Текст книги "Кольцо Веры"

Сухие щелчки приглушённых выстрелов не услышал никто.

Кардинал с некоторым недоверием посмотрел на человека, принесшего ему аналитическую справку. Глядя поверх очков, он уточнил:

– Вы уверены в том, что здесь написано?

– Понимаете, – тихо произнёс архивариус, – на вопрос, поставленный вами, однозначного ответа нет. Но исторические факты указывают на правоту вашей гипотезы относительно артефакта, указанного вами.

Кардинал отложил листы бумаги и, прищурившись, внимательно взглянул на архивариуса:

– Слушаю вас внимательно, и пусть Господь вложит в ваши уста правду, ибо иначе гнев Господень настигнет вас неминуемо!

– По вашему приказу я проанализировал информацию за 1700 лет истории Копья и причастных к нему. Сегодня известно несколько Копий Судьбы, одно из которых прервало земную жизнь нашего Спасителя. Самое известное из них хранится в Вене. Его использование приписывают многим. С его помощью, как утверждают исторические хроники, Карл Великий объединил народы франков и германцев, образовав империю. Но после его смерти она распалась. Переходя из рук в руки, Копьё результата больше не приносило. Но в 1938 году, после аншлюса Австрии, Гитлер первым делом реквизировал Копье и поместил в свой личный фонд. Результат известен. Говоря современным языком, русские засунули его копьё ему в самые запасники как грубую подделку.

– Не надо современным языком, вы в божьем доме! – одернул его Кардинал.

– Прошу простить. Русские показали, что и без артефактов могут расширять границы и низвергать ложные реликвии. И это тоже косвенно подтверждает правоту вашей гипотезы – подлинный артефакт или его часть находится на территории Российской империи.

– Какой империи? У них же республика, федеративная! – удивлённо воскликнул Кардинал.

– Да-да, но им все равно. Они до сих пор отождествляют себя с пространством, куда незримо могут простирать свою суверенную длань. Менталитет такой… Так вот, – продолжил архивариус, – артефакт, находящийся в Армении, известен с третьего века, а в седьмом его презентовали веке как Копьё Судьбы Urbi et Orbi.

– Нести слово Граду и Миру может только папа римский! – с нескрываемым озлоблением возразил Кардинал. – Да-да, конечно! С вашего разрешения, я продолжу. Россия – страна большая. Она может сжиматься под внешним давлением или из-за внутренних распрей, но при этом ее способность расширяться никуда не исчезает и периодически проявляется в реальности. И то, что после определенного момента своей истории Россия никем и никогда не была покорена, совпадает с вашей гипотезой о Кольце.

– Господин архивариус! Ещё чуть-чуть, и вы смените веру, страну и бог знает, что ещё сейчас можно сменить. Давайте-ка без лирики, ближе к фактам, – раздражённо прошипел Кардинал.

– Да-да. Так вот, первым обладателем артефакта, как я понимаю, был кузнец-армянин, который его и изготовил из Копья, сам того не ведая. После прозрения бежал от страха во Фракию, где и умер, завещав Кольцо своим детям. Через определённое время в Восточной Римской империи появился новый император Василий Первый, армянин по происхождению и пастух по рождению. Он и был потомком – вероятно, внуком кузнеца. Из отчетов папского капитула при дворе императора от 869 года следует, что, принимая послов, автократор, сидя на троне в дорогих одеяниях и бармах, имел одну странность – простое железное кольцо на пальце правой руки. Сначала все думали, что это символ его происхождения из пастухов, но теперь мне всё видится по-другому. Его правление ознаменовано жестокостью, с одной стороны, и просвещением – с другой. Он расширил границы империи, удачно воевал почти все время своего правления. И династия его правила 200 лет…

– А при чём здесь Россия? – нетерпеливо перебил его Кардинал.

– Это самое интересное. После смерти Василия Первого все его личные вещи были переданы в собор Святой Софии. Потомки очень хотели сохранить его наследие и верили, что оно приносит благо империи и роду. Константин Багрянородный даже историю переписал, сделав Василия Первого прямым потомком римского императора Констанция Хлора (отца Константина Великого). Так эти вещи там и хранились, пока турки-османы не решили захватить Константинополь. В 1453 году, перед падением, последний император, желая возродить свой род и империю, а он был историком и мистиком, передал кое-что из сокровищницы собора Святой Софии своему брату – последнему деспоту Мореи. Сегодня известно, что там были реликвии времён земной жизни Христа, Девы Марии и много чего ещё. В сохранившейся описи кладовой собора значатся личные вещи императора Василия Первого, его бармы, драгоценные кольца и одно железное кольцо. В 1471 году племянница последнего императора Византии, урожденная принцесса византийская Зоя (она же Софья) Палеолог была отдана папой в жёны великому князю Московскому Ивану Третьему. Среди прочего приданого в Московию она увезла и это железное кольцо для будущего мужа. Видимо, это и есть наш артефакт, – подытожил архивариус.

– Как? Кольцо было в Ватикане?! И мы сами его отдали московитам?! – растерянно-возмущенно воскликнул Кардинал.

– Да, Ваше высокопреосвященство… А Иван Третий, получив такое приданое, за 30 лет сотворил огромную державу из захудалого княжества и известен потомкам как Иван Великий, – смиренно подтвердил архивариус и удалился, повинуясь взмаху руки онемевшего от исторической несправедливости Кардинала.

Полковник ехал на встречу со старым товарищем. Когда-то они вместе служили в «подбрюшных областях» России – горячих регионах, и каждый на своём рубеже выполнял смежные функции по обеспечению стабильности и безопасности Родины. Сейчас Михаил Зубов был уже государственным советником первого класса и занимался координацией деятельности правоохранительных органов местного, считающегося стабильным региона. Сегодня Советник сверхкоротким sms, игнорировать которое было нельзя, назначил Котову встречу в одном из тихих ресторанчиков Петербурга.

Полковник увидел перед собой подтянутого мужнину чуть за пятьдесят с аккуратной короткой стрижкой.

– Здравствуй, дорогой, тысячу лет тебя не видел! – сдержанно-радостно приветствовал Полковника Зубов.

– Не изменился совсем, – крепко пожимая ему руку, заметил Полковник.

– А ты изменился – сбросил килограммов пятнадцать и, видимо, занялся спортом, – улыбнулся Советник.

– От тебя ничего не скроешь, – усмехнулся Полковник, и оба присели за столик.

– Пообедаешь?

– Да вроде уже поздно, а, значит, вредно. О чем ты хотел со мной поговорить? – Алексей сразу перешёл к сути.

– Тут такое дело. Мне принесли одну видеозапись, где я случайно узнал своего старого друга… – Советник открыл планшет без опознавательных знаков фирмы-производителя, который все это время лежал перед ним на столе. – Видишь ли, сюжет так себе, но развитие ого-го какое…

– Не понимаю, о чем идёт речь… Поясни.

– Сам посмотри, – Советник протянул планшет Полковнику, и тот просмотрел видео со сценой происшествия у дома Пиоровского.

– Да быки какие-то вызвали у меня подозрения, вот я и решил поинтересоваться, кто да что. Сам знаешь, Миша, где мы только ни побывали, кому только ни насолили!

– Ты дальше смотри.

На видео ещё двое незнакомцев после ухода Алексея обыскивали лежащих на земле людей.

– Ну, это точно не я, – улыбнулся Полковник, – ты же видишь, я ушёл, оставил их принимать солнечные ванны! Погода-то какая!

– Ну да, ну да… – Зубов усмехнулся. – А ты знаешь, Алёша, что произошло в последующие сутки? – он испытующе взглянул на Полковника.

– Я в последнее время усердно занимаюсь восстановлением отношений со своей… Помнишь Верочку? Всё внимание только ей. Даже новости некогда смотреть.

– Ну да, ну да… – задумчиво протянул Советник. – Так вот, эти двое, что осматривали после тебя туристов, плюс ещё трое неудачно «окунулись» в Неву и захлебнулись. Теперь трупы. А эти двое, которым ты прописал солнечные ванны, получили по пуле в сердце и по колумбийскому галстуку – просунули им языки через разрез на горле. Во что ты вляпался? Мне было бы проще тебе помочь!

– Похождения иностранных «туристов» в Питере – это не ко мне, а за заботу спасибо. Если увижу что подозрительное, то сразу дам тебе знать!

– Ну, лады! Спасибо.

На том и распрощались. Зубов не мог сопоставить немногочисленные факты и понять, чем же заинтересовал «туристов» его старый приятель. Опыт подсказывал ему самую верную схему превращения непонятного в понятное. Советник вызвал порученца и распорядился установить за Полковником и его подругой полный контроль и скрытое силовое сопровождение.

Утром в номере Алексей с Верой обсуждали план на день. По телевизору шли местные новости: где-то открыли очередной памятник, где-то что-то закрыли после внеочередной проверки… Сводка происшествий в городе заставила Полковника вслушаться. Диктор рассказывал, как пятеро туристов из Италии, очень сильно перебрав виски в барах Петербурга, решили искупаться в Неве и не рассчитали свои силы. В результате – пять утопленников. При опознании трупов в морге присутствовал консул Итальянской Республики.

И еще один сюжет выходил за рамки обычных криминальных новостей. На втором этаже одного из городских зданий были найдены трупы мужчин с огнестрельными ранениями и перерезанными шеями. Там же было обнаружено четыре килограмма кокаина и много оружия. «Это похоже на разборки наркомафии», – подытожил диктор.

«Это же напротив нашего отеля», – отметил Алексей, и тут раздался долгожданный звонок от академика Пиоровского. «Спасибо. Будем через час», – обрадовался Полковник, с удовольствием наблюдая, как заметалась по комнате Вера, собирая разбросанную одежду.

Помощница Пиоровского встретила Алексея и Веру у ворот коттеджа и сразу провела их в кабинет академика на втором этаже.

– Мой юный друг, документ, что ты мне принёс, чрезвычайно любопытный! А в его подлинности я убедился, позвонив вашему, Верочка, руководителю экспедиции.

Это покаяние в страшном богохульстве, совершенном 1700 лет назад одним армянским кузнецом. Кстати, совершая святотатство, он и понятия не имел об этом. Монахи поручили ему рядовую работу – соединить копье, разделённое на две части самими святыми апостолами Фаддеем и Варфоломеем. Но это обернулась большой и тяжёлой проблемой для глубоко верующего кузнеца-армянина, которому церковь дала и начальное образование, и профессию. Вот что он пишет: «Я взял ту часть копья, где оно крепилось с древком, и отрезал от него два ровных кольца, чтобы закрепить остриё копья с двух сторон. Одним кольцом приковал я наконечник копья, а второе не понадобилось, и я оставил его себе в уплату за работу. Я уменьшил его под кольцо для натягивания тетивы лука. И с тех пор ни одна моя стрела не пролетала мимо цели».

Ужас его обуял в тот день, когда перед всем честным людом Армении католикос объявил об обретении Великой армянской церковью Копья, пронзившего Спасителя нашего Иисуса Христа. И представляет католикос всем Копьё, с которым он, кузнец, работал ещё недавно. Сомнения и терзания вынудили его покинуть Армению и направиться во Фракию.

Вот, собственно, и всё. Чертёж подтверждает рассказ кузнеца. Правда, есть одна догадка, которая не даёт мне покоя. Она касается византийских императоров, армян по происхождению. Первый из них был простолюдином, заметьте, из Фракии. Я имею в виду византийского императора Василия Первого Македонянина (Барсека). Манеры у него были ужасные, но сам он отличался выдающейся внешностью и такими же деяниями. Из грязи да в императоры. Основал он династию, и более чем 200 лет правили его потомки в Восточной Римской империи. Так вот, по преданию, он не снимал с пальца простое железное кольцо, хотя золото и серебро просто боготворил.

Очень необычна судьба Василия Первого до его избрания на престол. Никому не известным юношей армяно-славянской крови он явился искать счастья из Македонии в Константинополь. Здесь он обратил на себя внимание придворных своим ростом, громадной силой и умением объезжать самых диких лошадей. Слухи об этом дошли до императора Михаила Третьего, который дал ему работу конюха при царской конюшне. Потом, приблизив к себе его и особенно жену его, назначил Василия паракимоменом, практически главным министром императора, и вполне доверился своему новому любимцу. Вскоре Василий был объявлен соправителем и коронован в храме Святой Софии императорской короной. Однако он отплатил своему благодетелю в духе того времени – судьбоносно и вероломно, не желая оставаться коронованным рогоносцем и веря в своё предназначение. Заметив, что Михаил начал подозрительно относиться к нему, Василий безжалостно велел своим людям убить его, после чего сам сделался императором и царствовал до своей кончины в 886 году, передав корону своим детям.

Двухвековая македонская династия восстановила границы Византии по великим рекам – Евфрату на востоке и Дунаю на западе, добилась крещения киевских земель, подняла экономику и культуру Константинополя и вознесла его славу над всем миром. Но самая главная заслуга династии – объединение в монолитный народ славян и мало-азиатов. Огромный и богатый Константинополь своими соблазнами привлекал и втягивал в себя людей самых разных национальностей, искавших «карьеры и фортуны». Устойчивость Великой империи обеспечивалась единообразным поведением византийцев в социальной жизни – под властью базилевса над телами и православного патриарха над их душами. Это был момент высочайшей силы и славы, когда-либо достигнутый Империей. В то время Армения была частично присоединена к ней, частично – приведена в состояние вассальной зависимости, а Русь, приняв христианство от Византии, вошла с ней в более тесные религиозные, политические, торговые и культурные связи.

Впрочем, я немного отвлёкся. Так вот, когда я изучал архивы ризницы собора Святой Софии в Стамбуле, я обратил внимание на один документ. Он говорит о том, что перед падением Константинополя в 1453 году дядя Софии Палеолог, последний император Восточной Римской империи, забрал и передал своему брату часть сокровищ, хранящихся в соборе, в том числе личные вещи, принадлежавшие Василию Первому. Среди драгоценных украшений упоминается одно простое железное кольцо, – Пиоровский на мгновение задумался и решительно продолжил: – Припомнил я также один старый документ. И него следует, что история сделала изящный поворот в 1473 году, и Зоя, в крещении Софья Палеолог, став женой великого князя Ивана Третьего, в качестве приданого передала ему железное кольцо своих предков. Сосватал Зою Ивану папа римский того времени, но по жадности своей дорогих вещей в приданое ей не дал. Резюмируем. Кольцо от Копья Судьбы пролежало долгое время в соборе Святой Софии в Константинополе, попало в Ватикан и появилось в России, в древней Москве, – закончил рассказ академик и взглянул на Веру: – Вы знаете, Верочка, ваш научный руководитель – мой ученик? Он пошёл навстречу моей просьбе. Теперь вам поручено размотать этот клубок и восстановить историю Кольца, которое я позволил себе назвать «Кольцо Веры». Надеюсь, вы не против? – улыбнулся Пиоровский. – Отправляйтесь в Москву к главному хранителю Оружейной палаты Кремля для консультаций и инвентаризации вещей интересующего нас периода. Необходимые документы и предварительная договорённость с Москвой будут готовы сегодня, – академик повернулся к Полковнику и продолжил: – Алексей, твоя личная заинтересованность в этом деле мне понятна, теперь же я прошу тебя помочь как профессионального военного. Все слышали про храмовников – рыцарей храма Соломона, но мало кому известно, что у артефакта, выставленного в Эчмиадзине, существует древнее братство защитников и хранителей. По-моему, они так и зовутся – хранители Святого Копья. Хотя тут перемешана правда с вымыслом, но бережёного бог бережёт. Прошу тебя обратить на это внимание…

– Товарищ государственный советник, докладываю – Полковник с подругой взяли билеты в Москву и скоро выезжают, – отрапортовал дежурный по одному из отделов в правительственном здании на набережной Невы.

– Сопровождать негласно. Немедленно группу за ними. Обо всем, что они будут делать, докладывать мне лично, – последовал ответ.

– Разрешите добавить: у службы наблюдения есть мнение, что не мы одни за ними решили присмотреть.

– Если обнаружится за ними «хвост», выяснить и вести отдельно. Обо всем докладывать немедленно!

– Есть! – и офицер покинул кабинет.

В вагоне скоростного поезда Петербург – Москва свободных мест практически не было. Кто за кем следит, понять было сложно, и Полковник с Верой предпочли не утомлять себя излишней подозрительностью.

В Москве они нашли уютное кафе недалеко от Манежной площади и за завтраком составили короткий план действий. До встречи с хранителем Оружейной палаты оставалось совсем немного времени.

– И что конкретно мы будем спрашивать? – поинтересовалась Вера.

– Я думаю, надо узнать, остались ли какие-то вещи периода супружеской жизни Софьи Палеолог и Ивана Третьего – может, выставлены в экспозициях или хранятся в запасниках. На этом и закончим.

– Хорошо, – Вера чуть улыбнулась Полковнику.

И дружная пара направилась к Боровицким воротам Московского Кремля.

– Да, от эпохи Ивана Третьего в нашей Оружейной палате хранится немного экспонатов, но все они очень ценные. В основном они выставлены в витринах для обозрения всеми желающими. И вы тоже можете ими полюбоваться, – так, с места в карьер, начала разговор встретившая нашу пару директор-хранитель.

– А есть ли среди них личные украшения великого князя и княгини? – поинтересовалась Вера.

– Конечно. Часть их представлена в экспозиции, часть хранится в запасниках, и у меня есть распоряжение о вашем допуске в хранилище, – ответила директор и продолжила:

– Здесь выставлены те вещи, которые имеют точную атрибуцию ко времени Ивана Третьего. У нас есть часть его доспехов – шлем, кольчуга и меч – всё в прекрасном состоянии. Удивительно, что Иван Третий после венчания с Софьей Палеолог полностью изменился. Он стал думать масштабнее, государственнее, что ли. Если в 1471 году, до венчания, он только усмирил Новгород, то после женитьбы, в 1478 году уничтожил всякую самостоятельность Новгорода и всякое сопротивление в его землях. А это огромные территории от Балтики до Белого моря и Урала, и всё это Иван Третий присоединил к Московскому княжеству. Войной покорил Тверское, а выгодной женитьбой своей сестры – Ярославское княжество. Уничтожил в 1480 году столицу Золотой Орды. Вообще все в нем поменялось с появлением в его жизни Софьи Палеолог.

– Спасибо! Замечательный экскурс в историю! А остались ли какие-то записи о приданом, полученном Иваном Третьим за Софью? – спросил Алексей.

– О, это очень интересная история. По сути, княжна была бесприданница. Конечно, папа римский, планируя этот брак, имел большие надежды и собрал приданое, как в то время это понимали, но ни больших денег, ни земель дать не мог…

С этими словами директор предложила перейти из кабинета в приемную, где был сервирован стол. За чаем, кофе, печеньем и бутербродами она увлечённо продолжила свой рассказ:

– Эпоха Ивана Третьего – это очень любопытная, но малоизученная часть российской истории. Многие правители интересовались этим замечательным периодом. А вторая супруга царя Алексея Михайловича Романова Наталья Кирилловна, урожденная Нарышкина, вообще вслух мечтала, чтоб её сын Петр повторил деяния ее предка Ивана Третьего и ещё больше поднял величие России, расширив пределы государства. По записям Царского приказа, она даже взяла из кладовой приказа что-то из вещей, принадлежавших Ивану Третьему, и подарила ещё молодому сыну своему Петру. Это уже потом он стал императором и великим, а тогда был просто ещё одним претендентом на царский трон…

– Интересно… А что именно подарила, не помните? – перебил ее Полковник. Вера тоже вся превратилась в слух. – Это было кольцо, но самое простое, не золотое. Да-да, как я помню из хроник, молодой Петр с ним не расставался. Он очень любил свою мать, и это кольцо напоминало ему о ней! Но это лучше уточнить у историков в Питере. Может, его даже похоронили с этим кольцом в Петропавловском соборе. Не золото – чего его хранить в кладовых сокровищницы, – закончила хранитель палаты, ожидая следующих вопросов, но Полковник покачал головой.

– Спасибо вам большое. Было очень интересно, но нам пора – поезд сегодня, – заспешила Вера.

– И мне было приятно пообщаться с такой красивой парой. Всего хорошего! – немного облегчённо сказала директор и проводила гостей.

«Наружка» Ордена хранителей Копья не могла пройти на территорию Кремля с аппаратурой и узнать причину визита в Оружейную палату объектов слежки. Она ожидала своих «подопечных» перед Боровицкими воротами, надеясь уже из разговоров Полковника и Веры выяснить подробности.

Тяжелые опущенные шторы скрывали от солнца убранство комнаты. Ни один жизнерадостный луч, ни один звук суетящейся улицы не проникали внутрь. Кардинал сидел в своём кабинете и угрюмо размышлял над событиями, произошедшими в Петербурге. Эти фанатики-еретики показали, что готовы на всё ради достижения своих целей. Его возмущал сам факт того, что его люди были выставлены клоунами и пьяницами. Ни один из его подчиненных не употреблял алкоголь с момента поступления на службу Святому престолу. И записи в свидетельствах о смерти от утопления вследствие тяжёлого опьянения – не просто несчастный случай, а немыслимое издевательство над прелатурой конгрегации. «С другой стороны, пусть думают, что мы испугались и отступили от намеченных планов. Необходимо действовать менее заметно. Быть, как туман, появляться и рассеиваться в никуда, – рассуждал Кардинал. – Ясно, что мы столкнулись с тайной военно-духовной организацией сверхзакрытого типа, с полевыми адептами и командорами. И это не сулит ничего хорошего делу Святого престола. Эти охранники артефакта по силам лишь специалисту».

В последнее время Кардинал редко подключал профессионалов такого уровня, как Спец. Не было необходимости. Но здесь, вернее, там, в России, требовались экстраординарные решения. Для поручения щекотливых заданий Кардинал лично выходил на связь со Спецом. Вот и теперь он отправил со своего нового айфона незамысловатое sms. Специалист прочтёт сообщение и в ближайшие выходные появится для исповеди и причастия в соборе Святого Петра, где и получит инструкции лично от Кардинала. Нет ничего более тайного, чем исповедь. Она священна!

Скупое питерское солнце заглядывало в окно, не неся с собой ни тепла, ни радости. Командор Ордена Святого Копья испытывал противоречивые чувства. Находясь по поручению католикоса на встрече с армянской диаспорой Петербурга, он обратил внимание на телевизионное сообщение о происшествии с «туристами» из Италии. Это его удовлетворило. Но следующая новость от телеведущего его расстроила. Необходимо было проанализировать провал и сделать правильные выводы. Он отправил сообщение старшему группы и немедленно получил ответ. «Слава Святому Копью, что не все братья-«копьеносцы» находились на временной базе в бизнес-центре, и что против Ордена действовала всего одна группа. Мерзавцы просчитались! Это была акция устрашения, показательная, дикая и суровая одновременно, – размышлял Командор. – Но ничего, каждый из «копьеносцев» прошёл суровую школу, отслужил в Иностранном легионе Франции, дух их тверд и несокрушим. Необходимо перегруппироваться и исчезнуть для всех, в первую очередь, для папистов. Если он, Командор, жив, значит, их возможности не безграничны!

Алексей и Вера возвращались в Петербург тем же скоростным поездом. На этот раз в вагоне было пустовато, и Полковник мог изучить каждого пассажира. Его внимание зацепили несколько мужчин, сидящих на разных рядах. Один – сразу за ними – всю дорогу то пялился в ноутбук, то слушал музыку из айфона, то негромко разговаривал через гарнитуру. Другой сидел напротив них через один ряд кресел, держал в руках книгу и внимательно рассматривал ее. Ещё двое – у входа и выхода – явно походили на наружное наблюдение. Полковник, скучающе посматривая на всё это, раздумывал над полученной в Москве информацией. Если Кольцо похоронили вместе с Петром Первым, то на этом их с Верой совместные приключения могут закончиться, а он так и не поговорил с ней об их будущем. Все как-то времени не хватало.

Он взглянул на Веру. Её тёплая ладошка легла на его руку. «Скоро мы приедем в Питер, выясним все подробности, которые тебя волнуют, и ты опять меня оттолкнёшь!» – с грустью подумал он. «Мы неплохо сработались, – прямо встретила его взгляд Вера. – Ты очень изменился. И мне это нравится».

– Не торопи события, у нас в прошлом было много всего, но было и хорошее! Но давай теперь о деле! – вдруг услышал Алексей произнесенное Верой вслух.

Стряхнув с себя наваждение, Полковник предложил:

– Я думаю, надо поговорить со специалистом по Петровской эпохе. Понимаешь, Петра после смерти не могли сразу похоронить в Петропавловском соборе!

– Это почему? – озадаченно вскинулась Верочка.

– Да потому, что собор был ещё не достроен, и Пётр, забальзамированный Брюсом, лежал в деревянной церквушке рядом с собором. Его даже хотели похоронить в Александро-Невской лавре, он же особо заботился о ней. Да и Александр Невский был его героем и кумиром. Невский проспект сам Петр назвал его именем… Но что-то я отвлекся! Давай-ка расспросим смотрителя Петропавловской крепости об истории захоронения Петра.

Прибыв в Питер, искатели приключений направились в свой отель. Теперь Алексей убедился – «хвост» следовал на ними неотступно. Уже в номере Полковник додумал интересную мысль, родившуюся в поезде: «Если это Зубов установил наблюдение, а очень похоже, что это так, то можно одним махом отделаться от назойливых «туристов» за казённый счёт, силами службы Советника. А потом уже свободно продолжать свои поиски. Для этого нужно сделать – всего-то ничего – привести всех «любопытных» в одно удобное место. Пусть думают, что это и есть конечная точка поиска артефакта! И лучше всего для этой цели подходит как раз Петропавловский собор в крепости на Неве. Если правильно и внятно слить информацию (а в том, что его не только «ведут», но «слушают», он не сомневался!), получится очень здорово – и полезно, и живописно. Ловушка захлопнется в крепости! А это символично. В конце концов, там всегда находилась политическая тюрьма…»

Полковник решил Веру в свои планы полностью не посвящать. Она могла очень эмоционально воспринять возможную утрату разыскиваемого артефакта. Зная Советника, Алексей понимал, что тот не упустит возможность отличиться и предстать спасителем исторических ценностей России. Так временно вернувшийся из отставки Полковник разработал неплохой план и решительно начал его реализовывать.

Для начала он попросил Веру составить необходимые документы для официального осмотра захоронения в Петропавловском соборе, написать письмо в комитет по культуре Петербурга «Об углублённом изучении останков Романовых с целью оказания помощи в идентификации останков последнего императора России Николая Второго» и отправить его электронной почтой. А сам он позвонил Советнику с просьбой помочь как можно скорее решить вопрос о вскрытии захоронения в Петропавловской крепости, очень интересного для современной России. Теперь он был уверен, что все, кто надо, его услышали.

Придя в собор Святого Петра в Риме, Специалист дождался окончания богослужения и встал в очередь на исповедь, которую сегодня принимал сам Кардинал.

– Отче, хочу покаяться, ибо грешен я, и по вашей милости! – нарочито скорбно обратился Специалист к задёрнутой шторке.

– Не богохульствуй в святом храме! – раздался в ответ раздраженный голос Кардинала. – Если ты истинно раскаиваешься в своих поступках, грешник, то я отпускаю твои грехи! Теперь слушай. Тебе предстоит поехать в Петербург. Вся исходная информация на флешке, – сказал он и протянул её Спецу. – Действовать будешь автономно. Мне во что бы то ни стало необходим разыскиваемый артефакт! Любой ценой!

– Расходы?

– Можешь себя не ограничивать. Главное – результат.

– Оппоненты?

– Очень хорошо законспирированная религиозная организация, возможно, секта! Она первой хочет получить артефакт. С ними не церемонься. Они уже нанесли нам удар, и мы понесли потери. Есть ещё парочка русских. Они должны вывести тебя на искомую реликвию.

– Каким временем я располагаю? Русских поторопить? – уточнил Специалист.

– Ни в коем случае! В этом деле спешка не нужна. Мне нужен стопроцентный результат. Возьми их под свой контроль, но мягко.

– Будет исполнено, Ваше высокопреосвященство!

– Ступай с богом!

Специалист покинул исповедальную кабинку собора и растворился в Вечном городе.

В резервной резиденции Ордена хранителей Копья после встречи с представителем правоохранительных органов, капитаном ФСБ из местной армянской диаспоры, Командор ощутил навалившуюся усталость. Паписты предполагали, что из разгромленной базы резидентуры они забрали все улики, включая системные блоки камер наблюдения. Но осторожный и подозрительный Командор всегда приказывал старшим групп устанавливать дополнительные независимые средства фиксации – для контроля за своими. Именно это и позволило ему теперь «слить» неопровержимые улики на папистов – видеоотчёт о бойне в резиденции Ордена. Там было все необходимое для предъявления обвинения в тяжком преступлении. Командору оставалось теперь только следить за очередными выпусками новостей о борьбе с экстремистскими группировками в Петербурге и ждать.

Сейчас же нужно было обстоятельно подготовиться к операции в Петропавловской крепости. По информации, полученной из электронной почты Веры Буковской, телефонного звонка Полковника, их разговоров между собой, стало очевидно, что «дело Кольца» движется к развязке. «Необходимо всех опередить. Российская бюрократия мне в помощь, – желчно усмехнулся Командор. – За день-другой такие вопросы не решаются».

У Командора сложился красивый, дерзкий, скорее даже, наглый план по проникновению в захоронение Петра Первого. Все, кто соберется в царской усыпальнице Петропавловского собора – от представителя Следственного комитета до работников телевидения, – будут его люди. «Необходимо только нарисовать нужные бумаги. Это в России любят, бумагам здесь почёт, без бумаг ничего не получится, – размышлял Командор. – Помимо всего прочего необходимо поставить «пелену», чтобы вырубить сотовую и любую другую связь. Практически все сделаем как бы официально, просто и без затей. Мы даже ДНК Петра Первого для исследования возьмём и реально направим в Следственный комитет. Большой костюмированный спектакль на открытом воздухе, и погода стоит шикарная, кадры в телевизоре будут загляденье».