Текст книги "Бандерша"

Судя по всему, слова мои прозвучали не очень убедительно. В том смысле, что искреннего прощения Валера в них не услышал.

– Нет, ну я твой должник! Ты уж прости, что так получилось…

– Не бери в голову. Отдам эти деньги. Пусть подавятся.

Долго ждать братков не пришлось.

Буквально минут через пять раздался еще один звонок.

– Да, – ответил я.

– Здравствуйте. Я по поводу Изумрудовой, – голос был низкий, хотя человек, говоривший на том конце либо был из Москвы, либо с хорошо поставленной речью. Провинциальный выговор всегда можно отличить. По телефону это даже как-то проще сделать.

– Слушаю вас?

– Нам стало известно, что она обращалась к вам, – судя по всему представляться наш браток не хочет. Ну что, поиграть в «рулетку» и попробовать поставить на место? Или оно того не стоит? Посмотрим по развитию.

– Вас правильно информировали.

– Вам было выплачена определенная сумма, как аванс, – говоривший, хотя и не представился, но соблюдал определенные рамки приличий. Разговор был в рамках, хотя и жестких, но приличий. Собеседник даже на ВЫ меня называл. Стоит ли в таком случае «взбрыкивать»?

– Да. По инициативе госпожи Изумрудовой. – подтвердил я.

– К вам претензий нет. Но обстоятельства изменились. Работа отменяется. Аванс надо вернуть! – странная какая-то манера говорить у моего не представившегося собеседника: он сразу проговаривал несколько фраз, а потом со звуком выдыхал, словно дух переводил.

– Вернуть? – ну что попробовать побазарить, или не фиг бодаться с паровым катком? Штуку новеньких зелёных, еще пахнущих краской, отдавать было жалко. Но рисковать из-за них потерей здоровья? Кому это нужно?

– Как вы хотите это сделать? – спросил я.

– Мы сейчас к вам зайдем. У вас какой этаж?

Ого, они не только мой адрес узнали, но уже и подъехали. Вот я бы сейчас устроил широкую дискуссию! Бог спас – мозги сработали. Только чего кокетничать, что не знают, на каком я этаже!

– Вы заходите, я вас встречу!

Нечего им в квартиру заходить. Последний редут не отдам. Делать им у меня нечего. Мой дом – моя крепость. Пусть и хиленькая, но моя.

Я положил трубку. Собираться мне нужды не было! Подошел к столу, выдвинул ящик и достал новенький пухлый конверт.

Да уж, здравствуй и прощай, зеленое счастье! Без восторгов были встречи – и без печали расставанья!

Я вышел из квартиры, открыл дверь «тамбура» (у нас дополнительный вход на площадку перед дверьми квартир). Братки уже были у двери.

Их было трое. Двое – типичные бандюганы в тренировочных «адидасах» с Черкизовского рынка, обвисших кожанках, из которых вырастали накачанные шеи с мощными золотыми цепями и на них – бритые головы, накрытые кепочками-блинчиками, которые не производили такого устрашающего впечатления, как шеи. Третий, что за старшего, был крупный парень, выглядевший вполне цивильно: отглаженные брюки, модельные ботинки – чистые, не смотря на весеннюю грязь. Вместо толстой золотой цепи – шелковый шарф на шее.

– Вы мне звонили? – спросил я первым на правах хозяина.

– Вы Олег? – ответил мне вопросом на вопрос старший в пальто и громко выдохнул.

У меня после такой «визитной карточки» сомнений не было. Вопрос только в том, зачем этому крупному человеку еще и два мордоворота до кучи? Для моего устрашения? Так я уже незнамо сколько раз перекрестился в душе, что не попытался в телефонном разговоре качать права. Знать, уважают!

Ну это я себе, конечно, льщу! Это обычная их манера общения. Чтоб на корню пресечь все поползновения жертвы к сопротивлению!

– Держите! – я протянул конверт, чтобы и мысли о моем несогласии с их требованиями не возникло.

Крупный взял протянутый мною конверт, открыл его.

Черт возьми, а ведь я даже не проверил, сколько там бумажек! Ни вчера, ни сейчас. А вдруг не хватает. Вот будет неудачка… Здесь объяснительных требовать не будут. Здесь сразу выяснять начнут! Не административными, но от этого не менее эффективными мерами.

Но все обошлось. То есть сошлось – заявленная сумма с числом банкнот.

Не говоря ни слова и даже не кивнув, главный развернулся и направился к выходу. За ним – сопровождающие его мордовороты.

Да и мне ждать было больше нечего. Я отправился в обратную сторону – домой, в свою квартиру. Хоть одна радость – свое родовое гнездо я отстоял от непрошенных завоевателей!

А когда переступил порог своей любимой квартиры, вдруг тоска-жалость накатила.

Ну действительно, обидно! Не за деньги, которые уплыли, не задержавшись у меня. Не за так и неотремонтированный движок своей верной «восьмерки» – бегает и бегает, нечего копаться. Не за не купленный новый компьютер – ничего, и моя экстишка вполне еще попашет.

Обидно до слез совсем по другому поводу! Стало жалко, что не трахнул я эту Элеонору Изумрудову. Видишь ли, корчить стал из себя делового человека! Какое-никакое, а удовольствие получил бы. Пусть и не эмоциональное: еще неизвестно, какая она баба в койке, так хоть статистическо-зоологическое. Статистическое – еще одной девкой большой на моем донхуановском счету, что не может не щекотать мужское самолюбие. А зоологическое – все это богатство и моё! Это тоже могло бы согреть душу и тело!

Мораль сей басни такова: не был никогда морально устойчивым, так и нечего начинать на старости лет!

Я подошел к компьютеру и с садистским удовольствием стер новенькую папку «PEVITSA» …

Глава 15
Она

Иномарок в Москве заметно прибавилось.

Раньше, когда я еще была совсем зеленая, за навороченную, хотя и подержанную, машину с Запада готовы были отдать двухкомнатную квартиру. Это в конце 80-х.

Сейчас «Жигули», «Москвичи» и «Волги» уже бледненько выглядят по сравнению с забугорными тачками.

Правда, иномарка иномарке рознь.

Чиновники, бандиты и новые русские (хотя, чем они отличаются?) раскатывают на новых лимузинах и джиперах.

Публика попроще приобретает слегка подержанные машины.

Ну, а понтярщики без особых средств просто на раритетах рулят. Не просто на раритетах, так еще и на праворуких. Из Японии, говорят, на траулерах гонят во Владик. Рыбу ловят и в Японию продают. А оттуда с автосвалок машины грузят. Вот такой бизнес. Даже до Москвы доезжает этот хлам.

Правда, Паровоз предпочитает «девятку». На ней он меня сейчас и везет. Говорит, при его работе – самое то! С места быстрее трехгоршечного «ауди» рвет. А в городе приёмистость на старте пригодится, если надо от погони оторваться.

У меня тоже своя тачка есть. Но сейчас она не катит, как престижная. Обыкновенная «копейка». Правда, её перебрали до винтика. Движок новый стоит. Аккумулятор чуть ли не танковый. Цвет веселенький – канареечный. Только не люблю я ездить сама. Не из-за того, что непрестижная тачка. Дергаюсь много. Да ладно, чего там – просто боюсь. Отец иногда берет порулить. Я – нет. Только если совсем припрет. Только на самые важные дела еду сама.

Сегодня попросила Паровоза подбросить. Он обычно болтовнёй отвлекал и успокаивал.

Сегодня молчит и зло пыхтит за рулем. Еще утром, когда встретились, я заметила, что он не в духе. Я поэтому и машины на дороге начала рассматривать.

Но мне в конце концов надоело это молчаливое бухтение.

– Паровоз, колись, ты чего набычился. Тебя обидел что ли кто? Это кому такое удалось, оставаясь в живых? – попыталась я его расшевелить шутливым тоном.

Но Паровоз шутки не принял.

– Да ну их! Интеллигенты хреновы! Меня еще учить будут, как с фраерами разговаривать! – судя по всему, ему захотелось выговориться.

– Я тебе сочувствую. – максимально успокаивающе промурлыкала я. – Но если честно, то ничего не поняла. Ты внятно мне расскажи? Кто на тебя наехал?

– Да ну их! – в сердцах повторил Паровоз. – Ну, сказал мне Физик и Балет разобраться с этой телкой. Вдовушкой Ключа, что в прошлом месяце менты мочканули, когда брали.

– Её за муженьком решили отправить?

– Да кому она нужна? Просто решила в звездули записаться. Сейчас же все, кому не лень, поют! Так вот вместо того, чтобы подойти к авторитетным людям, попросить, сказать, что да как, она решила все сделать сама.

– Что такого? Ну хочет, пусть щебечет.

– Так, выть она может все, что угодно. Но эта начинающая звездища решила сама бабки тратить. А Ключ ведь братве задолжал. Фактически его бабок там и не осталось. Вдову, конечно, никто не бросит. Но и свободы не фиг давать. В общем, сказали мне бабки назад вернуть.

– И тебя фраера послали?

– Щазззз! Кто пошлет меня? Да нет, мужики с пониманием оказались. Я культурно объяснил – они без звука отдали.

– Так в чем причина волнений?

– Да меня Балет чуть в асфальт не вкатал. Говорит, что с этими фраерами надо было вежливо, объяснить, извиниться. Дескать, эти пиджаки могут быть еще полезными. И надо было с ними расшаркиваться… Извиниться… То да сё…

– Ты что был груб?

– С какого дьявола? Наоборот! Пальто надел, костюмчик, ботинки. Всё чики-пуки. Мы что, из села что ли?

Я посмотрела на Паровоза в его обычной необъятной куртке со множеством карманов и понтовых блестящих штанах с лампасами, и поняла, на какие жертвы он пошёл, выполняя задание! А его не только не оценили, но еще и отругали! Понятно, что большой мальчик обиделся!

– Так ты с Балетом поругался?

– Ни с кем я не ругался. Нужны они мне очень! Просто отдал телефоны этих их неприкосновенных понтярщиков, пусть сам перед ними кадриль выделывает!

Ну, понятно, Паровоз был обидчивым пацаном, но не дураком. С начальством можно побурчать. Но ругаться – значит, потерять всё!

– Чем закончилось?

– Да ничем. Взяли и сказали, что сами свяжутся с этими фраерами. Вот и флаг им в руки! Они начальство – пусть думают! Нам это ни к чему!

– Правильно! Ты своими делами занимайся! И в голову не бери.

Он шумно выдохнул, соглашаясь со мной!

Замечательно! Успокоился – уже хорошо! Меня бы кто успокоил? Разговор предстоял уж больно неприятный.

Паровозовы проблемы забыли! Мы проехали мимо сталинского небоскреба на Котельнической набережной. Он стоял серый и в каких-то потеках, слово тающий под весенним солнцем огромный сугроб. Нырнули под мост и поехали вдоль кремлевской стены. Оставался всего один поворот у Боровицкой башни, потом – Манеж. И я приехала.

Разговор сам по себе был не сложен.

Я ясно видела, как он пройдет. Но очень уж хотелось разговором и закончить. Может, с годами у избалованной куклы выросли мозги?

Паровоз лихо повернул, нарушая все мыслимые правила. Но гаишники, судя по всему, его машину знали и просто не «заметили» этот маневр.

Я с трудом выкарабкалась из «девятки», стараясь не задеть грязные пороги. Интересно, конструкторы думали, как женщине отсюда вылезать?

Направилась к массивным дверям слоноподобного здания! Оно мне с детства показалось таким. Так до сих пор и воспринимаю!

Дверь открывает швейцар. Двери странные – внизу массивная ажурная решетка из латуни, как лучи из круга. Интересно: покрыта лаком или каждый день натирают, чтобы блестела? А сами двери словно из тяжелого дуба. Может, так оно и есть.

Холл, куда я попала, напоминает старую станцию метро. Толстенные угловатые колонны из гранита подпирают тяжелый потолок в квадратах, который похож на огромную вафлю. Тяжелые люстры, как перевернутые тарелки в огромных бронзовых подставках. А по краям – матовые стеклянные шары! Везде лепнина, лепнина. Такое впечатление, что перенеслась в другое время. Если бы не куча новомодных коммерческих киосков со всякими аляповатыми матрёшками с Ельциным и его командой, подносами с видами Кремля, какими-то фанатскими шарфами и розовыми ушанки с военными кокардами. Любопытно, кто всё это покупает?

Так, мне надо на шестой этаж. В ресторан. Но сначала к зеркалу. Для такого разговора надо в себе быть полностью уверенной.

Короткая норковая шубка с воротничком-стойкой. Это я удачно прикупила. Строгий деловой костюм ровного темно-серого окраса и белая блузка с черным, немного легкомысленным бантиком. Косметики по минимуму… с волосами всё нормально. Ни единого намека на блондинку.

Поднимаюсь наверх. Все так же монументально! Сам ресторан – это просто нечто! Бесконечный зал. На высоченных, но теперь уже круглых колоннах, балконы и переходы. Такие же массивные бронзовые с матовым стеклом светильники на мощных цепях. Из зала – выход на летнюю веранду. Она над входом на балконе. Но сейчас, естественно, закрыта – еще не сезон! Просто Дворец общественного питания, а не ресторан. Впечатляет. Я здесь впервые.

– Привет, Сашенька! Давай лучше в холле сядем, – раздался знакомый голос сзади.

А вот и Светлана во всей своей красе.

Хотя… не буду злорадствовать – краса и есть.

Высокая – выше меня на полголовы, не меньше. Мне даже каблуки не помогают. Она тоже любила модельную обувь. Волосы практически, как у меня – прямые и по плечи. Только вот Жаба – абсолютная блондинка. Разумеется, костюм её любимого василькового цвета, который подчеркивает голубые глаза. Носик, ротик, маленькие ушки очень удачно прилепились к аристократическому овалу лица. Папа когда-то очень постарался. Ведь у мамы лицо, ну совершенно заурядное. Я даже позавидовала, мне все время приходилось с волосами мудрить, что свою круглую мордаху «вытягивать». А здесь, вон, само все свалилось.

Все бы у ничего, если бы не глаза – жесткие и колючие. Да и морщинки у уголков губ появились, зло опуская её изящный ротик. Ну что ж ты, милая, хочешь: быть шлюхой и свежесть сохранять – не получается!

– Давай! – согласилась я, сбросила шубку на соседнее кресло. Мы сели. Столик был в дальнем углу холла, у окна. Так что никто лишний наш разговор никто не мог услышать.

– Я не пойму: ты подкрашиваешь волосы? – спросила я о нашем, о женском, решив не гнать с места в карьер.

– Заметила всё-таки! – Света улыбнулась. Улыбка вышла какой-то натянутой. Она не этого вопроса ждала. – Мне здесь из Франции привезли краску. Фирма без вранья. Платина. Вот я и решила оттенить. А что бросается в глаза?

– Да нет. Если бы я тебя раньше не видела, то и не заметила бы. Очень хорошо. И ногти великолепно сделала.

– Это последний писк моды. Наращивание ногтей. Не слышала? – она смотрела на свою руку с нескрываемым обожанием. Как смотрит какой-нибудь искусствовед на картину Ренуара, по случаю приобретённую на толкучке за гроши.

– Так это не твои? – искренне удивилась я.

– Да. Вот видишь приклеили. – это она сказала явно с превосходством. Даже в мелочах ты, девочка, стараешься самоутвердиться!

– Вот это точно – круто. Надо будут самой попробовать! – действительно, надо будет попробовать. Хоть что-то приятное от общения с бывшей подругой!

– Попробуй. Только учти: цена – запредельная! Хотя тебе что… Говорят, ты замуж вышла? – стерва, уверена, что знает и о моем разводе.

– Ничего серьезного. Нет сейчас достойных мужиков, чтобы себя, любимую, им в руки отдавать! – это беспроигрышная тема. Особенно для девочек её занятий.

– Это точно! Одни козлы!

– Поэтому, надо чтобы у козлов хоть бабло было, – спасибо, милая. Самое время на главную тему переходить.

– Ну есть не только те, кто платит. Есть и те, которые решают! – я сменила щебет милой подружки-болтушки на прежний тон человека, который решает вопросы. Она меня знает. Должна понять.

– Ты что имеешь ввиду? – глазки круглые, бровки вверх взлетели… Эй, подруга, ты что: со мной решила блондинку включить? Нет, со мной это не катит!

– Света, не думаю, что ты не понимаешь, о чем я говорю.

– О чем же?

Нет, мне это не нравится. Я ей не клиент, которого она разводит на лишние неучтенные бабки!

– О том, что здесь большие изменения ожидаются! – сохраняем ровный деловой тон.

– Ты о том, что мамочка на покой собралась? – может, трахается она неплохо, но вот актриса из неё никакая. Фальшиво удивляется.

– Можно сказать и так.

– А ты каким боком здесь? Уходит-то она, – ну вот, мы нормально заговорили. То есть со злостью.

– Она уходит, я прихожу.

Все изящество со Светочки слетело напрочь. Передо мной сидела Жаба. Удивительно всё-таки ей подходит кликуха. Зависть и жадность ей все мозги выдавливают.

– Сашенька, девочка, а кто тебе такую глупость сказал?

Это с какого такого испуга, она меня Сашенькой стала называть, да еще становясь в позу матери Терезы? Нет, так дела не делаются. Ты своё за это получишь… Но не сейчас. Сейчас я паузу подержу.

Увидев, что её провокация пролетела мимо, наша блондинка решила добавить.

– Запомни, и передай, кто там тебя послал, что мамочка может и уходит. Но эта точка занята. Нам никто со стороны не нужен. Место занято! – она от важности даже подбородок приподняла.

Хорошо. Теперь, дорогая, в дурочку сыграю я. Не ты одна знаешь правила этой мелкой хитрости.

– Кем же оно занято? – с участием и детским любопытством спросила я.

Она снисходительно усмехнулась.

– Ты еще не поняла?

– Не люблю гадать. Определенность и точность – залог успеха в каждом деле.

– Тогда скажу! – интересно, угадаю я с трех раз, что она скажет. Или нет. Может, хватит мозгов отыграть ситуацию. – Мной!

Да, трех раз не понадобилось. Титьки отрастила, зад округлила, а все так же дура, дурой.

– Кто тебе об этом сказал? – тихо спросила я.

– Мне не надо говорить. Мне достаточно самой всё решить.

Я посмотрела на неё удивленно. Удивление было настоящим. Она совсем раскладов не понимает?

И тут её понесло.

– Да, Саш, когда-то ты мне помогла. Спасибо тебе за это. Но не моя вина, что тебя бросала жизнь из стороны в сторону. Сейчас очень многое поменялось! Я здесь не только ноги раздвигала перед каждым похотливым мужиком. У меня здесь серьезные связи появились. Ты еще маленькая, чтобы понять, как в этой жизни надо устраиваться. Так что послушай старшую подругу: не пытайся перейти мне дорогу. И своим «кураторам» передай, чтобы не пытались мне мешать. Что моё, то моё! Никому ничего я уступать не собираюсь.

– Хорошо передам. А если они не согласятся и обидятся?

– Мне по барабану. Ты думаешь, я не знаю, кто тебя сюда суёт. Я всех знаю. И обо всех знаю. Не забывай, что и о тебе очень много знаю. Вот вы где у меня! – и она неуклюже, по-девчачьи потрясла своим маленьким кулачком. Накрашенные ногти снаружи. Это было не страшно и убого. Да и выглядела она как-то особенно жалко. Старше своего возраста лет на пять!

– Да. Проблема… – сказала я.

– Никакой проблемы! Хочешь, кофе угощу? Нет – скатертью дорога. Это не твой огород! Забудь сюда дорогу! – она была свято уверена, что выглядит грозно.

– Жаба, ты так и не поняла, – от того, что я её назвала по кличке она даже красными пятнами пошла, – что серьезные проблемы у тебя. Не у меня! Не опоздай это усвоить!

Я ударила ладонью по столу увидев, что она собирается меня перебить. Условный рефлекс сработал: она помнила, что если я так делаю, то мне лучше не мешать, а заткнуться и слушать.

– Да, ты старше меня. Это точно. И ты давно здесь работаешь. Но ты не поняла базовых вещей. Первое, какой бы ты ни была супер-пупер шлюхой, ты все-равно шлюхой и остаешься. Поэтому никто за тебя вступаться не будет! И поэтому второе: ты – никто! Ты подстилка! Ты никогда ничего сама решать не будешь. Тебе просто не дадут. Нельзя заниматься делами и по койкам прыгать. Третье, никогда не надувай щеки, если не знаешь кто стоит за человеком, который тебе предъяву кинул!

– Можно подумать, за тебя вступаться будут. – зло фыркнула она.

– Ты права. За меня тоже особо ничего рвать не будут. Потому что сутенеры тоже из низшего класса у деловых. Только сейчас мне заступники не нужны. Крыша сказала – я делаю.

– Какая грозная крыша! Да ты себе представить не можешь, кто за мной стоит! Мне достаточно кое-чего рассказать – твой крыше небо в овчинку будет!

– А вот это четвертое, и самое главное, зачем я с тобой встретилась! Разрешение ведь мне твоё совсем ни к чему. Но я просто по старой памяти пожалела тебя. Так вот. Знать ты можешь, что угодно. И сколько угодно. Но вот болтать языком, как помелом, очень не рекомендуется. Это очень вредно для здоровья. Поэтому я приехала не для того, чтобы обсуждать, кто здесь будет за главного. Просто от доброты своей хочу посоветовать исчезнуть. Не только из гостиницы, а из Москвы вообще. На полгода. Лучше – на год. Есть люди, которые очень недовольны твоей болтливостью и суетой.

Красных пятен уже не было на её лице. Наоборот, она побледнела. Почти до синевы. Эта синева не гармонировала с её голубыми глазами, а больше пугала. Губки сжались ниточкой. Ноздри раздвинулись.

Но она не стало страшной. Наоборот, несмотря на всю серьезность разговора, я чуть не рассмеялась. Просто в голову пришла мысль, что, наверное, так выглядела баба-яга в молодости.

От этой мысли мне стало легко, словно я оборвала какую-то нить, которая тянулась из прошлого. Эта нить называлась дружескими чувствами.

Да, со шлюхами дружить нельзя – очередное подтверждение.

– Мне не надо угрожать, – почти прошипела она. – Вы еще не знаете, с кем связались!!! Вы еще…

– Хорошо, – оборвала я её. – Не знаем. Я сказала – ты услышала. На этом закончим нашу встречу двух подружек!

Я встала, перекинула шубку через руку, и, не дожидаясь, пока она придет в себя, направилась к лифту.

– Можешь меня не провожать, – бросила через плечо, – рада была тебя видеть, Светочка. Прощай!

И, как по заказу, передо мной открылись дверцы лифта.

На первом этаже я оделась. В сумочке нашла визитку Физика.

Швейцар подсказал, где телефон. Именно тот, который через восьмерку работал. Звонить-то надо было на мобильный.

– Алло, Андрей, привет. Это Саша. Ты можешь говорить?

– Коротко.

– Хочу посоветоваться.

– По поводу?

– Твоего задания…

– Я вроде тебе все сказал…

– Да, но все же… Прости слабость маленькой девочке, – это я решила пококетничать.

– Ладно, сегодня я за машиной должен поехать…

– А что с ней?

– Чайник один заднее крыло отрихтовал… А завтра… завтра там же … примерно в три. Без опозданий. У меня там еще одна встреча.

– Спасибо!

Вот и всё. Что меня пошлют, я и так знаю. Но лучше перестраховаться, чем на свое соблазнительное место неприятностей получить!