Текст книги "Черное и белое"

Ящерица

Вряд ли обычный и нормальный человек сможет увидеть, встретить что-то за гранью объективной реальности, а, что самое важное, затем поведать всем об этом. Тот, кто лишен веры в запредельное, никогда его и не найдет. Этот художественный рассказ как раз о такой встрече. В его основу легли откровения Кирилла, мужчины, у которого сны, воспоминания и настоящая действительность давно смешались в один бесконечно вращающийся калейдоскоп.

Глаза первые

Застыла амигдала, страх снова по привычке куда-то отступил. Ной стоял посреди Алексеевского кладбища и пялился на надгробье незнакомого ему человека.

– Здравствуйте, Сергей, – с улыбкой и в некотором роде пассионарно прошептал он, читая надписи на могиле.

Мужчина долго разглядывал указанные годы жизни, прощальные послания, которые были на надгробной плите, и параллельно пытался проследить хоть какую-то логику в своих текущих действиях. Это был первый и спонтанный выход Ноя в свет с точки зрения знакомства с городом. Застоялась суббота. Куда тебе еще отправляться, когда в ближайшие двадцать четыре часа ты должен будешь отнять очередную жизнь? Вот и нарисовалась искомая логика. Кладбище являлось подсознательной визуализацией окончания, завершения его работы, ведь для этого он и прибыл в Москву.

Стоп, вы же ничего не знаете о Ное. Ему только что исполнилось сорок три года. Он прилетел в Россию из США. Слайд с Лос-Анджелесом, дорогой кузницей киноиндустрии и ярчайших развлечений медленно перетек в слайд со столицей, «Столичной» и нашим отечественным кино. Его направили сюда по работе, но это в корне неподходящее в данном контексте слово отнюдь не описывало то, чем он на самом деле занимался. Он был охотником на ящериц, но об этом поподробнее малость позже. Сначала хотелось бы вас познакомить с Ильей, парнем, ради которого Ной и прилетел в Россию.

Ной надел очки.

Глаза вторые

Человек Илья был скверный. У него ни с кем и никогда из людей сроду не было взаимности. Речь тут даже не об амурных делах. Взаимность – это когда ты чувствуешь от другого ту же эмоцию, что испытываешь сам. Как будто в чужом теле твоя душа или хотя бы похожая. Простые слова, но для него было крайне редким явлением в реальной жизни, почти невозможным. Это как будто при совместном прослушивании любимой для одного и нейтральной для второго музыки вы пребываете в разных мирах. Один на пике блаженства, а другой словно слышит речь иностранца, языка которого не знает.

Можно подумать, это звучит, конечно, как типичная проблема подрастающего юнца: «Меня никто не понимает». Вот только все было гораздо серьезней. Его приступы отчаяния, злобы, агрессии и ненависти ко всему живому не поддавались контролю. Илья не мог терпеть ложь в любых ее проявлениях. Он просто не понимал, зачем вообще что-либо нужно делать, оставаясь в трезвом сознании, в то время как вся эта упомянутая ложь служила оружием массового поражения в руках бездушных верхов. Массы, по его мнению, просто медленно дохли или в лучшем случае впадали в кому наяву. Безжизненными телами ведь можно играть и манипулировать как угодно. Его ужасало, что маленький процент людишек ежедневно имеет подавляющее большинство. Ну и прочий подобный бред.

Такие тяготы души и революционные настроения обычно свойственны двадцатилетним идиотам, но вот Илья уже почти что с десяток лет как перешел за этот рубеж. Из-за этой особенности своего характера, всей этой непокорности, его всегда гнали с любого места работы, куда бы он ни устраивался. Илья считал себя не только непонятым, но и гораздо лучше остальных. Он отказывался подчиняться кому бы то ни было.

Как-то Илья возвращался после очередного собеседования «ни о чем». На этот раз это была крупная компания по продаже женской одежды и белья. Парень почувствовал на себе чей-то взгляд. Взгляд постороннего человека на тебя – это всегда момент, когда сталкиваются два мира, две действительности. Неудивительно, что люди чувствуют это, ведь ты буквально попадаешь в другую и чужую реальность, временно становишься ее частью, находишься в ее объективе.

Илья обернулся и увидел промчавшегося мимо мужчину со средней длины кучерявыми седыми волосами. Кстати, может быть, он был просто блондином. Возраст его крайне сложно было определить точно. В правом ухе у него была сережка. Рядом хаотично бегал пес.

– Пс-с-с-с, Вялый, ко мне! – крикнул мужчина собаке. – Вялый!

Мужчина принялся насвистывать и причмокивать. Илья стоял и пялился на него, они пару раз встретились взглядами и обменялись непонятными для обоих настроениями этих самых переглядываний. Собака не хотела идти к хозяину, а долго смотрела на Илью, внимательно, а затем начала лаять в неистовстве. Белобрысый мужчина резко подбежал и схватил собаку на руки, так как она была без намордника и поводка.

– Извините меня, пожалуйста, – сказал мужчина. – Не знаю, что на него нашло. Обычно спокойный. Пойдем, Вяленький, пойдем, мой хороший.

Как было выше оговорено, не сказать бы, что собеседование на работу прошло блестяще, да еще теперь и этот монстр облаял. Настрой был и так ниже нуля, так еще и эта монетка в копилку. Вообще Илья был крайне депрессивным человеком, и, что самое забавное, его самого всегда подпитывали людские несчастья. Он словно питался человеческой болью, частенько якобы пытаясь всем помочь. Это странно, но его заряжала отрицательная энергия.

Илья спускался в метро и вдруг понял, что оставил свой проездной у охранника компании работодателя вместо временного пропуска в офис, а в руках как раз его сейчас и держит, удивляясь, почему не может попасть к эскалатору. Парень перепрыгнул турникет и, не оглядываясь, прошагал к своему поезду. По приходе домой он обнаружил письмо с откликом работодателя – отказ. Также они попросили вернуть временный пропуск, иначе ему грозит штраф в полторы тысячи рублей. Стоит ли говорить, что Илья его уже выбросил. Просто плохой день.

В эту ночь Илья, как обычно, встал попить воды на кухню, покурил, и, после того как снова лег, у него вдруг дико зачесалась правая рука. Он опять включил свет и обнаружил на ней расчесанную ранку в форме звездочки, похожую на символ с кнопки мобильного телефона. Рана рядом со сгибом локтя была такой идеальной формы, что казалось это какое-то нарочито сделанное шрамирование, а не результат союза его ногтей и неврозов. Сначала он не обратил на это особого внимания и снова лег спать. Илья подумал, что его личный биоценоз пополнили крысы или какие-то насекомые.

Поиски действительно прибыльной и интересной работы занимали у него уже полгода. Все не везло и не везло. Квартира ему когда-то досталась от деда. На еду Илья всегда имел возможность кое-как заработать ночью, охраняя свое это странное предприятие рядом с домом, толком даже не понимая, чем они там все занимаются. Знал лишь, что что-то связанное со строительными материалами. Он просто сидел, почти всегда в одиночестве, ночи напролет, пялясь в монитор, что транслировал обзоры камер на территории. Илье как раз впритык хватало денег только на еду и ежемесячные платежи за жилье.

Когда ты, шагая не глядя под ноги, случайно давишь насекомое, ты делаешь то же самое, что делают высшие силы с людьми. Эти силы просто движутся по своим делам, выполняя свой регулярный и рутинный труд. В природе так заведено – каждый ежедневно делает свою работу, результаты которой порою уничтожают тех, кто слабее. Илья так страстно верил в то, что он достоин большего, что обычное вакантное место, к слову, действительно подходящее ему на тот момент, оказывалось всегда перехвачено кем-то другим – человеком без короны. Кому-то и этого было много, но не Илье.

Дома у Ильи жила старая игуана, которой было порядка одиннадцати лет. Он покормил ее окрой, сел в кресло и начал курить, разглядывая свою звездочку на руке. Парень ненавидел это животное, оно досталось ему от деда в довесок к апартаментам. Деда он тоже ненавидел. Помимо рабочих предприятия около дома да других потенциальных работодателей, он ни с кем толком и не взаимодействовал. Была пара знакомых, не больше.

– Ты, ты меня бесишь! – медленно и с иронией сказал Илья и выдохнул дым в ящерицу. – Скорее бы ты сдохла.

У вселенной самое лучшее чувство юмора на свете. Как люди говорят, нужно всегда учитывать, что со временем ты становишься похожим не только на объекты своей любви, но и на объекты своей ненависти.

По иронии судьбы Илья стал замечать в себе странные перемены. Звезда была лишь только началом. Его кожа покрывалась простыми красно-оранжевыми полосами, а затем становилась больше похожей на чешую. Глаза начинали постоянно чесаться, словно в них что-то попало. Буквально за неделю его зрачок вытянулся – стал из идеально круглого продолговатым.

Кроме старика, из родни у него никого и не было. Страшные перемены могла наблюдать только игуана, которая стала получать все больше и больше упреков в своей адрес. Илья не знал, что делать с этой бедой. Он от отчаяния постоянно и без конца винил животное. Думал, что это какая-то аллергия или редкая тропическая болезнь, которой она его заразила. Казалось, что он просто сходит с ума от одиночества, но мужики с работы тоже заметили эти его зрачки и уже начали воображать неладное. Пошли сплетни. Парень думал сходить к окулисту и дерматологу, но куда там.

Илья оказался рептилоидом. Слышали же о таком? Не торопитесь самодовольно хихикать. Снобизм в этом вопросе не поможет вам вникнуть в историю. Попробуйте просто принять на веру то, о чем в дальнейшем пойдет повествование. Если бы я лично не стал свидетелем этого удивительного превращения, то вряд ли бы когда-нибудь поверил даже в малую часть всего изложенного. Илья был следующим звеном эволюции, новой расой, азеркином, называйте как хотите.

Большинство особей из его вида уже давно покинуло околоземную орбиту, ведь рамки одной лишь планеты для них ничтожно мелкое пространство. Это как запихнуть детеныша акулы в маленький аквариум. Он будет постоянно расти, а места начнет не хватать. Вопреки расхожему мнению, рептилоиды не стоят во главе мирового правительства и не заправляют крупнейшими социальными сетями, для них это слишком мелкая игра. Людьми управляют такие же люди.

Рептилоиды и правда питаются людьми, но не буквально поедая плоть, а высасывая из них негативную энергию, боль, страдания. Они делают так, чтобы человечество по максимуму находилось в состоянии постоянного стресса, изобретая те или иные элементы системы, внушая их простым людям, а затем благополучно покидая человеческое общество. То есть сами они не занимаются контролем напрямую, они лишь убеждают тех, кто стоит у руля, что нужно сделать определенные вещи и это якобы принесет позитивный результат для всех нас. Дар убеждения – их главное оружие.

Обратную стороны медали, да и вообще потенциал своей новой формы Илье еще только предстояло оценить. Параллельно в то же самое время совсем другие события развивались довольно стремительно.

Глаза третьи

Вся эта боль не дает мне быть с тобой, но я становлюсь собой, а не кем-то иной.

Эти глаза мои, но повествовать я буду от третьего лица. Бывает, что хочется самому посмотреть на свою жизнь со стороны.

Все вы и так знаете, что когда любишь человека слишком сильно, то почему-то автоматом становишься для него в ряд «как должное» и отчего-то теряется всякая острота его чувств. Кирилл, полупрофессиональный футболист тридцати трех лет, помимо любви к спорту, безумно восторгался одной леди по имени Валерия. Все его экзальтированные оды в ее адрес закончились тем, что ему пришлось удалить ее этот самый адрес, а также телефон и социальные сети из закладок своих приложений записной книжки. Вот только дело было не только в его навязчивости и чрезмерной влюбленности.

Стать более успешным в любимом спорте ему не давали множественные психические расстройства, которые тянулись еще из юности. Можно называть это отклонениями, а можно и особыми талантами. Кирилл, к примеру, мог закрывать глаза и оказываться в определенных ситуациях из своего прошлого, заново проживая все события оттуда. Делал он это по настроению. Не было никакой нужды поддерживать старые взаимоотношения, ведь все они и так были в его голове.

Женщина, которую он безумно любил сейчас, – гуляла. Все отношения, что были до нее у Кирилла, в сравнении, казались райским уголком, и он каждый раз с грустью вспоминал обо всех этих упущенных возможностях. Из раза в раз он не ценил своей удачи и только потом понимал, что потерял её. Это как раз и было то самое счастье, но человек по той или иной причине уже попрощался с ним. Но не с его головой и фантазиями, что разворачивались внутри Кирилла. Так или иначе, Леру он все равно безумно любил и сам не понимал, как ему возможно было бы побороть эту, можно сказать, хворь.

Валерия постоянно изменяла, не любила и не ценила Кирилла. Апофеозом же стало то, что его Лера забеременела. Как ни трудно догадаться, непонятно от кого. У гнилой любви и плод гнилой. Спустя два года после рождения, в атмосфере постоянных слез, ссор и страданий ребенок умер, что окончательно пошатнуло психику Кирилла, но не убило слепую любовь к Лере. Женщина же все равно ушла, такие вещи невозможно пережить без взаимной любви. Кирилл же окончательно двинулся головой и даже прекратил любые футбольные тренировки.

Что мы знаем о наших наставниках по жизни? Наши кумиры, к примеру, они как родители – какое-то время ты им подражаешь, но всегда настает время становиться родителем уже для кого-то самому. Так вот, тот факт, что Кирилл сначала стал отцом этому крохотному созданию, а затем кто-то сверху его просто забрал, это самое событие поломало мужчину пополам, а оставшиеся половинки раздробило на мельчайшие атомы.

Стоит отметить также юношеские года Кирилла и его первоначальные трагедии. Еще в детстве ему уже случалось становиться свидетелем случая смерти. В возрасте десяти лет у него умер брат-близнец, с которым они провели самые светлые деньки. Эта беда, на удивление наблюдающих детских психологов, быстро забылась, но незримый отпечаток свой, несомненно, оставила. В общем, клубок из травм и переживаний и составляли этот надорванный портрет Кирилла.

Самая странная форма недуга, что была у мужчины – это когда сны о событиях из прошлого перебивали и искажали реальные воспоминания о нем, и уже в настоящем он находился в ином восприятии себя же, своей личности. Каждое утро он порою ощущал себя новым человеком, каждый раз с разными воспоминаниями о своей собственной жизни. Некая форма парамнезии.

Иногда Кирилл ощущал себя своим же воспоминанием в настоящем моменте. Он буквально думал, что прямо сейчас живет в прошлом. Валерия не просто так изменяла. Ее привлекала потрясающая внешность Кирилла, но она понимала, что связалась с умалишенным и кротко тушила боль в объятьях других мужчин. И уйти до поры не могла, жалко было.

Его расстройства психики однажды дошли до того, что он вышел во двор около подъезда – налил в кучу баночек воды, сделал на каждой подпись и стал их продавать, стоя за деревянным столиком. Основываясь, видимо, на эффекте плацебо и невообразимой вере, он утверждал, что определенный сосуд помогает от конкретной болезни.

В то время как наше правительство тайно тестировало новые технологии и запускало своих первых роботов-людей в реальное общество под прикрытием. Пока лучшие ученые втихаря синтезировали абсолютно любые животные организмы, сочетающие разные видовые признаки. Пока массово, но не открыто стали появляться рептилоиды, кто-то мирно стоял во дворе и с безумными глазами торговал водой, лечащей от всех на свете болезней.

Глаза вторые и третьи

– Кто я? – шептал сам себе Илья, спокойно и тихо гуляя по улице.

Парень стал подмечать, что на него стали лаять почти что все псы, что вышли сегодня выгулять своих хозяев. Да-да. Всех людей он начал видеть в образе собак, а собак, наоборот, в образе людей. Вот, к примеру, прямо сейчас проехал таксист-такса.

Внешне Илья начал походить на какого-то динозавра. Он носил черный балахон с капюшоном, чтобы хоть как-то замаскироваться. Илья совсем перестал появляться на работе. Желание есть у него пропало, а последней зарплаты хватало еще на три месяца оплаты за квартиру.

С возрастом люди почему-то прекращают спрашивать, какой твой любимый динозавр. У парня этот вопрос всплыл в подсознании по вполне объективным причинам. Вот только какой любимый был у него, уже и не было возможности вспомнить, да и любовь к ним пропала.

Когда ты делаешь что-то плохое и, казалось, не получаешь за это наказание, знай, что что-то ужасное, к примеру, сейчас происходит у человека, которого ты еще не встретил, но в скором времени он будет для тебя самым дорогим и родным. Вскоре это будет ваша общая драма. Никто не останется безнаказанным, и разговор тут вообще не о людском правосудии. Не нужно считать, что за тобой перестали следить сверху. Бедный мужчина не знал, за какие грехи ему весь этот ужас с мутацией. Было просто страшно до безумия. Выходить на улицу становилось опасно, прогуливаться по Москве со временем он стал только ночью, когда был минимальный риск, что его кто-то начнет разглядывать.

Как-то во время очередной полуночной прогулки, понурив голову и параллельно путешествуя по своим мысленным тоннелям, он забрел в район станции метро «Трубная», где жил Кирилл. Парень как раз снова организовал свой водный маркет за столом из осины.

– Здравствуйте, здравствуйте, вижу у вас с кожей проблемы! – завлекая, кричал Кирилл.

Илья испугался, что его заметили, да еще и с самой нелицеприятной стороны. Он поспешил ретироваться.

– Не убегайте, ящерица вы моя, – ласково проговорил Кирилл и пошел следом.

– Что тебе нужно, дебил? – повернувшись, огрызнулся Илья.

– Хочу вам помочь!

– Кто бы тебе помог, – парировал Илья. – Что ты тут устроил посреди ночи.

– Я продавец! А это вода, но не простая. Я от всех болезней лечу, хотите, вам тоже помогу.

– Повторяюсь, продавец, тебе самому бы к врачу.

Илья ринулся бежать после последней брошенной фразы, но Кирилл быстро схватил одну из банок и устремился вслед за ним. Илья снова резко повернулся и коснулся рукой плеча Кирилла, из-за чего он выронил банку с диким криком. На месте прикосновения остался ожог, а затем след от касания начал светиться неоном.

Глаза первые, вторые и третьи

В темноте из-за угла появился Ной. Он снял странной формы очки, которые тоже отдавали по краям неоновой подсветкой.

– Этот свет я ни с чем не спутаю, – медленно и важно произнес Ной. – Не так уж и сложно вас находить из-за этой яркой особенности. Сами себя маркируете.

Илья начал крутить мордой из стороны в сторону, появление еще одного ненормального окончательно поставило его в ступор. Яркий свет от касания все еще разбавлял тьму.

– Меня зовут Ной, я охотник на ящериц, – грозно и даже гордо сказал Ной.

Ной сжал кулак, из обеих сторон кисти в стороны разложилось огромное копье, с острыми фиолетовыми наконечниками на обеих концах. Мужчина замахнулся им и поразил Илью в грудь, отчего тот сразу свалился навзничь.

– Что же вы делаете, изверг, – истошно прокричал Кирилл.

– Свою работу, – хладнокровно ответил Ной.

Кто-то выглянул из окна многоэтажки, пока Илья жалобно стонал и медленно задыхался на глазах у этих двоих.

– Вот и славно, – надменно проговорил Ной. – Все мировое сообщество сейчас стало гораздо мрачнее, несчастнее, только потому, что это выгодно всем этим ящерам. Они нас жрут. Поедают наши плохие эмоции. Человечество медленно превращается в настоящую ферму по производству негативна. Эволюция, она безжалостна к простым людям. Человек использует животных, а эти ящерицы нас. Такие как я наоборот – последняя надежда, а ты говоришь «изверг».

– О чем вы? – испуганно спрашивал Кирилл и подвывал в слезах.

– Так, что это еще за банки у тебя? Не трясись ты, я не стану тебя трогать, кто вот поверит тебе, да и выглядишь как умалишенный. Да не переживай!

– Это лекарства! Лекарства от всех болезней.

– А, значит, я угадал насчет умалишенного, – смеясь, сказал Ной.

– Что вы здесь утроили? Зачем вы убили мою ящерицу? – жалобно стонал Кирилл.

– Твою ящерицу? Чего это она твоя? Таких пруд пруди сейчас в России. Это лишь мой первый заказ здесь.

– Что еще за заказ? – спросил Кирилл и приспустился на колено, ощупывая почти бездыханное тело Ильи и копье.

– Мне просто нужно убить всех этих рептилоидов. Так я кормлюсь. В этом моя профессия. Хлеб мой это.

Ной расставил руки в стороны и улыбался. Кирилл смотрел на него в недоумении.

– Что тебе еще сказать, – небрежно продолжал вещать Ной. – Это священная миссия, вроде того. Идет настоящая война, о которой никто не знает.

– Он же ничего плохого не сделал! – кричал Кирилл.

– Пока не сделал. Его стая, такие же, как он, зеленые, нашли бы, быстро обучили, показали бы что к чему. Лучше их валить сразу, пока к потоку не присоединятся. Одной смертью больше… – не закончил Ной.

– У меня их уже много было, – перебил Кирилл.

– Кого? – опешил Ной.

– Никого. Чего. Смертей.

Ной медленно повернулся к нему лицом.

– Смертей? – с наигранным удивлением переспросил Ной.

– Да, я постоянно умираю. Вот Леру свою я встретил три смерти назад, например.

– Леру? Так, зачем я вообще с тобой дискутирую.

– Мою подругу! Леру! Она, правда, не хочет больше дружить, – начал плакать Кирилл. – Она из Саратова приехала, хочет, чтобы в Москве все у нее получилось. Но пока не получается! Для того чтобы у тебя что-то получилось в Москве, нужно сначала спуститься под землю, верно? А мы пока только ребенка нашего туда отправили. Понимаете? Понимаете?

– Так. Не совсем. Это любовь твоя, что ли? Как это в России говорят, «настоящая любовь»? У вас умер ребенок?

– Да. Главная особенность, как вы говорите, «настоящей любви» в ее недостижимости. Не получается мне ее забыть.

С улыбкой понимания Ной присел к Кириллу и приобнял его.

– Ну да. По-хорошему человек просто обязан любить что-то, что никогда не станет его. Лишь только в этом случае он вырастает максимально высоко и со временем даже сможет перерасти сам объект этой любви, который, возможно, даже потеряет свою ценность, – задумчиво говорил Ной.

– Каждый о своем у нас, – сквозь всхлипы цедил Кирилл. – Вы меня простите. Я вас перебил. Болит у меня, – Кирилл схватился за сердце.

– Ну да. Я тебе о таком важном деле, а ты мне о своих. Ценностях. Я, конечно, понимаю, что каждый говорит о том, что у него побаливает…

– Любовь это единственная ценность! – снова перебил Кирилл и еще сильнее заплакал.

– Да какая, к черту, это ценность, друг мой. Мне скоро пятьдесят, и вот что я тебе скажу. Земля – это ад, в котором никто и никогда не будет с тем, кого любит по-настоящему. Самое забавное, что ты можешь быть с кем-то другим, но сердцем оставаться с любимым. Вот только скрыть это все равно не удастся.

Илья издал истошный вой и хрип. Ной схватил копье и ударил его снова в грудь.

– Черт. Да что ты за рептилоид такой, живучий! – уныло пропел Ной.

– Господи, да зачем! Зачем вы его добиваете! Всевышний, он все видит, он вас накажет, – нравоучал Кирилл, склонившись над окончательно испустившим дух телом.

– Прямо накажет, – Ной посмеялся. – Прямо! Кстати, у твоего всевышнего же не бывает прямых линий. Причем в обоих значениях – в сотворенной им природе, ну и, ха-ха, в отсутствии публичной обратной связи с его стороны.

– Он ведь мог стать мне другом.

– Бог?

– Ящерица! Какой бог. Мне всегда хотелось иметь много друзей.

– Подружись сначала до конца с собой. Хотя бы с головой своей. Вижу, проблемок тут хватает.

– А я и дружил, и девушек любил любых. И они меня!

– Ну да.

– Знаете, в моей квартире у женщин даже случался первый секс! У некоторых в ней случался последний. Я всегда у них оставался в памяти, у девушек-то. А теперь и в моей живет одна. И уходить отказывается.

– Такого чудика забудешь. Ладно, дай мне вон ту банку с водой.

– Какую?

– А вот эту, на ней написано «от всего». Пить охота.

– Она действительно от всего, – скептично произнес Кирилл. – Даже от самой жизни.

– Ой, что за бред.

– Это не бред, моя вода лечит от болезней и не только. Я в это сильно верю, и у меня работает. Мир же это и есть семь миллиардов вер, которые прекрасно между собой уживаются.

– Вода? Ты действительно думаешь, что кто-то из твоих семи миллиардов в здравом уме в это поверит?

– Достаточно веры одного.

Ной покосился на Кирилла со смехом, медленно поднес банку ко рту, сделал продолжительный глоток, а затем выпучил глаза. Мужчина свалился на землю замертво, задыхаясь, так и не рассказав толком бедному Кириллу всех своих тайн о новом звене эволюции. Все потому, что Кириллу была важнее его проблема. Все потому, что сила веры безгранична, как выяснилось, даже одного человека. Вот только вы теперь тоже не узнаете, кто такой был этот Ной, а все свои тайны он так и унес с собой. Видите, думая только о себе, своих проблемах, порой, ты пропускаешь возможность познать что-то за гранью. И смешно, и грустно, и странно.