Текст книги "Ценник"

Глава 15
Врач врачу волк

Размышляя о различных вещах, Алексей снова посмотрел на дочь. Потом на пленного шейха, которого ему тоже пришлось вырубить. Шейх смотрел на него. Молча и не моргая.

– Расскажи о себе, шейх.

– Что именно, Алексей?

Лёша не удивился, что шейх знает русский язык.

– Кто ты, откуда. Зачем они тебя прихватили с собой. Ты для меня оказался новостью в этом самолёте.

– Для тебя или для вас всех? На кого ты работаешь, Алексей?

– Давай-ка я буду спрашивать. И, поверь, я не стану вести с тобой миролюбивый восточный диалог. Я спрашиваю, ты отвечаешь.

– Ты серьёзно подготовлен, Лёша.

– Я тебе вопрос задал.

– Если ты летишь в Сирию, то у них был такой же план. Там меня должны были передать их командирам.

– Тебя как зовут, шейх?

– Скоро узнаешь.

– Точно?

– Да.

– Так вот. Вопрос в следующем: каким командирам, если самый главный командир валяется сейчас у меня под ногами. Я про Аль Сафара.

– Лёша… Алексей… Это не Аль Сафар Мадж.

– Шейх… Шейхушка… Я же не пальцем деланный. Это именно он. Ты не ответил на вопрос.

– Это его двойник, Лёша.

У Алексея чуть не выскочил из рук руль высоты.

– Шутка? Или ты меня запутываешь?

– Если тебя готовили, то ты и так всё должен знать. Только, похоже, тебя плохо готовили. Информационно плохо. Ты зомбированный? Просто сейчас ты раздваиваешься и, думаю, сможешь ответить на этот мой простой вопрос.

Алексея снова передёрнуло.

– Ты прямо так хорошо разбираешься?

– Твои действия, движения, взгляд. То, что ты на программе – это ясно. Но мне больше нравится, что сейчас ты с неё сходишь. И сойдёшь совсем через пятнадцать минут.

– Так кто ты тогда?

– Врач.

…Алексей был не просто альтернативным психологом. Он был реальным целителем много лет. Много умел, много знал. И то, что перед ним оказался тоже врач, как-то… Помогло ему, что ли…

– Ты не ортодоксальный врач, шейх. Знахарь?

– Я тот, кто руководит твоей программой, Лёша.

Алексей судорожно включил «автопилот».

– Не понял я сейчас.

– Не мне тебе рассказывать, что все способы зомбирования недоработаны. А точнее, просто не познаны до конца.

– Врач, который зомбирует массы. Кашпировский отдыхает. Тебе в телевизор надо, шейх.

– Это тебе туда надо.

– Не очень стремлюсь. Раньше хотелось… Так это ты всех пассажиров газом усыпил, а? Дал бы гипноза своего – и точка.

– Это невозможно – во-первых. А во-вторых, не я придумал газ пустить.

– Вот ты мутный, многоуважаемый шейх. А меня, значит, надо было на программе зомбирования удерживать? И никто это не мог, кроме тебя?

– Никто. Нужен был серьёзный контролёр.

– И кто ж тебя послал меня контролировать? ИГИЛовцы55
  Террористическая организация, запрещённая на территории РФ.


[Закрыть]? Настоящий Аль Сафар? Или ты офигенный агент российских спецслужб? Детективов начитался вместо Низами?

– Я не агент, Лёша. Я просто шейх.

– Ну? Дальше!

– И я сейчас снимаю твою программу.

– Да ты мне ответишь или нет?!

– Лёша, не злись. Это бессмысленно.

– Хорошо.

Алексей стал успокаиваться. Даже слишком быстро.

– Ты врач. Которого кто-то послал контролировать мои действия. Причём разыграли как по нотам. Если тебе верить, конечно. Боевики взяли тебя в плен, а ты уже имел свои задачи. До этого.

– Да. Но меня не брали в плен, Лёша.

– Ты меня достал, шейх.

– А зачем тебе всё знать? Сколько раз ты в своей работе говорил клиентам: «Ненужная для вас информация». А?

– Много. Но сейчас мне, пожалуй, важно, кто ты и откуда взялся. Может, ты и не шейх?

– Я шейх. И врач. Вспомни, что тебе рассказывали перед этой акцией.

– Я не помню почти ничего. Ты прекрасно это знаешь, если тот, за кого себя выдаёшь – за контролёра.

– Вспомни информацию о Мадже.

– Мне про двойника точно не говорили… Подожди.

Двойник Маджа валялся перед Алексеем лицом вверх. Алексей внимательно посмотрел на него. «Нет… Это нереально»…

– Дошло, герой?

– Не совсем…

– Извини. Бороду отклеить не могу – настоящая.

Перед Лёшей в лице шейха был Абу Аль Сафар Мадж.

Не двойник, не подделка, не подстава. Лёша сразу вспомнил, что Мадж учился на какого-то врача в юности.

– А… какого хрена… Ты здесь делаешь тогда?!!!

– Тебя пасу.

– Чтобы я самолёт в Дамаске посадил? А взрыв этот ваш???! Это ведь правда.

– Конечно, правда, Лёша. Самолёт ты и так посадишь там, где надо. Просто программа в твоей голове могла не дойти до нужной точки без меня. Твоя программа.

– Предположим…

Алексей задумался конкретно, как никогда.

– А ты можешь её снять совсем? Меня ведь по-любому грохнут. Так я хоть нормальным помру.

– Я уже снял.

– Сейчас??? Ты за пятнадцать минут снял зомбирование, которое мне заделали тридцать лет назад???!!! И делали его раз в неделю, тупой ты террорист, в течение полутора лет!!!

– Я стал снимать его ещё год назад, Лёша. Валерия помнишь? С которым ночью на улице познакомился?

– Типа это был ты?!

– Конечно.

– Мутишь ты, террорист.

– Я не террорист.

– Естественно. Вы все не террористы. Борцы за веру, свободу…

– Я и не борец никакой. Я философ.

– Со способностями и навыками зомбирования и гипноза?

– Так получилось.

– А устраивать всё то, что вы натворили меньше чем за три года?

У Алексея начинала болеть голова. Перед глазами стали появляться пятна.

– Я не стану тебя переубеждать.

– Хорошо. Вернёмся к Валерию. А куда делись деньги? Ты же сам мне их дал. Или это был мой сон? А ты, используя свой дар или что там ещё, просто убедил меня, что это было реальностью?

– Они у тебя в квартире, Лёша. И книгу твою издали. Это была оплата за твой сегодняшний подвиг, Лёша…

Состояние Лёши явно ухудшалось.

– Знаешь что… С такими твоими способностями… Вы бы уже полмира разрушили.

– Мы? Ты про ИГИЛ66
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.


[Закрыть]? Так я не с ними, Лёша.

– Да ты что?! Потрясающе!

Лёша уже переставал видеть ясно очертания предметов и шейха. Взглянул на Дашу. Она тоже расплывалась.

– Только не говори, что ты был ещё и Катей. Гипнотически в неё перевоплотился, и я трахался с тобой. А то я выпрыгну в иллюминатор.

– Я её отец.

«Всё смешалось в доме Облонских». Алексея полоснула молния. Теряя сознание, он почувствовал сильное тепло по всему телу. И увидел двух волков. Они собирались драться. Но почему-то разошлись в разные стороны. «Пипец котёнку». Мысль о непонятном котёнке была финальной перед глубоким обмороком.

Глава 16
Живая вода

Он путешествовал верхом. Ему было всё равно, куда, зачем, для чего и почему. Он… Искал. Что? Он не знал сам. В этой маленькой стране люди жили только в отдельных её местах. Большая часть была пустыней. Когда он только начал свой поход, дома и поселения встречались часто. Но он ехал уже долго. И, как водится в таких случаях, стала заканчиваться еда, вода… А с ними стали уходить силы. Но он ехал. Частично скакал галопом. Он понимал, что конь может рухнуть в любой момент.

…Увиденное им метров за двадцать – двадцать пять впереди поражало. Пустыня в этом месте была каменистой, вперемешку с песком, которого было меньше, чем камней. Тонкой, но абсолютно явной полоской среди пустыни протекал ручей. Было непонятно, откуда он тёк и куда – вся местность была почти ровная. Никакого намёка на то, где мог быть сам источник ручья. Он понимал, что это не мираж. Его температурный режим был почти в норме. Ручей был ручьём. Он попробовал воду рукой, зачерпнул в ладонь, поднёс ко рту, глотнул. Чистая. Прозрачная. Живая. Конь пил не жадно, как будто не было до этого двух дней без воды.

…«А зачем всё это?» Он плакал от непонимания. Жизни. Он плакал, потому что гармония, с которой он слился только что… Её просто никогда не было в его жизни. Он любил. Он ненавидел. Он страдал. Он познал счастье, как думал сам. Он знал много. Много видел. Но он никогда не испытывал гармонию. И слёзы, смешиваясь с ручьём, уносили соль его души к огромной реке Евфрат…

«Что мне нужно? Что именно и конкретно мне нужно? Точнее, что надо для того, чтобы постоянно испытывать чувство такой гармонии, как сейчас?» И мгновенно поняв, что так не будет никогда, он опустил голову в ручей. Он заставлял и пересиливал себя. Его разум и организм противились убийству живого существа, но он напрягал силу воли из последних сил. «С меня хватит! Слышите вы???!!! Хватит!!!» И он стал захлёбываться. «Давай!!! Давай, сука!!! Хва-а-ати-ит!! Давай!!!»

– Достаточно.

Голос человека был ровным. Пытка водой привязанного спиной к скамейке Алексея закончилась.

– Развяжите его. И глаза тоже.

– Итак…

Перед глазами Алексея всё плыло. Вода жуткой рвотой выходила из лёгких. Но выходила.

– Так, гражданин Лебедев. Вы продолжаете утверждать, что сами лично, без чьей-либо помощи смогли поднять самолёт в воздух из Сирии. Со всеми заложниками, из которых ни один не пострадал. Так?

– Да.

– Отвечать по форме.

– Пошёл в жопу, садист.

– Крепкий паренёк…

Подсечка, удар ногой по почкам.

– Два раза иди в жопу. Да, я это сделал. Сам. Один. Заложники, как ты их, урод, называешь, элита России. Они из самолёта не выходили. Спали.

– Неизвестный никому газ… Да, все пассажиры подтверждают, что ничего не помнят. Почти ничего. Как заснули в воздухе, так и проснулись.

– Всё так и было. Или ты дебил?

Удар не удался. Лёша быстро пришёл в себя и бросил через бедро майора ГРУ. Ещё двое «инквизиторов» схватились за оружие.

– Мультики… Вам стрелять в меня запрещено. Я ценный экземпляр.

Майор застонал.

– Сука, ты мне колено повредил.

– У тебя, дебил, голова повреждённая. Ты бы об этом думал?

– Я тебя, падла, урою.

– Нет. Ты будешь дышать, как решу я. Всю свою оставшуюся жизнь. А если тебя из-за забора после наших разборок вдруг выпустят, я тебя сам найду. И отрежу яйца. Если они у тебя, конечно, есть.

– Сука, б… дь…

– Третий раз. Ну, ты меня понял. Иди в -в-в ж-о-опу.

Инквизиторы не знали, что делать дальше. С одной стороны, рассказ Алексея на первых и последующих допросах был одним и тем же. Как по нотам. С небольшими отступлениями. Следователь ГРУ, который вёл его дело, недоумевал. Врачи подтвердили, что таких случаев, как у Алексея с дочерью, – в случае усыпляющего паралитического газа – один на миллион, если не на два. И спецы потерялись окончательно. Скополамин, пентотал, полиграф… Ничего.

– Уведите. Больше не трогать. Либо он псих, либо подготовлен, как терминатор. Но я про таких даже в байках не слышал.

Майор с трудом поднимался.

– Слышь, Лебедев… Скажи хоть, а на хрена, если ты не спал, да ещё с такими навыками, как у тебя, самолёт прилетел в Дамаск? Если ты такой терминатор, не мог в Ливию улететь? В Израиль? Там рукой подать.

– Они бы нас сбили, майор. Но ты всё равно идиот. И ты сядешь. Или ляжешь.

– Твою мать…

– Твою легче.

– Чо?

– Через плечо. Мультики, вам приказали отвезти меня в «Макдоналдс». Забыли уже?

– В камеру урода!!!

Майор был не просто вне себя. Он ломал всех. Любого. В его садистском маленьком умишке не укладывалось, как такое вообще возможно: человека били, кололи наркоту, с которой не справится никто… Нет, были, конечно, случаи… Но ведь этот… Лебедев… Не был шпионом или разведчиком. Просто особенность организма?

Не знал майор ФСБ о психотропе, вколотом Лёше профессором психиатрии Юрием Георгиевичем.

…Майор поднялся и пошёл пить водяру. Алексея увели в «пенал» без окон.

– Воды дай, инквизитор.

Конвоир аж дёрнулся.

– Тебе мало?!

– Я не напился.

Конвоир посмотрел на Алексея как на полного психа.

– Я серьёзно. Пересохло внутри.

– Принесу.

– Жену тебе красавицу, солдатик!

– Есть у меня. Б… дина только редкостная. Но красивая, стерва…

– Так зачем тебе такая?

– А других не бывает.

– Бывают, солдат.

– Подскажи, где, а свою я сам прибью…

И конвоир пошёл за водой.

…Лёша думал конструктивно. Он прекрасно понимал, что доказать ничего не сможет. Что есть факт захода на посадку самолёта в Сирии, его, Лёши, «угон» этого самолёта с бесконечно спящими пассажирами. Это было на всех внутренних камерах аэробуса. И потом посадка в Сочи этого самолёта им же, Лёшей. А ещё Алексей точно знал, что на камерах не было произошедшего в кабине. Было обращение двойника Маджа по ТВ. Были террористы в масках, взявшие на себя ответственность за захват. Но ликвидации Лёшей боевиков не было. Был лишь рассказ о неизвестном пассажире, спасшем остальных. Были ещё рассказы самих пассажиров о начале захвата и убийствах секьюрити и других. И Лёша знал, что всё ГРУ, ФСБ и правительство его страны стоят на ушах. Они не врубались, как можно было оказаться на земле, захваченной ИГИЛ77
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.


[Закрыть], и так удачно свалить оттуда. А был ли он там? Лёша вспомнить не мог. Это ему лишь говорили.

Алексей Лебедев проходил службу в армии почти двадцать восемь лет назад. Причём срочную службу. Вся информация была частично засекречена, даже для президента. А частично уничтожена. Чем он, Лебедев, конкретно занимался во время службы в армии… Кроме пары горячих точек, никто ничего не знал. А Катя исчезла. И говорил ли Лёше Аль Сафар, что она его дочь, или это был гипноз, Лёша не понимал сам. Но «кошка» в аэробусе действительно была копией Кати. А самое невероятное из всего было то, что Алексей не помнил сам, как они сели в Дамаске. Он пришёл в себя в воздухе на высоте 9500 метров. При таком же включённом автопилоте…

…Конвоир принёс воду.

– Сделай не больше трех глотков. Очнёшься в морге. Дальше сам.

И Лёшин ум совсем стал заходить за разум. Кто ему помогает? Аль Сафар якобы не террорист? Наши – неизвестно кто? И кто он сам?

«Кто ты, Алексей Лебедев???!!!» И Лёша сделал положенные три глотка жидкости с привкусом алоэ…

Глава 17
Волки позорные и суки недоношенные

Алексей очнулся привязанным к больничной койке. Мутило так, что дурацкие карусели, однажды застрявшие с ним в самой верхней точке «крутилки», сейчас казались слониками из глины. «Потолок белый. Стены серо-бежевые. Окон нет. Это дурка». Какое-то время он сам не верил, что находится в психиатрической лечебнице. «Обманул фашист». Переделанная фраза из шлягерного фильма пришла сама собой. А Лёша поверил охраннику. «Камеры-то у них есть?» Но сколько он ни вертел головой – камер не увидел.

Тем не менее странным образом дверь в его «палату» открылась. Вошёл обыкновенного вида врач. Чем-то смутно кого-то напоминающий. То ли актёра какого-то, то ли просто публичную личность…

«Не хилое у меня помутнение. Это ж Юра»…

– Очнулся, Лебедев?

– Я тебя тоже рад видеть. Ты кто?

– «Вы».

– Ну и ты мне «выкай» тогда. Иначе не договоримся.

– Договоримся, Алёшенька! Со мной все договариваются.

– А то страшный укол впендюришь?

Алексей был не особо силён в знаниях о препаратах психушек. Врач засмеялся.

– Страшный укол? Это прошлый век, Лёша.

– А сейчас какой?

– Нынешний. Даже не пытайся юлить.

– А тебе, Айболит, что надо-то?

– Информацию.

– Ты тоже идиот?

Врач даже не моргнул.

Юра. Юрий Георгиевич – лучше.

Игра по договору началась. Ели б Лёша знал, какие в ней правила…

– А какой сейчас день, число, месяц, время суток и где я, Юрий Георгиевич?

– Ты в ПБСТ.

– Психиатрическая лечебница… специального типа? А чего не «здравница»?

– Весёлый ты Лёша.

– Да. Ещё какой. Скоро узнаешь. Всю степень моей весёлости. Я в Москве?

– Ты в Сычёвке, Лебедев.

– Опять и навсегда, как я понимаю?

– Это как пойдёт, Алексей.

– А куда и как оно – «это» – может пойти?

– Так ты сам решай. Сыворотка правды тебя не берёт, газом тебя не усыпить, водой не поломать. Ток.

И заржал, подлец.

– Классно! Тогда я точно всё вспомню!

– Сейчас и проверим.

Алексей даже не заметил, что по всему его телу прилеплены электроды. «Полные козлы. Твари. Суки недоношенные. Уроды. Волки позорные. Замуровали, демоны». Это всё, что пришло Лёше в голову.

Два санитара втащили агрегат с электрошоком. Надели на Алексея обруч – на голову. Подключили всё остальное. Засунули ему что-то вроде жестяной линейки между зубами. Крепко его ухватили, прижали. И включили, гондоны штопаные, свой агрегат.

…Лёша не знал, сколько раз его носило до других галактик и обратно. Он мочился под себя, клал под себя, мычал, как ему самому казалось, громче иерихонской трубы… Это была полная жопа…

– Отдохнём?

Юрий Георгиевич смотрел сверху вниз на Алексея. Лёша попытался что-то сказать, но не вышло.

Отдохнём…

И ровным, спокойным шагом вышел из Лёшиной палаты.

«Может, этот Юрий Георгиевич всё-таки знает, что делает? Или сдал меня? Но держусь-то я на его украденном психотропе?! А сколько ещё продержусь?»

…Попав в любую критическую ситуацию, мы всегда задумываемся: сколько ещё? Сколько можно выдержать? Лёша научился думать по-другому: «Ничего не надо выдерживать. Нет смысла страдать». Его «страдания» включали в себя то же самое, что у всех. Будь то любовь, конфликты на работе, с друзьями, проблемы с ним самим. Нет, он не научился «смотреть на жизнь проще». Он понял, что всё очень просто – само по себе. Как про те камни. Когда время разбрасывать и собирать. Алексей жил легко. Что бы ни происходило – он смог отодвигать это вдаль, в сторону, назад. Воспоминания, конечно, оставались. Но Лёша знал, что сам человек мало чем руководит в своей жизни. «Принятие Решения» не стояло за человеком. «Выбор». Которого никогда не существовало. Когда-то, играя в театре, а потом ставя спектакли как режиссёр, Лёша понял: вся жизнь – это такая же игра. Её нет резона «жить». Её надо играть. Жить и проживать глубоко надо только моменты счастья. И тогда появляется, а потом и реализуется возможность стать по-настоящему счастливым.

…Он смотрел в противоположную сторону от двери, когда та открылась снова. Десятым чувством Лёша ощущал, что второго сеанса электрошокового кинематографа он не выдержит. А одиннадцатым чувством знал, что вошла женщина. Он повернул голову. Перед ним стояла Катя.

– Привет, Алёшенька.

– Здрас-с-сьте…

– Видишь, как всё…

– Вижу. Сука ты, Катя. Или как там тебя…

– Катя. И я не сука. Меня к тебе вообще еле пустили.

– Ага. Ну, конечно. Тебя ко мне «пустили», сволочь, когда я в УФМС пришёл. Подставили тебя мне. Подложили.

– Алёшенька, я же работаю в УФМС.

У Кати стали влажнеть глаза.

– Конечно, работаешь. Я и не сомневаюсь нисколько. Пошла вон.

– Лёшенька… Лёша. Зачем ты так?

– Да иди ты в… Сама знаешь куда.

Катя смотрела на него с явным непониманием. Слёзы текли по её щекам. Лёша подумал, что снова сходит с ума.

– Классно врёшь. Знаешь… Катя… Если я когда-нибудь из того, что сейчас со мной происходит, выберусь…

– Выберешься, Алёшенька…

– Дай договорить, сука недоношенная!

– Лёша…

– Заткнись!!! Так вот, я тебя не просто убью. Я тебя закопаю живьём, стерва.

– За что, Лёша?!

– По-о-ошла на-а-а х…й!!!

Катя пулей выскочила из его палаты. Юрий Георгиевич вошёл сразу. Лёша ничего другого и не ожидал…

– Ну-с, Лебедев…

– Что вы все от меня хотите?! Я не помню почти ни хрена!

– Это все уже слышали много раз. Сейчас тоже не вспомнил?

– Что я должен вспомнить?!!!

– Лебедев…

Вошла женщина. Лет сорока – сорока пяти. Красивая, с умными глазами.

– Я следователь ГРУ, гражданин Лебедев. Анастасия Валерьевна.

– Знаете…

Лёша, несмотря на то что был крепко прикован к кровати, умудрился чуть приподняться.

– Знаете, у меня такое чувство, что вы все – психи из этой клиники. А я один нормальный.

– Это бывает, Лебедев. Но мы не психи.

– А кто вы тогда? Вы же взяли у меня анализы – наверняка все возможные в медицине.

– И что?

– Из них что, не видно, что мне вкололи фигню какую-то?!!!

Что я РЕ-А-ЛЬНО не помню НИ-ЧЕ-ГО!!!

– Давай так, Лебедев…

Женщина из ГРУ подсела на стуле близко к Лёше. «Духи… Классные… Сейчас она мне скажет, что она – сестра Кати».

– Я тебе буду рассказывать, а ты поправишь, если что не так.

– Давайте.

– Ваш рейс Симферополь—Москва стал падать, но не упал.

– Да.

– Появились боевики, ликвидировали всю охрану и секьюрити.

– Да.

– Захватили самолёт, усыпили пассажиров. Всех, кроме вас с вашей дочерью.

– Сто раз да.

– Вам, Лебедев, удалось перебить всех или почти всех. И здесь у нас начинается «туман», Лебедев.

– И у меня тоже.

– Кого не удалось ликвидировать из боевиков?

– Вы реально психи… Главного.

– Ко-го, Ле-бе-дев???!!!

– Твою мать… Абу Аль Сафара Маджа.

Анастасия Валерьевна и врач Юрий Георгиевич одинаково странно и с сожалением посмотрели на Лёшу. «Что это они?» Лёша даже опешил.

– Лебедев… Аль Сафара не было в этом самолёте. По той простой причине, что он, по нашим данным, очень точным данным, в момент всего происходящего был в Индии.

– Слышь, разведчица…

– Аккуратней, Лебедев…

Советы про аккуратность будешь детям давать. Хотя сомневаюсь, что они у тебя есть.

– Это не важно. Продолжайте.

– Про бездетность?

– Лебедев, если тебе так это интересно, у меня есть дочь.

Как и у тебя. Ты и вправду сдохнуть хочешь?

Врач явно не шутил.

– Вправду… На рейсе был Аль Сафар и его двойник. Похож очень.

– Понятно. Двойник – труп. А похожий на него где? Ты его на лету без парашюта выбросил?

– Послушайте… Они же пускали запись в эфир. Я понимаю, что про Маджа они не сказали, как и про двойника. А про взрыв?

– На их записи только захват нашего самолёта и ликование террористов. Ни про взрыв какой-то, про который ты рассказывал, ни про ещё что-то – ничего. Из аэробуса никто и нигде не выходил.

– Так он вышел после записи, что за бред вообще???!

– Кто он? Мнимый Аль Сафар, террорист номер один в мире, который был в Индии в ту минуту?

– А зачем им такие игры?

– Лебедев, ты когда-нибудь видел Аль Сафара? По ТВ, на фото, ещё как-нибудь?

Алексею вспомнился странный Валерий, о котором говорил Мадж, что это был он.

– Нет. Не видел. Фоторобот видел по ТВ.

– Значит, так. Либо ты свихнулся, либо тебе точно что-то вкололи такое, что тебя не раскрутить никак.

– Да на что меня надо раскручивать???!

– Тебя готовили к этой операции полтора года, Лебедев.

– Что???!!!

– Мы тебя готовили к этой операции полтора года. И были уверены, что Мадж будет на борту. Его там не было. Предположим, только предположим, что ты не помнишь, как садился в Сирии в Дамаске и как оттуда улетел целым и невредимым вместе со всеми пассажирами.

– И?

Алексей понимал, что его ум уплывает.

– В самолёте был не двойник Аль Сафара. Это его брат-близнец.

– Полный пи…

– Да, Лебедев, ты прав. Полный! Абзац! Про какого второго ты рассказываешь – вот что непонятно!

– Я разговор с ним записал.

– ЧТО?!

Следовательша и врач вскочили со стульев.

– У моей дочери есть хитрый диктофон. Я понятия не имею, где она его купила. Его определители прослушек не берут. Я эту штуку включил, когда к ней в кабине подходил.

– Так… И где он?

– Кто?

– «Что», а не «кто», Лебедев!!! Диктофон этот где?

– У Даши. Она же спала. Она же у вас наверняка?

– Лебедев, ты совсем ох… л??!!

– Не понял?

– В самолёте, прилетевшем в Сочи, который ты лично посадил на президентскую полосу, причём мастерски, как заправский лётчик… Не было твоей дочери, Лебедев, сука!!! Мы тебе яйца отрежем, погань! А перед этим мошонку к полу прибьём! И член тебе в ухо засунем твой!!!

– Наверное, мне всё это снится.

Лёша не знал, что сказать.

– И Аль Сафара не было!!! Труп брата – да, был. Дохлые боевики – были. Пассажиры и ты – все были. Дочери твоей и Маджа не было!!!

Уколите меня чем-нибудь, а? Башню сносит. Реально. Я не шучу…

Лёша с профессором рассчитали многое. Но не всё. Потому что оба не владели всей информацией. И что теперь делать, когда подключилось ГРУ, Алексей уже не знал.

И новый обморок утянул его в неведомое…