Текст книги "Корректор"

– Проклятье, он хотя бы говорить умеет? – подумал лорд.

Орин понял, о чём думает властелин. Вспомнилось, как пытался назвать имя дворецкому. С уст, поначалу, срывались звуки никакого отношения к буквам в имени не имевшие. Губы не слушались, язык повиновался слабо, рот открывался нехотя. Чтобы в очередной раз не опозориться, решил молчать до тех пор, пока это возможно.

– В Западной Эрбии происходят странные вещи, – пытаясь скрыть раздражение, сказал Сайтор. – Пропадают люди, теряются связи даже с соседними землями, чёрте что творится в лесах…

Он прервался, потому как Орин отреагировал на рассказ с живостью лесного пенька. Чтобы хоть как-то унять раздражение, лорд вскочил. Бухающие звуки шагов снова заметались по залу. Делиаранец внимательно следил за каждым его движением. В глазах, как показалось Сайтору, дикая, беспросветная пустота, ни единого проблеска мысли.

«Надо отвернуться, – подумал Сайтор, – а то ноги сами просятся дать этому «воину» пинка и гнать прочь из замка до самых ворот».

Лорд выглянул в окно. Взгляд впился в темнеющую за стенами города зелень. Легче не стало, даже наоборот. Резко обострилась исходящая от леса угроза. В груди болезненно кольнуло, страх когтистой лапой вцепился в сердце. Лорд попытался отойти от окна, ноги отказались повиноваться. Хрустнуло. Лоб пронзила невыносимая боль, что-то со звоном упало на пол. Зрение затуманилось, ноги подкосились и Сайтор почувствовал, что падает. Затылок глухо стукнулся о каменные плиты пола, но боли не ощутил. На губах появилось что-то соленое. Рука повиновалась нехотя. Ладонь коснулась лица. Пальцы наткнулись на мокрое и скользкое. Он с трудом двинул глазами. Кисть оказалась в крови. К боли в голове прибавился чудовищный грохот. Мир дёрнулся несколько раз из стороны в сторону – это молодой делиаранец поднял его голову, но Сайтор даже прикосновения не ощутил.

– Что с вами, милорд? – раздался далёкий голос.

Из сгущающейся темноты выплыло лицо незнакомого человека. Лорд не сразу узнал Орина.

– Чем я могу помочь? – в отчаянии спросил делиаранец.

Язык почему-то не послушался лорда. В глазах потемнело, будто миром овладела ночь. Тело утратило послушность. Его охватил сильный озноб. Лишь лицо будто огнём жжет, и по коже словно раскалённый металл ручейками растекается, огненные капли срываются на пол. Сайтору даже послышалось шипение камней.

– Что-то грядёт, – едва прошептал он Орину и приподнял голову. Язык едва ворочается, слова получаются невнятными. – Найди Хорса. Он…

Голова безжизненно откинулась на руки делиаранца. Орин ощутил странное незнакомое, какое-то щемящее чувство. Он осторожно опустил голову лорда на пол. Взгляд упёрся в медленно расширяющуюся дыру во лбу. Кровь из неё течёт всё обильней и почему-то пузыриться, будто кипит. Да ещё темнеет на глазах. На пол натекла небольшая чёрная лужа. Орин растеряно поднялся. Раздались приближающиеся шаги. В зал ворвалась многочисленная стража. Молодого делиаранца взяли в кольцо. В грудь упёрлось два десятка копий. Один из стражников, со слегка перекошенным лицом и квадратным подбородком, быстро оглядел труп, лужу с осколками на полу и валяющийся рядом обруч с лопнувшей кризрой. Цепкий взгляд прошёлся по делиаранцу. Особого внимания удостоились окровавленные ладони и вооружение. Оглядев последнее, стражник брезгливо поморщился.

– Что произошло? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Орин дрожащим голосом. – Он выглянул в окно и упал.

Бойница подверглась внимательному осмотру, и только потом стражник осторожно выглянул наружу. Голова повернулась, глаза со странным выражением изучили медленно разрастающуюся дырку во лбу. Пальцы прошлись по подбородку.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал он. – Чем его так?

Орин пожал плечами. Остальные никак не отреагировали на риторический вопрос.

– Попахивает чарами, – пробормотал стражник. – Он что-нибудь сказал?

Делиаранец кивнул.

– Да, просил, чтобы нашёл Хорса.

В тёмно-синих глазах стражника промелькнуло отвращение.

– Это всё?

Делиаранец снова кивнул.

– Ладно, моё имя Дар, – сказал воин, – пойдём к Хорсу. Надеюсь, он объяснит, откуда блохи прискакали.

Возглас удивления прервал его речь. Все одновременно посмотрели на труп. Глаза лорда ввалились в череп. Лицо посерело, кожа потрескалась, превращаясь в древесную кору, отслоилась струпьями. Голова на глазах усохла. Хрустнуло. Кости черепа избороздили многочисленные трещины, и он развалился на куски. На пол, как труха дерева, высыпались иссохшие мозги. Распавшиеся кости превратились в пыль. Вскоре ничто, кроме лужицы крови и доспехов, не могло напомнить о лежащем недавно трупе человека.

– К Хорсу! – бросил стражник. – Живее!

Он подхватил под руку застывшего Орина. Воины ринулся вон из замка. Замелькали коридоры, залы, статуи. Кто-то с удивлением посмотрел на бегущих, словно в панике, стражников.

Улица встретила ослепительным светом показавшегося над лесом солнца и многоголосым гомоном вставшего спозаранку населения. В ноздри ударили разнообразные незнакомые запахи. Голова у Орина слегка закружилась. Суета из аккуратных двухэтажных домиков, выметнулась на улицу. Под ноги как нарочно кинулись куры. Огромная свинья развалилась в настолько широкой луже, что заняла почти всю улицу. Послышались удары молота. Где-то недалеко заржал конь. Орин едва не окатила нечистотами высунувшаяся из окна дома старуха. Вонючая жидкость брызнула во все стороны. Жёлтые капли поползли по сапогам. Воин, идущий первым, заорал на женщину, но та ответила громкой, режущей слух тирадой. Кулак грохнул по ставне. Старуха скрылась в доме, но вопли не прекратились. Воин заглянул внутрь, глаза люто сверкнули, и наступила тишина.

На них оглядывались, потому что воин, волокущий за собой делиаранца, орал так, что наверняка слышали на другом конце города. Встречные поспешно расступались, Орин спиной ощущал косые взгляды. Кто-то проводил их непонятным жестом.

Они пересекли широкую площадь, застроенную лавками. Продавцы уже разложили нехитрый товар: горшки, тарелки, мечи, доспехи, солонину, свежее мясо, простенькие украшения из белого и красноватого стекла. Попался даже загон с лошадьми. Конюх или хозяин нежно прохаживался щёткой по спине чёрного тяжеловоза. Последней оказалась лавка торговца одеждой и тканями. Товар явно предназначен для простолюдинов: слишком всё серо и из суровой нити.

Миновав площадь, отряд вышел на узкую улочку с одноэтажными домами. Воин, идущий первым, ткнул вперед пальцем. Орин всмотрелся в указанном направлении. Взгляд уперся в небольшую хижину, как показалось вначале, с наполовину обвалившейся крышей.

Чем дальше шли, тем меньше встречалось людей, а когда до хижины осталось всего ничего, улица как вымерла. Даже звуки приобрели какую-то приглушенность. Отряд остановился у двери, доски которой изрядно прогнили и потрескались, отчего между ними образовались широкие щели. Но что странно -внутри царит такой мрак, будто именно в этом доме затаилась до заката сама ночь и это если учесть, что крыша действительно наполовину обвалилась, ставни окон слегка приоткрыты, а в каменной кладке стен имеется множество небольших щелей. Дом выглядит заброшенным, причём давно.

Послышалось недовольное ворчание. Показалось, что строение ожило, и на незваных гостей дохнуло неприязнью и страхом.

– Ты… эта, – как-то неуверенно сказал приведший к дому Орина воин, – иди. А мы тут подождем.

– Прикроем с тыла, так сказать, – донеслось сзади.

Орин осторожно прикоснулся к ржавой ручке. Дверь легко поддалась, и он смело вошёл внутрь.

Даже через доспехи кожа ощутила какую-то мерзкую, липнущую к коже прохладу. Пока глаза привыкали к темноте, Орин пытался понять – кто он и как здесь оказался. Но память не торопилась выдавать секреты. Такое впечатление, что жизнь началась сразу в этом городе. Единственное, что помнит – как только открыл глаза, сразу увидел высокое, украшенное барельефом здание. Двускатная, крытая широкими пластинами черепицы, крыша, украшена коньками, изображающими голову какого-то рассвирепевшего животного. Стекла расписаны жутковатыми цветными рисунками, на которых рыцари бьются с уродливыми тварями. Стены сложены огромными глыбами, покрытыми золотой краской. Над широким входом с массивными дверями умелый мастер изобразил лицо человека. Глаза смотрят пристально, словно хотят заглянуть в душу. Брови сведены, уголки плотно сжатых губ слегка опущены, на лбу – морщины, будто человек увидел нечто омерзительное и подлое. Лицо вызвало трепет, словно… Он не смог понять это странное чувство. А дальше появилось непреодолимое желание идти. Ноги сами вынесли к дворцу Сайтора, мощному, больше похожему на небольшой замок. Стражники у дверей даже не посмотрели в сторону чужака. А дальше пошли многочисленные ступени, залы проплывали как в тумане, даже в памяти почти ничего не зафиксировалось. И закончился путь перед массивными высотой в полтора человеческих роста дверями, у которых стоял этот… как его?

– Дворецкий, – донесла память.

Странное слово. Хотя для него здесь все странно…

Глаза ещё не привыкли к темноте, а тело снова зажило своей жизнью. Он стал натыкаться на едва различимые в темноте предметы. И вдруг всё резко изменилось: из темной комнаты он попал в огромный, освещённый висящими под потолком шарами, зал. Куда ни глянь – везде шкафы и полки, заставленные книгами и множеством различных предметов, самой разнообразной формы, расцветки и размера, названия которых Орин не знал. Окон делиаранец не заметил.

Внезапно нечто невидимое цепко обхватило со всех сторон и слегка сдавило. Как не пытался, даже двинуть пальцем не удалось.

– У тебя минута, чтобы объяснить, почему не могу покалечить тебя прямо сейчас за то, что отрываешь меня от дел, – грозно сказал кто-то.

Орин с огромным усилием повернул голову. Посреди комнаты – круглый стол из чёрного дерева. Рядом вполоборота к нему стоит старик. Тело скрыто серым мятым балахоном до пят. Волосы – седые до корней – всклокочены. Борода – до середины груди, выглядит такой же неухоженной, будто её теребили и дергали неделю. Пальцы левой руки касаются стола, над которым на высоте лица чаровника завис осколок прозрачного стекла прямоугольной формы, длиной в руку, шириной в локоть. Правая рука упёрта в бок. Орина поразило лицо старца – длинное и скуластое как у коня. В глазах, некогда зелёных, а теперь почти прозрачных, злость и раздражение.

– Минута на исходе, – прервал осмотр Хорс.

Делиаранца сдавило сильнее. Доспехи неприятно скрипнули. Орин ощутил удушье.

– У тебя осталось несколько секунд.

Доспехи скрипнули жалостно. На металле появились морщины и складки.

– Меня послал лорд Сайтор, – просипел Орин, чувствуя, что ещё немного и он… он… Орин не знал, что может произойти дальше. В памяти замаячила какая-то темнота, холодная, мёртвая… Мёртвая. От жути даже ощущение сжатия исчезло. Хватка ослабла. Чаровник снова вперил взгляд в отрез стекла, зависшего над столом.

– Что нужно этому старому недоумку? – сварливо спросил старик. – Ведь знает, что может связаться со мной по кризре, однако предпочитает отвлекать меня от дел, посылая всяких, разных…

– Я не знаю, что ему было нужно, – пробормотал Орин. – Но перед смертью он сказал, что грядет нечто и приказал идти к вам.

– Перед… смертью… приказал, – рассеяно пробормотал Хорс, всматриваясь в стекло.

Ладони задвигались перед отрезом, внутри вспыхнули огоньки, с губ сорвалось несколько непонятных слов. Появились смазанные едва различимые картинки, от чего старик радостно вскрикнул. Но продолжалось это недолго, и вскоре всё погрузилось в густой белый туман. Чаровник зарычал, размахнулся и застыл с поднятым кулаком.

– Что ты сказал?

Орин повторил. Чаровник резко повернул голову, в глазах заметалось сомнение вперемежку с обеспокоенностью.

– Как это – перед смертью? – тупо спросил он.

Орин кратко рассказал о жутком событии.

– Что произошло после того, как в его лбу образовалась дыра? – задал вопрос Хорс.

Орин ответил. Лицо чаровника приобрело цвет бороды. Глаза наметились покинуть глазницы, тело забила мелкая дрожь.

– Не может быть.

Старик развернулся к столу. Руки заметались у куска стекла с такой скоростью, что показалось, будто отделились от тела. С уст срывались едва слышимые слова, но туман не рассеялся. Чаровник повысил голос. Теперь Орин разобрал каждое, но понять не смог. В кризре ничего не изменилось, наоборот, туман лишь сгустился. Хорс буркнул что-то грозное, перешёл на крик. Резко проступило какое-то изображение. Орин видел лишь часть, поскольку чаровник почти упёрся носом в стеклянную поверхность, а отойти в сторону Орин не мог. Мгновение Хорс внимательно разглядывал движущуюся картинку. Но её резко сменила сгустившаяся чернота. Грозно загудело. Чаровник отшатнулся, что-то выкрикнул. Дальше всё было как во сне: по кризре словно молотом ударили, но осколки замерли в воздухе, острые концы повернулись к чаровнику. Хорс дико закричал от вонзившегося в тело стекла. Стол слегка подпрыгнул от рухнувшего на пол тела. Сгусток тьмы, похожий на чёрный дым, находившийся в кризре, распался и змеями расползся по комнате. Чаровник задёргался на полу, заверещал от нестерпимой боли. Кровь залила одежду, красные ручейки хлынули на пол.

Сила, сдерживающая Орина, исчезла, но он не смог сойти с места. Небольшое тёмное «щупальце» коснулось ноги. К коже будто сосулькой прикоснулись. Холод и последовавшее за ним онемение быстро растеклись по телу, лишая жизненной силы. Комната заходила ходуном, будто кто-то раскачивает стены. В глазах поплыло.

– Убей! – громко потребовал кто-то.

Если бы старик не катался по полу и не визжал, перемежая крики непонятными словами, Орин подумал бы, что сказал он.

– Убей! – настойчиво повторил Голос.

Правая рука зажила своей жизнью. Пальцы сомкнулись на рукояти меча. Орин попытался воспротивиться, но хватка лишь усилилась. Правая нога против его воли шагнула к корчащемуся на полу чаровнику. Чёрные сгустки, змеями расползшиеся по комнате, окружили обоих со всех сторон. Рука потащила меч из ножен. Губы помимо воли расползлись в омерзительной усмешке. Орин ощутил беспомощность. Сделал ещё шаг. Руки медленно подняли меч для удара. Чаровник повернул к Орину лицо. Делиаранец содрогнулся от увиденного: кожа и мышцы лица висят на костях жалкими ошметками, часть скальпа прилипла к полу. Осколки срезали щеки, зубы и дёсны жутковато обнажены. Кровь полностью пропитала белоснежную бороду. Правый глаз вытек, а левый, обагрённый кровью из-за срезанного века, вылез из орбит. Чаровник что-то прокричал и выставил перед собой руки. По количеству плоти на пальцах они не уступили лицу. Из кровавого месива омерзительно высовываются острые кости последних фаланг. В ладони торчат крупные осколки, с них капает на пол, бордовое пятно быстро расползается по рукавам мантии.

– Не… не… – едва пролепетал чаровник.

Сгусток крови пополам со слюной плюхнулся на ногу делиаранца.

– Не… не… – упорно пытался что-то сказать чаровник. Глаз едва не вывалился из глазницы от натуги. Обрезки языка беспомощно мечутся во рту. Руки Орина поднялись для удара. Делиаранец зажмурился, чтобы не видеть, как меч раскроит череп, как из глазницы вывалится глаз, повиснет на ниточке-нерве, как оторвавшись, словно живой поскачет по полу. Перед глазами возникло незнакомое слово. Орин интуитивно произнёс его вслух. Руки с зажатым мечом замерли. Орин открыл глаза. Сгустки тьмы отпрянули от него, вжались в дальний угол комнаты, до слуха донесся грозный шёпот. Делиаранец ещё раз громко произнес странное слово, нога послушно шагнула к тьме. Гадкое шипение усилилось, чёрные змеи метнулись в другой угол комнаты. Орин последовал за ним. Тьма, минуя стол, ринулась за дверь.

Делиаранец вернулся назад и склонился над чаровником. В душе снова проснулось странное щемящее чувство. Он попытался помочь истекающему кровью человеку. Но чаровник перестал не только кричать, но даже всхлипывать. Руки раскинуты, окровавленный левый глаз безжизненно смотрит в потолок. Рот раскрыт будто в немом крике и заполнен кровью до краёв. С правого уголка губ небольшим ручейком на пол стекает кровь. Что-то шевельнулось в лице чаровника. Орин присмотрелся. Крупный осколок как живой глубже вонзился в плоть, остался только краешек. Чавкнуло – и осколок полностью исчез в кровавом месиве. Чаровник дёрнулся, внезапно оживший глаз уставился в лицо Орина. Порезанный багровый язык высунулся из озерка заполнившей рот крови. Забулькало. Орин попытался хоть что-то разобрать, но тщетно. Из глаза чаровника потекли слезы. Полупрозрачный ручеёк смыл на пути часть крови со щеки, оставив розовую полоску. Хорс с невероятным трудом поднял руку. Торчащая из плоти кость указала на отдельно стоящую книгу, покрытую золотистой кожей и слегка потрепанную. Орин быстро распахнул фолиант. Глаза заметались по незнакомым закорючкам. Орин беспомощно посмотрел на чаровника.

– Я ничего не понимаю.

Рука чаровника с деревянным звуком упала на пол, выражение надежды в глазе сменилось отчаянием. Тело несколько раз дёрнулось и застыло. Глаз покрыла матовая пелена. Орин ощутил боль в груди, будто это его пронзили осколки. Тело от непонятной муки пронзил паралич.

Из оцепенения вывели грохочущие шаги. В комнату ворвался воин, который вел Орина к дому чаровника. Доспехи на нем оказались помяты, перепачканы кровью, рожа перекошена, глаза как у безумной лошади лезут из орбит.

– Умри! – прорычал он и кинулся на делиаранца с мечом наперевес.

Орин едва успел отскочить в сторону. Клинок с грохотом перерубил стол. Несколько щепок задели лицо взбешённого воина. Из глотки вырвался звериный рык, глаза налились кровью, с губ закапала тягучая слюна. Он перешагнул через труп чаровника, нога отшвырнула обломки стола к стене.

– Умри! – снова заорал воин.

Меч сделал в воздухе замысловатую кривую. Если бы Орин вовремя не подставил свой, руки бы точно лишился. Полоски стали сшиблись с резанувшим слух скрежетом. Яркая вспышка озарила комнату. На мече делиаранца появилась глубокая зарубка. Взбешенный воин неприятно улыбнулся.

– Скоро ты присоединишься к проклятому чаровнику, – сказал он.

Клинок едва не воткнулся в лицо делиаранца, благо вовремя отшатнулся. Некстати подвернулась книга, едва не упал. Шаг назад. Парирование. Ещё шаг назад. Спина уперлась в преграду. Его умело прижали к стене. Орин, отбивая слишком быстрые удары, лихорадочно пытался найти выход. В памяти всплыло непонятное Слово, но произнести его не успел: взбешенный воин сделал ложный выпад, и Орин слишком поздно это понял. Меч хищно вонзился в горло. В шее что-то громко хрустнуло, и ноги отнялись. Комната завалилась на бок, пол ударил в правое плечо и голову. Гаснущим сознанием Орин видел, как воин продолжает рубить его тело, превращая в кровавое месиво, но боли не чувствовал. Лишь шею нестерпимо словно огнём жжёт. Он попытался произнести Слово. Губы едва повиновались, в разрезе шеи забулькало. Мир померк, надвинулась пугающая темнота, и сознание ухнуло в неё как в пропасть. Делиаранца не стало.

ГЛАВА 2

Лунный свет резанул глаза. Чёрный свод над головой приветливо замерцал мириадами ярких точек. Лёгкий ветерок осторожно прикоснулся к лицу. Где-то прокричала ночная птица. Крик был длинным и печальным. Что-то заскрипело сбоку, раздался радостный вздох. Он повернул голову.

– Привет, – сказал стоящий рядом с ним че… нет, не человек.

Он не понял, почему так решил, но это знание прочно угнездилось в голове. Жёлтая кожа лица нечеловека плотно обтягивает кости черепа. Вместо носа две дырки. Серо-жёлтые глаза, с кроваво-красными прожилками имеют щелевидный зрачок. Тело невероятно худое. Кисти тонкие, пальцы просвечиваются лунным светом. Плечи торчат остроконечными пиками из-под ткани. Незнакомец одет в ярко-красный камзол, поверх наброшен короткий до пояса алый плащ. Такого же цвета панталоны плотно облегают ноги. Крикливый наряд дополняют ослепительно белые гетры и алые туфли на небольшом каблуке с золотыми пряжками. Ростом головы на полторы ниже.

– Давай живее! – поторопил незнакомец. – Майдар ждёт.

Он осмотрелся. Вперёд и назад убегает узкая улочка, зажатая высокими домами. Каждый словно крепость – сложен из мощных каменных блоков. Крыши нависают щитами над улицами, почти полностью смыкаясь. Окна больше похожи на бойницы и забраны решетками с прутьями толщиной в два пальца. Двери узкие, из толстого бруса, в стенах – ниши, под ногами – тёмная брусчатка. Всё показалось до боли знакомым. Единственное, что сразу удивило – не помнит не только кто он, но и свое имя. Или не знает. Из небольшой лужи под ногами на него уставилось такое же как и у незнакомца худое, безносое, но более суровое лицо. Отличаются и глаза, слегка горящие зеленовато-жёлтым светом. Он взглянул на ладони, сжал пальцы, невероятно худые и с толстыми суставами. Послышался сухой треск. Ладони прошлись по ткани одежды. Кожа ощутила приятную бархатную поверхность, а под ней кости и ни единой выпуклой мышцы. Взгляд пробежался по одежде. На нём тёмно-фиолетовый балахон, прихваченный у талии широким поясом с овальной чёрной бляшкой. Голова прикрыта капюшоном. Ткань при каждом движении слегка переливается в бледном свете луны. Что-то ненавязчиво плотно облегает ноги ниже колена. Он приподнял балахон. Сапоги. Кажется, так называется… обувь. В них заправлены чёрные штаны.

– Пойдём же, – нервно сказал обладатель крикливого наряда. – Майдар не отличается терпением.

Он зашагал вслед за незнакомцем. Только сейчас дошло, что вокруг город. Улицы пусты, будто население вымерло. Но до слуха доносятся постоянный шелест, скрипы и другие звуки в домах. Видимо гулять по улицам города не принято. Или жители чего-то опасаются. Крыши, нависая над улицами, дают возможность рассмотреть только краешек неба, поэтому не видно, что располагается за очередным домом. Высокое здание с острым шпилем показалось неожиданно. От удивления грандиозности сооружения даже захватило дыхание. Поразила высота, никак не меньше десяти таких как он. Островерхая крыша ощетинилась множеством острейших стальных игл. Стены сложены из тёмно-серых каменных блоков, каждый усеян шипами, с обратными крюками. Только теперь он заметил, что и крыши домов также покрыты рядами длинных, торчащих вверх и немного в стороны, шипов. Окна высокого здания узки как у домов. От сооружения исходит мощь и надежность.

Они подошли к ступеням лестницы, тоже прикрытой шипастой двускатной крышей, и вход больше похож на зев какого-то животного. Обладатель крикливого наряда кивком указал на лестницу.

– Это дворец Майдара, правителя Браласа, нашего господина и защитника. Нам сюда. Кстати, мне надо будет тебя представить. Как твое имя?

– Ыро… Фпол… – Язык почему-то не послушался. – Фроку… Фроузен, – наконец вымолвил он.

Незнакомец хмыкнул.

– Ну и имечко. Ладно, Фроузен так Фроузен. А меня Альмариком кличут. Коротко и ясно. – И словно для глухого громко повторил: – Альмарик! Я – паж.

Поднялись по лестнице. Около двери, такой чёрной, что, кажется, поглощает даже лунный свет, встретили звероватого вида стражники. Зелёные, горящие каким-то недобрым светом, глаза недовольно уставились на пришельцев.

– Чё надо? – грубо спросил один.

– Мы к Майдару, – сказал Альмарик. – Он нас ждёт.

Стражники одновременно кивнули. Альмарик потянул дверь за ручку. Она распахнулась с лёгким шелестом. Паж немного постоял перед зияющим входом, грудь несколько раз тяжело поднялась и опустилась, будто он решался на что-то. Стражник, что справа, шумно почесался, зевнул, насмешливый взгляд скользнул по Альмарику и его спутнику. Паж, наконец, ступил в тёмное помещение. Мертвенный луч света, пробивающийся сквозь окна, едва освещает роскошный широкий зал, но Фроузен, к своему удивлению осознал, что прекрасно видит в темноте. Зал показался даже большим, чем здание. Наверное, из-за игры света и тени, образуемой между причудливыми узорами и выпуклостями стен. По периметру стоят статуи диковинных существ. Некоторые из них сотворены настолько искусно, что кажутся живыми. Пол выложен чёрными полупрозрачными камнями, отчего кажется, будто под ногами бездна. Посреди зала расположился небольшой круглый стол с резными ножками, над которым склонился не человек… Майдар. Высокий, такой же как и Альмарик худой, но в нём чувствуется скрытая мощь. Тонкие пальцы, кажущиеся хрупкими и никчемными, наверняка могут с легкостью свернуть шею или раздавить череп. Зелёные глаза горят уверенностью существа, привыкшего повелевать. Тело скрыто тёмно-синим балахоном, но вместо капюшона высокий ворот, отороченный золотой полосой. Ткань расписана непонятными символами, вспыхивающими алым при каждом движении. В правой руке посох. Древко напоминает руку, пальцы которой вцепились в бордовый камень в навершии. Голова повернулась на звук шагов, глаза, с такими же щелевидными зраками, как у Фроузена и Альмарика с нетерпением взглянули на вошедших.

– Наконец-то, – низким голосом, никак не согласующимся с его комплекцией, сказал Майдар. – Альмарик, ты свободен.

– Но я не представил…

– Ничего, – прервал повелитель, – сам представится.

Альмарик низко поклонился, попятился, дверь с тихим шорохом закрылась за спиной.

– Меня зовут Майдар. Я, как и ты, из рода неосов – тауматургов. Но это неважно. К делу.

Он подошёл вплотную к Фроузену, скептически осмотрел каждую деталь одежды. Взгляд остановился на лице. Майдар долго всматривался в глаза Фроузена.

– Хм, – недовольно заключил повелитель. Глаза сузились, в них отразилось едва скрываемое разочарование. – Мд-а.

Он резко развернулся, знаки на одежде полыхнули алым.

– Ладно, – бросил он через плечо, – на безрыбье – и рак рыба. Подойди.

Фроузен мог поклясться, что прозрачного отреза стекла над столом только что не было. Нитей, его удерживающих, не видно. Поверх стола наброшен то ли кусок тонкой ткани, то ли ещё что-то непонятное со странным рисунком. Майдар указал пальцем на множество треугольников в верхнем правом углу и открыл рот, но осёкся. В глазах проступило недовольство.

– Ах да, ты же карту читать ещё не умеешь.

Он устало облокотился о стол.

– Придётся пока так, без карты.

Глаза потемнели, лицо осунулось.

– Я начну издалека. Когда-то, – тихо начал он, – мир был прекрасен и един.

Он сделал большую паузу, в глазах застыло странное выражение, будто видит то, о чём рассказывает.

– Люди, неосы, гламы, огневики и множество других рас жили в мире и согласии. Казалось, ничто не может нарушить создавшуюся идиллию. Но случилось странное, сто пятьдесят лет назад в Эрбию пришёл призрак Морна. Он вторгся в западную часть, неся смерть людям, поднимая мертвецов, создавая и призывая множество мерзких существ. Никто не знал, кто он и откуда. Целые города уносила вызванная им болезнь – Чёрная Марга. Так в древности называли богиню всех хворей. Все, кого она касалась, умирали в страшных мучениях. Некоторые народы, например холмовые туссеры, исчезли бесследно. Нас она тоже коснулась, но мы выжили. Однако случаи заболевания были лишь здесь у Браласа. Проходя через наши селения в других местах Морн никого не тронул, и Восточной Эрбии не коснулись перечисленные мною ужасы. И всё бы ничего, но Западную Эрбию заполонили, как уже сказал, существа, в том числе и мертвецы, похожие на нас. Однако мы так выглядим не потому, что тело тронула смерть. Это жертва, принесённая нашими предками для того, чтобы их потомки жили долго и без болезней.

Мечтой многих рас являлось достижение бессмертия, однако людям удалось продлить жизнь лет на двести-триста. Ваалар Гаал – великий чаровник, человек – создал особое заклинания, позволяющее значительно увеличить продолжительность жизни. Он и стал первым неосом, что значит новым. Чары продлили его жизнь не на сто или двести лет, а на тысячи. – Майдар помолчал. – Но за всё приходится платить. Чары имели чудовищный побочный эффект: тот, кто отваживался на Обращение, изменялся до неузнаваемости. «Новорождённый» неос внешностью уподоблялся высохшему покойнику. Его не узнавали даже близкие родственники. Из-за этого сходства кому-то пришла в голову мысль о нашей причастности к появлению призрачного Морна. Дело осложнилось ещё и тем, что Призрак пришёл откуда-то с северо-востока. Он миновал наши селения, повторюсь, не причинив вреда. Морн пересёк Восточную Эрбию и, пройдя единственный перевал, соединяющий части страны в единое целое, вторгся в Западную Эрбию. Так он попал в мир… – он ненадолго замолчал и со вздохом продолжил, – …людей. И они решили, что мы создали эту тварь для того, чтобы захватить их территорию.

Зубы неприятно скрипнули. Как бы чувствуя настроение хозяина, буквы на одежде засветились бордовым. Руки сделали такое движение, будто Майдар свернул кому-то шею.

– Я помню, как всё это начиналось. Собственноручно оторвал бы башку тому, кто предположил такую мерзость… Но не будем отвлекаться на мелочи. Неосы, то есть мы, населяли исключительно восточную часть Эрбии, крайне негостеприимную, сложную для освоения и редко выбирались за её пределы. А поскольку с… людьми мы не общались, исключая тех, кто хотел стать неосом и пройти Обращение, о том, что творится на западе, не имели ни малейшего представления. Поэтому неожиданного нападения на наш город Сабрук, распложенный ближе всего к перевалу, никто не ожидал. Огромное войско Конгрегатов, в которое вошли не только люди, но и представители других рас, сравняло город с землёй. Даже руин не осталось. Ничтожная часть жителей сумела избежать смерти, да и то лишь потому, что случайно покинула город до осады. Об этом нам сообщил Официй, единственный из людей, кто не поверил в нашу причастность к появлению Морна, мертвецов и остальной мерзости. Он нам очень помог. Хм… знаешь, как переводится его имя?

Фроузен отрицательно мотнул головой.

– Доброжелатель, – пояснил Майдар. – Он часто заранее предупреждал нас о приближении врага. Но, к сожалению, все наши усилия позволили только задержать войско Конгрегатов, да и то ненадолго. Мобилизацию объявили слишком поздно, оборонная магия из-за ненадобности у нас была не развита, оружия не хватало, города были укреплены слабо. Гарнизоны каждого сражались до последнего воина, чтобы дать возможность мирным жителям уйти подальше вглубь страны, а войскам собраться с силами. Так продолжалось до тех пор, пока беженцы и прикрывающие их воины не добрались до Столпов Ёргмунда, единственного места, где можно войти в болота Фазирии. Нужно было решить, куда двигаться дальше. Официй предупредил о том, что люди знают, где располагаются наши города в болотах. Система древних порталов, по которым перемещались в любой уголок Эрбии, позволила ищейкам это выяснить. Мы потом, правда, попытались ими воспользоваться, но ничего не получилось. Люди запечатали их наглухо. Только сейчас магия утратила силу, и мы смогли пользоваться некоторыми из них здесь, в Яхатмору. Но я забежал немного вперёд. Итак, перед нами был выбор – идти через болота, в которых так же располагались наши города, и попытаться в них выстоять или рискнуть пойти на северо-восток, в земли, издавна пользующиеся дурной славой. Мы знали, что наши города не смогут противостоять объединённому войску разных рас, поскольку совершенно не подготовлены к обороне и не имеют мощных стен. Официй посоветовал рискнуть, ведь и в том, и в другом случае нам терять было нечего: пойдем на юго-восток, погибнем наверняка; пойдем на северо-восток, может быть выживем. Мы выбрали второе. Значительная часть воинов осталась у Столпов Ёргмунда для отвлечения внимание Конгрегатов на себя, и чтобы дать возможность беженцам уйти подальше, если наша уловка будет раскрыта.