Текст книги "Шаги Командора"

8. Война

Войны века восемнадцатого, да и последующего девятнадцатого тоже сильно отличаются от войн века двадцатого. Огромные расстояния, которые приходится преодолевать своим ходом, сильно меняют общий темп. Особенно это касается начала кампании. Пока войска развернутся и выдвинутся ближе к противнику, пока будет налажено едва не самое главное – снабжение, проходит столько времени, за которые во Второй мировой некоторые весьма крупные по территории и мощи страны успевали понести полное поражение.

Есть в том и недостатки. Затерянным пограничным гарнизонам помощи приходится ждать очень долго. Зато есть и достоинства – осаждающие подтянут тяжелую артиллерию тоже не скоро, и еще вопрос, кто же окажется быстрее.

Вообще, развертывание длится настолько долго, что порою не требуется заранее составлять план кампании. Все равно успеешь сделать это, пока полки упорно двигаются по немногочисленным дорогам к границам. Да и само выдвижение кажется простым лишь в глазах сугубо штатских людей. На деле войсковые марши – целая наука. Точный расчет пропускной способности дорог, выносливости людей, возведение в случае необходимости мостов и мостиков, определение мест привалов и дневок, организация воинских складов, или, как их принято называть, магазинов, снабжение боеприпасами, продовольствием, амуницией, да мало ли еще чем?

О тактике думают лишь дилетанты. Профессионалы думают о снабжении.

И конечно, нависала мысль о приближающейся зиме. Конец лета – не лучшая пора для начала кампании. Пока войска будут в пути, нагрянет осеннее бездорожье, темп продвижения сразу замедлится, а там настанет время уходить на зимние квартиры. В степях зимой не повоюешь. Даже дров для обогрева не найдешь. Армия растает от болезней, даже не успев ввязаться в бой. Так что основные события поневоле грядут лишь следующей весной, не раньше.

Точно так же обстоят дела с флотом. Прежде чем вывести корабли в море, необходимо сделать столько дел, опять-таки во многом связанных со снабжением, что ни о каких внезапных ударах речи быть не может. Разве что морякам полегче. Им хоть не надо мерять версты на своих двоих. А верст тех порою даже не сотни, а тысячи.

Турки находились в том же положении. Войска разбросаны по трем континентам, их требовалось собрать, снабдить, перебросить к границам… И единственные, кто был готов воевать в любое время, были татары и казаки. И те и другие неприхотливы, мобильны, привыкли подниматься по призыву ли хана, по сполоху ли, обходясь в походе малым. Да и то малое прихватывая по дороге. Но на Дону еще продолжался мятеж Булавина, пусть отнюдь не массовый, однако отвлекающий много сил и вызывающий у правительства невольное недоверие к донцам. А как поддержат Кондратия? Поневоле будешь присматриваться, не замыслили ли что союзники России, относительно недавно перешедшие в разряд подданных?

Хорошо, когда можешь полностью доверять собственным подданным. Девлет-Гирей доверял, и его даже не смутила неудача при нападении на Акманай. Всякое бывает. Уже то, что удалось кое-где перебраться за стену и всласть помахать саблями, дорогого стоит. Давненько крымские татары не брали штурмом укрепленных городов. А уж о крепостях говорить нечего. Потому не беда, что не получилось.

Повторить попытку среди бела дня было невозможно. В памяти многих отважных наездников остались посвист русской картечи и зловещий вой ракет. Зато в запасе имелись иные сюрпризы для старых врагов. Против крепости был оставлен крепкий заслон, не так много там русских. Если попытаются выйти и продвинуться в глубь полуострова, можно будет их легко обложить со всех сторон и дальше бить частями. Это за стенами солдат не возьмешь, а на местности, да еще хорошо знакомой, даже огнестрельное оружие решает не все и не всегда. Если вылезут, значит, Аллах велик и счастье на стороне местных жителей.

Потом, когда султан Оттоманской Порты блистательный Ахмед Третий, да продлит милостивый Аллах дни его, пришлет в помощь непобедимых янычар с артиллерией, можно будет разрушить стены ядрами, ворваться на ту сторону и наконец-то сбросить гяуров в пролив. Нечего им делать на чужой земле. Пока же пусть посидят, подождут неминуемой смерти. Недолго осталось.

Главным же сюрпризом для русских было осуществление давней мечты, которую приходилось откладывать год за годом. Проще говоря, набег. Конные массы прирожденных наездников бодро и радостно устремились к Перекопу, чтобы проскочить горлышко полуострова и выйти на простор. Там, за степями, лежали малороссийские деревни и города. Кому добыча – серебро, а кому и ремешок. Лишь бы был кожаным. И что с того, что Кефе захирела? Узнают купцы о пригнанном полоне, сразу явятся.

Воодушевление было огромным. Отцы кормились с добычи, деды, прадеды… Да и сейчас те, кто постарше, не раз и не два в не столь давние времена неслись степью за гяурами.

Никаких наблюдательных русских постов возле перешейка не было. На таком расстоянии от своих разведка в виде застав являлась бы самоубийством, а в виде разъездов была просто невозможной. Татары уступали регулярным частям, как уступали те же казаки. Но в индивидуальном плане подготовка была повыше любого солдата, а по части подкрасться, нанести удар исподтишка, равным им почти не было. Специфические методы войны оттачивались веками. Долгий марш по безлюдным местам, обложение выбранного объекта. При необходимости – ликвидация вражеских дозорных. Лихой налет, грабеж, а затем – стремительный уход, пока противник не перекрыл пути отхода и не пустился в погоню.

Все всадники одвуконь, лошади, втянутые в работу. Прямо на ходу меняешь скакуна и мчишь себе дальше. Туда, где ждут добыча и слава.

Столько лет без войны, простые наездники давно в бедность впали. Даже хану приходится не сладко…

Как главная база флота на юге Таганрог никуда не годился. О чем Петра не раз предупреждали и Кабанов, и Сорокин, и многие другие адмиралы. Это был не более чем компромисс. Азов являлся крепостью и никаких бухт не имел. Керчь была расположена очень неудачно, никакой закрытой бухты рядом не было, и вообще не годилась для стоянки. Любой крупный шторм грозил разметать корабли, выбросить их на сушу, уничтожить эскадры без всякого боя.

Тут подошла бы Ахтиарская бухта, место, где позднее возник Севастополь, однако Крым был татарским, находился в вассальной зависимости от Оттоманской Порты, и даже заикаться об аренде территории было глупо. Отвоевали Керченский полуостров – и то хорошо. Все базы на враждебной земле, и выход из моря Азовского в море Черное.

Теперь оставалось воспользоваться этим выходом. Но Дон к концу лета обмелел, осадка кораблей не позволяла пройти рекой в полном грузе, а как итог – пришлось снимать с небольших линкоров и фрегатов артиллерию, все припасы, оставлять минимум команды и с черепашьей скоростью сплавлять корпуса кораблей к Азову. Туда же тянулись баржи со всем необходимым для вооружения, плавания и боя.

Без того имеющиеся линкоры выходцы из будущего называли «карманными» на манер известных немецких Второй мировой. Как-то несерьезно маленькими выглядели корабли. Соответственно, меньше по размеру были и фрегаты, и лишь галеры являлись вполне нормальными для своего класса. Или – почти нормальными.

Иное дело – Балтика. Но там изначально море, а тут какой-то полуречной-полуморской флот. Для реки крупноват, да и соответствующего противника не найти, для моря слабоват, однако.

Какой есть… Не все корабли плохи. Да и славу им создают команды…

– Прикрытие Санкт-Петербургу необходимо оставить в любом случае, государь, – Кабанов отставил руку с дымящейся трубкой. – Речь Посполитая рядом, а там вечные смуты. Решит сегодня Сейм низложить короля и выбрать другого, вот политика и поменялась.

– Не столь сие просто, – отозвался Петр.

– Примеры были. Интересы у разных групп шляхты разные. Кое-кто наверняка до сих пор в нашу сторону косится да считает, что мы у них из-под носа целый край увели. Который они уже считали своим. Не говорю про Курляндию, та вообще вассалом Польши была. А ну как горячие головы решат исправить историческую несправедливость? Момент подходящий, Турция – противник серьезный. У них тоже реформы идут, армию усиливают и в порядок приводят. С наскока не победить. Это поляки так и пребывают в прошлом со своим шляхетским гонором. Никак не могут взять в толк: времена дворянских ополчений уходят в прошлое. Победу будет определять исключительно регулярная армия. Хорошо обученная, дисциплинированная, поставленная на правильных началах. Пусть индивидуальная подготовка солдата похуже прирожденного рубаки, однако вместе все – сила. Скоро наши соседи будут опасны лишь для себя. А для других – лишь привнесением бардака в устоявшийся порядок. Но чтобы не привнесли, меры принимать необходимо.

Петр недовольно шевельнул усами. Он хорошо помнил о многочисленных войнах с соседями, о них рассказывали все старики из бояр. Однако Августа русский царь привык считать другом, многократно поддерживал венценосного собрата в трудные минуты, да и вообще не видел смысла в польской войне. Турция – иное дело. Ладно, что мусульмане. Но теперь, утвердившись на берегах Балтики, Петр понимал: Азовское море – всего лишь лужа. Нужны нормальные порты на Черном море. Да и Константинополь – разве это не православный в далеком прошлом град?

Но фельдмаршал был прав. Это до Москвы полякам топать и топать. Санкт-Петербург лежал к границе намного ближе. Пусть город непрерывно укреплялся и в его окрестностях развивалась сеть крепостей, только, сидя под защитой укреплений, войны не выиграешь. А заберешь отсюда войска, кроме непосредственных гарнизонов, потом перекинуть обратно полки можно не успеть. Наступит бездорожье, а расстояния от юга такие – несколько месяцев пройдет, прежде чем полки смогут вернуться.

Жалко было созданного. Один раз шведы чуть не взяли город. Конечно, враг был более умелым, не чета шляхте, и все-таки… Тут же и предприятия, и верфи, и, главное, большой порт, через который идет основная часть торговли. Теперь же, в связи с войной с Портой и закрытием проливов, вся торговля.

Большая страна – протяженные границы. И возле каждой приходится держать армейский кулак. А в случае войны выдвигать против неприятеля лишь какую-то часть сил, изначально ставя себя в скверное положение. Вот если бы удалось обрушиться на турок всей мощью!

– И еще. Надо определиться с целями войны, раз уж нам ее навязали. Большая цель, если все пойдет хорошо, и малая – если война будет закончена раньше. В качестве малой я предлагаю захватить Крым. Это сразу даст безопасность южным землям. Там земля хорошая, поселим севернее полуострова людей, столько хлеба появится! И опять-таки возможность нормального базирования флота.

– А большая? – после побед над шведами император стал самоуверенным и любое дело ему казалось по плечу. – Взять Константинополь?

– Хотелось бы. – Кабанов поневоле вспомнил, что, несмотря на ряд победоносных войн с Турцией, столицу захватить так и не удалось. Пару раз войска застывали едва не в шаге, однако вмешивались европейские державы, менялась обстановка, и наступали мирные переговоры. А в Первую мировую, когда захват Константинополя стал неизбежным, либералы нанесли империи удар в спину. – Только, боюсь, ничего не получится. С моря он нам сейчас не по зубам. Нужен более мощный флот, нужен опыт больших десантных операций. Всего этого пока нет. А с суши далеко он. По пути столько крепостей! Да и потом, требуется перевалить через горы. А опыта действий в горах у армии нет. Русский человек – равнинный. Конечно, попытаться можно, однако пока за результат не отвечаю. У нас вообще нет плана кампании. Но Крым в данный момент мне кажется основным. И еще – отодвинуть границу к Дунаю. А дальше посмотрим. Еще и Кавказ имеется. Только связываться еще и с ним не хочется.

– Кантемир посланника прислал. Обещает всемерную помощь, – напомнил император. – И прочие христианские народы нешто не поднимутся против турок?

– Может, и поднимутся. Может, и нет. Они уже привыкли под чужой властью жить. Лучше пока особо ни на кого не рассчитывать. Посмотрим.

На помощь Кабанов не надеялся. Подробностей Прутского похода он не знал, как-то не интересовался в свое время, зато прекрасно помнил, что освобожденная ценой сотен тысяч жизней и титанических усилий Болгария в благодарность выступила против России в двух мировых войнах, а после краха социалистической системы радостно вступила в НАТО.

Лучше всего полагаться исключительно на себя и не забивать голову благотворительностями в пользу чужих стран и народов. Хотелось бы расширить Россию до естественных пределов вплоть до греческих архипелагов. И Константинополь необходим в целях стратегических. Проливы прикроют весь юг России, Черное море превратится во внутреннее. Никаких Крымских кампаний в будущем. Только это задача грядущих десятилетий. Сил пока для подобных замыслов не имеется. А государству остро необходим мир. Главная задача на время ближайшее – обеспечить рост промышленности, проложить ту же железную дорогу, вообще, дать стране спокойно и быстро развиваться. Вон англичане уже стали строить у себя аналогичные заводы, с их предприимчивостью могут скоро догнать и обогнать. Все секреты простейшие, вполне возможные при нынешнем уровне. Скоро к промышленной гонке присоединятся Голландия, Франция, немецкие княжества… Изначальный уровень у них повыше, чем у нынешней Руси. Вот и гадай, чем все закончится?

Не нужна сейчас России война. Хотя бы еще лет десять мира. Без потрясений и лишних трат на военные нужды. Ну, разве обезопасить южные границы. Начало восемнадцатого века на дворе, а татары до сих пор ведут себя, словно при Батые. Война с ними – и не война. Контртеррористическая операция…

9. Из дневника
Сергея Кабанова

Я никак не мог решить, где нанести первый удар. Да, я прекрасно знал, что войны с Портой нам не избежать. Весь вопрос лишь в дате ее начала. Противоречий между государствами накопилось очень много. Наш сосед на юге поглотил чересчур много земель, но это еще ладно. Гораздо хуже, что султаны крышевали крымских татар, а можно ли терпеть постоянные набеги? Когда вся Малороссия живет в постоянном напряжении и терпит огромные убытки, в том числе – и людьми, когда пустуют отличные земли, поневоле приходится принимать меры против налетчиков. Договориться раз и навсегда с татарами невозможно, не тот народ. Остается присоединить Крым к России и хоть так решить проблему.

Но – хотелось бы немного отложить до лучших времен. Оттоманская Порта переживает очередной взлет, всякие реформы и прочее. По населению она превосходит Россию, да и действовать им предстоит на знакомых землях. Нам же остро необходим мир для решения иных проблем. Если бы против были одни татары, я бы первым выступил в роли поджигателя очередной войны. Дело уже привычное.

По моим прикидкам, в данный момент реально было задействовать два десятка пехотных полков и вдвое меньше – драгунских. Не считая гарнизона Керченского полуострова, флота и казаков. Плюс – сил Мазепы. Малороссийские войска до сих пор не были организованы на общем основании и представляли собой те же казачьи полки с довольно невысокой дисциплиной. Обычные иррегулярные части с присущими им недостатками. Я несколько раз порывался распустить их или превратить в нормальную армию, и каждый раз мешало не одно, так другое. Включая моменты политические. Хотя сам факт наличия иной, собственной, армии меня раздражал. Донские казаки – другое. Они принесут еще немало пользы, главное – проводить правильную политику с этим конгломератом разных народов, некогда заселившим Дикое поле. Дивный сплав воинов и работников в одном лице, идеальная стража границ в дни мира, разведчики и партизаны в дни войны. Их я намеревался оставить. А вот зачем собственные войска гетману – упорно не понимал. Армия должна быть жестко централизована. Или на хрен она вообще нужна?

Полки лишь выдвигались из разных городов. Держать их компактно в мирное время не позволяли хотя бы те же проблемы со снабжением. Доставить все необходимое по российским расстояниям – это как минимум прежде надо создать сеть железных дорог. А еще устроить повсюду казармы, чтобы и население избежало тягот постоя, и круглый год была возможность заниматься боевой подготовкой. Но пока казармы построены или строятся лишь в Прибалтике, где поневоле постоянно приходится держать сравнительно крупную группировку. Кое-какие – в крупных городах. И понятно, в крепостях юга, вроде того же Азова или Керчи.

Основные действия поневоле начнутся лишь будущей весной. Этот год станет разминочным. Турки тоже крыльев не отрастили, добредут до границ не скоро. Но, по логике, они вполне успеют перебросить какие-то силы в Крым. Морем это сделать просто. Передвинут флот из Средиземного моря, посуды у них хватает. По крайней мере, на месте визиря я сделал бы именно так. Любой ценой сбросить нас с Крымского полуострова, пока то же самое, но уже с татарами, не проделали мы. А имеющихся на месте сил хватает лишь для гарнизонной службы. На месте же татар самым разумным было бы немедленно пуститься в набег. И практично, и прибыльно, и есть надежда нанести удар и уйти, пока их еще не ждут.

Предупреждение Мазепе мы уже отправили. Раз он в Малороссии главный, пусть организовывает оборону своих сел и городов. В его распоряжении помимо своих войск еще четыре пехотных полка, даже не считая тех, кто прибудет несколько позже. Какие-то направления прикрыть вполне реально. Татары тоже люди, должны примерно идти проверенными путями.

Петр с Шереметьевым и Меншиковым возглавили войска, идущие к границе. Туда мы направляли главную армию, и потому присутствие императора было желательно именно там. Сам я спешно отправился в Таганрог. Дирижабль был оставлен Флейшману, раз он теперь отвечал за прокладку железной дороги. Я же по старинке мчался на перекладных в сопровождении немногочисленной свиты. Из наших со мной был Сорокин. Вернее, не со мной, а передо мной – он выехал на юг немедленно по получении известия. Да еще Ширяев так и застрял в Керчи, раз того требовали обстоятельства. Хотелось прихватить с собой свой любимый Егерский полк. Однако пока он пешком доковыляет до Крыма, война там может закончиться. Им идти минимум два месяца, а за такой срок может случиться всякое. Гораздо проще действовать тем, что окажется под рукой. Как там у Суворова? «Глазомер, стремительность, натиск». Промедление на войне чревато если не смертью, то утратой инициативы. Вопрос прост до элементарности: кто раньше высадится в Крыму, мы или турки? Меня постоянно терзала мысль: сам ли Девлет-Гирей устроил провокацию с нападением, и теперь Диван защищал своего вассала, или все было проделано с ведома Ахмеда Третьего?

Если последнее, то султан обязан был заранее обеспокоиться переброской войск на помощь нерадивым подданным. Янычар в районе Константинополя хватает, всех делов – сосредоточить корабли, а уж пересечь Черное море проблем нет. Когда-то князья на ладьях ходили под Царьград, а нынешние парусники намного надежнее, да и быстроходнее. Думаю, недели вполне достаточно, чтобы высадить пару десятков тысяч янычар в нескольких действующих портах. А то и больше. Кто их, басурман, вообще считает? Толпу туда, толпу – сюда…

Врагов лучше бить поодиночке. Успею разобраться с татарами, тогда и с турками справиться будет легче. Им же прибавится трудностей, которые так любил незабвенный барон. Высадка под обстрелом с берега – разве это не прекрасная возможность проверить свои качества в бою?

Но чтобы обеспечить противнику сию приятственную возможность, нам надлежало поспешить. Где вы, времена моторов и воздушно-десантных войск?

А Егерский полк я все-таки направил в Воронеж. Перекладными, в смысле, с мобилизацией всех доступных подвод и сменой лошадей по деревням. Глядишь, время в пути и сократится не в три, так хоть в два раза.

Но в три все-таки лучше.

Сорокин сделал главное. Он сумел вывести из Таганрога все, что только могло плавать. Но вывел полуфабрикатами – все это еще требовалось окончательно снаряжать в устье Дона. Опять потеря времени, неизбежная при использовании для морского флота речного порта.

Но галеры и скампавеи шли вполне нормально и даже, за счет снятых пушек и боеприпасов, перевозили солдат. Таким образом, у Азова оказались сразу два пехотных полка. Да плюс – собственно Азовский. Нижегородский и Тверской драгунские подошли туда своим ходом. Отдельным отрядом к ним присоединились три казачьих во главе с моим старым знакомцем Лукичем. Еще три пехотных и два драгунских должны подойти позже по совершению долгого марша из пунктов постоянной дислокации.

– Кондрат ушел в степи, – сообщил мне казачий полковник. – С ним чуть больше тысячи казаков, большей частью из пришлой голытьбы, да его верные люди. Поднять Дон не удалось, мы решили хранить верность присяге. Долгорукий преследует мятежников, пока без особого толка. Разве что те вынуждены постоянно убегать.

– Догонит, – вздыхаю я. Уж за брата князь отомстит. Да и те самые верные станичники с готовностью выдадут вожака, выкупая жизни. Поднять народ не удалось, мятеж остался мятежом, не превратившись в восстание. Крысы всегда сбегают с тонущего корабля. Да и сам Булавин в свете нынешней войны не только мятежник, но еще и изменник. Тем более война с извечным врагом и как бы не только за свою землю, но и за веру отцов. – Плохо лишь, что войска пришлось отвлечь.

– Там не только войска. Наши станичные полки тоже присоединились к погоне, – уточняет Лукич. – Мы царю верные помощники.

С некоторыми оговорками, хочу добавить я, но не добавляю. Может быть, так и надо – служить России, но оставаться относительно независимым и не гнуть спину?

– Куда пойдем? На Кубань? – интересуется Лукич.

– В Крым. Проторенными тропами. Не все же ханы промотали! Будет нам знатная добыча. Но и повоевать за нее придется.

– Повоюем.

Лукич доволен. Казак не только воин, он еще и добытчик и никогда не упустит шанса чего-нибудь отвоевать или спереть.

– Только на сей раз ограничиваться Кафой не станем. Нам необходим весь полуостров. И не временно, а на века. Бахчисарай – тоже. Говорят, нормальный город.

– Весь так весь. – Лукич не удивляется. Он еще после первого рейда уверен, что со мной все по плечу. – Когда отправляемся?

– По готовности.

Пока подводит флот. Несмотря на титанические усилия, выйти могут лишь те корабли, которые до войны стояли на рейде у Азова. А это три фрегата, пароходы и немного мелочи. Все прочие лихорадочно вооружаются и принимают необходимые припасы.

Получив выход к Балтике, Петр порядком охладел к созданному для борьбы с турками флоту. Сознание, что выходить ему собственно некуда, привело к отказу в строительстве новых кораблей. Да и откуда взять деньги сразу на все?

Была тут и моя вина. Уж я-то обязан был знать, что следующая война вспыхнет здесь. Соответственно, перегруппировать изначально силы, уделить должное внимание флоту, создать на юге запасы всего необходимого. Но в памяти крепко засела дата неудачного Прутского похода – тысяча семьсот одиннадцатый год. Вот и думалось, будто впереди ждет спокойная пятилетка. Только история раз поменялась и отныне следовала несколько иным путем.

– Вот что, Лукич, наверно, я вас переправлю первой партией. Надо солдат еще погонять да проверить, что умеют да знают. Но уговор – по нашу сторону стены никого и ничего не трогать.

– Это понятно, – кивает казак.

Мне кажется, он слегка огорчен. В глубине души донцы считают себя особым народом и не против пограбить даже своих.

– Тогда договорились.

Собственно, это не просьба, а приказ. Кажется, мой давний соратник понимает все правильно, но на всякий случай уточняю.

– Пойманных повесим на месте.

На этом разговор заканчиваю. Хотелось бы поговорить по душам, вспомнить славные деньки, однако на лирику, тем более – хмельную, нет времени. Согласно указу, я отвечаю сейчас за все. За армию, за флот, наконец, за Керченский полуостров. Мои заместители соответственно Сорокин, Клюгенау с Ширяевым и Вейде. Последнего знаю очень мало, однако надеюсь, что удержать крепость и перешеек он сумеет. А больше от коменданта не требуется.

– Думаю, через неделю эскадра будет полностью готова, – сообщает мне Сорокин.

– Долго, – качаю головой. – Морякам еще хоть какие-то учения провести надо. Это же не балтийцы с их сплаванностью. Тут привыкли, что несколько кораблей гуляют от Азова до Керчи и обратно, а прочие морячки баб на базах тискают.

Мэри со мной нет. Воинственная супруга после рождения детей больше внимания уделяет потомству, чем мне. Не верится, но даже уговаривать ее остаться практически не пришлось. А вот Петр, знаю точно, прихватил свою новую возлюбленную с собой. Он царь, ему можно. Мне одному намного легче. Раз солдаты вынуждены обходиться без женских ласк, то и генералам не годится выделяться из воинского коллектива. Да и мешают женщины в походе, если честно. Половину Северной войны Мэри провела со мной, а в итоге я вынужден был хоть немного заботиться о ней да изредка еще уделять внимание. Пусть подруга все понимала, а кое-где даже помогала, однако без нее я чувствовал себя намного спокойнее и свободнее. Война – дело мужское, даже если твоя жена была когда-то весьма известным пиратским капитаном.

– Надо. Но кое-что проведем по дороге.

С десантом на борту, когда присутствие команд делает условия существования невыносимыми. Возможные же катастрофы из-за какой-нибудь глупости вроде столкновения вообще будут иметь фатальные последствия. Хотя на пути в Керчь можно ограничиться лишь самым общим и необходимым.

– Ты экзамен у капитанов и офицеров прими, – советую я. – И хотя бы небольшое учение прямо рядом с Азовом. По мере вступления кораблей в строй. Отправлять в Керчь будем партиями. Нам в первую голову обязательно необходимо усилить сухопутную группировку. Как понимаю, сюда турки сразу не пойдут. Им интереснее и важнее наш гарнизон в Керчи уничтожить.

– Сделаю.

Я доверяю Косте как себе. Когда прошел с человеком все Карибское море, поневоле иных чувств испытывать не станешь.

Хорошие были времена! Тогда мы отвечали лишь за себя и за тех, кто шел под Веселым Кабаном. Лишь лихие налеты без всяких масштабных кампаний. Поневоле позавидуешь тем, кому не суждено было взлететь вверх по карьерной лестнице.

– Что с припасами?

– Сухарей, круп и муки достаточно. С солониной хуже. Половина бочек протухла. Теперь будем менять. Да и часть пороха подмокла. Итог – после погрузки останемся вообще без запаса. Хранили его плохо.

– Найти виновного, – что-то я стал безжалостен вполне в петровском духе. Но Петр чаще грозится карами, чем реально вешает зарвавшихся дельцов. Заменить их все равно некем. Новые лучше не будут. Я уже не говорю про ближайших сподвижников, порою запускающих ухватистые руки в казну.

Да и я казнить никого не собираюсь. Тут же куча причин. Ну, не имеет понятия человек, как надо хранить черный порох! Протекающая крыша, повышенная влажность, скверная тара – причин может быть столько! Мы же сами не обновляли пороховые склады, отправляя все на запад. С солониной еще проще. Это же не консервы в металлической упаковке, да еще для гарантии смазанной сверху солидолом. Просто сильно просоленное мясо, которое обязано испортиться, и весь вопрос лишь – когда? Срок хранения весьма приблизителен, одна бочка может простоять полгода, другая испортиться через пару недель. И разумеется, все начнут валить один на другого. Мол, понадеялся, а тот виноват. И так по кругу.

Но разобраться и наказать надо. Пусть виноватые восполнят утраченное за собственный счет. И вот такими делами приходится заниматься большую часть времени…

– Вот что, Костя, придется отправлять подразделения партиями. Все, что может держаться на воде, загрузить – и в Керчь. Нам главное – не опоздать…