Текст книги "Будет ли революция в России?"

Вероятность массового народного восстания в РФ я бы оценил как ничтожно малую. Между тем в современных условиях РФ (урбанизация+развитость информационных коммуникаций) более чем возможна так называемая комариная война, пример которой дает так называемое дело приморских партизан. Представьте себе, что хотя бы в 20–30 регионах страны действует по нескольку бригад «неуловимых мстителей», каждая из которых отстреливает в месяц по 2–3 мента. Пусть стратегии у партизан не будет вообще никакой, тактика самая примитивная – выстрелил из-за угла и залег на неделю на дно. Военный эффект от такой партизанщины равен нулю. Но зато пропагандистский эффект будет просто невероятный – каждый выстрел будет отдаваться настоящим информационным взрывом. Такая комариная герилья не сможет физически уничтожить или ослабить правящий режим, но нанесет колоссальный удар по его легитимности. Дело усугубится неспособностью Кремля эффективно бороться с такой микропартизанской оппозицией. Ответить он сможет исключительно репрессиями, причем массовыми – ведь социальной базой для такой герильи отчаяния является все общество. А вести открытую войну против общества в целом режим долго не сможет.

Финансово-экономическая агрессия

Стартером почти всякой революции является развал финансовой системы. Состояние государственных финансов – вот главнейший революционный барометр страны. Если вы решили целенаправленно создать революционную ситуацию, то кратчайший путь к ней – развалить финансовую систему. Соответственно, дабы предотвратить революцию, надо содержать денежное обращение в порядке. К февралю 1917 в результате некомпетентной финансовой политики правительства рост почти в 5 раз объема денежной массы в России привел к сильной инфляции, что вызвало недовольство населения. В данном случае я отделяю финансовую политику от объективных экономических трудностей военного времени потому, что последнее зачастую являлось не причиной, а следствием кредитной политики царского кабинета. Например, после получения оборонных заказов предприятиями Уральского промышленного района, объемы производства на них не выросли, а упали(!!!), зато только официальные доходы акционеров возросли в полтора-два раза.

Фактически правительство позволило частному бизнесу безнаказанно разворовывать бюджетные средства. Нынче, кстати, ситуация похожа: реальное производство падает, а доходы его владельцев растут. Не надо быть великим экономистом, чтобы догадаться, к чему это приведет. Но финансовая политика царя кажется образцом здравомыслия по сравнению с тем, что устроили либералы-февралисты, дорвавшись до власти. Складывается впечатление, что они решили с помощью бешеной эмиссии в кратчайшие сроки уничтожить финансовое хозяйство страны. Надо признать, с этой задачей они справились блестяще, подготовив благодатную почву для Октября.

В 1989 г., когда перестройщики перешли к активной фазе своей деятельности по уничтожению СССР, была осуществлена разрушительная по масштабу финансовая диверсия – Государственный банк разрешил обналичивание безналичных средств предприятий, которые использовались ранее лишь для расчетов между юридическими лицами и государством. В результате громадные денежные массы хлынули на потребительский рынок, вызвав инфляцию и тотальный дефицит. Именно тогда были введены карточки на продукты, которые люди помнили разве что по годам войны. Разумеется, демо-СМИ тут же объяснили народу, что экономический хаос возник из-за врожденной неэффективности социалистического хозяйства.

Эксклюзивное право на обналичивание средств предприятий получили так называемые центры научно-технического творчества молодёжи (ЦНТТМ), которые создавались под эгидой ВЛКСМ или КПСС. Очень скоро на базе этих ЦНТТМ возникли первые коммерческие банки – инкубаторы олигархии. Именно тогда, еще при жизни СССР, стартовал процесс теневой приватизации. Государственные предприятия обрели право хозяйственной самостоятельности, а директора смогли распоряжаться крупными суммами «черного» нала. Нетрудно догадаться, что многие тут же использовали этот даровой ресурс для личного обогащения. Проводником столь «мудрой» финансовой политики стал Виктор Геращенко – один из архитекторов Перестройки. Геращенко – уникальный в своем роде специалист – любую кризисную ситуацию он исхитрялся превратить в катастрофу. Как известно, на финансовых катастрофах делается самый большой банкирский гешефт, о чем ниже поговорим подробнее.

Сегодня, несмотря на падение уровня производства, возросшая экспортная выручка стабилизирует финансы РФ настолько надежно, что о революции не может быть и речи. Но стабильность эта очень хрупкая. Потрясения на внешних сырьевых и финансовых рынках способны привести РФ к краху. Надеюсь, события августа 1998 г. в достаточной мере продемонстрировали зависимость страны от колебаний цен на мировых рынках. Обвал доллара сам по себе способен мгновенно дестабилизировать отсталые страны долларового ареала, поскольку он обрушит их национальные валюты в пропасть. Приход к власти Путина – прямое следствие финансового кризиса 1998 г. Нельзя сказать, что путинизм – явление революционного порядка, но все-таки государственная система значительно трансформировалась в 1999–2004 гг. под воздействием экономического кризиса, вызванного кратковременным падением нефтяных цен до 9 долларов за баррель.

Контроль за финансовой системой РФ находится не в руках отечественных буржуа или госчиновников. С 1992 г. в РФ официально введен режим внешнего валютного управления (currensy board), когда курс национальной денежной единицы привязывается к иностранной валюте, и государство утрачивает суверенитет в проведении эмиссионной политики. Совершенно официально эмиссионный центр РФ – Центробанк – частное предприятие, и государство не имеет права вмешиваться в его «внутренние» дела. Кто же управляет ЦБ РФ? Золотой запас страны – единственный реальный актив – находится за рубежом на счетах Всемирного Банка. Выводы сделать легко. Если верить Уставу, то основной обязанностью Центробанка является поддержка стабильного курса доллара по отношению к рублю. Экспортеры обязаны сдавать ему валютную выручку, поэтому в периоды высоких нефтяных цен осуществляется усиленная эмиссия. Валюта тут же возвращается за рубеж, мы же имеем взамен лишь усиление инфляции и опережающий ее рост потребительских цен.

Стабильными наши финансы останутся лишь до тех пор, пока это устраивает компанию внешних управляющих. В любой момент они всегда могут атаковать страну, организовав в ней хаос и разрушения даже без бомб и «миротворческих» десантов. Разумеется, политическая система в этом случае претерпит значительные изменения. Именно поэтому данный механизм смены власти я склонен называть не переворотом, а агрессией, ибо внутренние, пусть даже ультраоппозиционные силы, никогда не обладают ресурсами для столь масштабной экономической дестабилизации. К тому же элементарный инстинкт самосохранения не дает пойти на такой шаг – ведь расхлебывать последствия предстоит уже новой власти, так зачем же самим себе создавать проблемы?

Для успеха финансово-экономической агрессии необходимо соблюдение следующих условий:

1. Наличие у страны ресурсов, в обладании которыми заинтересованы внешние силы, либо соперничество за контроль над ресурсами вовне;

2. Значительная степень интеграции национальной экономики в мировой рынок;

3. Утрата финансового суверенитета;

4. Существование внутри страны «пятой колонны», готовой взять подряд на осуществление финансовой диверсии.

Сегодня степень управляемости глобальной экономикой достигла такого уровня, а рычаги воздействия на нее стали настолько совершенны, что ни правительства, ни центральные банки, ни какие-либо другие государственные институты в странах Третьего мира не обладают возможностью контролировать политическую и экономическую ситуацию у себя дома в той же степени, в какой это способны делать глобальные мировые надгосударственные структуры – транснациональные корпорации (ТНК) и глобальные финансовые центры.

Пока есть возможность паразитировать на какой-то стране, купив с потрохами ее правительство, мировые сверхкапиталисты будут это делать. Если национальное правительство не будет их устраивать, они его сменят, оплатив избирательную кампанию оппозиции. Парламентская демократия предпочтительнее для мировых паразитов лишь потому, что позволяет им с минимальными затратами поддерживать наиболее благоприятный для своего грабежа политический режим. Сложнее обстоит дело со странами, где у власти находятся авторитарные или тоталитарные режимы. Если тамошние фюреры начинают проявлять строптивость, приходится устраивать революцию для их свержения. Именно поэтому Запад ревностно следит, чтобы формальные демократические институты в РФ не были окончательно уничтожены. Ведь контроль за «демократической» страной обходится дешевле, чем за суверенной диктатурой.

Давайте пофантазируем. Представим себе выдуманную страну Эрэфию, в которой Большие Дяди посадили на трон мальчик Вову. Вова все делает правильно – и демократию укрепляет, и в мировой рынок интегрируется по самое не хочу, и на тусовке G8 говорит правильные речи, почти не заглядывая в бумажку. Нефть, газ и прочее сырье исправно текут за рубеж, и там же оседают денежки, вырученные от их продажи. Страна исправно потребляет импортный ширпотреб и ввозит продуктовые неликвиды. Короче, у Больших Дядей есть повод погладить мальчика Вову по лысине и сказать: «Гуд, Вольдемар, гуд!» Все просто чудесно, да только вокруг Вовочки вьются алчные дружки и подельники-чиновники, которые тоже хотят вволю пограбить Эрэфию. Вова, конечно, вынужден идти им на уступки, и вот уже Леха с Димой сидят на газовой трубе, Игорек на нефтяной, да и прочие пацаны при делах. Запад не возражает, пока нефть течет в правильном направлении, и денежки оседают там, где рекомендуют Большие Дяди. Им без разницы, кто слижет крохи с их стола – Вова, Дима, Леха, Игорек или Абдула с Рахимом.

Но существует опасность, что Дима с Игорьком захотят увеличить свою долю, не спросясь разрешения, отодвинут своего пахана Вову в сторону, и начнут диктовать Большим Дядям свои условия. Разумеется, это по глупости, но от алчности порой настолько крышу клинит, что медицина тут бессильна. Большие Дяди, разумеется, любят своих мальчиков, потому позволят им немного поиграть в крутых ковбоев, а потом доходчиво объяснят, кто в доме хозяин, и что делать мальчикам, чтобы хозяева были довольны. Мальчики все поймут, и продолжат гнать нефть и газ в правильную сторону по правильным ценам. Их такое положение дел будет устраивать, несмотря на легкое чувство обиды на Дядей, но они постараются, чтобы никакие другие мальчики не могли отодвинуть их от кормушки, и ни с кем делиться не будут. Оппозицию сгноят (чтоб не претендовала на свою долю), социальные расходы Эрэфии урежут (быдло должно побыстрее сдохнуть и не тратить на себя ресурсы, которые можно продать за баксы), всяких олигархов отправят шить рукавицы, а вертикаль власти используют по прямому назначению, вставляя ее, как клизму, всем неугодным.

Наступит идиллия банановой республики, но ненадолго. Трубы тем временем сгниют, насосы заржавеют, месторождения истощатся, и нефти на Запад будет поступать все меньше и меньше. Это совершенно естественно в ситуации, когда мальчики больше озабочены разборками с конкурентами, которые посягают на их доходы, нежели вопросами геологоразведки и проблемами повышения нефтеотдачи пласта. Вот это уже Большим Дядям совершенно не понравится, они вызовут мальчиков на ковер и скажут: «Пора и честь знать. Нефть вы добывать не умеете, так что пустите к себе домой хозяйничать наши ТНК, которые свое дело знают. Всем спасибо, все свободны, можете переезжать к нам на Запад и сладко прожирать честно наворованное». Если мальчики согласятся с этим, то передача власти пройдет гладко, но ежели они попытаются артачиться и вставлять ТНК палки в колеса, то эти корпорации такое им устроят, что мало не покажется. Большие Дяди тут нашим мальчикам уже ничем не помогут, ибо в ТНК работают их собственные сынки и дочки, а владеют ими… ну ясное дело, сами Большие Дяди! Только неофициально, чтоб никто даже не смел подумать, будто они, крутя штурвал государственной политики ведущих мировых держав, преследуют какие-то меркантильные интересы. Нет, Большие Дяди только о том и радеют, чтобы везде процветал мир и демократия, а живут они на зарплату и скромные сбережения.

Неожиданно цена на нефть ненадолго падает и мальчики, грабящие Эрэфию, оказываются без денег, необходимых для того, чтобы поддерживать режим. Более жесткий вариант: во имя демократии вводится экономическое эмбарго всего на месяц-другой. Если омоновцам не платить вовремя зарплату, то они ведь не будут лупить недовольных дубинками из любви к искусству. Они сами будут настолько недовольны, что того и гляди, вставят вертикаль власти не в ту задницу. Так вставят, что голова отвалится. Конечно, омоновцы получают зарплату не золотом и долларами, а местными тугриками, но в том-то и дело, что при падении цен на нефть местные тугрики превращаются в пустые бумажки. Поэтому озверевшие омоновцы и обезумевшие от голода аборигены (им худо-бедно тоже какие-то крохи от нефтегазового пирога перепадали) свергают к чертям собачьим Диму, Леху, Игорька и иже с ними. А наверху оказываются другие мальчики, которые обещают вернуть всем сладкую жизнь, какая была при Вове. Революционный угар быстро проходит и все возвращается на круги своя, только рулят в Эрэфии уже сынки и дочки Больших Дядей. Тут и сказочке конец, а кто понял – тот теперь знает, что впереди полный п…ц.

Некоторые товарищи попеняли мне, что финансовая составляющая есть у всякой революции, и потому неправомерно выделять финансовую агрессию в качестве отдельного типа государственного переворота. Да, у всякой революции есть чисто финансовые предпосылки, но финансовый кризис в качестве главного инструмента свержения правящего режима – это реальность, что видно из следующего примера. Результатом азиатского финансового кризиса 1998 г. стало падение режима генерала Сухарто в Индонезии. Вот как это произошло:

«Президент Индонезии Сухарто правил страной около 30 лет. За это время Индонезия превратилась в крупную промышленную державу. Страна открылась для капитала, и поток инвестиций хлынул в индонезийскую экономику. Темпы прироста до 1997 года составляли около 7 % в год. Возникали новые отрасли промышленности.

И вдруг, как по приказу свыше, началось паническое бегство иностранного капитала за границу. Возникла финансовая паника, при которой иностранцы стремились забрать свои капиталы из попавшей в беду страны. К уходу иностранных капиталов добавилась волна бегства капиталов, принадлежащих местным собственникам.

В отличие от остальных стран ЮВА, где в основном сохранилась стабильность цен, в Индонезии произошел сильный всплеск инфляции, объяснявшийся большими размерами падения курса индонезийской рупии.

Индонезийские города страдают перенаселенностью, особенно Джакарта. Поэтому там имеется значительный социальный слой безработных лиц, имеющих временную работу, и криминальных элементов. Рост цен в сочетании с ростом безработицы, вызвал вспышку беспорядков. В начале января 1998 года, когда курс доллара в Джакарте достиг 11 тысяч рупий (до кризиса он колебался в пределах 2–3 тысячи), началась паническая скупка продуктов и предметов первой необходимости, образовались очереди и давки в магазинах. В Джакарте произошли погромы на этнической почве – избиения и убийства этнических китайцев.

Уличное насилие достигло пика в мае 1998 года. К тому моменту к экономическим требованиям добавились политические. После того, как во время студенческой антиправительственной демонстрации были убиты и ранены несколько человек, начались настоящие уличные бои, в ходе которых, только по официальным данным, погибли около 1200 человек. Политический кризис принял необратимый характер. Председатель парламента потребовал отставки Сухарто. Руководство вооруженных сил, на которое ранее президент неоднократно опирался, заняло выжидательную позицию.

19 мая несколько тысяч студентов заняли здание парламента и три дня удерживали его. Парламент вместе с лидерами студенческого движения предъявил Сухарто ультиматум. 21 мая 1998 года, после 32 лет диктаторского правления, 77-летний президент объявил о своей отставке».[17]17
  Максим Петров. «Механизмы государственных переворотов».


[Закрыть]

Спрашивается, зачем Большие Дяди свергли Сухарто, если он, как и наш мальчик Вольдемар со своими дружками, все реформы в стране проводил под их диктовку? Ответ банален – не захотел делиться. Электронная энциклопедия Кирилла и Мефодия» сообщает о причинах последнего индонезийского переворота следующее: «Практически все прибыльные отрасли экономики сосредоточились в руках клана Сухарто». Поэтому буйные джакартские студентики и были использованы Дядями для защиты своих интересов. В этом случае, чем сильнее в студенческой среде левые настроения, тем лучше для мирового капитала, ибо левацкий молодняк всегда можно использовать в качестве пушечного революционного мяса.

Самый эффективный способ свергнуть власть в любой стране – внезапно дестабилизировать ее экономику, что влечет за собой всплеск недовольства населения, свержение действующей власти и, соответственно, приход к власти тех сил, за которыми стоят организаторы финансово-экономической агрессии. Последние ожидают получить от победы революции дивиденды, значительно превосходящие затраты на организацию переворота. Роль организаторов и инвесторов такой революции могут выполнять либо правительства мировых держав, либо транснациональные корпорации, но чаще всего они играют дуэтом, причем ТНК обычно исполняют первую скрипку. Финансово-экономические перевороты осуществляются путем целенаправленного и скоординированного вмешательства в экономику страны-жертвы.

Не люблю теорию заговора, поскольку эта концепция весьма туманна и под нее можно подогнать все что угодно. Но там, где впечатлительные пациенты психбольницы видят заговор анонимных жидомасонских сил, я вижу четкие корыстные интересы и элементарную технологию. Относительно стихийно революции могут происходить разве что в отсталых странах Третьего мира. В России же, как только складывалась благоприятная для разжигания революции ситуация, различные внешние силы (персонификация их возможна, но эта тема слишком обширна для короткого очерка) начинали осмысленно и активно участвовать в раскачивании лодки, пытаясь извлечь из этого выгоду. Эти игроки имели различные замыслы, но действовали не наобум, а по плану. Именно этим можно объяснить то, что порой происходили поначалу совершенно необъяснимые вещи, смысл которых становился очевиден лишь много позже.

К числу таковых загадок относится, например, пресловутый снарядный голод, ставший одной из причин тяжких поражений Русской армии в 1915 г., послуживших прологом краха империи. Объяснение этому феномену многие историки дают предельно простое: дескать, прогнивший государственный аппарат был неспособен эффективно организовать военное производство, а частный капитал сознательно создавал дефицит, фантастически вздувая цены с целью получения сверхбарышей. Но в этом случае дефицит существовал бы реально, а после взлета цен он был бы быстро удовлетворен. При таком раскладе оружейные магнаты вряд ли допустили, чтобы правительство размещало военные заказы на заводах США и Великобритании.

На деле же оказалось, что на артиллерийских складах имелось столько снарядов, что после коллапса российской военной промышленности в 1918 г. старых запасов хватило с избытком на три года гражданской войны и белым, и красным, и национальным окраинным армиям, и вооруженным силам отколовшихся от империи лимитрофов. Это не считая того, что захватили в качестве трофеев германцы. Уже в 30-х годах, когда встал вопрос о модернизации артиллерии РККА, некоторые новые артсистемы проектировали под царский снаряд, поскольку на складах сохранялся избыток старых боеприпасов. Выходит, в тылу пылились десятки миллионов снарядов, а на батареях считали каждый выстрел. Если это результат стихийных процессов, то объясните, что тогда считать целенаправленными?

Давайте обратимся к фактам. Николай Яковлев приводит в книге «1 августа 1914 года» данные о наличии снарядов: за первые пять месяцев войны армия израсходовала 2,3 миллиона снарядов. На 1 января 1915 г. остаток на складах составлял 4,5 миллиона выстрелов, большая часть которых составляла еще довоенные запасы. За первые пять месяцев Великого отступления 1915 г. было израсходовано всего 4 миллиона артвыстрелов калибра 76 мм, а всего за 1915 г. было произведено русской промышленностью 10 миллионов снарядов 76 мм и 1,3 миллиона снарядов среднего калибра, а также 1,2 миллиона поставлено из-за рубежа. Прибавляем к этому остатки прошлого года и получается годовой ресурс что-то порядка 18 миллионов выстрелов! Но почему-то на фронте там, где надо и когда надо, зарядные ящики были пусты.

А потом вдруг в 1916 г. резко активизировалось забастовочное движение. Почему-то в 1915 г., когда русские войска терпели одно поражение за другим, когда армия понесла наиболее тяжелые потери, часть западных губерний была оккупирована, рабочие не бастовали, но как только обозначился явный перевес на стороне Антанты, Брусилов нанес Австро-Венгрии почти смертельный удар, пролетарии стали плохо переносить тяготы войны. И уж совсем удивительно выглядит хлебный кризис в Петрограде зимой 1917 г. Ситуация та же самая, что и со снарядами: в 1916 г. получен богатый урожай, в хлеборобных губерниях России от зерна ломятся амбары, железные дороги функционируют вполне исправно, а столица стоит на пороге голода. Везде хлеб был, и только в Петрограде отчего-то запасы истощились. Вот как-то так сами собой взяли да истощились (выше я уже упоминал, что хлеба во время войны в России было больше, чем в мирное время по причине прекращения экспорта и введения сухого закона). И даже спекулянты не спешили воспользоваться ситуацией. Произошло это как нельзя кстати – на весну 1917 г. планировалось общее наступление Русской армии, Черноморский флот готовился к масштабной операции по высадке десанта для захвата Константинополя. Но питерские обыватели учинили беспорядки, войска столичного гарнизона взбунтовались, генералы свергли царя и страна начала сползать в пучину анархии и развала.

В нейтральной Дании в это время околачивался крупный социал-демократический деятель Израиль Лазаревич Гельфанд, более известный как Александр Парвус, он же Молотов, он же Москович. И этот самый марксист Гельфанд-Парвус, основоположник доктрины перманентной революции (в дальнейшем подхвачена Троцким), проживая до войны в Константинополе, быстро сделался фантастически богат и влиятелен. Настолько богат и влиятелен, что якобы по собственному почину решил разрушить Российскую империю, с каковой целью составил документ, ныне известный как план Парвуса, представленный в 1915 германскому руководству. Немцы же отнеслись к предложению Парвуса с таким вниманием, будто он был, по меньшей мере, племянником кайзера и их последним шансом на спасение. Тому тут же была выделена субсидия в два миллиона марок.

Александр Гельфанд (Парвус).

Марксиста Парвуса принято считать политическим авантюристом, что является явно уничижительной характеристикой. Авантюристами обычно называют тех, кто потерпел фиаско, а Парвус действовал вполне успешно. А то получается как-то очень странно: он верно предсказал результат войны для России (так же, как ранее дал абсолютно точный прогноз исхода русско-японской войны), адекватно оценил возможности большевиков и энергично содействовал приходу Ленина к власти. А теперь выходит, что Ленин, до последнего не веривший в возможность скорой революции в России – великий политический стратег, а Парвус, составивший план этой революции – всего лишь авантюрист? Адекватную оценку подрывной деятельности Гельфанда-Парвуса может дать только заказчик. Формальным заказчиком в данном случае выступал германский МИД (по крайней мере, он был субподрядчиком). В 1915 Парвусу выдают два миллиона марок на ведение подрывной деятельности в Российской империи, в 1917 г. он получает целевой транш на большевиков в размере четырех миллионов, после октябрьского переворота – 11 миллионов, а на следующий год одобряется его проект по проведению широкомасштабной прогерманской пропаганды в России с бюджетом в 40 миллионов марок! Выходит, заказчик был доволен результатами. Правда, самого Парвуса от денежных потоков быстро отстранили, так как распоряжался ими он довольно-таки вольно. Не удалось ему и вернуться в Россию, чтобы непосредственно участвовать в революционном движении, так как для новых властей он был персоной non grata.

Считать Гельфанда-Парвуса агентом немецкого генштаба было бы неверно, он представлял силы куда более значительные. Осужденный в 1906 г. к ссылке в Туруханский край Парвус ловко бежит за границу. Что-то очень странная ситуация складывается с побегами революционеров. Было бы интересно сравнить статистику успешных побегов у политзэков и уголовников. Пока же у меня складывается впечатление, что конвой закрывал глаза на непоседливость осужденных государственных преступников. После мытарств в Германии и Италии наш герой оседает в Турции, куда приезжает под видом журналиста, и становится… крупным финансовым воротилой, представителем крупнейших оружейных компаний, советником правительства младотурков, доверенным лицом военного министра Энвер-паши. О его богатстве ходили самые фантастические слухи. Как хотите, но я что-то не верю в возможность столь стремительного обогащения для нищего иностранца-беглеца, и уж тем более удивляет теневое политическое влияние, которое приобрел еврей-марксист в исламской монархии. Однако Константинополь в начале века являлся одним из международных еврейских финансовых центров в одном ряду с Лондоном и Нью-Йорком, и это уже кое-что объясняет. А после того, как мы ознакомимся с некоторыми подробностями революционной деятельности Парвуса в 1905 г., удивляться его богатству уже не придется.

Ленин во время первой русской революции отсиживался за границей, РСДРП как партийная структура, практически никакого влияния на ход событий не оказывала. Но в Петрбурге активно действовали два видных эсдека – Александр Парвус и Лев Троцкий. Парвус фактически рулил Петербургским советом рабочих депутатов, хотя номинально его возглавляли 28-летний адвокат Хрусталев-Носарь[18]18
  Носарь (Хрусталев) Георгий Степанович (1879–1918), помощник присяжного поверенного, из крестьян. В июле 1905 года образовал рабочую группу «Союза Освобождения» (из которого впоследствии развилась партия кадетов) в 1905 г. председатель Петербургского Совета рабочих депутатов, арестован. Был широко разрекламирован прессой, как герой революции. В 1907 г. бежал за границу, участвовал в Лондонском съезде РСДРП, жил во Франции, занимался спекуляциями, привлекался к суду. После революции пытался занять видный пост в столичном совете, но не достиг успеха, уехал на Украину. Поддерживал Скоропадского и Петлюру, преследовал нелегальные коммунистические организации. Расстрелян красными как спекулянт и контрреволюционер.


[Закрыть] или 26-летий Троцкий. Самым выдающимся актом революционной деятельности Парвуса стало обнародование написанного им Финансового манифеста, спровоцировавшего в империи тяжелый финансовый кризис. Механизм финансово-экономической агрессии, осуществленной Парвусом, был незамысловат, но эффективен, что обусловливалось структурой денежной системы тогдашней России.

Золотой рубль весьма ускорил крах Российской империи.

В 1897 г. в результате знаменитой финансовой реформы, осуществленной при министре финансов Витте, в империи была введена новая денежная единица – золотой рубль. Для удобства обращения деньги были, конечно, бумажными, но принципиальным новшеством было то, что в любой момент они беспрепятственно обменивались на золотые монеты по гарантированному курсу: один рубль=0,77 грамма чистого золота. Чтобы не допустить обесценивания бумажных денег, выпуск их был строго привязан к количеству наличного золота. Для роста экономики это создавало значительные проблемы, так как если рост выпуска товаров опережал накопление золота, то нехватка наличности приводила к снижению покупательной способности населения. Более того, сложившаяся так называемая система малоэмиссионного производства вынуждала постоянно снижать зарплату рабочим, что естественно вызывало их недовольство. Конечно, покупательная способность рубля при этом росла, но все равно пролетариям было очень трудно объяснить, почему за ту же работу они должны получать меньшую плату. Еще один минус системы золотого монометаллизма заключался в том, что правительство не могло производить эмиссию в экстренных случаях, как то: война или неурожай. Правительство даже пыталось создавать что-то вроде стабфонда[19]19
  Сегодня, кстати, стабфонды существуют не только в России, но и во многих зависимых от США странах, создание такого фонда – красноречивый факт неполноценности национальной финансовой системы.


[Закрыть], но это создавало дополнительные проблемы, например хронический бюджетный дефицит. Ко всему прочему, рубль стал чувствителен к колебаниям рыночного курса золота, что позволяло иностранным банкирам играть на колебаниях котировок рубля по отношению к золоту, чем особенно любили заниматься берлинские биржевые гешефтмахеры.

Спрашивается, зачем тогда была нужна такая реформа, если польза от нее довольно сомнительна? Ведь расходы бюджета в связи с войной все равно резко возрастают, и тогда, чтобы не допустить краха финансовой системы, приходится, прежде чем включить печатный станок, срочно изыскивать золото. Вот здесь-то и зарыта собака! Золото можно было получить взаймы у международных банковских синдикатов на их условиях, а потом платить по займам весьма обременительные проценты. Таким образом, международной финансовой олигархии объективно было очень выгодно вовлечь Россию в войну, а также периодически устраивать в стране экономические кризисы или революции, угрожающие стабильности финансовой системы. Почти любая книжка о русско-японской войне содержит дежурный абзац, где говорится о том, что англо-американская буржуазия (точнее было бы назвать ее международной еврейской) активно подталкивала Японию к войне с Россией. Это стало настолько расхожим штампом, что приобрело характер идеологического клише, о содержании которого мало кто задумывается. А ведь буржуазия жаждала войны не по причине своей врожденной кровожадности, а исключительно из меркантильных соображений. Япония вооружалась на их кредиты, а Россия вынуждена была просить у них же взаймы золотишко, чтобы поддержать свои финансы, чувствительные даже к непродолжительному военному напряжению.

Войну Российская империя начала на удивление бездарно[20]20
  Помимо очевидной некомпетентности командующего маньчжурской армии генерала Куропаткина следует принимать во внимание и подавляющий перевес сил агрессора на начальном этапе войны. На Дальнем Востоке в январе 1904 г. русские силы насчитывали около 98 тысяч человек, 148 полевых орудия и 8 пулемётов, в то время как Япония в начале войны имела армию, насчитывающую 375 тысяч человек, 1140 орудий и 147 пулемётов. Быстро нарастить боевую мощь своей армии на востоке Россия была не в состоянии, ибо пропускная способность Транссиба составляла лишь 3 пары эшелонов в сутки.


[Закрыть], потерпев от японцев унизительные поражения, что, как ни парадоксально, грозило ей скорой победой, поскольку русские, чувствительно получив по лбу, взялись за войну всерьез, а это не оставляло Японии никаких шансов. Япония в буквальном смысле слова надрывала последние силы своей экономики, население ее испытывало значительные тяготы. В России же военный конфликт на Дальнем Востоке не только не вызвал никакого ухудшения внутренней жизни, но даже наоборот – увеличение военных заказов способствовало некоторому прогрессу промышленности, что повлекло за собой в том числе и увеличение зарплаты рабочих. Военные историки часто обвиняют царских генералов в преступной нерешительности: мол, сконцентрировав в Манчжурии к весне 1905 мощную, почти полумиллионную группировку, они не предприняли усилий к разгрому меньшей на треть и совершенно выдохшуюся армию японцев. Между тем пассивная стратегия была единственно верной в той ситуации с военной точки зрения, ибо любое затягивание войны неминуемо вело Японию к краху. Так зачем же наступать, проливая реки своей и вражьей крови, если исход войны был предрешен?