Текст книги "Ценник"

Глава 31
Зловещие мертвецы

– Папа?…

– Тебя задело?

– Нет. У тебя кровь.

– Плечо. Мякоть. Я в бронике.

– Я похожа на индейца?

– Ты похожа на вампира. Очень голодного…

– Пап…

– Даша… Вылезаешь аккуратно, просачиваешься под камень. Я притворяюсь дохлым.

– Поняла.

Всё говорилось шёпотом. Хотя чувства опасности не было. Это могло быть обманкой, притуплением после стресса от перестрелки и… Прочих вещей, произошедших так внезапно.

– В нас стреляла девушка.

– Охренеть… Сколько у него девушек?.. Отползёшь – посмотри, что с этой тварью.

– Какой из них?

– С Катей. Я не знаю, кто вторая.

…Модель Анна Ведерникова потеряла сознание. Катя Ведерникова мерно потряхивалась и подёргивалась. Глубокий шок.

Автоматчики были мертвы. Оставался пулемётчик на яхте…

– Я не вижу вторую. Солдатики не двигаются.

Даша шептала чуть слышно.

– Они могут прикидываться, как и я. Аккуратней.

– Нет. Весь камень и песок в крови.

– Что на яхте?

– Не вижу отсюда.

– Дальше не вылезай. Загорай.

– Папа…

– Что?

– Ничего… Папа, второй яхты нет.

– Так. Они свалили… Нам надо улепётывать, Дашенька.

– А чего они вдруг?

– Доча, ты в курсе, где мы?

– Нет.

– На этом острове база ООН. Военная. Над нами, но севернее.

– Что?!

– Долго рассказывать, Дашуль. Надо сматываться.

– На яхту?

– Нет. В проливе нас будут ждать те. Они наверняка связались с базой или с резиденцией террористов.

– Папа… Я здесь гуляла, купалась. Никаких военных и ничего такого я не видела.

– Потому что мы с другой стороны. Но стрельбу и взрывы они слышали. Ты как сюда пришла?

– Принцесса нашла потайную дверь…

– И подземный ход, естественно?

– С тобой не интересно.

«Она ещё дитя или взрослая девушка?»

– Дашенька… Мы пойдём в подземный ход.

– Пап, да ты что!!! Там этих уродов столь…

– Тише… Тише… Не кричи. Нам больше некуда сейчас идти.

Раз за тобой не пошли – они не знают про подземный ход.

– Да… Точно… Давай на вторую посмотрим…

Отец с дочерью застыли, увидев модель Анну Ведерникову.

– Папа… Это же Аня… Она летела с нами… На том самолёте…

– Да… Я… Я… Помню…

– Папа?

«Все люди родственники». Эта фраза Аль Сафара снова пришла на ум.

«Если Даша узнает… Похоже, она уже чувствует»…

– Пап?

– Я пытаюсь понять, как она здесь оказалась. Ей же восемнадцать лет.

– Пап, ей двадцать один. Она на год младше меня…

– Ну да. Какая разница.

– Варя Караулова, между прочим, моя ровесница. Иванова которая, примкнувшая к ИГиЛ2222
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.


[Закрыть].

«Интересно»…

Лёша вспомнил историю той девушки и посмотрел на вырубленную Катю Ведерникову – по паспорту Иванову.

«Они все фамилию Иванова берут???»

Моделька зашевелилась. Ноги были перебиты в пяти местах.

Плечо еле удерживало руку.

– Господи…

Дашу вывернуло наизнанку. Долго рвало.

Лёша навертел глушитель на ПМ.

– Очнись, сука…

Анна Ведерникова приоткрыла глаза.

– Я тебя увидела… В отеле. Ты убил мою мать.

– Да, сука, убил. А перед этим вые… ал. Как и тебя. И тебя убью. Ты знаешь, чья ты дочь, сука?

– Да, урод, знаю. И я подготовлена. Меня тренировали мамины коллеги. Это было моё собственное желание. Потому что я вас всех, русских, ненавижу! Понял?

– Ты тоже русская, Аня.

– Мой папа – араб.

– А то как же!! Мудачка… Ты ему сообщила обо мне?

– А как, ты думаешь, я здесь оказалась, ё… арь недорезанный?

– Понятно… А Катя твоя знаешь кто?

– Какая Катя?

– Подруга, с которой ты приехала в Египет.

Аня Ведерникова смотрела непонимающим взглядом.

…Лёша с Дашей притащили, еле очнувшуюся Катю…

– Узнаёшь, моделька? А ты, кобра?

– Папа…

– Даша. Отойди, пожалуйста.

– Урод, мудак, сука… От неё тебе что надо?

Анна Ведерникова произносила это из последних сил…

– Ты видела своего отца? Когда-нибудь?

– Нет, б… дь!!!

Она пыталась кричать, хотела плюнуть в Лёшу. Не вышло.

– И ты, и твоя Катя – родные сёстры. Хоть и сводные по матерям.

– Что ты мне тут втираешь?

– Она тебе сейчас скажет.

Катя пыталась что-то сказать, но не смогла.

– Хотя не скажет. Потому что не знает.

– Ты болен, сукин кот!!!

– Аня… Твой отец ещё и отец твоей погибшей матери. Ты знала, кто он?

– Что???!

– Хватит, бл… дина, восклицаний бабских!!! Ты ствол в руки взяла!!! Заткнись, сука долбаная, проб… дь без пробы, которую уже ставить негде!!! И слушай, б… дь!!!

Алексей рукояткой макарова окончательно раздробил ей колено.

Аня не смогла заорать. Глаза закатились. Алексей схватил её за волосы.

– Слушать меня, сука!!!

– Да…

Она уплывала. Потеря больше двух литров крови уже сделала своё дело…

– Да хрен с тобой. ТАМ увидимся. Твоя мамаша была предателем. Сукой, тварью. Работала на террористов.

И вдруг Аня стала беззвучно смеяться.

– Квартиру нашу обыскал, да? Разговор с папой послушал? Да, Лебедев?

«Вот тварь, а?! Она всё знает!»

– И?

– Его всё равно взо-о-о-рвут…

И снова история с неким взрывом чего-то важного в Москве кольнула память Лёши.

– Что взорвут, стерва?

– Не скажу, не скажу, не…

Модель Анна Ведерникова ушла на встречу со своей матерью…

– Папа…

Дашины слёзы смешивались на щебне с песком с кровью Ани.

– Они все… Дочери его?

– Да…

– Господи… Господи…

– Даша… Пойдём.

– Да, папочка… Да… Мы пойдём… Да…

– Даша?

– Папа…

Глава 32
Зловещие мертвецы. Часть вторая

«В огне не горит, в воде не тонет… В огне не горит, в воде не тонет… В огне не горит, в воде не тонет… Это я… Нет, вообще-то, это говно»…

Он твердил себе это под нос, пока боевики выстраивались во дворе его резиденции. Шум винтов подлетающих вертолётов добавлял в кровь страсть и злость.

«…Летите, летите. Через полночь и солнце в зените. По куплету всему свету»…

Аль Сафар напевал. На антибиотиках и антидотах, на фенотропиле и эфедрине, террорист номер один чувствовал себя как новенький.

Две вертушки сели во дворе особняка. Выходящих из вертолётов людей видели многие, и не раз. Но сейчас никто бы их не узнал. Те, кто на экране телевизора были серьёзными чиновниками руководящего состава нескольких стран, в данный момент являлись увеличившейся группой «Лед Зеппелин» из клипа с бородами. И всем этим дядям тоже можно было дать, как известной группе, Нобелевскую премию. Но не за юмор. Не в музыке. Не в искусстве… За смерть. Десятков тысяч, а скорее сотен тысяч невинных людей по всему миру. Погибших от рук террористов.

Но для «Новых Цепеллинов» эти люди были побочным ущербом их бизнеса, не более того…

…На грани жизни и смерти не существует морали. Есть жизнь. А вот она – смерть. В доли секунды, которые могут стать последними для любого живого существа, включается внутренний ресурс. Про который не знал заяц, на которого охотилась лиса. Это спустя годы оказалось, что в 60% случаев такой охоты побеждает заяц. Или убежит и спрячется, либо разобьёт своими лапами голову лисе. Охотник и Жертва могут поменяться местами в любой момент. И нет мыслей, нет аналитического исследования «а как сейчас поступить?..».

Есть инстинкт самосохранения. Жажда жить, желание победить, «я сильнее» и прочее – это чепуха на постном масле.

…Катя не думала. Она шла, увешанная гранатами, по подземному ходу. Просто шла. И вспоминала. Встречу с Лёшей. Подругу Аню, такую молодую и красивую модель Ведерникову. Которая стреляла в людей. И стреляла в него – когда-то в «её» – Лёшу. И в Лёшину дочь.

Катя Иванова-Ведерникова не думала о смерти или жизни. Мысли прыгали вокруг ситуации с отцом.

«Я богатенькая дочь. Я достигла многого сама. Я полюбила. Всё это – отец? Всё подстроил? Нет. Это просто невозможно».

…Но факты говорили сами за себя. Катя Ведерникова-Иванова не знала всех подробностей. Они лишь десятым чувством знала, что сейчас она попала в зону боевых действий. Что её Лёша и Даша – его дочь – тоже убивали, как и её подруга Аня. Что ее отец, скорее всего, тот, кем обрисовал его Алексей.

…Встреча сильных мира сего началась. Никто из этих людей не говорил о самих акциях. Бывших, настоящих, будущих. Проценты, доли, делёжка бабла.

Мудацкий мозг, точнее ум, крупного бизнесмена, пусть не каждого, но большинства из них, думает лишь в сторону «работает не работает, сколько приносит, выгодно не выгодно, кто мешает». Если кто-то думает, что в умах людей с большими деньгами есть место чему-то человеческому – тогда он не знает ничего про реальность понятия «бизнес».

…В подземном коридоре Аль Сафара не было датчиков, камер слежения, не было ни-че-го. Того, что могло бы засечь «гостей». Этому была только одна причина: крысы. Твари, почти никогда не видевшие людей, кроме самого Аль Сафара. И Даши, бегущей по тоннелю. Крысы боялись. Живя в гордом одиночестве своей стаи, они прятались в любую щель, как только возникал незнакомый им звук. А в остальное время – были хозяевами подземного хода. И Аль Сафару надоели бесконечные сигналы тревоги, когда он установил – лично и тайно – в своём подземном тоннеле систему разных датчиков. Но был нюанс: все датчики остались. Просто не были включены. На личном компьютере Аль Сафара в его спальне, из которой через шкаф выбралась Даша…

– Так… Мы попадём в его спальню, да?

– Да, пап.

– Ты уверена, что только он знал, что ты убежала именно так?

– Папа!!! За мной гналась вся его охрана! Но в спальню я свернула, когда они не видели.

– А камеры, Дашуня?

– Чёрт… Подожди… Там их не было.

– Нет, Дашенька. Так быть не может. Этот человек перестраховывается не один и не два раза…

– Папа. Он сдох!

– Или не сдох. Что вполне возможно…

– Да как?

– Я же не сдох, пока меня мудо… щекотали спецы. С ног до головы.

– Ты им был нужен. Они рассчитали, что ты не умрёшь.

– Логично…

– Лёша…

Голос Кати Ведерниковой был еле слышен. Алексей и Даша даже не сразу поняли, что она заговорила.

– Лёша, мне страшно…

Отец с дочерью посмотрели на дочь их врага. Именно так и посмотрели.

– Пожалуйста, давайте остановимся на минуту. Ненадолго…

Катя стала сползать по каменной стене. И плюхнулась на попу. Лёша подхватил её в самый последний момент.

– Ты аккуратней, Екатерина… Это гранаты всё-таки.

Кате было реально плохо. Алексей дал ей воды.

– Не пей так жадно. Это вредно. Я не шучу. Просто полощи рот и горло, а потом глотай.

– Голова кружится…

– Слушай сюда, Катя…

– Нет, Лёша… Я не буду слушать. Потому что всё, что сейчас происходит, как будто не со мной. Может, я уже сошла с ума. Если нет, то скоро сойду.

– А когда твой папаша самолёты взрывал, смертников подрывал в разных странах, наших – наших русских, таких же, как он, я, ты… Убивал???! Головушка не кружилась?

– Я… Ничего не знала…

– Хватит врать, сволочь поганая!!!

– Я ничего не знала… Я только сейчас начинаю что-то понимать.

– Катя… Ты не могла не знать. Аня, модель, подруга твоя. Она стреляла прицельно. Кучно. Она плыла за нашей яхтой. Она была, по сути, твоей второй охраной.

– Лёша, пожалуйста…

– Что, бл… ь, «пожалуйста»??? Ты совсем ох… ела? Ты, сучка, дочь террориста! Все твои «достижения, карьера, квартира, бабло» – это всё на крови, сука, мать твою… Дохлую!!! Вы, б…я, опи… денели совсем! И про дядю своего не знала?

– Какого дядю?

– Брата отца, идиотка долбанная!!!

– У него не было брата.

Лёшин фонарь был направлен на лицо Кати так, что не слепил глаза. Но их было хорошо видно.

– Пап… Подойди на секунду…

– Что?

– Папа… Она не врёт.

– Я уже вижу.

– Что с ней делать? Мы не можем её…

– Не можем… Я согласен. Но если мы её разминируем…

– Папа… Убить тех, кто убивает тебя – это одно. Но она… Никто. В смысле она…

– Не при делах.

– Да не в этом дело. Она там, за валуном этим, сразу в обморок упала.

– Да… И на яхте тоже… Была в полном… Блин… Упадке.

– Можно её назад отправить.

– Дашенька… Здесь база ООН. У них солдаты. Они наверняка слышали нашу потасовку. У них корабль, вертушка и самолёт. Нам конец, если мы её отпустим.

– Есть идея.

– Давай.

– Пошли в спальню. Вон дверь эта – на лестницу в шкаф.

Они подняли Катю и пошли. Крысы медленно стали выбираться из укрытий. Опасность для них миновала. Но это они так только думали…

…Лёша смотрел через чуть приоткрытую дверь шкафа.

– Где камеры?

– Я не помню все. Одна над этим шкафом.

– Катя!

Лёша шептал, но громко.

– Да?

– Ты же была здесь?

– Нет.

– Да ёпрст!

– Я не была. Я даже не знала, куда мы плывём. Я ему верила. Он же отец…

– Всё, хватит соплей сейчас. Надо вылезти отсюда и понять, что происходит в резиденции. У него наверняка компьютер или мониторы здесь. И о проходе этом никто не знает, кроме него.

Если он сдох, ход вообще не нашли ещё.

– Пап? Ты уже второй раз…

– Даша! Этот человек боец. Он не просто боец – воин. Ты понимаешь, что это значит?

– Нет.

– Он вряд ли сдох, Даша.

– Да как, пап?!!!

– Так.

– Ага… Дух битвы спас его бренное тело…

– Да.

– Что?! – это произнесла Катя.

– Что «да»?

– Я однажды в Египте приехала раньше него. На место наших встреч. Года три-четыре назад. И потом видела, как он…

– Что?!

– Шаманит, что ли… – То есть?

– Он громко таким гортанным голосом говорил что-то. И его было не узнать. Я таким его никогда не видела.

– С бубном плясал?

Даша стала тихо смеяться.

– Нет. Просто. Заклинания, наверное. Но это был транс. Как по телеку.

– По телеку тебе такое могут…

– Папа… Я поняла. Давайте не отвлекаться. Жив он или нет – мы не знаем. Воин так воин. Мне всё равно. Я могу его десять раз ножом ударить.

– Ножом?

Катя в буквальном смысле широко раскрыла глаза.

– Да, Катерина. Ножом.

– Эй, девушки. Давайте из шкафа вылезем, а?

…Большинство собравшихся «тузов» во дворе крепости Аль Сафара были «мертвы». А те, кого видели на экранах ТВ и в разных СМИ, были неприкасаемыми. «Погибшие» и «пропавшие без вести» короли наркобизнеса, оружия, торговли людьми и терроризма тоже в своё время были весомыми фигурами. По всему миру. Про одних никто не знал, кем они являются. Про других – забыли. Спецслужбы. А кто что-то понимал или догадывался, очень быстро переходили в ранг реальных «погибших при исполнении». Или в результате несчастных случаев. Но именно эти «владыки мира» были живы. И знаете, чем они в данный момент были заняты? Они демонстрировали друг другу цены дорогостоящей одежды, надетой на них. Есть такая фишка у состоятельных людей: они при покупке, скажем, бренда Ямамото или Карден не отрывают ценник. Чтобы хвастать друг перед другом. Они сохраняют ценники. Люди, для которых обесценены человеческие жизни, хвастают ценой их костюмов. Перевёртыш их сознания настолько грандиозен, что они не задумываются о таком искажении своего мышления…

…В кармане Аль Сафара завибрировал телефон. Террорист медленно достал дорогую игрушку, уже зная, что он сейчас увидит. Но… Не увидел ничего. Блокиратор видеокамер, приобретённый Алексеем, и на этот раз сделал своё дело. Аль Сафар переключался на все видеовиды. Ничего. Он понимал, что Даша должна быть где-то в резиденции. И волновался за Катю. От той не было никаких вестей. Причалили и… исчезли. Террористу не могла прийти мысль, что Лёша Лебедев тоже здесь. Когда-то, непонятно из каких соображений, Валерий Ведерников – Аль Сафар, сделал второй катер «невидимкой». Убрав с него всю принимающую и записывающую аппаратуру. И он знал, что его очередная дочь, ныне тоже мёртвая, плыла за Катей. Но на Аниной яхте не было даже мобильных телефонов. Он ещё раз посмотрел на дисплей телефона. «Затаились… Даша – понятно… Но где Катя с Аней?»

План Ведерникова был прост. Он собирался вывозить дочерей из России. Собирался рассказать Кате обо всём, что делает. Знал, что Аня оставалась для своей подруги простой моделью. И понятия не имела Катя, что модель Анна Ведерникова – хорошо подготовленный боевик. Такая же боевая «кошка», как та ликвидированная Лёшей тоже дочь Ведерникова Азиза в самолёте Симферополь—Москва.

…Троица выбралась из шкафа в комнату. Алексей быстро осмотрелся. Проверил блокиратор прослушек и видео. «Ну… Предположим. Он не знает, что мы здесь». И аккуратно отодвинув занавеску, выглянул в окно…

«Твою мать»… Те, кого он увидел во дворе резиденции своего врага… Лёша даже не поверил сначала.

«Может, этот гений ещё и политик? Или крупный бизнесмен с легальным бизнесом?»

Но лица сидящих за столом говорили другое. Среди них были почти все из основного списка разыскиваемых Интерполом. Лёша вспомнил их сразу, как увидел во дворе. Вспомнил, потому что на подготовке изучал этот список…

«Приехали»… Такого масштаба представить не мог никто. И невероятная мысль всё прочнее входила в голову Алексея Лебедева. «Всех. Разом. Но как???!»

Даша с Катей смотрели во двор. Катя видела отца. Но ещё она видела тех, кто, не меняя облика, мелькал в телевизоре. И поняла всё. Эти террористы, которых искали десятилетиями, восседали сейчас рука об руку с вице-президентами и премьерами разных стран. С министрами иностранных дел. С ключевыми политиками мира. Планеты Земля. Уничтожая живущих на ней.

– Лёша…

Катя шептала чуть слышно.

– Да?

– Это… Всё… Террористы?

– Да, Катя. Это их мозги.

– Боже… Господи… Как же так?!

– Послушай, Катя… Каждый занимается тем… чем решил.

– Чем решил?!!!

– Не кричи.

– Да… Да… Но они убивают простых людей. Не солдат.

– Катя…

– Но зачем? Просто из-за денег?

– Из-за денег ничего не бывает просто, Екатерина.

Даша говорила вполголоса. Но в тембре её был металл.

– А как они… живут с этим?

– А они давно не «живут» нашей жизнью, Катя. Это совершенно другой взгляд на жизнь, на мир, на людей.

– Какой «другой»? Они сумасшедшие?

– Для нас – да. Для них самих – нет. Посмотри, сколько их.

– Я вижу…

Катя Ведерникова-Иванова смотрела на отца.

– И мой отец…

– Шеф всех этих ублюдков, Екатерина.

Молчали все трое долго…

– Значит, так… Я уверен, вся эта крепость – заминирована.

– А толку, пап?!

– И ты не кричи.

– Да…

– Мы что, найдём волшебную кнопку?

– Сомневаюсь.

– А если их ракетой с воздуха?

– Катя, не смеши сама себя. Даже если я сейчас сниму всё это на видео – непонятно как, пошлю нашему президенту – тоже непонятно как, то ничего не будет. Никаких ракет. Мне просто не поверят. Я же псих. Ты забыла? Я вообще брал тур в Египет и сейчас там отдыхаю.

– Ты не понял. У ООН есть ракеты. Здесь же их база.

– Точно!

Отец и дочь сказали это одновременно.

– Только что мы им скажем?

Дашины красивые глаза выражали глубокую задумчивость.

«Женщина… Ещё недавно девочка… Но всё равно женщина»…

– Дашенька, мы ничего им не скажем.

– Ты угонишь военный самолёт?

– Нет.

– А тогда как?

– Я думаю.

Лёша тоже смотрел на Аль Сафара. И в какой-то момент тот посмотрел в его направлении.

«Чувствует. Это хорошо. Жаль, ты не умеешь бояться, Ведерников. Но я тебя этому научу».

И Лёша внимательно посмотрел на фигуру заминированной

Кати.

– Что ты её рассматриваешь?

«Только этого не хватало».

– Даша. Не её. Арсенал.

– Ты меня выкинешь из этого окна на них и взорвёшь?

Катя даже улыбнулась.

– Да, Катя. Я тебя взорву. Но без всякого окна.

– За что?

– За то, что ты отпрыск морального урода. И никогда не будешь нормальной.

– Я не такая!

– Хватит орать! Вы охренели обе?

– Лёша, пожалуйста…

– Да ну тебя… Пошутил я…

– Я всё равно не урод.

– Всё. Отстань, Катя.

– Папа?.. – Даша смотрела на отца очень пронзительно. Как будто сквозь него.

– Что?

– А что их ещё может выбить из колеи, чтобы они…

– Вскочили, побежали к морю и утопились?

– Нет, не к морю. В подземный ход.

До Алексея дошло. Это было не просто гениально. Это было… СПРАВЕДЛИВО…

Глава 33
Вспомнить всё

…Ему мучительно хотелось остаться одному. В мире. В целом мире. И ещё Алексею безумно хотелось в церковь. Забежать, зайти… Заползти.

…Он ехал мимо храма, в котором никогда не был. «Это здесь. Только так я начну хоть что-то понимать. Иначе – я не жил. То есть я жил, конечно… Но не дышал».

В храме было пусто. Такой небольшой, около метро «Октябрьская». Лёша не посмотрел название церкви. Да это и не было важно. Свечка, тишина, глубокий вздох. Он не знал, выдохнул или нет. Очевидно, выдохнул…

Лёша не видел икон. Он вспоминал. Перебирал всё подряд. От печки до данного момента. И, конечно, задал вопрос в купол церкви, что делал не раз в своей жизни. Самый важный и самый нужный ему вопрос.

«Сейчас меня интересует вот что, уважаемые ангелы: зачем я стал участником мнимого освобождения самолёта?»

Ответ был всегда. Алексей не знал, как и почему ему отвечали. Но знал точно, что отвечал не он сам. Потому что ответы всегда были непростыми. Но и не были ребусами. А сегодняшний ответ стоящему в церкви Лёше с билетом и туром в Египет в сумке, висящей у него на плече, был таким: «Пепел и прах»… Лёшу качнуло. Он моментально вспомнил фразу из фильма «Гладиатор»: «Тени и прах». Но при чём здесь «пепел»???

…Но теперь, глядя в окно из спальни Аль Сафара-Ведерникова, до Лёши дошёл смысл того ответа. Взорвать. Сжечь. Всех до единого… Всех этих «бизнесменов». Продавцов реальной смерти и её же покупателей… «Пепел и прах»…

«Всех спалить. Возможно, вместе с собой»…

Но тут же пришла другая мысль: «А что это изменит?» И сразу стало понятно: многое изменит.

И Алексею стало вдруг не важно, что с ним будет. Он искал выход для Даши. Даже для Кати. Его не было. Он понимал, что просто так им с этого острова не уйти. И в этот самый момент Лёша не увидел во дворе Аль Сафара. Рискуя быть замеченным, он раздвинул занавески пошире. Ведерникова не было.

«Засёк? Камеры я отрубил, прослушки тоже должны были вырубиться. Тогда как?»

…Человек, присевший на корточки возле трупа модели Ани Ведерниковой, со спины выглядел подавленным. Он сгорбился так, словно тяжесть всего мира сразу свалилась ему на плечи.

Человек медленно поднялся. И стал раздеваться, как это делают в мужском стриптизе. Как будто зазвучала музыка… Как будто была слышна какая-то незнакомая, но эффектная мелодия.

Валерий Ведерников не просто раздевался. Он танцевал. Не было такого танца на Земле. И никогда не было такого Валерия Ведерникова. Даже его второе «я» – Аль Сафар – не существовало. И всё это перестало быть только что. Ведерников разделся полностью. Догола. Продолжая странный танец.

– Катя… Есть идея.

Алексей уже понимал, что Ведерников ищет Дашу, а возможно, и его самого.

Катя посмотрела на него устало, но не пугливо.

– Дай-ка я догадаюсь. Мне надо выйти во двор? В этом снаряжении?

– Без снаряжения. Вообще без всего.

Даша посмотрела на отца.

– Папа… Это уже было.

Катя теперь смотрела непонимающим взглядом на обоих.

– Голой?

– Да.

– Может… Я тоже?

– Нет. Тебя знает охрана.

– А я никогда не была в этом месте.

Катя часто моргала глазами. Она всё ещё была подавлена.

– Это понятно. Но батяня твой – умный товарищ. Более чем умный. Кто-то должен был знать тебя в лицо. Кроме погибших смертью храбрых на той яхте. Но… Раз тебя видели они… И знали, кто ты и чья ты дочь…

– А они знали?

Катя часто заморгала, как ребёнок.

– Знали. Я слышал их переговоры с шефом охраны.

– Понятно. Ну? Вышла я… На улицу…

– Глянула на село…

Даша тоже часто моргала.

– Не «вышла». Это будет иначе выглядеть. Давай снимать с тебя этот арсенал.

Катя облегчённо выдохнула. Ей уже не было страшно. Но куча гранат доставляла… дискомфорт, что ли…

…Ведерников камлал. Можно было подумать, что у него шок. А может, что явно сошёл с ума террорист. Он намазывался кровью Ани и шаманил. Громко. Голый. Один на всём куске этого острова…

…Тогда в церкви Лёша спрашивал: «Зачем?» А точнее: «Зачем я… Неужели не было спеца, действующего и подготовленного, который проделал бы то же самое?»

Ответа не было и сейчас. «Тени и прах». Больше ничего. «Я что, один такой кровожадный?»

Катю разминировали…

Аль Сафар закончил обряд. Надел трусы, носки и лёгкие туфли, в которых пришёл к заливу. И пошёл в подземный ход, прихватив пистолет самой своей младшей дочери Ани Ведерниковой…

Даша с «калашом» и ПМ полезла в шкаф проверить подземный ход… Лёша смотрел на Катю.

– Приди в себя.

– Я стараюсь.

– Не надо стараться. Надо делать.

– Меня всю трясёт внутри.

– Это нормально.

– Лёша… Это что, всё правда?

– Да, Катя.

– Они и мой отец…

– Обыкновенные террористы. Или необыкновенные. Это уже не имеет значения.

– Как это?

– Да вот так, Катя. Для них все границы давно стёрлись.

И между государствами, и внутри каждого из них.

– Я же была с тобой столько времени… Мы были вмес…

– Хватит! Хватит!!!

– Лёша, пожалуйста, я ничего не знала.

– И что?

– Ты всё равно убьёшь меня?

Лёша посмотрел сквозь Катю.

– Это само собой получается…

– Что получается?

– Что я отправляю на тот свет его дочерей. И брата отправил.

– А что, ещё были дочери, кроме… Ани? И меня?

– Да… Ещё две. Не важно уже.

– Лёша… А как ты сможешь жить дальше?

– Ты решила, что меня совесть замучает? От чего? Они меня убить хотели.

– Я не об этом. Где и как ты собираешься жить? Кто-то ещё понимает размах? Всего этого?

– Думаю, только те, кто сейчас во дворе под нами.

– Тогда что и кому ты потом докажешь?

– А где Даша?

Алексей только заметил, что его дочери нет в комнате.

…Даша и Аль Сафар неотвратимо двигались навстречу друг другу.

…Лёша снова смотрел сквозь Катю…

…

– Мне нужен полковник Ведерников.

– Генерал-полковник, вы хотели сказать?

– Я не знал, что он генерал уже.

Охранник 1-го КП Генштаба России заулыбался.

– Недавно, товарищ Лебедев.

Солдатик рассматривал Лёшины документы.

– Он ждёт вас. Второй этаж. На кабинете надпись с его именем.

– Спасибо, служивый.

– Железные вещи из карманов выложите, полковник Лебедев. И через рамку пройдите.

– Да знаю я…

…Лёша продолжал смотреть сквозь Катю. Взгляд его затуманивался. Солёной жидкостью, которая уже никогда не станет слезами…

«Я сам к ним пришёл… Я ПРИШЁЛ САМ… И я пришёл к нему»…

Генерал-полковник Валерий Ведерников никогда не уходил из Системы. Уйдя из конторы, он плавно перешёл к военным. Только никто из всех военных всего мира понятия не имел, что генерал-полковник Ведерников…

«Интересно, а мы дружили?» Эта мысль очень увлекала Лёшу. «Память… Чёртова феноменальная память моя… Твою мать»…