Текст книги "Избранные труды. Том 1. Криминология"

Личность преступника[30]30
  Из словаря по уголовному праву. – Примеч. сост.


[Закрыть]

Личность преступника. Первоначально это понятие употреблялось для характеристики лица, совершившего преступление, но профессиональное и практическое значение приобрело в связи со стремлением осознать, кем, почему и как совершаются преступления.

Понятие личности преступника не часто используется в уголовном праве, где оно вполне осознанно заменено на понятийные обороты синонимического ряда: лицо, совершившее преступление; лицо, признанное виновным в совершении преступления; субъект преступления и проч.

В криминологии личность преступника представляет одну из центральных и значительных проблем. Личность преступника исследуется для изучения связи преступления с различными факторами, анализа механизма преступного поведения, разработки мер предупреждения преступлений и решения других вопросов. Считается, что особое внимание к личности преступника проявляется со времен Ломброзо, который попытался объяснить совершение преступления биологическими свойствами человека. Но сейчас по господствующему мнению ни одно развернутое серьезное криминологическое исследование проблему личности игнорировать не может.

Возможны формальное и содержательное определения понятия «личность преступника».

В формальном значении это понятие означает личность совершившего преступление, т. е. деяние, запрещенное уголовным законом. Формальными, хотя и с менее определенным значением, являются также используемые в криминологии смежные понятия: «лица, склонные к совершению преступлений»; «лица, подозреваемые в совершении преступлений» либо применяемое в статистике органов внутренних дел понятие «зарегистрированные лица, совершившие преступления».

Содержательное понятие личности преступника является значительно более объемным и многоплановым. В реальном мире преступник выступает как живой человек, индивид со всеми его наблюдаемыми и ненаблюдаемыми, осознанными и неосознанными индивидуальными свойствами, качествами и особенностями. Преступники образуют также группы людей, в свою очередь, обладающих общими признаками и свойствами (например, личность несовершеннолетних преступников, личность карманных воров, взяточников). Все преступники, т. е. лица, совершившие преступления в стране, также могут обладать или не обладать некоторыми общими характеристиками.

В связи с этим выделяется понятие индивидуальной личности преступника, групповой личности преступника (преступной личности) или группового личностного портрета преступников и, наконец, социальной группы (типа) преступников.

Предпосылки изучения личности преступника. Осознанно или нет, изучению личности преступника на любом уровне предшествует выбор исходных положений, определяющих цели, методы, программу изучения личности преступника. Ими являются:

а) оценка степени свободы воли личности;

б) соотношение факторов внешней среды и внутренних свойств личности;

в) значимость в структуре личности биологических, в частности наследственных, и социальных, благоприобретенных факторов;

г) влияние на личность разного рода психических, физиологических, генетических и иных биологических отклонений;

д) соотношение различных факторов в структуре личности.

Различные позиции специалистов по обозначенным проблемам обусловливают применяемые ими методики исследования личности, отбор признаков личности и их оценку – как криминологическую, так и уголовно-правовую. В зависимости от исходных посылок, образующих научную ориентацию либо подход к исследованию личности, выделяются: психиатрические, психологические, биологические теории или даже школы, исследовательские концепции, основанные на анализе социальных свойств личности, процессов воздействия на личность органов социального контроля.

Во многом это различие позиций объясняется объективной сложностью человека, неисчерпаемостью его внутренних и внешних проявлений, индивидуальной неопределенностью связей личности и поведения. Так или иначе в криминологии понятие личности преступника в зависимости от исследователя и контекста исследования может содержать весьма различные наборы значений, иметь неодинаковый смысл.

Выделяются следующие цели изучения личности преступника:

а) уяснение механизма совершения преступления и прогнозирование возможного поведения индивида, группы людей, неопределенного сообщества людей;

б) выбор путей и способов индивидуального предупреждения преступлений на основе анализа личностных факторов и их оценки как нуждающихся в исправлении, как поддающихся или не поддающихся необходимой коррекции;

в) индивидуализация назначаемых мер правовой ответственности, особенно уголовного наказания, на основе соответствующего закону учета личности преступника.

Структура личности преступника. Цели изучения преступника могут иметь собственно теоретическое содержание. Тогда исследователь на основе сформулированных или принятых им исходных положений стремится либо получить общее представление о личности преступника, либо исследовать отдельные стороны личности, либо просто проверить истинность сделанных до него утверждений о личности преступника.

Структура всегда является искусственной конструкцией, создание и содержание которой задаются установками и целями исследователя. Описание личности преступника принципиально связано с отбором характеристик, предположительно соотносимых с преступным поведением.

При этом личность преступника содержит относительно постоянные и временные признаки; возможно, именно последние в ряде случаев значимы в криминологическом плане.

Конструирование структуры личности преступника предполагает ответы на два самостоятельных вопроса:

а) какие признаки, свойства являются, в принципе, личностными и существуют у индивида, группы людей, всех людей;

б) как они соотносятся с фактом или возможностью совершения преступления.

Это означает, что личность преступника берется как нечто данное, рассматривается в онтологическом смысле, а затем данность, нечто зафиксированное (возможно, ошибочно) рассматривается оценочно, т. е. в генетическом, аксиологическом и иных планах.

В отечественной криминологии разработано несколько структурных моделей личности преступника. В обобщенном виде они включают:

а) социально-демографические признаки (социальное происхождение, возраст, пол, образование, профессия и др.);

б) нравственно-психологические и психологические свойства (воля, интеллект, характер, конфликтность, агрессивность, податливость внушениям, самостоятельность и др.);

в) биологические свойства (состояние здоровья, наследственные особенности, сексуальная ориентация и др.);

г) социальные (антисоциальные) связи.

К характеристике личности также относят:

а) программы поведения, закрепленные в установках, стереотипах, устойчивой мотивации, принятых личностью целях и ориентациях, образцах поведения;

б) поведенческие стереотипы, привычные реакции на различные жизненные факторы, проблемы и ситуации;

в) общественную опасность личности, понимаемую как потенциальная готовность к совершению преступления и готовность личности к искуплению вины, к самоисправлению и самокоррекции.

С несколько иных позиций в структуре личности выделяют потребностно-мотивационную сферу, ценностно-нормативную сферу; социальные позиции; значимую в социальном, нравственном, правовом отношении деятельность личности, ее преступное поведение. Исследователи при этом уделяют особое внимание динамическим, движущим элементам личности, таким как:

а) потребности;

б) мотивы;

в) установки;

г) ориентации и проч.

В рамках структурной модели личности зарубежные криминологи выделяют те или иные биологические свойства и рассматривают их как специфические для преступника, определяющие как его противоправное поведение, так и выбор его реакции на это поведение со стороны общества.

Наиболее часто основу исследований личности преступника составляют: хромосомные аномалии; психические отклонения, которые предварительно классифицируются исследователями и определяются как невротизм, экстравертность, агрессивность, импульсивность, склонность к насилию; сексуальные отклонения в виде гомосексуализма, иных извращений; конфликтность, повышенная самооценка, интеллектуальные отклонения; искаженные потребности; корыстные ориентации; интеллектуальные свойства личности и др. В рамках социального и социально-психологического направления выделяются потребности личности, ее ожидания, предпочтительные социальные роли, склонность к саморегулированию и подчинению, самоконтроль и др.

Оценка структурных моделей личности преступника. Криминология не располагает информацией, позволяющей реально оценить истинность и практическую значимость отдельных структурных моделей личности. По-видимому, могут дать полезную информацию все модели, принципиально не нарушающие правила и процедуры криминологического исследования, в частности рассматривающие личность в единстве с окружающей социальной средой.

В то же время эмпирические данные о личности преступника в советской криминологии нередко не соответствовали структурным моделям. Они сформировали образ преступника как человека, социально не адаптированного, склонного к пьянству, имеющего негативные, причем отклоняющиеся от средней картины потребности. В центре внимания были тунеядцы, хулиганы, не имеющие должного образования и семьи. Однако существенную роль в резком росте преступности и усилении ее общественной опасности сыграли, по-видимому, другие люди – принципиально способные к адаптации, склонные к лидерству, стремящиеся к продвижению по социальной лестнице.

Некоторые социально-демографические свойства личности преступника. Информация о них может быть получена по статистическим данным Министерства юстиции РФ об осужденных по приговорам, вступившим в законную силу, а также по данным, полученным в результате различного рода выборочных исследований, переписи лиц, отбывающих наказание, связанное с лишением свободы, и по иным источникам.

Каждый из названных источников охватывает различный круг данных о личностных свойствах и обладает различной степенью надежности.

По статистическим данным, с 1970 по 1993 г. в Российской Федерации было осуждено за совершение преступлений, т. е. признано преступниками, 15 088 787 человек. В места лишения свободы только с 1989 по 1993 г., т. е. за значительно меньший период, попали по приговорам судов 1 091 675 человек. Из этого количества довольно много граждан России было осуждено за такие преступления, как спекуляция, выступления против существовавшего государственного строя, самогоноварение, коммерческое посредничество и иные деяния, впоследствии получившие прямо противоположную оценку.

Основные демографические показатели этой группы преступников таковы: мужчины составляли от 81 до 91,5 %; несовершеннолетние – в среднем около 14 % всех судимых; рабочие – от 57,8 до 62,1 %; не работавшие и не учившиеся в момент совершения преступления – от 15,2 до 21,3 %; ранее судимые – от 34,8 до 41,5 %.

Эти показатели несколько меняются при использовании данных МВД России о лицах, совершивших преступления, поскольку многие из таких лиц до суда не доходят. Данные о биологических либо психологических свойствах статистика не содержит.

В литературе указывается на относительную распространенность психических аномалий среди лиц, совершающих насильственные преступления; опровергаются сведения о распространенности у преступников хромосомных аномалий. Сторонники социального подхода указывают на криминогенную дефективность правовой психологии, корыстные ориентации, искаженность различного рода потребностей, наличие негативных нравственных взглядов и др.

Типы преступников (классификация лиц, совершивших преступления). Такая классификация должна отражать ведущие и распространенные черты той или иной группы преступников, быть проверяемой и иметь практическое значение.

В литературе нет единства по этому вопросу. Обычно выделяют:

а) случайных преступников, т. е. лиц, совершивших преступление однократно, под давлением внешних обстоятельств и в противоречии с присущими им позитивными или нейтральными чертами;

б) ситуативных преступников, т. е. лиц, которые достаточно легко склоняются к совершению преступлений при наличии подходящих для этого условий;

в) привычных и злостных преступников, т. е. лиц, которые совершают преступления либо осознанно замышляют их для получения более или менее значимого дохода.

Среди этой группы преступников выделяют нередко профессиональных преступников, а также так называемых воров в законе, скорее, выступающих как олицетворение мифа, чем реально влияющих на преступность.

Другая классификация включает пять типов: случайные, ситуационные, неустойчивые, злостные, особо опасные.

Проявления свойств личности преступника. Предполагается, что свойства личности формируются до того, как индивид стал преступником, иначе они не имели бы отношения к преступлению. Проявляются они:

а) в механизме совершения преступления, т. е. в процессе принятия решения о преступлении и его исполнении, программируя и определяя преступное поведение;

б) в процессе отбывания наказания;

в) при осуществлении по отношению к данному индивиду мер профилактического воздействия.

Современные проблемы криминологического дискурса[31]31
  Текст опубликован: Российский криминологический взгляд. 2007. № 4. С. 91–98.


[Закрыть]

Преступность получает в различных секторах и слоях общественного сознания множество различных определений и объяснений, передающих различные проявления ее природы, отражающих ее внутренние закономерности и признаки, внутренние характеристики. Одна из наиболее значимых характеристик преступности состоит в том, что она выступает как феномен, привлекающий особое внимание общества. По многим причинам преступность является таким объектом, который не просто постоянно обсуждается, осмысливается, оценивается субъектами социального действия, но и меняется под воздействием социальных оценок и обусловленных ими социальных предпочтений. Эта особенность преступности, разумеется, не оставалась незамеченной ее исследователями. Она так или иначе рассматривалась в связи с исследованием правосознания, правового и собственно криминологического мышления, с разработкой методологии, методики изучения преступности и проч.

Недостаточно исследованным или мало привлекающим к себе внимание является, однако, процесс возникновения и выработки в обществе суждений о преступности, включение этих суждений в коммуникационные процессы, в общественные отношения, их переработка и влияние на поведение, в данном случае преступное. Для описания этого процесса в данном случае используется понятие общего дискурса о преступности, в котором так или иначе участвуют все субъекты социальных отношений, и криминологического дискурса. А на этой основе рассматриваются некоторые гипотезы исследования дискурса, место криминологического дискурса в системе понимания преступности, структура криминологического дискурса о преступности, проблемные ситуации состояния криминологического дискурса о преступности, делаются некоторые выводы.

Выдвигаемые гипотезы. Первая состоит в целесообразности выделения и особого рассмотрения как самостоятельного социального феномена дискурса о преступности, который понимается как имеющий общие предмет и содержание процесс обсуждения социального феномена преступности и который должен быть включен в предмет криминологии. На этой основе выделяются следующие гипотезы:

– криминологический дискурс является обязательной составляющей общесоциального дискурса о преступности, в котором участвуют заинтересованные субъекты социальных отношений; в силу специфики восприятия преступности как объекта социального воздействия и связанных с нею явлений криминологический дискурс играет ведущую роль, поскольку для общества особое значение имеет профессиональная информация о преступности;

– эта информация далее обозначается как криминологическая с тем, во всяком случае, чтобы отличать информацию о социальных реалиях – сущем от информации об уголовном законе – должном, но обеспечивать получение и другой информации неопределенно широким кругом адресатов, коллективных и индивидуальных субъектов противодействия преступности;

– целостное рассмотрение дискурса о преступности, его общественной и криминологической составляющих позволит получить лучшее представление о его участниках, их позициях и возможностях, содержании и процедурах обсуждения тематики преступности, его влиянии на осуществляемую в стране уголовную политику и практику борьбы с преступностью;

– реально формирующиеся в ходе социального и криминологического дискурса позиции как различных социальных и профессиональных групп, так и населения в целом далеко не всегда адекватно отражают реальное состояние преступности, ее факторы, процессы воздействия на нее и иные связанные с преступностью явления; проявляется это в том, что по ряду направлений позиции общества и социальных групп либо формируются под влиянием неадекватной информации, либо в недостаточной степени или предвзято, ложно политизированно выявляются и анализируются специалистами, либо мистифицируются в профессиональной криминологической литературе;

– наибольшая опасность для интересов страны возникает там и тогда, где и когда общественное мнение по тем или иным проблемам воздействия на преступность, в целом содержание общественного правосознания далеко не всегда адекватно интерпретируется с политических и профессиональных позиций при принятии различного рода правовых решений, прежде всего в сфере политики борьбы с преступностью;

– рассмотрение и совершенствование процесса обсуждения проблем преступности как дискурса позволит более полно учесть ход и содержание процесса формирования информации о преступности, может способствовать возможному в сложившихся условиях позитивному развитию процессов познания и обсуждения возникающих в данной сфере проблем, способно повысить эффективность контроля над преступностью при значительной экономии затрачиваемых социальных средств, включая «сбережение людских ресурсов страны».

Необходимость совершенствования дискурса о преступности. Три основных фактора определяют актуальность данной проблемы.

Первый — недостаточное удовлетворение реально усилившейся в современном российском обществе потребности в информации, причем именно такой, которая нужна для формирования социальными субъектами своих действительных, а не деформированных позиций по отношению к преступности. Нужно прямо сказать, что криминологическая информация, исходящая от профессионалов, нередко затемняется псевдополитизированными оценками состояния преступности, порождающими социальный страх и не приносящими пользы. Пишут о «триумфе» преступной среды, криминальной революции и проч. В то же время оказалась незамеченной практическая ликвидация наиболее популяризуемых форм организованной преступности, осталась мифом русская мафия за границей, нет никаких свидетельств того, что Россия является криминальным, в отличие от многих других стран, государством. Субъекты социального действия требуют прямо или конклюдентно предоставления им разнообразной по содержанию, притом верифицируемой, т. е. поддающейся проверке, и в то же время полезной, т. е. пригодной для использования, криминологической информации. Эта потребность слабо осознана в правовой литературе ввиду, возможно, подспудного отношения к гражданам страны как к пассивному объекту воспитательного воздействия[32]32
  См. об этом: Жалинский А.Э. Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью. М.: Наука, 1989.


[Закрыть].

Между тем о росте этой потребности свидетельствует, по меньшей мере, появление серьезных исследований преступности, прежде всего экономической, но не только ее, экономистами, социологами, политологами[33]33
  См.: Беккер Г. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. М.: ГУ ВШЭ, 2003; Клямкин И., Тимофеев Л. Теневая экономика России. Экономико-социологическое исследование. М.: РГГУ; Центр по изучению нелегальной экономической деятельности, 2000; Познер Р. Экономический анализ права. В 2 т. СПб., 2004; Правовая реформа, судебная реформа и конституционная экономика / сост. Н.Д. Баренбойм. М.: Издание г-на Тихомирова, 2004; Радаев В.В. Экономическая социология. М.: ГУ ВШЭ, 2005 и др.


[Закрыть]. На практике все чаще возникают и распространяются специфические методы борьбы с различными видами экономических преступлений и проч. В таких условиях расхождение между потребностью в адекватной информации и социальной потребностью в ней влечет, соответственно, с одной стороны, неудовлетворенность адресатов криминологическою дискурса состоянием и надежностью получаемой информации, на которую затрачиваются существенные социальные ресурсы, а с другой – недооценку ими получаемых сигналов. В конечном счете это и является главным, это влияет на качество принимаемых решений и доверие населения к власти в целом, суду и правоохранительной системе в частности.

Второй фактор, определяющий актуальность изучения криминологического дискурса и развития его институциональной основы: происшедшие и происходящие изменения в динамике и структуре преступности при росте ее непереносимости обществом, во всяком случае, частичной. С ним связаны противоположные по характеру последствия. С одной стороны, новые явления в сфере преступности генерализуются, объявляются постоянными, оцениваются как угроза национальной безопасности, хотя они нередко носят временный характер и быстро изживаются обществом. С другой стороны, многие системные явления, крайне опасные для общества, фиксируются поздно или не фиксируются вообще.

Третий по очереди, но не по значению фактор, – необходимость для многих стран, если не повсеместно, преодоления реального кризиса уголовной политики, уголовной юстиции, уголовного права, который проявляется в росте преступности при усилении репрессии и несоразмерной затрате социальных ресурсов, включая прежде всего человеческие.

Место криминологического дискурса в системе понимания преступности. Сама идея отдельного анализа криминологического дискурса, повторим еще раз, связана с необходимостью более предметного и более квалифицированного подхода к осознанию, «охватыванию» процесса выработки людьми, а в данном случае специалистами в области криминологии, своих позиций по тем или иным вопросам и их распространения в обществе в целях достижения некоторого разумного согласия[34]34
  Вполне естественно, что, как пишет А.И. Долгова, «криминологам в процессе всего развития науки приходится постоянно доказывать ее ценность, необходимость, самостоятельность как отрасли, предполагающей наличие специалистов-профессионалов. Это происходит в дискуссиях с представителями уголовного права, социологами и другими специалистами» (см.: Криминология / под ред. А.И. Долговой. 3-е изд. М.: Норма, 2005. С. 4). Задача состоит в признании того, что население, народ являются помощником власти и ее единственным источником, и народ вправе контролировать оплачиваемый им процесс получения и переработки нужной ему информации.


[Закрыть]. В реальной жизни граждане имеют много институциональных возможностей сопоставлять свои взгляды: это средства массовой информации, политические и иные встречи различного рода, это искусство, неформальное общение, наконец, направленные дискуссии и проч. Все эти процессы также в той или иной мере охватываются или могут охватываться понятием дискурса, который, с одной стороны, превращается в составляющую предмета правоведения, и, с нашей точки зрения, прежде всего криминологии как самостоятельной науки. Но именно криминология обеспечивает эти общие направления социального дискурса, поскольку она, как наука, сама по себе представляет поле дискурса и собственно дискурс. Поэтому криминология должна быть, что очевидно, социально результативной, должна вырабатывать, что она и делает, необходимую обществу информацию, а для этого обеспечивать оптимальное соотношение между знаниями, необходимыми для ее собственных нужд, и информацией регулятивного характера, которую могли бы проверять и оценивать субъекты, не обладающие специальными познаниями в криминологии.

Определяя более подробно место криминологического дискурса в процессе отражения преступности, следует использовать общую, исходную характеристику дискурса как форму коммуникации, использующую проверяемые аргументы, осуществляемую при соблюдении некоторых условий и делающую своим предметом или темой рассмотрение спорных проблем. В этом смысле предметно дискурс – это:

а) коммуникация, т. е. взаимодействие, которое, в принципе, должно изучаться криминологией;

б) речевое взаимодействие, речевая практика, которая часто сводится криминологами при изучении правосознания к ответам на вопросы, т. е. к анкетированию, и опросам, что совершенно недостаточно;

в) процесс, направленный на определенный предмет, которым являются спорные проблемы, что обычно схватывается в структуре правосознания и отношении к уголовному закону;

г) система аргументов;

д) круг участников.

Можно к этому добавить, что, кроме того, дискурс должен пониматься как коммуникативный процесс, свобода и непредвзятость которого состоят в отсутствии политической либо иной зарегулированности.

Каждая из этих составляющих дискурса формирует отношение общества к преступности и предполагает активизацию процессов обсуждения преступности, продвижения к некоторому согласию о природе, закономерностях и судьбах этого явления. Дискурс реально опирается на то, что люди имеют свое мнение, будь оно индивидуальное, групповое, общественное, устойчивое, преходящее, укорененное, случайное, правильное для данных условий или неправильное. Это наличие мнения в обществе является неотъемлемым условием его существования. Именно поэтому в любом обществе без всякого исключения с различной степенью развитости и осознанности существуют или должны существовать самые разные каналы анализа и механизмы учета общественного мнения, начиная с института выборов, когда оцениваются различные политические программы, по общему правилу декларирующие отношение к преступности.

Вопрос в том, насколько глубоко вовлечены субъекты социального действия в формирование позиций общества, насколько адекватны понимание и учет интересов общества и образующих его индивидов и групп в реализуемой социальной и уголовной политике. Дискурс охватывает при этом такие формы социальной активности, которые не просто являются необходимыми, но и не описываются иным понятийным аппаратом гносеологии права и механизма его действия. Так или иначе, развитие теоретического осмысления и практического совершенствования криминологического дискурса о преступности как открытой социальной коммуникации особого рода должно быть направлено на его адаптацию к нуждам общества, что предполагает наличие научной независимости, профессионализма, открытости реалиям и при всем этом должного самоограничения. Внимание к социальному дискурсу означает, что даже недостаточно устоявшиеся, в определенном смысле неверные суждения граждан должны быть осознаны как действительно мощный фактор, определяющий преступность, а также механизм ее возникновения и преодоления.

Структура криминологического дискурса о преступности. До сих пор рассуждения о дискурсе шли на уровне должного или, скорее, на теоретическом уровне. Между тем крайне важно, в принципе, уяснить, каковы структура и реальное состояние дискурса в современном обществе и, в частности, как осуществляется дискурс в рамках криминологического знания, что образует его предметную структуру именно в данной сфере. Разумеется, здесь об этом высказываются весьма неполные и предварительные суждения, преимущественно основанные на анализе опубликованных криминологических работ и том, что именуется в социологии включенным наблюдением.

Можно полагать, что криминологический, как и всякий иной, дискурс образуется такими предметно существующими элементами, как содержание, субъекты, предмет, процедуры и правила, динамика и результаты дискурса. Кратко рассмотрим это.

Содержание дискурса. Им является, в конечном счете, обсуждение проблем преступности, т. е. представление в процессе дискурса его участниками разнородной информации, ее проверка, сопоставление и оценка. Такое обсуждение постоянно происходит в разных формах и с разной интенсивностью, поскольку все субъекты, профессионально занимающиеся преступностью, отражают ее в своем индивидуальном или коллективном сознании, а затем с той или иной степенью полноты и проясненности фиксируют в устных выступлениях и публикациях. Все они определяют свои позиции по тем или иным вопросам, влияя тем самым на актуальных слушателей и читателей. Трудности состоят в сведении содержания дискурса к одностороннему увеличению объема информации без ее обсуждения, сопоставления, оценки, грубо говоря, в возникновении хуторской системы в науке вместо рынка идей.

Субъекты дискурса. Его участники могут быть классифицированы по характеру решаемых задач, статусам, подготовленности, установкам и проч. В частности, стоит обратить внимание на то, что в криминологическом дискурсе принимают участие практики и лица, профессионально занятые научной работой, а также лица – и их становится все больше, – которые выполняют практические, исследовательские и обучающие функции одновременно. В современных условиях существенны различия политических, научных, теоретических исходных положений специалистов в области криминологии. Плохо это или хорошо, участники дискурса имеют различные представления о благе страны, способах решения ее задач, что, собственно говоря, и актуализирует необходимость достижения взаимного понимания. Вопрос о правильности тех или иных исходных положений юриста, разумеется, должен решаться на основе уважения Конституции страны и началах законности. В этих пределах, однако, он является предметом длительных размышлений, требует серьезных аргументов и нередко времени. Реальное участие различных субъектов в дискурсе неодинаково. Однако возможности участников дискурса обосновывать свои суждения в процессе дискурса, т. е. быть услышанными, должны по возможности выравниваться.

Предмет дискурса. Его образует тематика, обсуждаемая в процессе дискурса. На наш взгляд, она включает собственно криминологические проблемы и проблемы, относящиеся к состоянию дискурса, в том числе, например, соблюдение процедур и правил добросовестного научного поведения его участников. Обсуждаться могут проблемы уголовного законодательства, собственно состояние преступности, иные самые различные вопросы, относящиеся к преступности, включая доверие к правоохранительным органам, суду, представления о коррумпированности власти и проч. Формой выражения тематики дискурса могут быть научные суждения, литературные произведения, немотивированные, но основанные на некотором правосознании высказывания граждан, программы политических сил. Чаще всего они отражают реальное существование таких интегральных тем, как насилие, терроризм, коррупция, нарушение прав личности, организованная преступность, злоупотребление экономической власти. В настоящее время особого внимания заслуживает аргументация обсуждаемых проблем. Складывается нуждающееся в проверке впечатление, что проблематика криминологического дискурса по своей структуре не соответствует структуре преступности и реальной опасности отдельных ее групп и видов. Криминологические исследования в значительной степени сосредоточены на проблемах неясно определенной организованной и экономической либо организованной экономической преступности. Бытовая насильственная преступность, неосторожная преступность, виктимность несовершеннолетних, традиционные кражи, образующие значительнейшую часть преступности, явления аномии, взаимоотношения власти и граждан, проблемы профилактики и многие другие отходят в работах криминологов на второй план. Во многом этому способствует, возможно, неосознанно, стремление к усилению тревожности, критике состояния собственной страны.