Текст книги "Корректор"

Дверь открылась. Бабка обогнула избу. Тяжёлый взгляд упёрся в побеспокоенные воинами ветви кустов и деревьев. Старуха замерла. Воздух справа потемнел, сгустился, образовав фигуру человека. Если судить по одежде, то знатного: с высоким воротником чёрный бархатный камзол, расшитый серебром, такой же ткани штаны заправлены в высокие кожаные сапоги. Тело стройное, без изъянов. Плечи опущены, будто на них лежит непомерный груз. Руки – с тонкими, не знающими сохи и топора, пальцами. Лицо слегка вытянутое, кожа бледная, словно никогда не видела солнца, скулы высокие, заостренные. Нос тонкий, прямой, слегка вздёрнут. Глаза цвета предгрозового неба с надеждой посмотрели в сторону ушедшего отряда.

– Первый, – устало сказала он.

Тело потеряло плотность, воздух колыхнулся, и на поляне осталась только избушка и замершая ведунья.

ГЛАВА 4

До города добирались бегом. Бралас встретил могильной тишиной. Городские стены почти не пострадали. Лишь в нескольких местах появились новые глубокие царапины, да от пары зубцов остались уродливые огрызки. Ноги молодого тауматурга словно зажили своей жизнью, и он как вкопанный остановился перед выломанными городскими воротами. Альмарик врезался в него сзади. Воины тоже не смогли избежать столкновения. От громкого металлического грохота паж сжался, глаза зашарили по руинам города в поисках барцелисов. Нехорошее предчувствие тронуло душу Фроузена.

– Погодите, – сказал он, – прямо сейчас входить в город опасно. Переждём.

Они вернулись под защиту камней. Фроузен выбрал такие, на которые нахлобучены булыжники. На горизонте в чёрном небе появились новые бледные звезды. От них повеяло холодом и смертельной угрозой.

– Цевии, – прошептал Альмарик, губы задрожали, тело мелко затряслось.

– Прячемся, – прошептал Фроузен.

Парализованного ужасом пажа пришлось тащить под защиту камней. Крылатые твари сделали несколько кругов над городом. Тишину нарушил разочарованный и злобный крик. Цевии немного покружили, но барцелисы, очевидно, сожрали всех, и крылатые твари убрались прочь. Фроузен дождался, пока они затеряются в темноте неба, и только после этого вышел из-под защиты камней. С уст сорвались слова благодарности Майдару за каменный лес.

Город встретил безмолвием и разрухой. Кроме чернеющего дворца правителя не осталось ни одного дома. Очевидно барцелисы, взбешённые сопротивлением жителей, разошлись не на шутку. Фроузен заметался между грудами камней в надежде найти хоть кого-то. Альмарик и воины последовали его примеру.

– Барцелисов было слишком много, – после безуспешных поисков сказал паж. – Вряд ли кто-то уцелел.

Но Фроузен упрямо продолжал искать выживших в руинах. Тщетно, только чёрная кровь на камнях, да обрывки одежды указывают на то, что жители не покинули город. Ему, как и цевиям, осталось только разочарованно застонать.

Во дворце почти ничего не изменилось. Лишь потолок в нескольких местах обвалился сильнее, в стенах появились две крупные бреши, да по статуям кто-то здорово побегал, оставив каменное крошево. Тело Майдара исчезло. Остался лишь посох, напоминающий руку. Навершие представляет из себя кисть, удерживающую прозрачный камень. От прикосновения к древку кристалл налился бордовым, от низкого гула сдавило уши. Стоящий за спиной паж отступил на шаг.

– Осторожнее. Ты даже не представляешь, какая мощь скрыта в посохе. И если ты не умеешь им пользоваться…

– Разберёмся, – непослушными губами пробормотал Фроузен.

Молодой тауматург заспешил к каменному лесу. Но путь до портала оказался перекрыт внезапно появившейся ловушкой, в которую едва не угодил молодой тауматург. Лишь внимательность и окрик пажа спасли его от неминуемой гибели.

– Стой! – закричал неожиданно Альмарик, его пальцы вцепились в локоть Фроузена.

Тауматург с недоумением посмотрел на пажа.

– Смотри, – сказал Альмарик, ткнув пальцем в дорогу.

Фроузен посмотрел вперёд, но ничего пугающего не заметил. Альмарик увидел недоумение в его глазах.

– Смотри внимательней, – сказал он.

Тауматург уставился на дорогу, но ничего не изменилось. Он уже хотел сказать, что пажу померещилось, как по поверхности земли словно едва заметная дрожь прошла.

– Что это? – спросил тауматург.

– Волчья яма, – с дрожью в голосе ответил паж. – Почва в этом месте подобна воде. Стоит только ступить – и проваливаешься с головой. После чего земля становится прежней, мгновенно раздавливая жертву. Великий Ваалар Гаал, не хватало ещё Поцелуя Мертвеца.

Плечи подростка передёрнулись. Фроузен осмотрелся. Ловушка раскинулась между склепами с высокими оградами, так что обойти не получится. Придётся искать другую дорогу. Альмарик понял всё без слов. Не прошло и минуты, как он вывел отряд на другую дорогу, но и здесь их поджидал неприятный сюрприз. Паж резко остановился и замер, словно его парализовало. Фроузен опять ничего не заметил.

– Кажется, сглазил. Замрите, – прошептал паж, зубы застучали будто он замёрз. – Теперь назад. Медленно.

Он первым спиной вперед сделал несколько шагов, развернулся, взгляд зашарил по дороге. Из горла вырвался стон отчаянья.

– Теперь мы погибли, – плаксиво сказал он.

Фроузен по прежнему никакой опасности не видел. Лишь над землёй в нескольких местах показались едва заметные облачка то ли тумана, то ли дыма. Они медленно двинулись к отряду. Навьи тоже заметили угрозу, и когда едва заметные языки тумана подобрались вплотную сделали шаг назад. Один замешкался. Туман коснулся его ноги, мгновенно превратившись в призрачный скелет, замотанный то ли в саван, то ли в плащ с капюшоном. Воин даже отшатнуться не успел, как призрак коснулся пальцами его лица, а затем приник зубами к его перевязанным нитями губам, словно решил поцеловать. Воин замычал, но крик оборвался. Кожа потемнела, пошла трещинами, словно превратилась в пергамент, и хлопьями осыпалась на землю. То же произошло и с мышцами. Часть волос выпала из-под шлема. Глаза усохли, превратившись в омерзительные комочки, оголив провалы глазниц. Призрак словно насытился, убрал руки от лица несчастного, и бывший воин, теперь уже скелет, с деревянным стуком рухнул на землю. Его тело развалилось на части. Призрак медленно поплыл над землёй прочь от застывших от ужаса неосов. Зато другие едва заметные клочья тумана задвигались быстрее, словно боясь, что еды может хватить не всем. Один из навьев замахнулся мечом.

– Остановись! – крикнул Альмарик, но было поздно. Как только сталь коснулась нечто, всё повторилось как и с предыдущим воином. Навьи попятились. Осознавая бессмысленность действий, Фроузен последовал их примеру, поскольку их взяли в кольцо, из которого не выбраться. Молодого тауматурга охватил дикий ужас. Очень страшно наблюдать, как смерть приближается к тебе, а ты не в состоянии что-либо сделать.

– Прочь! – вдруг раздался громкий крик, хлестнувший по ушам не хуже плети.

Клочья тумана на мгновение замерли, затем отпрянули от отряда и растаяли в воздухе. Земля в нескольких местах заходила ходуном. На поверхность высунулись руки, затем головы, потом туловища. Человекоподобные создания словно испачкались в земле настолько, что она прилипла к ним кусками. Так показалось. И лишь некоторое время спустя стало ясно, что существа состоят из земли, а роль опоры играют человеческие кости: одно из существ сильно тряхнуло головой, земля осыпалась, оголяя череп, но тут же с шеи часть её наползла, прикрыв брешь. Возглавил появившихся существ огромный скелет, которого Фроузен, поначалу, принял за неоса. Скелет оказался выше его на голову и гораздо шире в плечах. Череп с остатками кожи и волос блестит отполированной годами поверхностью в свете луны. Кости прикрыты ниспадающей до колен кольчугой. Руки и ноги защищены латными доспехами. Костяшки пальцев правой сжимают рукоять корявого, словно состоящего из множества мелких костей, посоха. Поразили глаза – синие, чистые, ясные, как у живого существа. Скелет равнодушно посмотрел на навьев, но стоило увидеть Фроузена и посох в руке, как в глазах возникло уважение. Голова опустилась и поднялась в коротком приветствии. Фроузен на всякий случай оглянулся, может кто-то сзади подошёл. Но кроме притихшего Альмарика и навьев никого не оказалось.

– Кто вы? – спросил молодой тауматург.

В глазах скелета промелькнуло удивление, сменившееся недоумением.

– Смотритель кладбища. Неужели ты обо мне не слышал?

Фроузен растерялся, не зная как ответить. Но ситуация разрешилась сама собой. За спиной замычал один из навьев. Фроузен обернулся. Воин ткнул пальцем в небо. В черноте горизонта между небольшими тучами промелькнули черные силуэты с золотыми крыльями. Альмарик побелел всем телом. И хотя цевии летят не в их сторону, он весь задёргался, задрожал. Неприятный озноб охватил молодого тауматурга. Почему-то будто застарелая рана заболела шея. Смотритель обернулся, взгляд зацепился за несколько едва заметных точек в небе.

– Цевии, – равнодушно бросил он через плечо. – Вам бы убраться отсюда поскорее.

– Тогда отведи нас в ближайший город, – попросил Альмарик, опередив Фроузена.

Смотритель взглянул на пажа, череп качнулся из стороны в сторону.

– Нет. Мне запрещено покидать кладбище, а запрет может снять лишь Владыка.

Он замолчал.

– Ну хоть направление на Армиграал укажи, – растеряно попросил паж.

– Мне неведом город с таким названием.

Фроузен вздохнул.

– Тогда отведи нас к порталу.

Тот поклонился.

– Следуйте за мной.

Фроузен не думал, что кладбище может быть таким огромным. Памятники, ограды, едва видимые холмики старых могил потянулись к горизонту, и, кажется, нет месту скорби ни конца, ни края. Фроузен залюбовался красотой некоторых склепов и статуй. Умелые руки мастеров изобразили покойных как живых. Фроузен снова почувствовал на себе их взгляд.

– Чьи это могилы? – спросил он у Смотрителя.

– Мне неведомо сие, – ответил тот. – Я оказался в этом мире вместе с Владыкой, а позже – с другими собратьями, когда кладбище уже существовало. А спустя некоторое время появились вы – неосы. Ваши предки не проявили к нам агрессии, что не характерно для этого места, чем нас и покорили. Так началось наше мирное сосуществование. Я узнал вашу расу, расу могучих тауматургов, удивительных творцов и строителей. Вам пришлось несладко. Эти земли населены множеством агрессивных тварей. Почему-то они вас очень невзлюбили. До появления защищенного стенами города, каждый день на кладбище приносили останки. Тела одних были растерзаны и изуродованы, а других унесла страшная болезнь из нашего мира. Но могил неосов здесь немного. Вы довольно быстро справились с недугом из нашего мира.

Помолчал.

– Ты уж прости за гибель воинов, но мне приказал защищать это место Морун Даркхкрахал – наш Владыка, для чего постоянно создаю ловушки. И только он может отменить свой приказ. К тому же часть ловушек мне неподвластна.

Смотритель коснулся взглядом груди Фроузена, Альмарика, прошёлся по нагрудникам навьев. В глазах возникло недоумение.

– Что-нибудь не так? – спросил Фроузен.

Смотритель кивнул.

– А я ещё думаю, почему вас атаковали мои туманники. Где ваши амулеты?

– Какие амулеты? – спросил тауматург.

Смотритель нахмурился.

– Между нами был заключён мирный договор, согласно которому вы имеете право прохода через охраняемое мною кладбище, для чего я и создаю для вас защитные амулеты, – пояснил Смотритель. – Ты разве не знаешь, что ходить без них по кладбищу смертельно опасно?

Паж стукнул себя рукой про лбу.

– Конечно же, тот амулет, что я нашел на дороге.

Он зашарил по карманам. Вскоре в глазах проскользнуло недоумение, сменившееся отчаяньем.

– Потерял, – сказал он.

– Не беда, – сказал Смотритель. – Я всегда один ношу с собой.

Он покопался за пазухой и выудил точно такой же амулет, который Альмарик нашёл на дороге. Фроузен с опаской принял подарок.

– Одного будет вполне достаточно. Он защитить от любой моей ловушки, – сказал Смотритель. – Никогда его не снимай.

За разговором дошли до странного, больше похожего на огромную чёрную каменную глыбу, здания. Поверхность избороздили глубокие трещины, словно строение подверглось воздействию высоких температур. На это указывали и оплывшие углы. Расположенные рядом каменные склепы также тронула невидимая сила, отчего они сильно покосились, как свечи от огня, а от оград остались лишь неопрятные капли на земле.

Попытки войти в склеп ни к чему не привели. Дверь не шелохнулась даже при надавливании всем телом. Фроузен оглянулся. Цевии скрылись из виду за тучами, но их крик показал, что крылатые твари продолжают поиск пищи.

– Коснись посохом двери, господин, – посоветовал Смотритель, недоумение в глазах усилилось.

Фроузен последовал совету. Камень в навершии мрачно вспыхнул. Плита резко поднялась. Открылся чёрный зев. Фроузен осторожно заглянул внутрь. Отделка портала не радует глаз: пол, потолок и стены выложены широкими чёрными плитами. На некоторых выбиты непонятные рисунки и символы. Центр помещения занимает круглый алтарь. На плитах сбоку тоже что-то изображено. Помимо прочего на стенах видны какие-то каракули, чёрточки, ломанными линиями. В толстом слое пыли на полу отчётливо видны следы сапог, будто кто-то здесь недавно побывал.

– Будьте осторожны, – сказал Смотритель. – Здесь могут быть старые ловушки, оставленные создателями портала. Ведь только посвященный имеет право им пользоваться.

Крик цевий раздался ближе. Фроузен поспешно переступил порог. Навьи повторили подвиг, а Альмарик немного задержался, сделал вид, что затягивает шнурки. На пряжках туфлей. Поскольку ничего не произошло с товарищами, паж шагнул внутрь. За спиной грохнуло. Плита отгородила от агрессивного мира.

– Не двигайтесь, – бросил Фроузен через плечо. – Место вроде спокойное, но что-то настораживает.

– Может мы снаружи подождем? – робко поинтересовался Альмарик.

– Что, по цевиям соскучился? Я открою дверь.

Альмарик посерел, плечи зябко передёрнулись, голова мотнулась из стороны в сторону. Фроузен на всякий случай всё же прикоснулся к двери посохом. Никакого эффекта.

– Значит только вперёд, – пробормотал он.

Даже сквозь подошву сапог ощутилась хладность камня. Фроузен сделал несколько осторожных шагов вдоль стены, прислушался. Ничего. Даже снаружи не проникает ни единого звука. Он попытался сделать ещё шаг, но нога как примерзла.

– Да ничего тут страшного нет, – развязано заявил Альмарик и сделал несколько шагов к алтарю.

Благо споткнулся. В противоположной стене открылась ниша, словно кто-то горько вздохнул, и из показавшегося тёмного зева вырвалась, как показалось, небольшая сеть. Ярко-красная вспышка вызвала временную слепоту. Что-то звонко брякнулось на пол. Отвратительный смрад ударил в ноздри. Фроузен проморгался через несколько секунд, осмотрелся. Отряд уменьшился: от трёх навьев, беспечно последовавших за пажом, осталась кучка серых хлопьев, искореженные мечи и вздувшиеся нелепыми пузырями доспехи. Альмарик попытался встать.

– Замри! – рявкнул Фроузен. – Если хоть моргнешь, прикончу!

Альмарик, раскорячившись как разбитый параличом паук, замер. Тело охватила сильная дрожь, но после слов Фроузена и она исчезла. Он даже дышать перестал.

– На что ты наступил? – спросил Фроузен.

– Не… не… не… – подробно объяснил Альмарик.

Глаза Фроузена неприятно сузились.

– Прикончу, – пообещал он.

Палец Альмарика ткнулся в пол.

– На вот эту плитку.

На камне едва просматривается изображение сети. Фроузен обратил внимание на оставленные кем-то в пыли следы. Идущий ступал на плитки без какого-либо изображения. Фроузен смекнул, что к чему.

Пробираться к алтарю пришлось медленно и прыжками. Альмарик за спиной завозился. Фроузен сильно сжал посох. Кости пальцев хрустнули, камень полыхнул грозным бордовым светом. Наступила тишина, Альмарик понял намёк. Фроузен осмотрел алтарь. Кроме непонятных рисунков по ободу и формы ничего необычного. Он осторожно стёр с поверхности пыль. Пальцы ощутили хладность отполированного до блеска камня.

«Как же он работает?» – подумал Фроузен.

Что-то заставило поднять голову. На потолке оказался близнец алтаря. Причём рисунки и знаки по бокам точно такие же, как и у нижнего. Это натолкнуло Фроузена на мысль. Если на плитках в полу рисунки что-то значат, то и на алтарь они были нанесены не для красоты.

– Альмарик, иди сюда.

Паж испуганно дёрнулся.

– Может я тут постою?

– Может хочешь навсегда здесь остаться? – в тон ему сказал Фроузен. – Шевели ножками.

Альмарик медленными шажочками начал движение.

– Если ты и дальше будешь двигаться с такой скоростью, у меня борода вырастет, – недовольно сказал Фроузен.

Но скорость пажа не увеличилась. Пришлось помочь. Пинками. Альмарик и взвизгнуть не успел, как оказался около постамента.

– Внимательно посмотри на алтари и скажи, нет ли чего странного в рисунках и этих… завитушках.

– Это не завитушки, а буквы, – дрожащим голосом ответил Альмарик.

– Да? – заинтересовано спросил Фроузен. – А что такое буквы?

Альмарик удивленно на него воззрился.

– Ты не знаешь, что такое буквы?

– Нет, раз спрашиваю.

Альмарик высокомерно раздулся.

– Ты неграмотный?

Глаза молодого тауматурга засветились от ярости. Паж тут же «сдулся».

– Ну, не знаешь и ничего страшного, – примирительно заявил он. – Я ведь тоже не всё знаю.

Он быстро осмотрел оба алтаря. В глазах промелькнула растерянность.

– Ну, – поторопил Фроузен.

– Сейчас.

Он по второму кругу прочитал надписи, руки беспомощно разошлись в стороны.

– Что написано?

– Ерунда какая-то: «Ничто поможет вознестись».

– Так я и думал, – радостно сказал Фроузен. – Смотри. Видишь на всех плитках есть рисунки и буквы, и лишь на одной нет даже закорючки. Это неспроста.

Он приложил руку к плитке. Из алтаря вверх устремилось призрачное голубое сияние, осветившее нежным светом бледные лица воинов и позеленевшего от страха пажа. Фроузен на всякий случай поудобнее перехватил посох. Все замерли. Прошло мгновение, другое, но ничего страшного не произошло. Фроузен осторожно прикоснулся к сиянию. Пальцы словно окунулись в едва ощутимую теплую воду. Альмарик смело последовал его примеру.

– Ух ты! – воскликнул он и засунул в сияние голову. – Приятно.

Фроузен и крикнуть не успел, как Альмарик запёрся на алтарь с ногами. Ярко полыхнуло, и паж исчез. Склеп погрузился в непроглядную темноту. После короткого замешательства Фроузен заставил алтарь засветиться вновь. Нога ступила на гладкую поверхность, сердце болезненно ёкнуло.

Сияние исчезло, но ничего не изменилось: тот же склеп. Фроузен оглянулся. Никого. Тело парализовал дикий страх. Впервые в свой короткой жизни остался один. Осмотрелся. Паника помешала ясно мыслить, поэтому не сразу заметил, что рисунки на алтаре немного другие. И пыли здесь больше, хотя чьи-то следы прекрасно видны. Значит он в другом месте. И следы могут быть пажьи. Только какого чёрта он попёрся к выходу, и как сумел открыть дверь? Улёгшийся страх навалился с новой силой, ведь если Альмарик вышел наружу, то наверняка найдет на свою голову неприятности. Фроузен бросился к выходу.

Дверь поднялась с неприятным скрипом, будто потерли друг о друга два стекла, между которыми насыпан песок. Кладбище исчезло. Окружающий мир оказался более светлым, не смотря на тучи, непроглядной серой пеленой застилающие небо. Вдали виднеется лес, а перед ним невысокий вал. Вокруг портала – развалины, словно здесь когда-то был город, в котором гиганты боролись. Локти и колени оставили в земле небольшие выемки с валиками земли вокруг и буро-зелёной водой. В ней постоянно что-то шевелится, булькает, наползает на берег. На поверхность поднимаются ядовитого цвета пузыри. Один гулко лопнул. Над водоёмом зависло ярко-зелёное облако. Клубы медленно поползли в стороны. Там, где они коснулись берега, пробежала странная рябь, будто это не земля, а тело живого существа. Между озёрами земля вздыблена, нависает готовыми вот-вот рухнуть в них застывшими, поросшими травой волнами. С каждой свисают тонкие нити, с прозрачными каплями. Небольшие раскоряченные деревья слабо двигают ветками, хотя ветра нет. Вокруг царит давящая тишина, даже падающих капель не слышно, будто воздух, густой как патока, поглощает звуки. Изумрудная трава под ногами манит, вызывает желание прилечь, и тело отреагировало тут же – ноги шагнули наружу. За спиной с неприятным скрежетом опустилась плита. Фроузен с трудом остановился у порога портала, дальше трава. Стебельки потянулась к ногам. Послышался шёпот.

– Альмарик! – позвал он.

Навязчивый шёпот проник в голову. Фроузен попытался разобрать слова. Бесполезно. Тогда он сделал несколько шагов от портала, пытаясь хоть в траве разглядеть следы пажа. Что-то зашевелилось между холмами и руинами. Призрачная фигура на мгновение исказила очертания дерева на холме, трава под невидимыми ногами скрутилась узлами. Страх нахлынул на Фроузена столь мощно, что даже дыхание перехватило. Каждая клеточка заголосила от ужаса. Глаза уловили едва различимые движения слева и справа. Фроузен ощутил, что тело снова перестает слушаться. Призрачные фигуры со всех сторон ринулись к нему. Развернуться и сделать шаг удалось с невероятным трудом. Но было поздно – один из призраков встал между ним и порталом. Фроузен попытался ударить его посохом, но руку словно парализовало. Древко стало таким холодным, что кожа как примерзла к его поверхности. Жуткая боль – будто кто-то изнутри цепляется множеством крючков – через пальцы проникла в ладонь, запястье и ринулась вверх к плечу, а от него распространилась по всему телу. Молодой тауматург закричал от нестерпимой боли. Точнее попытался. Но кто-то сидящий в посохе решил прекратить его мучения, одновременно забрав и жизнь: он дернул за все крючки одновременно. И каждый словно унёс из тела в посох частицу души, забрав её без остатка. Фроузен ещё не упал, а жизни в нём стало не больше, чем в камне.

ГЛАВА 5

К дороге удалось выйти на закате. Лес погрузился в сумерки. Тени сгустились, приобрели объём, насыщенность. Из чащи донеслись какие-то крики, шорохи, хлопанье крыльев. Радости в воинах поубавилось, но разговоры смолкли, лишь когда на дорогу выскочило нечто огромное, лохматое, с могучими ветвистыми рогами. Широкая как щит голова повернулась в сторону людей. Раздался недовольный храп, и нечто исчезло в лесной чащобе так же неожиданно, как и появилось. В воздухе повис мощный запах шерсти и свежепролитой крови. Дальше шли медленно, выставив копья перед собой, и готовые в любую минуту вступить в схватку.

До утра ничего не произошло, за исключением небольшого конфуза. Орину не терпелось попробовать второе заклинание, названное «Темпом». Он достал книгу. Свет луны позволил разглядеть буквы. Глаза забегали от слова к слову. Очень некстати подвернулся камень. Нога поехала в сторону. Благо бредущий слева Дар вовремя подхватил. Но от чтения это отвлекло. Пришлось начать сначала. Как нарочно нога угодил в ямку. Равновесие нарушилось, руки попытались ухватиться за воздух. Локоть угодил Дару сбоку в челюсть. Воин запоздало отшатнулся, и хвататься стало не за что. Но и во второй раз удалось восстановить равновесие. Однако пришлось вернуться к началу текста. Мощная ветка будто только его и ждала: делиаранец хорошо приложился лбом и повалился на идущих за ним. Дальше последовал эффект домино. Воины заворчали что-то угрожающе-оскорбительное. Орин перешёл в конец отряда. Там никто не отвлекает, не смотрит через плечо, не хрюкает над ухом и не рыгает. Выучив заклинание, он решился. С губ сорвалось название чар, и из тела будто все силы вынули. Ослабевшие ноги подкосились. От падения спасла спина идущего впереди воина. Шлем смягчил удар. Орин пробормотал извинения. Воин не отреагировал. Это насторожило. До делиаранца вдруг дошло, что воин стоит, нелепо задрав правую ногу. Тело накренилось так, что по идее должно потерять равновесие. Орин, пошатываясь, обошёл колонну. Замерли все, даже Дар: рот раскрыт, глаза с яростью уставились на Огла. У делиаранца в груди словно кусок льда образовался. Холод распространился на руки и ноги. Страх парализовал. Мало того, что люди по его вине превратились в статуи, так ещё и добираться до ближайшего города придётся одному. Проклятый, непредсказуемый мир, в котором очутился, не помня ничего о себе, подставил очередную подножку. Орин забегал вокруг Дара, замахал перед лицом руками. Бесполезно.

Каскад звуков резко обрушился на Орина, и он запоздало понял, что звуки тоже исчезли. Дар рывком вытащил меч из ножен, полоска отточенной стали коснулась горла Орина. Ярость и испуг в глазах Дара сменились удивлением.

– Фу ты, пропасть! – прорычал он. – Ты как здесь оказался?

От радости Орин забыл все слова. Только глупо таращился на Дара и его товарищей, как на воскресших из мёртвых.

– Больше так не делай, – предупредил Дар. – Вдруг рука дёрнется, и на башку станешь короче.

Инцидент был исчерпан.

Утро встретило весёлым щебетом птиц. Небольшие мохнатые зверьки с кисточками на ушках запрыгали с дерева на дерево. Комары зажужжали кровожадную песню. Шорохи перестали пугать, а мечущиеся тени бросать в дрожь. Лес приобрел знакомые ясные черты, неопределенность отступила вместе с темнотой, настроение улучшилось. Погода и удача не отвернулись от воинов, и день прошёл спокойно. По крайней мере большая часть.

К вечеру вышли на небольшое поле, поросшее золотистой пшеницей. Вскоре показалась и деревенька. На небольшой поляне, окружённой высокими елями, расположилась крохотная церквушка и два десятка аккуратных домиков. Стены побелены, крыша выложена соломой, двери простые, из тёса, но доски подогнаны друг к другу плотно, так что ни одной щели не видно. Из нескольких труб вьётся лёгкий дымок. Приятно пахнет хлебом, раскаленным металлом и свежескошенной травой. Отряд бодрым шагом зашёл в деревню. На улицах – ни живой души. Если бы не дымок в трубах нескольких домов и ухоженные дворы, можно было подумать, что деревня вымерла. Дар окинул поселение внимательным взглядом.

– Странно, – сказал он, – где жители?

Орин осторожно постучал в дверь ближайшего дома. Тишина. Лишь кто-то едва слышно завозился внутри. Постучал сильнее. Звуки возни прекратились. Он толкнул дверь. Заперта, и явно изнутри. Налёг плечом. Дверь с грохотом слетела с петель, кто-то испуганно завизжал. В полумраке помещения Орин разглядел невысокого облаченного в простую рубаху и коричневые штаны мужчину. В руках раздвоенная на конце палка. Из-за спины выглядывает женщина: в глазах – дикий страх, лицо зарёвано. Облачена в простое серое платье с передником. В руках – мокрый от слёз платок. Из утвари только стол, широкая скамья, да шкаф с нехитрой глиняной посудой.

– Убери рогатину, – спокойно, но властно сказал Дар. – Мы не сделаем вам ничего дурного.

Мужчина, как показалось Орину, облегченно вздохнул, рогатина уперлась в пол. Женщина радостно разрыдалась.

– Наконец-то, – сказал мужчина. – А мы думали, что про нас забыли.

– О чем это ты? – недоуменно спросил Дар.

Глаза мужика распахнулись во всю ширь.

– Как о чём? Вы разве не знаете, что у нас произошло?

Он окинул взглядом сначала Дара, очевидно принимая его за главного, затем Орина и после таращащихся из-за их спин воинов.

– А я думал, вы пришли нам помочь. Теперь понимаю, почему хазрак не появился позапрошлой ночью. И лишь сегодня… – он прервался, побледнел, пальцы едва не выронили рогатину.

Женщина с надеждой в глазах переводила взгляд с одного воина на другого. Мужчина присел на стул.

– Нашу деревню постигло несчастье. Всё началось три недели назад с пропажи лошади. Мы не придали этому большого значения. Леса тут тёмные, непроходимые, полно коряг, рытвин. Лошадь могла зайти глубоко в чащу и переломать ноги. Никто не обратил внимание, что исчезновение произошло ночью, а уздечка у коновязи оказалась не порвана, а перегрызена.

Он шумно сглотнул.

– Сначала лошадь, потом коровы, бараны, а полторы недели назад исчез первый человек.

Женщина за спиной всхлипнула, прижала к лицу платок. Мужчина повернулся, обнял одной рукой.

– Думали, просто раньше на поле ушёл… А потом недалеко от деревни в лесу нашли отгрызенную голову и следы лап вокруг. Тогда наш священник и рассказал нам историю о хазраках, что появились вслед за оборотнями перед войной с ашшакарами. Поговаривали, что твари их рук дело. Но с той поры, как ашшакаров истребили, о подобных существах ничего не было слышно. И вот теперь не только слышно, но и… – Левый глаз нервно задёргался. – Мы послали за помощью. Явились вы. Я и подумал… Теперь знаю, что Мервил, наш плотник, вряд ли добрался до города. Не зря же хазрак никого не тронул позапрошлой ночью.

Он замолчал.

– Мы поможем, – горячо заявил Орин.

Дар недовольно хмыкнул. Поселянин обречено махнул рукой.

– Как вы собираетесь это сделать, если обычное оружие его не берет?

Орин опешил. Поселянин заметил его реакцию.

– Вот-вот, наши тоже поначалу решили сами его изловить. Староста деревни рассказал, что его дед с лёгкостью находил этих тварей. Дело в том, что в отличии от оборотней с наступлением дня хазрак не превращается в человека, и чтобы пережить день ему нужно где-то укрыться, поскольку солнечный свет его убивает. Вот наши и решили найти его логово. Храбрились, кричали, что одной левой на рогатину посадят… Им удалось отыскать огромное укрытие в овраге. Из шестнадцати человек вернулся один. Он рассказал, что тварь неоднократно удавалось проткнуть рогатиной, но она словно не только не замечала тяжелые раны, затягивающиеся на глазах, но даже не ощущала боли. А после этой охоты как с цепи сорвалась: раньше по одному за несколько ночей сжирала, а теперь каждую ночь повадилась.

Он взглянул на Орина, лицо его прояснилось.

– Вы ведь делиаранец?

Орин кивнул. Крестьянин поклонился.

– Извините, господин, что веду себя недостойно, горе затуманило разум. Может вы, действительно, нам поможете.

Он кинулся к двери. Солдаты едва успели расступиться. Орин метнулся за поселянином. Из-за спины раздалось:

– Роланд, Марк, Огл и Уоллес остаётесь здесь, присмотрите за женщиной, раненых занесите в дом. Ну что вы бросили их как мешки с дерь… сеном, они же ещё живые. Головой за них отвечаете. Остальные за мной.

Дар с воинами догнали Орина и поселянина около церкви. Мужик забарабанил в дверь.

– Изыди, исчадье тьмы, – донеслось изнутри.

– Отец Акбани, открой. Это я, Рэми.

В окне промелькнуло лицо: глаза с тарелки, губы побелевшие, волосы вокруг широкой лысины стоят дыбом.

– Здравствуй, сын мой, – раздалось из-за двери. – Кто это с тобой?

– Это люди, – ответил поселянин.

– Ты в этом уверен?

Рэми нехорошо улыбнулся.

– Вот я и привёл их к вам, чтобы проверить.

– Хорошо, они люди. Можешь теперь идти с ними подобру-поздорову.