Текст книги "Бандерша"

Глава 22
Он

Кто сказал, что жизненный опыт приходи с годами? С годами приходят болячки, уныние и геморрой! Жизненный опыт приходит с шишками. Разница только в том, как эти шишки ты получаешь: так сложились обстоятельства или по собственно «доброй воле».

Не буду кокетничать, мой жизненный опыт во многом – моя собственная инициатива. Неуёмное любопытство, склонность к авантюре и фатализм (хотя и контролируемый) значительно обогащают мой запас знаний о том, как можно вляпаться в самые нелепые ситуации.

Ну, казалось, что надо было сделать вполне внятному человеку, который совершенно не собирается играть в модную нынче игру «сделай распальцовку крутым челам»? Правильно – держаться подальше от разборок, да еще и с заказными похоронами! Потому как велика вероятность, что следующим объектом заказа можешь стать ты сам. Не потому что вдруг станешь каким-то заметным персонажем в том, зазеркально-криминальном мире, а просто потому что ты находишься рядом с подобной фигурой.

Здесь не нужен глубокий анализ. Достаточно включить телевизор, где только в «Спокушках» не сообщают о бандитских разборках! Или полистать газеты. Про новое радио я просто молчу.

Новое время – это попса и кровь: веселись не хочу. Имена бандитов мы уже лучше знаем, чем героев нашего прошлого или классиков литературы. Многих, правда, «слава» догоняет уже посмертно!

Нужны мне, простому обывателю, такие игры? Да не в жисть!

Поэтому, когда это юное нежное создание рассказало мне все, как есть (а в том, что она говорит правду, я не сомневался ни на секунду – такое не придумывают), мое первое желание было четким и простым – закрыть этот эпизод своей жизни, как несостоявшийся в самой начальной фазе.

Поэтому и ничего не стал говорить. Просто встал. Даже сделал шаг к выходу. Ничего не объясняя. А кому и зачем я должен что-то объяснять?

Да, я сделал шаг к выходу.

Как крутые киношные герои мне надо было просто уйти, не оглядываясь!

Но я не был героем блокбастера! Девочка мне действительно нравилась. Я посмотрел на неё.

Наверное, это была моя ошибка.

Она сидела совершенно бледная, внутренне сжавшаяся в комочек. Глаза у неё были, как у бездомного котёнка, который немного посидел на руках у нашедшего его человека, а сейчас вдруг понял, что его снова выкинут на холодную и недобрую мостовую!

Саша не была такой потерянной на кладбище, когда закапывали её подругу-жертву.

Я понял, что мне её жалко… Жалко этого монстра, для которого заказать приятельницу детства – просто эпизод обыденности. Жалко существо, которое живет совсем в ином человеческом измерении, в котором понятия добра и зла если и существует, то совсем в других координатах и воплощениях. Всё так! Но сейчас я был для неё, может быть, последней зацепкой в нормальном мире, из которого она не хотела бесповоротно уходить.

Конечно, я ей ничего не должен. Никому не собирался ничего объяснять. Никому, кроме самого себя.

Да, она чудовище. Живет по чудовищным правилам.

А мы что? Ангелы во плоти? Ты с ней столкнулся после разговора с кем? Что ж ты, дорогой, тогда тому бандиту не сказал всё, что о нем думаешь? Или, на крайний случай, не ушел так же гордо отвергнув любые предложения криминального авторитета? Крови ведь на нем, надо думать, не в пример этой девочке? Нет, я спокойно пошел на компромисс со своими убеждениями и мировоззрением!

Сейчас решил поиграть в чистюлю с непоколебимыми моральными принципами? Только потому что там твой драгоценной жизни и жалкому благополучию грозили серьезные неприятности, а в случае компромисса – можно было здорово поправить, ко все прочему, материальное положение? Здесь девочка была совершенно беззащитна перед тобой, и ты мог встать в позу моралиста-обличителя?

В конце концов, хватит себе врать. Она мне нравится. Как это ни странно звучит, все эти кровавые истории добавили к её привлекательности парадоксальную остроту, как нежному блюду не мешает острый перец для обострения вкусовых ощущений.

Мне не хотелось оставлять её. Особенно после того, как она раскрылась, если не полностью, то значительно! И потом Санька мне просто не простит, если я брошу на жизненном сквозняке такого потерянного «котенка»!

– Что сидишь? – бросил я резко. – Допивай свой кофе.

– И?… – выдавила она из себя едва слышно. Я не думал, что она, такая уверенная в себе, может быть на столько беззащитной.

– И … – протянул я, передразнивая. Но недолго, – поехали отсюда!

Она не стала спрашивать, куда мы поедем. Послушно сделала глоток уже остывшего напитка и вскочила, всем видом показывая, что готова подчиниться всем моим распоряжениям. Мне не жалко было недопитого кофе. Просто сейчас надо было показать, что командовать парадом отныне буду я! А ты, голубушка, будешь молчать и слушать! И слушаться! Во всяком случае, в ближайшем будущем. А дальше посмотрим.

Мы вышли из кафе. Я подошел к машине, сунул ключ в замок двери, но он не захотел поворачиваться. Вот этого только не хватало! Заклинило! Ладно, черт с ним! Обошел машину и попытался открыть пассажирскую дверь! Но и она не открывалась! Ну что за черт возьми! Всё одно к одному.

Тут я увидел, что Саша показывает украдкой пальцем вправо. Я не понял.

– В чем дело? – спросил я с раздражением. Нашла время, когда кокетничать!

– Это не твоя машина… – очень тихо сказала она, словно боялась, что её кто-то еще, кроме меня услышит!

Я оглянулся и внимательно посмотрел. Действительно: «девятка» белая, как и у меня. Но салон с чехлами, а я их никогда не надевал. На зеркале чертенок болтается. На торпеде – новомодный мини иконостас из маленьких иконок. Это точно не моё – не поддался на увлечения всеобщего истового обращения в веру православную! Этого только не хватало – угнали что ли тачку?

Тогда я повернул голову в ту сторону, куда показывала Саша! Зря генерил! Никто у меня ничего не угонял. Стоит моя красавица целая и невредимая! Именно моя (на всякий случай и на номер взглянул)! Наверное, пока мы сидели в кафе, кто-то припарковался на свободное место. И этот кто-то ездил на близняшке моей «ласточки»!

Это происшествие можно было бы обратить в шутку и немного разрядить обстановку. Но я не хотел. Не то у меня было состояние.

– Спасибо! – буркнул я и, открыв без происшествий свой машину, скомандовал. – Садись!

Саша даже не пыталась улыбнуться. Уселась на сиденье и стала смотреть в лобовое стекло.

Так мы всю дорогу и молчали. Я даже музыку не стал включать. Только мотор удивленно всхлипывал, не понимая, почему так поменялась манера вождения хозяина: от плавно-спокойного – к резко-нервному. Ему подвизгивали не менее удивленные тормоза.

Говорить было о чем. Спросить я хотел о многом. Но не знал, как.

…Допрос устраивать я не собирался. С какой стати? Не милиция.

…Вести общесветскую болтовню – не по настроению.

…Саша тоже не торопилась начать беседу.

Серая дорога. Серая погода. Серое настроение.

Не таким я представлял нашу встречу после паузы…

Так, молча, мы подъехали к моему дому.

Молча вошли в квартиру.

Не произнося ни звука, разделись.

Я повернулся к ней, чтобы спросить, что она будет: кофе или чай? Но она прижала пальчик к моим губам.

Потом вдруг обняла меня и крепко поцеловала!

И в этот момент случилось то, чего я совершенно не ожидал после всего того, что произошло сегодня утром и после того, что услышал!

Глава 23
Она

Я боялась услышать его ответ.

Я не хотела ничего слышать от него. Потому что его слово может разрушить хрупкую надежду, что всё у нас наладится.

Он молчал, когда мы ехали в машине.

Молчала и я.

Интересно, о чем он сейчас молчит?

А о чем молчу я? О том, что у меня взрыв мозга? О том, что я сейчас вдруг перестала контролировать то, что делаю? Да и то, и другое меня пугает. Но это не мой обычный страх, к которому я уже привыкла. И который стал частью меня самой, в том числе и в личной жизни. Это совсем иное ощущение. Сладостно-щемящие. От него не хочется прятаться в дальнюю комнатку своего сознания, накрывшись одеялом. Нет, это словно опасение за удивительный хрустальный бокал с солнечным напитком, в котором играют лучики утреннего солнца! И ты боишься его уронить и потерять это чудо.

Это совершенно новое ощущение. Не могу понять откуда оно появилось? Не могу сказать, что это меня необыкновенно радует. Да приятно, не спорю. Но размягчает. А мне мягкой быть нельзя. Смертельно опасно. Это вредное для меня состояние.

Не надо про любовь. У меня что, «любовей» не было? Были! Или мужиков не хватает? Хватает. Не просто мужиков, а орлов!

Ну, может, не в множественном числе… Но один-то точно был! Настоящий!

Началась та история, когда я уже нормально работала в «Буковинских цветах».

Тогда я в очередной раз попала на бабки. Это потом я узнала, что просто ресторан взяли под себя чечены. В начале 90-х они пытались все подмять под себя. Но это уже «верхние» разборки. Со мной же не церемонились. С «мамочкой» никто считаться не будет. От «мамочки» деньги требуют.

Меня подставили, заказав девочек в гостиницу, а потом обвинили в том, что они плохо обслужили клиентов. Я не стала спорить. С деловыми не спорят. Мне тогда уже 16 было. Правила игры известны хорошо. Тем более, как-то так сложилось, что тогда девочки были просто нарасхват. Они у меня чуть ли не по трое суток не спали. Я тогда сама им сказала: «Вы едете, отработали и сюда быстро». Так что, всё могло быть.

Радости, конечно было мало: бабки с неба не сыплются. Но бабки приходят и уходят, а голова новая не отрастает.

Но как ни была злой, заметила, что старший у них – не просто мужчина, а красавец: ростом под 190, идеальная фигура. Лет тридцати – не мальчишка сопливый. Удлинённый овал лица подчеркивает бородка-эспаньолка и полоска коротких усов. Но главное – глаза: темные, с поволокой, как та черная дыра, которая затягивает, и из которой, попав туда, не выберешься. Такое обаяние остро заточенного клинка, которая манит своим блеском, но при неосторожном движении, и руки можно лишиться.

Через несколько дней мне снова позвонили чеченцы. Сказали снова надо поставить девочек. Но уже в другую гостиницу. Я поняла, что это тоже подвох. Ну и рванула с девочками. Проверить что и как. Ну, взыграла молодость в одном месте. Не рассчитала свои силы. Меня, разумеется никуда не пустили проверять. И снова попала я на круглую сумму. Предъяву мне кинули чуть ли не на порядок больше. И я сорвалась. Наорала на них. Чуть ли не в рукопашную пошла. Красавчику тому готова была глаза выцарапать, благо, маникюр был соответствующий.

Но чечены никак не прореагировали. Когда я оторалась, сразу успокоили: «Ты что, глупая, не поняла, что с этой минуты ты зависишь от нас. И будешь работать, как мы скажем!»

Я опешила. А как же наша братва? Красавчик успокоил, что все терки перетерты. Ко мне с той стороны никаких претензий.

До меня сразу не дошло, а почему нельзя было просто сообщить – и дело с концом. Но позднее, когда я узнала, что к чему, поняла, что им мало было точку взять под себя. Им надо было меня подломить, чтобы подчинялась на полусогнутых.

«Мы сначала вообще тебя решили грохнуть, – позднее пояснил Вайхита, тот самый красавчик. – Но я на тебя посмотрел. Красивая ты девка. И сказал своим – пусть живет! Они долго с этого смеялись!»

Причина смеха его дружков тоже понятна: оказывается, в переводе на русский его имя и означает: «Пусть живет»!

Вайхит стал сам приезжать. Сначала за деньгами. А потом и просто так. «Поплыла» я практически сразу, как успокоилась! Ну, а у какой девчонки в 16 лет не снесет башню от такого красавчика. Чем бы он там ни занимался. Мои шалавы готовы были лечь под него безо всякой оплаты. Сами рады были бы доплатить! Но он на шлюх внимания не обращал. Приезжал пообщаться со мной. Не надо было быть сверх проницательной женщины, чтобы не увидеть в глубине его темных глаз огонька, который разгорался тем больше, чем чаще мы виделись. В общем я готова была отдаться ему в любое время, в любом месте и так, как он этого захочет. Крышу у меня снесло капитально!

А он не брал! Ходил и ходил. В супердорогой ресторан повел.

И вот на вторую неделю он появился в «Цветах» днем. Я только подъехала. Народу было немного – в основном те, кто обедал в это время из соседних офисов. Естественно, никакой работы.

Садимся за столик.

Молчим. Я понимаю – сейчас будет, что-то важное. По своей привычке, не жду ничего хорошего!

Минут через пять Вайхит обратился ко мне практически официально:

– Александра! – сказал он с чувственной хрипотцой и легким кавказским акцентом, и даже от одного слова у меня перехватило дыхание. Собственно, мне было уже все равно, что он дальше скажет, хоть сообщит, что меня сейчас отведут на задний двор и расстреляют. Мне просто хотелось его слушать! Но до расстрела дело не дошло. Правда, то что он сказал, поразило меня не меньше… – Александра, я за тобой наблюдаю вот уже который день! Ты самая удивительная девушка, которую я видел в своей жизни! Через три дня я должен возвращаться домой. Я хочу, чтобы ты поехала со мной!

Вот это я услышала, хотя не поняла.

– Куда поехала?

– Ко мне. Я живу в Грозном… Точнее – рядом с Грозным… У нас там семейный дом.

– Как я поеду? В гости?

– Нет, моей женой!

Проще было бы расстрелять!

– Как ты себе это представляешь?

– Очень просто. Приедем и поженимся! Всё официально!

– Но я несовершеннолетняя!

– И что? Это здесь проблемы, а у нас с этим никаких проблем не возникнет.

– Ты когда хочешь услышать ответ?

– Сейчас! Надо билеты покупать. Надо своей родне написать! Если надо, я с твоими родителями поговорю!

– С моими не надо! Сама разберусь!

– Значит, решили?

Оп-па! Сама не заметила, как согласилась! А ведь и не собиралась отказываться. Тем более, он всё равно все без меня решил!

– Только учти: мои не должны знать, чем ты здесь занималась! Для них моя избранница – студентка! Договорились?

А чего договариваться, когда уже без меня – меня женили… В моем случае – выдали замуж!

– В каком институте я учусь? – задала я глупейший вопрос.

– Сама реши. Моим это безразлично. Они все равно в этих ваши МАИ – шмеи не понимают!

Своим родителям я почему-то решила ничего не говорить. Про свадьбу. Мама бы огорчилась. А от отца можно было бы ждать чего угодно. Когда разозлится – наломает дров, да так, что от любой рощи только пеньки останутся! Сказала просто, что мне надо уехать. И что буду на связи. А там – посмотрим. Если всё будет нормально – расскажу!

За три дня жизнь превратилась в карусельный калейдоскоп! Все вокруг вертелось и меняло цвета со всё большей скоростью.

Вайхит накупил мне кучу новой одежды. Красивая, фирменная, но темных цветов и никаких мини с вырезами. Меня фотографировали на документы. Покупали билеты. Возили показывать разным авторитетам из чеченской группы – мой жених был авторитетом из сильного тейпа. Мне пытались объяснить сложные взаимоотношения между разными родственными кланами. Я добросовестно пыталась запомнить, но поняла только одно – мой избранник (если так можно это назвать) и многочисленная его родня – очень крутые перцы на Кавказе!

В общем в назначенный день мы прилетели в аэропорт Грозного. Встречала нас целая кавалькада крутых иномарок. Я, правда, особо не обольщалась по поводу того, что все эти «форды», «чероки» и «бэхи» – куплены на честные трудовые деньги. Уж мне-то было известно, что многие угнанные или отжатые тачки, всплывали именно здесь. Но все равно выглядело красиво.

Нас сразу повезли в родовое гнездо. Оно оказалось в поселке недалеко от Грозного. День до свадьбы я провела в отдельном домике.

Усадьба впечатляла: трехэтажный дом из белого кирпича с голубыми галереями-балконами. Везде полумесяцы. Огромный двор. Сейчас его накрывали и ставили столы – готовили свадьбу.

Вайхит вечером принес мне новый паспорт: оказывается, для этого в Москве делали фотографии. Имя оставили прежним. Не стали менять. А вот возраст «накрутили».

– Ты не боишься с фальшивыми документами в ЗАГС идти? – спросила я.

– Почему фальшивые? Самые настоящие!

Оказывается, когда началась неразбериха в Чечено-Ингушетии и деление на две республики, понятие порядка здесь исчезло по определению. Новые начальники меняли старых начальников. Тейпы создавали свои армии. Деловые люди создавали свои армии. Чиновники тоже не отставали. В общем не территория, а сплошная малина. По сравнению со здешними нравами – московская обстановка была просто идиллией и образцом правопорядка!

Я удивилась: зачем такие сложности, когда можно было поехать туда, где в порядке исключения было разрешено заключать брак с 14 лет. Например, во Владимир?

– Дело не во всяких закорючках! Если бы захотел, в любом месте всё оформили. Но родня не поймет. Возраст твой для них поменял, чтобы разговоров не было…

В общем, у них там свои заморочки. Я особо не поверила, что этих местных князьков волновало чьё-то мнение. А меня мало волновали они. Я была с любимым мужчиной.

Прошла шумная свадьба под шатром, в котором гортанные джигиты пели и танцевали, а женщины скромно носили им блюда. Это осталось у меня, как в тумане.

Потом наступили будни. Я не стала одной из тихих чеченских женщин. Мы жили отдельно, так я и держалась в стороне. Одежда да, поменялась. А так, я либо была со своим любимым мужем, либо, когда у него были свои дела, сидела в нашей комнатке и читала. Правда, выбор книг был не большим. Мне пытались дать Коран на русском языке. Но не пошел он у меня. Я делала вид, что читаю, но не более того. А вот сборники сказок и поговорок, чеченских разумеется, читала с удовольствием. Когда книжки надоедали, смотрела видик. Разумеется, никаких там «9 с половиной недель» или шаловливого Тинто Браса не было и в помине. Джеки Чан стал мне, как родной, вместе с Брюсом Ли!

Ко мне домочадцы относились с уважением, но не более того. Да я и не искала ни с кем дружбы.

В самом Грозном обстановка была уже не спокойной. Мне сразу сказали, что, хотя я и жена уважаемого человека из сильного тейпа, но одной, без сопровождения мужчин, на улице лучше не появляться. Какая-никакая, а всё же русская. А русских там уже не все любили, тем более если ты молодая красивая девочка. Разбираться бы не стали. Поэтому если мне хотелось куда-то поехать, то только в сопровождении какого-нибудь свояка на машине (благо, у Вайхита всяких братьев-племянников – пруд пруди).

Но меня и это не тяготило. Потому что очень скоро выяснялось, что я жду ребенка. Вайхит был на седьмом небе от счастья. Он считал, что обязательно будет мальчик. Готов был сделать, что угодно! Любое моё желание исполнялось – только намекни.

А я не знаю… У меня какие-то странные чувства были… Я не была готова стать матерью. Нет, сейчас я честно могу сказать, что не хотела быть матерью. Родить хотела. Для своего любимого мужчины.

Но желания мало. Чувствовала я себя неважно. Если уж совсем откровенно – плохо. То ли еще маленькая была, то ли прежние бурные годы сказывались, но врачи были у меня постоянно. Практически дежурили. Наверное, благодаря этому я почти доносила малыша. Но почти – не считается. В начале марта забрали меня в больницу.

Как сейчас помню: рожала в ночь с 7 на 8 марта. Боже, мне так больно никогда не было!

Потом выяснялось, что ребенок лежал неправильно. Тамошние эскулапы ничего не смогли сделать.

Это было для меня потрясением. То, что не увидела живым моего ребенка… Мне просто показали синий трупик… кусок мяса… Они просто разрезали его, чтобы извлечь… Так мне сказали… Потом выдали справку, что он был 4 кг весом… А лежал он без головы…

Когда я немного отошла, врачи ко всему прочему сообщили, что детей у меня быть больше не может…

Когда вернулась из больницы все изменилось.

От внимания и восторженного отношения Вайхита ничего не осталось. Его родня, и до этого не слишком душевно меня принимавшая, и вовсе ограничила общение со мной только самыми формальными контактами.

Да и у меня по мере выздоровления словно иное зрение открылось. Словно слетела блестящая бумажка с дешевой конфеты. Мужчина, которым я совсем недавно восхищалась, оказался просто кичливым самовлюблённым павианом, которому важно было, как он выглядит. И весь уклад их жизни на меня стал просто давить. Я либо должна стать такой же серой мышкой, как прочие женщины в этом доме, либо просто сломаться. Но выхода видно не было. Золотая клетка оказалась с толстыми прутьями.

Все разрешила жизнь.

В один из дней в мою комнату вошел его отец!

– Завтра ты уезжаешь! – сказал он коротко и безапелляционно.

Он был чернее тучи!

– Куда?

– В Москву! – зло прокричал, как пролаял он. – К себе домой! Куда хочешь! Чтобы больше я тебя не видел!

Я было ошарашена.

– А как же Вайхит?

– Нет Вайхита!

– Как нет? – не поняла я.

– Убили Вайхита! – прошипел он и посмотрел так, что стало ясно: именно меня он считает виновницей несчастья.

Рано утром один из джигитов повез меня в аэропорт. Он оказался разговорчивым пареньком и на ломанном русском рассказал, что Вайхит со своими людьми решил остановить поезд и пощипать пассажиров. Такое в то время уже было обычным для Чечни. Дело было не первым. Но в тот раз в составе ехали военные. С оружием. Целое подразделение. Куда-то их переводили. Началась перестрелка. Чеченцев положили немало – они никак не ожидали отпора. А самым первым под разборки попал мой муж. Рядом с ним разорвалась граната.

Когда я летела в самолете, у меня было странное ощущение. С одной стороны – шок, что все так сложилось. А с другой – подсознательное чувство облегчения, словно заканчивался какой-то странный сон, который начался, как волшебная сказка, а закончился почти кошмаром.

В Москве старые документы мне отдали. Даже какие-то деньги передали, так что заниматься формальностями не пришлось. Да и родителям я не особо рассказывала, что случилось! Ну, не было дочки почти год – бывает. Я же им периодически звонила. Вот приехала назад, жива, и, как они полагали, здорова.

Вот странно. Прожила я с Вайхитом почти год. Но жалости, что его потеряла, почти и не было!

А Олега знаю без году неделя, да и того меньше, а терять не хочу!

Почему?

Может быть, он просто другой? Из другого мира, с другими законами? Не формальными – человеческими.

Мне просто захотелось туда попасть? Но я не могу сама этого сделать! Слишком там всё по-другому. Живем рядом, а существуем изолированно друг от друга. Иду по улице, а на встречу мамочки с колясками. Раньше я их высокомерно жалела: народили всякую кричащую мелкоту, погрязли в пеленках-распашонках, не допущены они к высшему нашему пониманию жизни. А как случилось со мной это… с выкидышем, почему-то зависть проклёвывается. Не доступны мне больше ни пеленки, ни распашонки, ни орущие младенцы! Хотя врач и сказал, что со временем может что-то восстановится… Но я не верю!

Да, не в младенцах заковырка. Эти девки просто идут и радуются. Всё им пофиг! Ничего они не боятся, потому что не знают всего того, что я знаю. Я всё знаю и боюсь! И где та высшая радость? Кому повезло больше? Не может быть жизнь хорошей, если она на страхе замешана! Ни золото, ни камешки, ни бабки, ни жратва с фирменным пойлом не перекроют этой гаденькой язвы под названием «я боюсь»!

Вот я придумала человечка, который может меня вытянуть!

А, может, не придумала?

Ну чего он, паразит, молчит!!! Что скажет??? Какой приговор?

Мы и в его берлоге…

Вот он набирает в легкие воздух. Сейчас я услышу…

Ничего не хочу слышать!

Я прикладываю палец к его губам…