Текст книги "Запад–Восток"

3

В запотевших стеклах иллюминатора показался туманный город любви. У Катрин перехватило дыхание от предчувствия. Сам Париж не удивлял ее, она успела изучить его как свои пять пальцев. Город встречал ее хмурым дождем, прохладой и сыростью. Казалось, сердце Европы не особо радо ее появлению, но это не волновало Катрин. Ее волновало другое: момент их встречи и момент возобновившейся близости.

Как он и обещал, Клод встречал ее с пышным букетом красных роз. Он был в черных очках, как и на фотографии. Катрин не стушевалась, отбросила чемоданы и кинулась к нему – по законам жанра последовало крепкое объятие с французским поцелуем.

– О боги! Наконец, ты здесь! Ты моя! – радовался Клод, не выпуская ее из объятий. Очки слетели сами собой. – Ты ли это? Я чуть с ума не сошел, ожидая тебя! Мне так тебя не хватало!

– Это я! Здравствуй, дорогой! Я твоя навсегда, любимый!

– И ты убедишься в этом, – твердо пообещал де Ронсар.

Затем подошли его люди, трое высоких метисов в коричневых костюмах. Взяв багаж и розы, они направились к выходу, периодически поглядывая по сторонам.

На парковке их ждал ослепительно-белый кабриолет. Рядом стоял седой водитель в фуражке и синем сюртуке с позолоченными пуговицами.

Клод загадочно улыбнулся:

– Прошу!

Катрин ответила улыбкой и села в автомобиль. Рядом устроился Клод де Ронсар, выглядевший возбужденно и чуть растерянно – видимо, он до конца не верил своему счастью.

Кабриолет тронулся. С ветерком промчавшись по магистралям Парижа, они выехали за пределы города. Вокруг виднелись зеленые холмы с редкими деревьями на вершинах, трогательные домики, окруженные невысокими заборами, придорожные кафе и бензоколонки. Она отчетливо вспоминала, как была здесь когда-то по студенческому обмену. Она помнила центральные кварталы, Площадь Согласия, Триумфальную арку, ночные прогулки по латинскому кварталу, романтический подъем на Монмартр и безумно прекрасную улицу Риволи. И сейчас ей хотелось испытать прежние эмоции, но узнаваемые виды не впечатляли ее, словно были обыденны и успевшие изрядно надоесть.

– Тысячу лет не была здесь, но в Париже мне знакома каждая улочка, – делилась впечатлениями Катрин. – Это мой второй дом, но за пределы города я не выезжала. Пейзаж чем-то напоминает московские окрестности. Не знай, что я за тысячу километров от родины, так бы и подумала, что катаюсь по Подмосковью. Нет, пожалуй, я заблуждаюсь! Что-то смущает: все ухожено, ровненько, чистенько, культурно – не похоже.

– Где это – Подмосковье? – растерянно спросил Клод.

– Рядом, за Москвой. А тот клуб, где мы познакомились, как тебе? Впрочем, неважно. Ты сводишь меня в более приличные заведения. Ах, как здорово, как же нам повезло встретиться в нужное время и в нужном месте! А Подмосковье – не самое приятное место. Тебе повезло, что ты там не появлялся, набрался бы вредных впечатлений.

– И у нас в пригороде есть то, чем не захочешь хвастаться: кварталы мигрантов, частые беспорядки. Слышала?

– Ага, – кивнула Катрин. – По телевизору показывали. Столько машин сгорело, полиция хулиганов разгоняла из водометов.

– Да уж, в последний раз что-то невероятное творилось. Какой ценой власти их успокоили! Саркози пришлось поднапрячься, показать весь пыл и жандармский дух.

– Ты за него голосовал?

– Даже участвовал в его кампании. В предвыборный штаб не входил, но кое-каким образом имел отношение к выборам. Саркози пришел к власти отчасти за счет вложений нашей компании.

– Ты разве в ней не главный?

– В какой-то степени, – туманно ответил Клод. – Вхожу в совет директоров. От меня там многое зависит, но я не единоличный собственник.

– А президент вам чем-то обязан? Вы же вкладывали в него деньги.

Клод приложил указательный палец к губам и сделал грозное лицо, отчего его шрам стал еще отчетливее:

– Цыц! Милая моя, ты задаешь слишком много вопросов. И без этого я открываю государственные тайны, цени это. Конечно, он обещал нам налоговые послабления, в правительстве будут лоббировать наши интересы, то есть определенную выгоду мы извлечем.

– Неужели ты лично знаком с самим президентом? – Катрин подпрыгнула на сиденье.

– Милая, это тайна за семью печатями, – напомнил Клод. – Когда-нибудь я тебе все расскажу. На днях будет очередной прием, и я возьму тебя с собой, увидишь нашу политическую богему. Но все постепенно. Ты даже не успела обосноваться в доме, а уже намекаешь на светские знакомства, хитрюга!

– Мне до фени ваш Саркози, – обиженно произнесла Катрин. – Он видный мужчина, развелся с супругой, завел молоденькую модель, но я к нему равнодушна. Мне мил лишь ты один. Клод, представляешь, я люблю тебя!

– Любишь меня?! – вскрикнул он.

– Люблю.

– Не ожидал услышать это так скоро! Сам я с трудом раскрываю свои чувства, у меня привычка держать эмоции в себе. Я редко признавался в любви: могу осыпать любимую женщину подарками, но сказать три заветных слова страшно, мне нужно долго готовиться. Смешно, но я стесняюсь. По натуре я очень скромный, так уж воспитан. В юные годы общался исключительно с мальчиками, так как по воле отца учился в закрытой мужской школе. Многие считают меня черствым. Законы бизнеса жестоки, и в определенной степени я подстроился под них.

– Раньше ты был смелее, – заметила Катрин. Она ожидала ответного признания, а он медлит и несет чушь про воспитание.

– Иногда смелость нахлынет, и тогда я как тигр, выпущенный из клетки.

– Где она, эта ваша смелость? Пусть придет! В Москве ты был неотразим, какие монологи произносил.

– В Москве можно все!

– Эх, заехать бы сейчас к Гудвину, он дал бы тебе смелости.

– К кому? И сколько у него стоит смелость?

– Если бы ты, дорогой мой Клод, читал эту славную сказку, то помнил бы, что Гудвин раздавал смелость бесплатно…

Она так и не успела увидеть достопримечательности столицы. Они промчались вдоль города словно по воздуху, оказавшись за окраиной, и резко попав в лоно природы. Кабриолет миновал извилистую рощу с высокими столетними дубами и колючими кустарниками. Прежде гладкая дорога прорезалась узкими трещинами. За рощей открылся просвет с редкими деревьями, вдоль идеально гладкой дороги среди одиноких дубов показался средневековый замок.

Его обитель была выдержана в классическом стиле в духе знаменитых замков Фонтенбло, Шамбор и Блуа. Катрин отлично помнила культурологию и архитектуру, но у нее не получилось определить с первого взгляда, на какое именно легендарное строение этот замок походил сильнее всего. Но от впечатляющего вида каменной громады она получила несказанное эстетическое удовольствие.

Катрин заметила кованую ограду в готическом стиле и широкие раздвижные ворота. Не успели они подъехать, как ворота бесшумно раскрыли свои объятия. Белый кабриолет и машина сопровождения проскользнули внутрь.

– Прошу к нашим скромным пенатам, – довольным тоном сказал Клод.

– Красота! Издалека твой дом производит неизгладимое впечатление. Я никогда не была в настоящем средневековом замке!

– Он придется тебе по вкусу. Раньше он был грозным и воинственным, как неприступная крепость, а теперь домашний и комфортабельный. Соседний замок – вашего беглого олигарха, так мы до сих пор спорим, чей краше. Пройдемся немного?

Катрин вдохнула – свежий воздух пьянил. Глаза разбегались в разные стороны, не зная, на чем остановиться в первую очередь.

– Я устрою тебе экскурсию, – помог Клод. – Ты не запутаешься.

Территория впечатляла. По периметру росли ясени и дубы, на ветках которые сидели серые птицы, напоминающие соловьев, и мелодично выводили однообразную трель. Дорожки из серых булыжников вели в разных направлениях. По одной из них Катрин с Клодом и отправились осматривать владения.

Дорожка привела к круглому пруду, густо заросшему зеленой тиной. Рядом стояли несколько бронзовых скамеек с ручками в форме львов, открывших пасть, в центре пруда плавали четыре белых лебедя. Дальше располагался сад с ухоженными кустами и цветочными оранжереями – в нем не спеша работали садовники в синих комбинезонах. Впереди виднелась каменная веранда с извилистой лестницей и непонятные хозяйственные постройки. Не было помпезного блеска, чрезмерной вычурности и аристократической яркости, все было выдержано в спокойных тонах. Ближе к дому располагался бассейн с миниатюрной вышкой, только обещанного поля для гольфа Катрин не заметила. Клод объяснил, что для подобной забавы места недостаточно и гольфом он занимается на своих полях неподалеку от Лиона.

Изучив обширную территорию, вдоволь надышавшись и нагуляв аппетит, влюбленные зашли через парадный вход и поднялись по вековым ступенькам. Клод провел ее в холл, успев поведать историю замка и перечислить всех его прошлых владельцев: начиная с незапамятных времен мрачного Средневековья и заканчивая девяностыми годами прошлого века, когда он выкупил его почти за бесценок у последнего дворянского наследника.

Клод не стал демонстрировать все залы, гостиные, спальни и кабинеты, так как это заняло бы весь день, и остановился на главных сокровищах его дома. Он показал Катрин собственную картинную галерею величайших художников прошлого и современности; коллекцию тропических бабочек, впечатлившую Катрин сильнее, чем шедевры Дали и Пикассо; гигантский камин, над которым возвышалось суровое чучело лося с кривыми рогами; древние персидские и египетские вазы, стоящие целое состояние. Катрин запомнилось, что в комнатах хранилось много предметов восточной культуры: позолоченный кальян, большие узорчатые ковры с изображениями мечетей, полумесяца и верблюдов. Синтез Запада и Востока отчетливо проявлялся в каждом помещении, куда заводил ее де Ронсар.

Утомившись от продолжительной экскурсии, они сели в кресла в одной из гостиных в правом крыле замка. Лысый дворецкий в длинном клетчатом сюртуке и белых перчатках подвинул к ним скрипучий столик с напитками.

– Желаешь красного вина? – заманчиво предложил Клод, сверкая улыбкой.

– Если можно, обычной воды, – скромно ответила Катрин. Она находилась под впечатлением от окружающей обстановки, которая казалась ей слишком громадной, торжественной и пафосной. Проведя всю сознательную жизнь в двухкомнатной квартирке, девушка чувствовала себя в замке, словно в бескрайней пустыне. Еще немного впечатлений, и у нее разовьется страх перед открытыми пространствами – именно такими ей представлялись необъятные хоромы де Ронсара.

– Воды? Как пожелаешь, – не стал уговаривать Клод. – А я предпочитаю красное, отличное вино из моих личных запасов. Держу внизу погреб с сотнями бутылок Бургундского.

– Никогда не была в винном погребе, – призналась Катрин. – Наверное, там сыро, холодно и страшно, по полу бегают крысы, а по стенам ползают пауки.

– Насчет пауков с уверенностью сказать не могу, но крысы бывают, мы их отлавливаем. Внутри достаточно прохладно, приходится специальную меховую накидку надевать, чтобы не замерзнуть. Но я туда редко спускаюсь, только по особым случаям, когда дорогие гости навещают. Тогда я лично выбираю лучшее вино, чтобы угодить каждому. Погреб старый, лет пятьсот стоит, в любой момент может обвалиться, а реконструкцию проводить опасно. Точная планировка замка неизвестна, даже примерного плана нет, а сырость все разъедает. В общем, приобрел проблему. У меня даже договор с министерством культуры и ЮНЕСКО, чтобы я тут ничего не менял, а свято хранил уникальный памятник архитектуры. Я даже не уверен, что обошел замок целиком. Вполне возможно, здесь есть тайные коридоры или ходы, о которых мне не известно. Вот Жермену, моему дворецкому, наверняка известно чуть больше. Он замок лучше знает, с малых лет в нем обитает. Жермен, есть тут тайные коридоры?

– «Коридоры времени», – пошутила Катрин. – Смешной фильм, с Жаном Рено и Кристианом Клавье в главных ролях. Смотрел?

– Да, у меня даже фотка есть с Рено, мы как-то в Каннах познакомились. Потом покажу. Между прочим, если бы я разрешил, съемки проходили бы здесь, но моя частная собственность не для кино. И продюсеры нашли другой, более скромный вариант.

– Надо же!

– Вот так. Так что, Жермен?

– Это мне неизвестно, господин де Ронсар! – чванливо ответил дворецкий, выпрямившись.

Этот ответ не устроил Клода:

– Жермен, не разочаровывай меня! Очаровательная Катрин жаждет приключений. Мы хотим отыскать коридоры времени и махнуть на пять веков назад!

Катрин игриво рассмеялась:

– Полно, это опасное приключение, я не готова!

– Мы не знаем, к чему мы готовы, пока не окажемся лицом к лицу с реальностью.

– Так ты обещаешь мне приключения?

– А вдруг! Жермен, займись поиском коридоров времени, – распорядился Клод.

– Как прикажете, – с досадой ответил дворецкий. Чувствовалось, что ему давным-давно надоело тянуть эту лямку. Он явно не был дворецким от бога, готовым всю жизнь служить верой и правдой на благо родной обители и хозяев.

– Доложишь мне через пару дней, иначе уволю к чертям собачьим! – не унимался Клод. – Здесь должен быть клад с сокровищами. Существует легенда – это я говорю для тебя, милая Катрин, что сей замок был построен под руководством самого короля Франциска первого по прозвищу Строитель.. Он был человеком небедным и любил прятать казну на черный день, поэтому можно предположить, что за ближайшей стеной хранятся несметные сокровища, а мы о них даже не догадываемся. Плюс к этому столетием позже здесь проходили рыцарские турниры. Суровые рыцари сражались в кровавых баталиях за честь прекрасных дам. За победу они получали солидный денежный куш и красивую женщину. Представьте, что я рыцарь и уже победил: прекрасная дама сидит передо мной. Остался рыцарский куш, древние золотые монеты или фамильные драгоценности, главное – что-то многовековое.

– Главное, у тебя есть я – это важнее безделушек. И господина Жермена из-за меня увольнять не стоит, это ведь я вспомнила про коридоры времени. Я бы довольствовалась парочкой призраков.

– Ох, мадам! У нас даже привидений нет, – с оттенком сожаления произнес Жермен, стягивая перчатки. – Разбежались.

– Привидения нам ни к чему! – отчеканил Клод. – Я никому не позволю делить со мной замок, я законный владелец. Если надумают здесь поселиться и захотят снять комнату на чердаке или в подвале, пусть договариваются об арендной плате. Мы сойдемся в цене.

– А вдруг ты их просто не замечаешь? – предположила Катрин. С ранних лет она верила, что они действительно существуют. Она жутко боялась привидений, но как же забавно встретить в темном коридоре настоящего призрака, громыхающими цепями и стонущего от проклятия!

– Жермен! – повысил тон Клод.

Управляющий лишь развел руками:

– Нет у нас призраков! А погреметь цепями и я могу.

– Я не питаю симпатии к призракам, – заметил Клод.

– Поэтому они вам и не попадаются.

Разговор про потусторонние силы начинал надоедать де Ронсару:

– Довольно, Жермен! Иди, займись делом, а мы посидим с Катрин вдвоем.

– Как прикажете, – равнодушно пробубнил управляющий, сверкнув холодными, волчьими глазами и поплелся к выходу.

– Поговорим о чем-нибудь более приятном, – предложил де Ронсар. – О нас.

«И года не прошло, – подумала Катрин. – Своим высокомерием и занудными рассуждениями о спрятанных богатствах он начинает меня утомлять. Я чувствую себя глупо, не в своей тарелке, а ведь я умудрилась втюриться в него по-крупному. Вот это увертюра! Но сейчас я не вижу в нем пылкости по отношению ко мне. Он изменился, стал другим. Нет, он пока не равнодушен ко мне, но что-то в нем изменилось. Другой взгляд, тон, жесты, поцелуи – все иначе, и только я осталась прежней Катенькой Снегиревой. Он изъявил желание поговорить о нас. О чем именно, что ему пришло на ум? Только бы не задумал развести мосты и отправить меня назад к маме. Мы не зарегистрировали наши отношения! Есть смысл обсудить это. Клод не простак, предложит брачный контракт, чтобы я не вздумала претендовать на его имущество. Остается единственный проверенный вариант: как можно скорее родить ему ребенка, тогда он не отвертится. Заговорить о детях? С другой стороны, рискованно. Есть шанс, что это его спугнет. Мужчины боятся подобных разговоров, а богачи их просто не переносят. Но Клод не такой, в Москве он казался мне романтичным. Раньше я не встречала таких романтиков. Обманываю себя? Хм… Что, если ему нужен только секс, красивая цыпочка для приватных танцев? Нет, нет, не все так плохо! Я начинаю путаться и терять душевное равновесие, а он это замечает. Про детей заговорить стоит, так он еще раз убедится в серьезности моих намерений».

– Катрин, ты почему молчишь? Перелет тебя утомил?

– Я в норме. Знаешь, дом у тебя великолепный, но здесь тебе, наверное, одиноко.

– Иногда ко мне приезжает сестра Марго, ей за пятьдесят. Вот ей действительно одиноко, а я круглые сутки в чьей-нибудь компании. Приезжаю сюда на выходные, а ночую чаще в парижской квартире, отсюда долго добираться до центра. Сейчас у меня появилась ты, мы будем проводить время вместе. Тебе же нравится здесь?

– Да, очень уютно и необычно. Как было бы замечательно, если между нами сновала парочка маленьких непосед!

– Ты намекаешь на… – чуть напрягся Клод.

– Просто делюсь мыслями, честно! Последний год я думала о том, не пора ли мне завести ребенка. Просто для себя, без мужа, без обязательств. Я почти начала искать подходящего донора, смешно вспоминать! Клод, я обожаю детей и буду очень хорошей мамой. Чувствую в себе материнский инстинкт и неисчерпаемый родовой потенциал. Веришь? Серьезно. Последний год в торговых центрах меня каждый раз в «Детский мир» тянуло, поближе к коляскам, подгузникам и простынкам.

– Катрин, я не ошибся в тебе. Ты превосходная женщина и в будущем великолепная мама. Сегодня только с трапа самолета сошла, а уже строишь грандиозные планы. Поживешь, обустроишься, привыкнешь, а там и задумаемся о продолжении рода. В таком вопросе спешить не стоит. Честно говоря, я стараюсь никогда не спешить.

– Так ты хочешь иметь детей? – прямо спросила Катрин.

На секунду задумавшись, Клод спокойно произнес:

– А кто не хочет? Мои годы идут, а наследника нет. Я хочу сына, он бы продолжил мое дело.

– Клод, и я мечтаю о сыне!

– В этом наши желания совпадают, – Клод поставил пустой бокал. – Мне придется ненадолго тебя оставить. Сама знаешь: эта суматоха никогда не закончится. Кстати, у меня важная встреча сегодня в Дефане.

– А когда ты вернешься?

– О, на этот вопрос я никогда точно не отвечаю! Как получится. Пусть Жермен покажет тебе твою, то есть, уже нашу спальню, а я буду собираться в дорогу.

– Буду надеяться, что вечером ты вернешься, – соблазнительно промурлыкала Катрин. – Я хотела подарить тебе незабываемую ночь.

– В таком случае я примчусь как можно раньше.

Клод потянулся к Катрин и поцеловал ее горячую щеку. Не успела она прийти в себя, как де Ронсар покинул ее.

«Хорошо! – сказала себе Катрин. – Он не против детей. Это принципиальная позиция. Мне следует постараться, чтобы как можно раньше оказаться в положении и подарить ему малыша. Как только я забеременею, Клоду уже никуда не деться. Даже если он вздумает отправить меня обратно домой, любая генетическая экспертиза подтвердит родство малыша и его вредного папочки. Он побоится огласки в прессе, и я в любом случае окажусь в выигрышной позиции. Исхитряться, как та мулатка, соблазнившая знаменитого теннисиста, не придется. Клод не настолько осторожен, а провернуть подобный номер без подготовки и удачи слишком сложно. Мулатка справилась безупречно! Один невинный оральный контакт – и заветные клеточки за щекой, а дальше дело техники. Кто рискнет повторить подобное? К счастью, мне не придется идти на подобные жертвы».

Топая ботинками, в гостиную вернулся Жермен, успев переодеться в деловой костюм и обнажить руки. Он держал связку ключей и толстую записную книгу в кожаном переплете.

– Госпожа, пройдемте, я покажу вам ваши покои! – торжественно изрек он.

– Да-да, – Катрин резко вскочила, чуть не уронив со столика дорогие вина. – Прошу прощения!

Ей не терпелось воочию увидеть спальню. Она с удовольствием побродила бы по замку одна, чтобы почувствовать себя настоящей аристократкой и будущей хозяйкой этих могучих стен. Неказистый Жермен развернулся и не спеша направился по длинному коридору, украшенному настенными свечами и мозаиками. По мраморной лестнице они поднялись на четвертый этаж, затем миновали несколько залов с плазменными экранами и завернули за угол, после чего Катрин окончательно запуталась и удрученно осознала, что ей вряд ли удастся выбраться отсюда без сопровождения.

Жермен подошел к двери из красного дерева, зазвенел ключами и распахнул ее настежь.

– Прошу в ваши апартаменты! – объявил он с кривой ухмылкой.

– Благодарю. Где я могу принять ванну?

– В спальне имеется все, что вам нужно, – с неизменным выражением лица процедил Жермен.

– А мои вещи?

– Все там! – настойчиво повторил управляющий.

Катрин переступила порог и обернулась кое-что уточнить, но Жермен успел незаметно улизнуть. Она осталась одна в незнакомой комнате, затерявшись в коварном лабиринте. Мысленно обозвав дворецкого крепким словцом, Катрин по-хозяйски захлопнула за собой дверь и попробовала снова ее открыть. Дверь поддалась, а значит, выход есть. Но что толку? Она заблудилась и не решится спуститься вниз.

Спальня оказалась очень просторной. Первое, что бросилось в глаза – высокая кровать с резной спинкой и пышной периной, украшенной шкурой льва. На подобных ложах спали только короли – и, конечно же, королевы. На стене напротив постели молчала плазменная панель, покрытая пылью. Казалось, ее никогда не включали и она выполняла исключительно эстетическую функцию. Возле телевизора стояли два пуфика с пультом, у стены расположился громоздкий шкаф с десятком книг на французском – в основном классика и книги по искусству. Как и обещал Жермен, за ширмой располагалась ванная комната с душевой кабиной и джакузи.

Не с первой попытки, но она заметила в углу свои чемоданы, оба в полной сохранности. Осталось их только распаковать – в дальнем углу весьма кстати стоял пустой шкаф с вешалками. Вещей, принадлежащих владельцу замка, Катрин не заметила. Создавалось впечатление, что эта комната предназначена исключительно ей. Она раздернула шторы и к несказанному удивлению обнаружила миниатюрный балкончик. Катрин вышла на него. Перед ней открывался чудесный вид: внизу колыхались кроны деревьев, виднелся пруд с лебедями, а вдалеке простирались подстриженные поля, окруженные дубовой рощей.