Текст книги "Ценник"

Глава 26
Туризм, любовь и топографический идиотизм

– Эта «Памятка воину-интернационалисту» принадлежит моему отцу.

– А зачем было врать про брата?

Катя Ведерникова молчала. Она была так рада встрече с Лёшей… Искренне и без дураков. Он видел это. И понимал, чем дальше, тем больше, что Катя не знает про Аль Сафара почти ничего.

– Твой отец – слетевший с катушек социопат, Катя. Понимаю, что ты мне не поверишь, но он террорист.

– Лёша…

Катя не выдержала, и слёзы просто полились из её глаз.

– Как-к… к…к-о-ой терро-о-о-о-орист???! Что-о-о ты говори-и-ишь такое?!..

– Обыкновенный, Катюша. Точнее, необыкновенный. Он шеф всего дерьма, которое происходит в мире от терроризма. Он номер один у них, Катя.

– Тебя закололи в дурке, Лёша. Ты сам слетел с катушек. Мне сказали, что ты государственный преступник. Предатель. Я видела видео из самолёта.

Лёша заржал. Круче коня с пятью яйцами.

– Какое видео???! Меня на нём нет!

– Есть!!! Есть!!!

У Кати проскакивали почти детские ноты обиды.

– Расскажи. Мне интересно. Что на этом видео?

– Ты и твоя дочь. Схватка с теми, кто захватил самолёт. Спящие пассажиры. Следователь сказала, что тебя готовили для этой операции. Что так всё и должно было быть. И что ты угнал этот самолёт в Сирию.

Алексей опешил… Он был уверен на все сто, что Ведерникова-старшая уничтожила видео с ним и его дочерью. Его никто не выставлял изменником, кроме силовиков. Но внутри Конторы. Обо всей истории знали человек десять. Видео было. И Лёша тоже его видел. Террористы в самолёте, не захватчики – другие. Они снимали пассажиров и себя. Потом вышли на трап. Перед ними – толпа таких же отморозков, как они. Но местность на видео было не разобрать – где это. А дальше самолёт сдвинулся с места. Террористы слетели с трапа от резкого толчка. И успели снять, как самолёт взлетает с полосы, на которой стоял. Опять же, без вида местности. Как специально. Хотя что эти обычные одноклеточные могли снять специально? Лёши с его дочерью на видео не было. Все СМИ рассказывали об угоне и захвате рейса Симферополь—Москва. И все телевизоры мира твердили, что один-единственный никому не известный человек из числа пассажиров их всех и спас. Ни слова о том, где был этот аэробус, в какой стране – Сирии, не Сирии – не было. Они, как игрушка-«болванчик», втирали, что всё расскажут позже. Дальше было приземление в Сочи, снятое нашими. Спасённые и качающиеся от газа пассажиры и… Всё. Снова, кроме слов о неизвестном герое, – ноль. Ничего.

– У меня сейчас нет времени во всём разбираться. Куда ты едешь в данный момент?

– А почему я должна тебе это говорить?

Катя вдруг, как перепад температуры в австралийской пустыне с сорока градусов на солнце до нуля градусов ночью, пришла в себя. И в голосе был металл.

«Что за ху… я, вашу мать? Она врёт, что ли? Вообще про всё? Если она плывёт к отцу и сама не в курсе чего-либо, то на хрена?»

– Я сказал тебе, что закопаю живьём. Я передумал. Я тебя утоплю. Но сначала заброшу тебя под работающие винты этой посудины.

Он схватил Катю за волосы и два раза шмякнул её рожу о стол в каюте. Девушка ушла в глубокий нокаут. Лёша обыскал её сумочку, связал поясом от пальто, в котором она была, её руки. И за ногу потащил на палубу. Алексей Лебедев уже не верил никому. Хотя он ни с кем и не общался особенно, но любые слова, вообще – самые любые, считал ложью. Его особенный ум просто сам говорил ему, что не стоит доверять вообще никому. И Лёша не доверял. От любви до ненависти – один шаг. Лёша ненавидел Катю. И сам не понимал, за что. Вулкан агрессора внутри него начинал извергаться. Он даже не собирался разбираться, при делах Катя или нет. Она была дочерью этой твари, зверя, мудака и козла одновременно – Аль Сафара – Валерия Ведерникова. Некогда советского пионера, комсомольца, коммуниста, аппаратчика, а ныне одного из основных организаторов существующей ныне боевой машины под приевшимся названием ИГИЛ1414
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.


[Закрыть]. А если совсем точно – ИГ1515
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.


[Закрыть]. Это и решило в один миг судьбу Кати Ведерниковой. «Яблоко от яблони»… Алексей и не думал в чём-то разбираться…

Если бы сейчас перед ним оказался Зигмунд Фрейд, он сказал бы так:

«Чувак, ты просто влюблён в собственную дочь и хочешь её. А она хочет тебя. Ничего ненормального в этом нет. Вы вообще с ней, считай, чувак, едва знакомы. И было бы ненормально, если бы было наоборот – ты бы уверял себя, чувак, что ты её отец, что есть моральные устои. И скажу тебе, чувак, что в этом случае ты уже был бы не чувак, а ху… его знает, какой пидор. Вот такие дела, чувак». И Фрейд, как всегда, был бы прав…

…Вальс закончился. Аль Сафар стоял, глядя в глаза Даше. У той текли слёзы. Он очень спокойно отпустил её руки, которые держал в своих. Поцеловал в лоб. И рухнул в обморок…

…На яхте было только два человека, помимо Алексея и Кати: штурман и его помощник. Никаких бойцов. Или они прятались где-то. Лёша чувствовал опасность во всём. Теоретически какая-то охрана здесь должна была быть. И он не ошибся. Первого он заметил на втором ярусе около лестницы. Второй стоял уже наверху. Перегнувшись сначала через один борт, потом через второй, Алексей насчитал в общей сложности семерых.

«Нехило, мальчики. И автоматы у вас козырные».

Вся охрана была вооружена автоматами АС «ВАЛ».

«По-дорогому прибарахлились. Мадж не скупой рыцарь. И приодел их красивенько. Можно на парад».

И тут Лёша вспомнил про рассказ о втором взрыве. За два с половиной месяца, пока его таскали по больничкам и прочим уникальным местам, плюс две недели «отдыха» после всего, не произошло ни одного теракта. Мысль проскочила быстро, и следом появилась вторая: если сейчас покончить с Катей, то, возможно, они просто не доплывут до Аль Сафара. Вероятность такого хода событий была почти стопроцентной. Мадж мог связаться с дочерью своей по телефону. На яхте видеонаблюдение. Он мог подогнать ещё бойцов, если бы Лёша вступил в бой. Охрану можно ликвидировать, только когда они подойдут к берегу. А к какому берегу? Лёша понятия не имел, огибают ли они берег Египта или плывут неизвестно куда. И зачем Катя плывёт к отцу ночью – он тоже не понимал. И Алексей решил ждать.

…Российская чемпионка мира по хип-хопу Дарья Лебедева приводила в чувство международного террориста Аль Сафара. Растирая ему виски коньяком, Даша думала о странностях жизни. Мадж пришёл в себя. Мутным взглядом посмотрел на Дарью.

– Спасибо, девочка. Со мной такое впервые.

– Перенапрягся, Аль Сафар, А? Или лучше Валера?

– Ты же спала в самолёте! Откуда…

– От верблюда. Я не спала, Валера. Не берут меня ваши газы, уколы…

– Ага. Ну да. А то как же! Из Турции сюда спала всю дорогу.

– А где мы, Валера?

– На луне, Дарья.

– Я так и подумала. Луна как в Египте здесь.

– Она, Даша, такая во всей Африке, на всём Аравийском полуострове, во всех пустынях на Земле.

– Правда?

– Кривда. Да.

– Расскажи мне про себя, Валера.

Мадж с трудом поднялся и сел за стол. Даша присоединилась.

– Нечего рассказывать.

– Совсем-совсем?

Дарья издевалась. Утраченное преимущество вернулось к ней полностью.

– Совсем.

– Ты меня убьёшь?

Аль Сафар методично ел ложкой чёрную икру.

– Пусть для тебя всё останется загадкой, Дарья Лебедева.

– Я могла тебе перерезать горло, пока ты копыта временно отбросил.

– Кишка тонка. Ты в папашу, конечно, но не он.

– Да?

Аль Сафар увидел до боли знакомый взгляд. Так мог смотреть только киллер. Палач. Человек, который прошёл по трупам.

Он не сдерживал удивление.

– Предположим. И куда бы ты дальше делась?

– Села бы в твою машину и выехала отсюда.

Аль Сафар стал смеяться.

– Героические идеи у вас, мисс… – Я ж русская, Валера.

– Я тоже, девочка…

…Яхта ушла от берегов Египта. Так, по крайней мере, казалось Алексею. В черноте ночи разобрать хоть что-то было невозможно. И Лёша рискнул. Забрав у бесчувственной и уже полностью связанной Кати её телефон, он пошёл в рубку. Тихо обошёл всю охрану. Зашёл в помещение управления яхтой. Оба моряка стояли у штурвала и смотрели в темноту. Лёша огляделся. Тревожная кнопка была только одна. И, скорее всего, включала простую сирену. Хотя, возможно, дублировалась сигналом на спутник. Лёша затаился в рубке за маленьким диванчиком для отдыха…

…Рация заговорила мужским голосом через несколько минут. На чистом русском языке.

– Вас не берёт радар.

– Как?

Голос капитана звучал с сильным восточным акцентом.

«Узбек? Нет, скорее казах. Точно, казах».

Капитан был молдаванином.

– Вас нет на море. Сообщите координаты.

– А… Их… Нет. Шеф.

«С начальником охраны говорит? Что у них с приборами?»

– Вы, бл… ь, какого х…я мне втираете?!

– Шеф… Приборы… все… Вышли из строя.

– Это, бл… ь, как?!!! Вы плывёте вообще?

– Мы идём средним ходом. Тридцать два узла. Но электроника вообще не пашет… Шеф…

– Вашу мать!

– Так точно, шеф!

– Приведите всё в норму! Докладывать каждые пятнадцать минут. Где девушка?

– У себя в каюте, шеф!

– Проверить, бл… ь, вашу мать, пиз… хаи, сука!

– Есть! Но хозяин нас убьёт.

– Я вас, сука, сам убью! Ещё вопросы?

– Вопросов нет, шеф!!!

– Пиз… уйте быстрее. Полный ход!

– Так точно. Выполняем!

Алексей при всей своей собранности и сосредоточенности совсем забыл, что прикупил, среди прочего, на контрабандистской барахолке микроприбор для вышибания из строя видеокамер. И забыл, что включил его ещё в Хургаде – микродиверсант с мощнейшим сигналом был с автономной батареей-таблеткой, которая могла работать в режиме «ON»… два года. Как часы. И не помнил Алексей, что прибор как лежал в кармане его куртки на «ON», так и лежит.

«Это я маху дал. Но нужному Маху. Дал… Я… То есть они меня не засекут на видео никак. Куда мы чешем, мать их?» И, как по волшебству, между собой заговорили капитан и помощник.

– Кэп, мы всё уже проверили с парнями. Вышибло всю электронику. Но только по линии камер и сигнальных прожекторов.

– И что это за хрень?

Молдаванин неплохо знал русский. А помощник – так был просто питерцем – по внешнему виду.

– У нас нет данных.

– Иди к Екатерине. Проверь. Скоро порт.

– Да не пойду я, кэп. Мадж узнает – отрежет мне член. Соври командиру этих отморозков.

– Договорились. Меня сейчас ООНовцы больше волнуют. В прошлый раз, когда ты забухал, мы чуть на мину не налетели.

– Совсем охренели, уроды. Знают ведь, что чисто наш фарватер.

– Знают. Но мудят, мудилы…

– Я думаю, королю они ни хера это место не отдадут.

– И Египту не отдадут. Это ж русские придумали. Я уверен, что с америкосами вместе. «Холодная война», б..я…

– Вот уроды…

Лёша охренел так, что чуть не включился в разговор.

«ООН??? Король?! Б…я… Этот урод живёт на военной базе ООН?!!!»

Лёша был прав. Дочь Аль Сафара-Валерия Катя Ведерникова плыла на крейсерской яхте своего отца на остров Тиран. В место, о котором уже больше века шёл спор между Египтом и Королевством Саудовская Аравия. И передача двух островов в Красном море – Тирана и Санафира – Королевству год назад, в апреле 2016 года, сейчас, в 2017-м, было признано Египтом недействительным. Но это мало интересовало как наших, так и американцев. Это мы в содружестве с Америкой и спасовавшей Англией создали в 1948 году нынешнее государство Израиль. И через шестьдесят лет торговое, политическое и военное преимущество Египта полностью закончилось. Страна, некогда величайшая в мире, с фараонами, чудесами и легендами, превратилась в туристическую хреновину.

Террористы, бесконечно атаковавшие раньше территорию Израиля и действующие там ныне, если эти действия им удавались, готовили новые и новые акции. И сегодня всеми ими управлял Абу Аль Сафар Мадж. Живущий буквально в двух шагах от военной базы ООН, в особняке без особых премудростей, на острове Тиран, расположенном точно посередине между Саудовской Аравией и Египтом, в Красном море, в заливе Акаба. Никто в мире и понятия не имел, что Аль Сафар, террорист номер один, имеет собственные самолёт и вертолёт, которыми управляет сам. Не знали, потому что и особняк, и всё остальное числилось как должностные прелести за наблюдателем из Департамента операций по поддержанию мира ООН со стороны Индии… Абу Аль Сафаром Маджем.

Никто и никогда не смог бы понять, что существуют, а точнее, уже существовали, два человека с одинаковым именем. Мадж и его родной брат – однояйцевый близнец. Тот самый ликвидированный Лёшей в самолёте брат Аль Сафара-Ведерникова Николай Ведерников.

Оба брата были из Ташкента. Имели отдалённо восточный тип лица. Оба сделали по двенадцать пластических операций. Николай был непосредственным отражением Валерия во всём: боевым командиром в военных операциях, давал интервью СМИ всего мира, его лицо было у всех спецслужб земного шара. Но связать его с Валерием было невозможно – это смогли сделать только российские спецслужбы. Братья специально сделали пластику на лице так, чтобы было «неотличимое отличие». А самой гениальной шуткой ума Валерия были их имена и гражданство. Николай стал просто Аль Сафаром, гражданином новоявленного государства ИГИЛ1616
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.


[Закрыть] и известным террористом (спецслужбы плутали много лет, думая, что это и есть главный в мире террорист). А Валерий был гражданином Индии с более длинным именем: Абу Аль Сафар Мадж.

Перелетать в Египет на встречи с дочерью Аль Сафар-Валерий Ведерников мог хоть пять раз в день. А все обитатели его резиденции были в полной уверенности, что Аль Сафар, а для них – один из шефов наблюдателей ООН, уезжает на своём «мерсе» на военную базу, на работу. И уж совсем никто не знал, что сам Валерий Ведерников просто числился в миссии ООН. И никогда не был на военной базе в двух шагах от его резиденции. А на базе понятия не имели, что в особняке живёт террористическая шишка мирового масштаба. Для них – резиденция просто охранялась.

Не раз и не два пытались наблюдатели ООН завладеть особняком. Шиш с маслом, шишки! По какому-то непонятному договору особняк рядом с территорией военной базы принадлежал… Израилю. И взлетающие со стороны резиденции самолёт и вертолёт Маджа были в порядке вещей. Точнее, никто и никогда не проверял. Ну радары. Ну взлетел. Вернулся. Работа охраны резиденции, принадлежавшей Израилю. Кто их станет трогать? Тоже маразм и дебилизм? Однозначно. Базу ООН контролировали четыре основные спецслужбы мира: ЦРУ, ГРУ, МИ-6 И МОССАД. Четыре ума ведущих спецслужб против ума одного-единственного человека…

Абу Аль Сафар Мадж был не просто умён. Он был реальным гением, в данный момент проколовшимся на великом, бессмертном и двигающем мир вперёд чувстве под непостижимым названием ЛЮБОВЬ…

Глава 27
Богиня охоты

Ужин закончился…

– Спасибо, Валера.

– Не за что, Дарья.

– За танец.

– Да… Красивая ты, Даша.

«Ну, вот и началось. И как мне соскочить. У меня реально низ живота тянет».

Сексуальная жизнь Даши присутствовала лишь в фантазиях. Будучи спортсменкой, она ну никак не находила себе достойную пару. Ей нравились парни. Но больше взрослые мужчины. Нравились и девушки. Но Даша ждала чего-то. Новое появление в жизни её отца затмило всех остальных. Даша не раз задумывалась даже о своей подруге – модели Анне Ведерниковой. Но дальше приятных и возбуждающих игривых мыслей это не пошло. Отец ей снился постоянно.

«Я влюблена… Ну бывает же! Я просто и нагло влюблена по-женски в собственного отца».

Аль Сафар «читал» Дашу. Он чувствовал, что либо у неё с кем-то роман, хоть она и девушка ещё, или… Он терялся. И упускал из-за этого момент.

Даша встала из-за стола и спокойно пошла из каминного зала.

– Даша…

Мадж так неслышно подошёл к ней сзади, что она вздрогнула.

– Мои личные хоромы на третьем этаже.

– И что?

– Приготовь себя и приходи. Или тебя приведут. Выкинешь фокус – я отдам тебя своим собакам. Они не будут тебя рвать на куски. Они умеют трахать женщин. И делали это не раз. Я не шучу.

Даша остолбенела. Взгляд вернулся к Аль Сафару. Как и самообладание. Она немыслимыми усилиями сдерживала дрожь.

– Валера… Ты полный мудак, да?

– Полный, Дарья.

– Собаки, говоришь?

Аль Сафар не знал Дашиного детства. Она выросла с тремя боевыми ротвейлерами и одним американским питбультерьером, запрещённым в России с 2011 года. Даше тогда исполнилось шестнадцать. Их семейные псы были натасканы на людей. А бывшая жена отца – её мать, бесконечно ездила на запрещённые бои. Собак с… людьми.

– Я не приду к тебе, Валера. А псин твоих трахну сама. А потом засуну тебе в жопу кол, которым убью охрану.

И Дашин взгляд в этот момент стал идентичен взгляду Валерия.

– Бойко, Дарья!

– Да пошёл ты, урод… Ты меня услышал.

Аль Сафар вдруг увидел, что это правда.

«Всех она, конечно, не замочит… Но сдохнет – это факт. И сдохнет в бою».

Ловкая подсечка Аль Сафара в колено девушке была ликвидирована Дашей, мгновенно присевшей и схватившей его ногу. Скорость проворота пойманной ноги была сродни сверхзвуковой. Этим обыкновенным приёмом Дарья Лебедева сломала Маджу лодыжку и коленную чашечку. Он пытался заорать, упав на спину. Но тут же получил сапогом Даши в висок. Потом ещё. Третий раз стал финальным. Аль Сафар уплывал в мир иной.

Даша прыгнула ему на позвоночник. Потом на голову. Потом снова на спину. Гений терроризма уже не двигался. Он застыл в скрюченной позе эмбриона с картин Гигера, идею которого использовали в фильмах «Чужой» и «Чужие».

…Даша дышала ровно. Для неё такой поединок был как танец. Аль Сафару и присниться не могло, что всю свою учёбу в школе Дарья Лебедева била парней. У неё даже был конфликт на грани её отчисления из МГУ, когда она с ноги сломала челюсть преподу по психологии, который к ней полез.

Те бешеные псы, озвученные Аль Сафаром, появились из ниоткуда. Две твари. Сука и кобель.

«Приятно познакомиться, твари».

Даша знала о боях собак с людьми всё. Метнувшись к столу, она схватила нож и вилку, которыми ела индейку.

Натасканные твари были очень хороши. Попытка взять Дашу на двойную растяжку за локти закончилась для семейной пары американских стаффордов потерей обеих пар глаз.

Охранники стучали десантными сапогами со всех сторон.

Аль Сафар немыслимым образом вытащил из кобуры на ноге бесшумный ПСС.

– Вот мудак. Сдохни и будь проклят.

Это было последнее, что услышал террорист номер один. Столовый нож четыре раза вошёл ему в живот и в грудь. И Дарья Лебедева понеслась со всех ног на тот самый третий этаж. На первых ступенях беззвучно что-то обожгло ей левый бок.

«Просто беги. Не думай, Даша, просто беги». Она шептала это себе много раз в её такой ещё небольшой, но богатой событиями жизни. И сразу ей вспоминался её любимый фильм. И Даша продолжала шептать: «Беги, Форрест, беги!»

И она побежала дальше по лестницам вверх.

…Яхта подошла к пирсу острова Тиран. В ночных очертаниях остров выглядел причудливой глыбой из камня. Берег просматривался частично. Пирс даже не был пирсом. Это было несколько молов, даже не каменных или сделанных специально, как пристань.

«ООН свои лодочки в другом месте держит? Наверняка прячут от спутников».

Алексей вспомнил о Кате.

Но ни наблюдателям ООН, ни Аль Сафару не надо было ничего прятать. Спутники читали это место только отдельными кусками. Все знали координаты базы. Всего восемьдесят квадратных километров скал интересовали только туристов. Да и то не в связи с островом, а ради дайвинга среди невыразимо красивых четырёх коралловых рифов. Да и на сам остров вылезали только умалишённые. Если на северо-востоке Тиран был девственно чист, то на западе под наблюдательной базой ООН остров был заминирован.

Яхта Маджа шла с западной стороны от Египта и причалила к «пристани» на юго-западе острова.

«Всё продумал, урод».

Это был неоспоримый факт. Туристы, в основном из Шарм-эш-Шейха, причаливали на севере острова. Но абсолютно все, кто делал вылазку на остров, были оштрафованы на большие суммы. А то и «закрыты» для поездок в «империю фараонов». Нынче, правда, в Египет и так можно было попасть только через Белоруссию. Но «гулять» по Тирану… Это было нелепо. Весь остров был усеян датчиками слежения, а вблизи базы – радарами и видеонаблюдением…

…Кате почти удалось развязаться от Лёшиных пут, когда он входил в каюту.

– Сволочь! Ты мне в рот грязное полотенце запихнул!

– Все претензии к Аль Сафару. Это же твоя каюта, сука. Пусть меняют полотенца. Может, они здесь бл… ей дрючат.

– Урод ты, Лебедев! Просто мудак…

Лёша несильно дал ей под дых.

– Умолкни, тварь. Сейчас я буду играть в террориста, а ты в заложницу.

Он снова связал ей руки за спиной. В рот дочери Маджа вошло то же полотенце. Потом Алексей спокойно подтащил Катю к большому зеркалу.

Увидев своё лицо, Катя мгновенно потеряла сознание. В состоянии долгого нокаута она даже не понимала, что лица у неё, собственно, особенно и нет. Это был один зеленовато-синий опухший лик. Нет… Рожа… Словом, морда нараспашку…

…Даша без труда нашла спальню Аль Сафара. Кровь несильно текла из левого бока.

«Зацепили всё-таки, козлы». Она даже представить не могла, что стрелял в неё Аль Сафар. Он умудрился из каких-то неведомо-последних сил повернуться к бегущей Даше и выстрелить.

Даша нервничала, стараясь погасить волнение глубокими вдохами и выдохами.

«Просто задели. Чем бы заклеить?»

Он ринулась к шкафу. Все рубашки Маджа были идеально чистыми и выглаженными.

«Тебе, бандота, они больше не понадобятся».

И Даша расчихвостила тонкую белую рубашку террориста, сделав из неё повязку на рану.

Шкаф с одеждой и обувью был на небольшой платформе. Несмотря на Дашин высокий рост, вешая плечики обратно в шкаф – порядок был её врождённой привычкой, – она зацепилась ногой и чуть не упала внутрь шкафа, еле удержавшись руками за какую-то вертикальную палку внутри этой одёжной бандуры. В этот момент задняя стенка гардероба правее Даши ушла в сторону, открывая ещё одну комнату. Любовь Аль Сафара – Валерия Ведерникова, морального урода, террориста, изменника всему и всем, преступника и убийцы, настоящая и искренняя любовь к только созревшей и окрепшей молодой девушке Дарье Лебедевой благодаря его же выстрелу сделала чудо. Комната служила проходом и лестницей в цокольный этаж резиденции террориста. И знал об этом только он.

«Беги-и-и, Фо-о-оррест! Беги!»…

…На пирсе не было ни души. Алексей методично устранял охрану яхты. После отчёта капитана, что они на месте, с ответом в рацию: «Бл… ь, наконец-то!» – Лёша Лебедев прекратил историю всех обитателей судна.

«Хочется верить, что крепость Валерика недалеко». Резиденция была не просто недалеко. В предрассветных сумерках (они шли по морю всего двадцать пять километров) он сразу разглядел в бинокль, уже не нужный помощнику капитана, и базу ООН, их аэродром, точнее, самолёт и несколько вертушек. А внизу, под военной базой, прямо рядом с заминированным пляжем, стоял особняк. «Жирно не будет тебе, Валера?»

…Лёша не знал историю Валерия Ведерникова, ставшего Абу Аль Сафаром. Лебедев только понимал, что тот был либо в КГБ, либо в ГРУ. И что наверняка изменил свою внешность. А интересовало ли его это? Нет.

…Воспоминаний о подготовке его к захвату так и не было. Алексей владел несколькими практиками восстановления памяти. И по-прежнему оставался тот волшебный препарат. Для чего он делал сейчас всё это? Лёша понимал. Он не спасал дочь. Точнее сказать, это было в контексте… Убийств. Охотник никогда не перестанет охотиться. Если вымрет всё человечество, он будет охотиться на микроорганизмы… И ему это тоже будет нравиться.

Два автомата ликвидированных охранников АС «ВАЛ» легли, среди прочего, в спортивную сумку Лёши. Катя была увешана гранатами, как ёлка. «Дёрни за верёвочку, дверь и откроется».

«Мне бы взрывчатку». Но сколько Алексей ни искал на яхте, ничего похожего, из чего можно было бы её смастерить, не было. Он надеялся, что яхту хотя бы заминировали на случай особой ситуации. Но тоже не нашёл даже намёка на это.

«Хрен с вами, просочусь. Только эту тварь надо оставить где-то в удобном месте». И Лёша с заминированной гранатами Катей двинулся к резиденции.