бандиты и дезертиры. Преодолевая страх, мама открывает дверь, выходит на крыльцо. Из-за туч мелькнула луна, и она ясно видит: на крылечке действительно лежат деньги двадцати пятирублевка и значок звездочка (что крепилась к солдатской пилотке). Никого нет. Спасение пришло. Откуда взялись эти деньги, и причем здесь звездочка? Непонятно.

Я никогда не видел в глаза ни одного своего деда, ни бабки, а тем более прадедов. Но, по рассказам мамы, это были не только добрые помещики, но и глубоко верующие. Сами своей семьей управлялись с имением в Польше знаменитой Скобелевке, позднее переименованной в Борташовку, сами трудились на полях и лишь только в уборочный сезон нанимали работников. И к ним шли охотно, т.к. работа хорошо оплачивалась, кормили людей за нее вкусно и «на убой». Семейное предание гласит, будто бы прадед вообще почитался святым. Однажды он вывел своих селян ночью во двор, чтобы показать на небо. В этот момент оно было все исполосовано множеством светящих, мечущихся и перекрещивающихся между собой столбов (что это было за столбы трудно сказать, но мне они представлялись вроде лучей фонарей прожекторов, или лазерных лучей).

«Вот смотрите, пояснял он: столбы – это люди. Они будут биться и в скором времени начнется большая битва, пойдет брат на брата, а сын на отца. Победят же те, кого будет больше. Гербом этого государства станет серп и молот». Так задолго до революции предсказал он судьбу России.

Знал прадед и день своей смерти. В один прекрасный день, в самый разгар жатвы наказывает он своему сыну (моему деду) ехать за гробом. «Не хочу, – говорит, – долго лежать без гроба». Дело то было перед выходными, а гробовщиками работали тогда только евреи и в эти дни они не работали. Чудно и дико было слышать сыну эти слова от родного здорового человека, батька ни на что не жаловался. «Чудит что-то, подумал он. Но ослушаться отца в то время не имели понятия. Запряг мой дед лошадь, да и поехал. А в это время, собрал прадед своих селян и стал прощаться. «Извините, мол, если кого обидел». Удивительно даже, что не забыл спросить у каждого, что передать на том свете из умерших родственников, будто бы знал, что он с ними обязательно встретится.

После всего этого прилег в доме на кровати, и заснул. Моя же прабабка, русскоязычная немка по происхождению, была очень грубой женщиной (считалась злой колдуньей. Видели люди, как она жгла по ночам на кладбище какие-то кости, имела дурной глаз, а когда умирала, то ее как всякую подобную чародейку трясло, кидало и бросало из стороны в стороны. Говорят, это она должна была передать кому-то свое колдовство. Но она, видимо, этого не хотела, и никому его не передала) ворчала: «Что ты, старый хрычь, надумал людей смешить хлеб убирать надо, а он «помирать», видите ли, собрался». Подошла через какое-то время к кровати, стала толкать своего мужа в бок глядь, а он уже холодный. Приехал сын с гробом, а отец уже мертв.

Дед мой Александр Разумов или Разумовский (или Разумейчик?) последние годы тяжело болел.66
  Фамилию его никто точно не помнил из моих родичей. И странно, что даже мама в молодости этим не интересовалась. Фамилия часто менялась при переездах в Россию, и обратно из политических соображений, т.к. при Пильсудском русские сильно притеснялись. А однажды


[Закрыть] Имел дед в своем имении и небольшой кирпичный завод. Потому, может быть, и была в семье любимая песня «кирпичики» («По кирпичику, по кирпичику…растащили кирпичный завод»). Жили в Москве, работал дед проводником вагонов международного класса, и даже был избран первым председателем профсоза работников Московской железной дороги. Уже не вставая с постели, попросил однажды мою маму, еще совсем девчонкой в возрасте 8-10 лет, поздно вечером сбегать в лавку за папиросами (как и сейчас в то время эти торговые точки работали круглосуточно). Мама спустилась вниз, купила что нужно, а возвращаться обратно почему-то боялась: было уже темно, а лестничные клетки не освещались. Преодолевая страх, вошла в подъезд и едва ступила на ступеньки лестничного марша, как вдруг ясно увидела сзади себя монаха в черном одеянии с огромной собакой на поводке. Черный монах со свирепой рычащей собакой гнались за ней, гремя цепями. Со всех ног она вбежала по лестницам наверх, и забарабанила во все двери к соседям. Соседи выглянули, стали удивленно спрашивать, в чем дело, а тем временем приведение постепенно удалилось в стену, растаяло как будто его и не было.

После своей смерти отец каждую ночь являлся к ней. Присаживался у изголовья кровати, покачивая головой и, тяжело вздыхая, приговаривал: «Ох, Юля!.. Ох, Юля!» точно жалея ее! Знающие люди посоветовали маме сходить в церковь и поставить свечку. Отец вновь пришел к ней и успокоил ее словами: «Я опять пришел к тебе, моя доченька… но ты не волнуйся. Больше я тебя беспокоить не стану». С тем ушел и больше никогда не появлялся. А маме действительно пришлось всю жизнь нести на себе «тяжелый крест», столько пришлось перенести трудностей.

Были в рассказах мамы и, совсем до смешного, истории, которые для других могли показаться чудом. После 17-го года дед тонул, не умел он плавать, и просил о помощи. Но никто из поляков, не откликнулся на зов, проходили мимо и плевались в его сторону, говоря: «Пся кровь!». После этого случая уже решил окончательно переехать в Россию.

в Москве было много беспризорных детей. Во дворах и хозяйничала эта «шпана». Водиться во дворе моей маме девчонкой было не с кем и ей, жившей в довольно обеспеченной семье, приходилось дружить и играть с этими «голодранцами», как их называли. Часто и плакала от них. Например, мама всегда была одета нарядно, чистенькая, а ребята, из зависти, подбегут к ней и перепачкают одежду грязными руками. Ребята эти были не только вороватыми, но и смекалистыми. Идет, к примеру, продавец по улице, несет на подносе в руках что-нибудь съестное: булки, пирожки или фрукты (так разносили по дворам и предлагали свой товар уличные торговцы), не сговариваясь, в одно мгновение окружит эта ватага со всех сторон, расхватает все, что в подносе и тут же разбегаются в разные стороны. Попробуй-ка их поймать! А она одна не убегает, не сразу понимая, в чем дело. Ей и доставалось за всех, пока не разберутся.

А однажды забрались они в какой-то склад, где хранилось мороженое. На «карауле» поставили маму. Стоит она и видит: направляется к этому холодильнику какая-то женщина. Со страха она и забыла ребятам дать сигнал предупреждения, убежала со своего поста. А там что? Заходит эта женщина в склад, а навстречу ей чудища какие-то во всем белом, колпаки такие же на головах, лица черные, как сажа, глаза светятся, а во рту жар, угли огнем горят, чад от них так и валит: ни дать, ни взять сам Сатана. «Свят!.. Свят!..», крестится и пятится полу обезумевшая женщина, а шпана тем временем быстрехонько уносит ноги.

В качестве одеяний были у них использованы и приготовлены на всякий случай обычные белые простыни, а вот как в зубах они могли держать раскаленные угли не понятно?

Вот и разберись во всех этих сказаниях где тут зерно Истины? Может ли быть такое, чтобы на небе светились «столбы»? Почему часто происходят вещие сны и «видения», может ли человек знать свою судьбу? И самое главное: есть ли на самом деле Бог и что он из себя представляет? Эти и другие подобные вопросы постепенно начали меня интересовать и часто затрагивались в беседах с родными и знакомыми.

Мой отец, основная профессия которого политработник (был коммунистом), к которому, несмотря на многие его недостатки, я относился с большим уважением. По натуре своей философ, он об этом размышлял так: «есть ли Бог или нет его мы этого не знаем, а потому утверждать и отрицать не можем. Что-то в Природе есть!» И приводил к тому очень интересную мысль Георга Вильгельма Фридриха Гегеля: «То, что может быть пока не существует, но оно существует, потому что может быть».

***

То, что может быть даже в мыслях человека существует?! Тогда для меня это была пустая фраза, анахронизмом. Я был далек от восприятия божественной Истины и любые явления в жизни мог объяснить лишь с материалистической точки зрения. Монах с собакой, наверняка, не что иное, как слуховая и зрительная галлюцинация или больное, из-за страха, воображение девочки; деньги и звездочка на крылечке помощь пионеров тимуровцев или сердобольных соседей, каким-либо образом узнавших о беде одинокой многодетной женщины; предсказания и сны случайные совпадения. Нам эти понятия прививались с детства.

«Юные пионеры! К борьбе за дело Ленина Сталина будьте готовы!» торжественно призывали в школе. Затем комсомол, партия. И потому мы всегда были готовы отразить «мракобесие».

Долго сохранялось у меня к церкви смешанное какое-то жалостливо-брезгливое чувство: с одной стороны жалость к ее прихожанам, приходящим сюда за помощью, так или иначе, как говорят «богом обиженные» (хотя Бог тут вроде и не причем); с другой к чему такое раболепие, идолопоклонство, не говоря уж об алчности ее священнослужителей.

Нельзя было не замечать и благотворного влияния церкви на нравственность населения, проповедовавшей «моральный кодекс строителя коммунизма». Помню, с каким блаженным чувством мы, ребятишки, т.е. я и четыре моих сестренок, возвращались из церкви после обряда крещения (крестили нас в возрасте от 5 до 12 лет) купания и обтирания в освященной воде. Шли и чувствовали себя настоящими ангелами, познавшими нечто такое, после чего уже не мыслилось какое-либо озорство или неблаговидные поступки.

Но даже самый большой авторитет моя мама, казалось, не верила в Бога. Рассказывала она, какие горячие диспуты проходили в Москве при больших столпотворениях между церковниками и просветработниками (среди которых были ученые, деятели культуры). На площадях, в театрах священнослужители своими проповедями доводили публику до слез и чаще выходили победителями. Но вот однажды, в соборе, на глазах честного народа известный своей добропорядочностью священник вдруг отрекся от церкви. Он вышел и вместо обычного богослужения и проповеди начал говорить о том, как горячо любил и обожал свою красавицу жену и детей, как постоянно молил Бога за их здоровье. Но вот случилось несчастье: в доме священника произошел пожар и вся семья в этом огне погибла.

Люди! Нет у меня больше Бога!.. Не верю тебе!.. Будь ты проклят! обращаясь взором к небу, с гневом воскликнул он и тут же при этих словах сорвал с себя и начал неистово топтать ногами рясу…

С тех пор мама ни разу в церковь не ходила, а попов презирала.

«Посмотри, говорила она мне, какие они все жирные и обрюзглые…». Но всякий раз, как заслышит случайно по зарубежному радио церковное песнопение, у нее от воспоминаний детства навертывались слезы.

Какой бы то ни было подходящей литературы на религиозно философские темы, атеистической, в тот период практически не существовало. Были у меня попытки почитать Библию, но эти книги хранились лишь у ветхих старушек, которые берегли их, как зеницу ока, в руки никому не давали. Признаюсь, и много позднее, как-то достав ее, я наткнулся в ней на довольно скучное, непонятное и, как мне казалось, примитивное повествование. Куда интереснее оказалась «Библия для верующих и неверующих», убеждающая своих читателей в абсурдности существования Бога.

На фоне такой «идеологической» обработки возникали какие-то сомнения, но не было никакой веры. «Вот если бы Бог сам явился к людям или же при мне совершались какие-то чудеса вот тогда каждый поверил бы в Него!» рассуждал я.

У нас в доме никогда не было радиоприемников, висели одни динамики и репродукторы, вещавшие единственную программу Всесоюзного радио. Таким образом, мы были оторваны от всего мира.

Но однажды, как-то занявшись радиолюбительством, я собрал супергетеродинный ламповый приемник, принимавший на коротких волнах радиостанции «Голос Америки», «Свобода», «Немецкая волна». Помимо интересной политической информации и освещения событий у нас в стране и за рубежом, иногда прислушивался и к религиозным передачам. Церковь посещать запрещалось комсомольцам, да и самому как-то стыдно было в ней появиться, но о чем там проповедовали тоже интересовало и краем уха, я часто прислушивался, о чем у них идет речь.

Оказалось, в пределах этих святые отцы оперировали ничем не доказуемыми догмами. Но вот всего лишь одна философская фраза, произнесенная каким-то архиепископом, запомнилась и глубоко запала в душу. Он сказал: «Тварь не может познать своего Творца!».

В самом деле, например, если человек создал какую-то вещь, скажем фарфоровую чашку, механизм или даже самую совершенную «умную» электронную технику, она никогда не сможет ощутить или осознать своего хозяина. Также не может и человек, при всем своем желании, познать Творца. Здесь действует какой-то неведомый закон мироздания, барьером разделяющий миры от сознания человека.

Увлекался я и проявлял интерес к оккультным наукам, белой и черной мази, различным видам гипноза, вообще к неординарным способностям человека. Особенно к телепатии, или передаче мысли на расстояние.

Это после того, как со мной произошел такой телепатический случай. В день моего рождения я сидел на занятиях в техникуме и. прислушиваясь краем уха к монотонному и неинтересному объяснению новой темы преподавателем. Размечтавшись, о чем-то задумался и вдруг «отключился», т.е. перестал на какое-то мгновение видеть и слышать голоса и окружающую аудиторскую обстановку. В место этого мне представилась картина: мама накрывает в доме праздничный стол по случаю моих именин. И что удивительно, по прибытии домой я заметил, что все предметы, фрукты, овощи, фрукты и блюда располагались на столе именно так, как представилось в моем видении. От мамы я узнал, что она в это в то же самое время, когда я отключился, что-то думала обо мне. Таким образом, я понял, что «уходя в себя» можно мысли улавливать, то есть телепатия не отвлеченное, а реально существующее явление.

Однако ж мое неверие в Бога исчезало очень медленно, постепенно, с годами, по мере накопления жизненного опыта и знаний.

Время быстротечно. Как-то незаметно у меня появилась семья. Выросла дочь. Всю жизнь я трудился как некий Карло или китаец, добиваясь некоторых материальных благ, старался жить честно и по справедливости. Однако с возрастом начал чувствовать какую-то неудовлетворенность в своей жизни, чаще задумывался над явлениями в природе и смыслом жизни, научился заглядывать себе в душу, стал становиться как будто мудрее. И со мной начали происходить довольно интересные вещи.

Я стал лучше понимать, как бы улавливать мысли людей и животных. Не словесно, конечно, а образно. Достаточно только взглянуть на человека, как начинаю чувствовать, о чем он думает, чем дышит.

Но это еще не все. Все чаще и чаше стали проявляться другие элементы ясновидения. Однажды мне представилась в голове такая сцена. Якобы в день свадьбы моей единственной дочери у меня в душе появилось какое-то опустошение. Из-за этого, первый раз в жизни, мне захотелось вдруг напиться до чертиков, поговорить с кем-то по душам о чем-то сокровенном и тем излить душу. Я вышел ночью на улицу, привел к себе в квартиру и усадил за стол первого понравившегося мне встречного старого плешивого цыгана в какой-то заскорузлой одежде и такой же шишкой на голове, представившегося бывшим полковником артиллеристом Советской Армии. Естественно, жена в шоке, устроила мне скандал. Помню, с досады я даже разбил о стену на кухне фарфоровую кружку, лез целоваться и обнимать «Будулая». Дочка, заслышав среди ночи пьяный шум разгулявшейся братии, вышла из соседней комнаты и укоризненно произнесла:

– Папа! Так вот ты какой «подарочек» на день свадьбы мне устроил!..

Кончилось все тем, что чтобы выдворить ночного гостя, жена вызвала милицию.

Самое удивительное было потом, спустя несколько месяцев, когда промелькнувшая у меня в голове эта сцена со мной точно так повторилась.

А причина тому была вот в чем. В последние годы совместной жизни отношения между нами не ладились, шли к разводу. После тридцати пяти лет совместной жизни, я, наконец, начал сознавать, что счастья или хотя бы нормальной дружбы у меня с этой женщиной никогда не будет. Всю жизнь для нее старался все делать как лучше, вкалывал где только мог не жалея своего здоровья лишь бы в семье был достаток и благополучие. А взамен ни заботы, ни ласки. А когда оглох на работе в шумном цехе, получил инвалидность, то и вовсе начались постоянные недовольства мною и ссоры из-за всякой мелочи, бесконечная зависть к другим. Однажды, после такой ссоры, даже прокляла меня:

– Ты мне всю жизнь испортил: не жили, а теперь и жить не придется! Будь ты проклят! Господи, хоть бы ты сдох!

После этого у меня не стало к ней уважения. А как жить с человеком, который в трудный момент тебя фактически предал. Это только краткий эпизод, но столько пришлось терпеть из жалости к дочке, и особенно жалел внука, ведь он меня боготворил, у него только и было на языке: дедушка… дедушка… Я понял. что она никогда меня не любила.

Я проглотил и эту обиду, но на свадьбе уделял мало своей бывшей жене внимания, ни разу с ней не станцевал. И все же, возвратившись в тот вечер со свадебных торжеств домой, оставшись одни, мне захотелось пожалеть ее, я подошел к ней и хотел обнять, чтобы приласкать, может даже поцеловать… Но она грубо оттолкнула меня, насупившись. Все это и стало причиной моего неблаговидного поступка. Хотите осуждайте меня за это, хотите нет, но я рассказываю все честно. Готовя книгу «Дневников» я об этом не мог рассказать, называя ее «моей первой любовью и нежнейшей половиной», иначе она не дала бы мне ее дописать. Пришлось идти на хитрость. Семейные отношения часто бывают сложными. Недаром Л. Н. Толстой писал: «У нравственного человека семейные отношения сложны, у безнравственного все гладко».

Позже я уже не раз ловил себя на мысли о том, что случающиеся со мной эпизоды до этого момента раньше уже «происходили» со мной. И знал обычно наперед всю складывающуюся ситуацию, выгодную, или вовсе неудачную, но, несмотря на желание что-то изменить обстоятельства вынуждали меня поступать точно по «сценарию», я был не в силах изменить в нем что-либо. (Или добавить тут эпизод с Лидой?).

Кроме того, у меня постепенно проявлялась способность как-то предсказывать события, особенно трагические судьбы людей. Бывает порой даже страшно: встречаешься со знакомыми и видишь подходит к тебе живой покойник.

Впервые я прочувствовал на себе это явление в случае с моей младшей сестрой. Я любил играть в шахматы с зятем. Зашел как-то проведать свою сестру. Сижу в домике у стола в ожидании, пока зять закончит какие-то дела в огороде. Сестра в это время, пообедав, прилегла отдохнуть на тахту и вздремнула. И тут, едва коснувшись взглядом спящей, вдруг с ужасом увидел на ее лице «печать» или маску смерти. Бело-розовое лицо еще молодой женщины (ей тогда было чуть более сорока лет) в моих глазах вдруг осунулось, вытянулось, почернело, глаза стали впалыми, нос заострился. И показалось, что она не дышит и лежит мертвой. Мне стало страшно, хотел было закричать, позвать зятя на помощь. Но тут она открыла глаза, встрепенулась и стала прежней. Больше я ее такой не видел, но в скорости она заболела и, несмотря на мои старания как-то помочь ей, как знахарь, через год она скончалась от рака. Опыта еще большого не было, она уже была не операбельна, и мне удалось продлить ее жизнь всего лишь на полгода. Так жаль эту мою любимую, самую младшую сестренку! Дети у нее в то время уже выросли, а жить для себя не пришлось. Имел бы такие познания, как сейчас, возможно и прожила б дольше.

Был бы это единичный случай, то его можно было бы объяснить простой случайностью. Но это происходило позже со всеми не только с родственниками, но и со знакомыми.

Вот еду в городском автобусе. На одной из остановок вскакивает на подножку интересная молодая пара племянник моей жены, только что отслуживший срочную службу в армии. Весело и беспечно разговаривает со своей симпатичной девушкой. Они меня не видят, и я не мешаю им, любуюсь ими и невольно как-то задумался: какая судьба ждет этого парня, какие и сколько детей у них появится?.. И тут же в ответ навязчивая мысль: будет убит. Представилось, как это произойдет: возле стены какого-то серого панельного дома рядом с телефонной будкой, двое парней окружают его, один подходит спереди, другой сзади и последний подонок всаживает ему нож под лопатку. Даже почувствовал беспомощное состояние попавшего в западню этого еще неопытного в жизни молодого человека с почти наивными детскими представлениями ребенка. Племянник был единственным сыном в семье шурина, и я представил себе, какая страшная трагедия произойдет, если «видение» случится. Приехав домой, я не стал передавать весь представившийся мне эпизод супруге (она такие речи всегда воспринимала в штыки), но попросил, чтобы она съездила и предупредила родителей, чтобы те не пускали Диму (так звали племянника) поздно вечерами на улицу. Но она почему-то не придала особого значения моим предупреждениям, не предупредила своего брата о грозящей трагедии и он, спустя месяц был убит точно при таких же обстоятельствах. Видно от судьбы не уйдешь, она кем-то запрограммирована.