Текст книги "Разведчик с Острова Мечты"

XIV

Признаться, Шагалан и сам не ожидал от своего крика такого эффекта. Мир вокруг, до того безмятежный и даже сонный, враз ожил, зашевелился. Множество грязно-серых теней устремились к потревожившему их. Разломился надвое чахлый кустарник; взметнулись из-под перекрученных корней охапки травы и листьев, обнажая заботливо укрытые норы; кто-то, молодецки ухая, спрыгивал с веток. Юноша мгновенно очутился в плотном кольце. Уклонился от размашистого удара палкой, отпихнул не в меру ретивого противника, скользнул спиной к безразмерному стволу дуба. Сабли послушно взвыли, разгоняясь в бешеном круговороте, но снесли только один из бессчетных копейных наконечников. Нападавшие остановились.

Сейчас Шагалану удалось разглядеть их внимательнее. Народу сгрудилось никак не меньше тридцати человек, можно было подивиться искусству маскировки, надежно упрятавшему подобную ораву. Сами же люди скорее напоминали каких-нибудь нищих с паперти Амиарты: заросшие, грязные, дочерна, лица, ворохи лохмотьев вместо одежды, на ногах драные опорки. Поголовно вооружены, хотя арсенал скудный: палки, примитивные копья, вилы, топоры, лучше подошедшие бы лесорубам, редкие кинжалы с мечами. Для искушенного воина такая толпа не таила смертельной опасности. Ее усиливали, пожалуй, лишь многочисленность да сплоченность прижатых друг к другу плеч, густота выставленной вперед стали. Внезапным ударом взломать эту ощетинившуюся стену, ворваться в мягкое нутро и… учинить резню беспомощных бродяг? Разведчик медлил. Что сдерживало? Может, глаза людей напротив? В них вряд ли можно было отыскать дружелюбие, но и агрессии, ненависти тоже не замечалось. Огоньки охотничьего азарта, разожженные захлопыванием западни, понемногу угасали, а на их место приходило нечто схожее с любопытством. Лохмотники явно не собирались дальше атаковать, иные даже опустили оружие, хоть и косясь на хищно поблескивавшие сабли. Имелись еще, конечно, лучники, каковых Шагалан насчитал в ближайших кронах с полдюжины. Лесные стрелки славились мастерством, однако и блестящему мастеру непросто выцелить жертву, уже вкрутившуюся в ряды своих. Не это ли причина бездействия?

В напряжении текли секунды, а стороны по-прежнему стояли, замерев словно статуи. Игра в гляделки с молчанкой определенно затягивалась. Юноша ждал движения лесовиков, а они… также чего-то ждали, привычно терпеливые и спокойные. Представляли, сколько смертей сейчас в руках загнанного в угол паренька? Едва ли. Они лишь по-крестьянски основательно выполнили порученную работу и теперь рассматривали результат. Врага в госте не видели, что было даже чуточку странно.

Наконец бородатый пузан непонятного возраста опустил рогатину, ощерил бедный на зубы рот:

– Ты, палень, желески-то, слышь, оставь. Нам с тобой пластаться не с луки. Щас сталшой плидет, лазбелется, кто ты и защем.

– Что ж, погодим до старшого, – глянул юноша исподлобья.

В отдалении с гребня откоса донеслись громкие голоса – лесовики обнаружили и его спутников. А возможно, сами Шурга с Перком, плюнув на недвусмысленный приказ, кинулись выручать. Сути дела это не меняло. Шагалан поудобней перехватил рукояти: вот-вот сверху зазвенит железо, и придется-таки начинать кровавый танец.

Железо так и не звякнуло. А голоса усилились. Лесовики завертели головами, затоптались, выжимая из своей тесноты узкий проход. По нему, расталкивая замешкавшихся, резво приближались несколько человек. Во главе – крепкий, средних лет мужчина в длинном, темном от сырости плаще. Худое лицо рассекала вкось черная повязка, укрывавшая левый глаз. Раньше срока побелевшие виски и следы шрамов говорили о весьма насыщенной жизни. Выйдя прямо на разведчика, незнакомец остановился в трех шагах. Единственный сохранившийся глаз вперился иглой, по губам скользнула усмешка. Оружия мужчина на виду не держал, закинутый за плечи лук можно было в расчет не принимать. Еще через мгновение из-за его спины выкатился Шурга, раскрасневшийся и счастливый до одури.

– А ну отошли все! – завопил он, улыбаясь от уха до уха. – То наш человек, проверенный! Нечего на испуг брать! – И, хлопнув юношу по плечу, гаркнул в восторге: – А ведь дошли, удалец! Дошли и нашли! Вся-то ватага в сборе, даже не верится. Выходит, правильно ты разобрался с теми знаками. Это вот он, Джангес, морда кривая, напридумывал!

Губы одноглазого растянулись в откровенной ухмылке. Столпившиеся за ним люди зашумели, довольные, заулыбались, попрятали оружие. Когда вдобавок показался растерянно озирающийся Перок, Шагалан неохотно опустил сабли.

– Да все! – продолжал теребить его Шурга. – Кончай, парень, волком-то смотреть. Свои кругом! И вы, обормоты, расступитесь! Нечего на новобранца скалиться! Сноровкой да храбростью он вас всех перекроет, а за верность я сам поручусь.

– И я, пожалуй, тоже рискну поручиться, – послышался за плечом негромкий, насмешливый и до дрожи знакомый голос. – Хотя Бог ведает, как время человека изменило…

Юноша круто повернулся. Сон какой-то немыслимый – рядом с ним стоял Кабо. Оборванный, похудевший, но живой Кабо!

– Невероятно, – только и вымолвил Шагалан.

– Все вероятно в этом мире, бродяга, – усмехнулся Кабо, первым, припав на покалеченную ногу, качнулся вперед и обнял товарища.

Повстанцы загалдели вовсе восторженно. Улыбающийся Джангес склонился к Шурге, который, махая руками, что-то быстро объяснял.

– Как ты здесь очутился? – перекрывая общий гвалт, крикнул Шагалан.

– Странный вопрос, брат, – хмыкнул Кабо. – Сам сгинул куда-то почти на месяц, ни слуху ни духу, ни весточки. Все наши отправились искать твои следы.

– Значит, это ты по моим следам забрел в ватагу Сегеша?

– Ну… не совсем. Ты же знаешь, Сегеша каждый держал в уме. А тут в Горгенте обнаружилась интересная ниточка.

– Конечно же, среди нищих?

– Обижаешь, среди порядочных воров. Грех было не воспользоваться случаем и не выйти на этих лиходеев.

Тем временем Джангес, утомленный общей сумятицей, обернулся к сопровождающим его людям, те передали распоряжения еще дальше, и казавшаяся неуправляемой толпа вдруг начала стремительно таять. Народ растекался ручейками четко и слаженно, исчезал в шалашах, за деревьями, кто-то, не долго думая, уже раздувал костры.

– Неплохая выучка, – заметил Шагалан, когда площадка вокруг них почти опустела.

Кабо кивнул:

– Я застал их в трудном положении – руководство схвачено, а на отряд развернута подлинная облавная охота. К счастью, из Джангеса получился прекрасный командир, да и моя помощь подоспела кстати.

– Рубил хвосты?

– Доводилось. Едва вырвались, брат, сам видишь, истрепались. М-да… А тут громом среди ясного неба известие – бешеные мятежники Сегеша ни с того ни с сего разгромили тюрьму, поставили на уши Галагу и сбежали на волю. Тогда и рассудил: либо чудо, которое одно приходится на сотню лет, либо… пошалил кто-то из птенчиков Иигуира.

– Знак в Мокрой Балке – твоя работа?

– Нет, это все Джангес. По-моему, талантливый мужик, прирожденный вождь. Тоже, правда… не без заскоков.

– Каких еще?

– Сейчас не страшно, сойдешься поближе – поймешь. А такие знаки он разослал сразу в дюжину потаенных мест, надеясь, что хоть где да сработает.

– Сработало, – покачал головой Шагалан. – Однако если б не я… Могли бы сделать и приметнее.

– Опасно. Что углядит любой, обнаружит и враг, а там ведь не дураки, способны догадаться. Мы и так неделю здесь сидим, и всю неделю – как на иголках.

– Нас на переправе засекли?

– Да. Смотрю, парнишка топает больно знакомый. Пока пытался удостовериться, пока обходными путями ковылял, ты, брат, чуть побоище не устроил. И зачем на рожон-то переть?

– Я и не сомневался, что в лагере засада. И что люди в нем какой-то час назад жили-отдыхали. Но прикинул – не стали бы мелонги засаду с жильем смешивать.

– Рисковал, – покривился Кабо. – Хорошо, мы успели народ малость остудить, а не то навалились бы со всей лютостью… А тебе, рубаке, только дай. Сегеша-то довел?

– Обязательно. Неподалеку он, в часе ходьбы. Лучше скажи, как…

В этот момент, закончив слушать рассказ Шурги, к ним приблизился Джангес. Снова серьезно и пристально посмотрел в глаза гостю, улыбнулся, протянул открытую ладонь:

– Насколько понимаю, мы перед вами в огромном долгу, господин Шагалан.

– Можно без «господина», – уточнил юноша.

– Знакомы с Кабо?

– Мы выросли вместе.

– И ненароком встретились у нас?

Шагалан пожал плечами:

– Шли разными дорогами, но к единой цели. Неудивительно, что здесь и столкнулись.

– Занятно. Раньше мы были обязаны лишь Кабо, теперь появился долг и перед вами. Если добавить мой личный долг мессиру Иигуиру… Как же нам удастся расплатиться за все?

– Расплатиться не проблема. Просто помогите освободить Гердонез и считайте, что мы в расчете.

Джангес одобрительно кивнул:

– Этот ваш спутник… Перок… он сумеет провести наших людей к атаману?

– Безусловно. Я и сам бы смог…

– Не стоит. После всего рассказанного Шургой удивлен, что вы вообще держитесь на ногах. Располагайтесь, отдыхайте. По случаю нежданного воссоединения хотелось бы затеять грандиозный пир, но… с провиантом у нас худо. Безопасные места, как правило, скудны. Жареные крысы, коренья, ягоды, немного грибов – вот и все запасы. В придачу рыбы в этом году наловить не получается. Несомненно, мы разделим с вами, что имеем, однако не обессудьте…

– Не беспокойтесь, командир, – откликнулся Шагалан. – Так сложилось, последние дни мы отнюдь не голодали. Готовы даже добавить блюд на праздничный ужин.

Когда одноглазый откланялся, юноша обернулся к другу:

– Ну и не заметил никаких заскоков. Вполне уравновешенный, волевой мужик. Ты, брат, не ошибся?

– Не торопись с выводами, – хмыкнул Кабо.

– А что это он говорил про долг перед мессиром?

– В свое время учитель оперировал его раненый глаз, вроде как вытащил бедолагу с того света. Потому имя Иигуира послужило мне лучшей рекомендацией.

Они отошли на край лагеря, опустились на чуть сырую палую листву у корней дерева. Шагалан внезапно почувствовал, как вся многопудовая усталость похода, которую он только и делал, что загонял глубже и глубже, разом навалилась на плечи. Еще недавно бурлившие силы куда-то улетучились, по телу словно разлился свинец, тяжелый и теплый. Казавшаяся невозможной цель достигнута, впервые позволительно расслабиться и пускай ненадолго, но забыть об опасности. Кабо покосился на откинувшегося в изнеможении товарища:

– Здорово тебя потрепало, брат. И ранило?

– Что, опять закровило? Пустяки, тебе тоже, я подметил, досталось.

– И не такое выпадало… – Кабо помолчал, глядя куда-то вдаль. – Не обижаешься?

Услыхав необычный вопрос, Шагалан даже разомкнул веки:

– С какой стати?

– Ну, ты совершил чудо, вытащил из застенка Сегеша, вернул его ватаге, а теперь… Вроде как приходится делить славу пополам…

– Пустое, брат. – Глаза юноши вновь закрылись. – Нам нужна была «армия Сегеша», правильно? Я спас старика, ты – его армию. Настоящую ценность эти достижения обретают только вместе. Торжествовать впору, что, не сговариваясь, выполнили обе задачи. Толпе повстанцев невысока цена без связей своего атамана. А тот попросту не выживет без проверенных соратников… И кончай приставать с глупыми домыслами, дай поспать хоть чуть-чуть. Ведь ночи напролет топали, топали… по буеракам…

– Спи, гулена, – усмехнулся Кабо. – Отдыхай, пока есть возможность, я тебя посторожу.

Шагалан проснулся, как раз когда в лагерь вступал отряд Сегеша. Лишь по тем безоглядным воплям радости, которыми его встречали, стало до конца понятно, какое напряжение рушилось ныне в душах людей. Сдержанней прочих вел себя сам атаман. Отмахнувшись от потока славословий, он незамедлительно взялся за руководство ватагой. Шагалан с интересом понаблюдал за Джангесом, но тот, чудилось, без колебаний и ропота вернул признанному вождю бразды правления. Не прошло и часа, как в разные стороны уже спешили порученцы.

Будто почувствовав на кормиле прежнюю твердую руку, повстанцы окончательно возликовали. Скудность скудностью, а откуда-то появились непочатый бочонок пива и немудреная снедь. У большого костра собралось свыше семи десятков человек, деревянная чара отправилась по кругу. Ближе всего к огню, на почетные места, усадили вновь обретенных товарищей. Пиво, по совести, оказалось дрянное, каждому перепало по капле, однако вскоре посиделки напоминали кипучую гулянку. И без хмеля люди были крайне возбуждены, то и дело вскакивали на ноги, хлопали друг друга по плечам, по спинам, смеялись, даже пытались что-то нестройно петь. Пришедшие с Сегешем получали этих восторгов вдвойне. Верзилу Перка совсем задушили в бесчисленных объятиях, а хохочущего и брыкающегося Йерса долго передавали на руках над головами, катая взад-вперед.

Единственным избежавшим подобного панибратства остался Шагалан. Ему тоже улыбались, махали и кивали, только касаться не осмеливались. Кругом висел густой гул от множества голосов, точно все говорили одновременно, не слушая соседей, а лишь стараясь перекричать их. Беседовать в такой момент немыслимо, и разведчик принялся украдкой разглядывать новых соратников. Не так уж давно он покинул одну вольную ватагу, но здесь… все по-иному. Вовсе не видно женщин, зато часты голощекие юнцы и седые старцы. Добротные когда-то одежды превратились в рубища, что, впрочем, не особо заботило их хозяев. Бесхитростные, грубоватые лица, загорелые и чумазые, корявые крестьянские руки, и на пиру не выпускающие оружия. Верно, в своей суровой жизни они испытали мало радости и оттого купались сейчас в ней ровно дети. Глаза каждого светились искренним счастьем, и причина того не в кислом пиве или нежданно свалившемся с неба мясе. Просто на сей раз им повезло. Они, привыкшие неизменно платить кровавую дань смерти, зализывать раны и хоронить друзей, на сей раз обвели костлявую вокруг пальца. Подобный триумф не может длиться вечно, долю рано или поздно старуха получит, но тем серьезнее основание отпраздновать редкий победный миг. Так крохотный жаворонок самозабвенно кувыркается по весне в теплом воздухе, разливаясь восторженной песенкой. Прав ли он, упивающийся клокочущим в мире буйством жизни? Или прав взирающий с земли мудрец, что способен за птичьим щебетом расслышать отдаленную поступь неминучих морозов?…

Общий гвалт немного смолк, лишь когда с насиженного места в круг выпихнули Шургу. Пуще обычного охрипшим голосом ватажник принялся повествовать обо всех перипетиях долгого путешествия. Большинство, вероятно, уже кое-что прознало, однако напряженно внимало и сейчас, тем более в ход пошли занимательные подробности. Воспользовавшись сравнительным затишьем, Шагалан наклонился к сидевшему рядом другу:

– Так и не ответил, брат, что творится у нас… на той стороне?

– Отстань, – отмахнулся Кабо. – Дай послушать про великие подвиги.

– Да брось ты! – Шагалан толкнул его локтем. – Если желаешь, опишу тебе все позднее. И гораздо правдивее.

Кабо насмешливо сощурился:

– Хочешь сказать, этот твой приятель привирает?

– Ну почему же? Не привирает, а приукрашивает. Мастерит из тяжелых воспоминаний героическую легенду.

– Вот так, не подумавши, – фыркнул Кабо, – и ввалишься в какой-нибудь миф. Слепят из тебя, брат, сказочного богатыря и будут на сон грядущий детишкам…

Сзади донеслась короткая перебранка, незнакомый молодой парнишка высунулся из-за плеч:

– Господа уважаемые, – губы парня подрагивали от волнения и даже, чудилось, от некоторого испуга, – атаман приглашает к себе для важной беседы. Пожалуйста, ступайте со мной.

– Обоих приглашает? – чуть повел бровью Кабо, и гонец окончательно побледнел.

– Именно что обоих, сударь, – закивал он. – Точно так передать и наказали.

Друзья, переглянувшись, неспешно поднялись. Толпа грудилась у костра плотно стиснутой массой, но около них все это время упорно зияло пустое пространство, выражая то ли особое уважение, то ли опаску. Или то и другое разом? Словно в подтверждение, едва разведчики тронулись прочь от огня, в толпе как-то сам собой моментально образовался широкий и свободный проход. «Что же такого довелось являть Кабо, если бедняги робеют перед собственным спасителем? – отметил Шагалан. – Я-то вроде ничего не успел натворить, меня здесь пока воспринимают лишь как его соратника. Надо при случае расспросить подробнее».

Сегеш ждал неподалеку, в неприметном маленьком шалаше. К общему торжеству он так и не вышел, погруженный в неотложные дела. Кроме него в крохотном закутке находился один Джангес, который, откинувшись к стене, казалось, отдыхал от многотрудного разговора.

– Садитесь, друзья… – Атаман потеснился на лавке. – Постой при входе, Коули, – махнул парнишке-посыльному. – Посмотри, чтоб никто не вился поблизости, беседа серьезная. Шурга не закончил еще краснобайствовать? Ну и шут с ним, после услышит.

Джангес только на секунду приоткрыл глаз и снова окунулся в дремоту. Выдвинув свечу на середину доски, заменявшей столешницу, Сегеш оглядел лица юных гостей, взъерошил ладонью остатки волос:

– Я полагаю, что неплохо познакомился с тобой, Шагалан. А о тебе, Кабо, изрядно рассказал Джангес. Не люблю высоких слов, просто мы обоим вам обязаны жизнями. Можете отныне считать нас самыми преданными союзниками, которые, потребуется, пойдут на все… чтобы… В общем, вы поняли… – Старик помолчал, пожевал губами. – Короче, мы толком и не представляем, заинтересует ли вас это. Видимо, следовало бы дать время отдохнуть, опамятоваться, но… возникло тут любопытное сообщение…

– Сообщение? – переспросил Шагалан.

– Да. Ребята пусть и укрылись в этой дыре, кой-какие сношения с миром не прекращали. Регулярно рассылались связные к людям, оставшимся верными нам. И… оставшимся в живых. К сожалению, Джангес знал немногих, потому снаряжал и собственных лазутчиков. И как раз сегодня днем воротился такой…

– А кто же знал об остальных осведомителях, сир? – в задумчивости поинтересовался юноша.

– По преимуществу мы с Шургой.

– Хм, я-то полагал, имперские дознаватели вытянули из вас всю подноготную.

Старик откровенно смешался. Метнул быстрый взгляд на Джангеса, но тот по-прежнему хранил неподвижность.

– Обманывать не буду, братья, – вздохнул, промедлив, Сегеш. – Кое-кого пришлось отдать. И не упрекайте меня! – поднял он руку, хотя никто не издал ни звука. – Самому замаливать грех до конца дней… Безвыходное положение. Эти дознаватели… звери, но крепкие мастера в своем ремесле. Умеют причинить страдание ближнему… Я сделал все, что смог. Пожертвовал немногими, дабы сберечь большинство. Понимаю, жутковатый выбор, только как иначе?

– И что? Удалось сберечь?

– Да. – Сегеш вскинул голову. – Представьте себе, удалось. Я открыл наименее надежных, наименее осведомленных, и все получилось… Основная сеть, чаю, уцелела. Правда, вероятно, нам еще крупно повезло: супостаты сперва рвались уничтожить ватагу, допытывались о ее стоянках, а нашими прознатчиками интересовались мельком. Когда же уяснили, что ватага окончательно ускользнула от облавы… собирались, наверное, возобновить… беседы. От этого нас оградил ты, брат.

– А со стоянками? – продолжил Шагалан холодно. – Вы уверены, сир, что враги не нагрянут, например, сюда?

– Не должны. Я держался, сколько хватило воли, а потом с чистым сердцем выдал основные лагеря. За то время Джангес, как и условлено, оставил опасные места.

Одноглазый чуть заметно кивнул, показывая, что вовсе не дремлет.

– Это не помешало, помнится, мелонгам сесть ватаге на хвост, – буркнул Кабо.

– Там были совсем другие причины, ты в курсе. Ребята действительно попали в переплет, и тут бесценную помощь оказал ты, брат. Касаемо же дубравы и Мокрой Балки… Здесь даже не запасные лагеря, так, облюбованные на крайний случай прибежища. Я подозревал, куда поведет людей Джангес, но ничего не знал наверняка. Орать о таком искренне, когда висишь на дыбе, несравнимо легче.

– Ну, хорошо, – согласился Шагалан. – Итак, вы считаете, сир, что сеть осведомителей сохранилась?

– По большей части. Безусловно, все ее возможности, друзья, отныне в полном вашем распоряжении. А в качестве первого взноса пусть пойдет сегодняшнее известие.

– Мы внимательно слушаем.

Сегеш опять обвел взором собравшихся, потом негромко выдохнул:

– В Галагу прибыл Гонсет.

Джангес не шелохнулся, юноши же быстро переглянулись.

– Есть подробности? – сдерживая голос, спросил Кабо.

– Судя по всему, прибыл два дня назад. Тайно, без помпы и значительного эскорта. Обычно он так и путешествует.

– Тогда не приходило ли на ум… э… встретить его где-нибудь?

Сегеш улыбнулся:

– Прекрасно вас понимаю, молодые люди. Ишь, как встрепенулись! Мысль, что вас посещает, не нова, однако ни у кого пока ничего путного не получалось. Охрана-то с наместником ездит невеликая, да бойцы подобраны шибко умелые и свирепые. Десяток таких головорезов изничтожит всю мою ватагу, даже не вспотев. А их там вдвое. Ну, а самое сложное… Гонсет странствует редко и всегда непредсказуемо. День, дорога, цель поездки вряд ли кому заранее ведомы… кроме него, разумеется. Двадцать верховых, срывающихся среди ночи, – как отследишь? И с подставными лошадьми у них проблем нет.

– Зачем наместник отправился в путь нынче?

– Ну, братья! – развел руками атаман. – Вы слишком многого ожидаете от нашего прознатчика. Он лишь скромный слуга на забытом Богом постоялом дворе. Еще повезло, вообще хоть что-то сумел пронюхать. Отряд Гонсета завернул к ним на пару минут.

– Полагаете, господин Сегеш, Галага – его конечная цель?

– Наверняка. Это не только мои домыслы, но и результат разбора некоторых иных вестей.

– Из самой Галаги? – спросил Шагалан.

– У нас имеются друзья и там, если вы это хотели узнать.

– И чем же занимается наместник в городе?

– А ничем. Его никто не видел. Город растревожен, гарнизон на ногах, всюду охрана, патрули. Гуще всего – у тюремной башни, – добавил Сегеш со значением.

Юноша усмехнулся:

– Прибыл расследовать наш побег?

– Смахивает на то. По крайней мере, подобного веселья Галага года три точно не получала.

– Решил наказать местное начальство за головотяпство? Долго ж он тянул с карой.

– Гонсет умный человек, этого у него не отнимешь. Он никогда не торопится ни карать, ни жаловать. Изучил все чужими глазами, обдумал и явился теперь вершить суд.

– Собственной персоной? Похоже, вы, сир, были чрезвычайно важны для него.

– Может, я. А может, наместника заинтересовал несусветный по дерзости побег.

Шагалан враз посуровел:

– А вот этого бы не хотелось. Очень.

Они с Кабо уже откровенно повернулись друг к другу. Ни одного слова, никакой особой мимики, хотя создавалось впечатление, будто юноши каким-то образом обмениваются мыслями. Затем Шагалан все же заговорил:

– Надо использовать случай, брат. Неизвестно, сколько ждать следующего.

– Попробовать бы перехватить по дороге в столицу, – эхом отозвался Кабо.

Остальные присутствующие совсем затихли, ушли в тень, не рискуя встревать в напряженно-сухой диалог.

– Недостанет сил для перекрывания всех выездов. А для погони тем более.

– Лезть внутрь?

– Пожалуй. Тамошняя сумятица на руку.

– Город настороже.

– Ерунда, просочимся. Вдвоем?

Кабо кивнул, и друзья развернулись, возвращаясь в обычный мир.

– Благодарю за ценное известие, сир, – сказал Шагалан атаману. – Еще просьба: не могли бы ваши связи помочь проникнуть в Галагу?

Сегеш прокашлялся, точно у него пересохло в горле, почесал шею:

– Все-таки решились? Обратно в пекло? Безумный риск, будь кто другой на вашем месте – глупцом бы назвал. И просьба непроста… Ну да что-нибудь придумаем. Шургу с вами пошлю, он лучше кого бы то ни было сумеет снестись с нужными людьми. Дело-то больно заманчивое! Гонсет – паучище матерый, весь Гердонез, почитай, тенетами оплел, если такого выбить – вряд ли достойная замена сыщется. Самому Императору придется по сусекам скрести… М-да, без этой головы гердонезский гарнизон тупой култышкой…

– Когда подготовятся ваши люди? – нарушил Кабо грезы старика.

– Когда? Ну, к утру и снарядятся. Вы ведь не отправитесь на ночь глядя?

– В последнее время только так и странствовали, – сухо, в тон товарищу, заметил Шагалан. – До города неблизко, за день не добраться. Стоило бы выступить немедленно, хотя если Шурге нужно собираться… Да, довеском бы взять Йерса, помнится, он обещал вывести нас за стены Галаги неким тайным путем. Воспользоваться тогда не привелось, может, на сей раз удастся попасть внутрь. Если, конечно, сорванец не заливал.

– Кучу новых пикетов понатыкали с тех пор, – усомнился Кабо. – И разумно ли раздувать экспедицию? Маленькой группке прокрасться легче. Сколько еще человек будет с нами?

Атаман опять смутился, закашлялся. Едва ли он когда-либо попадал в неловкое положение так часто.

– Э… тут же, братья… Шурга, безусловно, пойдет. И парнишку забирайте… Но больше… Не могу я посылать никого… События впереди серьезные, каждый клинок…

– Веселые новости, – скривился Кабо. – Не вы ли, господин атаман, минуту назад витийствовали об огромной важности… гм… устранения Гонсета? Что же стряслось за минуту?

– Ничего не стряслось. – Сегеш опустил голову. – Дело другое есть.

– Столь лес важное?

– Ну… на судьбу Гердонеза, наверно, не повлияет… ощутимо… Однако заняться им надобно. И безотложно. Да и чем способны помочь мои люди… вам? Дойти дойдете, Шурга и Йерс ходы подскажут. А у нас… Дело… оно кровное.

– Вопросы чести? Месть? – фыркнул Кабо. – Только этого не хватало.

Шагалан произнес сдержаннее:

– О чем точно идет речь, сир?

Сегеш бросил быстрый взгляд на Джангеса, но тот остался безучастным.

– Вы знаете, как я с товарищами угодил в застенок? Мы намеревались встретиться с вожаками одной ватаги, крупной и влиятельной. Договаривались о согласовании действий, возможно даже объединении сил. Работали аж с начала лета, все было проверено и перепроверено… А на подходе к месту встречи ждала засада. Не какие-нибудь туполобые барокары, лучшие волкодавы из числа мелонгов и здешних… прихвостней. Ведь не случайно же они вышли в лес погулять, так?

– Считаете, вас продали… партнеры? – спокойно поинтересовался Кабо.

– Именно.

– На каком основании? Близость мест готовившейся встречи и засады? Слабый аргумент. И что вы хотите с изменщиками учинить? Вырезать поголовно? А если их выследили и захватили еще раньше, чем вас? Качаются нынче где-нибудь на березах…

– Как же, качаются… – Старик помрачнел. – По словам Джангеса, до сих пор на каждом перекрестке пустозвоны шепчутся: «Новый вождь объявился, заступник обиженных! Собираются армии Третьего Восстания! Вставайте все под знамена Ааля!»…

– Ааля? – вскинулся Шагалан. – Большого Ааля?

– Его самого. Про него и говорил.

– В чем теперь-то дело? – Кабо внимательнее отнесся к реакции друга.

Шагалан покачал головой:

– Тесен мир. Освобождать вас, господин атаман, из неволи я пустился прямо из ватаги Большого Ааля.

Сегеш так и замер с разинутым ртом. Более того, в своем закутке внезапно встрепенулся якобы дремавший Джангес. Он резко вдвинул лицо в ореол света, и единственный глаз впился в юношу отнюдь не дружелюбно.

– И какие же, позвольте узнать, отношения у вас, сударь, с этими… этим отребьем? – произнес он хрипло. Руки повстанца скрывала темнота, но Шагалан не сомневался, что они сжимают сейчас оружие.

– Оставь парня, Джангес! – холодно и властно бросил Кабо, чуть заметно подбираясь.

– Расслабьтесь, господа! – Шагалан, не намеревавшийся прятаться за чужим плечом, улыбнулся и развел над столом пустые ладони. Жест не такой уж безобидный, однако выглядел совершенно мирным. – Вы не до конца осознаете, чем мы занимались в последние месяцы. Разрешите, объясню: в поисках достойных союзников мы посетили с дюжину хоть сколько-нибудь значительных ватаг. Да, большинство из них далеки от борьбы с захватчиками, иные просто оказались скопищем негодяев. И что с того? Все нужно было проверить. Вы поставите те визиты нам в упрек?

Сегеш первым притушил взор. За ним и Джангес, подозрительно косясь, отстранился во мрак.

– Кстати, – усмехнулся Шагалан, – мне сообщил о вашем пленении, господин атаман, лично Ааль. Выходит, если б не он, вы готовились бы сейчас к свиданию с виселицей… или дыбой.

– Если бы не этот мерзавец… – неожиданно рыкнул старик, и от него, неизменно такого мягкого, дохнуло жгучей ненавистью. – Если б не он, я никогда бы не очутился в тех казематах! Он заплатит своей гнилой кровью за подлое предательство!

– Понятно, – кивнул разведчик бесстрастно. – Только прежде чем идти выпускать кишки всем подряд, давайте сядем и спокойно обсудим эту затею.

– Чего здесь обсуждать? – глухо донеслось из угла Джангеса. – За подобное вероломство существует единственное наказание – смерть.

– Обсуждать всегда есть чего. Сели? Начнем по порядку и сдерживая эмоции. Откуда вы взяли, сир, будто Ааль продал вас мелонгам?

– А откуда взяться засаде посередь леса, грамотной и многочисленной? – ответил вопросом на вопрос Сегеш. – Теми тропами мы вообще шли впервые, края вокруг пустынные, дикие.

– Но почему именно Ааль?

– Мы же не полные идиоты, господин Шагалан. В ватагах о переговорах знали… должны были знать не более пяти человек. А уж о точном месте встречи – лишь двое-трое. Место выбиралось каждый раз новое, предугадать его постороннему невозможно. На кого же тогда прикажете думать?

– Хм, неплохо. Не сочтите себя оскорбленным, сир, но как насчет собственных людей?

– Грешить на кого-то из своих? Чушь!… Кого мне подозревать? Джангеса, спасшего ватагу от истребления? Или Шургу, взлелеявшего побег в Галаге?

Шагалан коротко переглянулся с Кабо:

– Полагаю, имена внушают доверие.

– И за то спасибо, – фыркнули из угла. – А вообще, за каким лешим вы так старательно выгораживаете этого Ааля? Неужели сильно по душе пришелся?

– Нет, – вздохнул Шагалан после секундного размышления, – скорее наоборот. Я провел у него дня два… Странный человек. И странная ватага.

– Я так и чуял! – хлопнул по столу атаман, но юноша продолжал, не прерываясь:

– Надеюсь, не обидитесь, если скажу, что все виденные мной ватаги похожи друг на друга. Одни чуть беднее, другие – удачливей и богаче. Но тем не менее все, и повстанцы, и откровенные бандиты живут подобно волкам: кого-то дерут, от кого-то бегают. Ааль… У него иначе. Он никого не боится, поселился, почти не таясь, на постоянном месте. Отстроил солидную деревню в лесу.

– Настолько могуч? – спросил Кабо.

– По моим прикидкам, у него не более пяти десятков человек. – От Шагалана не укрылась злая усмешка, скользнувшая при этих словах по губам Сегеша. – Хорошо вооружены, одеты, обуты. С деньгами вовсе никаких трудностей.

– Знать, мелонги неплохо заплатили за наши шкуры, – буркнул атаман.

– Как бойцы? – Кабо был по-прежнему сух и деловит.